Текст книги "Девушка с тенью пантеры (СИ)"

Автор книги: Любовь Белых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 41

Роман Зверев

Дикая кошка. Необузданная. Яростная. Сильная. Завораживающая своей мощью.

Боюсь признаться, но на тот момент мне было нечего ей противопоставить. Если бы я её не вырубил, не взял на удушающий, не сидел бы сейчас в приёмной медцентра, выжидая Эйна с новостями.

…и он не заставил себя долго ждать.

– Зачем ты привёз её сюда, Рома? – шипит на меня Эйн, бросив на столик неподалёку свой планшет. – Зачем?!

– Куда я должен был её везти, твою мать? Домой? Как?

– У неё постоянные неконтролируемые обращения! Здесь нет условий! В конце концов, держать её на транквилизаторах постоянно, в таких пропорциях, Рома, может плачевно сказаться на её разуме! Ей нужна…клетка, не знаю. Но никак не госпиталь! Не медицинский центр! Что случится, если мы не успеем в следующий раз ввести дозу? Здесь люди!

Я разделял его негодование. Но в отеле тоже ЛЮДИ!!! Я и так её еле довёз сюда! Какая на хер клетка?! Какая клетка выдержит её натиск?!

– Так сделай что-нибудь! – рычу, сцепив зубы. – Помоги ей перестать это делать! Пусть останется либо пантерой, либо человеком! Что с этими пулями? Почему я не чувствовал своего зверя всё это время? Эйн, я сейчас не в том состоянии, чтобы выслушивать твои недовольства.

– Послушай – вздохнув, приятель моего отца занимает место рядом со мной на диване и поправляет очки на переносице. Я знаю этот жест. Сейчас он скажет что-то "весёлое". – Она нестабильна. Связь так и не образовалась. Или образовалась, но нестабильная. Она угроза. Всему. Гуманнее было бы избавить её от этого. Не думаю, что для человеческого разума то, что проходит с ней сейчас легко.

– Ты что-то принял?

– Я недоговорил, Рома. – шипит на меня Эйн. – Если этот вариант тебя не устраивает, увези её отсюда. Попробуй найти эмоциональную связь с ней. С человеком или зверем, не важно. Дай ей психологический якорь, который позволит ей остановиться в одной ипостаси. Пули…мальчик мой, ты под психотропами. Все составляющие всё ещё не определены. Твой организм успешно выводит эту дрянь. Нет причин для беспокойства.

– Конечно, нет причин для беспокойства. Меня чуть не застрелили. Тень… Морду убили. Или насильно втолкнули в слабую девчонку. Я не смог разорвать этого урода, не смог спасти их обеих. А сейчас, конечно, всё в порядке. Ну кроме того, что ты предлагаешь избавить Ляльку от мучений.

– Кого? – хитро щурясь, переспрашивает Эйн.

– Лялька, Лялька. Забей. Это война, Эйн. Война. У них слишком много козырей в рукавах, в то время как у нас ничего, кроме инстинктов. Боюсь, будет… громко.

– Это не моё дело. – не внял моим откровениям доктор.

– Станет твоим. – хмыкнув, я быстро встаю на ноги, растирая онемевшие пальцы. – В течение трёх дней мне нужен полный список ингредиентов и компонентов газового баллончика и пуль. Особое внимание уделить редким и запрещённым. То, что является уникальным, обязано иметь ограниченные места производства, хранения и точки распространения. Я займусь путём следования. А сейчас, отведи меня к ней. У меня есть идея.

Долго идти не пришлось. Спустя несколько ответвлений коридора Эйн останавливается перед отделением реанимации.

– Я сам.

Вхожу, не встретив препятствий. На сдвинутых операционных столах лежит Кононова. Довольно непривлекательное зрелище. Правая нога согнута под неестественным углом, к стопе уплотняясь и переходя в массивную лапу. Правая половина лица словно стекает вниз, застыв полукошачьей мордой.

– Слышишь меня, Лялька? – склонившись над её ухом, шепчу я. – Тебе кажется, что жить незачем. Что все вокруг умирают. Что ты никому не нужна. Что твоя…Морда, блядь, ненавидел эту кличку. Она ты. Часть тебя. Ненавидишь меня? Так давай, вот я. Над тобой стою. Не для кого жить? Незачем? Смысла нет? Так найди его в мести! Я всё ещё здесь, Лялька. Я никуда не уйду. Я стану приходить к тебе и стоять над тобой столько, сколько будет позволять время. Напоминать тебе, что у тебя нет ничего и никого. Даже возможности мне отомстить. Ты смогла бы… Не будь ты настолько слаба…

– Что ты делаешь?

– Эйн, я же просил, подождать снаружи! – рычу, выпрямляясь в полный рост.

– А я просил, увезти её отсюда, а не нашёптывать околёсицу на ухо! – сурово отвечает мужчина, заложив руки за спину. – Она тебя сейчас не слышит, ты понимаешь?

– Я так не считаю… – протягиваю, погладив костяшками пальцев правую, розовую щёчку Ляльки. – Ты смотри, как она меня ненавидит. А ты говоришь, околёсицу. Ненависть и жажду мести не стоит недооценивать, Эйн. Но ты лучше собери мне в дорогу транквилизаторы какие-то и всё, что сочтёшь нужным. Остальное решим по телефону и почте. Я ушёл за машиной.

Глава 42

Неделю спустя…

Ненавижу! Всех ненавижу! Зверь и Звягинцев сражаются за первенство этого списка, с переменным успехом.

– Что ты делаешь?

– Я пью кофе! – невозмутимо пожимаю плечами, оккупировав гостиную.

– Здесь всё… – глядя на множество разбросанных листов, карандашей, маркеров и горы пустых тарелок с чашками, мнётся Зверев, – Изменилось.

Изменилось!

Нет, Зверев молодец. Я не боюсь это признать, даже несмотря на то, что я его ненавижу. Он очень изменился. Не повышает голос, не подначивает, держится особняком, но всё же старается уделить мне внимание и ответить на мои вопросы. Изменения, конечно, настораживают. Но больше всего меня настораживает его взгляд. Он щенячий!

Я вообще не подозревала о наличии такого взгляда, у таких, как он. А он смотрит на меня время от времени как оленёнок или щенок, брошенный под дождём. С каких делов, непонятно. Это раздражает.

– Я уберу позже. Я занята.

– Я вижу. Ты все чашки унесла. – заглядывает мне через плечо, тут же схлопотав карандашом по лбу. – Эй!

– Эй! Нос свой не суй, куда не надо. – огрызаюсь я. – Это моё!

– Я хотя бы чашку возьму? – опалив моё щеку мятным дыханием, Зверь тянется к одной из пустых чашек, задевая меня плечом.

– И что? Даже сам помоешь? – невзначай, уточняю я.

– Ага! Что не сделаешь, когда кофе хочется.

Наконец-то свалил!

Меня трясёт каждый раз, как он ко мне приближается. У меня от злости и ненависти зубы сводит и во рту пересыхает.

Да, проблемы у меня появились до Зверева. Но ведь совсем незадолго! А он тут же нарисовался и делал всё хуже и хуже с каждым разом. Натравил шайку Звягинцева на дела моего отца. Едва не отнял моё наследство. Он подставил меня под удар. Не единожды. Втянул в это. Во время его идиотских и самоуверенных планов погибла Морда. Он меня не выпускает из отеля днём уже неделю, настаивая на свадьбе. Опять…Опять!!! С одной лишь целью, выманить неуловимого Звягинцева.

Я осознаю, что не появись он тогда, я могла бы оказаться в менее выгодных условиях. Могла бы вообще просто не быть. Куда меня вёз сержант? В лучшую жизнь? Вот уж не думаю.

Осознаю, что тогда, на парковке он закрыл меня собой, получив не одно ранение. Скорее всего, спас. Я вполне могла бы сдохнуть, всади в меня столько пуль. Я всё это понимаю. Возможно, даже капельку благодарна. Но…

Но я не тупая! Если бы он не задержал меня! Если бы отпустил! Я смогла бы добежать к Морде! Смогла бы вновь с ней слиться. Я знаю это! Я уверена в этом! Я нужна была ей больше, чем она мне. Мы бы выбрались все вместе. Выжили. Он бы не смог ранить тень. Не смог. Но она была реальной. Без меня. Моей помощи. Без огромного куска себя она была уязвима…

А он…

Ненавижу его!

Теперь я чувствую её лишь ночью. Иногда мы видимся во снах. Я вижу непроходимые джунгли, водопады, руины, словно от древних цивилизаций. Я снова с ней. И она, казалось бы, жива, но… её нет рядом.

…никого, кого я люблю и любила нет рядом. Все умирают. А я выживаю. Живу дальше. Зачем?

Я сама теперь Морда. В смысле, пантера. Но это мне противно. Зверев постоянно повторяет, что я делаю успехи, что я отлично справляюсь, что у других уходит больше времени на оборот и прочее, а я ему не верю! Мне тяжело… Мне очень тяжело. Мне безумно тяжело справляться со второй ипостасью.

Только ночью, только зажмурившись, избегая отражающих поверхностей, я, сжав зубы, заставляю себя это делать снова и снова.

Нет того кайфа и эйфории, что была, когда мы с Мордой сливались воедино. Лишь омерзение и желание, чтобы всё это закончилось как можно скорее. Внутри пусто. Ничего, кроме скорби и ненависти.

Зверь задавал мне интересный вопрос не раз, для чего я в это ввязалась. Вопрос, не лишённый логики. С моим наследством полный порядок. Дело сдвинулось с мёртвой точки, и вот-вот мы вновь встречаемся с юристами. Для чего я здесь? Из-за денег. Деньги – зло. Казалось бы, это нерушимая аксиома, но на это зло можно сделать столько добра.

Танзания, Сомали, Гамбия, Уганда, Африка…и десятки подобных стран. Господи, я эти два года, после смерти родителей, только и выживала мыслями, что посещу эти страны. Помогу детям! Помогу хоть кому-то в своей никчёмной жизни. Оставлю после себя что-то хорошее. Сделаю чью-то жизнь хоть капельку лучше.

…и помогу. Только уже вряд ли лично.

С того момента, как Морды не стало, я только и делаю, что утешаю себя мыслями о мести. Так уж совпало, что во всех моих потерях виновен лишь один человек – Звягинцев! Да, его причастность к автокатастрофе косвенная. Не доказана. Но почему-то я верю этому предположению Зверя. Мотив определённо имелся – именно эта сука заняла место моего отца, превратив дело всей его жизни в сборище конченых отморозков и террористов! Не будь его, наша встреча со Зверевым и все последующие проблемы не нарастали бы снежным комом.

Возможно, мои родители были бы живы. Жива Морда.

Да, похоже, я наконец-то определилась.

Звягинцев возглавляет список тех, кого я ненавижу. Он обязан сдохнуть первым!

Глава 43

Сегодня я наконец-то уезжаю из этого отеля. Не на ночную вылазку с Ромой, во время которой я большую часть времени, слоняюсь чёрной пантерой между деревьями на выезде из города. А по-настоящему!

…на собственную свадьбу.

Меня даже не пугает и не раздражает мысль, что мы отправимся в дом его матери, где и будет проходить церемония. Я не могу нарадоваться тому, что выберусь из дневного заточения и увижу других людей! Не Зверя и Диму, а нормальных людей.

К тому же все взбудоражены. Ждут появления Звягинцева. Я и сама его жду.

– Ты готова, Лиля? – Дима критически смотрит на стопки исписанных листов, присвистнув:– Надеюсь, это ты с собой не берёшь?

– Нет. Просто навела порядок в гостиной и сложила всё в одно место. Я уже закончила. – я не лгала. Я на самом деле убила половину дня на то, чтобы убраться в гостиной. Когда я чем-то увлечена, я свинья редкостная, честное слово. Могу не видеть и не замечать бардак, который разрастается вокруг меня. А ещё мне удивительно в нём комфортно.

Раньше мама мне не давала покрыться плесенью, когда я готовилась к экзаменам, сдавала сессию, делала свой первый макет.

– Что это вообще такое? – нахмурившись, Митяй подносит к глазам верхний листок, пытаясь вчитаться:– Р– 5 см-20. ЛК ММ 5минут. А вот выше то же самое – ЛК ММ 3 минуты. Что это?

– Верни на место, пожалуйста. Или сразу сожги. Сказала же, мне это уже ни к чему. Но твой нос здесь быть не должен! – выхватываю лист из мужских рук и показательно разрываю его на четыре части. – Я переоденусь сейчас и можно ехать.

Оставляю клочки бумаги в гостиной на столе, рядом с ровными стопками своих сородичей. Иду в свою комнату, раздумывая, стоит ли вообще собираться, тратить время на чемоданы. Янина Александровна выбрала мне платье. Организовала мою свадьбу в своём доме. Заказала стилиста, визажиста, фотографов и весь прочий персонал. От меня требуется только присутствие и в нужный момент сказать да.

Я почему-то уверена, что Звягинцев дождётся окончания самой церемонии. Чтобы ударить жёстче, больнее. Театральнее – убить не девку Зверя, а уже жену.

Ну или это просто моя фантазия. Может, он сразу убьёт Зверева? Было бы неплохо. Даст мне фору.

Переодеваюсь быстро. В тёплое свитер-платье и утеплённые колготки. Мой шкаф ломится от брендовых шмоток, а брожу по дому в широких шортах и не очень свежей футболке, с пятном от кофе. Когда я успела так измениться?

– Ого. Неожиданно. Ты так быстро… – задумчиво произносит Митяй, резко отпрянув от стола.

– Мне развести костёр посреди гостиной, Дима? – рычу, бессильно сжимая кулаки. – Я не готовлю атомную бомбу. Не строю заговор. Нечего рыться в моих записях!

– Я всё равно там ничего не понял! – восклицает он.

– Тем более! Если не понял, зачем опять полез? Ну как ребёнок, честное слово.

Пришлось прихватить макулатуру с собой, под недовольные взгляды моего провожатого.

Сегодня я выхожу через главный вход. Впервые. Зверь предпочитал подземную парковку, а я…а я почему-то не спорила раньше с этим. Мне она неприятна. Неприятна мысль, что в тот день там погибло столько людей и моя Морда, а она по-прежнему работает, стоит себе, существует… На смену убитым охранникам пришли новые мордовороты. Словно ничего и не было.

Улыбчивые швейцары, приятные парковщики. Люди. Живые. Настоящие люди.

…я в блаженстве.

– Ты улыбаешься?

– Я скалюсь. – фыркаю я, улыбаясь ещё шире.

Дождавшись нашей машины, Дима оставляет на чай молодому человеку, вернувшему ему ключи, и неожиданно заявляет:

– Садись. У меня есть для тебя сюрприз.

Я не люблю сюрпризы. Но в машину сажусь с лёгкой ноткой недоумения. Свадьба от недо-свекрови, что может переплюнуть это? А Митяй улыбается так, будто это что-то приятное. Но что?

– Ожила?

Киваю, расстегнув молнию на воротнике пуховика.

– Я правда скучала… за…людьми. Останови у ближайшей урны, хорошо? – поправляю стопку листов на коленях, хитро улыбаясь. – Мне их стоит поджечь в урне? Вдруг ты вернёшься, я не знаю… Достанешь их…

– Да. Социум тебе явно на пользу. – тепло улыбается Митяй, паркуясь у светлого здания.

– Что это? – выглянув в окно, я ахаю:– Это свадебный салон?! Зачем мы здесь?

– Я неожиданно обнаружил, что у меня нет подходящего костюма для завтрашнего мероприятия. – подмигивает Дима, глуша мотор.

– Ну ладно. А где здесь урна…

– Лиля, я шучу! Мы здесь за платьем. Твоим платьем. Ты и правда одичала в отеле. – закатив глаза, мужчина беззаботно смеётся. – Ну что, идём?

– Пожалуйста, скажи, что это не шутка. – качая головой, прошу я. – Если ты сейчас так прикалываешься, я тебя так стукну!!!

– Идём уже, шутка. У нас не так много времени, а миссия, я так понимаю, особо важная.

Глава 44

Да! Да! Да-да!!! Я в раю! Не уверена, правда, есть ли в настоящем раю шампанское, но здесь оно есть.

Я нашла его! Своё платье!

Митяй дар речи потерял, когда я вышла к диванчику, на котором он устроился со своим планшетом, пока мной занимались самые смешливые девчонки салона.

– Ты уверена? – хриплым голосом спрашивает он, отложив планшет в сторону.

– У тебя кадык дёргается и глаза горят. – лукаво улыбаюсь я. – Это значит, да. Я уверена.

– Не слишком ли откровенно?

Я не видела ничего откровенного. Да, оно весьма специфично. Совсем не пышное. Тончайшее кружево. Идеальное. Мягкое. Лёгкое. Длинный шлейф. Едва ли квадратное декольте можно назвать откровенным. Длинные рукава, длинный подол. Оно закрытое. Но да, чёрт возьми, оно невероятно сексуальное. Облегает исключительно в тех местах, в которых нужно. Всё, что можно счесть вызывающим в этом невесомом шедевре – вырез на спине. Он полностью открывает лопатки и поясницу.

– Я два года, считай, не жила, Дима. Кому ещё выходить замуж в подобном платье, если не двадцатилетней девушке? Оно же красивое. Очень красивое. А то, что Янину Александровну хватит удар, делает его ещё привлекательнее….

– Плохая шутка, Лиля. У неё на самом деле больное сердце. – с лёгким укором произносит Митяй, медленно поднимаясь с дивана.

– Ну и ладно. Больше не буду.

– Я куплю тебе это платье. – обойдя меня со спины, неожиданно произносит он. – Ты права, оно твоё.

– С ума сошёл? Ты знаешь, сколько оно стоит?

– Ты очень изменилась, Лиля. Но я никак не могу понять чем именно. Что-то в тебе изменилось… – неожиданная смена темы.

– Ты не знаешь меня, чтобы судить о моих изменениях. – грустно усмехнувшись, я поворачиваюсь к нему лицом. – Раз уж ты так щедр, расплатись, а я переоденусь.

Настроение вернулось к прежней отметке – не мертва, и ладно. Апатия и безразличие вновь поселились внутри, мешая сосредоточиться.

Митяй ведь прав. Я и сама это чувствую иногда. Словно вижу ужасный сон и резко просыпаюсь, я на мгновение ловлю себя на мысли, что что-то не так. Не так, как должно быть. И дело вовсе не в Роме, не в Морде, не в моих мутациях. В голове. В мозгах, что ли. В мыслях. В психике. На мгновение. А потом, так же неожиданно, меня покидает это озарение, и я опять утешаюсь мыслями о мести, чтобы почувствовать хоть что-то.

Лишь вернувшись в салон авто, Дима решил заговорить вновь:

– Ты же понимаешь, что я просто оплатил платье, правда? Инициатива и идея шла от Ромы.

– Мне безразлично. – пожав плечами, я упрямо смотрю в окно.

Тоже мне, герой. Если некуда девать время и деньги, мне всё равно. Это касается и одного, и второго.

– Ему казалось это хорошей идеей. Дать тебе возможность хотя бы выбрать платье. – тихо произносит Дима, медленно трогаясь с места.

– Что происходит? – ему всё-таки удаётся завладеть моим вниманием. – Зачем ты мне это рассказываешь? Мне нет дела до его идей. Он чётко дал понять, что я никто и зовут меня никак! Он ни слова не сказал о подготовке к свадьбе. Ни слова, Дима. И я сейчас не о цветочках и ленточках говорю. Вы же что-то запланировали, а я так… Пустое место или пушечное мясо?

– Я не допущу, чтобы ты пострадала, Лиля. Мне ты можешь верить. Но и ничего рассказать не могу. Извини.

– Я никому не могу верить. – шепчу, отвернувшись обратно к окну. – Именно поэтому у меня свой план. Ты тоже извини, Митяй. Я не могу пообещать того же, что и ты. Без жертв не обойдётся.

– Просто знай, что завтра мы убьём Звягинцева, Лиля. – тихо произносит он. – Лучше, чтобы ты не путалась под ногами со своими планами. Позволь всё решить иным. Это наша война.

– Вы или я, – протягиваю я, усмехаясь, – Это время покажет. Вы уже достаточно нарешали. Спасибо. Она такая же ваша, как и моя.

Глава 45

Дом Янины Александровны встретил нас забитым до отказа двором. Несмотря на огромную площадь, прилегающую к дому, парковаться Диме пришлось за его территорией.

Иду как на убой к величественному особняку и поражаюсь количеству грузовых машин и мужчин в униформе. Кто-то взялся за церемонию с остервенением.

В доме было хуже. Туда-сюда носились комбинезоны всех цветов и расцветок. Кто со стульями, кто с тканями и цветами. Лидера сего безумия я пока ещё не вижу, но уже чувствую, что она там, куда все они стекаются.

– Я отнесу платье в твою комнату, Лиля. Не будем сейчас нервировать Янину Александровну. – шепнул Дима, удобнее перехватив, казалось, необъёмную коробку.

– А говорил сюрприз мне. – ухмыляюсь я. – Он, оказывается, для Янины Александровны. Ладно, я всё равно пойду с тобой. Не хочу участвовать в этом…

– Даже не взглянешь? – ошарашенно моргнув, Дима выгибает бровь и тут же хмурится:– Нет, с тобой точно что-то не так.

– Агась. Получается, что с самого рождения. Пойдём уже, пока нас не заметили! – тяну мужчину за рукав, направляясь к увитой белоснежными цветами лестнице. На втором этаже я ещё никого не вижу. Значит, там спокойней и безопасней.

Мы быстро поднимаемся, а дальше уже направление задаёт Митя. Останавливаемся у третьей двери справа. Дима замирает.

– Что? Забыл, где меня поселили?

– Там Рома. – невозмутимо пожав плечами, мужчина толкает дверь и входит в светлую гостевую. – Какими судьбами?

– Я должен отчитываться о своём местонахождении в собственном доме?

Я на мгновение теряюсь. Рома выглядел уставшим. Я его не видела всего сутки, а ощущение такое, будто неделю.

– Привет, Лялька. – кивнув мне, он быстро задвигает шторы, вновь повернувшись к нам лицом. – Лучше видами из окон не любоваться. Во всяком случае до послезавтра.

– Я завтра рассчитываю обрести свободу, Зверь. – улыбка выходит агрессивной. Я чувствую это по напряжению лицевых мышц. – Я достаточно у тебя заработала, чтобы жить безбедно долгие годы. Ты мне послезавтра будешь не нужен. Как и этот дом.

– Что это с ней? – излишне подавленно спрашивает Рома у Димы.

– Я здесь! – заявляю я, распахнув настежь дверь. – Проваливайте. Оба! Поговорите за дверью.

– Лиля, я не враг тебе! – рычит Зверев, шагнув ко мне. – Прекрати так разговаривать. Прекрати себя так вести. Прекрати делать вид, что ничего не чувствуешь.

– Слишком много всяких прекрати, так что я вернусь к своей прошлой просьбе – проваливайте. Мне повторить громче?

– Так, ладно, – кивнув, Митя идёт к кровати, – Я оставляю это здесь и ухожу. Ты со мной, Зверь? – оставив коробку с платьем на кровати, мужчина сверлит меня осуждающим взглядом. Будто не у Ромы, а у меня спрашивает.

– Да. Пусть успокоится. Ночью поговорим. – Зверев обращается к Диме так, словно меня здесь нет. Опять!

– Я не стану разговаривать с тобой ночью. – сделав глубокий вдох и набравшись храбрости, решительно произношу я. – С меня достаточно.

– Ты должна обращаться, Лялька.

– Лиля, он прав. Ты никогда не научишься… – мужская солидарность в действии.

…не на ту напали.

– Кому? Я не понимаю, кому я это должна?

– Себе в первую очередь! – безапелляционно заявляет Зверь сложа руки на груди.

– Себе? Всё, что я себе должна, это не просрать свою жизнь напрасно. Бессмысленно. А все эти обращения лишь отвлекают от реальной жизни.

– Не неси ерунду! – вовсю рычит Рома. – Ты реальна! Твоя вторая ипостась реальна. Ты иная!

– А для тебя ерунда, всё, что идёт вразрез с мнением себя любимого, м? Сам-то давно обращался? Нравится? Поздравляю. Только мне это не нужно навязывать. – оставив дверь открытой, я иду к кровати. Присаживаюсь на край, подперев голову рукой, и вздыхаю. – Идите уже. Я уверена, у вас много дел.

– Она права, Зверь. – весело произносит Митяй, улыбаясь во всю ширину рта. – У тебя сегодня мальчишник. О каких ночных вылазках идёт речь? За одну ночь ничего страшного не произойдёт. После свадьбы наверстаете.

М-мальчишник? Настоящий мальчишник? А я?! А мне девичник?

Впрочем, о чём это я. Моего мнения спросили только вот, при выборе платья. И то – не Зверев, а Митя. Эта ситуация ещё, кстати, тоже… вилами по воде писано. Усну, а мама-Зверь мне его на лоскуты порежет. Смысл якобы предоставленного выбора тут же потеряется.

– Отдохни, Лялька. Завтра будет непростой день. – протянув ко мне руку, Рома тут же её отдёрнул. Словно устыдился чего-то. Поспешно отвёл взгляд и направился к распахнутой двери. Митя последовал за ним, выдавив напоследок улыбку.

…интересно, а дверь можно забаррикадировать?

Почему же так гаденько на душе? Ну мальчишник. Что, меня впервые ограничили в чём-то? Вот уж нет. Свадьба-то ненастоящая. Он мне ничего не должен, наверное. Настоящие жених с невестой наверняка тоже бы озадачились, отмечай только один из них последнюю холостую ночь. Так ведь? Но мы ведь не настоящие жених с невестой. Обидно, да. Просто обидно! Кому-то пьянка и отдых, а мне четыре стены.

Почему я вообще злюсь? Ну, организуй он для меня девичник, кто бы на него пришёл? Точнее, не так, с кем бы я могла отдохнуть в этот вечер или даже ночь? Подруг у меня нет. Во всяком случае тех, с кем в огонь и воду. Я думала, что они есть. Что я счастливый человек, у меня тьма-тьмущая друзей. Но это оказалось совсем не так. После смерти родителей, когда я выпала из тусовки, они исчезли все. Нет, меня не предали и не бросили. Всё произошло постепенно. С кем-то иссякли темы для разговоров. Кто-то предпочитал более весёлое времяпрепровождение, более жизнерадостного собеседника, а не унылую меня. В общем, оно как-то само.

Так в чём дело? Разве в отсутствии девичника?