Текст книги "Бендиго Шефтер"

Автор книги: Луис Ламур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Глава 4

Теперь никто и не помышлял об отъезде, все толковали только о золоте.

О золоте и о тех полах, которые я настелил в доме Рут Макен.

Пришел и Каин, прикинул объем работы, попрыгал, чтобы проверить доски на прочность, а был он тяжел и могуч. Изучил, как подогнаны они друг к другу, как сделаны углы, потом выпрямился и сказал:

– Я не видел работы лучше.

То есть теперь мне было, чем гордиться.

Тем временем Стюарт, Крофт и Уэбб насели на Этана, чтобы тот рассказал им про золото. Но он знал не так уж много. Все началось с золотоискателей, которые возвращались с приисков Калифорнии. Кому-то из них показалось, что здешние места чем-то напоминают Хенгтаун, и он на всякий случай промыл несколько лотков. А когда обнаружил немного золота, они все было остались и принялись за работу, но индейцы их вытеснили.

Вообще-то мы целые дни проводили на охоте – нашей колонии было нужно мясо. Этан подстрелил лося, а мы с Уэббом – по антилопе, да еще напали на след медведя, похоже, огромного медведя. Перед зимней спячкой он не успел наесться как следует и потому проснулся, отряхнулся и отправился искать пищу.

Уэбб стрелял здорово: он, например, уложил на бегу антилопу. Попал ей прямо в шею, когда она только набирала скорость. Лучшим стрелком был Этан, хотя сам он утверждал, что в этом деле я – настоящий мастак. Впрочем, Каин и Уэбб конечно же тоже не промахивались, да и у Джона Сэмпсона тоже был кое-какой охотничий опыт, а еще он когда-то давно участвовал в стычках с индейцами. Про Стюарта и Крофта я ничего не знал. Охотились они отдельно, и все полагали, что они могут сами о себе позаботиться.

– Ну что ж, пятеро попадают туда, куда целят, – заметил Каин, когда я рассказал ему об Уэббе.

– Шестеро, – сказал Сэмпсон. – Считай еще Рут Макен.

Мы молча уставились на него.

– Миссис Макен прекрасно знакома с ружьем. Не хуже нас с вами. Она стреляет с детства.

– Ну и женщина! – только и сказал Каин.

– Мы с ней из одного города, только я не был с ней близко знаком, просто знал в лицо. А ее муж был майором, и она разбирается в повадках индейцев, объясняется с ними знаками и даже говорит на некоторых из их языков. Вокруг нас жили сиу, и ей пришлось с мужем побывать на разных там передовых постах.

Когда у меня выдавалось свободное время, я залезал на чердак, где тепло от печки сохранялось дольше. Половина чердака была застелена досками, и там я устроил уютное местечко с постелью. Зажигал свечу, пристроенную для безопасности в консервную банку, закутывался в одеяла и погружался в повествование Нельсона Ли о погоне за бандитом Раблоу.

Когда глаза уставали, я принимался придумывать, как застеклить окно у вдовы Макен пустыми бутылками, которые я нашел в том месте, где когда-то жили золотоискатели. Бутылок набралось около двух дюжин. Если вырубить для окна узкий проем, равный примерно высоте бутылки, сделать внизу выем для донышек, а наверху – для горлышек… или наоборот… может получиться окно. Видно сквозь него ничего не будет, зато снаружи свет будет просачиваться… или нет, так нехорошо…

На следующий день около полудня, когда я объяснял Рут Макен про окно, рядом оказался Этан.

– Бендиго, ты мне нужен.

Мы отошли с ним в сторону.

– На гряде появились следы лошадей, подкованных, – шепнул он.

В доме Каина собрались мужчины.

– Если бы это были порядочные люди, они заглянули бы к нам поговорить и выпить кофе.

– А сколько их?

– Похоже, что трое. Они там долго стояли: глядели, что тут у нас делается. – Этан помолчал. – Вокруг бродят дезертиры, они грабят фургоны, а валят все на индейцев. Может, это кто-то из этих.

– Что делать? – спросил Сэмпсон.

– Готовиться к бою. Каин, если ты не против, оставайся с Сэмпсоном, Стюартом и Крофтом в доме – будете нас прикрывать. А Уэбб пусть идет с нами.

– И что потом? – спросил Стюарт. – Может, они не хотят неприятностей?

– Для начала поговорим с ними, – сказал Этан. – И не будем пока раскрывать, сколько нас. А если начнется заварушка, стреляйте. У нас нет другого выхода. – Он помолчал. – Возможно, им нужна наша скотина или наше добро. Но вообще-то они похищают женщин… и девушек.

Я вернулся за своим винчестером к Рут Макен и пересказал ей все. Она только кивнула.

– Скажите, что мы с Будом будем наготове. Отсюда хороший обзор, и сектор обстрела открыт.

Заметив мое удивление, она заулыбалась.

– Не забывайте, мистер Шафтер, что мой муж был офицером. Полжизни я провела в гарнизонах и армейские дела знаю.

Потом мы с Уэббом спрятались возле дома, а Этан остался на открытом месте и возился с лошадью, как будто у него не в порядке седло. Он встал так, чтобы лошадь прикрывала его. Теперь мы были готовы.

Они появились со стороны гряды тесной кучкой, человек около пятнадцати. А может, шестнадцать. Приблизившись, они рассредоточились, но, похоже, ничего не опасались, оценив наши силы по малому количеству домов.

– Крепкий отряд! – заметил Сэмпсон, наблюдая за ними в подзорную трубу. – Смотри, смотри, Бендиго, – там Латрелл!

Этот Латрелл шел вместе с нами в обозе. Он все заглядывался на мою сестру Лорну. Как-то раз она отправилась к ручью за водой, а он ее подкараулил и набросился. Но я подоспел вовремя и сбил его с ног. Кулак у меня тяжелый, закаленный плотницкой и кузнечной работой, но этот парень только отряхнулся и пошел на меня с дубиной. Ну, меня этим не испугать, я уклонился, перехватил его руку, взял за грудки и врезал ему так, что даже через две недели в форте Ларами он не мог самостоятельно выйти из фургона. Там мы его и оставили.

Они приближались. Этан вдруг поднял руку и крикнул:

– Стоять!

Компания притормозила, но крупный, обросший волосами мужик в грязной кожаной куртке крикнул в ответ:

– В чем дело? Мы просто решили вас навестить.

Они продолжали медленно приближаться.

– Проваливайте. Мы вас в гости не звали!

Пока шла эта мирная беседа, мы с Уэббом подтянулись к Этану. Вдруг Уэбб резко обернулся и выругался. Оказалось, что, пока первые отвлекали наше внимание, другие начали обходить нас сзади.

– Ни с места! – заорал им Уэбб и шепнул: – Возьмите на себя первых. С остальными я справлюсь.

Он быстро пошел от нас прочь, опустив дуло ружья. Я старался не упускать его из виду: вдруг ему понадобится помощь.

– Джон! – крикнул я так, чтоб меня расслышали внутри дома. – Заднее окно!

Из дома донесся шум, и бандиты остановились, сообразив, что их уловка разгадана. Но обескуражены они не были, похоже, даже развеселились, потому что считали себя крутыми ребятами, да и числом они нас превышали.

– Ну, ты – вперед! – услыхал я голос Уэбба и оглянулся.

Уэбб приближался к одному из парней.

– Вперед, скотина! – снова крикнул он, наступая на него с опущенным винчестером.

Видно, парень решил, что с Уэббом он легко справится. Ему, как и всем нам, предстояло про него еще многое узнать, беда лишь в том, что у него на это осталось мало времени. Парень пошел на Уэбба, а тот вдруг левой рукой рванул из-под куртки шестизарядный револьвер и выстрелил. Парень рухнул.

Тут заварилась каша.

Из заднего окна грохнула крупнокалиберная пушка Сэмпсона, следом выстрелил Этан. Я припал на одно колено и дал три выстрела подряд с такой скоростью, какую только позволял затвор ружья. Тот парень, в которого я целился, вылетел из седла. Рухнул и повис одной ногой в стремени волосатый, в которого выпалил Этан. Лошадь его рванула прочь, волоча хозяина по снегу.

На меня – с револьвером – галопом летел мужик. Вдруг он дернулся – это пуля из дома Макенов остановила его, выронил свою пушку и поскакал прочь, ухватившись обеими руками за луку седла, а на груди его расплывалось кровавое пятно.

Не успели мы опомниться, как никого из нападавших уже не было. Вернее, большинства. Трое валялись на снегу, среди них – предводитель. А у нас за спиной лежал тот, которого подстрелил Уэбб, – пуля угодила ему в голову. Еще один корчился на мерзлой траве, он пытался уползти, волоча перебитую ногу.

Подошел Каин. Глаза у него странно светились.

– Можно было их просто попугать, – сказал он. – Зачем было затевать бойню?

– Лучше сразу. Они бы вернулись и застали нас врасплох.

– Уэбб перехитрил того парня. Мне кажется, он просто хотел кого-нибудь убить.

– Это им послужит уроком.

– Будь поосторожнее с Уэббом, – тихо сказал Каин. – Он вроде голодного зверя.

– Соберите оружие и патроны. Мы их похороним, – приказал Этан и повернулся к Каину: – Не пора ли прочесть над ними молитву?

– Подождите этого, он сейчас присоединится к остальным, – указал Уэбб на парня, который с ненавистью смотрел на него, корчась в луже собственной крови.

– Дайте мне оружие, дайте мне оружие… – бормотал парень.

Но, когда из дому вышел Сэмпсон с коробкой лекарств и бинтов, его голос уже утих. Он застыл в неподвижности.

Показались женщины, потрясенные и бледные. Они пытались удержать детей дома, но те, увлеченные, рвались поглазеть на покойников.

– Нужно выяснить, кто они такие, и написать их родным, – сказала миссис Сэмпсон.

Но никто не стал шарить по карманам. Никто не хотел ничего знать про убитых. Так легче остаться в мире со своей совестью. Оружие и боеприпасы, конечно, нам нужны, их пришлось взять. Ведь у нас всего этого мало, а окружающие горы предвещают опасность в любой момент. Но больше – ничего.

Латрелла среди убитых не оказалось. Похоже, он сбежал.

Мы собрали ружья и ремни, поймали лошадей. Лошади были хороши, наверняка это трофеи, принадлежавшие загубленным бандитами людям.

Вся наша колония участвовала в похоронах, а Каин читал молитву. Вот и наши первые мертвецы. Мы похоронили их на небольшой возвышенности.

Второй раз мы столкнулись с серьезной опасностью и, поборов страх, стали еще ближе друг другу. Однако в глубине нашей общности прорастали зерна розни: ведь не все убивали, не все приспособлены к убийству и насилию. Радовались только Уэбб да я. Я хорошо видел, что сделал Уэбб, и понимал, что он нас всех спас своим неожиданным выстрелом – перехватив инициативу и смешав карты нападавших.

Глава 5

После Нельсона Ли я принялся за Вашингтона Ирвинга, а потом за «Торговлю в прериях». Несколько раз я разговаривал о прочитанном с Рут Макен, и получалось, что ее и мои впечатления были схожими.

Некоторым поведение Рут внушало тревогу. Нили Стюарт жаловался, что после разговоров с Рут у его дочки Мэй «появляются мысли». И это была чистая правда.

Но миссис Макен только улыбалась.

– Мистер Стюарт, это очень хорошо, что у нее появляются мысли и неудовлетворенность. Тот, кто всем всегда доволен, ничего не добьется в этом мире.

– У вас ведь один только Буд, зачем вам школа? – как-то спросил я у нее.

– Школа нужна всем, а не только Буду. Что касается его, я хочу, чтоб ему здесь нравилось, чтоб школа помогала ему взрослеть, понимать, что у нас происходит. Чтоб он стал образованным и сумел впоследствии добиться чего-то большего. Дело, которое умеешь хорошо делать, деловые достижения – только это дает человеку настоящее счастье. А вы, мистер Шафтер? Чего вы хотите? Кем вы хотите стать?

Стыдно признаться, но у меня не было никаких конкретных планов. Я любил жизнь, и меня не покидало ощущение, что все, что происходит сейчас со мной – преходяще. Может быть, так чувствовали все. Мы никогда не жили в обустроенных деревнях, не унаследовали, как наши европейские предки, принадлежности к каким-то классам общества. Мы – странники. Хорошо это или плохо – покажет время. Некоторые тянулись на Запад, чтобы разбогатеть и уехать обратно, другие – чтобы остаться здесь, чтобы обустроить и обогатить этот край. Только мало кто знал, как это нужно делать.

Мне хотелось оказаться на Западе, и вот я здесь. Я вдруг перестал что-либо понимать. Я охотно помогал Каину строить кузницу и лесопилку, но в глубине души знал, что надолго здесь не задержусь. Наша страна так велика, и хочется увидеть побольше.

– А что потом, мистер Шафтер? Ну, посмотрите вы страну, всю страну, и вот – вы уже немолоды. Что с вами будет, когда жизненные силы ослабнут?

Она задавала опасные вопросы, они растревожили меня, и я ушел от нее полным сомнений и недовольства собой. Эти вопросы вроде больного зуба или гвоздя в подошве – хочешь о них забыть, но деться некуда, и все возвращаешься и возвращаешься к ним.

Оставались только книги. Они открывали мне окно в широкий мир. Я читал их, потому что хотел многое узнать. Но времени было мало. Жизнь была тяжела, постоянно требовались еда и топливо. Рутинные обязанности не оставляли времени, чтоб думать о чем-нибудь, кроме ежедневного труда. Если нам чего-то не хватало, приходилось учиться обходиться без этого. Нужна хорошая школа, чтобы подготовиться к тем изменениям, которые постоянно подбрасывает жизнь, чтобы понять, что она всегда капризна, непостоянна, а перемены – правило, а не исключение. Ничто не пребывает в неизменности.

Наша страна – страна движения. Мои предки в разное время приехали из Уэльса, из Ирландии, из Франции. Родители перекочевывали из Пенсильвании в Иллинойс, потом – в Висконсин, а дедушка с бабушкой моей матушки – из Мэна в Вирджинию. Любовь к новым местам сидела в нас глубоко.

Мы не знали постоянного, устойчивого мира, а тот, в котором мы жили, ценил лишь основные добродетели. Зло и добро здесь ярко и выпукло противостояли друг другу.

Книги. Со временем я обнаружил, что тут тоже нужно уметь отделить одно от другого. Иногда, казалось бы, свежая мысль оборачивалась просто результатом хорошей памяти пишущего. Образованный человек пересказывал то, чему научился когда-то, а не додумался сам. И все равно я завидовал Рут Макен, которой довелось общаться с образованными, начитанными и много путешествовавшими людьми, и мечтал, что когда-нибудь и сам окажусь среди таких.

Пока же я был лишь одним из тех кочевников, которые во множестве своем основывали новые города. Размахивая топором в лесу, я порой приходил к странной мысли, что со временем умственные способности человека могут иссякнуть: чем больше знаний накоплено в книгах или где-то там еще, тем меньше нужды соображать и размышлять самому.

Мы же здесь учились определять время по солнцу, направление – по тени, по течению рек или по тому, как на деревьях растут ветки. Больше всех об этом знал Этан Сэкетт, и я у него учился. Этан прекрасно знал дикую природу, он умел не только распознать на земле или в зарослях следы зверя и человека, но и угадать их повадки. Часто мы вместе ходили на охоту или выбирали деревья для рубки.

Это было непросто, потому что вокруг не было больших лесов. Строевой лес рос только на горных кряжах, да еще небольшими островками среди лугов – вплоть до самой Уинд-Ривер. Приготовить материал для строительства лесопилки – это не значит просто повалить дерево. Его еще нужно разметить, а потом плотницким топором вытесать прямоугольный брус.

За месяц я повалил и обтесал про запас десять огромных стволов. Под готовые брусья я подвел палки, чтобы брусья не касались земли и не гнили.

В морозные дни охотиться было нельзя, и наши запасы еды быстро таяли. Но лишь только морозы ослабли, Этан снова стал приносить добычу. Он сам разделывал туши и делил мясо между жителями поселка.

Как-то вечером мы сидели у огня в доме Каина.

– Запасов еды хватит, если экономить, – сказал Уэбб. – Начнись весна пораньше, и мы до нее протянем.

– Лучше подумай о том, как дотянуть до урожая, – сказал Сэмпсон.

– Именно этим и займутся те люди с Востока, – сказал Этан.

Тишина настала глубокая, в жизни такой не слышал. Этан только что вернулся с охоты с пустыми руками, но на задней луке его седла я увидел засохшее пятно крови.

– Вы о чем, мистер Сэкетт? – спросила Рут Макен. – Что еще за люди с Востока?

– Мормоны. Они направляются в Солт-Лейк. Измождены до крайности. Приехали из Старого Света, чтоб присоединиться к Бригаму.

– Они голодны?

– Они голодают, мэм.

– Пусть едят скот. Я пару раз ел конину, это вполне съедобно, – сказал Уэбб.

– У них нет лошадей.

Все уставились на Этана. Нет лошадей? Да такого просто не бывает!

– Они идут пешком, а повозки тащат на себе. Многие по дороге умерли, осталось человек тридцать.

– Вы им рассказали о нас? – спросил Каин.

– Я подумал, что я не вправе. Они могли бы пройти мимо, никого не заметив. Мне кажется, мы должны вместе решить, станем ли мы им помогать.

– Чего тут решать, – сказал Нили. – Мы сами еле выживаем. Они нас съедят вместе с нашими домами.

– Ну, не знаю, – сказал Крофт. – Пару раз мне приходилось голодать.

– Что же с ними будет? – воскликнула Лорна. – Они ведь погибнут!

– Это не наше дело, – настаивал Нили. – Пусть о них заботится Бригам.

– Он им поможет. К нему уже послан человек, – сказал Этан. – Если, конечно, он доберется, и если помощь поспеет вовремя.

– Бендиго. – Рут впервые назвала меня по имени и на «ты». – Ты сумел бы править моим фургоном?

– Да, мэм. Конечно.

– Эй, что за дела? – Нили вскочил, но миссис Макен, не обращая на него внимания, потянулась за платком.

Нили аж покраснел.

– Миссис Макен, так не пойдет! Эти люди для нас – что саранча!

Но она уже одевалась, а глаза у нее стали огромными. Они всегда делались такими, когда она принимала серьезное решение.

– Не ваша забота. Вы спрашивали, чем я собираюсь торговать в лавке. Так вот – это еда и одежда, мой второй фургон. И я имею право поделиться всем этим с другими.

– Нет! – Мери Крофт всегда недолюбливала миссис Макен за ее привлекательную внешность и независимость. – Еще чего! Такую ораву на нашу голову!

– Перестань, Мери… – возразил Том.

– Решим сообща, – сказал Этан. – Давайте голосовать.

– Я говорю нет! – твердо заявил Нили Стюарт.

– Нужно помочь, – сказал Крофт.

– Не наше дело! – злобно глянула на Тома Мери.

– Я уже проголосовала, – сказала Рут Макен. – А ты, Бендиго?

– Он еще мал, чтобы голосовать, – прошипела Мери.

– Я исполняю мужскую работу, и я голосую. За то, чтобы им помочь.

– Никакой помощи, – помолчав, сказал Уэбб.

– Нельзя покидать страждущих, – сказал Сэмпсон.

Миссис Сэмпсон и жена Каина, как я и думал, проголосовали «за», но Каин все еще молчал. Потом он просто сказал мне:

– Пожалуй, стоит поставить фургоны на полозья. Возьми два фургона и все одеяла и мех, что мы сможем собрать.

– Ты еще не голосовал, – сказал Нили.

Каин удивленно посмотрел на него:

– Другого у меня и в мыслях не было. Я просто соображал, как все это сделать получше.

Уэбб встал.

– Боюсь, мы еще об этом пожалеем, но со вторым фургоном поеду я.

– Вы просто толпа придурков! – заявила Мери Крофт. – Пусть Бригам сам о них заботится. Это он их сюда заманил.

К закату снова повалил крупными хлопьями снег и добраться до конюшни было непросто. Мы приладили полозья. Буд Макен вызвался ехать со мной.

– Буд, тебе будет трудно, – сказала Рут. – Ничего такого у тебя еще не было. Поэтому старайся быть наравне со всеми. Исполняй свою часть работы.

– Хорошо, мама.

Видно было, что она тревожится.

– Он уже настоящий мужчина, мэм, – сказал я. – Он справится.

– Надеюсь. Я хочу, чтобы он, когда дорастет до вашего возраста, стал похожим на вас.

Умела она сказать нужное слово вовремя. В пути я все вспоминал ее слова, и мне казалось, что они согревают меня в метели и холоде.

Я ехал первым, Уэбб – за мной. С ним вместе – Том Крофт. Нас ожидал тяжелый путь, который мог обернуться гибелью.

Глава 6

Лошади Рут Макен были хороши, куда лучше прочих. Наверное, из-за той травы, что росла на террасе возле ее дома. Вначале лошади паслись вместе с остальными на лугах, а потом подъели траву возле дома. Она была такой же сочной, что и луговая.

Без лошадей нам бы не справиться – они быстрее волов и умеют сами находить дорогу к дому, если хозяин погибнет. А случиться могло всякое.

Уэббовы лошади тоже добротные и сильные, они постоянно были в работе: возили воду с водопада. С тех пор как мы приехали в эти края, они только этим и занимались. У Рут Макен источник был прямо у порога, и я все подумывал о том, чтобы устроить водопровод. Остальные возили воду бочками.

Настоящего водопада там, где мы брали воду, не было. Просто ручей струился с невысокого утеса, а под падающую струю можно было подставить бочку. Мы привозили четыре-шесть бочек в фургоне, заливая их по самые края. По пути домой изрядная часть воды расплескивалась, и дорога постепенно превращалась в ледяную гору.

Водопад был недалеко от основного тракта, в миле от нашего поселка. Путь к водопаду, кроме первых нескольких ярдов, пролегал вдоль тракта.

Когда мы спустились с террасы, нам навстречу вышли Каин и Хелен. Они дали нам закрытые ведра.

– Это суп, – сказала Хелен. – Его немного, по нескольку ложек каждому, но когда приедете, согрейте его, и он даст вам тепло и сил на обратную дорогу.

С гор дул пронизывающий ветер, снег жалил тонкими ледяными иголками. Этан дал нам последние наставления, и мы тронулись в путь размеренным шагом. Это было часа через два после восхода – мы проверили время по серебряным часам Уэбба. До мормонов было миль двенадцать. Три-четыре часа пути в один конец. Если повезет. Под фургонами лежала глубокая колея.

За моей спиной, чтобы не мерзнуть, притопывал и охлопывал себя Буд. На нас обоих были куртки из бизоньей шкуры и меховые ушанки. Шапку мне дала Рут Макен, это была ушанка ее покойного мужа; она оказалась мне впору, словно ее шили специально для меня. Через час мы все забыли, что такое тепло.

Когда мы приостановились в третий раз, чтоб дать передышку лошадям, ко мне подошел Уэбб.

– Мне это не нравится, Бен. Сейчас мы едем по колее, но если снег будет валить так же, как теперь, то колею быстро засыпет.

– Справимся, – ответил я более уверенно, чем следовало бы.

Нам предстояло пересечь плоскую равнину. Она тянулась многие мили на юг, и на ней царствовал ветер. Собьешься с колеи – и не отыщешь ее никогда.

– Засекай время в пути, – предложил я. – Двинемся назад, опять заметим время.

Снег ненадолго перестал, показалось серое небо, и я смог снова увидеть лошадей. Вокруг простирались снежные просторы девственной белизны.

– Бендиго, а нельзя ли пройтись пешком? – спросил Буд. – Ноги окоченели.

– Хорошая мысль, – сказал я и остановил лошадей.

Подошел Уэбб и кивнул, когда я сказал ему, что мы пойдем пешком. Лицо у него было узкое и темное, глаза – серые и колючие. Клочок щетины на месте усов. Он казался мне холодным и жестоким. И в который раз я подумал, что такого человека лучше иметь союзником, чем соперником.

Кроме того, что у него хорошая одежда и приехал он из Миссури, о нем никто ничего не знал. В обозе он ни с кем не сближался, а его сын Фосс, этакий дылда с разбойничьими повадками, умел наживать себе врагов. Уэбб был не таков: в чужие дела не лез, работал много, а вот к людям никакого расположения не питал.

– Ну ты как, парень? – спросил он Буда. – Мой Фосс тоже хотел поехать, да в последнюю минуту передумал.

– Похоже, он поумней меня, мистер Уэбб. Я и подумать не успел, как оказался в дороге.

– Ты смелый, – сказал Уэбб. – Это мне нравится.

Мы продолжали путь. Лицо онемело от холода, а шарф от дыхания смерзся в ледяную корку. В такой мороз хорош мех росомахи. Этан говорит, что на нем лед не нарастает.

Дым от костра – вот что мы увидели вначале. Потом и их самих. Они сгрудились за каким-то полотном, чтобы укрыться от ветра. Вокруг стояли тележки.

В жизни не видал более жалких, более измученных людей. Трясясь от холода, они поднимались, чтобы нас приветствовать. Трудно представить, чтобы можно было так плохо подготовиться к холодам. Я не мог понять, что мне делать: то ли восхищаться их верой и отвагой, то ли почитать их за круглых дураков.

Они смотрели на нас ввалившимися глазами и не могли поверить тому, что видят. Мы с Будом отдали им суп, Уэбб тем временем развернул фургоны, а Том Крофт разворошил угли, чтобы согреть еду.

– Вы от Бригама?

Я увидал высокого сутулого мужчину в пальто из тонкого драпа. Его голос тек как-то странно, вроде журчал, и я подумал, что у него характерный английский выговор.

– Нет. Мы из одного местечка возле тракта. Нас мало, но наш товарищ рассказал о вас. Мы приехали помочь вам.

– Это тот человек, что принес мясо? Да благословит его Господь. Да благословит Господь вас всех.

– Мы не можем взять ваши тележки. Скажите людям, чтобы собрали еду, одежду и оружие. Мы отведем вас в поселок, а позже вы сможете вернуться за своим имуществом.

Он заколебался.

– Но ведь у нас, кроме этого, ничего нет!

– Есть, сэр. У вас есть жизнь. Вы всегда сможете вернуться и забрать свое добро.

Они сильно изголодались и замерзли, но все равно упорно не хотели оставлять свое имущество. Их было двадцать девять человек, а у нас всего два фургона.

Пока они ели суп, мы с Уэббом накрыли лошадей одеялами и подогрели им воды.

По одному только виду лагеря мормонов можно было судить о том, как неопытны эти люди. У них не было даже ограждений у костра, а снег они разгребли, обнажив мерзлую землю. На снегу куда теплее, а если из палок или грунта выстроить ограждения, большая часть тепла доставалась бы им, а не улетала в морозный воздух.

Они были худы и костлявы, замучены ходьбой по морозу. Двое с каждым шагом оставляли на снегу кровавые следы.

– Нили прав, – сказал Уэбб. – Они сожрут нас с потрохами. Два-три дня их прокормим, а потом все положим зубы на полку. Глупая затея.

– Жалеете, что поехали?

– Нет. Я поехал потому, что хотел поехать.

– Хороший вы человек, Уэбб.

Он оторопел.

– Не болтай глупостей. Человек я скверный и подлый.

Я догадался, что он говорит серьезно.

Кое-что о нем я уже сам знал. Например, что он тяжел, мрачен и раздражителен, но, когда припрет, на него можно положиться. Он мог спорить, не соглашаться, но, если требовалась сила и отвага, Уэбб был тут как тут.

Он не рисовался, просто опасность обладала для него притягательной силой. Уступать Уэбб не умел. Он был человеком-стеной, который всегда держится до последнего. Он мог посмеиваться над патриотами, презирать благородные чувства, но непременно оказался бы в долине Фордж или вместе со стариной Беном Миланом в Аламо.

С мормонами путешествовали грудной младенец и еще несколько малышей, которым было тяжело идти по снегу. Один мужчина с поврежденной ногой передвигался на костылях.

Глава мормонов, Хаммерсмит, сказал, что бросить тележки они не могут.

– Может быть, их можно привязать к фургонам? – спросил он.

– Послушайте, мистер! Нам вообще сильно повезет, если мы доберемся до дому, – потерял терпение я. – Лошади не потянут, даже если половина ваших людей пойдет пешком. Если вы с нами – забирайтесь в фургон. Пусть Бригам беспокоится о ваших пожитках.

Мой фургон снова шел первым. Уэбб оказался прав – с колеей у нас начались трудности. Когда мы выбрались из ложбины, я остановился и подошел к Уэббу.

– Сколько времени мы потратили на дорогу сюда?

– Больше четырех часов. Что-то около пяти.

– Ехали пустые, снегу было вдвое меньше, – задумался я и добавил: – Следи за временем – часа через четыре придется смотреть в оба.

– Думаю, на обратный путь времени уйдет вдвое больше. Через четыре часа домом даже не запахнет.

Сейчас полдень – значит, до дому доберемся в темноте.

Слабый след наших фургонов еще кое-где сохранился, но через час он исчез, и только изредка в тех местах, куда не доставал ветер, мы на него натыкались.

Мы с Будом шли пешком. Мерили шагами милю за милей, а вокруг был только один снег. Большинство мужчин из мормонов и даже пара женщин, узнав о том, какой дальний и тяжкий путь нам предстоит, решили идти пешком. Приходилось махать и прихлопывать руками, чтобы не окоченеть совсем.

На вершине холма, где мы остановились, чтобы дать лошадям передохнуть, ко мне подошел Уэбб. Его лицо было похоже на маску, усы обледенели. Тихо, чтоб никто не слышал, он сказал:

– Бен, мы сбились с пути.

– Давно?

– Не знаю.

Мне вдруг показалось, будто мы очутились в белой пещере: вокруг одни стены из снега, и нет отсюда никакого выхода.

– Если эта публика поймет, в чем дело, начнется паника.

– Они не должны узнать.

Я мысленно прослеживал весь наш путь заново. С тяжелым грузом и частыми остановками мы не могли продвинуться далеко. Похоже, что мы находимся где-то между Земляничным и Каменистым ручьями. Навряд ли мы могли пересечь Земляничный, не обратив на него внимания. Каменистый тоже был проблемой – у него крутые берега, и, если его не заметить, можно попасть в беду.

Нам казалось, что мы продвигаемся к северу, но так ли это? Ветер дует или, по крайней мере, дул с севера. Теперь он задувает справа – или мы свернули, или ветер поменял направление.

Куда повернуть? Отходить в сторону в поисках колеи рискованно, можно не найти дороги назад. Остаться на ночь в чистом поле с этими людьми – опасно, двое из них в плохом состоянии.

– Пошли, – сказал я.

– Наобум?

– Кажется, по правую руку от колеи шел склон. Если лошади начнут вязнуть, скорее всего, это и будет этот склон. В конце концов, какая теперь разница.

И снова мы двинулись вперед, понимая, что, возможно, идем не в ту сторону. Миновали несколько ложбин и впадин и, может статься, пересекли ручей, того не заметив.

Шли медленно. Буд помогал вести лошадей и делал это достаточно умело. Пару раз мы останавливались и докапывались до травы. Снегу намело не меньше, чем на фут.

– Бендиго, мы заблудились?

– Похоже на то.

– Мама будет волноваться.

Мы останавливались, но не слышали ни звука, только слабо позвякивали кольца постромков. И тут я решился сделать то, что давно хотел. Подошел к Уэббу и сказал:

– Постойте здесь. Я пойду осмотрюсь.

– Заблудишься.

– Нет. Пройду влево шагов двести. Следы не успеет замести снегом. Вернусь и столько же пройду вправо.

Ветер и снегопад усилились. Видно было не больше, чем на тридцать-сорок шагов. Я шел медленно, с каждым шагом прощупывая землю. Меня окружал только снег, и следы заметало гораздо быстрее, чем я предполагал. Когда я возвращался, первые следы уже наполовину запорошило. Мой поход в другую сторону также ничего не дал.

Мы двигались вперед еще с полчаса. Лошади еле справлялись: снег делался глубже, а груз тяжелей, потому что люди один за другим выдыхались и приходилось усаживать их в фургоны. Правда, мне казалось, что лошади не случайно еле волокут фургоны – они поднимаются вверх по склону. А раз так, может быть, мы идем правильно.

На следующей остановке на разведку отправился и Уэбб. Я пошел в одну сторону, он – в другую. Мы опасались, что можем не заметить поворота к нашему поселку. На запад от него на сотни миль тянулись одни голые прерии.

Если мы остановимся, то негде будет взять дров и придется жечь наши фургоны.

– Здесь каменисто, – сказал Уэбб. – Похоже, идем правильно.

– Возможно. Только камни в этих краях повсюду.

Ветер все усиливался. Одна из лошадей споткнулась и рухнула. Подняли ее и двинулись дальше, но тут я и сам поскользнулся и упал. Сильно ударился и вывалялся в холодном снегу. Словом, приятного мало. Встал, отряхнулся и крикнул Уэббу: