Текст книги "Необыкновенные приключения Синего человека"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)
ГЛАВА 12
В которой все узнают, что Беник никогда не получит рыболовецкое судно, а Жану-Мари не бывать муниципальным советником. – Грустное расставание. – Генипа уходит. – Месть Знатока кураре. – Последний подарок друга. – После взрыва. – Богатое месторождение. – Разочарование. – Из чего сделать ящики. – Жан-Мари приходит на помощь. – Четырнадцать тысяч франков на человека в день.
– Вот так-так! Нас обокрали!
– Да, Беник! Обокрали, словно на большой дороге.
– И у нас нет больше ни су. Господи! Как это обидно!
– Обидно – не то слово.
– Оказаться в луже после того, как стал обладателем несметного богатства! Вот это я понимаю! Залп из всех орудий.
– Капитан «Авраама Линкольна» – настоящий человек и командир что надо. Он поможет вам восстановить состояние.
– С нашим-то жалованьем? Долгая песня! А начинать сызнова… Никогда! Ну что ж! Значит, у меня не будет рыболовецкого судна, я не стану хозяином.
– Это сильно вас огорчает, Беник?
– Дело не во мне, месье Феликс, а в Ивоне. Я был бы счастлив сделать что-нибудь для нашего дорогого юнги. Мне бы не хотелось видеть, как он всю жизнь работает на износ, подобно своему дядюшке.
– Обещаю вам позаботиться о его образовании и добыть для него хорошее место.
– Вы очень добры, хозяин. Вы всегда были добры к нам. Но ведь и у вас, простите, положеньице, как говорится, аховое. Ваши карманы пусты.
– Ничего! У меня осталось кое-что. Этого хватит на то, чтобы исполнить обещанное. А вы, бедный мой Жан-Мари, не станете муниципальным советником в Роскофе.
– Для меня это к счастью, месье, по крайней мере, буду избавлен от необходимости произносить глупые речи в городской ратушеnote 397Note397
Ратуша – здание, где помещается городское самоуправление.
[Закрыть].
– Чудесно, если вы так легко относитесь к случившемуся!
– К чему рвать на себе волосы, кусать локти? Что произошло, того уж не исправить. Печально другое. Жаль, что по возвращении в Марахао или какой-либо иной порт не удастся отблагодарить моряков, которые столько перенесли вместе с нами. Надо бы им погулять.
– Это я беру на себя!
– Эй, слышите? Несмотря на неудачу, хозяин обещает заплатить вам. Сможете хорошенько кутнуть!
– Да здравствует хозяин!
– А когда это будет? – спросил Артур Ларош.
– Как только вернемся.
– Да! Но когда же мы вернемся?
– Чем скорее, тем лучше.
– Простите, хозяин… но, если тут залегает золото, почему бы нам не начать снова и не намыть хоть немного золотого песка? Во всяком случае, это даст хотя бы карманные деньги.
– Нас ждет «Авраам Линкольн».
– Да, вы правы.
– Он в одном из бразильских портов, а мы вне закона на всей территории Бразилии. Кто знает, не скомпрометирует ли друзей наше опоздание.
– И опять вы правы!
– Однако мне трудно и грустно прощаться с этим сказочным местом, которое едва не сделало всех нас обладателями сокровищ.
– А что, если вернуться в Марахао и потом всем вместе – сюда.
– Об этом необходимо посоветоваться с капитаном. Я не могу взять на себя право задерживать вас здесь дольше, чем мы договаривались.
– Экая досада!
– Да уж! Обидно так обидно! – вскричали моряки все разом, словно античный хорnote 398Note398
Античный хор – в Древней Греции и Риме, в пьесах античных авторов всегда присутствовал хор.
[Закрыть].
– Право же, в жизни бывают такие минуты, когда хочется стать дезертиром!
– Чтобы вас считали преступником на собственной родине?
– Когда становишься богачом, тебя прощают.
– Рулевой, да ты философ.
– Это мое единственное богатство.
– Ваше мнение, месье Феликс?
– Я убежден, что нужно как можно скорее возвратиться на корабль. Надеюсь, капитан «Авраама Линкольна» примет решение вернуться сюда и добывать золото. Со своей стороны, приложу все усилия к тому, чтобы так и случилось. Я тоже полагаю, что нельзя упускать подобную возможность.
– Хорошо же! В дорогу, друзья! Генипа нас проводит.
– Нет! – решительно отказался индеец.
– Ты хочешь покинуть нас?
– Да!
– Но почему же, друг мой?
– Бледнолицые только и думают, что о желтой земле. А как же месть? Случай уходит. Неужели вы забыли о тех, кто замуровал вас там, в пещере! Вы забыли о тех, кто приговорил вас к смерти? Но Знаток кураре все помнит, он ничего не забыл! Теперь я приговариваю черных солдат и их командира к смерти. Он умрет!
– Но его охраняет многочисленное войско! А нас совсем мало.
Вождь улыбнулся и добавил:
– Знаток кураре пойдет один, он не боится… Он выпустит свою смертельную стрелу. Бледнолицые и Синий человек предпочитают мести желтую землю. Это их дело. Прощайте!
– Дорогой мой, смелый мой индеец! Тебе трудно понять нас. Ты не знаешь требований нашей жизни. Желтая земля в нашей стране – все. Без нее нет жизни, ничего нет. Понимаешь? Она дает все.
– Я не понимаю, что ты говоришь. Ты вернешься в свою страну, где белые люди хотят повесить тебя? Почему? Почему ты не хочешь остаться здесь? Почему ты не хочешь стать индейцем? Ты был бы вождем урити, а я стал бы твоим помощником. У тебя имелось бы сколько угодно желтой земли. Племя бросило бы ее к твоим ногам.
– Неужели ты не понимаешь, что я оставил там мать, отца, ребенка, который ждет меня и плачет?..
– И всем им нужна желтая земля?
– Да!
– Послушай! Я не думаю, как ты, но я твой друг. Индейцам – леса. Бледнолицым – огромные камни в городах. Каждому – свое. Возвращайся к своим бледнолицым. А я останусь здесь. Твоей матери, твоему отцу, твоему ребенку нужна желтая земля?.. Я покажу тебе, где ее столько, что твои люди не унесут. Отправляйся в грот, где мы едва не погибли. Там ищи у входа, под камнями. А теперь прощай! Меня зовет голос мести. Прощай, Синий человек! Прощай, Жамали! Прощай, Беник! Прощай, Ивон! Знаток кураре никогда не забудет вас.
С этими словами краснокожий повернул к югу, поманил собаку и пошел прочь не оглядываясь.
Через десять минут он исчез из виду, скрылся в лесной чаще.
Первым молчание нарушил Артур:
– Да-а. Этому пройдохе-управляющему не долго осталось ликовать.
– Я не захотел бы за все золото, что мы найдем у входа в нашу бывшую тюрьму, оказаться сейчас в шкуре управляющего, – заметил Жан-Мари.
– Ему крышка! – заключил Беник.
– Один против трех сотен… – сокрушался Мариус. – Как жаль, что он не марселец.
– Не беспокойся, сынок! Будь уверен: Генипа пройдет по пятам отряда след в след, догонит их и выберет самый подходящий момент, чтобы пустить отравленную стрелу в этого негодяя.
– Не будь я Жан-Мари, если это не так! Мерзавец сдохнет, словно корабельная крыса, объевшаяся мышьякаnote 399Note399
Мышьяк – здесь: отравляющее вещество.
[Закрыть].
– Между тем, хозяин, индеец, согласитесь, уходя, преподнес вам неплохой подарок.
– Ты хотел сказать: нам преподнес.
– Если вы хотите взять нас в долю, мы не откажемся.
– Каждый получит равную часть.
– Как говорится: всем поровну, – заявил капитан.
– Еще не все потеряно! Беник получит свое рыболовецкое судно. Жан-Мари станет муниципальным советником, Ивон превратится в господина Ивона, а все мы закатим такой пир, что до самого Китая будет слышно.
– Тише, друзья мои, тише! – вмешался Синий человек. – Из слов Генипы я понял, что речь идет не о золотом песке. Иначе мы потеряли бы много времени на его добычу.
– Я думаю, что он говорил о кладе…
– Кубышка!
– Секрет индейцев!
– Сейф на дикарский манер!
– Вот что, хватит болтать! Мы теряем время. Вернемся к гроту и покопаемся там, где он сказал…
– Да, по-моему, мы все сошли с ума. Индеец наверняка ошибся! А может быть, специально обманул.
– Тогда у него должно быть каменное сердце…
– Вперед!
Все бросились бежать наперегонки. Самые проворные мигом скрылись в лесу. Без сомнения, их влекло богатство, но и желание добежать пораньше и первыми, еще издалека, оповестить остальных о находке.
Впереди всех мчались Джим и Артур. По пятам за ними неслись самые молодые среди моряков. Феликса сдерживала болезнь, Беника и Жана-Мари – возраст. Капитан посчитал для себя несолидным бежать вприпрыжку, словно мальчишка. Последним оказался Ивон – его мало волновало богатство.
Первые добрались до места за полчаса. Замыкающим потребовался целый час.
Наконец все собрались, обливаясь потом и еле переводя дух. Хуже всех, пожалуй, чувствовал себя Обертен.
Когда Синий человек показался из леса, его встретили крики ликования.
Казалось, люди сошли с ума. Они безумствовали, вопили что есть мочи и прыгали, словно обезьяны. Все были охвачены каким-то неистовым весельем, бешеной радостью. Можно подумать, с ними случилась горячка. Да так это и было на самом деле. Моряков била лихорадка – золотая лихорадка. Они ничего не видели, ничего не слышали и только без конца твердили охрипшими голосами:
– Сокровища!.. Сокровища!..
Нет, это не был клад, спрятанный некогда Синим человеком и его товарищами. Он безвозвратно исчез. Но то, что увидели моряки, превосходило самые смелые ожидания. Стоило раз-другой копнуть лопатой, как в глаза брызнул слепящий золотой блеск.
– Индеец сказал правду, хозяин! – крикнул Ларош. Голос его трудно было узнать. – Вот она – кубышка! Смотрите, капитан! Беник, взгляни только на это чудо! А ты, Жан-Мари!.. Почему же вы молчите? Скажите что-нибудь, засмейтесь! Радуйтесь же, черт вас побери! Пойте, ликуйте, скачите от счастья! Это золото!.. Золото!
И все снова стали бесноваться и кричать не своими голосами:
– Золото! Золото! Золото!
Сомнений не было. Взрыв поднял пласт земли, под которым оказалось богатое месторождение. Как говорят настоящие старателиnote 400Note400
Старатели – индивидуальные или собранные в бригаду добытчики золота.
[Закрыть], – жила.
Золотые блестки ярко горели. Из-за них даже не было видно песка. Неопытный в таких делах человек и тот сказал бы с уверенностью, что драгоценного металла здесь в два раза больше, чем грунта.
Подобного никто еще не видывал и не слыхивал. Профессионал сразу объяснил бы, каким образом в этом месте скопилось столько золота.
Долгие годы породу вымывало водой, то и дело наполнявшей грот. Это можно было увидеть и невооруженным глазом – стены изъедены трещинами и углублениями. Только воде под силу сделать такое. Заполнявшие грот грунтовые воды, чья скорость, вероятно, очень велика, захватывали с собой золотые песчинки. Влага впитывалась в почву, служившую своеобразным фильтромnote 401Note401
Фильтр – приспособление для очищения жидкости путем процеживания.
[Закрыть], золото оставалось на поверхности, смешавшись с песком и гравием. И так происходило на протяжении, быть может, десятков, а то и сотен лет.
Со временем грунтовые воды иссякли. То ли испарение было тому причиной, то ли смещение подземных пластов, но только водяной поток совсем истощился. Время шло, и золотая жила покрылась слоем гравия, песка, разных обломков и всякой всячины. Так бы и осталась она скрытой от человеческих глаз, не случись взрыва.
Такова, во всяком случае, наиболее правдоподобная версия. Окажись золото на поверхности, оно не ускользнуло бы от алчного взора солдат, которые по два раза в день навещали Генипу и буквально попирали ногами несметные сокровища. Не заметили они их и когда замуровывали вход в пещеру.
Сильный взрыв сместил породу и оголил золотой слой.
Если вдуматься, нет ничего удивительного в том, как отреагировали матросы на увиденное. Их ослепило сверкание, которое, пожалуй, затмило бы и солнечное сияние. Почему они не заметили золота раньше, как только выбрались из заточения? Это объяснить просто. Люди, долгое время находившиеся в кромешной тьме, не сразу ориентируются, выйдя на волю в яркий солнечный день. Они смотрели не под ноги, а на голубое небо. К тому же очень торопились добраться до золотого поля и готовились встретиться там со смертельным врагом.
Вспомним, Генипа вышел из грота последним. Менее впечатлительный, чем его товарищи, и куда более рассудительный, он, по несчастью, привыкший быть готовым к любым неожиданностям и превратностям судьбы, конечно, сразу заметил золото. Можно даже предположить, что к этому времени краснокожий уже достаточно хорошо понимал, какова ценность желтой земли, зная, с каким упорством и рвением белые люди добывали ее. Но что ему, сыну природы, до этих богатств? У вождя на уме было совсем иное.
…Придя в себя, моряки принялись собирать золотые камешки, на которых играло и переливалось солнце.
Внезапно их энтузиазм исчез. Причиной тому был Синий человек.
– Послушайте, друзья мои, какого черта вы здесь делаете? – сказал он, вытирая вспотевшее лицо.
Этот неожиданный вопрос показался всем весьма странным. Уж не спятил ли часом их хозяин. А вдруг у него солнечный удар?..
– Матерь Божья! Мы собираем денежки, обеспечиваем себе неплохой доход на всю оставшуюся жизнь, – ответил Беник.
– Все это, простите за вульгарность, коту под хвост, – заявил Феликс.
– То есть вы хотите сказать, хозяин, что мы работаем впустую?
– Абсолютно впустую, во всяком случае в данный момент. Вы только перекладываете золото с места на место, отделяете от гравия и песка…
– Конечно, так мы и делаем. По-вашему, лучше оставить все это богатство в куче пыли?
– Но, дорогие мои, это же несерьезно. Судите сами: как вы собираетесь транспортировать металл?
– Проклятье!
– А ведь вы правы!
– У нас нет ящиков!
– Ни корзин!
– Ни тачек!
– Ни бочек!
– Ни сундука!
– Ровным счетом ничего!
Каждый механически произносил новое название, перечисляя нужные предметы, и это было забавно и грустно одновременно.
Полыеnote 402Note402
Полый – пустой внутри.
[Закрыть] бамбуковые палки… Об этом нечего и думать. Они хороши для очищенного от примесей золота. К тому же их бы понадобилось огромное количество.
Смастерить ящики? Но нет инструментов для того, чтобы сбивать планки.
Сшить сумки из брюк и курток? Остаться в чем мать родила, забыв о палящем солнце и стыде? Да и ткань не выдержит большого веса.
Проблема, поднятая бакалейщиком, оказалась самой важной и определяющей. Новоявленные старатели как-то сразу сникли, мигом позабыв о золотой лихорадке.
Должен быть выход. Подумаем, поищем. Такие молодцы найдут решение.
Но напрасно взывали они к своему жизненному опыту, напрасно пытались придумать что-нибудь. В жизни этим людям приходилось выкручиваться из самых невероятных переделок. Но сейчас ум отказывался подчиниться.
В головах рождались невообразимые планы, но ничего реального, ничего, что можно было бы осуществить.
Даже марселец не придумал ничего лучше, как предложить наполнить золотым песком оставшиеся пустые гильзы, которые в изобилии валялись в пещере.
– Да ты с ума сошел, бедняжка мой, – улыбнулся рулевой. – Спасибо, если в трех тысячах гильз поместится золота хотя бы на сто кило.
– Сто кило – это не так плохо!
– Но там ведь половина песка!
– Значит, пятьдесят кило золота… Я бы остался доволен и этим.
– Пятьдесят килограммов чистого золота, друг мой, – прервал его Обертен, – не дадут вам и ста пятидесяти тысяч франков. А здесь миллионы!
– Однако богатство слишком много весит.
– Для того, чтобы иметь миллион, нужно приблизительно триста тридцать три килограмма золота.
– Надо же! А я-то думал, что преспокойно смогу унести в руках золота на миллион франков.
– Как видите, вы просчитались.
– В таком случае признаю, что выдумка с гильзами – глупость. Но можно же использовать бамбук, как тут уже кто-то предлагал.
– Это, без сомнений, удобнее! Но представьте себе, какая это адская работа!
– Значит, надо придумать что-то иное, – вступил в разговор Жан-Мари. До сих пор он не вмешивался, а лишь шептался о чем-то с Ивоном.
– Ну так придумай!
– Кое-что у меня есть.
– Не может быть! – в один голос закричали моряки и обступили его.
– Вот послушайте! Как справедливо заметил месье Феликс, бамбуковые палки мы использовать не можем. Это все равно, что мертвому припарки. Но вы забываете, что бывают деревья, у которых ствол абсолютно полый сверху донизу, как печная труба. Кора у них при этом очень плотная и прочная. Другими словами, я хочу сказать, что в нашем распоряжении могут оказаться великолепные вместилища для золота.
– Но где же они?
– Черт возьми! Мой топор достаточно острый, и мне не терпится превратиться в дровосека! Работы тут хоть отбавляй. Извольте! Покажу вам один из таких резервуаров. А там уж не ленись!
Сказав так, Жан-Мари взял топор и отошел метров на сто. Он остановился около живописного, не очень большого дерева с тоненьким, прямым, беловатым стволом, похожим на березовый, и красивой, кудрявой, зеленой кроной. Вернее, зеленые листочки были только сверху, а нижняя часть отливала серебром.
Бретонец аккуратно подрубил дерево под корень, потом обхватил его руками и начал раскачивать что есть силы. Борьба продолжалась недолго. В конце концов дерево с треском повалилось на землю.
Матросы расхватали кто топор, кто кирку, кто лопату и бросились на помощь бывшему сержанту.
Когда Жану-Мари удалось повалить первое дерево, по лесу разнеслось зычное «ура». Матрос тем временем отпилил от целого ствола бревно длиной метров в десять.
– Прекрасно! Ну как, ребята, нравится вам моя затея? Это полое бревнышко, пожалуй, будет получше, чем сотни патронных гильз! Эй, марселец, радость моя! Разве я не прав?
– Да что уж говорить! Эта штука похожа на голенище от сапога…
– Нет, она напоминает пустой рукав…
– Или телескопnote 403Note403
Телескоп – оптический прибор для рассматривания небесных светил.
[Закрыть]…
– Стальную опору…
– Она похожа на то, что нам и нужно: полая – прячь что хочешь, к тому же водонепроницаемая.
– Так что же, херувимыnote 404Note404
Херувим – в христианской религии высший ангел.
[Закрыть] мои! Обещал я вам, что будут ящики? Вот вам и тара! Сделаем хотя бы двенадцать бревен такого размера, и мы наполним их грунтом, заткнув с обеих сторон тряпками, как пушечное дуло.
– Правильно! Верно! Здорово придумано, Жан-Мари! Сразу видно, что ты настоящий матрос! Голова у тебя работает что надо!
– Однако обрати внимание, Артур: эта деревянная штуковина, наполненная золотым песком, станет очень тяжелой.
– Согласен! Чтобы ее перенести, понадобится, по крайней мере, шестеро человек.
– А куда перенести?
– До того места, где мы оставили шаланду.
– Шесть дней!
– Ничего не поделаешь, дружище! Без труда не выловить и рыбки из пруда! Если вес бревен будет триста кило…
– Столько весит миллион! Половину положим на шлак, не меньше.
– Да! Стало быть, пятьсот тысяч франков!
– Пятьсот тысяч франков, шесть дней, шестеро мужчин… Получается приблизительно четырнадцать тысяч франков в день на человека…
– Дьявол!
– Вот и я думаю: неужели среди нас найдется хоть один, кого испугает такая работенка. Неужели кто-нибудь побоится попотеть, чтобы получить неплохой куш? Мы и не такое выделывали.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что тут дела-то всего – три-четыре ходки.
– Двенадцать дней туда и обратно.
– Но ведь мы за один раз сможем перенести целых два бревна… Во всяком случае, думаю, не пожалеем времени. Не так ли, друзья?
– Вот если бы еще отыскать индейцев нам в помощь!
– Посмотрим! Может быть, и повезет. Однако пока нужно положиться лишь на самих себя. За работу!
ГЛАВА 13
Дерево-пушка. – Чего только из него не сделаешь. – Болезнь Синего человека. – Ожидание. – Испуг. – Генипа! – Как провел время Знаток кураре. – Курс лечения. – Талисман. – Из змеиного желудка. – Суд Генипы. – Уши управляющего. – Феликс отправляется в путь в гамаке.
– Жан-Мари, послушай-ка, это дерево для всего годится, не так ли?
– Да, рулевой! Из него можно сделать много всякой всячины, не считая того, что мы сейчас мастерим.
– А как оно называется?
– Дерево-пушка или дерево-труба. Это из-за полого ствола. А еще его называют ярума, кубеким, амбауба, уракузека…
– Мне больше по душе дерево-пушка.
– Это уж как тебе нравится, матрос. Ты спросил, для чего оно используется. В колониях из него делают водопроводные и водосточные трубы, на сахарных заводах – трубы, по которым стекает сок из тростника. Дикари, у которых нет спичек, добывают с его помощью огонь. Это обычный их способ – трением. Сок этого дерева обладает лечебными свойствами. Говорят, он излечивает дизентерию и заживляет раны. А еще считается, что он останавливает кровь.
– А что еще?
– Ей-богу, думаю, это все. Разве мало?
– Да-а! Для одного растения более чем достаточно.
– Здорово ты придумал, матрос, смастерить из него ящики… Если их можно так назвать, конечно. Однако это не имеет значения. Главное, в них удобно переносить желтую землю. Дерево-пушка… Вот уж истинно. Артиллерия по первому классу. Я бы хотел всю жизнь оставаться при нашей батарее…
– У тебя губа не дура!note 405Note405
У тебя губа не дура – т.е. ты помнишь о своей выгоде.
[Закрыть] Никто не откажется от такой пушечки, в дуле которой полно золотого песка!
– Беда в том, что каждому достанется, наверное, немного, хватит на пару безделушек…
– Ушам не верю! Артур, неужели это ты говоришь? Мы еще и не начинали работать, а ты уже сдаешься? Этого я от тебя не ждал. От кого угодно, но только не от тебя!
– Не беспокойся, матрос! Я в порядке.
– Ну так за работу!
– Мне всего лишь хотелось сказать, что нам придется здорово попотеть, пока отыщем шаланду.
– Ничего! Зато когда мы наконец покинем эту дикую страну и отправимся к цивилизованным людям, ты забудешь о том, как было тяжело, как все время хотелось пить…
– Да, хочется пить, Жан-Мари. Жажда такая, будто я нахожусь возле топки в кочегарке.
– К сожалению, здесь нет чистой воды.
– Поэтому давай поскорее убираться отсюда…
– Мне тоже не очень-то хочется задерживаться здесь. Надо сматываться, а то как бы чего не вышло.
– Ты говоришь о хозяине?
– Именно о нем. Тебе не кажется, что ему совсем худо?
– Думаешь, дело плохо?..
– А ты разве не видишь, как он страдает, хоть и старается не показать виду. Стоит пройти сто шагов, как силы оставляют беднягу, он задыхается, да так, что кажется, вот-вот Богу душу отдаст. Есть стал очень мало. Это он-то, который всегда отличался звериным аппетитом! К тому же у него лихорадка, без конца пьет и пьет… Не далее как вчера я заметил, что у него ужасно отекли ноги. Он даже не может зашнуровать ботинки.
– Да, дело дрянь! Какое несчастье! И с таким достойным человеком!..
– Феликс наш друг, мой, Беника и Ивона. Понимаешь, Артур? Для сухопутного у него необыкновенно доброе и открытое сердце, он смел и вынослив, как настоящий матрос. Видишь, Беник становится все грустнее и грустнее. Ходит темнее тучи. А вчера ночью Ивон плакал. Бедный малыш. Как только он заметил, что я не сплю, разрыдался в голос и закричал: «Жан-Мари!.. Жан-Мари!.. Я боюсь, что он умрет».
– Он не сможет идти с нами дальше.
– Тогда мы его понесем.
– Согласен.
– Хорошо бы уговорить его побыстрее отчалить отсюда. Но это невозможно. Он хочет, чтобы мы во что бы то ни стало добыли себе вдоволь золота. Не надо быть врачом, чтобы увидеть, как губителен для него здешний климат. Он угасает с каждым днем.
– Чертова болезнь!.. Странная какая-то.
– Доктор сказал, что такое случается редко… Это из-за сильного потрясения. Что-то произошло в крови. Ему необходим покой, прохлада, лекарства, режим и никаких волнений. Я готов сквозь землю провалиться, когда вижу, как ради нас он губит себя, жизнью платит за то, чтобы у нас в карманах звенело золото. Господи! Больше денег, меньше – разве в этом счастье!
– Нужно поторопиться, скорее добраться до корабля. Шесть дней – это слишком долго. Шесть человек на одно бревно – тоже много. Будь моя воля, я бы решил, что достаточно и половины.
– Спасибо, рулевой. У тебя доброе сердце.
– Ладно! Дело не во мне. Каждый из нас готов сделать все что угодно, только бы нашему хозяину стало лучше.
– Не сомневаюсь в этом. Но посуди сам. Мы отправили первую партию. Уже прошло много времени, а они все не возвращаются.
– Сегодня как раз десять дней…
– Только десять! Надо бы поторопиться, поднатужиться. А то прокопошимся здесь еще целых пять недель. А что будет потом? Боже! Мне страшно думать об этом.
Из этого разговора читатель может понять, что на новом месторождении все обстояло и хорошо и худо. Генипа преподнес друзьям щедрый подарок, а сам ушел, покинул их, влекомый одной страстью, одним стремлением – местью.
Работа спорилась благодаря изобретению Жана-Мари.
С первого же дня моряки с энтузиазмом взялись за дело. Выбрали самые крепкие и ровные деревья из тех, что росли неподалеку. Срубили их и распилили стволы. Из обрубков смастерили большие пробки, похожие на те, которыми затыкают пушечные жерла. Получившиеся резервуары наполнили золотым песком.
Чтобы упростить операцию, решили вырыть в земле длинную траншею. Бревна укладывали туда так, что они оказывались в наклонном положении.
Теперь не надо ни трясти бревно, ни проталкивать песок внутрь чем-то длинным. Он сам сыпался вниз и быстро заполнял весь объем.
Таким образом, чтобы заполнить первое бревно, хватило одного часа. Когда цилиндр наполнился, его герметично закупорили.
Готово!
К вечеру следующего дня были готовы уже семь емкостей. Работали не покладая рук.
Решили, что первый отряд отправится немедленно. Участников первого похода отобрали по жребию. Идти выпало механику Леонеку, Роберу, Джиму-американцу, марсельцу Мариусу, Бертрану из Нормандии и Лефору из Луизианы.
Те, кому жребий не выпал, должны были оставаться на прииске. Во-первых, состояние Синего человека не позволяло бросить его одного, необходим был уход, а во-вторых, кто-то должен сторожить обнаруженное золото.
Шестеро мужчин взвалили на плечи груз и направились в сторону Токантинс. Им поручили подыскать нескольких индейцев-носильщиков.
Прошло десять дней.
По самому строгому подсчету на дорогу в оба конца понадобится не меньше двенадцати суток. И это в том случае, если в дороге не произойдет ничего неожиданного. Никто не мог также в точности сказать, сколь утомителен будет этот переход. Быть может, моряки так устанут, что путешествие растянется надолго.
Кто знает, что еще может случиться в дороге!
К несчастью, усталость, непрерывные волнения и тяжелый климат сделали свое дело. Состояние Феликса все ухудшалось. И если у самого Обертена оставались хоть какие-то иллюзии на счет собственного здоровья, то друзья смотрели на ситуацию трезво и понимали, насколько она серьезна, если не сказать безнадежна.
Перед ними были несметные богатства, сулившие роскошную жизнь. Но ничто не радовало. Хозяин слабел изо дня на день.
Поговорив с рулевым, Жан-Мари впал в обыкновенную для него задумчивость. Его мучила одна мысль – как спасти, как оградить больного от губительного климата. Погрузившись в размышления, отставной сержант не сразу заметил Беника. Тот недавно отправился за дикими ананасами, с некоторых пор эти ароматные, сочные плоды составляли единственную пищу Феликса, и теперь возвратился, держа в руках фрукты. Когда Жан-Мари поднял глаза, то сначала даже вскрикнул: «Берегись!» Беника окружали какие-то люди. Через минуту, однако, матрос успокоился. Страх сменился удивлением, а затем и радостью.
– Генипа!.. Неужели это ты?
– Я, Жамали! Здравствуй, друг.
– Здравствуй, здравствуй, приятель! Послушай-ка, если не ошибаюсь, ты привел с собой наших старых друзей! Это паталосы?
– Паталосы! – отвечал Знаток кураре.
– Да откуда вас черт принес?
– Нас встретил Беник. Он собирал ананасы.
– Вот уж попали так попали! В самое время! – Жан-Мари пожимал руки всем по очереди.
Генипа привел с собой человек двадцать пять – тридцать индейцев.
– Но почему среди них нет вождя?
– Я вождь.
– О! Прими мои поздравления! А где же тот, Синий человек номер два?
– Он умер.
– Ах, умер? Бедняга!
– Да! Это я его убил, – спокойно ответил Генипа.
– Что ты говоришь? Как убил?..
– Очень просто. Убил, и все.
– Но за что?
– Он предатель.
– Предатель?.. А кого же он предал? Бьюсь об заклад, это он рассказал управляющему о нашей тайне.
– Да.
– А что стало с управляющим?
Знаток кураре тихо засмеялся, ничего не ответил, и в свою очередь сам задал вопрос:
– Могу я видеть Синего человека?
– Он очень болен. Смотри! Вон там, в гамаке под навесом. С ним сейчас Ивон.
Услыхав, что Лазурный Бог болен, Генипа сорвался с места и кинулся к гамаку, где метался в лихорадке его друг.
При неожиданном появлении индейца юнга радостно вскрикнул и протянул к нему руки.
Услышав шум, полусонный Феликс приоткрыл глаза, поднял голову и, узнав вождя, улыбнулся.
– А! Хозяин, – сказал Знаток кураре, – я пришел вовремя. Ты еще жив.
– Но, дорогой мой, я вовсе и не собирался умирать, хотя климат в твоей чертовой стране действительно для меня не годится.
– Страна не виновата. Не она сделала тебя больным.
– А кто же, по-твоему?
– Бледнолицый, злой бледнолицый. Он околдовал тебя.
– Какой еще бледнолицый? О чем ты?
– Управляющий… враг… вор… Но будь спокоен! Я за тебя отомстил…
– Каким образом? – спросил парижанин, невольно улыбаясь наивности краснокожего.
– Увидишь. Я принес тебе талисманnote 406Note406
Талисман – предмет, который, по суеверным понятиям, приносит счастье, удачу.
[Закрыть]. Это всемогущий талисман.
– Дорогой мой, смелый, отважный Генипа! Ты самый добрый из всех, кого знаю. Когда ты так внезапно покинул нас, я думал, что никогда больше тебя не увижу. Ты себе представить не можешь, какая радость для меня твое возвращение!
Знаток кураре был невыразимо счастлив и горд. Сам Синий человек говорил ему такие слова. Генипа подал знак одному из паталосов, по-прежнему толпившихся вокруг Беника.
Индеец быстро подошел к вождю, стараясь удерживать равновесие. Это было не просто, ибо на голове он нес одну из тех огромных плетеных корзин, которые в этих местах называют пагара.
Носильщик торжественно вручил корзину Генипе, который открыл ее и вынул оттуда завязанный веревочкой пакет.
Внутри первого пакета, помятого и уже вскрытого кем-то, оказался второй, точь-в-точь такой же, за ним третий, потом четвертый.
– Ох! Ох! – успевал только охать бакалейщик. – Там должно быть нечто очень серьезное, если вы завернули его в четыре слоя.
Индеец не отреагировал на шутку. У него был вид человека, хорошо знающего, что ему надлежит делать. Наконец он добрался до пятого конверта, обвязанного, как и все предыдущие, веревочкой, развернул его, разгладил и поднес к глазам больного. Тот был заинтригован, однако относился ко всему скептическиnote 407Note407
Скептически – недоверчиво.
[Закрыть]. Так часто бывает, когда не знаешь, с чем имеешь дело.
Феликс увидел маленький голубой камешек неправильной формы, но гладко отшлифованный, затем голубоватый лоскутик, с виду напоминающий пергамент, и два белых кусочка странного оттенка, округлой формы, с неровными углублениями.
– Это лекарства, не правда ли? – спросил Оберген, стараясь говорить так, как обычно говорят с ребенком, не желая оскорбить его наивную серьезность.
– Это всемогущий талисман. Он вылечит тебя, – последовал таинственный ответ.
– Его надо съесть или просто носить с собой?
– Ты повесишь его на шею вот в этом мешочке.
– Он поможет мне снова стать белым?.. И лихорадка пройдет?.. И я не буду больше дышать так тяжело, как будто бы бежал целый час?
– Обещаю тебе это!
– Ну что ж! Хорошо бы. Но можешь ты мне, по крайней мере, сказать, что это такое?
– Конечно! Смотри.
– Черт возьми! – Парижанин покривился. – Какой отвратительный запах…
– Этот голубой камень я достал из желудка змеи.
– Неужели! Здорово… Такое и вправду попадается в змеиных желудках?
– Знаток кураре никогда не лжет.
– Но эта змея, должно быть, очень ядовита. Ты рисковал. Ведь она могла укусить тебя.
– Меня не берет змеиный яд.
– Ах да! Ты как-то рассказывал мне об этом. А что это за кожа, чья она? Не могу понять, какому животному она принадлежит.
