Текст книги "Мексиканская невеста"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Джо спускался медленно, не спеша, с помощью рук, точно заправский гимнаст. Ступив на твердую землю, он воскликнул:

– Карамба! Наконец-то! Можешь мне поверить, брат, я, кажется, немного устал! Но есть мысль, от которой я никак не могу отделаться. Как ты снимешь палку и как мы получим обратно наше лассо?

Жан улыбнулся и коротко ответил:

– Смотри!

Он схватил винчестер, прицелился и трижды нажал на курок. После третьего выстрела Джо перестал чувствовать сопротивление. В тот же миг о землю тяжело шмякнулись лассо и две половинки перебитой пулями палки.

С присущим ему хладнокровием Жан добавил:

– Десперадос увидят там только остатки костра. А теперь, друзья, следуйте за мной.

Он взял у Флор факел, поднял его и непринужденно пошел вперед по коридору. Метров через двадцать наши герои наткнулись на ступеньки, грубо выбитые в скале. Молодой человек произнес:

– Нам предстоит пройти шестьдесят ступенек и две площадки, где мы сможем передохнуть. Спускайтесь медленно и ничего не бойтесь.

Несмотря на усталость, трудный путь по крутым и скользким ступенькам, наши герои довольно быстро, не останавливаясь, спустились вниз. Так велико было их желание достичь цели.

Наконец они оказались в большом зале, казалось, высеченном в огромной скале и не имеющем выхода наружу. Ни окон, ни дверей. Словом, закрытое со всех сторон углубление, совершенно отрезанное от внешнего мира. Пахнуло затхлым духом подземелья.

По периметру[157]157
  Периметр – длина замкнутого контура, например сумма длин всех сторон многоугольника.


[Закрыть] зала у стен стояли массивные, каменные кресла. В глубине помещения различалось нечто напоминающее алтарь[158]158
  Алтарь – здесь: жертвенник или надгробный камень у древних народов.


[Закрыть]: куб из камня, к которому вели двенадцать ступенек. И наконец, над алтарем высилась великолепная скульптура гигантского каймана. Вероятно, какое-то божество, идол этого подземного храма.

При свете факела все с удивлением взирали на мрачную и поражающую воображение картину.

– Где мы? – усилие, спросил дон Блас Железного Жана.

Молодой человек вел себя так, словно это был его дом.

Ковбой подошел к большому широкому камню напротив алтаря. Гранитная глыба была прочно вставлена в специальную нишу в стене. На поверхности камня, закрывавшего, по всей видимости, доступ в другое углубление, виднелось высеченное изображение каймана.

Жан закрепил факел в растопыренных когтях каменного крокодила и спокойно произнес:

– Позвольте мне, сеньор, совершить небольшой экскурс[159]159
  Экскурс – отступление от главной темы изложения.


[Закрыть] в историю. Он должен удовлетворить ваше вполне понятное нетерпение и страстный интерес к тому, где же мы оказались. Когда в эти земли вторглись испанские завоеватели, то бывшие хозяева страны, богатейшие и всеми почитаемые полубоги, внезапно оказались в роли изгоев[160]160
  Изгой – изгнанник, презираемый всеми.


[Закрыть] и отверженных. Они попытались спасти себя и свое богатство, прибегнув к самым различным, порой весьма хитроумным средствам, лишь бы избавиться от безжалостных и жестоких победителей.

– Да, да!.. Я слышал… эти легенды… Все они странным образом преувеличивают богатство одних и бесчеловечность других… Только что вы хотите этим сказать?

– Сейчас узнаете! Таким образом, немногословные, умелые и трудолюбивые рабочие, доведенные до фанатизма своими хозяевами, без устали, остервенело готовили убежища… в том числе и то, в котором находимся мы!

Как видите, это своего рода храм, напоминающий склеп первобытной эпохи, с изображением идола над алтарем. Тут можно спрятаться, спокойно жить. А проникнуть сюда невероятно сложно! Разумеется, здесь множество входов и выходов. Один из них, согласитесь, довольно оригинальный и безопасный, тот, благодаря которому мы оказались в этом храме.

И совсем непросто, поверьте, было оборудовать и направить водопад, искусно прорыть два параллельных колодца, один служащий для стока воды, другой – для прохода человека.

– Все, что вы говорите, – прервал Жана дон Блас, – очень интересно. Согласен! Как убежище это годится! Но я не вижу здесь сказочных богатств, а главное – где отсюда выход? Ведь если его нет, то мы обречены на ужасную смерть.

– Выход есть!

– Вы уверены в этом?

Жан показал пальцем на каменную плиту с высеченным на ней изображением крокодила, держащего в когтях факел из окотового дерева.

– Вот он! Надо только сдвинуть камень, и это сделаю я.

– И за плитой выход?

– Сеньор дон Блас, вам известна легенда об Орлином гнезде и Золотом хребте? Эта старая индейская песня…

– Да, глупая история, берущая свое начало еще со времен испанских завоевателей.

– Все, о чем там говорится, – правда, и вы в этом убедитесь! За этой плитой находятся сокровища ацтекских королей! И там же выход!

ГЛАВА 8

Таинственный вход. – Изумление дона Бласа. – Укрощенная гордость. – Конец предрассудкам. – Сундучок. – Загадочные документы. – Офицеры штаба. – Страхи Гарри. – Все-таки это правда. – Дело чести. – Отчаяние. – Скорее смерть. – Взрыв.

Дон Блас с таким испугом посмотрел на Железного Жана, что, будь другая обстановка, тот упал бы от смеха.

Испанца продолжали грызть сомнения. Его поразила уверенность молодого человека. Но Жан привел такие доказательства, что в голове плантатора все смешалось. Он молча стоял и ждал дальнейшего развития событий. Между тем остальные вскрикнули от радости.

Хуана приблизилась к ковбою и тихо произнесла:

– Жан, мы верим вам!.. Жан, мой друг, освободите нас! Молодой человек улыбнулся, поклонился и ответил:

– Будет так, как вы хотите, сеньорита… Смотрите! Молодой человек схватил факел, ярко пылавший в лапах каменного крокодила, и свободной рукой изо всех сил нажал на гранитное изображение речного монстра.

Медленно, с каким-то странным шелестом, каменная громада стала погружаться в пол. Закапала вода. Послышался аналогичный[161]161
  Аналогичный – сходный, соответственный.


[Закрыть] шелест, но с другой стороны склепа.

Какое чудо! По мере того как в землю опускался каменный блок, там, в полумраке, вырастал алтарь! Его основание, с которого стекала вода, представляло собой тщательно отделанный монолит[162]162
  Монолит – здесь: цельная каменная глыба.


[Закрыть] , с легким шорохом поднимающийся из подземной полости.

Присутствующие не сумели сдержать возглас изумления.

– Не удивляйтесь, – спокойно произнес Жан, – это всего лишь гидравлическое устройство, [163]163
  Гидравлический – здесь: действующий давлением или движением жидкости.


[Закрыть] правда, блестяще задуманное и искусно сделанное… Какая точность и простота… Работает, а ведь прошло столько веков!

– Я сдаюсь, – сдавленным голосом, запинаясь, сказал дон Блас, – да, я уступаю очевидному. А вы настоящий мужчина! Но как вы все это обнаружили?

– Во время первого визита сюда, час назад, когда искал вход… Мы ведь знаем и другой, не так ли, Джо? А теперь будьте любезны следовать за мной… Вот здесь зал с сокровищами!

Наши герои прошли во вторую часть подземелья. В третий раз со времен испанского вторжения люди созерцали это сказочное богатство!

Все поспешили к ящикам, желая воочию, поближе посмотреть на грандиозное нагромождение желтого металла.

Дон Блас, самый сомневающийся, в итоге поразился больше всех. Для этого болезненно гордого человека, для этого спесивого, высокомерного испанца, живого воплощения вековых предрассудков завоевателей, рухнул целый мир!

Жалкий, он посмотрел на Флор, мамиту, Джо – безропотных потомков этих великих и несчастных мучеников, затем воскликнул:

– Значит, это была правда!.. Боже мой! Правда, что мы были палачами!

Внезапный крик мамиты заставил всех вздрогнуть. Старая женщина, однако, быстро овладела собой. Она подумала, что ее хозяин, отец Жана – ее маленького Тоньо, – заплатил своей жизнью за эти сокровища. Она вспомнила его последнее мрачное сообщение и тут же забеспокоилась, не забыла ли чего.

Не изменяет ли ей память? Мамита медленно посмотрела вокруг. Словно какое-то далекое воспоминание освещало ей мало-помалу сумерки прошлого. Да, несколько слов, невнятно произнесенных капитаном Вальдесом… слоги, прерываемые последними предсмертными хрипами.

Старая женщина провела рукой по мокрому от пота лбу и воскликнула:

– Ах, Боже мой! Он сказал: сундучок… сундучок… там… там… самое ценное… драгоценные камни…

Она вырвала из рук Жана факел и, обезумевшая, устремилась к ящику с драгоценностями. Мамита нагнулась, осветила низ короба, стоящего на четырех ножках, и вынула оттуда какой-то квадратный предмет, покрытый ржавчиной.

– Вот он, сундучок! – воскликнула старая женщина. – Открой его, сын мой. Он ценней для тебя, чем все это богатство.

Озадаченный, Жан схватил протянутый мамитой сундучок. Тот был закрыт на замок. С помощью ножа молодой человек снял крышку. В ящике оказалось множество бумаг. Некоторые лежали в перевязанных тонкой бечевкой конвертах, другие, аккуратно свернутые, были сложены в стопку.

Мамита, у которой глаза сверкали, словно два черных бриллианта, приблизилась, держа факел. Жан положил сундучок на горку драгоценных камней, чтобы освободить руку. Затем он взял бумагу, развернул ее дрожащей рукой и пробежал глазами.

Внезапно из груди ковбоя вырвался крик. Лицо его страшно побледнело… Он хотел говорить, но слова застревали в горле.

Жан долго и страстно, с неописуемым выражением любви и гордости во взоре, смотрел на Хуану, потом наконец воскликнул:

– Хуана! Родная Хуана! О! Если б вы только знали!

– Говорите, мой друг, говорите! – восхитительная девушка. Ее сердце отчаянно билось, в глазах читался восторг.

Окрепшим голосом Жан продолжил:

– И вы, дон Блас, слушайте! Наконец справедливость восторжествует! Слишком поздно, увы, для подвижника, павшего жертвой чудовищной лжи!

Все недоуменно смотрели на возбужденного Жана, чувствуя, что сейчас произойдет нечто очень важное.

А тот уверенным, властным тоном заговорил вновь:

– Дон Блас! Вы помните, я кричал, вопил, что мой отец невиновен! Сегодня я вам это докажу! А ты, моя мама, будь благословенна! Как и та, святая, давшая мне жизнь… Ты даруешь мне сейчас, в данный момент, честь! И вы все слушайте это свидетельство честных и великодушных противников моего отца!

«Мы, нижеподписавшиеся, удостоверяем, что французский капитан Антуан Вальдес не поддерживал никаких связей со штабом мексиканской армии и не имеет ни малейшего отношения к делу о предательстве императора Максимилиана.

Кампакса, Галладо, Диас, Рубио, офицеры штаба республиканской армии».

– Я знаю! Я знаю этих людей! – дон Блас. – В них нельзя сомневаться!

– Слушайте дальше, дон Блас! Слушайте!

«Я, нижеподписавшийся, генерал, состоящий на службе в республиканской армии, бывший командующий войсковой группировкой под Керетаро, честью своей свидетельствую о том, что французский капитан Антуан Вальдес абсолютно непричастен к вероломной акции, результатом которой стала выдача нам императора Максимилиана Первого.

Эскобадо».

– Все… мне нечего сказать, – пролепетал плантатор.

– Продолжайте слушать, дон Блас!

«Клянусь честью, что капитан Вальдес не тот, кто нам за деньги выдал Максимилиана Австрийского.

Президент Республики Хуарес».

Сразу обессилев, дон Блас прошептал:

– Эскобадо! Честный солдат, без страха и упрека… И сам Хуарес… безжалостный человек, с каменным сердцем. Хуарес, патриот, у которого руки по локоть в крови, свидетельствует… О! Жан, мой друг, я признаю свою ошибку… позволь мне попросить прощения… склоняюсь перед памятью твоего отца! Вы никак не выказывали своего законного негодования… Вы осыпали нас благодеяниями… Жан… нет, Антонио Вальдес… у вас большое, доброе сердце. Вы достойно носите свое имя!

– Сеньор дон Блас, предательство – самое мерзкое из всех преступлений… к несчастью, ваше вполне законное чувство презрения затронуло невиновного, а всеобщее заблуждение погубило жизнь честного человека. Это была судьба.

– Да, мой друг, судьба… Ведь осуждение относилось к совершенному преступлению и имело в виду настоящего виновника…

– Этот виновник будет найден, и его злодеяние наказано.

Все произошло довольно быстро. Сцену освещало яркое пламя горящего факела. Взволнованные до глубины души, наши герои хранили молчание.

После свидетельств офицеров и президента Жан вынул из сундучка следующую бумагу. Он развернул ее дрожащими руками и быстро пробежал глазами.

Молодой человек приглушенно вскрикнул и мучительно прошептал:

– Боже мой… значит, это правда!

– Что случилось, Жан? – вначале удивленный, а потом обеспокоенный плантатор. – Прочтите, мой друг, прочтите!

– Я не могу… меня переполняет счастье.

– Дайте ее мне! – ничего не понимающий дон Блас.

Жан протянул ему письмо и печально добавил:

– Вы этого сами захотели!

Дон Блас начал читать громким голосом. Стояла тишина. В происходящем было что-то трагическое.

– «Для моего сына, моего малыша Антонио. Перед Богом, честью и твоей головой, клянусь, мой мальчик, что я не совершал преступления, обвинение в котором исковеркало мне жизнь. Клянусь, что человек, выдавший императора Максимилиана, был его товарищем по оружию, близким другом. Тебе предстоит узнать его имя. А вот доказательства моей непричастности к этому делу. Прежде всего свидетельства офицеров Республиканской армии, признавших, правда очень поздно, мою полную невиновность. В высшей степени благородный поступок! Когда меня не станет, храни, сын мой, эти письма как нечто самое дорогое и драгоценное. Далее ты найдешь бумаги, в которых этот негодяй обговаривает с врагом условия и цену своего злодеяния. Все написаны его рукой. Ты увидишь, что он ставил везде мое имя: капитан Вальдес, пытаясь представить меня таким образом, как истинного виновника случившегося. Надо сказать, что мерзавец в этом преуспел. Кстати, уверенный в своей безнаказанности, он даже не позаботился о том, чтобы изменить почерк, сделать его похожим на мой. Я заплатил бешеные деньги за эти письма. Ты найдешь их в сундучке.

Должен признать, однако, что они были бы недостаточны для подтверждения моей непричастности и его вины. Существует другое, решающее и абсолютно неопровержимое доказательство.

Первые пять писем, написанные с интервалом в два дня, дают достоверную картину того, как совершалась эта омерзительная сделка. Они раскрывают характер негодяя, с наглостью настоящего бандита излагающего свои требования. Он спорит, выдвигает новые претензии… Словом, упорно торгуется и в конце концов, точно скупой и осмотрительный купец, заключает сделку. Читая письма, чувствуешь, что обе стороны спешили покончить с этим делом побыстрее.

Наконец все готово! Все согласны!

Вероломный офицер и его достойный сообщник, полковник Лопес, получают: первый – пятнадцать тысяч унций золота, второй – две тысячи. В шестом письме как раз об этом говорится. Оно адресовано генералу Эскобадо и благодаря ниспосланному самим Богом случаю скреплено подписью полковника Лопеса, соучастника.

Возьми это письмо, мой мальчик, и прочитай. Ты увидишь две строчки, добавленные Лопесом, его подпись и печать штаба дислоцированного[164]164
  Дислокация – расположение войск на определенной для повседневной жизни или ведения боевых действий местности.


[Закрыть] под Керетаро отряда.

Но либо по ошибке, либо из бахвальства, либо по забывчивости Лопес указал подлинное имя негодяя, воспользовавшегося моей фамилией. Полковник написал: настоящим подтверждаю соответствие моим интересам и условиям этого письма капитана Майкла…»

Крик, скорее рев смертельно раненного зверя, вырвался из горла Гарри Джонса:

– Отец! Это был мой отец! Женщина, память вам не изменила… как, впрочем, и ненависть.

– Я не испытываю чувства ненависти, – с достоинством ответила мамита, – особенно в этот день, когда торжествует правда!

Бледный, с блуждающий взором, едва удерживаясь на ногах, Гарри прерывающимся от подступивших рыданий голосом добавил:

– Моя сыновняя любовь уничтожена… честь посрамлена… жизнь потеряла смысл!

– Но, в конце концов, что случилось? – растерянный дон Блас. – Я вас не понимаю, Гарри… При чем здесь ваш отец, мой друг?

– А! Ваш друг! – расхохотавшись, прервал плантатора американец. – Мой отец, перед тем как стать хлопковым королем… полковником Федеральной армии… служил в Мексике, в войсках императора Максимилиана… капитан Майкл, это американский вариант Микаэля, мой отец… это и есть достопочтенный Микаэль Джонс! Теперь-то вы понимаете? Я сын предателя… сын миллиардера! Отцовское состояние… это бесчестно нажитое золото… цена крови убитого императора! И я клянусь, как клялись вы, Железный Жан… бедный Антонио Вальдес… как вы, сеньор дон Блас… я буду безжалостным, и я проклинаю себя! Лучше смерть, чем жизнь, обреченная на бесчестие!

Отчаявшись при мысли, что весь мир рушится вокруг него, несчастный молодой человек вытащил из-за пояса револьвер и приставил его к сердцу.

Вот-вот случится непоправимое! Однако Жан, как всегда, подоспел вовремя. Молниеносным движением он схватил Гарри за руку и дернул ее на себя. Револьвер упал на землю, прежде чем прозвучал выстрел.

Донна Лаура, Хуана, Флор, Джо, дон Блас в ужасе вскрикнули и бросились к американцу.

И пока Жан удерживал обезумевшего Гарри, мамита с бесконечной жалостью и нежностью смотрела на него.

– Гарри, – мягко произнес ковбой, – Гарри, послушайте меня! Я говорил вам об этом раньше… сыновья не должны отвечать за ошибки своих родителей. Что касается меня, то я все забыл! Гарри, я вам предлагаю свою дружбу… можете всегда рассчитывать на меня, тем более в такую минуту.

Гарри смотрел на эти протянутые к нему руки, эти дружеские, выражающие горячую симпатию лица, продолжая, однако, хранить зловещее молчание. Вместе с тем чувствовалось, что он стал потихоньку приходить в себя.

– Кроме того, – продолжал Жан, – вы просто не имеете права покушаться на свою жизнь в такую минуту. Мы все в опасности… а вы такой сильный и бесстрашный. Сознательно умереть, невзирая на общую для всех угрозу… это похоже на дезертирство. Гарри, поклянитесь мне, что больше не попытаетесь покончить жизнь самоубийством… поклянитесь… умоляю вас!

– Жан! Тоньо! Клянусь!

В этот момент раздался ужасный грохот. Гора покачнулась, словно собравшись рухнуть вниз. Послышался чудовищной силы треск, звуки обвала. Оглушенные беглецы, вцепившись друг в друга, оторопело смотрели на происходящее. Железный Жан бросился к двери, ведущей в склеп. Остановившись, он зарычал от бешенства и изумления. В стене зияла брешь диаметром около десяти метров. Через это отверстие был заметен кусочек неба, быстро, однако, закрытый клубами белого дыма и пыли.

Затем послышались громкие крики, крики бандитов, почуявших близкую добычу…

ГЛАВА 9

План Андреса. – Динамит. – Отчаянное сопротивление. – Рукопашная. – Воинственный клич. – Не ждали. – Бойня. – Последний выстрел. – Бедный Гарри! – Последняя воля умирающего. – Единая семья. – Все вместе!

Когда беглецы выскочили за пределы прииска, [165]165
  Прииск – место разработки залежей драгоценных металлов.


[Закрыть] Андрее страшно забеспокоился.

– Куда они повернут? Направо или налево? Слева равнина, и там для них спасение! Справа – расщелина, где они будут уничтожены, как крысы.

Метис радостно вскрикнул. Джо, повозка и все остальные в бешеном темпе, не сбавляя скорости, устремились вправо по дороге, ведущей в ущелье. Бандит прекрасно знал, что там выхода нет. По его сигналу десперадос свернули к равнине. Примерно через километр все остановились, поджидая подмогу. К отряду присоединилось еще некоторое количество протрезвевших, невыспавшихся бандитов. Вскоре численность группы превысила двести человек. Андрее справедливо посчитал, что беглецы достаточно углубились в расщелину. Теперь без всякой опаски им можно было отрезать путь к отступлению.

Метис направил по их следу примерно шестьдесят хорошо вооруженных и отчаянных головорезов. Задача была одна – во что бы то ни стало помешать нашим героям повернуть назад. Сам же Андрее решил находиться поблизости и, в зависимости от развития событий, вмешаться, когда возникнет необходимость. Спустя некоторое время появился связной и доложил метису обстановку. Старатели из команды Железного Жана пошли дальше по расщелине. Повозка же вместе с беглянками, мнимыми торговками, а также Жаном и Гарри Джонсом повернула в гору. В настоящее время все собрались на небольшой каменной площадке. Их плотно окружили, решив взять измором.

– Хорошо! – произнес Андрее, потирая ладони. – Они в наших руках! Каждые два часа докладывайте мне обстановку… а мы пока вернемся в лагерь.

И бандиты не спеша, давая лошадям возможность отдохнуть, направились к прииску, куда и прибыли к десяти часам. По дороге у главаря было достаточно времени, чтобы поразмышлять о событиях последних дней. Быстрота, с которой они разворачивались, немало смущала метиса, заставляя искать ответные решения. С такими, как Железный Жан, Стрелок Джо и Гарри Джонс, стоит быть ко всему готовым, и он, Андрее, не успокоится, пока эти люди живы. Словом, их надо уничтожить немедля и наверняка… Все должно решиться в ближайшие сорок восемь часов. Вряд ли за это время Железный Жан дождется подмоги, чтобы успешно противостоять двум сотням вооруженных висельников.

До настоящего времени Андрее пока не сумел проследовать из комнаты в комнату по сложному маршруту, начертанному кровью на носовом платке и ведущему в тайник с сокровищами. Однако метис был уверен, что совсем рядом, в небольшом помещении, находится громадное количество золота. Оставалось найти конкретное место.

Когда Жан и Джо исчезли, Андрее рассчитывал немного позже спокойно добраться до тайника. Но сегодня все изменилось. Времени оставалось в обрез. Следовало предпринять нечто экстраординарное[166]166
  Экстраординарный – чрезвычайный, редкий, редкостный.


[Закрыть] – просто взорвать переднюю часть воздушного городка! Единственный способ, с помощью которого можно было быстро овладеть вожделенными сокровищами. Приняв окончательное решение, Андрее начал думать, как его исполнить. Бандиты между тем прибыли в лагерь.

– Так! – мешкая обратился метис к своим людям. – Быстро приготовьте весь динамит, который есть в наличии!

Взрывчатки оказалось более пятисот килограммов – вполне достаточно, чтобы осуществить задуманное. Довольный, Андрее отдал последние распоряжения: захватить с собой необходимые инструменты, распределить между людьми динамит, взять провизию на два дня, накормить лошадей – и в путь! Уже через час отряд был в седлах. Бандиты воспользовались дорогой, по которой укатили на повозке мамита и Джо, блестяще исполнившие роли торговок и осуществившие успешный побег.

Всадники пересекли горную реку, превратившуюся у лагуны, как помнит читатель, в спокойную водную гладь. Ведомые Андресом бандиты после трудного, изнурительного перехода прибыли наконец к воздушному городку.

Скоро стемнеет. Понимая, что время не ждет, Андрее приказал вырыть у основания скалы множество ям и заложить в них динамит. Более пятнадцати часов не покладая рук работали бандиты.

Работа не остановилась и на рассвете следующего дня. Когда ямы были готовы, Андрее приказал разместить в каждом углублении по заряду. Прошло еще два часа. Наконец все было готово. Метис придирчиво осмотрел проделанную работу, проверил длину бикфордова шнура[167]167
  Бикфордов шнур – тканная из нитей длинномерная трубка, начиненная зернами пороха; служит для воспламенения взрывчатого вещества на безопасном для подрывника расстоянии.


[Закрыть], привязанного к одному из зарядов.

«Отлично! – про себя сказал он. – Достаточно одного фитиля, и остальные рванут вслед за первым».

Затем главарь громко крикнул:

– Друзья, уходим! Всем в укрытие, через минуту здесь будет жарко.

Андрее сделал шаг вперед, вынул изо рта сигарету, поднес ее к концу бикфордова шнура и тотчас побежал прочь.

Прошла минута. Внезапно земля вздрогнула. Раздался гигантской силы взрыв. Белое облако дыма и пыли окутало скалу. Послышался грохот отваливающихся скальных пород. Бандиты, подбежав к скале, не могли поверить своим глазам. Результаты взрыва оказались потрясающими. Гора была буквально пробита насквозь. От первого ряда окон с их площадками не осталось ничего. Справа отвалился огромный кусок скалы, открыв взору опешивших бандитов широкое углубление. В основании разрушенной стены образовался не крутой, достаточно пологий откос, сплошь усеянный камнями. По этому склону можно было спокойно пройти дальше в освещенную солнцем впадину.

– Друзья! – воскликнул Андрее. – Перед нами Золотая гора, то самое Орлиное гнездо бывших правителей страны! Здесь сказочные богатства. Они принадлежат нам… Вперед!

Возбужденные, ослепленные, обезумевшие, уже потерявшие было надежду на такую удачу, десперадос буквально взвыли от восторга. Они сбежали вниз по откосу и оказались в большом зале с тремя стенами.

В этот момент у потайного входа, закрывавшегося с помощью каменной плиты, появился Железный Жан. Увидев перед собой толпу бандитов, он сразу все понял. Положение было безвыходным. Двадцать пять… тридцать… пятьдесят вооруженных, матерящихся десперадос плотной группой двигались прямо на наших героев.

Хуана, ее отец, Гарри, Джо встали рядом с Железным Жаном. Ковбой взглядом поискал Андреса, понимая, что тот где-то рядом. Но метиса не было видно. Жан вынул один из своих револьверов и разрядил весь магазин в наступавших бандитов. Полдюжины десперадос рухнули на землю под ноги своих товарищей. Все смешалось в грохоте выстрелов и криках головорезов. На мгновение в их рядах возникло замешательство. Они никак не ожидали увидеть здесь посторонних!

Затем бандиты открыли беспорядочную стрельбу. Засвистели пули, посыпались мелкие кусочки гранита. К счастью, выстрелы никого не задели.

У Жана не было времени перезарядить револьвер. Он бросил его на пол и вынул из-за пояса второй. Еще шесть выстрелов. Затем громовым голосом ковбой воскликнул:

– А теперь твоя очередь, Джо! И ваша, Гарри! Американец и метис бесстрашно присоединились к Железному Жану и открыли огонь.

В течение целой минуты, подвергаясь смертельному риску, молодые люди сдерживали натиск противника. В стане бандитов в очередной раз возникла небольшая паника. Но, увидев, что против них всего трое, десперадос с новой силой устремились в атаку.

Дон Блас подобрал карабин и тоже открыл огонь. Во время бегства Хуана и Флор получили по револьверу. Сейчас они оказались очень кстати. Бледные, полные решимости ни в чем не уступать мужчинам, девушки бросились вперед… За ними последовали мамита и даже донна Лаура.

– Им не удастся взять нас живыми! – крикнула Хуана, оказавшись рядом с Жаном.

– Вперед, друзья, вперед! – крикнул чей-то голос, показавшийся ковбою знакомым.

– Андрее! Трус! Ты прячешься! Трус! Теснимые со всех сторон бандитами, наши герои вскоре будут окружены. Волосатые грязные лапы вот-вот схватят женщин. Засверкали стальные лезвия ножей…

Это конец! Жан в упор выпустил последнюю пулю. Магазины револьверов Гарри и Джо опустели. Тогда молодые люди выхватили кинжалы. Началась рукопашная… последние удары. Роковая минута, кажется, пробила.

И в этот момент послышался громоподобный и страшный крик… звериный рык, заполнивший склеп и перекрывший звуки сражения:

– Я-а-а-а! У-у-у-у! Я-а-а-а!

Это были индейцы! Солнечный Цветок и Джо тотчас ответили на этот сигнал, несшийся со всех сторон, от которого бандитов прошиб холодный пот.

В тот же миг в зал, круша все на своем пути, ворвалась ватага людей. Настоящие демоны с мощными обнаженными торсами, бронзовыми лицами, сверкающими, словно у диких животных, глазами и зубами!

Единственное оружие – нож для скальпирования, страшный индейский нож с острым, как иголка, концом, наточенный, словно бритва.

Бронзовые демоны, услышав ответный крик, уже не владели собой. Ловкие, яростные, бесстрашные, они буквально обрушились на бандитов. Во главе группы двигался гигант.

– Быстрый Лось! Отец! Мы здесь!

Десперадос не успевали даже поворачиваться. Каждого из них железной рукой хватали за затылок… затем взмах ножом… и брызги крови!

И чуть позже, громкие крики и стоны умирающих. Ужасная бойня продолжалась не более двадцати секунд!

Потом наступила пронзительная тишина. Жан, дон Блас, Хуана и остальные только было собрались произнести первые слова благодарности, как один из умирающих, совсем рядом, в двух шагах от девушки, наполовину приподнялся. В дрожащей, судорожно сведенной последним, отчаянным усилием воли руке он держал револьвер. Человек выстрелил в Хуану, прохрипев погасшим, но торжествующим голосом:

– Она моя! Я унесу ее с собой!

Это был Андрее. Да, смертельно раненный Андрее! После выстрела он тут же рухнул на пол. Тотчас послышался душераздирающий крик. И кричала не Хуана. В момент выстрела Гарри Джонс, стоявший рядом с девушкой, бросился вперед и получил в грудь пулю, предназначенную ей. Смертельно раненный гигант издал этот ужасный вопль, от которого у присутствующих застыла кровь в жилах. Вздрогнув всем телом, американец покачнулся и рухнул на руки Джо.

– Гарри! Ах, Боже мой! – зарыдала Хуана.

– Гарри! Бедный Гарри! – Жан.

– Друзья, – прерывающимся голосом произнес раненый, – я умираю! О! Не плачьте… так будет лучше… и потом… я сам этого хотел! Зачем мне жить? Счастлив, что таким образом… обеспечил ваше счастье! Я ведь все понял… дорогая Хуана… Жан, дорогой Жан… будьте вместе!

Глаза Гарри закрылись, его тело как бы застыло, к губам подступила кровь. Последний раз дернувшись, он испустил дух.

Уничтожение людей Андреса продолжалось между тем у основания и на самом склоне. Бандиты, застигнутые врасплох внезапной атакой краснокожих, так и не сумели оказать какого-либо сопротивления. Впрочем, это было невозможно, так как индейцы имели подавляющий численный перевес. Никто из десперадос не уцелел. Наши герои были в безопасности.

Жан и Джо отнесли несчастного Гарри к ступенькам алтаря и уложили на наспех постеленное одеяло.

Хуана присела на колени и нежно поцеловала умершего в лоб. Он спас ей жизнь. Не в силах что-либо сказать, девушка зарыдала. Затем подошла мамита и повлажневшими глазами долго смотрела на бедного Гарри, так жестоко и благородно искупившего вину своего отца.

Затихли последние предсмертные хрипы умирающих. Индейцы перестали издавать дикие крики. Гробовая тишина, казалось, повисла над ужасным полем бойни. При виде гранитных святых, изваянных их предками, краснокожие испытали глубокое волнение. Этот разрушенный храм, о существовании которого они и не знали, эти каменные божества, застывшие в священном покое, эти бледнолицые, чуть было не замурованные в развалинах и спасенные только благодаря своевременному появлению индейцев, – все это привело в замешательство недалеких и в общем-то простоватых соплеменников Быстрого Лося.

В конце концов, они собирались спасти Железного Жана, Стрелка Джо, а увидели перед собой высокомерного плантатора и его жену… рядом стояла Хуана, красавица Белая Роза… и Солнечный Цветок, любимица племени, бесследно исчезнувшая некоторое время назад.

Ничего не понятно! Сбросив маску обычной невозмутимости, индейцы решили приступить к расспросам. Трогательный эпизод на некоторое время остановил их.

Солнечный Цветок вторично воскликнула:

– Быстрый Лось! Отец!

Девушка бросилась к вождю, повисла на его шее и на манер бледнолицых поцеловала в обе щеки.

Индеец прижал дочь к своей широкой груди, и горделивая улыбка осветила его бронзовое лицо, когда Джо, протянув обе руки, воскликнул:

– Вождь! Ваша маленькая Флор столь же бесстрашна, сколь бесстрашны ваши самые лучшие воины! Я буду счастлив и почту за честь, если вы согласитесь, чтобы она стала моей женой.