Текст книги "Африка"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Позже мы увидим, насколько серьезны такие заявления со стороны немцев – тех самых, что завладели Эмином и аннексировали Занзибар.

Прежде всего следовало решить проблему выбора маршрута. Путь через озера для путешественников был закрыт – там туземцы враждовали с белыми. Стенли выбрал путь по Конго – длиннее, но, как казалось, безопасней.

В помощники себе он взял инженер-лейтенанта Стэрса[59]59
  Стэрс Уильям Грант (1863–1892) – офицер британской армии, в Африке с 1886 года, участник нескольких экспедиций, погиб на обратном пути из Катанги.


[Закрыть], кавалерийского капитана Нельсона, пехотного майора Бартлота[60]60
  Бартлот Эдмунд Масгрейв (1859–1888) – офицер британской колониальной армии.


[Закрыть], господ Джефсона, Трупа, Бонни, Джемсона[61]61
  Джемсон Джеймс Слиго (1865–1888) – британский натуралист, путешественник, погибший от лихорадки; его африканский путевой дневник издан в 1890 году.


[Закрыть] и доктора Пэрка[62]62
  Пэрк Томас Хизл (1857–1893) – военный врач по профессии; много путешествовал по Африке.


[Закрыть]. Сборы Стенли провел как можно быстрее, обращая особое внимание на вооружение: с ним было не менее шестисот карабинов «Винчестер» и «Ремингтон», тысяч двести патронов, две тонны пороха и пулемет «Максим».

Затем американец направился в Каир и получил от хедива фирман[63]63
  Фирман – султанский указ или постановление в Османской империи.


[Закрыть] с инструкциями для Эмина.

Вице-король разрешил Стенли нанять шестьдесят черных добровольцев и вести экспедицию под египетским флагом. 6 февраля 1887 года Стенли отплыл в Аден, где майор Бартлот уже вербовал сомалийцев, а оттуда направился на Занзибар.

Там случилось примечательное событие. Уже известный читателям, воспетый центральноафриканскими трубадурами за могущество и доблесть, Типпу-Тиб (собственно, Хамед бен Мохаммед: Типпу-Тибом его прозвали из-за мигающих глаз), богатейший арабский купец, считавшийся вассалом Баргаша бен Саида, на деле – полновластный государь Маньемы, – признал Стенли своим начальником и согласился участвовать в его экспедиции.

Двадцать второго февраля 1887 года вся экспедиция – европейцы, арабы и негры – сели на пароход «Мадура» Британско-Индийской компании. 18 марта люди, багаж и экипировка прибыли в порт Банана в устье Конго.

На другой день Стенли отправился в Матади[64]64
  Матади расположен в 165 км от океана.


[Закрыть]. 21 числа первая колонна сошла там на берег и двинулась к Леопольдвилю.

После долгих препирательств с американской миссией на озере Стенли удалось кое-как отправить экспедицию на пароходах, принадлежащих Независимому государству Конго, баптистской[65]65
  Баптисты – приверженцы одной из разновидностей протестантизма. Протестантизм – одно из трех, наряду с католицизмом и православием, главных направлений христианства.


[Закрыть] миссии и американской миссии.

Тридцать первого мая эскадра достигла страны бангала. Типпу-Тиба Стенли нанял главным образом для охраны тыла, в районе водопадов, от работорговцев. Поэтому араба отправили на заранее подготовленную стоянку, и американец строго-настрого приказал поддерживать там порядок и со временем прислать носильщиков для главных сил экспедиции. Типпу-Тиб с сотней человек отправился на пароходе «Генри Рид», а Стенли продолжил свой путь: достиг реки Арувими и несколько дней шел на пароходах вверх по ней.

Восемнадцатого июня Генри Мортон бросил якорь у Ямбуйи[66]66
  Отряд Стенли подошел к Ямбуйе 14 июня.


[Закрыть] перед порогами, которые сам же открыл в 1883 году. Пароходы больше не требовались, и их отправили назад в Леопольдвиль, оставив лишь большую стальную шлюпку «Аванс» (в разобранном виде доставленную из Англии). В Ямбуйе Стенли устроил укрепленный лагерь, где разместил большую часть багажа, провизии и снаряжения, прибывших с пароходами, – дальше идти приходилось пешком и перенести все это не хватало рук. Склад Стенли доверил охранять майору Бартлоту, с которым оставался еще мистер Джемсон и 257 солдат. При появлении шестисот носильщиков, обещанных Типпу-Тибом, майор должен был идти следом за Стенли, если же араб не сдержит слова – переносить груз из лагеря в лагерь по частям. Само собой разумелось, что в последнем случае все это займет огромное количество времени и труда и Стенли повстречает майора уже на обратном пути из Уаделаи – главной цели экспедиции.

Двадцать восьмого июня Стенли отправился в путь к озеру Альберта; с ним были капитан Нельсон, лейтенант Стэрс, доктор Пэрк, мистер Джефсон, 414 солдат и 54 слуги[67]67
  В книге Г. Стенли «В дебрях Африки» общий состав отряда определен в 389 человек.


[Закрыть].

Расстояние от Ямбуйи до озера Альберта определяется примерно в семьсот километров. Это, конечно, значительная дистанция, но вполне преодолимая для человека, у которого, как у Стенли, есть многочисленный, хорошо вооруженный и обстрелянный отряд. Делая по пятнадцать километров в день, весь путь можно пройти за пятьдесят пять дней. Наши путешественники – де Бразза, Крево, Неис, Жиро, Шаффанжон, Кудро – с несравненно меньшими силами, в столь же неисследованной и неприветливой – возможно, еще более опасной – местности проходили не меньше.

Температура была 30° в тени. Караван шел по торной тропинке, время от времени уходившей в густые заросли. Туземцы втыкали в тропинку острые бамбуковые палочки, чтобы носильщики напоролись на них босыми ногами, – и разбегались прочь из деревень. Несколько раз отряд обстреляли из-за деревьев – по счастью, стрелы не причинили вреда.

Шлюпку спустили на воду и погрузили в нее больных и раненых, здоровые же продолжали идти берегом. 5 июля дневали в Буканде и немного запаслись провиантом. 10-го пришли к порогам Гуэнгуэрэ. На берегу у порогов стоят семь больших деревень, оказавшиеся безлюдными; там было много зерна, но ни куска мяса. 19-го шлюпка застряла в верхней части порога, и пришлось расчищать ей проход. В Марири кое-что случайно выменяли у довольно-таки расточительных туземцев. 25 июля экспедиция столкнулась с роем разъяренных ос, укусы которых очень болезненны. 4 августа пришли к водопадам Панга. Восьмого числа тянули лодки бечевой. С 8 по 13 августа попадались одни пустые хижины.

«Тринадцатого августа, – пишет Стенли, – я пришел в Ависиббу. Туземцы решительно не хотели меня пропускать и убили отравленными стрелами пять наших людей[68]68
  В дневнике Стенли говорится лишь о ранениях, полученных участниками экспедиции. Некоторые из раненых позднее умерли, как это видно из дальнейшего изложения.


[Закрыть]. Лейтенант Стэрс получил тяжелую рану в трех сантиметрах под сердцем. Он страшно страдал и встал на ноги лишь через месяц».

Двадцать первого августа умерли двое раненых и четверо больных дизентерией. Тридцатого дошли до лагеря Угарруэ[69]69
  Угарруэ – так туземцы называли араба по имени Уледи Балиуз, под начальством которого находилось несколько сот вооруженных воинов. Однако ставка его, как отмечал 31 августа в своем дневнике Стенли, находилась в восьми днях пути от места стоянки экспедиции. До этой ставки американец добрался только 16 сентября.


[Закрыть], который в 1860–1863 годах прислуживал Спику и Гранту. Стенли договорился с неграми и разбил для отряда лагерь на берегу Арувими, которая здесь называется Итоми[70]70
  На самом деле река называется Итури.


[Закрыть]. Пятьдесят шесть больных были оставлены на попечение Угарруэ, который должен был содержать их из расчета двадцать пять франков[71]71
  В оригинальной версии дневника – пять долларов.


[Закрыть] на человека в месяц, пока не явится майор Бартлот.

Пятнадцатого сентября Стенли отправился дальше[72]72
  В дневнике Стенли это выступление отнесено к 19 сентября.


[Закрыть], избавившись от больных и будучи спокоен за тыл, обеспеченный майором, хорошо отдохнул и запасся провизией на несколько дней. Поскольку все больше людей убегало с багажом и оружием, 20 сентября Стенли пришлось для примера повесить пойманного беглеца. К 30 сентября провиант катастрофически иссяк. 4 октября голод усилился, три человека сбежали, двое умерли от дизентерии. 7-го – в отряде еще пятьдесят больных, неспособных передвигаться; провианта нет.

Стенли пришлось оставить больного капитана Нельсона с пятьюдесятью двумя больными, восемьюдесятью тюками товаров и десятью лодками (отныне это место стало называться Лагерь Нельсона). 9 октября людям досталось по два банана в день на человека – по десять граммов твердой пищи! 14-го съели по щепотке кукурузной муки[73]73
  14 октября Джефсон привез кукурузу, и каждому белому досталось по 12 чашек кукурузных зерен, что спасло европейцев от голодной смерти.


[Закрыть]. Силы были на исходе, люди ужасно исхудали. 18 числа, когда вся надежда иссякла, экспедиция повстречала маньемов – охотников за слоновьими бивнями, – стоявших биваком возле Ипото; у них было много свежей еды. Охотники запросили втридорога, отряд совсем разорился, но хотя бы раздобыл наконец провизию. 26 октября Стенли уговорил вождей маньемов за некоторую плату отправить тридцать человек на помощь к капитану Нельсону. Вместе с ним отправился Моунтеней Джефсон, и вот в каких волнующих душу выражениях рассказывает он о встрече с несчастным товарищем:

«Я спустился с холма к биваку; по дороге не было слышно ни звука – только в одной хижине стонали двое умирающих. Лагерь походил на кладбище. Нельсон сидел один в своей палатке. Мы пожали друг другу руки – и у него вырвалось рыдание. Он совсем обессилел; взор застыл и странно блестел, губы пересохли, глаза были окружены глубокими морщинами. Он сказал мне, что совсем отчаялся, не получая известий, и думал, что с нами стряслось что-то ужасное. Питался он почти исключительно ягодами и грибами, которые слуги приносили из леса. Из пятидесяти двух людей, оставленных ему Стенли, налицо были пятеро – все остальные сбежали или умерли».

Стенли договорился с маньемами, как прежде с Угарруэ, что оставит у них больных и раненых. Остался и доктор Пэрк – больные нуждались в его помощи.

Так постепенно таял отряд Стенли. Он отправился из Ипото 28 октября – ровно через четыре месяца после выхода из Ямбуйи. Деревни в этих местах стоят на полянах посреди леса, и добраться до них невероятно трудно – кругом неслыханное нагромождение остатков первозданной чащи: повалившихся деревьев, сгнившего хвороста, стволов, сучьев. Люди там едва могут идти и все время спотыкаются, что очень опасно. Маньемы говорили, что рядом есть деревни пигмеев; 31-го Стенли нашел одну из них, но она была пуста. Никто уже не мог сосчитать, сколько прогремело гроз со страшными громами и проливным дождем. 4 ноября экспедиция миновала еще пять заброшенных пигмейских деревень. 9 ноября Стенли и его люди, умирая от голода, добрались до пигмейского лагеря, а оттуда до Ибуири; там туземцы жили в довольстве и встретили путешественников с распростертыми объятиями.

Сколько же было еды на этой огромной – пять километров в диаметре – вырубке!

«Как мы пировали 10 ноября! – пишет Стенли. – С 31 августа никто из нас не наедался досыта, здесь же – изобилие бананов, бататов, овощей, ямса, бобов, сахарного тростника, кукурузы, дынь; целое стадо слонов численностью с наш отряд в десять дней не сожрало бы всего этого». Тринадцать дней оставались путешественники в этих райских местах, а 24 ноября направились к озеру Альберта, до которого оставалось еще сто пятьдесят шесть километров. На перекличке насчитали сто семьдесят пять человек – со времени выхода из Ямбуйи, то есть за 199 дней, Стенли потерял сто одиннадцать душ![74]74
  Неточность автора: в дневнике Стенли указано, что из Ямбуйи выступило 389 человек; учитывая оставленных в разных местах больных, начальник общее число оставшихся в живых определял в 268 человек. Таким образом, за 139 дней пути «мы потеряли 121 человека».


[Закрыть]

Первого декабря с вершины только что открытой горы, названной Пизга, показался район Великих озер. 5 декабря экспедиция вышла наконец на открытое место – с каким восторгом все устремились прочь из опостылевшего леса! 9 числа путешественники вошли во владение могущественного вождя Мазамбуи;[75]75
  Так у Буссенара; Стенли называет этого князька Мазамбони.


[Закрыть] тотчас по горам пробежали зычные воинские кличи, созывавшие всех туземцев на бой. Разразилась настоящая битва – и путешественникам досталась в трофей… корова! С самого побережья они не ели жареного мяса… Мощный отпор остудил пыл туземцев; за ночь они одумались и наутро согласились принять обыкновенные подарки – ткани и проволоку, с тем чтобы показать их Мазамбуи. Но тот отверг дары белого человека и официально запретил ему идти дальше. Получив ультиматум, Стенли с обычной решительностью применил силу и два дня неустанно крушил войска Мазамбуи. 13 декабря в половине второго путь был открыт и экспедиция вышла к озеру Альберта под 1°20′ северной широты. 15 числа она достигла поста Кавалли на западном берегу озера.

А дальше что? Тут никакого Эмина нет. По суше до Уаделаи не дойдешь, водным путем Стенли тоже не доберется. Послать Эмину депешу, а самому остаться в Кавалли – нечего и думать: прокормиться здесь нечем. Стенли решил покуда вернуться в плодородные земли Ибуири – оттуда он мог отправлять гонцов к Эмину, набрать новых людей, соединиться с теми, кто остался у Угарруэ, и, установив связь с майором Бартлотом, вызвать арьергард.

На все это нужно много, очень много времени. Но ведь известно: время и терпение – валюта путешественников…

Шестого января 1888 года Стенли вернулся и занялся постройкой удобного, крепко укрепленного лагеря и назвал этот форт Бодо[76]76
  Название лагеря «Бодо» переведено Стенли как «Миролюбивый».


[Закрыть]. Затем прошли дни, недели, месяцы…

Тем временем явились из Ипото доктор Пэрк и капитан Нельсон с больными. Сам Стенли тяжело заболел и выздоровел только 25 марта.

Второго апреля 1888 года ровно в полдень экспедиция вновь выступила к озеру Альберта. 16 числа, находясь в одном дне пути от озера, Стенли получил пакет из черной клеенки.

Там оказалось письмо от Эмина, отправленное из Тунгуру[77]77
  Тунгуру – селение близ озера Альберта.


[Закрыть] 25 марта. Эмин просил Стенли «стоять на месте» и уведомить о своем местонахождении – Эмин туда прибудет сам. Впрочем, спешить ему было, видимо, некуда: лишь 29 апреля он приехал на пароходе вместе с помощником итальянцем Казати.

«Я ожидал, – пишет Стенли, – увидеть человека воинственной наружности, высокого и стройного. Явился же, к моему великому удивлению, тщедушный человечек в феске, холеный, в белоснежном, отутюженном и безупречно скроенном костюме. Темная – местами, впрочем, уже седеющая – борода обрамляла лицо венгерского типа, которому очки придавали как бы итальянский или испанский вид. Никаких следов болезней и лишений на этом лице не было – напротив, оно являло телесное здравие и спокойствие духа».

Они провели вместе три недели. Спасенный пришел на помощь спасителю: доставил Стенли и его офицерам еду, белье, одежду, обувь и лично подарил Стенли пару туфель.

Вспомнит ли Генри Мортон через несколько лет, с радостью сейчас принимая этот подарок взамен старых изодранных башмаков, с каким нелепым презрением он отнесся некогда к славному отряду де Бразза, босиком пришедшего на правый берег Конго?

Итак, Стенли убедился, что положение Эмина не так уж и плохо, как предполагали, и к тому же он меньше всего на свете хочет уехать из своей провинции. Увезти Эмина не представлялось никакой возможности – до того ему там оказалось хорошо.

Так зачем же тогда эта безумная гонка по лесам Арувими, постоянное напряжение, убитые и умершие от истощения люди? К чему было так надрываться?

Так или иначе, но ни убеждения Стенли, ни фирман хедива не смогли склонить Эмина (а ведь он был пашой) оставить свое губернаторство – разве когда-нибудь потом. Разочарованный Стенли отправился назад в форт Бодо, оставив при паше мистера Джефсона – вероятно, на выручку[78]78
  Ирония автора здесь неуместна: 11 мая Джефсон заболел желтой лихорадкой; не вполне оправившись от болезни, он не мог продолжать путь и был оставлен на попечение Эмин-паши.


[Закрыть], – трех суданцев и трех занзибарцев. Взамен спасенный дал спасителю восемьдесят двух носильщиков[79]79
  Автор ошибается: согласно дневнику Стенли, Эмин-паша нанял для него 130 носильщиков из племени мади.


[Закрыть] и большую охрану.

Восьмого июня Стенли вернулся в форт Бодо, где нашел остатки отряда, некогда порученного попечению Угарруэ. Из пятидесяти шести человек уже на месте скончалось двадцать да еще четырнадцать по пути – страшные цифры! Оставшиеся в живых двадцать два человека превратились в калек[80]80
  По словам Стенли, из 56 человек, в живых остались 30. Из этих «30 печальных скелетов» 14 человек умерли по дороге, да одного оставили в Ипото. Таким образом, до форта Бодо дошли только 15 человек. Однако гарнизон форта Стенли нашел «в довольно приличном виде».


[Закрыть].

К тому же от майора Бартлота уже год не приходили никакие известия. Стенли заподозрил, что произошло несчастье, и счел необходимым вернуться в Ямбуйю – разыскать людей и снаряжение. Он прикинул: сто дней на дорогу туда, столько же на обратную. Двести дней! Если выйти 16 июня, в форт Бодо можно будет вернуться 2 января 1889 года, а к озеру Альберта – 22 января. Для людей, истощенных столь долгой уже борьбой против врагов и с естественными препятствиями, это оказался настоящий подвиг. Стенли совершил его сам, взяв с собою несколько самых сильных. Тяготы пути были невыносимы, мучения ужасны. Не доходя ста пятидесяти километров до Ямбуйи, в деревне Баналии, Стенли нашел-таки остатки своего арьергарда, но в каком состоянии! Майора Бартлота убил один из носильщиков, а весь отряд из двухсот семидесяти человек потерял сто семьдесят.

Ситуация сложилась следующая – Типпу-Тиб не выполнил обещания, Бартлоту не хватило решительности, а заменивший его Джемсон умер на обратном пути с водопадов: он ездил туда, чтобы уговорить Типпу-Тиба сдержать слово.

Двадцатого декабря, едва не погибнув в Голодном лагере, Стенли возвратился в форт Бодо.

Скажем кстати два слова об интереснейшем этнографическом открытии, совершенном Стенли во время потрясающих переходов через джунгли Арувими. Речь идет о кочевом племени онамбути, известном также под именем акка, батва или базунгу. Они поразительно малорослы: их рост колеблется от девяноста двух до ста тридцати восьми сантиметров[81]81
  По более современным антропологическим исследованиям, средний рост акка составляет 140 см.


[Закрыть], а вес самого крепкого туземца не превышает сорока килограммов. У них шоколадная кожа, живые глаза, курчавые волосы, крепкая выпуклая грудь, мускулистые, кривоватые ноги и сильные руки; они удивительно ловки. Для своего роста эти гномики очень хорошо сложены; живут они в лесу и питаются дичью, на которую сноровисто охотятся из маленьких луков со стрелами, смоченными в сильных ядах. Селятся они – иногда в огромном числе, по две – две с половиной тысячи душ – возле больших вырубок, на которых живут высокорослые земледельческие племена. Пигмеи – живые, подвижные, гневливые, агрессивные – паразитируют при акка, и последние волей-неволей вынуждены давать им сколько угодно зерна и овощей в обмен на скудные поставки дичи и звериных шкур. Несмотря на малый рост, онамбути все уважают и побаиваются: они смелы, жестоки и расправятся с любым, кто осмелится угрожать им.

Вернемся к Стенли. Он обещал быть на озере Альберта 16 января 1889 года – и сдержал слово. В Кавалли он нашел три письма от Эмина и два от Джефсона, из которых узнал о важных событиях, случившихся за время его отсутствия[82]82
  В дневнике Стенли сообщает, что 17 января он отправил письма Эмин-паше и Джефсону с извещением о своем прибытии на берег озера. Джефсон появился в лагере Стенли 6 февраля, а одиннадцать дней спустя пришел караван Эмин-паши.


[Закрыть].

В египетском военном лагере Дуффилели начался бунт: офицеры Эмина отказались подчиняться начальнику и арестовали его, Джефсона и хотели даже арестовать Стенли, когда тот вернется; причиной мятежа явилось нежелание оставить провинцию. Трудно сказать, что случилось бы дальше, если бы в то же самое время не прибыли три дервиша от Махди с требованием сдачи Эмина. Египтяне и их посадили в тюрьму, но это был не выход. Увидев, что гонцы не возвращаются, махдисты выступили в поход и взяли Реджаф.

Бунтовщики пришли в замешательство, выпустили Эмина с Джефсоном и написали Стенли письмо с просьбой простить их и выручить. Генри Мортон очень умело воспользовался этими обстоятельствами: бунтовщикам доказал, что долго им все равно не продержаться, а Эмину доходчиво объяснил, какие проблемы ждут его с махдистами, в любую минуту готовыми напасть на него, и с подчиненными, в любую минуту готовыми взбунтоваться. Стенли говорил, убеждал – и паша согласился следовать за ним.

Но сколько же понадобилось для этого красноречия! Эмин до такой степени не хотел быть спасенным, что в самый последний момент Стенли все еще боялся, как бы тот не ускользнул. Но для американца это явилось делом принципа. Эмин должен был непременно ехать с ним – иначе в культурном мире Стенли подняли бы на смех. А когда Стенли чего-то хотел, он своего добивался.

Итак, Эмин со свитой присоединился к каравану Стенли, который направился не к Момбасе, в английские владения, а на юг, через неисследованные земли[83]83
  Караван Стенли выступил к Занзибару, в общем направлении от Кавалли на юго-восток, 10 апреля. Число находившихся в караване людей достигало 1510.


[Закрыть]. 11 ноября экспедиция повстречала отряд, который выслала на ее розыски «Нью-Йорк геральд»[84]84
  В этот день караван Стенли встретился с германским поручиком Рохом Шмидтом, комендантом небольшого форта на станции Мпуапуа; ни о какой разыскной партии путешественник в своем дневнике не упоминает.


[Закрыть], а 3 декабря триумфально вступил в Багамойо.

Все путешествие продолжалось целых тридцать два месяца.

Вечером устроили банкет, на котором Эмин выглядел очень слабым и в голове у него, вероятно, несколько помутилось. Он встал из-за стола подышать, неосторожно перевесился через подоконник, свалился с четырехметровой высоты и разбил голову. Два немецких врача объявили его безнадежным, но Эмин – хотя болел долго и тяжело – каким-то чудом все-таки выжил.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Строки, которыми Стенли завершил свою книгу, стоит привести дословно:

«С того времени немцы присвоили Эмина себе. Мои отношения с начальством в Багамойо становились все напряженнее. В один прекрасный день мой слуга Сели, которого я всегда посылал проведать пашу, вернулся и сказал: если он еще раз там появится – с ним тут же разделаются. С тех пор я ни единой весточки не получал от Эмина. Но когда я заканчивал эту книгу, до меня дошли известия, что он поступил на службу в германскую администрацию Восточной Африки.

Похоже, он быстро забыл друзей по Экваториальной провинции…»

ГЛАВА 4

АЛЬФРЕД МАРШ. МАРКИЗ ДЕ КОМПЬЕНЬ

Габон. – Огове. – Господин Бувье. – Два натуралиста. – Полтора года лишений. – Результаты.

Перед нашими глазами сейчас предстанут два путешественника по призванию – из тех, кто почти без средств, посторонней помощи, лишней рекламы, обладая лишь отвагой и энергией, с восхитительной скромностью совершили великие открытия.

Альфред Марш еще был не старым человеком – он родился в 1844 году, – но оказался среди французских путешественников одним из старейших. Беспощадная смерть яростно набрасывается на самых благородных и как бы находит удовольствие в том, чтобы среди них собирать свою жатву.

Как у веры, так и у науки есть свои мученики!

До Марша смерть пока не добралась, ведь она постоянно охотится за ним вот уже двадцать пять лет.

Маркиз де Компьень на два года моложе; но он трагически погиб в Каире в феврале 1877 года, не успев совершить географические открытия, которые можно было ждать от подобной своеобразной и симпатичной личности.

В постоянно расширяющейся галерее великих имен первооткрывателей Черного континента Марш и Компьень находятся потому, что серия «Приключений, испытаний и открытий путешественников» начинается с описания путешествий по Экваториальной Африке, а оба первопроходца тесно связаны с историей Французского Конго.

Позже мы еще встретим Марша в Малезии:[85]85
  Малезия – под этим названием европейские географы XIX – начала XX века понимали Малайский архипелаг, включая Большие и Малые Зондские, Филиппинские и Молуккские острова, а также множество более мелких островных групп; иногда сюда же причисляли острова западной части Тихого океана – всю Меланезию и отдельные микронезийские архипелаги.


[Закрыть] он провел там пять лет, неутомимо собирая новые материалы, и совершил множество открытий.

К 1872 году Марш уже имел опыт путешественника – в его послужном списке числились трудные путешествия в Малакку, Кохинхину[86]86
  Кохинхина – устаревшее (с колониальных времен) название южной части Вьетнама; современное название – Намбо.


[Закрыть] и Сенегамбию[87]87
  Сенегамбия – старое название французских владений в Западной Африке, между реками Сенегал и Гамбия. Большая часть этих земель вошла впоследствии во французскую колонию Сенегал (ныне – независимая Республика Сенегал).


[Закрыть]. Компьень познакомился с суровой походной жизнью в течение двух лет, проведенных в Техасе, Флориде и Калифорнии. Теперь они решили попытаться проникнуть в Центральную Африку по Огове – большой реке в нашей экваториальной колонии Габон.

Но в те далекие времена путешественникам уделялось мало внимания. Так, по крайней мере, было во Франции: другие державы давали исследователям крупные кредиты, но наше правительство было скупым до чрезвычайности. Маршу и Компьеню вдвойне не повезло: власти тогда всерьез собирались уйти из Габона; Англия и Германия точили зубы на эту колонию.

Но наши друзья оказались хорошими натуралистами и неутомимыми охотниками. Они решили сами заработать на задуманную экспедицию и с этой целью обратились к выдающемуся парижскому естествоиспытателю и путешественнику господину Бувье[88]88
  Бувье Эжен Луи (1856–1944) – видный французский зоолог; во время написания книги – профессор Музеума, позднее – президент Французского зоологического общества и Французского энтомологического общества, участник океанографических экспедиций, с 1926 года – президент Парижской академии наук.


[Закрыть] за кредитом, подряжаясь доставить ему большие редкие зоологические и ботанические коллекции. Тот одобрил их план и дал деньги.

В конце года Марш и Компьень отправились в путь и 6 января 1873 года сошли на берег в Либревиле, тогда мало кому известном.

Да и название реки Огове не будило никаких воспоминаний среди тех, кого обычно называют «широкой публикой», хотя в географическом мире реку знали. Между тем в устье она чрезвычайно полноводна, а ширина дельты не менее ста миль. Но Огове никого не привлекала, и прежде рекой никто не занимался. Только в 1856 году Поль де Шайю собрал свидетельства местных жителей о ее существовании.

В 1867 году офицеры французского флота Серваль и Эме[89]89
  Эме Антуан Мари Огюст (1839 – после 1893) – морской офицер и исследователь Габона; его отчет об африканском путешествии опубликовали в 1864 году в «Бюллетене Парижского географического общества».


[Закрыть], один за другим, увидели эту реку: первый с берега, второй немного поднялся вверх по ней на пароходе «Пионер». Это было настоящее открытие, смутившее ученое общество и породившее множество новых гипотез. Такая большая река должна была вытекать из огромного внутреннего водоема. Сами негры подтверждали это: рабы из далеких-далеких краев, рассказывали они, видели Восточное море, все усеянное большими кораблями… Что ж это за море, если не Великие озера, открытые Ливингстоном, Бейкером и Спиком? Лучшие умы утверждали: Конго и Огове должны брать начало в одних и тех же горах. К тому же после первого путешествия Стенли и исследований доктора Швайнфурта общее мнение стало склоняться к тому, что большая река, открытая Ливингстоном и принятая им за Нил, на самом деле – исток большой реки, текущей на запад и впадающей в Атлантический океан, скорей всего – Огове или Конго.

Так или иначе, все соглашались, что для проникновения в сердце Африки прежде всего следует изучить Огове. При подобных обстоятельствах Марш и Компьень решили приступить к решению этой великой проблемы и подниматься по неисследованной реке до тех пор, пока их не остановит какое-нибудь непреодолимое препятствие.

Едва прибыв в Габон, друзья увидели, что перед ними стоит много препятствий. Они узнали, что верховья Огове на значительном протяжении перекрыты порогами, водопадами и водоворотами, преодолеть которые можно только на специально приспособленных лодках; к тому же вдоль реки местами живут людоеды, враждующие с приморскими племенами.

Марш и Компьень решили все же идти вперед, но оказались вынуждены остановиться в Пуэнт-Фетиш и терпеливо ждать, когда большое половодье позволит им двинуться вверх по реке. Тем временем они знакомились с местными обычаями, завязали отношения с главными вождями и добились горячей любви туземцев. Притом они не забывали о благородном друге господине Бувье.

В январе 1874 года настал долгожданный паводок, благодаря которому путешественники легко преодолели пороги и двинулись по верхней части Огове, называемой Оканда, всего на четырех пирогах с экипажем из сенегальцев и иненга.

Но когда они достигли земель племени оката, им пришлось, чтобы обогнуть пороги, вести с местным правителем нескончаемые переговоры. Естественно, дикий монарх выказал ненасытную алчность. Марш и Компьень были слишком бедны, чтобы уступить; у них едва хватало средств, чтобы прокормиться самим и платить гребцам. Пришлось прорываться на свой страх и риск. На протяжении двухсот километров, все время преследуемые туземцами, они миновали множество порогов и достигли наконец земли апинджи, где пороги кончались.

Друзья уже радовались, что преодолели все преграды, но тут начались земли озейба – алчных, свирепых людоедских племен. Когда они с остервенением напали на путешественников, перегородив реку пирогами и осыпая их тучей стрел, лодочники отказались идти дальше. Пришлось повернуть назад. Обратный путь оказался ужасным. Путешественники болели, умирали от голода, были вынуждены либо все время отстреливаться, либо днем и ночью лежать на дне пироги, под страхом смерти не смея сойти на берег. Так они вернулись в земли оканда, потом в Пуэнт-Фетиш и, наконец, в Габон, где им оказали необходимую помощь в военном госпитале.

Мы лишь в нескольких строчках имели возможность рассказать об этом путешествии. Читатель поймет, какие лишения перенесли наши натуралисты, узнав, что полтора года в необычайно нездоровом климате они пили только воду, не имели ни зерна, ни овощей, а из мяса – только ими самими убитую дичь. Все это время в среднем три дня в неделю они страдали от приступов тропической лихорадки, неизменно начинавшихся страшной рвотой – они проглотили семьсот пятьдесят граммов хинина! Последние полгода первооткрыватели шли босиком. После поражения от людоедов много недель подряд не могли прилечь одновременно, поскольку люди им не повиновались и требовался постоянный надзор; наконец, ноги их по окончании путешествия были покрыты такими глубокими язвами, что туда можно было засунуть палец.

Когда же путешественники вернулись, Географическое общество по представлению знаменитого и достопочтенного Мальтбрена[90]90
  Мальтбрен Виктор Адольф (1816–1889) – французский географ.


[Закрыть] удостоило их серебряной медали. Свой доклад Мальтбрен заключил такими словами: «Мы выражаем признательность господам Альфреду Маршу и Виктору де Компьеню за то, что они, невзирая на все трудности и непрестанные болезни, два года без всякой коммерческой цели провели в тяжелейших условиях Экваториальной Африки, изучили все племена, населяющие Габон и берега Огове, основательно исследовали малоизвестные прежде реку Нгуние, озера Онанге и Азинго, а также совсем неизвестные реки Акойо и Акалои, озера Огемовен и Обанго; водрузили французское знамя за водопадами Самбы в стране ивейа, где не ступала прежде нога белого человека. Наконец, мы выражаем им признательность за то, что посреди диких племен они всегда своим образом действий оставляли память о гуманности и честности, благодаря чему путешественники – прежде всего французские, которые придут вслед за ними, – смогут получить в этих местах благожелательный прием».