Текст книги "И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом)"

Автор книги: Лори Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

– Пустяки. Это же смешно в конце концов. Трудно даже представить себе более неудачный брак! Он был диким, необузданным и дьявольски надменным, а я всегда предпочитала поступать по-своему и мало интересовалась, нравится ли это другим. Скорее всего не прошло бы и месяца, как мы просто поубивали бы друг друга! – криво усмехнулась леди Бесс.

– Но ты до сих пор любишь его, ведь правда, мама? Леди Бесс Сикоум предпочла промолчать. Ведь это было именно то, в чем она не позволила бы признаться даже самой себе, несмотря на то что более пустую и бессмысленную жизнь, чем она вела, трудно было вообразить. Да и будущее не сулило ничего хорошего.

– Я ведь в общем-то догадывалась, что с отцом ты никогда не была счастлива.

Леди Бесс застыла от этого неожиданного признания дочери.

– Неужели это было так заметно? – тихо спросила она наконец.

– Господи, да как ты могла быть счастлива с человеком, если он и трезвым-то никогда не был?! А уж когда открывал рот, то говорил только о своих собаках! – ляпнула Энн, обезоружив мать неожиданной цепкостью безжалостной детской памяти. – И нет ничего удивительного, что ты тоскуешь по своей прежней любви, особенно теперь, когда овдовела.

– Спасибо, детка, – благодарно произнесла леди Бесс. Она с удивлением посмотрела на дочь, впервые разглядев в ней неглупую молодую девушку.

– Так ты все еще думаешь о нем?

Леди Бесс слабо улыбнулась и ласково провела рукой по тяжелой блестящей косе.

– Да. И даже больше, чем следует. А впрочем, лишь одному Богу известно, жив ли он еще.

– А может быть, в один прекрасный день он прискачет к нашему дому на огромном черном как ночь коне и увезет тебя в свой замок! – мечтательно произнесла Энн, снова превратившись в маленькую девочку, которая жить не может без сказок.

– Если он и вернется, даже и не подумает взглянуть на меня, и я прекрасно понимаю почему. Я предала его. Он этого никогда не смог бы простить, – печально произнесла леди Бесс, чувствуя, что сама тоже никогда не простит себе этого.

– Ах нет, мама, что ты! Конечно же, он все еще любит тебя. А если и нет, то влюбится немедленно, как только увидит, ведь ты такая красавица! – Темные глаза Энн сияли неподдельным восхищением.

– Наивное дитя, – тронутая искренней любовью дочери, вздохнула леди Бесс.

– Да и потом, мама, ведь твой дедушка в то время никогда бы не позволил тебе выйти за него, раз его репутация была погублена. К тому же у него не было ни гроша за душой. Ты была несовершеннолетней и не могла выйти замуж без согласия деда.

– Ты права, милая. Дедушка никогда не дал бы согласия на наш брак, особенно когда узнал, что Данте спустил все свое состояние за карточным столом. А потом, когда Данте обвинили в убийстве, он разъярился и даже запретил мне повидаться с ним, – горько вздохнула леди Бесс. – Много позже в его руки попали сведения, которые доказывали невиновность Данте и которые навеки покрыли позором меня.

– О чем ты говоришь, мама?!

Бесс было заколебалась, потом решилась.

– Это были всего несколько слов. Я тогда болела, у меня был сильный жар, и вот в бреду я проговорилась о том, что до тех пор было нашей с Данте тайной. Думаю, дедушка до сих пор не простил мне этого. А может, он осуждает меня за тот вред, который я нанесла Данте, когда промолчала. Я его не осуждаю…

– Я всегда удивлялась, почему дедушка так редко бывает у нас.

– Он не держит зла ни на тебя, ни на Чарльза. Он хороший человек, благородный и честный, только очень суровый. Дед считает, что я опозорила его, нарушив семейный кодекс чести. Только вот ведь что странно: что бы ни болтали в то время о Данте, в глазах дедушки он всегда оставался джентльменом. А теперь, – велела с напускной строгостью леди Бесс, коснувшись ласковым поцелуем свежей щечки дочери, – бегом в спальню.

– Спокойной ночи, мама, – проворковала Энн, чмокнув мать. Завертевшись волчком, так что пышная ночная рубашка взвилась колоколом, девочка протанцевала к двери, но вдруг помедлила, прислушиваясь. – Ты ничего не слышала, мама? – спросила она, чувствуя, как мурашки от испуга побежали по спине.

Леди Бесс стиснула зубы.

– Нет, – как можно увереннее произнесла она. – Беги в постель, детка.

Как только за дочерью захлопнулась дверь, из груди леди Бесс вырвался вздох облегчения. Глаза ее по-прежнему были прикованы к окну. Она и не помышляла о том, чтобы лечь. Окна ее спальни выходили на конюшню. Леди Бесс с трудом подавила в себе желание выглянуть, подумав, что кто-нибудь, притаившись в темноте, легко заметит ее.

Накинув на плечи теплую шерстяную шаль, она обхватила себя руками, чтобы немного унять дрожь, и принялась мерить шагами комнату. Надо подождать, пока у дверей не звякнет колокольчик, решила она, а потом…

Леди Бесс подскочила как ужаленная, и сердце ее неистово заколотилось. Что-то уж слишком тихо было вокруг. Что же ее разбудило? Устав бродить из угла в угол, она свернулась калачиком в обшарпанном кресле перед камином и задремала. Она помнила, как часы пробили час. Но сейчас гораздо позднее, так почему же так тихо?

Леди Бесс вздохнула, спустила ноги с кресла и пошарила по полу в поисках домашних туфель. Вдруг ее нога коснулась чего-то твердого и холодного, и она оцепенела от ужаса. В предрассветных сумерках она не веря своим глазам разглядела сломанный запор, который накануне вечером велела поставить на двери конюшни.

– Неужели вы действительно считали, что такой пустяк сможет мне помешать, леди Бесс? – раздался в комнате чей-то резкий голос.

Вопль ужаса застрял у нее в горле. Леди Бесс безумным взглядом уставилась на человека, привольно раскинувшегося на ее кровати со стаканом бренди в руках. Он был высок, широк в плечах, с длинными мускулистыми ногами. Одетый в кожаные штаны и легкую куртку, мужчина на первый взгляд ничем не отличался от крестьянина, только тяжелые ботинки до самого верха были заляпаны грязью и тиной. Похоже, этому человеку было не привыкать проводить много времени в пути.

– Вы?! – хрипло выдохнула леди Бесс.

– Ах, леди Бесс, а я-то думал, вы гораздо умнее. Как жаль!

– Убирайтесь! Как вы посмели проникнуть в мой дом?! – Она изо всех сил старалась скрыть страх, хотя ее била крупная дрожь.

– Ах, Бесси, до чего же вы жестоки! Хотите выгнать как собаку человека, который глаз не сомкнул, стараясь заработать для вас хоть немного денег! Вы меня просто разочаровали, вот так-то!

Джек Шелби валялся в ее постели и распивал ее бренди. Леди Бесс Сикоум потрясла головой. Боже, это невозможно! Как могло такое случиться с ней?! Какой же дурой она была, рассчитывая обвести этого типа вокруг пальца, а потом избавиться от него навсегда!

Леди Бесс невидящим взглядом следила за бандитом, который вломился к ней в дом и сейчас нагло, ничего не боясь, развалился перед ней, разглядывая ее с издевательской ухмылкой. А как только его прищуренные, как у дикого кота, глаза скользнули по ее телу, она почувствовала ужас. Ходили слухи, что немало женщин искали благосклонности этого бандита, державшего в страхе всю округу, – и в самом деле, была определенная привлекательность в его грубом, обветренном лице и мускулистом, подобранном, как у дикого животного, теле. Но ей было хорошо известно, что сам он предпочитает брать женщин силой.

Внезапно, застав его врасплох, леди Бесс вскочила на ноги и молнией метнулась к двери. Она успела повернуть ручку и даже немного приоткрыть створку, но в это мгновение ее с силой швырнули на пол. Дверь тут же захлопнулась. Прижав к себе одной рукой извивающееся тело, он склонился к ее лицу, и она с отвращением почувствовала горячее дыхание, смешанное с запахом бренди. Он расхохотался низким рокочущим смехом, и у нее от страха шевельнулись волосы.

Одним быстрым движением Джек Шелби припал жаркими губами к ее шее.

– Тысяча чертей, а ты все еще красавица, Бесс Сикоум! – прошептал он, и твердые губы тяжело накрыли ее рот.

Для Бесс все это было словно кошмарный сон. Будто со стороны она отстраненно наблюдала, как огромные руки скользнули вниз по ее телу, с силой стиснули ее бедра, упругие ягодицы… Легкая ткань рубашки была ей слишком плохой защитой. Цепкие пальцы мягким движением коснулись спины и чуть сжали ребра. Бесс похолодела от ужаса, поняв, что достаточно ей дернуться – и ему ничего не стоит одним движением сломать ей позвоночник.

В ее ушах оглушительно зазвенело, она почувствовала приступ дурноты, когда его рот оторвался от ее губ. С гулко бьющимся сердцем Бесс услышала треск рвущейся материи. Его рот прижался к ее груди, терзая нежную плоть так, как дикий зверь, рвущий на куски свою жертву. Бесс глухо и жалобно застонала, почувствовав, что он всем телом вжимается в нее.

– Я всегда мечтал о том мгновении, когда возьму тебя, Бесси. Сколько раз я следил за тобой, когда ты со своей малышкой дочерью гуляла в дюнах. Тогда я думал, что придет время и я почувствую под собой твою обнаженную плоть. Энни, ведь, кажется, так зовут твою дочь, а? – еле ворочая языком, пробормотал Джек Шелби, уставившись завораживающим взглядом желтых, как у кота, глаз в ее помертвевшее лицо. – Она напоминает мне тебя в том же возрасте, когда ты собиралась замуж за молодого лорда Мердрако. Скажи-ка, Бесси, он когда-нибудь забавлялся с тобой, как я теперь? – настойчиво прошептал Джек, в то время как руки его гладили ее обнаженные бедра.

– Пожалуйста, отпустите меня, – застонала Бесс, слезы ручьем хлынули по бледному как смерть лицу.

– Нет, бьюсь об заклад, он и не пытался, ведь подлец был по уши занят, пытаясь соблазнить мою Летти. Встречался с ней в дюнах, рассказывал всякие небылицы. А потом придушил ее, ведь так, Бесси? – спросил Джек Шелби, глаза его горели сумасшедшим огнем, а огромные заскорузлые пальцы обхватили шею несчастной жертвы, чуть сдавив горло.

– Н-нет, прошу вас! Вы ошибаетесь. Он н-не убивал ее. Он был со…

– Замолчи, женщина! – взорвался Шелби. – По-прежнему влюблена в него как кошка, так ведь?! После всех этих лет ты все еще без ума от него? Готова защищать его, так? Только мне лгать не стоит, Бесси! Уж я-то хорошо знаю, кто убил мою бедную невинную Летти. А теперь, пожалуй, пора насладиться тем, чем пренебрег в свое время молодой хозяин Мердрако! Ах, Бесси, как вкусно от тебя пахнет! – пробормотал он, зарываясь лицом меж ее грудей.

Он швырнул ее на кровать и принялся раздеваться, не сводя глаз с белевшего на постели обнаженного тела. Прикрыв глаза, чтобы не встретиться взглядом с этим чудовищем, Бесс почувствовала, как слезы катятся из-под ресниц и горячими ручейками стекают по щекам. Она услышала, как Шелби что-то пробормотал, а потом постель просела под его тяжестью.

Огромное тело совсем придавило ее, но, как ни странно, насильник вдруг перестал двигаться. Чуть приоткрыв глаза, Бесс в изумлении увидела свою дочь, которая застыла над бесчувственным телом Джека Шелби, сжимая в трясущихся руках тяжелую кочергу.

– О Боже, Энни! – воскликнула леди Бесс.

– Я ведь убила его, правда? – Голос дочери донесся до нее словно бы издалека.

– Нет, будь проклята его черная душа! Он все еще жив! Я чувствую, как он дышит. Ну-ка попытайся приподнять его, чтобы я смогла встать. Поторопись, лучше убраться отсюда, пока он не пришел в себя.

Девочка попыталась собраться с духом. Ей страшно не хотелось дотрагиваться до этого человека. Отбросив в сторону кочергу, которая упала с глухим стуком, Энн схватила Джека Шелби за одну руку и что было сил потянула. И хотя силенок у нее хватило ровно настолько, чтобы чуть сдвинуть его, этого оказалось достаточно, чтобы мать выбралась из постели.

Энн испуганно посмотрела на леди Бесс, которая лихорадочно шарила по полу в поисках ночной рубашки.

– Так что же нам с ним делать, хотела бы я знать? – пробормотала она сквозь зубы, бросив на распростертого насильника такой взгляд, что можно было не сомневаться – будь у нее кинжал, скорее всего она вонзила бы клинок ему в сердце.

Вдруг Энн принялась всхлипывать, от пережитого испуга все сильнее и сильнее тряслись ее хрупкие плечи.

– Я так испугалась! Это чудовище, а не человек.

Леди Бесс крепко обхватила дочь руками, прижав ее к груди.

– Детка моя, все уже позади. Ты спасла меня, моя храбрая девочка, – прошептала она, и только сейчас смысл этих слов дошел до ее сознания. – Как ты узнала, что он здесь?

Энн всхлипнула и с досадой смахнула ладонью слезы со щеки.

– Мне не спалось, и вдруг я услышала, как скрипнула входная дверь. Вот мне и стало интересно, кто же еще не спит, кроме меня. Сначала я подумала, что это ты, и решила, что будет неплохо поболтать. Но потом… потом я увидела, как он крадется по лестнице. Никогда не думала, что могу так перепугаться!

– Слава Богу, что старый Бикэм так и не собрался смазать дверные замки, – хмыкнула леди Бесс. – Но тебе не следовало выходить из комнаты. Ты поступила очень опрометчиво, Энн. Джек Шелби – ужасный человек. Он мог причинить тебе страшный вред, девочка моя. – Но не могла же я оставить тебя с ним один на один! Я нашла кочергу, а когда приоткрыла дверь и увидела, что он с тобой делает, я потеряла голову и ударила его.

– У меня замечательная дочь, – гордо прошептала леди Бесс и перевела взгляд на кровать, где лежало бесчувственное тело самого кровавого преступника во всем Девоншире. – Я бы сделала доброе дело, если бы прикончила его прямо сейчас, но… – Она задумчиво разглядывала его, гадая, как с ним поступить. Меньше всего ей хотелось быть где-нибудь поблизости, когда он придет в себя.

– Может быть, просто вышвырнем его из окна! – робко предложила Энн, разглядывая лежавшего без сознания Джека из-за плеча матери.

Леди Бесс не шелохнулась, однако глаза ее измерили расстояние от кровати до окна.

– Великолепная идея, детка. Он слишком тяжел, и нам вдвоем никогда в жизни не удастся снести его по лестнице и даже дотащить до двери. Но мы выбросим его из окна, а там пусть убирается, – задумчиво произнесла она.

– Мама, а вдруг он разобьется насмерть?! – испуганно вскрикнула Энн.

– Вынуждена тебя разочаровать – ему это не грозит. Крыша кухни как раз под моим окном. Когда он скатится по ней, то скорее всего рухнет в куст рододендронов. Давай-ка за дело, Энни. Сегодня ты уже раз показала, на что способна. Теперь мне не обойтись без твоей помощи. Нужно вышвырнуть эту свинью вон из нашего дома до того, как он очнется, – чуть слышно выдохнула леди Бесс. Она перебросила руку мужчины через плечо и попыталась приподнять громадное тело, чувствуя, что сама вот-вот упадет.

Энн набрала полную грудь воздуха и схватилась за другую руку. Подхватив Шелби под мышки, они с трудом дотащили его до окна и, перевалив через подоконник, толкнули что было сил, так что тяжелое тело с грохотом вывалилось наружу.

Загудела крыша, а потом раздался удаляющийся шум, когда тело скользило вниз. Наконец прозвучал оглушительный треск, и все стихло. Леди Бесс и Энн обменялись понимающими взглядами и выглянули из окна.

Вокруг царила темнота хоть глаз выколи. Было тихо. На какое-то мгновение у леди Бесс засосало под ложечкой при мысли, что он действительно разбился насмерть. Но когда она затаила дыхание, до нее донесся неясный шорох, сопровождаемый приглушенными проклятиями.

Оттащив Энн от окна, леди Бесс с треском захлопнула его и закрыла ставни. Затем, не говоря ни слова, выскочила из спальни и бросилась вниз по темной лестнице. Промчавшись через холл, она всем телом привалилась к входной двери, лихорадочно прислушиваясь, не пытается ли Джек Шелби вернуться в дом через кухню. Стиснув зубы, леди Бесс задвинула тяжелый затвор, а затем, опрометью пробежав через холл на кухню, заперла заднюю дверь. Привалившись к ней обмякшим телом, Бесс подняла глаза на дочь, которая тоже успела спуститься и застыла на пороге.

– Мы в безопасности – пока, – прошептала Бесс Сико-ум. Близился рассвет.

Энн с криком бросилась матери на грудь.

– Мама, но если он вернется?! Что нам делать? Кто защитит нас? Что будет, если он приведет с собой всю шайку?! – заливаясь слезами, кричала девочка.

Леди Бесс прижалась щекой к теплой головке дочери.

– Не знаю, что нам делать, детка, – тихо призналась она, голос ее дрожап от едва сдерживаемых рыданий. – Он чудовище, кровожадный убийца, и уж можно не сомневаться, что он сделает все, чтобы добраться до меня. Но не до тебя, Энн, – ведь ему неизвестно, что ты в доме. И он никогда не должен узнать об этом. Обещай мне! – потребовала она.

Энн слабо кивнула, от ее слез ночная рубашка на плече леди Бесс промокла насквозь.

– А мы не можем обратиться за помощью к тому офицеру, который вечером приезжал к нам?

– Нет! Хуже этого ничего нельзя придумать! Даже несмотря на то что для сэра Моргана не было бы ничего приятнее, чем вздернуть Джека Шелби на рее, – ведь именно Джек убил его брата! Это всем известно. Но боюсь, они слишком опасны – этот Джек Шелби и шайка молодчиков, которые называют себя Детьми сатаны. И сэру Моргану несдобровать, попробуй он добраться до Джека Шелби. Нет, боюсь, нам никто не сможет помочь. Надо постараться как-то уцелеть. А сейчас мы можем только молиться, чтобы кто-нибудь привлек внимание Джека Шелби и он забыл о нас. Молись, детка, за этого человека, и да поможет ему сам дьявол!

Глава 13

Как мудро говорили древние,

Старайся не упустить ни единого шанса.

Смотри под ноги, прежде чем сделать шаг,

Ибо что посеешь – то и пожнешь.

Сэмюэл Батлер

—Бьюсь об заклад, тебе и в этот раз не удержаться, – с вызовом сказал Робин Доминик, обращаясь к юному Бреди. Конни как раз с кряхтеньем поднялся с земли. Вот уж второй раз он ухитрился свалиться, пытаясь вскарабкаться на спину смирного невысокого мерина.

– С вами все в порядке, мастер Бреди? – суетился вокруг него Баттерик – именно на нем лежала ответственность за то, чтобы с юнцами ничего не случилось. На него была также возложена обязанность обучить юного Конни верховой езде, и слуге меньше всего хотелось бы, чтобы с воспитанником маркиза Джейкоби стряслась беда. Но похоже, его тревогу разделяли отнюдь не все присутствующие, смекнул Баттерик, заметив презрительную гримасу на лице Робина Доминика. – Не отчаивайтесь, мастер Бреди, – добродушно проворчал старик, видя, как мальчик с потемневшим лицом отряхивает от пыли новенькие бриджи. – Уж и намучился я в свое время с молодым лордом Робином, – добавил он, с удовольствием отметив, что у того от изумления отвалилась челюсть, – думал, так и не смогу научить его ездить верхом!

– Значит, это правда, что Робин то и дело валился на землю, будто куль с мукой, и падал только па голову, так что все боялись, что она у него станет плоской как блин? – с невинным видом поинтересовался Стюарт Флетчер, но не удержался и злорадно ухмыльнулся. Однако усмешка сменилась болезненной гримасой, как только острый локоть Робина вонзился ему между ребер.

А Баттерик лишь одобрительно захохотал в ответ.

– Будьте спокойны, очень скоро и этот молодой джентльмен станет заправским наездником, – уверенно сказал слуга, помогая мальчику вновь взобраться в седло.

– А разве не ты говорил, Баттерик, что можешь распознать джентльмена по тому, как он держится в седле? – осведомился Робин. – Ведь это значит, что он не настоящий джентльмен, раз не умеет хорошо ездить верхом!

У Конни Бреди от обиды затряслись губы. Сдвинув брови, он изо всех сил старался держаться мужественно. В отчаянии он застыл как изваяние, пытаясь не соскользнуть вниз и не доставить удовольствия насмешнику. В гробовом молчании Конни трусил по кругу, не обращая внимания на ехидные замечания многочисленных кузенов и кузин, стоявших на каменных ступенях конюшни и наблюдавших за его мучениями.

– Отлично, уже лучше, парень, постарайся не дергать поводья. Расслабься, и все пойдет как надо, – успокаивал его Баттерик. – Вот так, молодец, все хорошо, у тебя получается, – произнес он, и убежденность, звучавшая в его голосе, совершила чудо. Конни вдруг почувствовал, что начинает даже получать удовольствие, чувствуя под собой мягкое покачивание лошади, когда она трусила по кругу. – А теперь слегка коснись его боков пятками, и посмотрим, как у тебя получится ехать рысью, – скомандовал Баттерик.

– Вот-вот, давай рысью, а то не попадешь в конюшню и до завтрашнего утра! – крикнул Робин, вызвав взрыв хохота у юных наблюдателей, которые старались не упустить ничего из этой сцены.

Баттерик метнул в его сторону неодобрительный взгляд. В последнее время с лордом Робином совсем не стало сладу.

Правда, он с детства рос озорником, только и думавшим, какую бы шутку выкинуть в следующую минуту, но до сих пор в нем не чувствовалось желания кому-то насолить. Однако с тех пор как в замке появился Конни Бреди, проделки мальчика стали намного грубее, а порой в них проскальзывала откровенная злость. Это тревожило Баттери-ка. Старик задумался: а заметила ли герцогиня, как разительно изменился за это время ее младший сын?

– У тебя отлично получается, парень. Смелее, все идет как надо, – подбодрил он Конни, который, все более уверенно держась в седле, рысил кругами по двору.

– Готов поклясться, он окажется на земле еще прежде, чем сделает следующий круг, – прошептал Робин. Воровато оглядевшись вокруг, он вытянул ногу и украдкой толкнул ведро, забытое кем-то на ступенях крыльца, где сейчас толпились мальчишки.

Грохот ведра, скатившегося по каменным ступеням, произвел тот эффект, на который он и рассчитывал: испуганный мерин шарахнулся в сторону и в третий раз за день сбросил на землю ничего не подозревавшего Конни.

– С вами все в порядке, мастер Бреди? – испуганно воскликнул Баттерик и кинулся к мальчику, чтобы помочь ему подняться.

– Угу. И можете быть уверены, что этому сопляку с цыплячьим сердцем, который даже не способен отличить брам-салинг от морского узла, не взять надо мной верх! Он просто глуп как дубина, этот болтун, сухопутная крыса, если считает, что Константин Магнус Тайрон Бреди ему по зубам! – заявил парнишка, ожесточенно потирая ушибленный локоть. – Я бы мог его разделать под орех прямо сейчас, да руки марать неохота! Но будь он хоть трижды братом леди Реи, когда-нибудь я здорово проучу этого молокососа! – прошипел Конни сквозь стиснутые зубы.

– Думаю, на сегодня довольно, мастер Бреди, – заключил Баттерик, подумав, что не стоит испытывать терпение юнца, делая его мишенью для шуточек и насмешек лорда Робина. Он хотел добавить еще несколько слов и уже кинул грозный взгляд в сторону хихикающих мальчишек на крыльце, как вдруг во двор замка въехали несколько человек, одетых в незнакомые ливреи. За ними с грохотом появилась карета их господина. Этим вечером в замке устраивался грандиозный бал, и уже с прошлого вечера к замку то и дело подкатывали экипажи: все местные лорды, леди, родовитые дворяне и их спесивые жены спешили принять участие в празднике.

– Ну-ка все марш отсюда! – рявкнул Баттерик. Конюшни и так были переполнены, не хватало еще, чтобы несносные мальчишки путались у него под ногами.

– Черт побери, похоже, представление окончено! – прокомментировал Робин вне себя от радости, ведь бедолага Конни сегодня явно чаще валялся в пыли, чем красовался в седле.

Конни презрительно фыркнул, бессознательно копируя Хьюстона Кирби, когда тот готовился дать отпор грубияну, отпустив одно из тех оскорбительных замечаний, на которые был великий мастер. Проходя мимо своего обидчика и презрительно скосив на него глаза, он чуть слышно процедил:

– Эй ты, мастер-на-все-руки! Думаешь, кто-то примет тебя за взрослого, глядя, как ты трясешься на своем пони ростом с собаку?! А тебе приходилось в шторм взбираться на мачту? Прах меня побери, да что вы в жизни видели, желто-ротики?! Небось обделались бы со страху, прикажи вам вскарабкаться на мачту. – Всем своим видом Конни излучал нестерпимое презрение. Пренебрежительно сплюнув сквозь зубы, он с усмешкой взглянул в фиалковые глаза сына герцога. – А вот капитану нашему это раз плюнуть! И разрази меня гром, если и его светлость не сможет этого сделать. Он настоящий мужчина, твой отец! Да гром и молния, даже твой крошка брат способен на это! Лорду Энди и то такое нипочем! – в качестве последнего оскорбления добавил Конни. Затем вызывающе ухмыльнулся опешившим юнцам и неторопливо направился восвояси. – Лучше, парни, убирайтесь отсюда подобру-поздорову! – крикнул он через плечо. – Не то мистер Баттерик, пожалуй, заставит вас выносить навоз вместе с конюшатами!

– Что-то мне кажется, Робин, он не испытывает к тебе особой любви, – сказала Энн. Девочка проводила взглядом исполненную собственного достоинства фигуру Конни, неторопливой походкой удалявшегося в направлении замка. В ее огромных серых глазах сияло искреннее восхищение. —

Похоже, он немало успел повидать на своем веку. А из нас никто и носа из замка никогда не высовывал!

– Можно подумать, он совершил кругосветное путешествие! Подумаешь, сплавал в колонии и обратно! – процедил Робин, едва сдерживая душивший его гнев.

– Неужели Энди действительно смог бы вскарабкаться на мачту? Это же страшно высоко! – жадно спросила Мэгги, наивно смерив кузена Робина испытующим взглядом с головы до ног, словно прикидывая, по силам ли ему самому этот подвиг.

Такого Робин Доминик выдержать не смог. Вскочив на ноги, он ринулся вслед за своим обидчиком. Тот еще не успел уйти далеко, и Робин нагнал его возле одного из громадных каштанов, посаженных по краям дороги.

– Значит, ты считаешь, что повидал все на свете, так, что ли?! – рявкнул Робин, подскочив к Конни и рванув его за плечо.

– Нет, так я не считаю, но то, что видел я побольше, чем ты, – это факт! – фыркнул Бреди.

– И что же, например?

– А вот например! – передразнил его Конни, убедившись, что жертва крепко сидит на крючке.

Окруженный подбежавшими кузенами, Робин Доминик в изумлении молча смотрел, как Конни Бреди, скинув сапоги, мигом вскарабкался по узловатым ветвям огромного дерева. Не прошло и минуты, как мальчик уже исчез в густой листве, потом его ухмыляющаяся физиономия вынырнула высоко над их головами, и он скорчил рожу, глядя на их ошарашенные лица.

– У-у-у! Как это тебе удалось? – восхищенно воскликнула Мэгги с круглыми от изумления глазами.

– Пара пустяков, надо просто уметь, и все! Да что там, это ерунда – вот если бы вы видели, как я карабкаюсь по мачте, когда палуба «Морского дракона» так и ходит ходуном! – похвастался Конни. Он снова исчез в листве, чтобы через мгновение вынырнуть еще выше. – Клянусь своими потрохами, отсюда и море видать, если чуть прищуришься! – прокричал бывший юнга, не отдавая себе отчета, какая тоска звучит в его голосе.

– Будь у тебя побольше ума, ты бы понял, что это невозможно, – презрительно отозвался Робин. – До моря слишком далеко.

– Думаешь, невозможно, да? Зато все, что там, за замком, мне очень даже хорошо видно! Сейчас взберусь повыше – оттуда небось даже видно, что за теми холмами! – ответил Конни и опять скрылся из глаз.

– А почему бы тебе не вскарабкаться аж до самого солнца, раз уж ты и так высоко? Слышишь, мастер Бреди? – с издевкой фыркнул Робин.

– А почему бы тебе самому не рискнуть, а, лорд Робин? Или высоты боишься? Может, ты и сидишь в седле как джентльмен, но моряка из тебя не получится, Богом клянусь! А уж попади ты на «Морского дракона», кэп живо послал бы тебя драить палубу, ведь ни на что другое ты не годишься!

Робин украдкой взглянул на двоюродных братьев и сестер. Ему не слишком нравилось служить объектом насмешек, особенно со стороны наглого выскочки, посмевшего втереться в доверие к Рее.

– Ну, так что? – спросил Стюарт. – Неужели ты допустишь, чтобы тебя называли трусом?

– Эй вы там, внизу! – раздался крик где-то высоко над их головами. – А знаете, вы отсюда кажетесь не больше букашки! – В голосе Конни слышалось нескрываемое торжество.

– Ну погоди у меня, наглец! Сейчас я тебя проучу, чего бы это мне ни стоило! – не выдержал Робин Доминик, карабкаясь по стволу огромного каштана.

Ветки под ним угрожающе закачались, кузены отскочили в стороны. Задрав вверх головы, они с замиранием сердца следили, как двое мальчишек, хватаясь за сучья, упрямо карабкались все выше и выше. Ни один из них и не подозревал, что одинокий всадник неподалеку, заметив группу ребят под деревом, свернул в их сторону, недоумевая, что все это могло бы означать.

Робин Доминик упрямо карабкался вверх. Нельзя сказать, чтобы ему это нравилось. Лицо мальчика побагровело, дыхание стало частым и хриплым от страха и обиды. Он поднял голову, недоумевая, куда подевался Конни Бреди. Мгновение назад тот был как раз над его головой. Подумав, что, может, его обидчик свалился на землю, и ощутив мимолетный укол совести при этой мысли, Робин бросил быстрый взгляд вниз. Лучше бы он этого не делал – от высоты голова мгновенно закружилась, а мигом вспотевшие руки чуть было не выпустили ветку, в которую парнишка судорожно вцепился.

Робин зажмурился, прижавшись щекой к шершавой коре старого дерева, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Судорожно вздохнув пару раз сквозь стиснутые зубы, он обнаружил, что небо и земля перестали наконец кружиться перед глазами и он уже не рискует кубарем скатиться вниз. Ему даже показалось, что можно взглянуть вниз еще раз, не боясь, что взбунтовавшийся желудок мигом избавится от остатков плотного обеда, но мальчик благоразумно решил, что с этим можно погодить.

– С тобой все в порядке, Робин? – далеко с земли донесся до него слабый голос, напомнив мальчику, как высоко он взобрался. Он поднял голову и взглянул на далекие холмы на горизонте, потом перевел взгляд на крышу замка. Ему никогда еще не приходилось видеть родной дом с такой высоты, и он был вынужден честно признать: пройдет немалый срок, прежде чем он решится повторить этот подвиг.

– Робин? Ты слышишь меня? – снова позвал Стюарт. Да уж, кузен оказался явно храбрее его самого, раз решился вскарабкаться на такую высоту!

– Что, язык проглотил?! – отозвался Конни Бреди, чуть не до смерти перепугав Стюарта, потому что откликнулся откуда-то из-за его плеча.

– Когда это ты умудрился спуститься вниз? А мне-то казалось, что ты где-то на самой вершине, – изумился тот.

Конни Бреди глянул на него свысока.

– Ты что, считаешь меня идиотом? Больно надо шею ломать! – фыркнул он, не удержавшись от издевательского хохота, когда заметил голову своего соперника на самом верху. Судя по страдальческому выражению лица, Робину явно приходилось туго. – Что-то сдается мне, кое-кто здесь совсем не так крут, как кажется с первого взгляда!

– А кое-кому давно следовало бы это понять, мастер Бреди, – раздался чей-то тихий голос.

Конни Бреди испуганно оглянулся и охнул от неожиданности.

– Мистер Марлоу, сэр!

Алистер Марлоу с интересом вгляделся в бывшего юнгу «Морского дракона».