Текст книги "Мнимая измена"

Автор книги: Лори Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дженна проснулась с ощущением праздника в душе. Боже, Маркус ее любит! Она вскочила с кровати и полетела к большому, от потолка до пола, зеркалу в ванной комнате. Включила все встроенные в стены светильники и оглядела себя. Что в ней понравилось Маркусу?

Лицо? Правильный овал, черты классические. Она помотала головой: длинные русые волосы, не знающие краски, – это тоже ему понравилось. Она потрогала розовые кружки вокруг сосков, осмотрела грудь, не покрытую загаром, – кожа казалась белым упругим атласом. Что еще? Узкая талия и округлые бедра, длинные стройные ноги – все это тоже не стыдно показать. Девушка повернулась боком и осмотрела, насколько смогла, себя сзади: попка, упругая и немного вытянутая, просто прелестна!

Дженна неплохо знала историю искусств и сравнила свое тело сейчас с телом богини Ники Самофракийской. В конце концов, модели скульпторов тоже были реальными девушками. Она похожа на одну из них, только и всего.

Маркусу понравилось в ней все, а иначе разве стал бы он заниматься с ней любовью снова и снова? Подумав о ласках Маркуса, Дженна так ясно ощутила его в себе, что невольно сжала ноги. И рассмеялась смехом победительницы. Теперь она до конца поняла свою женскую суть и свою власть над мужчинами. Ядерная кнопка в надежных руках.

Удовлетворенная осмотром своего тела, девушка встала под душ, и прохладные струи взбодрили ее. Захотелось петь и смеяться.

Она молниеносно оделась и вылетела из квартиры: опаздывать на занятия не хотелось. А сил было столько, что она могла говорить и с тысячной аудиторией весь день без перерыва на обед.

Но перерыв все-таки начался, и Дженна отправилась в кафе, где ей оказали вчера столько внимания. Поздоровавшись с обслугой и ответив всем, что чувствует себя прекрасно, она устроилась у окна. Через минуту к столику подошел Роберт Локк.

– Добрый день, как вы себя чувствуете? Я не раз порывался вам позвонить, но боялся не сделать хуже для вашего здоровья.

– Спасибо за внимание, мистер Локк. Я действительно проспала до позднего вечера.

Дженна улыбнулась своим воспоминаниям.

– А потом вас мучила бессонница?

– О нет! Просто мне надо было кое о чем подумать.

– Это верно. Возможно, я вмешиваюсь не в свои дела, но ваши родственники, особенно сестра… вы так долго не протянете, Дженна, если постоянно общаться с ними.

– Почему вы так считаете?

– Ваш брат и особенно сестра – они какие-то экзальтированные, как наэлектризованные. Я занимался экстрасенсорикой и могу сказать…

– Дженна, ты все-таки поехала на занятия. Как ты себя чувствуешь?

Перед столиком стояли Кейти и мама Милли.

– Мы приехали навестить тебя и поговорить.

Кейти выразительно взглянула на соседа Дженны.

– Нам надо поговорить, вы поняли?

Дженна не смогла удержаться и расхохоталась, потом, взяв себя в руки, попросила:

– Мистер Локк, вы не подыщете другое место для обеда?

Пронзая Кейти взглядом, тот встал и медленно, оглядываясь, отошел от стола.

– Какой странный у тебя собеседник, Дженна, – заметила миссис Милли. – Он в себе? Сейчас, ты знаешь, много людей с психическими отклонениями. Он не говорил чего-нибудь о парапсихологии или экстрасенсах?

Ответом на все ее вопросы был безудержный смех Дженны, заразивший и Кейти.

Успокоившись, они заказали салаты и чай. Миссис Милли была уверена, что именно в такой обстановке лучше всего рассказать Дженне последние новости семьи.

– Вчера мы говорили о тебе, Дженна. – Миссис Милли поставила в короткой фразе точку и ждала слов от собеседницы.

– Когда?

– Вечером.

– И что же? – Голос девушки выдал ее волнение. Верная Кейти погладила подругу по руке.

– Все в порядке. Дин одумался и понял, что любовь к тебе – блажь, которая может отозваться несчастьем для всех нас. Ему, разумеется, придется еще много раз подумать над своими поступками. Но я верю в него.

– А Маркус, представляешь, что сказал Маркус, – Кейти не могла позволить даже матери опередить ее в пересказе слов старшего брата. Ей хотелось сказать эти слова, столь важные для подруги, первой.

– Маркус сказал, что ты любишь его, и он знает об этом. А еще он сказал, что может дать тебе счастье, Дженна. Я так рада за тебя!

– Мама Милли, Кейти не преувеличивает?

– Ни единого слова. Он сказал именно это, доченька. – И поцеловала Дженну в щеку. – Я очень рада, что так случилось. Мы все тебя любим.

Дженна не могла вымолвить не слова от волнения, ей казалось, что распахнулись врата рая, и ей даровано при жизни побывать в нем. На глазах появились слезы. Это были слезы счастья. Какое блаженство быть любимой, думала Дженна, как любовь меняет мир!

Вечером она сама позвонила Маркусу.

– Дженна? – Он узнал ее голос сразу. – Я только что собирался тебе звонить. Хочу тебя видеть, моя красавица. Сейчас заеду за тобой.

Едва она открыла дверь квартиры, он подхватил ее на руки и понес в гостиную. Осторожно поставил на пол и поцеловал сладким долгим поцелуем.

– Как я по тебе соскучился, целый день ждал этих свободных часов.

– Я тоже скучала без тебя.

– Приглашаю тебя навестить мой дом, Дженна. Моя постель ждет тебя. Конечно, роскошный ужин тоже.

Взяв ее за руку, он увлек Дженну за собой.

Квартира, и так поразившая Дженну в прошлый раз, неузнаваемо преобразилась: гостиную освещали только свечи, на чайном низком столе Маркус расставил угощения в изысканных чашах, на пол положил шелковые с восточными орнаментами подушки.

– Давай отметим нашу встречу. Сегодня предлагаю попробовать французского вина из провинции Шампань. Только что прибыло по моему заказу из Европы.

– Ты не в море ее выловил? – Бутылка казалась старой.

– Нет, но такую найти в море – великое счастье: вино в ней чем старше, тем изысканнее на вкус.

– А любовь, интересно, со временем становится вкуснее?

– Как сама думаешь?

– Пока не знаю, я только начала изучать науку любви, я в ней новичок…

– Талантов тебе не занимать.

– Спасибо. Аналогично.

Странно, много лет им довелось прожить под одной крышей, встречаться утром и вечером, но сейчас они открывали друг друга, как первооткрыватели – незнакомые материки. Маркус улыбался – и на щеке появлялась ямочка. Дженна приподнимала голову – и на шее открывалась светлая родинка. Эти детали изумляли, умиляли и возбуждали.

– За наш союз, – Маркус поднял бокал, – за тебя.

Дженна пригубила вино и отдала дань кулинарным изыскам хозяина, но мысли ее были не за столом – ей хотелось танцевать. Только для возлюбленного.

– Помнишь, мы наблюдали танец живота, Маркус?

– И что?

– Я хочу станцевать его сейчас.

– Прекрасно, у меня и записи восточной музыки найдутся… только в чем же ты станешь танцевать, ведь костюма-то нет.

– Для тебя я буду танцевать нагой.

Маркус нашел диск, и в комнате, где мерцание свечей перепутывало реальность с вымыслом, зазвучала приторно-сладкая, как тахинная халва, музыка. Дженна выступила из угла, где благоухали розы, не торопясь, вплыла в круг света и застыла на несколько мгновений. Маркус потерял дар речи: она была словно статуя Ники Самофракийской, выточенной из мрамора. Но вот статуя ожила: повела лебединым движением плечами и руками, сделала едва заметное движение бедрами. Вместе с тактами музыки ее тело обретало грациозную живость: руки то предлагали взглянуть на упругость грудей, то закрывали от слишком жадного взгляда лоно, то предлагали прижаться к нему и насладиться совокуплением…

Маркус вскочил и, не помня себя, схватил Дженну. Без всяких прелюдий овладел ею и вложил в соитие всю мужскую силу. Девушка словно продолжала танец: она ритмично раскачивала бедрами, ее ноги взлетали вверх, ее грудь колыхалась, а соски алели, будто рубины на восточном наряде… только музыкой на этот раз был Маркус.

Он отнес ее на кровать, и Дженна раскинулась на шелковых простынях.

– Я самая счастливая женщина на свете.

Она притянула Маркуса и одарила поцелуем.

– Ты не одна: с тобой рядом самый счастливый мужчина.

– Признаюсь, я не могла представить, что ты такой страстный любовник. И – такой сильный.

– Знаешь, я сам себя открываю. Не буду врать, у меня была пара подружек, и мне казалось, что о любви знаю все. Но это неправда: я и не любил еще никого по-настоящему. Мне даже жаль Дина: он упустил свой шанс и разминулся с тобой, а когда спохватился, то понял, что опоздал.

– Мне хочется, чтобы ты взглянул на ситуацию иначе: нам суждено было испытать это счастье, и нас все равно притянуло как магнитом, хотя в ложных сетях оказалась я и ты – в своих.

– Ты ведь не ревнуешь меня к девушкам, с которыми я делил постель?

– Пусть они завидуют, что любовь ты нашел со мной!

– Да, судьба нам улыбнулась, и я не хочу тебя потерять, дорогая.

* * *

Дни девушка перестала замечать: университет, библиотека – все, как обычно. Даже явные ухаживания Роберта Локка больше не раздражали: она их попросту игнорировала.

– Дженна, мне надо кое-что тебе сказать. – Маркус материализовался рядом со столиком университетского кафе столь неожиданно, что девушка выронила ложечку с мороженым из рук, а Роберт Локк поперхнулся водой.

– Прямо сейчас?

– Вот именно!

– Кто это, мисс Дженна, еще один ваш брат?

– Это мой возлюбленный, мистер Локк! – Дженна вышла вместе с красавцем из кафе.

– Куда ты меня привел? Да объясни же, в чем дело?

– Ты выберешь перстень.

– Но так не делается: перстень дарят во время помолвки.

– Считай, что ты со мной помолвлена.

Дженна растерянно посмотрела на Маркуса.

– Ты вводишь новые правила древней игры. Зачем? Куда нам торопиться?

– Я не хочу обсуждать этот вопрос, дорогая, на глазах продавцов. Я хочу, чтобы ты выбрала такой перстень, который тебе всю жизнь станет напоминать наши бессонные сладкие ночи. – Он огладил незаметно для окружающих ее бедро и подтолкнул к витрине. – Выбирай!

Продавец вырос, словно из-под земли, и на синих бархатных подушечках показывали себя перстни с загадочно-синими сапфирами, лиловыми аметистами, травянисто-зелеными изумрудами, бриллиантами, распускающими вокруг себя радугу. Дженна не знала, на чем остановиться. Видя растерянность возлюбленной, Маркус надел ей на палец перстень с причудливо ограненным бриллиантом.

– Взгляни сюда, Дженна: камень кажется прозрачным, но под лучами света он дарит нашим глазам весь цветовой спектр, хрупкий на вид, но им обрабатывают металлы. Так и ты: устояла во время душевной бури и подарила мне радугу. Давай выберем это? – И он надел на палец девушки перстень, оказавшийся как раз впору.

Они поцеловались под аплодисменты служащих магазина и вышли на улицу.

– А знает ли кто-то о нашей помолвке, кроме нас? – Дженна все еще не могла поверить в новый крутой поворот судьбы.

– Сейчас узнают, мы едем именно домой под благословение родителей.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В доме царила какая-то суета, это ощущалось с порога.

– Что тут у вас приключилось? – Маркус явно не ждал такой встречи.

– Сынок, Дин и Келли решили ехать в Америку и там жить. – Миссис Милли едва сдерживала слезы. – Мы сделали такие траты на свадьбу, а они упаковывают чемоданы!

– Упаковывают вдвоем?

– Да. Вчера всю ночь не спали, я видела свет в комнате – тоже не спалось, а сегодня утром объявили за завтраком эту новость. Что теперь делать?

Маркус поднялся наверх, где располагались комнаты Келли и Дина.

– Здравствуйте. Куда это вы собрались, голубки? – Он старался придать своему тону беззаботность и якобы непонимание происходящего.

– Мы улетаем в Штаты.

– Вот как? А что за спешка со сборами накануне свадьбы?

– Свадьбу сыграем там.

Маркус изобразил на лице удивление.

– А чем вам не нравится церковь в Окленде? Или здесь гости не те? Кстати, я уже заказал билеты родителям Келли туда и обратно на самолет. Причем, – он обратился к Келли, – обратно мы отпустим их только спустя неделю: должны же они, наконец, узнать, на какой край света увез их чадо мой братец.

Келли неожиданно разрыдалась.

Дин подскочил к ней и обнял – Маркус почувствовал, что надо уйти, и многие проблемы исчезнут прямо сейчас. Наверное, он пришел как раз в переломный момент и ускорил процесс выяснения отношений.

– Ну, как они там, сынок?

– Кажется, наступил кризис в болезни роста. Дадим им время побыть одним. Уверен, скоро это забудется, как страшный сон. Мы с Дженной обручились. Поздравь меня, мама. Я тоже скоро женюсь.

– Господи! – Миссис Молли обняла сына: – Я всегда мечтала для тебя о самой чудесной девушке на свете. Ею оказалась Дженна. Рада за вас обоих. – И она, порывисто обняв сына, расцеловала его в обе щеки.

Подойдя к невесте, Маркус обнял ее.

– Дженна, мама рада за нас, как я и думал. Пора подумать о свадьбе.

Едва он произнес эти слова, как наверху послышался звон стекла, потом раздались сдавленные крики, хлопнули дверью, отчетливо послышался голос Дина:

– Келли, да подожди ты, я люблю тебя!

– Кризис миновал, – с улыбкой произнес Маркус, – свадьба обязательно состоится. Даже две. – И он обнял Дженну.

Ночь они провели у Маркуса.

– Маркус, мы не должны перебегать дорогу Келли и Дину, то есть устраивать брачную церемонию до их свадьбы. Они раньше обручились.

– Не понимаю, почему мы должны зависеть от моего брата и его подружки. Ты слышала сегодня: они еще выясняют отношения и не знают, разбегутся или нет, уедут в Америку или останутся в Окленде… Но мы-то с тобой все уже решили!

Он погладил ее руку.

У Маркуса не было запланировано устраивать пышную свадебную церемонию. Он словно специально делал все не так, как готовил брату. Он – торопился.

Едва Дженна утром открыла глаза, немного вздремнув после бурно проведенной ночи, как Маркус сказал:

– Сегодня же подберите с Кейти подвенечное платье, у нее уже есть опыт.

– Белое? – Дженна лукаво взглянула на жениха.

– А у тебя есть другие предложения? – не сразу понял он соль вопроса. Потом рассмеялся: – О потере девственности знаю только я, но я не болтлив. Кроме того, согрешила ты с будущим мужем, поэтому грехом наши жаркие ночные поединки назвать нельзя – это пробы пера.

– Твоего?

– А твоей – чернильницы!

Он опрокинул ее на кровать и прижался к ее упругим бедрам. Дженна почувствовала твердость и желание. Подалась вперед и с легким стоном приняла его в себя. Солнце освещало их ложе, и в какой-то миг Дженне причудилось, что ее окликнул ребенок…

– Сладкая моя, дорогая моя, – Маркус не мог сдержать хриплого стона, скорее похожего на рычание в момент наивысшего наслаждения. И навалился на нее всем телом, словно хотел закрыть от всего мира.

– Я слышала, что меня кто-то окликнул. Что это было?

– Может, ветер прошумел, а может, ангел пролетел: твой играл с моим. Ох, давай собираться, у нас много дел сегодня.

Он поцеловал ее и поспешил в душ.

Уже час спустя подруги поехали в салоны свадебных принадлежностей. Всю дорогу Кейти рассказывала, сколь бурно прошло примирение Дина и Келли, как успокаивал обоих отец, а мама плакала и просила хорошенько обо всем подумать, прежде чем сделать решительный шаг в ту или иную сторону…

Дженна слушала и не могла поверить, что весь сыр-бор разгорелся из-за нее, что еще недавно она страдала от измены Дина и завидовала Келли, и ненавидела ее. А теперь жалела всем сердцем американку и от всей души желала счастья Дину с этой девушкой. Она и себя постоянно тайком щипала: не снится ли ей собственная свадьба? Но все было по-настоящему!

Кейти с видом уже опытного эксперта помогла подруге выбрать готовое платье: из белого шелка, с нежно-розовыми жемчужинами по вырезу. Дженна невольно вспомнила прогулку с Маркусом на яхте и воспоминания о мамином жемчужном ожерелье… в этом она нашла какую-то мистическую связь.

– Еще бы, – авторитетно заявила Кейти на рассказ подруги об этом странном совпадении, – ведь твоя мама сейчас смотрит на тебя и радуется твоему счастью. Это тебе был знак, и ты верно его прочитала. А вот взгляни-ка на эту фату с венчиком из флердоранжа: он чудесно будет смотреться на твоих волосах. А фата подходит идеально к тоненьким кружевным перчаткам. Джен, какая же ты счастливая: Маркус надежный человек и верный.

– И страстный.

– Ты уже все знаешь? Я никому не расскажу!

– Кейти, это мое семейное дело, понятно?

– Молчу, молчу, но ты ведь потом расскажешь… для пополнения моего опыта… я тоже, может, выйду скоро замуж.

– Нашелся, наконец, достойный объект? Тебе ведь невозможно угодить.

– Еще какой достойный, но проверку устрою во время твоей свадьбы. Разрабатываю спецоперацию.

– Хорошо, поговорим об этом позже, а сейчас заскочим в университет: я должна поставить руководство в известность, что беру отпуск на время свадьбы…

– И свадебного путешествия, – подсказала Кейти.

– Да, но пока Маркус об этом не заикнулся ни словом.

…Кроссаны-старшие и Маркус сидели в гостиной и что-то обсуждали. Увидев девушек, миссис Милли сказала:

– Вот и славно, что вы вернулись. Мы как раз говорили о венчании.

– Я предлагаю устроить церемонию в часовне рядом с домом.

– Но гостям, сынок, там негде разместиться.

– Список приглашенных, отец, невелик, ты же видел: наша семья и человек двадцать друзей.

– А ты никого не забыл?

– Не хочу лишней суеты и толкотни. По мне так и этих многовато.

– Зачем такой аскетизм, не понимаю. Дженна, ты ведь тоже пригласишь друзей?

– Мои друзья здесь.

– Ваша воля, тогда после обеда поедем к пастору. То-то он будет, старый чудак, рад, ведь все стремятся в кафедральный собор на главной площади, и его скромная часовенка не слышала свадебных клятв, наверное, лет тридцать…

– Вот и договорились. А сейчас, мама, обещанный яблочный пай – рецепт твоей бабушки-шотландки. Как же я его люблю! Да, и забыл сказать, господа: угощение для гостей я уже заказал в ресторане. Так что домашние изыски оставим для семейных торжеств, договорились?

На все протесты матери и сестры он отвечал только смехом и шутками. Наконец, пояснил:

– Я ведь говорил о маленьком торжестве, но не о дешевом. И хочу, чтобы все праздновали нашу свадьбу, радовались вместе с нами, а не переживали, как там печется печенье и взбиваются ли пышно сливки.

Кейти он назначил единственной подружкой, сопровождающей невесту.

– Никого больше и быть не может, ведь ты для Дженны и лучший друг, и сестра.

Кейти необыкновенно гордилась сказанными о ней словами и на этой волне выпросила у матери старинное колье из сапфиров к голубому атласному платью с длинной пышной юбкой, шуршащей, словно свежий ветер в листьях на исторической родине в Шотландии, где они всей семьей побывали когда-то.

– Дин выступит в роли шафера, станет ждать невесту вместе со мной у алтаря.

– В твоем решении много доброго, – подытожил отец. – У нас получается настоящее семейное торжество.

– Долгожданное, – добавила миссис Милли, – выстраданное. – Она невольно прослезилась.

Узнав о своей роли в свадебной церемонии брата, Дин не мог сдержать волнения. Чувствовалось, что ему это предложение трудно принять, несмотря на примирение с Келли и решение устроить бракосочетание здесь, в Окленде. Но все понимали: именно Дин своими поступками фактически способствовал сближению Маркуса и Дженны, и они обязаны счастьем именно ему. Так не Дин ли, рассудил Маркус, должен быть шафером?

– Все роли распределены, – подытожил Маркус, – организационные вопросы по сбору гостей и празднику я беру на себя, а сейчас, мама и папа, я прошу вас поехать в церковь вместе со мной.

– Нет, машина нам ни к чему: мы доберемся прекрасно пешком. Когда тебя крестили в этой часовне, то несли тоже на руках: маленького, плачущего, в белой кружевной рубашечке…

Миссис Милли явно ушла в далекое прошлое: по лицу блуждала улыбка, ей снова не было и двадцати пяти.

– Мама, – вернул ее из грез Маркус, – у меня еще много дел. – И добавил: – Но я правильно сделал, что назначил венчание в часовне святого Петра: здесь все такое родное.

– Ты прав.

Втроем они шли по аллее, обсаженной могучими старыми деревьями, которые наверняка видели младенцами всех отпрысков Кроссанов. Деревья расступались только перед скромным зданием часовенки в стилизованном готическом стиле. Войдя под прохладные своды церкви, они не сразу увидели пастора – старого человека, одетого в темную рясу с белоснежной строчкой воротника. Он обрадовался им, как родным.

– Вот мы и пришли, чтобы договориться о времени венчания.

– Прекрасно, вы не изменяете нашему приходу, как многие. Надеюсь, – он взглянул на Маркуса, – я из ваших рук приму потом и малюток. Давненько я не держал их над купелью… мода, престиж… ах, ветреное время. Я жду вас послезавтра, если угодно.

– Прекрасно. А завтра мы поможем приготовить часовню к торжественной церемонии и проведем небольшую репетицию.