Текст книги "Ярость (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Я бы хотела ему посочувствовать. Было время, когда я бы это сделала, но теперь… теперь, мне хочется смеяться, потому что рано или поздно все получают по заслугам. Затем следует тишина, и напряжение в воздухе можно просто разрезать ножом.

Он указывает на Калеба. – Ты ее трахнешь, а я буду снимать видео, которое затем отправлю Джуду. – Он поворачивается ко мне, протягивая руку и поглаживая мое лицо. Желчь поднимается в моем горле при его прикосновении. – О, как же это сломает его холодное маленькое сердечко. – Он смеется про себя. – Камера! – гавкает он.

Я уже знаю, что один из его парней снимает это. Это своеобразный ритуал, с которым я знакома. Я сильно сглатываю, когда комната начинает вращаться. Я хватаюсь за край стола, отчаянно пытаясь устоять. Нога Калеба ударяется об мою. Я открываю глаза и обнаруживаю его, склонившегося надо мной, и на его лице читается беспокойство.

Джо взмахивает пистолетом, прижимая его к виску Калеба. – Ты трахаешь ее или умираешь, – издевается он.

Мои ладони потеют, даже когда дрожь охватывает мое тело. Я прижимаю голову к беспощадному дереву и смотрю на потолок, принимая свою судьбу, как бы ужасна она не была. Бороться нет смысла. Джо всегда в итоге побеждает.

– Нет, – рычит Калеб.

– Калеб, – говорю я. – Просто сделай это. Все в порядке. – Я не говорю ему, что все что можно было сделать со мной, уже произошло, и хуже быть не может. Я вижу ужас в его глазах. Это мой вечный кошмар, я приняла его, и я выдержу это, чтобы спасти его жизнь. В извращенной игре Джо о любви и войне правила просты. Играй и выживай, или умри.

Следует длинная пауза, затем я снова слышу тихий голос Калеба. – Я не гребаный монстр, я предпочту быть убитым.

Джо снова смеется. – Похвально. Прекрасно, трахни ее, или я убью ее.

Я медленно поднимаю глаза на Джо и нахожу, что смотрю прямо на дуло его пистолета. Я улыбаюсь и нахожу силы, чтобы медленно принять сидячее положение. Я хватаюсь пальцами за ствол и прижимаю к своему лбу.

– Ну же, сделай это, – говорю я.

– Рия, нет! – кричит мне Калеб.

Я не обращаю на него внимания. Я смотрю прямо в глаза дьяволу, побуждая его поставить точку прямо здесь и сейчас. Я не помню, когда в последний раз желала что-то настолько сильно… и я знаю, что Джо это видит.

Он наклоняется вперед, держа пушку на месте, прижимая губы к моему уху. – Я еще не закончил с тобой, принцесса. Ты нужна мне живой. – Мое сердце уходит в пятки, когда всякая надежда испаряется. Он хватает меня за челюсть, поднимая мое лицо и облизывая щеку. – Ты должна знать, что не стоит меня испытывать, милая Виктория.

Он отворачивается от меня так быстро, что я едва могу удержаться в вертикальном положении. Он поднимает пистолет перед собой и спускает курок. Раздается громкий звук в комнате, и тело Калеба падает на пол. Я кричу от боли, которая разрывает мою грудь. Безжизненные глаза Калеба смотрят в потолок, струйки крови, вытекают из маленькой пулевой дыры между его глаз. Все, что я слышу, это звук моих собственных криков. Он убил Калеба. Он убил Калеба.

Глава 4
Джуд

Прошло пять дней, и я уже завалил девять парней Джо. Но ни один из них не дал мне то, что я хочу. Каждый раз, когда я пускаю пулю в одну из их голов, я ощущаю, как слабеет мой контроль. Я не спал днями, и, когда смотрю на дорогу, мое зрение начинает затуманиваться. Я закрываю глаза на секунду и возвращаюсь назад, когда шины наезжают на бордюр.

– Дерьмо, позволь мне заменить тебя, – стонет Марни. – Я не хочу умереть в автокатастрофе.

Я подъезжаю к обочине дороги, и мы меняемся местами. Минутой позже, когда он трогается с места, я засыпаю.

  – Ты не сможешь спасти ее, – смеется он. – Ты опоздал.

Я ничего не вижу. Меня толкают в комнату, где Тор лежит в луже крови. Она полностью обнажена, вся в порезах и синяках. Мое сердце уходит в пятки, и я падаю на колени перед ней.

– Не переживай ты так, она была тщательно обработана, перед тем как я ее убил, – говорит Джо, прежде чем приставляет пушку к моему виску. Я закрываю глаза, ожидая, когда же пистолет сделает свое дело. Я хочу этого. Я заслужил это, потому что я подвел ее. Я чувствую давление на своем виске, и Джо обходит меня, чтобы сесть передо мной на корточки.

Его губы скривились в садистской усмешке. – Я бы не убил тебя, если бы моя жизнь от этого зависела, потому что знаю, что сделал бы с тобой здесь, – указывает он на ее тело, – с огромным наслаждением. 

Я просыпаюсь, моя кожа влажная от пота. Солнце уже садится, а Марни все еще ведет машину. Он поворачивается ко мне и указывает на панель. – Тебе звонили.

Я хватаю телефон и включаю голосовую почту. Моя рука дрожит, когда я прикладываю телефон к уху и слушаю.

Первое, что я слышу, это смех Джо. «– Твой малыш братец так сильно хотел стать героем. Он глупее, чем я думал.» – Мой живот сжимается и переворачивается, адреналин бурлит в моих жилах. Я опускаю телефон вниз. Как, черт побери, он достал Калеба? Я ударяю кулаком по бардачку, мое сердце бешено стучит.

– Джо поймал Калеба! – рычу я сквозь стиснутые зубы.

Наступает минута молчания. Марни вытирает ладонью свой рот и кивает, когда жмет на педаль газа. – В этот раз мы должны получить нужную информацию, Джуд. Тебе придется держать свое дерьмо в узде достаточно долго, чтобы заставить его говорить.

***

Через час мы подъезжаем к крыльцу двухэтажного кирпичного дома с винтовками в руках. Система орошения неожиданно срабатывает, и Марни подпрыгивает. – Черт, – бормочет он и вздыхает.

Над головами мерцает тусклый свет, когда мы поднимаемся по лестнице. Достигнув вершины, Марни прижимается спиной к стене и поднимает пистолет. Я слышу приглушенный шум телевизора. Звоню в дверь и жду. За матовым стеклом в двери появляется тень, пытаясь рассмотреть, что же за ним, но это занимает слишком много времени. Я быстро поднимаю пистолет, целясь в плечо человека, и стреляю через стекло. Стекло разбивается, и кусочки осыпаются на землю, когда человек с другой стороны падает.

– Ну, черт возьми, Джуд, – стонет Марни, качая головой, когда тянется через разбитое стекло и открывает дверь. – Муравьи в штанах мешают, мальчик?

Распахивая дверь на своем пути, я кричу: – Я чертовски тороплюсь, Марни. У меня нет времени на ожидание в этом дерьме. – Стекло хрустит под моими сапогами, когда я пробираюсь внутрь.

Парень опирается на перила на лестничной клетке, его рука сжимает плечо, а рубашка пропитана ярко-красной кровью. Пистолет лежит у него на коленях, и он пытается взять его одной рукой. Я наклоняюсь и вырываю его у него. Его взгляд пробегает по моему телу, и, когда он оседает на пол, его лицо тут же бледнеет.

Я ухмыляюсь ему. – Ага, на твоем месте я бы тоже так боялся, – выдаю я, заправляя пистолет за пояс джинсов. – Ты собираешься пойти легким путем, или мне придется тебя мучить? – Он сглатывает и открывает рот, но слова не выходят. – Мать твою, это… – проклинаю я, поднимая его на ноги. Мой ум воспроизводит картинки того, что Джо делает с Тор и Калебом. Эти мысли заставляют мою челюсть сжаться, и я поворачиваю его лицо ко мне, холодно уставившись на него. – Где, черт возьми, Джо Кэмпбелл?

– Я не знаю.

– Мне не нравится, когда мне лгут, – говорю я, отталкивая его от себя. Он падает на лестницу. Я киваю и выдыхаю, когда мой взгляд скользит к руке, за которую он держится, закрывая рану от пули. Я хватаю его за запястье и оттягиваю руку от его плеча. Не колеблясь, я засовываю свой палец в разорванную плоть, копаясь в теплой ране. Мужчина кричит и дергается от боли. Я знаю, что это дерьмо чертовски болезненное. Я смотрю на него, когда засовываю свой палец глубже в отверстие, наблюдая, как он извивается. Затем толкаю его на пол. – Где? – кричу я.

Он не произносит ни слова; он просто сидит на полу, задыхаясь от боли.

Я командую Марни. – Свяжи его.

Марни что-то бормочет про себя, когда разматывает веревку, висевшую на его плече. Он обматывает руки мужчины за спиной, быстро связывая запястья. Я окидываю взглядом дом и вижу в камине еле горящее пламя, поэтому тут же двигаюсь к очагу. – Просто посади его здесь.

Я прохожу мимо них и хватаю железную кочергу из стойки. Марни просто сидит на стуле, и я принимаюсь за работу, поднося кочергу к своей голове, держа ее как бейсбольную биту, и размахиваю. Железо встречается с его коленями вместе с громким хрустом. Человек визжит от боли и извивается. Его крики похожи на рев дикого животного, пойманного в медвежий капкан.

– Теперь, – я вытираю пот со лба, вскидывая бровь, когда указываю на него кончиком кочерги: – Ты, черт возьми, скажешь, где он?

Я даже не знаю, слышал ли он меня из-за его непрерывного воя. Я кладу руку на рукоятку пистолета, мой палец дергает курок. Я бы выпустил эту пулю ему в лоб давным-давно, чем имел дело с этим дерьмом, но я не могу. Закрыв глаза, я напоминаю себе, почему мне нужно держать себя под контролем. Калеб, у него есть Калеб и Тор… Моя кровь кипит, пульс ускоряется, и последний кусочек здравомыслия, за который я цеплялся, поглощается ненавистью, гниющей внутри меня.

– Я убью каждый последний кусок дерьма, который пытается встать между ним и мной. Я приду за твоей чертовой семьей, если понадобится.

Его налитые кровью глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими.

– Говори! – Кричу я, когда каждая мышца в моем теле напрягается, но он молчит. Он обучен держать язык за зубами, но, черт побери, я получу то, что от него хочу. У каждого есть чертов придел, и я найду его.

Я подношу кочергу к тусклому пламени, наблюдая, как заостренный наконечник приобретает ярко-красный цвет. Затем я вытаскиваю его из огня и кручу, с маниакальным наслаждением глядя на горящий наконечник, когда медленно подношу его к лицу ублюдка. Его взгляд сосредотачивается на кончике кочерги, и по лбу струится пот, когда он пытается отползти от меня.

– Держи его на месте! – приказываю Марни, и он хватает его за плечи.

Марни склоняется к его уху. – Он больной ублюдок. Я клянусь, дьявол в сто раз милосерднее, чем он. Еще не хочешь начать говорить с ним?

В какой-то момент он держит паузу – это время он забирает у меня, Тор и Калеба. Я вонзаю в его глаз раскаленный наконечник. В воздухе раздается протяжный звук. Сильный аромат горящей кожи проникает в мои ноздри; я практически ощущаю вкус обугленной плоти в горле. Еще никогда в жизни я не слышал таких криков и воплей, какие издает этот человек. Я убираю кочергу и бросаю ее на пол. Его изуродованный глаз свисает со зрительного нерва, качаясь на его лице, и, не стану лгать, это дерьмо заставляет мой желудок сжаться.

– Говори… – я останавливаюсь, потому что этот ублюдок так громко кричит, что я едва слышу собственный голос. Я хватаю его за горло и сжимаю. – Заткнись! – Его крики становятся искаженными, когда я душу его. Он бьется, и теперь я просто устал от этого. – Сейчас я твой собственный апокалипсис. – Мой кулак врезается в его лицо, из-за чего он падает вместе со стулом. Я снова бью его. Его лицо покрыто кровью от моего кулака.

– Ты меня просто убьешь, – стонет он. Я вижу, как он напрягается, пытаясь противостоять желанию плакать от боли. – Даже если я и скажу тебе, где он, ты не найдешь Джо, пока он сам не захочет, чтобы ты его нашел, – говорит он сквозь стиснутые зубы.

– О, я найду его, уж поверь. – Я хватаю его за запястья и тащу к камину. Отшвырнув защитный экран, я толкаю его лицом вниз на угли. Держа его за запястья, я наваливаюсь всем весом на его спину и наклоняюсь над ним. Приблизившись к его лицу, я усмехаюсь, когда говорю – Ты даже не представляешь, на что я способен.

Я достаю нож из заднего кармана и перерезаю веревку. Используя свое колено, я прижимаю одну из его рук, а вторую засовываю в камин. Вопли снова возвращаются. Он сбрасывает меня, пытаясь освободиться.

– Где? – спрашиваю я.

Он глубоко вздыхает. – Черт возьми... – рычит он. – Больно!

Я смотрю на его затылок. Он стоит на моем пути, чтобы найти их. Я вытаскиваю обугленную руку из огня, наблюдая, как дым исходит от нее. В моем кулаке все еще зажат нож. Я прижимаю лезвие к его щеке и провожу им от его лица вниз к плечу. Одним быстрым движением я переворачиваю его и надрезаю его живот. Его спина выгибается от боли.

– Пошел ты! – кричу я так громко, что мой голос срывается. Я режу его словно маньяк, лезвие разрезает его кожу с каждым движением. – Ты, черт возьми, скажешь где он!

– Джуд, – Марни пытается привлечь мое внимание.

– Где она? – я оседлал его. – Скажи мне! – я опускаю его голову в горящие угли. – Скажи мне, где она!

Кровь повсюду, человек больше не борется со мной. Я разрываю его трахею руками, а затем отпускаю. – Скажи мне, и я больше не заставлю тебя страдать. Если ты не скажешь мне, я буду бить тебя всю ночь, если захочу. – Я поднимаю кулак, ударяя его в челюсть. Один из его зубов вылетает изо рта, отскакивая от пола.

– Пять… – он делает паузу, чтобы повыть от боли, и я прекращаю свои нападки. – Пятьдесят пять, шоссе семьдесят пять, – выплевывает он вместе с кровью.

Марни вводит адрес в свой телефон. Его глаза прищуриваются, смотря на экран, прежде чем он переводит внимание на меня. – Это старая мебельная фабрика?

Мужчина стонет и кивает. Я беру нож и прикладываю к его горлу. – Спасибо, – шепчу ему на ухо, медленно перерезая горло. Кровь льется из раны, брызгая на кирпич.

Марни недолго смотрит на меня, прежде чем окинуть взглядом комнату. Он потирает свою бороду. – Что за херня, – выдыхает он. Его взгляд скользит вниз к моим пропитанным кровью джинсам, а затем он качает головой. – Ты должен контролировать себя.

Я покрыт кровью, но меня это не ебет. – Пошли, – бормочу в легком оцепенении, когда поднимаюсь на ноги. Моя голова резко начинает кружиться, и я чувствую, что сейчас упаду на пол, но вместо этого прислоняюсь к стене, упираясь в нее предплечьем.  Я сосредоточенно смотрю на белый ковер, наблюдая, как красные капли крови падают с моего локтя и окрашивают его в алый цвет. Эту ярость невозможно контролировать.

Глава 5
Виктория

Я просыпаюсь от грубого толчка. Холодный каменный пол кусает мою голую спину, и я перестала чувствовать руку, потому что она прикреплена к трубе над моей головой. Слышу звон металла, и наручники исчезают. Моя рука падает на пол.

У меня едва хватает сил, чтобы поднять свои веки. Меня бьют по лицу, и голова падает в сторону. Я не реагирую. Я не могу.

– Ах, черт побери, – бормочет мужчина, когда тяжелые шаги отдаляются от меня. Я не слышу, как дверь закрывается, и мне удается распахнуть веки достаточно, чтобы увидеть яркий свет, проливающийся через открытую дверь. Это прямо там, билет на свободу, но я настолько слаба, что не могу сбежать, как бы сильно мне этого ни хотелось. Небольшая слеза скользит вниз с уголка моего глаза.

Комната пропитана смертью, и я чувствую, что судьба насмехается надо мной, потому что знаю, что скоро я умру.

Через несколько минут я слышу еще шаги, на этот раз их двое. Они подходят и останавливаются рядом со мной. Руки сжимаются на моих волосах и поднимают голову с пола. Я хныкаю, когда сильный едкий дым сигары окутывает мое лицо.

– Ну-с, птенчик, я же говорил, что сломаю тебя. Должен признать, я немного разочарован. Я думал, что ты продержишься дольше. – Он нежно гладит мое лицо, и мой живот начинает мутить от этого. Мое тело дрожит, страх – это все, что я чувствую.

Мне удается разлепить глаза, чтобы посмотреть на него. Я ненавижу его. Единственное о чем я сожалею, что умру и не увижу, как Джуд прикончит его, потому что Джуд убьет его за то, что он сделал с Калебом, таким невинным, прекрасным Калебом.

Джо испытал на мне все, что заставило молиться о смерти, и все же, я готова выдержать это еще сто раз, если бы это вернуло Калеба. Джо думает, что он сломал меня, и он это сделал, но не из-за изнасилования или побоев. Он сломал меня, когда застрелил единственного друга прямо на моих глазах. Он сломал меня, когда уничтожил одного из лучших людей, которых я когда-либо знала, и я никогда не смогу этого забыть. Я хочу, чтобы он меня убил, и тогда я умру, зная, что Джуд найдет его и отомстит.

– Убей меня, – шепчу я.

Он смеется. – О, я знаю, как сильно ты хочешь умереть, принцесса. И вот почему я не убью тебя, – говорит он мне. – Понимаешь, когда я только привел тебя сюда, я намеревался использовать тебя в качестве приманки, чтобы заманить к себе Джуда. Я просто хотел убить его, чтобы посмотреть, как он страдает, но потом я увидел молодое лицо Калеба, когда он посмотрел на тебя. Насколько это причиняло ему боль, и тут я понял, что не собираюсь тебя убивать. – Садистский смех грохочет в его груди, и все, о чем я могу думать – он звучит как демон. – О, нет, нет, нет, я отправлю тебя обратно к Джей Пи, просто так. Сломанную, неузнаваемую, жалкую. Это причинит ему куда более сильную боль. Он найдет тебя. Я собираюсь оставить его грязную шлюху и его мертвого брата прямо здесь, специально для него. – Он дергает меня вверх и поворачивает лицо в сторону.

В нескольких шагах от меня лежит Калеб, его безжизненные, мутные глаза смотрят на меня. Отчаянный крик вырывается с моего горла, и я закрываю глаза.

– Он придет за мной, вот увидишь. Я могу убить тебя, а затем его, но это будет слишком просто, я не могу дать такой возможности ускользнуть. В конце концов, я убью его, но его смерть будет намного мучительней, в сто раз ужаснее, – шепчет он.

Я кашляю. – Я в любом случае умру, придурок.

Он хватает мой подбородок и дергает его к своему лицу. – Нет, милашка, не умрешь.

Он отпускает меня, и моя голова ударяется об пол. Я чувствую, как его пальцы обхватывают мою руку, а затем ощущаю что-то острое. Я тут же открываю глаза, чтобы увидеть, как он что-то вкалывает мне в руку. – Антибиотики, – говорит он с самодовольной улыбкой. – Ты будешь жить достаточно долго, чтобы он смог тебя найти, и если ты умрешь после этого, тогда плохой Джей Пи будет винить себя, что не добрался сюда раньше, разве не так? – хихикает он.

Я хочу кричать. Я так долго этого хотела, и сейчас он забирает это у меня, и это самая жестокая пытка. Из моего горла вырывается рыдание, но ублюдок смеется в ответ. Он прижимает свои губы к моим, заставляя меня почувствовать себя еще хуже.

– Знал, что заставлю тебя рыдать, дорогуша, – гладит он мою щеку. – Ты передашь Джей Пи, что я собираюсь прикончить его. Увидимся, принцесса. – Он подмигивает, а затем отворачивается и уходит.

Дверь захлопывается, оставляя меня в кромешной темноте. Даже с антибиотиками я, наверное, не жилец, он просто продлил мне жизнь на еще один день.

Я лежу на холодном полу, мое тело сломано, мой разум разрушен. Я тянусь, пока моя рука не нащупывает холодные пальцы Калеба. Я держусь за него, словно если бы я попросила, то он вернулся ко мне. Я рыдаю, пока снова не проваливаюсь в темноту.

Глава 6
Джуд

Машина ударяется об потрепанный тротуар, прежде чем полностью останавливается. Марни глушит двигатель, открывает двери и достает ствол.

Я выбираюсь из машины, а затем снова забираюсь внутрь, чтобы достать две пушки, которые прячу в поясе своих джинсов. Марни тоже запасается пистолетами. Похоже, мы готовимся к проклятому зомби-апокалипсису.

Я понятия не имею, чего ожидать, но я стараюсь подготовиться к тому, как выглядит Тор. Изображение из видео всплывает в моей памяти, и я закрываю глаза. Запрокинув голову, я потираю ладонью по вспотевшему лицу.

Кажется, что каждый шаг словно в замедленной сьемке, каждый вздох кажется вынужденным, как если бы я разучился как, черт побери, дышать. Я в состоянии повышенной боевой готовности. Виной тому Джо. У этого ублюдка повсюду охрана. Он знает, что мы придем, и все же… тишина. Слышны только звук сверчков и хруст под нашими сапогами.

Единственно возможная причина, по которой никто не стрелял в нас – Джо хочет, чтобы мы вошли внутрь. Впервые в жизни мне страшно от того, что я на самом деле собираюсь умереть. Меня беспокоит не сама мысль о смерти, а идея быть убитым, прежде чем я доберусь до них.

Появляется металлическое здание. Мои нервы на пределе. Горло пересохло. Это страх. Мой брат и мое чертово сердце находятся внутри этого здания, и я хорошо знаю, что если они не мертвы, то находятся в состоянии еще хуже, чем сама смерть.

Мы останавливаемся перед потрескавшейся ржавой дверью. Марни смотрит на меня, его взгляд полон сомнений. Используя ствол пистолета, я толкаю дверь. Изношенные петли скрипят, когда дверь отворяется в большую пустую комнату. Справа над дверью висит одна, едва мерцающая лампочка. Она отбрасывает желтую дымку на шаткую дверь. Я знаю, что Джо сделал это, чтобы поиграть на нервах. Я открываю дверь, и она ударяется о стену, и громкий треск эхом отражается в потрескавшихся потолках. Я жду. Ничего. Тусклые лампочки освещают комнату, и единственный звук, который я слышу, это вода, капающая с какой-то старой трубы.

– Я пойду по этому пути, ты спустишься с другой стороны, – шепчет Марни, указывая винтовкой в левую сторону комнаты.

Я киваю ему, и мы расходимся. Я пробираюсь по коридорам, ожидая, когда кто-то придет за мной, но внутри пусто и устрашающе тихо. Мое сердце дико колотится о грудную клетку, каждый громкий удар отражается эхом в ушах. Каждая дверь, которую я прохожу, широко открыта, открывая взору, пустую комнату. Прямо сейчас я так боюсь, что едва могу дышать. Я останавливаюсь за углом, вглядываясь в длинный темный коридор. Сильный запах плесени и затхлого воздуха ударяет мне в лицо. Я осторожно делаю шаг за шагом, широко раскрыв глаза, когда мое зрение пытается приспособиться к темноте. Когда следую дальше по коридору, запах начинает меняться. Мой пульс неровный, желудок сжимается. Это особый запах. Это зловоние разлагающегося тела. Я замираю и поднимаю голову. Замечаю, как дрожит моя рука, когда я вытираю пот со лба. Я провожу одной рукой вдоль стены, чтобы идти вперед, а второй – держу пистолет перед собой. В конце концов, мои пальцы нащупывают прохладный металл дверной рамы. В отличие от всех других дверей, эта закрыта, мое сердце останавливается.

Шум от несмазанных петель пронзает мои уши, когда я открываю дверь. Зловоние из помещения вырывается наружу. Я инстинктивно закрываю рот от безошибочного запаха смерти, пытаясь проглотить рвоту, которая поднимается в горле. Вот почему здесь никого нет. Они уже все мертвы. Моя грудь сильно вздымается и криво выпячивается, когда пальцы сжимаются в кулаки. Я толкаю дверь сильнее, и она обо что-то ударяется. Дверь отказывается двигаться дальше. Я опускаю взгляд на пол и едва могу разглядеть пару изношенных сапог в тусклом свете. Мои глаза лихорадочно следуют вверх по телу, и меня начинает мутить. Я наклоняюсь, уперев руки в колени, когда сплевываю. Хватаюсь за голову и падаю на колени. Я опускаюсь на землю перед телом своего младшего брата. Звук моего пульса оглушает, и я стараюсь, но, увы, не могу отвести от него взгляда. Я бью кулаком об пол.

– Нет! Черт, нет! – кричу я, мой голос дрожит.

Не знаю, зачем я это делаю, но я добираюсь до него, и тут же отдергиваю свою руку от ощущения его холодной, влажной кожи. Я подтягиваю свой подбородок к груди. – Нет, Калеб. Боже, пожалуйста, только не он… – бормочу я. Я тяну его безжизненное тело на свои колени, и последняя частичка моей души умирает. Он был моей единственной семьей. Защищать его было моей работой, и я потерпел неудачу. Мой брат, черт возьми, умер, убит безо всякой чертовой причины. Это было неправильно, это был мой бой. Не его.

Я сижу, положив его голову на мои колени, задыхаясь от боли, которая пронзает мою грудь. Я сжимаю его сильное тело, потому что мне просто нужно почувствовать, что он простит меня, мне хочется верить, что он знал, как сильно я его люблю, но я никогда не сюсюкался с ним, потому что дурак. Я сдаюсь, и все внутри меня рушится.

Я понятия не имею, как долго сижу и плачу. Я знаю, что должен отпустить его, но я просто не могу. Я даже не могу двигаться.

Я подскакиваю, когда чувствую руку на плече.

– Джуд, – голос Марни низкий, опустошенный. – Ты уже ничего не исправишь.

Я глотаю воздух, борясь с желанием полностью сломаться, пока качаю головой.

– Пошли, сынок. Ты попытался, – он похлопывает меня по плечу и проходит в комнату. – Черт, – вздыхает он, затем замолкает. – Ты должен прекратить это прямо сейчас, или нам придется увозить отсюда два трупа.

Я сталкиваю тело Калеба со своих колен, заставляя себя встать. Я дрожу, когда, спотыкаясь, иду к темному углу. Марни поднимает свой пистолет и целится, пуля создает искру, отскакивая от металлической трубы.

– Пойдем, милая, давай вытащим тебя отсюда.

Он оборачивается, и из-за отсутствия освещения я едва могу разглядеть темный силуэт Тор на его руках. Задержав дыхание, я мчусь к нему, забирая ее себе на руки.

– Тор? – я провожу пальцем по ее щеке, и она тут же поворачивает голову к моей груди. Ее темные волосы прилипли к щекам. Сторона ее лица, обращенная ко мне, покрыта кровью и синяками. Рубашка разорвана и потрепана, обнажая ее тело. Засохшая кровь размазана по ее ногам. Она никогда этого не заслуживала, никто не заслуживает. Моя Тор не заслужила ничего из этого!

Я не могу перестать смотреть на нее, когда бережно несу через комнату. Я ожидал гнева, бушующего внутри меня, но его нет. Я слишком растроган, чтобы его ощущать. Я сглатываю, проходя мимо тела Калеба. Я не могу снова взглянуть на него. Остановившись рядом с Марни, я шепчу ему.

– Забери его.

Он смотри на меня с жалостью

– Возьми моего брата, Марни, – строго говорю я. – Я не собираюсь оставлять его здесь.

Марни сильно вздыхает и встает на колени, чтобы поднять тело Калеба. Весь путь назад к выходу мы идем молча. Я сжимаю Тор все сильнее с каждым шагом. Выйдя на улицу, я сажусь на заднее сиденье и держу ее на своих коленях. Я слышу, как хлопает багажник. Я знаю, что сделал Марни, но пытаюсь не думать об этом и фокусируюсь исключительно на ней.

*** 

Худое тело Тор растянулось на заднем сиденье, ее голова покоится на моих коленях. Я глажу ее волосы и стараюсь не думать о Калебе. Я не могу, потому что, если я это сделаю, то чувствую, что сломаюсь, а это сейчас не очень кстати.

– Долго еще? – хрипло спрашиваю я, глядя на Тор. Она ни разу не пришла в себя. Каждые несколько секунд ее дыхание останавливается, и все внутри меня напрягается. Мне нужно, чтобы она жила. Она нужна мне.

Я слышу, как звонит телефон Марни и его тихие слова, но не вникаю в разговор. Я смотрю на ее ушибленное и потрепанное лицо, разорванную футболку, которая едва прикрывает ее побитое тело. Я потерял их обоих.

Спустя пять минут мы подъезжаем к приемной какой-то неотложной скорой помощи в глуши. Я вылезаю и, обнимая Тор, закрываю дверь. Марни уходит, и я иду к раздвижным стеклянным дверям здания.

Как только я вхожу внутрь, кажется, что все в зале ожидания замолкают и смотрят на нас. – Помогите мне, пожалуйста, – умоляю я.

Медсестра на стойке регистрации медленно поднимается на ноги, а другая бежит по коридору ко мне. Все сразу наваливается на меня. Я сильный, но не настолько сильный для этого дерьма. Мое дыхание неровное, а мышцы слабеют.

– Мне срочно нужна каталка! – кричит медсестра.

Я качаю головой. – Я понесу ее, просто помоги мне, пожалуйста!

Мой пульс стучит в висках. Глаза медсестры поднимаются, чтобы встретиться с моими, и она сглатывает, указывая мне на металлические двери. Я следую за ней в комнату, где укладываю Тор. Я наблюдаю, как сотрудники носятся вокруг нее, отталкивая меня куда-то назад. Они не тратят ни секунды, не задают вопросов. Они не спеша подключают ее к оборудованию и проверяют. Я опускаюсь вниз по стене и сажусь на пол, потому что ноги больше не держат. Это чертовски много даже для такого, как я.

– Что с ней произошло? – кто-то спрашивает меня.

Я не поднимаю взгляда. Я держу глаза опущенными, когда говорю: – Ее похитили. И избили…

Одна из медсестер бежит в коридор, зовя другого врача. Возможно, я должен был просто убить ее, когда она вошла в мой кабинет, вместо того, чтобы заставить ее вынести этот гребаный кошмар, который я называю жизнью. Она никогда не забудет, через что ей пришлось пройти. И часть меня подсказывает, что для нее будет лучше не ворошить прошлое и забыть об этом на всю последующую жизнь. Иногда смерть кажется хорошим выходом, но, наверное, эгоистично, что я забочусь о ней с тех пор, как она появилась.

На следующее утро я просыпаюсь на больничном стуле. Тор спит. Она еще не знает, что я здесь. Всю ночь я думал о своем брате. Если бы я позволил, то все это полностью овладело мной, и часть меня хочет этого. Я смотрю на Тор, проверяя монитор. Она выжила. Чем дольше я смотрю на нее, тем больше моя печаль превращается в ярость. Мое дыхание становится тяжелее и глубже. Я могу позволить смерти Калеба разрушить меня, либо я могу убить этого ублюдка, который забрал его жизнь. Я потерял Калеба. Но я не могу потерять и ее.