Текст книги "Ярость (ЛП)"

Автор книги: Лорен Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2
Джуд

Связь по ту сторону оборвалась, и я снова падаю в кресло, все еще сжимая в руке телефон. Моя грудь болит, сердце бьется чертовски быстро, и я буквально могу ощущать этот пульс повсюду. Я понятия не имею, где именно он находится. Без понятия, как далеко она от меня. И у меня нет никакой гребаной идеи, как ее спасти. Этот чертов страх съедает меня изнутри.

Я бросаю телефон в другой конец комнаты, моя грудь вздымается. Хватаюсь за край стола, чтобы немного остыть, когда пытаюсь выровнять свое дыхание. Он ее трахает! Мои руки напряжены, и я опрокидываю стол, из-за чего бумаги, лежавшие на нем, разлетаются по всему помещению. – Я должен найти его, – ору я и оглядываюсь через плечо на Калеба.

Калеб сидит на диване, его голова опущена, а затем он мрачно кивает. Он знает, как и я, мы найдем Джо, только если он того захочет. – Я говорил ей не уходить, я просил ее остаться, – шепчет Калеб. Его взгляд устремляется ко мне, и его лицо краснеет. – Ты не должен был ее отпускать, Джуд! – кричит он.

Я смотрю на него и сглатываю. Он чертовски прав, но я сделал то, что считал лучшим для нее. Я именно тот, кого хочет Джо. Я думал, что она будет в безопасности от меня, подальше от моего образа жизни, гребаных убийств и преступности. Я наивно полагал, что Джо поверит, будто она мертва, и я чертовски ненавижу себя за это. Видео, которое Джо посылал моему отцу несколько лет назад, всплывают в моей голове. Я знаю, что ее ожидает дальше. Я чувствую себя физически истощенным и в то же время совсем слабым. Он ее трахает.

Я провожу рукой по лбу и задерживаю дыхание. Мне нужно, блядь, контролировать себя. Я хватаю пистолет со стола и указываю на телефон. – Следи за этим гребаным номером! – Рычу я Калебу, когда покидаю офис.

Я буду за нее сражаться.

Я найду ее.

И я убью этого ублюдка за то, что даже осмелился посмотреть в ее сторону.

Джо Кэмпбеллу лучше бежать, потому что сам дьявол идет по его душу.

***

– Джей-Пи, я не понимаю, что ты от меня хочешь, – утверждает Дэвид.

 – Повторюсь в третий чертов раз, я хочу, чтобы ты, блядь, помог мне найти ее, – кричу я в трубку, когда давлю на педаль газа.

 – Слушай, мне нужно идти на вокзал, я подумаю об этом и позвоню тебе, когда вернусь.

Я вешаю трубку, мои пальцы сжимаются вокруг кожаного руля, перед тем как сворачиваю вправо. Шины визжат, когда автомобиль скользит по нескольким дорожным полосам. На красном светофоре стоит линия из машин. Сигналя, я выезжаю на обочину, чтобы объехать их. Неудачно петляя, сворачиваю в проулок, туда, где отсутствуют пробки. Он не будет мне травить эти байки. Он, черт побери, должен помочь мне прямо, блядь, сейчас!

 Моя грудь так чертовски болит, что я не могу дышать. Я потираю рукой свое лицо и не могу не заметить, что все еще чувствую ее запах. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу ее. Все, о чем я могу думать, так это о моей вине и о том, что я не смог предотвратить все это дерьмо. Я стучу кулаком по рулю. – Черт! – кричу я.

Спустя несколько минут после окончания нашего разговора я настигаю машину Дэвида. Он как раз закрывает входную дверь, когда я паркую машину около парка и выхожу из нее. Я спокойно поднимаюсь по его пешеходной дорожке, сжимая свой кулак. Он застыл на своем пороге, уставившись на меня. Дэвид видел меня разгневанным бесчисленное количество раз, но он никогда не был тем, на кого этот гнев обрушивался. Я хватаю его за руки и бью о кирпичную стену. – Я просил тебя не трахать мне мозги? Я, блин, говорил тебе!

Он смотрит на меня, пытаясь освободиться от моей хватки. – Джей-Пи, – нервно смеется он, – Я просто…

– Просто ничего. Мне нужно, чтобы ты нашел мне последний кусок дерьма, который хоть как-то связан с Джо, – я прищуриваюсь, когда приближаюсь к его лицу. – Ты видел меня злым, Дэвид, ты же знаешь, что для меня нет никаких ограничений. А именно сейчас я чертовски зол, – рычу я.

 Он кивает и сглатывает. – Хорошо, просто… успокойся, Джей-Пи. Я могу назвать тебе имена.

 – Три часа! Я хочу имена через три часа, иначе я начну думать, что ты пытаешься встать у меня на пути. Ты же ведь не хочешь, чтобы я так думал?!

 – Я назову их тебе.

 Моя челюсть сжимается. – И ты убедишься, что прикроешь мою задницу. Я не могу попасть в тюрьму, пока не получу ее. Уяснил?

– Да, да. Понял.

Я ослабляю хватку и разворачиваюсь к машине. – Если я попаду в тюрьму, ты труп, когда я выберусь. И поверь мне, я выберусь. – Я указываю на него и поднимаю бровь. – Я не шучу, Дэвид.

***

Спустя какое-то время, когда я вернулся домой, Дэвид уже дал мне первое имя. У меня не было времени придумывать план. Каждая секунда, которую я трачу, будет чего-то стоить Тор, я полностью уверен в этом.

Я залетаю в дом. – Марни! – кричу. – Где ты, мать твою?

Дверь в ванную распахивается, и Марни с газетой подмышкой и догорающей сигаретой в зубах, спотыкаясь, выходит ко мне. Он на ходу застегивает ширинку. – Разве мужик не может, черт побери, нормально поссать?

 – Нам нужно идти.

– Куда мы, нахрен, должны идти? – спрашивает он, следуя за мной по ступеням в подвал.

– За Тор.

Позади нас, со стороны лестницы, слышатся быстрые шаги. – Джуд! – кричит Калеб, но я продолжаю идти к оружейной. – Джуд?

 – Ты собираешься ответить своему брату? – бормочет Марни.

Сжав зубы, я оборачиваюсь к Калебу. – Что? – бросаю я.

Он смотрит на меня, его глаза полны решимости, которую я раньше никогда не замечал. – Я пойду с тобой.

– Нет!

 – Черт, Джуд. – Он хватается за голову и стонет. – Ты же знаешь, что я тоже забочусь о ней.

– Ты не пойдешь, Калеб. Это не имеет к тебе никакого отношения. Ты нужен мне здесь, чтобы быть уверенным, что это дерьмо пройдет гладко. – Я смотрю на него с предупреждением, когда вхожу в комнату. Я не хочу, чтобы он шел. Я не хочу, чтобы и он был в опасности.

Калеб минует дверь, и Марни встает между нами, мягко кладя руку на его плечо. – Слушай своего брата, сынок. – Марни достает несколько винтовок со стойки, затем смотрит на меня, качая головой. – Кто-то должен остаться здесь, – говорит он.

 Я хватаю несколько пушек с полки стеллажа, перед тем как разворачиваюсь и несу их к машине. Калеб кипит, когда следует за нами на подъездную дорожку и открывает багажник. Я бросаю оружие внутрь, отстраняюсь и смотрю на него. Мне нужно, чтобы он, черт возьми, понял, что он не может пойти. Джо Кэмпбелл не тот человек, с которым он может иметь дело. Это моя сраная война, и мой младший брат не будет сражаться за меня.

Он захлопывает багажник, его глаза прожигают меня. – Я хочу ей помочь. Пожалуйста, позволь мне помочь ей. – Я вижу, как в его глазах появляются слезы, и мне его жалко, но я не буду рисковать его жизнью.

– Нет, Калеб! Ты не можешь помочь ей, останься, нахрен, здесь и прекрати уже спорить. – Я дергаю дверь со стороны водителя, забираюсь внутрь и завожу машину. Я оглядываюсь на Калеба. – Оставайся здесь, – приказываю ему, прежде чем закрываю дверь. Он качает головой и нерешительно возвращается к дому.

– Я серьезно, Калеб! – Кричу я, когда выхожу из машины. – Держи свою задницу на месте!

***

Мы с Марни уже несколько часов в дороге. Мы едва сказали три слова друг другу. За последние сорок минут на горизонте не было ничего, кроме грунтовых дорог, ферм и заброшенных зданий. Я гашу фары, потому что мы приближаемся, и это означает, что снаружи становится чертовски темно. Я ничего не вижу. Если бы не полная луна, я бы ехал на ощупь. Автомобиль подскакивает на неровной дороге, заставляя пушки и боеприпасы на заднем сиденье греметь.

«Вы прибыли в пункт назначения», – объявляет GPS, когда мы подъезжаем к потрепанному металлическому почтовому ящику.

Я въезжаю на подъездную дорожку из гравия и глушу двигатель. Как только открываю дверь, влажный ночной воздух поглощает меня. Я достаю пистолет и направляюсь вместе с Марни, идущим позади меня, к дому.

Тусклый свет от телевизора освещает переднее окно здания. Не считая его, повсюду кромешная темнота. Мы бесшумно движемся по заросшей травой земле, лишь стрекотание сверчков нарушает тишину, когда мы подходим к крыльцу. Я останавливаюсь перед дверью, совершенно спокоен и сосредоточен. Я не буду долго возиться с этим. У меня нет времени.

Я поднимаю пушку, возвожу курок и толкаю непрочную дверь. Мужчина растянулся на диване и смотрит телик; рука покоится в его нижнем белье. Смятение и паника отражаются на его лице, и он подскакивает, чтобы дотянуться до пистолета на столе, но мой уже нацелен ему в голову.

 – Даже не дергайся, черт побери, – рычу я. – Коснешься пушки, и ты мертв.

Он отступает, когда я иду к нему, что глупо, потому что теперь он прямо у стены. Я впихиваю кончик пистолета в его рот, и он вздрагивает, его глаза с ужасом распахиваются.

– Скажи мне, где чертов Джо Кэмпбелл, – спокойно говорю я.

Он ничего не говорит. Только качает головой и закрывает глаза.

– У тебя три чертовы секунды, чтобы сказать, где он.

Я молча считаю до трех, пожимаю плечами, а затем, БАМ. Теплая жидкость брызгает мне на грудь и лицо, тело мужчины падает на пол. Я не в настроении играть в кошки-мышки. Я иду к задней двери, останавливаюсь, чтобы захватить банку пива с прилавка на своем пути. Я срываю крышечку и глотаю теплый напиток, перед тем как выйти через сломанную дверь.

– Парень! – Марни неторопливо идет позади меня, прикуривая. – Ты теряешь хватку.

Я пожимаю плечами и бросаю банку на землю. – У меня есть список людей, которых нужно навестить. Один из этих придурков что-то да и скажет, когда я задам вопрос.

Марни наклоняется, чтобы поднять банку пива. – Что за фигня? – он тыкает банкой в меня. – Твой отец не учил тебя быть дураком, ты хочешь загреметь в тюрьму? Черт. Чертова ДНК повсюду. Приди в себя, парень!

У меня в голове что-то щелкает, вызывая волну гнева в моей системе. Я замираю на месте и закрываю глаза, когда сжимаю кулак. – Я скажу тебе только один раз, старик. Я чертовски зол, и все, что меня волнует, так это как поскорей найти ее. – Я выбиваю банку из его руки и тычу пальцем ему в лицо. – Не выводи меня из себя еще больше.

Он смотрит на меня, щурясь, когда вытаскивает сигарету из кармана. Я держу дверь открытой. – Поехали, Марни! – кричу я, когда сажусь в машину.

Он торопится залезть в машину, затем я давлю на педаль газа, шины поднимают облако из пыли, когда мы сворачиваем на дорогу.

Час спустя я паркуюсь у обочины, чтобы отлить. Мой телефон вибрирует в заднем кармане, когда я расстегиваю ширинку. Сообщение от неизвестного номера с прикрепленным к нему файлом. Я смотрю на экран, чертовски хорошо понимая, что не должен открывать его, но я это делаю.

Размытое изображение становится четче. Гребаное животное держит Тор за горло над столом. Злость заполняет каждый дюйм моей кожи.

«Не убивай ее, мы еще даже начали», – усмехается Джо.

Мое сердце сильно бьется. Моя челюсть напряжена. Мужчина отпускает ее, и она хватает ртом воздух.

«Теперь, я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь о Джей-Пи.»

Я сглатываю. Желчь устремляется вниз по моему горлу, но я не могу себя заставить отвести взгляд. Они избивают ее, и такое чувство, что мое сердце собирается выбраться из моего гребаного тела. У меня на глазах появляются слезы, когда я смотрю, как этот урод чем-то прожигает ее спину, звук ее криков проходит через мое тело. Они настолько гортанные, настолько рваные. Эти крики будут преследовать меня до конца чертовой жизни. Я не могу больше смотреть на это. Я закрываю экран, телефон выскальзывает из моих скользких ладоней, ее крики все еще раздаются из динамиков. Я роюсь в мокрой траве, ища телефон, отчаянно пытаясь отключить звук. Затем внезапно возникает тишина. Я слышу шум, говорит Джо, и я боюсь, что ее убили.

Когда я, наконец, нахожу телефон, то слышу, как Джо говорит: «Я могу определенно понять, почему она тебе нравится, Джей-Пи.  Мне кажется из-за вкуса. Только погляди на весь этот сыр-бор.» Мои руки трясутся, когда я переворачиваю телефон и вижу, что Джо лежит на ней сверху, ее ноги широко раскрыты. Я закрываю глаза, когда пытаюсь нащупать телефон, чтобы выключить его. Все, что я слышу это тошнотворное хрюканье Джо. Тор же не издает не единого звука, и это хуже всего.

Я наклоняюсь над передней частью машины, пытаясь контролировать свое дыхание. – Сука! – я бью кулаком по капоту. – Черт! – кричу я снова, мой голос пропитан гневом, когда я падаю на землю и прислоняюсь спиной к бамперу. Запускаю пальцы в волосы и кладу локти на колени. Я смотрю на черный экран своего телефона, ее крики до сих пор звучат у меня в ушах, я снова чувствую, как глаза начинают слезиться.

Это боль, слабость, уязвимость. Я прекрасно понимаю, что она моя слабость, так же как и он. Если предположить хоть на одну долбаную секунду, что он вернет ее мне, я бы сдался ему добровольно, я бы отдал ему все, чего он бы только пожелал, но он хочет сломать меня. Он хочет, чтобы я ползал на моих гребаных коленях, прежде чем пустить мне пулю в голову.

Провожу рукой по лицу, сердито вытирая слезы, которые грозятся вырваться на свободу. Я не позволю ему управлять мной. Я не могу помочь ей в том, что он делает с ней. Я смотрю на пустую дорогу и думаю о том, что он у меня отнял. Я думаю о том, как он использовал невинную гребаную девушку в качестве пешки в этой больной, испорченной игре, он играет со мной. И не имеет значения, как сильно я стараюсь, я не могу выбросить картинку, как он трахает ее, из своего гребаного ума. Каждая причина, за которой я охотился на Джо последние несколько лет, уходит на задний план. Хотя месть и адски движущая сила, я – единственный человек, который может спасти ее, а это значит, что я должен найти его. Мой пульс бьется быстрее. Перед глазами все краснеет. Адреналин горит в моих венах, словно от дозы чертового героина. Ярость. Это чистейшая ярость, и Джо понятия не имеет, что он только что выпустил. Сам чертов дьявол убежал и спрятался от меня, потому что у меня больше нет границ, и я чертовски зол.

Глава 3
Виктория

Кажется, словно часы и дни слились воедино. Единственный способ определить, сколько дней прошло с моего похищения – это посчитать, сколько раз меня вытаскивали отсюда, чтобы Джо мог снова поиздеваться надо мной, изнасиловать и избить. Он хочет, чтобы я кричала. Он хочет сделать больно Джуду, чтобы тот вышел из себя и оступился. Это в итоге принесет боль Джуду, конечно, принесет, даже если это не более чем задетая гордость, но чем меньше я кричу, тем меньше Джо получает то, что хочет. Я не доставлю ему такого удовольствия – слышать, как я кричу или прошу, потому что это не принесет мне никакой пользы.

Я слышу, как знакомые тяжелые шаги снова идут по коридору. Это всегда один и тот же парень. Однажды я попыталась поговорить с ним, надеясь, может быть, возможно, в нем была хоть какая-то толика жалости, и я смогла бы убедить его помочь мне. За это я получила пощечину, а к ней рану на своей губе.

Дверь распахивается, врезаясь в стену. Он хватает меня за волосы и вытаскивает из-за угла. Я вздрагиваю от резкой боли. Рана от пули на моей ноге начала гнить, и я знаю, что пройдет не так много времени, прежде чем начнется заражение крови, но я хватаюсь за то, что уже умерла задолго до этого.

Он волочит меня по коридору, прежде чем затолкнуть обратно в офис. Страх поглощает меня, когда все мое тело начинает дрожать. Думаю, меня сейчас стошнит.

Джо стоит спиной ко мне, и он, кажется, разговаривает сам с собой. – Это словно сказка, а? И ты хочешь быть героем. Не волнуйся, Джуд, я позволю тебе найти ее, когда я буду готов, просто помни, у этой истории не будет счастливого конца. – Он смеется и поворачивается ко мне лицом. – Ах, Виктория, ты как раз вовремя. Я разговариваю с дорогим Джудом по телефону. Поздоровайся.

Вся моя кровь отхлынула от лица, желчь комом встала в горле. – Тор? – голос Джуда слышится через громкую связь, и еле слышное хныканье слетает с моих губ.

– Тор? – его голос слишком спокойный и уверенный, и я только могу представить себе холодную ярость на его лице. Когда он спокоен, этот парень может быть смертельно опасным. Он уже видел запись. Позор и ненависть к себе съедает меня. Я не могу говорить. Я даже не могу назвать его по имени, слезы беспрерывно текут по моему лицу.

– Ох, не стесняйся, маленькая птичка. Говори. – Джо подходит ко мне, и у меня перехватывает дыхание. Он хватает меня за шею, придавливая грудью и щекой к деревянному столу. Он вжимается в мой таз, и я обездвижена.

– Джуд, – шепчу я с паникой. – Не приходи ко мне, – рыдаю я.

Джо смеется. – Ты слышал это Джей Пи? Я же говорил тебе, что ей нравится это. Она хочет остаться здесь. Возможно, она просто хочет, чтобы ее трахал настоящий мужчина. Я же говорил тебе, что собираюсь ее изувечить, и я даже еще не начал с ней по-настоящему веселиться.

– Делай, что хочешь, – холодный голос Джуда пронзает тишину. – Она для меня ничто. – Линия обрывается.

Он повесил трубку. Он повесил трубку! Знаете, такое чувство, словно кто-то засунул руку в мою грудь и разорвал мое сердце. Я для него ничто. Я понимала, что он меня не любит, но все же думала… Думала, что я что-то значу для него. Но ему все равно. И в этот момент я осознаю, что я бороться не за что. Он никогда не придет за мной. Пытки Джо бессмысленны, потому что Джуд не придет сюда. Это такая жестокая ирония, что мне становится смешно, и я действительно смеюсь.

Парни Джо смотрят друг на друга, как будто я полностью выжила из ума.

– Что смешного, дорогая? – спрашивает Джо, с едва скрытым гневом.

– Я же сказала, что он меня не любит, он даже, черт побери, не испытывает симпатию ко мне! – мой голос срывается. – Так что просто убей меня.

Джо прижимается ко мне, его губы парят у моего уха. – Я бы не был так уверен. Ему нравится думать, что он умный, – его дыхание касается моего уха, и я глотаю свою рвоту, которая грозит вырваться. – Зачем человеку, которому все равно, ехать двести миль, чтобы пустить пулю в одного из моих людей? – Размышляет этот козел. – Он в отчаянии, а это значит, что он оступится. Он уже потерял бдительность, и я собираюсь воспользоваться его уязвимостью. – Он нажимает что-то в телефоне и набирает номер, затем переключает звонок на громкую связь. Его пальцы барабанят по столу, пока он ждет.

– Алло? – Мое тело замирает, когда голос Калеба слышится на линии. Я открываю рот в попытке крикнуть Калебу положить трубку, но один из людей Джо подскакивает ко мне и приставляет ствол к моему виску. Мой пульс гремит в ушах. Пожалуйста, не нужно его втягивать в это, он ведь ни в чем не виновен, и он слишком молод.

– Ну, Калеб, мой мальчик, позволь мне представиться. Я тот, кто убил твою мать, и, если ты не сделаешь так, как я говорю, я убью Викторию вместе с твоим жалким братом.

Он ничего не говорит. Все, что я слышу, это его дыхание в телефоне.

– Я получаю тебя и отпускаю ее. Если ты скажешь своему брату или кому-то еще куда ты идешь, я удостоверюсь, что все трое окажутся мертвы, и как ты уже догадался, мои слова – это не пустые угрозы.

На том конце тишина, и я, черт побери, молюсь, что он отключился, и думает, как передать эту информацию Джуду!

– Где? – отвечает Калеб.

Меня не волнует, что этот парень может меня пристрелить. Они все равно убьют меня. Я не собираюсь терпеть этого и я не позволю Калебу умереть. – Нет, Калеб! – кричу я. – Не… – Что-то ударяется о мою голову, и все становится черным.

***

Не знаю, как долго я уже здесь нахожусь. Кажется, недели. В этой комнате кромешная темнота, единственный источник света – щель под дверью.

 Мое тело сдалось. Я больше не могу. Каждый раз, когда Джо прикасается ко мне, я хочу умереть. Я знаю, что он меня убьет, и он только затягивает это в какой-то больной попытке противостоять Джуду. Это худшая часть. Я страдаю от этого, и все же это бессмысленно. Он думает, что Джуд заботится обо мне, но на самом деле это не так. Я слышала холодное безразличие в его голосе, когда он сказал Джо, что я ничего для него не значу. Ничего. Я такая дура.

Я просто хочу, чтобы все закончилось. Он держит меня в наручниках, прикованных к этой трубе. Единственное, до чего я могу дотянуться, это ведро, которое служит туалетом. Они иногда дают мне еду, но я не ем. Меня все время тошнит. Я не могу умереть от голода, но именно голод и боль оставляют меня на грани потери сознания, когда он снова взбирается на меня. Это небольшая поблажка.

Полоска света под дверью исчезает, и я слышу звон ключей, прежде чем дверь распахивается. Я даже не открываю глаза. Он входит в комнату и снимает наручники с моих запястий.

 – Вставай.

Я не двигаюсь. Я слишком слаба, чтобы встать. Пошло заражение крови, и у меня началась лихорадка. Мое тело устало бороться, и я благодарна ему за это.

Мужчина хватает меня за руку и поднимает на ноги. Я опираюсь о стенку, изо всех сил пытаясь открыть глаза. Он рычит и вытаскивает меня из комнаты. Мои ноги быстро деревенеют, когда он держит меня в вертикальном положении. В конце концов, ему становится скучно держать меня, и он перебрасывает меня через плечо. Моя голова шатается из стороны в сторону, когда он двигается по коридору. Дверь скрипит, и я слышу голоса, прежде чем он сбросает меня на пол. Мое слабое тело растягивается на полу, и у меня нет сил, чтобы попытаться двигаться или сражаться. Честно говоря, я почти довольна этим. Я чувствую, что конец быстро приближается, и в этот момент это похоже на милость.

– О, Боже. Рия!

 Это Калеб. Мне хочется плакать и кричать от разочарования. Что он здесь делает? Почему, черт возьми, Джуд позволил ему приехать сюда? Это, наверное, такой план, да? У Джуда всегда есть план. Я хмурюсь и пытаюсь открыть глаза. Мои пальцы погружаются в старый изношенный ковер. Теплые руки скользят по моему лицу, пальцы едва дотрагиваются до моей кожи.

– Рия, – мое имя было произнесено на выдохе, так тихо, что я едва услышала его.

Затем следует громкий хлопок, сопровождаемый смехом Джо. – Ну, разве не трогательно?

Страх заставил меня открыть глаза. Я вижу, что Джо стоит надо мной, на его лице играет кривая улыбка, когда он смотрит на меня. Мое сознание то темнеет, то проясняется, пока я пытаюсь найти лицо Калеба. Я закрываю глаза, мое тело содрогается. Я молюсь о том, что он не действует сам по себе, потому что, если это так, то он умрет. Мои глаза открываются снова, он стоит на коленях рядом со мной. Слезы стекают по его молодому лицу, когда его глаза встречаются с моими.  – Тебя не должно здесь быть, – шепчу я, качая головой.

 – Пожалуйста, – хрипит он. – Пожалуйста, просто отпустите ее. У тебя есть я. Я последняя семья, которая осталась у моего брата. Возьми меня, убей меня, делай, что хочешь со мной, это еще больше навредит ему.

 Нет, нет, нет! Я хочу крикнуть ему, но уже слишком поздно.

 – Я сказал тебе, что отпущу ее, если ты придешь сюда, не так ли? – Джо медленно улыбается. – Так вот, я солгал, ты же знал, что я лжец, да?

Джо дает команду своим ребятам, и они поднимают Калеба на ноги.

 – Пожалуйста, отпустите ее! Она же умирает. – Голос Калеба ломается, и слезы скользят по моим вискам. Я была так близко к смерти, и теперь здесь Калеб. Как я могу желать смерти, зная, что оставлю его самого в этом?

Джо смотрит на меня, как будто я не больше, чем собака, над которой ему надоело насмехаться. – А это идея. – Он ухмыляется, прежде чем повернуться ко мне спиной. – Забери его с ней. У них есть, о чем поболтать.

***

Дверь закрывается, но вместо обычной темноты маленькая тусклая лампочка качается назад и вперед над нашими головами. Я лежу на спине и смотрю, как она движется в поле моего зрения, а затем все повторяется снова. Мое тело дрожит и трясется из-за лихорадки.

– Рия, – Калеб поднимает мою голову с пола и укладывает себе на колени. Он прижимает ладонь к моему лбу, а его брови сходятся вместе. Его глаза скользят по моей ноге, покрытой грязными повязками, которые не менялись с тех пор, как я попала сюда. Я даже не знаю, как выглядит рана, но она ужасно воняет, словно гнилая плоть. Я перестала бороться уже давно. У меня нет лекарств, нет дезинфицирующего средства, ничего. Зачем пытаться бороться с неизбежным?

– Ты не должен был приходить, Калеб, – мой голос такой охрипший и скрипучий в моих собственных ушах.

 – Я не мог просто оставить тебя здесь, – его лицо парит над моим, его глаза источают нежность, когда они изучают мое лицо. – Я надеялся, что смогу убедить его отпустить тебя.

– Пожалуйста, скажи, что Джуд знает, что ты здесь, что у него есть план? – умоляю я.

 Его глаза медленно двигаются к моим. – Он никогда бы не позволил мне прийти, Рия.

– О, Боже, – отчаянный крик срывается с моих губ. – Ты умрешь, – выдавливаю я. Мое дыхание становится неровным, так как даже малейшее движение кажется тяжелой борьбой.

Калеб качает головой, его черты лица приобретают оттенок решимости. – Нет, теперь Джуд ищет тебя.

Хотелось бы мне верить ему, но думаю, больше этого не произойдет. Я просто молюсь, чтобы Калеб остался жив. Я знаю, что сошла с ума, ведь я видела, как далеко может зайти Джо в своей ненависти, но все еще продолжаю лелеять надежду на спасение этого мальчика.

Калеб берет одну из бутылок с водой, единственное, что оставили парни Джо, и начинает лить мне ее на ногу, пытаясь вымыть рану.

 – Не нужно.

 – Рия, рану нужно прочистить.

Я качаю головой. – Не нужно.

– Ты что, просто сдашься? – Он пытается казаться суровым, но его голос ломается.

Я ничего не говорю. Мне и не нужно.

– Ты не сдашься. Ты будешь бороться. – Его лицо морщится, и слезы начинают спадать вниз по его щекам. Внезапно он выглядит таким молодым, как мальчик, которым он должен быть, а не тот, каким его сделал образ жизни его брата.

Я поднимаюсь, осторожно держась за его запястье. – В некоторых ситуациях просто не хочется жить, – выдыхаю я. У меня кружится голова, и я стараюсь сосредоточиться на его лице.

– Рия! – он трясет меня. – Рия.

Я стараюсь оставаться в сознании, но тьма поглощает меня. Я приветствую ее, словно старого друга, держащего меня в теплых объятиях.

***

Я просыпаюсь, когда кто-то хватает меня за плечо и поднимает на ноги. – Не причиняй ей вреда! – Я слышу, как кричит Калеб, и это меня смущает. Я думала, что это был сон.

Я хочу плакать, когда чувствую, что знакомая деревянная поверхность стола Джо врезается мне в спину. Каждый раз, когда я думаю, что у меня есть свобода, и что он больше не сможет причинить мне боль, что его жестокое обращение не влияет на меня, я чертовски ошибаюсь, мне остается только мечтать о смерти, словно она мое спасение.

 Из моих губ вырвался рваный стон, когда я пытаюсь убежать. Глубокий смех эхом охватывает комнату, когда рука хватает меня за волосы и толкает к Калебу. – Она довольно миленькая штучка, разве нет? – Насмехается Джо, когда его лицо прижимается к моей щеке. – Или, по крайней мере, была таковой. Тем не менее, ее тело отличное, а киска еще лучше.

Я закрываю глаза. Я не могу смотреть на Калеба. Я не могу видеть отвращения в его глазах.

Джо разворачивает меня и пихает лицом вниз на стол. Я не борюсь. Я не могу больше бороться. Он задирает большую футболку, в которую я была одета, обнажая мое тело на всю комнату. Но мне все равно. Я слышу лязг пряжки его ремня, а затем чувствую, как он врезается в мое тело. Он просто толкает меня еще ближе к смерти. Калеб истерически кричит, заглушая маниакальный смех Джо. Я блокирую все это, мой разум в другом месте. Я чувствую запах раскаленного железа кочерги, перед тем как смогу увидеть или ощутить ее. Это то, что он любит делать – трахать меня, пока ставит клеймо. Почти каждый день он позволяет своим людям трахать меня. Единственное, что имеет значение, это осознание того, что когда-нибудь это закончится. Наступит конец.

Его пальцы прикасаются к моей коже, сдвигая клочки моей футболки в сторону. Разгоряченное железо касается моей спины, но я не вздрагиваю и не реагирую. Я почти не чувствую боль.

Джо напрягается позади меня, а потом он исчезает. Я закрываю глаза. Я так устала.

– Не могу дождаться, когда Джуд тебя убьет! – кричит Калеб.

Слышится ворчание, а затем глухой стук. Я открываю глаза, чтобы увидеть Калеба на коленях, сгорбившегося, пытающегося отдышаться.

Джо усмехается и снова тянет меня за волосы, заставляя меня взглянуть на Калеба. Я не могу смотреть на него. Вместо этого я незаметно гляжу на стену. – Вот, что теперь будет следующее. Теперь, ты трахнешь ее, – усмехается он, указывая на Калеба, лицо которого полностью белеет.

– Ты больной, – плюет он Джо.

Джо смеется и отпускает меня, бросая обратно на стол. Я лежу на боку, скручиваясь в позу эмбриона.

– Ты понятия не имеешь насколько, мальчик, – он медленно подходит к Калебу. – Моя ненависть к твоей семье уходит корнями в прошлое на десятилетия, с того момента, как моя первая жена решила трахнуть одного из моих клиентов, вашего гребаного отца, и залететь. Моя ненависть к твоему брату-ублюдку – это то, что поглотило меня с того дня, когда он родился, – Джо опускается на корточки перед ним, его лицо лишь в нескольких дюймах от Калеба. – Он рассказал тебе, что я сделал с твоей матерью и сестрой? – Он усмехается, но Калеб остается неподвижным. – Хорошо, я расскажу тебе. Во-первых, я трахал их. Я трахнул твою шлюху мать, а потом я трахнул твою симпатичную маленькую девственную сестру. – Он улыбается, когда Калеб сильно сглатывает, его лицо кривится от боли.

– Ох, как она кричала, – шепчет он. – А когда я закончил, я позволил своим людям потрахаться с ними. Снова и снова. Пока они не начали умолять о пощаде, я сломал каждую кость в теле твоей сестры, и заставил эту шлюху смотреть. Я разобрал ее по частям, пока твоя мать умоляла убить свою собственную дочь.

Калеб дрожит, его зубы стиснуты. Я вижу, как мышцы на его руках напрягаются и расслабляются. Джо встает и поворачивается спиной к Калебу, медленно двигаясь ко мне.

– Я снял все это. – Он улыбается, явно довольный собой. – Я отправил видео твоему отцу! – кричит Джо, его лицо приобретает красно-коричневый цвет. Он тут же вздрагивает от своего гнева, а затем принимается поправлять переднюю часть своего пиджака.

Мой желудок сильно сжимается. Джуд рассказывал мне, что видел эту запись, я никогда не спрашивала подробностей, но теперь, слушая это… мое сердце ужасно болит за него и Калеба, за двух женщин, которые пострадали от его рук. Я видела и ощутила степень ненависти Джо на себе. Я бы никому не пожелала такого.

Джо тяжело дышит, а затем продолжает. – И тогда твой брат забрал у меня мою вторую жену. – Он начинает еще тяжелее пыхтеть, его плечи напряжены. – Мою, черт побери, беременную жену! – кричит он, его голос на грани истерики.