Текст книги "Людозвери (СИ)"

Автор книги: Лора Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Вилка и Федор

Виолетта и Федор, на крыльях любви, прилетели в Белокаменный. Вечером Федору нужно было в рейс, поэтому, не тратя времени даром, они завалились в постель. Влюбленные ощущали себя предельно счастливыми, Виола буквально млела, лежа в объятиях желанного мужчины. Их стремительный роман достиг своего апогея, и Федор официально попросил руки молодой женщины.

– Вилочка, – так ласково называл ее жених, – Приеду из рейса, пойдем подадим документы, – невеста ничего не ответила, только ласково потерлась носом об его плечо,

– Родители твою кандидатуру одобрили, – Федор присел на кровати, – Понимаешь, для меня это очень важно, родительское, – он помолчал, – Благословление, – и обнял любимую, – Тем более, что предки так о наследниках мечтают!

– Да, они говорили, – Виолетта, вспомнив о собственном сыне, задумалась. Она все еще не решалась знакомить своего жениха с Богдашей, «Пусть пройдет еще немного времени, потом расскажу о сыночке. Федя такой добрый, он обязательно полюбит моего мальчика!»– успокаивала себя молодая женщина.

– У нас большой дом, практически мини гостиница, – продолжал разглагольствовать жених, – Ну, ты же видела?

– Да, да, – дом отличный, рассеянно отвечала Виола

– Ты ведь хочешь жить у моря? Русалочка моя, – говорил Федор, обнимая свою Вилочку и покрывая ее лицо вместе с шеей страстными поцелуями.

Расставшись у подъезда, Федор помчался к своему ненаглядному локомотиву, а Виола, в желтом, эффектном сарафане, направилась в интернат, проведать Богдашу. «На следующие выходные обязательно заберу его домой, сходим в кино вместе с Федором» – она твердо решила на предстоящих выходных познакомить своих мужчин. «У нас будет настоящая семья, потом родятся еще детки, Феденька ведь так любит маленьких!»– умилялась заранее женщина.

– Надежда Кирилловна, – говорила она по телефону, с Богдашей я могу свидеться?

– Подходите, Виолетта, мы как раз гуляем! – отвечала воспитательница.

– Мама, – прокричал Богдан, завидев желтый сарафан матери,

– Мамочка, – мальчик уткнулся ей в плоский живот, – Я так скучал!

– На следующие выходные мы пойдем в кино, поедим мороженое в кафе, – Виолета приобняла мальчика, и они пошли в ближайшую беседку.

– Мама, – мне надоело здесь, забери меня домой,

– Скоро, скоро, сыночек, – Виола вспомнила Федора и ее лицо озарила улыбка, – Мы вообще скоро уедем, с тобой и дядей Федором, на море, – говорила она, – Там большущий дом, а сразу за садом синее, синее море,

– Я буду там ракушки собирать! – радостно согласился мальчик,

– Конечно, – Виолетта гладила ребенка по несуразно большой голове, а сама думала о своем женихе.

– А кто этот дядя Федор?

– Он будет твоим папкой, – она внимательно посмотрела на ребенка, было очевидно, что кости черепа продолжали деформироваться, и голова еще больше увеличивалась в объемах. «Нужно везти его на консультацию в диагностический центр, прошлый раз профессор говорил, что из-за порока сердца, ставить шунт, для оттока жидкости из головы в желудок невозможно, Богдаша попросту не перенесет общий наркоз» – думала Виола, «Может сейчас врачи согласятся на операцию?»

– У меня есть папка? – искренно удивился мальчик,

– Будет, и он очень хороший!

– А я телефон потерял, – сокрушенно признался мальчик и заплакал,

– Как это потерял? – Виола вынырнула из своих мыслей,

– Потерял, – повторил Богдан и еще сильнее разрыдался, из его огромных, синих глаз-блюдец, ручейками побежали две змейки слез, объединяясь на подбородке в единый поток. Богдан смахивал его тыльной стороной маленькой ладошки с сильно проступающими, такими же синими венками.

– Пойдем, – Виола взяла его за руку, мальчик перестал плакать, промокнул обеими ладонями глаза и отправился вместе с матерью.

– Надежда Кирилловна, – обратилась она к воспитательнице, Вот, новый телефон исчез у ребенка,

– Да, мы в курсе, разбираемся, – ответила воспитательница,

– Да вы уж побыстрее разбирайтесь, телефон ведь не дешевый, – начала возмущаться Виола,

– У нас дети здесь разные, бывает всякое, – Надежда Кирилловна посмотрела на Богдана, тот, полными от слез, бездонными глазами глядел на воспитательницу, – Я вас предупреждала, что за такие дорогие вещи мы не несем ответственности,

– Забирать нужно ребенка от сюда, пока не поздно, здесь у вас черте что творится – Виола нервно поправила волосы, – Мы с мужем…, – она не на долго замолчала, – Я замуж выхожу,

– Да, вы говорили, поздравляю, – вежливо отозвалась воспитательница,

– Мы будем жить у самого моря, у мужа дом прямо на берегу, – продолжала хвастаться Виола, увлекшись рассказом о будущем замужестве.

Через минут тридцать, Виолка, поцеловав несколько раз сына, попрощалась с ним и резво зацокала каблучками по асфальту. Богдан долго стоял у забора просунув худенькие ручки, с синими прожилками, сквозь прутья и прислонив свою несуразную голову к металлической ограде, до тех пор, пока желтый сарафан матери совершенно не скрылся из вида.

Прямо у локомотива, за пол часа до отправления Федора встретил машинист из другой поездной бригады,

– Будь другом, давай поменяемся, с начальством я уже все утряс – говорил тот, – Понимаешь, теща нагрянула, мать ее за ногу, – твердил Петрович – маленький, какой-то замученный мужичонка,

– Жена твердит, вези ее завтра, понимаешь, именно завтра, в район, в больницу, это твой долг, говорит, – он глубоко затянулся сигаретой,

– Лады, – Федор сложил термос с кофе обратно в сумку, перспектива побыть еще сутки в жарких Виолкиных объятиях его несказанно радовала, – Ну давай, исполняй свой долг, а я к невесте пошел свой долг исполнять, – хмыкнул Федор, спрыгнув с подножки и пошел в сторону вокзала.

Звонить и предупреждать Вилку о своем незапланированном возвращении он не стал, решил преподнести сюрприз любимой. Федор, еще на вокзале, купил огромный букет георгинов и теперь засел в засаде у подъезда, ожидая невесту.

Из подъезда вышла Виолкина соседка баба Рая, она покормила всех окрестных кошаков китикетом и с чувством своего исполненного долга уселась на лавочку рядом. Несколько особо благодарных кошачьих особей вились рядом с ней, радостно лицезрея свою кормилицу.

– Ты что ли Виолку ждешь? – обратилась она к Федору, с огромным букетом, стоящим за кустами жимолости,

– Да, я Виолетту дожидаюсь, – с достоинством ответил он,

– Да садись, погутарим, – пригласила его соседка, Федор, с малолетства приученный уважать старших и, слушаться их также, сел рядом с бабой Раей, положив букет рядышком.

– Так ты Виолкин ухажер? – вопросительно-утвердительно изрекла она,

– Да, – согласился он, – Жених, – добавил он, широко улыбнувшись,

– Я тебя уже давно заприметила, ну, думаю, повезло наконец девке! – соседка погладила мощного, рыжего кота, запрыгнувшего ей на руки, Федор сидел молча, внимательно внимая ее речам. – Хватит уже ей с ребятеночком мыкаться по жизни то, – баба Рая плотнее уселась на лавочке, приготовившись к длительной беседе,

– Ты мужчина сурьезный, позаботишься о ней, а то отец Богдаши, гад такой, как только мальчонка народился, сразу и убег, не схотел лечить и возиться с ним.

– Вы о чем это? – удивленно выдавил из себя Федор, – Про какого ребятеночка вы тут рассказываете?

– Про Виолкиного, в интернате он проживает для инвалидов…… – она округлив глаза, замолчала, – Так ты не знал? – еще больше удивилась она, – Ну и дела…, Федор, белый как стена, молча, как во сне, смотрел на бабульку.

Виолетта, издалека светя желтым сарафаном, появилась во дворе своего дома.

– Феденька! – она изумленно остановилась около лавочки, – Ты разве не в рейсе? – Виола поменялась в лице, – Что-то случилось, – уже встревоженно спросила она.

– Дезориентированный Федор, молчаливый, как паровоз, сидел рядом с бабой Раей,

– Пойдем, – Вилка взяла его за руку и как ребенка повела в дом,

– А букет, – баба Рая, согнав рыжего кошака с колен, сорвалась с лавочки и всучила цветы Федору в руки. Зайдя в квартиру, Федор будто другими глазами взглянул на ее начинку. Признаки наличия ребенка у хозяйки жилища были не столь явными, все-таки мальчик жил в интернате, но все же присутствовали.

В прихожей сиротливо висела детская курточка, коричневого цвета, на холодильнике был пришпилен магнитом детский рисунок, да в ванной стояла пара заношенных маленьких тапочек.

– У тебя есть ребенок? – обиженно, будто сам еще не вышел из детского возраста, – спросил любитель локомотивов,

– Есть, – Виолка потупилась, – Я на выходные хотела вас познакомить,

– Как ты могла? – Федор сел на пуфик в прихожей, машинально обхватив руками георгины,

– Что могла? – не поняла Виола,

– Со мной так поступить! Ребенок, что…, неполноценный? – произнес он тихо,

– Богдаша родился с врожденными патологиями, но он умненький, смышленый мальчик, – она метнулась в комнату, несколько минут там шуршала бумажками, потом принесла фотографию. Со снимка, где-то годовалой давности, радостно улыбаясь, глядел светловолосый мальчуган с неестественно большой, какой-то выпуклой головой и голубыми глазами– озерами, совершенно, как у матери.

– Что у него с головой? – спросил машинист паровоза, отводя глаза,

– Гидроцефалия, – Виола положила фото на столик в прихожей,

– Отчего?

– Я не пила, не курила, – женщину как прорвало, – Муж спортом занимался, без фанатизма, для здоровья, я всю беременность соки пила, гуляла, – она села на корточки рядом с Федором. – Родила, а врачи говорят не выживет, я уже все слезы выплакала, мысленно похоронила, а ребенок выжил, – Виола нервно глотнула открытым ртом воздух, Федор смотрел в пол перед собой,

– Выписали домой, и начался кромешный ад, больного ребенка муж выдержал только два месяца, ушел. Я, говорит, не хочу быть заложником инвалида. Мы жили с мальчиком на пособие, муж присылал какие-то копейки. Потом договорилась в интернате, чтобы взяли Богдашу, и я пошла на работу.

– Я здоровая, – Виола бросилась перед Федором на колени и обхватила его руками, уткнувшись в приторно горькие георгины. – У нас будут здоровые дети!

– Ты не понимаешь, – Федор встал, машинально всучив ей букет в руки, – Мои родители не поймут даже один, только факт, наличия такого ребенка у тебя.

– У меня же есть квартира, мы оба работаем…, – она оттолкнула букет от лица, от резкого запаха у нее закружилась голова, – Богдаша, пока, поживет в интернате…, Мы же любим друг друга! – прокричала она.

– Не знаю, – он подошел к двери, – Мне нужно подумать, я позвоню…, – Федор, как-то боком, обходя сидящую на полу с источающими вокруг себя уже какой-то тошнотворно– терпкий запах георгинами в руках Вилку, выскользнул за дверь.

Новый жилец

Олег Четвертинский, стажер следователя районного следственного отдела, трясся в рейсовой маршрутке по пути в Белокаменный. Его непосредственный шеф, Семен Наумович Кац, имея в производстве еще несколько сложных дел, поручил ему буквально пожить в интернате какое-то время, изучить, так сказать, непростую ситуацию в детском учреждении изнутри.

– Пообщайтесь с детьми, персоналом, как я вас учил, в неформальной обстановке, – напутствовал Кац своего подчиненного, – Приглядывайтесь повнимательней ко всему, даже к несущественному, на первый взгляд, – он выставил вперед костлявый палец с пучком рыжей растительности, – Запомните, мой юный друг, в следствии мелочей не бывает, и еще, – Семен Наумович прищурил свои плутоватые глазки, – Вотритесь в доверие к этой худощавой девице, Ядвиге, кажется?

– Я понял, – Олег густо покраснел и спохватившись переспросил, – Что вы мне предлагаете?

– Ничего аморального, – Кац простодушно улыбнулся, – Нужно попытаться разговорить девушку, которая, как я понял, вам совершенно не противна!

Олег, покачиваясь на сидении микроавтобуса, рядом с какой-то мощной теткой, прикрыл глаза, вспоминая воспитательницу из коррекционного интерната с меняющимися в зависимости от настроения цветом глаз.

– Мальчонку то Виолке и похоронить не дают, – делилась своими мыслями его соседка со своей товаркой, невзрачного вида женщиной средних лет.

– Вот девке не везет по жизни, – вступила в беседу «невзрачная», – Души она в ребенке не чаяла, как переживет горе такое?

– Ой ли? – засомневалась «мощная», – Если так любила, то че в интернат сдала, к дурачкам то этим?

– Что обсуждать? – послышался мужской голос, совсем не дурачки там, – У меня соседские пацаны туда ходят, мамка ихняя не просыхает, одно спасение для них интернат этот, – выдал свое умозаключение пожилой мужчина с объемной хозяйственной сумкой.

– Прям спасение, – обиженно поджала губы «мощная» – Одного уже прикончили там, спасли видать!

На конечной остановке попутчики вышли и направились по своим маршрутам. Дядька с хозяйственной сумкой прикурил сигарету, несколько раз кашлянул в кулак и понес свою поклажу «до дому». Олег постоял пару минут, поглубже запахнулся в куртку, с утра резко похолодало, и побрел по грунтовке в сторону интерната, мрачной глыбой возвышающемся на фоне хмурого, темного Старого парка.

– Проходите, проходите, – зачастила охранница Антонина Ивановна переобувшаяся ввиду смены сезона из алых резиновых шлепок в не менее алые комнатные тапочки с меховой опушкой.

– Мы в курсе, все предупреждены, – она почти на вытяжку стояла около своего поста, крайне смешно смотрясь в неформальной обуви вкупе с форменной рубашкой и юбкой.

– Сообщать всем нужды большой не было, такая реклама ни к чему, – ответил помощник следователя, оглядываясь по сторонам.

– Да тут хоть с рекламой, хоть без…, – вздохнула женщина, – От наших деток ничего не скроешь.

– Вот, – она сняла ключ с гвоздика, – Комнату вам приготовили, все там есть для комфортного проживания, – добавила она фразу, будто заселяла гостя в провинциальную гостиницу. Олег покрутил ключ в руках, – Да вы не беспокойтесь, вас проводят, – Антонина Ивановна отошла на пару метров от своего поста, выискивая кого послать в провожатые. Около окна, будто невзначай, стояла Ритка-птичка,

– Рита, ну ка иди сюда, – Охранница позвала девочку и вновь подошла с своему месту, – Отведи, – она посмотрела на стажера,

– Олега Константиновича, – подсказал тот,

– Да, Олега Константиновича наверх, в зеленый коридор,

Ритка глянула на него с низу вверх, кивнула головой, будто клюнула, и повела Олега к дальней лестнице, ведущей наверх к зеленым дверям.

– Вторая дверь направо – крикнула им вдогонку охранница.

– А вы к нам надолго, – спросила девочка,

– Как получится, – Олег поправил сумку на плече и продолжил взбираться вслед за провожатой по довольно крутой лестнице,

– А Богдашу кто убил? – внезапно спросила та,

– Разбираемся еще, – рассеянно ответил молодой человек, а потом, будто вспомнив наставления своего шефа, активизировал диалог.

– А какой он был, Милашенко этот?

– Головастик? – Птичка уже встала перед дверью, указанной охранницей и смотрела на Олега,

– Ну, да, – он помолчал, – Все его так дразнили?

– Он не обижался, – Ритка протянула руку, – Давайте ключ, я отомкну,

Девочка распахнула дверь и они вошли в свежеубранную комнату, на кровати лежало чистое постельное белье поверх жаккардового интернатовского покрывала.

– В этой комнате лет сто уже никто не жил, – Ритка по хозяйски принялась застилать постель, – Вчера тут пол интерната убирались, Александр Иванович не пожалел, новое белье выдал для вас, видите вот еще бирочки висят, – она сунула Олегу под нос пододеяльник с этикеткой. Олег поставил сумку на стол и глянул в окно, Старый парк, завораживая своей какой-то пугающей, недоброй красотой и величием, простирался почти до самого темнеющего горизонта.

– Так что Головастик, ты так и не сказала? – сказал он, отойдя от окна, ловя себя на мысли о какой-то невидимой угрозе, источаемой пространством за вековыми стенами.

– Пацан как пацан, мелюзга, мы на него особенно внимания не обращали, – отозвалась девочка, расправляя простынь.

– Что тут раньше было, ну в этих комнатах? – Олег рассматривал обстановку своего нового жилища,

– Богомольцы здесь жили, которые в монастырь приезжали, – Птичка управилась с постелью и теперь, усевшись сверху на нее, беззаботно болтала ногами.

– А монахов постреляли, – она задумчиво подергала свой нос-клювик, с интересом поглядывая на молодого человека, – Здесь бойня была страшная, – она вскочила на ноги и подбежала к окну, – Видите, вон, вдалеке торчит огромная сосна, там был склеп главного Монаха,

– И что же монахи? – иронично спросил Олег, вглядываясь в синеющую даль за окном,

Ритка, пододвигаясь ближе к нему, прищуривая подслеповатые глазки, ответила:

– А в Старом парке их черные души и бродят,

– Почему черные? – удивился Олег,

– Потому что эти монахи, не все, конечно, были убийцы, и они вроде как перевоспитались, грехи свои отмаливали, но, в основном, прятались здесь.

– Банда монахов, говоришь? – стажер перевел свой взгляд на девочку,

– Ага, – радостно подтвердила она,

– Ладно, давай дальше экскурсию проводи, – он скинул куртку и повесил ее на спинку стула,

– Там, около окна, – они уже вышли из комнаты,

– В конце коридора сортир, – бодро частила Ритка, – А вон, слева, – она указала на одну из зеленых дверей, – Там Ведьма наша живет, – совершенно обыденно добавила она, – Здесь, – она кивнула головой на другую, расположенную по диагонали дверь, – Воспиталка Ядвига Дмитриевна,

– Никого здесь сейчас нет, – авторитетно заявила она, увидев заинтересованный взгляд Олега, – Скоро ужин, пойдемте и нам пора, – девочка бесцеремонно схватила помощника следователя за руку и потащила вниз по лестнице.

В столовая гудела как небольшой улей пчел, воспитанники вместе с воспитателями ужинали.

Первые впечатления

– Тетя Анжела, – Ритка по хозяйски подбежала к стойке, – Покормите следователя, он голодный, – добавила девочка,

– Да, да, – повариха плыла по столовой, грациозно маневрируя между электрическими плитами, – Олег Константинович, вам уже накрыт столик!

Охрана вовремя оповестила начальство и весь персонал о приезде сотрудника следственных органов, чтобы все были во всеоружии.

– Пойдемте, – Ритка тормошила Олега за рукав, – Там в углу у нас столик для начальства и гостей, – продолжала частить девочка,

Усевшись за стол, для привилегированных персон, стоящий немного в отдалении от остальных, Олег повернулся лицом к залу, отыскивая Ядвигу. Девушка сидела в отдалении опустив голову, через несколько мгновений, она, приветливо улыбнулась, встретившись с ним взглядом.

– Рита, спасибо, – сказал он девочке, продолжающей стоять около столика,

– Иди, ужинай, мы поговорим еще с тобой,

– Тищенко, – послышался игривый, женский голос,

– Твой ужин остынет, – к столику Олега подошла Ольга Борисовна с тарелкой в руках,

– Вы не против? – кокетливо спросила Слива, усаживая свой круглый зад, как обычно, максимально обтянутый брюками.

– Пожалуйста, – откликнулся Олег, машинально поглядывая на ее филейную часть, ему казалось, что ткань может в любой момент треснуть под напором плоти женщины.

Слива совершенно иначе оценила его взгляд, она игриво вскинула свои бровища и решив, что молодой человек уже полностью очарован ею изрекла:

– Я тут с вами гречу поклюю,

Олег, вспомнив наставления своего шефа – старого ловеласа, расплылся в широкой улыбке, думая, как бы извлечь из этой, видимо готовой уже на многое, «девушки» побольше информации с наименьшими потерями для себя.

– У нас такое горе, – начала Слива, пытаясь вилкой подцепить горку гречки,

Олег, пережевав кусочек рыбы, отозвался,

– Как вы думаете, мальчика могли намеренно хлебом накормить?

– Это все от бесконтрольности, постоянно я делала замечания Надежде Кирилловне, чтобы следила за ребенком, – она, по своей привычке, поерзала на выпуклых ягодицах, – Эта курица манкировала своими непосредственными обязанностями, вот и не уследила за ребенком.

– А кто дежурил в тот день по интернату? – спросил Олег,

– Руль, – отозвалась Слива, – Ал-ко-го-лик, – произнесла она значительно и по слогам,

– Так ведь ребенка обнаружила, и это отображено в протоколе, Коломиец Ядвига Дмитриевна?

Слива хмыкнула: – Так ведь наш физрук кроме пинания мячей, больше ничем не занимается, бухал у себя в каморке, наверное, а эта, – она махнула головой в сторону Ядвиги, продолжая буравить молодого человека цепким взглядом, – Вечно лазает по спальням после отбоя, – добавила она с брезгливым видом,

– А что же в этом плохого? – удивился Олег, – Если дежурный воспитатель не выполняет свои обязанности?

– Да ничего хорошего, это дешевый это популизм! – Ольга Борисовна выпрямила спину.

– С детьми сюсюкаться не нужно, необходимо проявлять волю, чтобы держать дисциплину. – А у нее, – она снова кивнула в сторону Ядвиги, постоянные чп, – она значительно взмахнула бровями, – И шуры-мыры с физруком! – на последнем аккорде добавила она.

Тем временем столовая понемногу пустела, ребятня потихоньку просачивалась из зала в предбанник, проходя мимо столика для гостей, они с интересом разглядывали дядю «полицейского»

– Дядя, – обратился к нему один из худосочных братьев Гамайло, ковыряя в своем носу, – А где твой пистолет?

– Нет у меня пистолета, – ответил Олег,

– Значит ты не настоящий полицейский, – решительно добавил тот, продолжая по очереди долбить ноздри.

– Настоящий, настоящий, – суетливо проговорила Ольга Борисовна, – А будешь баловаться, дядя полицейский заберет тебя в тюрьму!

– Ярик не прекращал разглядывать Олега, – А я убегу! Смотри как я быстро бегаю, – и мальчишка рванул в раздевалку, на ходу расталкивая остальных малышей, застрявших на выходе.

– Здравствуйте! – Ядвига Дмитриевна, проходя мимо, остановилась, – Все вокруг только и твердят, следователь приехал, следователь приехал – девушка сосредоточенно глядела на Олега широко распахнутыми серыми глазами.

– Инкогнито, к сожалению, из меня не получилось, – стажер поднялся из-за стола и двинулся к выходу вместе с Ядвигой, оставив обескураженную Сливу наедине с недоеденной гречей.

– Вы надолго к нам? – спросила Ядвига и замолчала, вопрос ей самой показался неуместным,

– Как получится, – неопределенно ответил Олег, – А мы с вами, кстати, соседи, меня поселили рядом с вами,

– Вы главное не открывайте зеленую дверь в конце коридора, – девушка, смотрела на него смешливыми глазами, – Иначе есть большая вероятность остаться там надолго!

– Ваша обитель полна секретов, и это очередная тайна? – Олег остановился около раздевалки,

– Ничего секретного, – Ядвига отодвинулась, давая возможность пройти мальчику лет восьми, тот придерживал одной рукой на шее платок, повязанный в виде слюнявчика, из его открытого рта, стекая с подбородка, свисала толстой серебряной нитью слюна, другой рукой он хватался за стены.

– Тяжело здесь работать, психологически, наверное? – Олег проводил взглядом ребенка,

– Дети с тяжелыми дефектами разве могут находиться здесь?

– Я тоже раньше не понимала, почему их здесь держат? – Ядвига немного помолчала, – Городок маленький, каждый другому сват или брат, вот и устраивают сюда детей, в обход нормативных документов.

– Значит незаконно? – резко спросил Олег,

– Законы пишут люди, они же их и нарушают, – Ядвига смотрела на беседку, в которой сидело несколько старших воспитанников, уже начинало темнеть и почти все дети ушли в спальный корпус. – Здесь они накормлены и под присмотром, а их родители не могут, а порой и не хотят, обеспечить своим детям должный уход.

Из беседки послышалась какая-то возня, Ядвига, моментально прореагировав, буквально бросилась туда, помощник следователя, имеющий отличную физическую подготовку, в два прыжка, опередив девушку, влетел под навесик из металлопрофиля.

На затоптанном полу деревянного настила, намертво сцепившись, катались двое молодых парней. Вокруг стояло несколько старшеклассников, они с нескрываемым азартом наблюдали за происходящим. Один из них, длинный, нескладный воспитанник, держал в руке надкусанный банан, которым он размахивал от возбуждения.

– Алле, – Олег схватил одного из парней, обладающего густой кудрявой шевелюрой, за ноги и потащил на себя, но тщетно, тот мертвой хваткой уцепился за оппонента, который, в свою очередь, цепкими пальцами тянулся к шее кудрявого.

– Тимур, – Ядвига пыталась оттащить его за куртку, тот начал уже хрипеть, Стас стягивал пальцы на его шее, сам же Тимур, несмотря на железную хватку противника, тянулся руками к его глазам,

– Сделайте же что-нибудь, – обратилась девушка к Олегу. Стажер, буквально через мгновение, сконцентрировавшись, видимо рассчитывая силу удара, резко, будто шлепком, даже не ударил, а ткнул Стаса куда-то в бок, немного ниже ребер, кулаком, тот, как подкошенный, кулем завалился набок.

– Зачетно, – оценил стремительный нокаут нескладный Бородин, уронив при этом очищенный банан на пол.

– Тимур, – девушка бросилась к кудрявому парню, тот сидел, глубоко дыша и с ненавистью глядя на лежащего противника,

– А вы не переусердствовали? – Ядвига бросилась теперь к лежащему Стасу, – Он же ребенок! «Ребенок» тоже уже сидел на полу, придерживая себя за бок,

– Дыши глубже! – Олег склонился над ним, – Дыши! И все пройдет,

– А ничего еще и не начиналось, – злобно прошипел Стас,

– Ты что угрожаешь? – Олег поднялся во весь рост, – Давай вставай, пойдем побеседуем,

– А это видел, – Стас резко выставил вперед руку по локоть в крайне неприличном жесте и перепрыгнув через резную перегородку, махнул в темень, простирающуюся за беседкой.