Текст книги "Людозвери (СИ)"

Автор книги: Лора Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Рисунки

Донельзя уставшая Ядвига Дмитриевна поднялась наверх, она привычно протянула руку, желая достать ключ, но, обшарив тонкими пальцами не только углубление в деревянном косяке, но и ближайшую поверхность, искомое она так и не обнаружила. Девушка легонько толкнула дверь, та, не заставив себя ждать, бесшумно отворилась.

Ядвига вошла в свою комнату и, как вскопанная остановилась недалеко от порога, уставившись на спящих гостей. Стажер, будто почувствовав внимательный взгляд девушки, поднял голову,

– Добрый вечер! – вежливо поприветствовал он ее, – Ну вот, – Олег поднялся на ноги, – Ваши поклонники, – он повернулся к Тимуру, – У ваших ног,

– Не все, – устало сказала Ядвига,

– Не все? – удивленно переспросил стажер,

– Физрука Руля с бутылкой ликера не хватает, для полного комплекта, – ответила девушка.

– Еще не вечер, – усмехнулся помощник следователя, наклонившись над Тимуром, – А по голове то его стукнули…, нет, – немного поразмыслив добавил он, – Удар пришелся немного правее, а висок пострадал уже при падении, скорее всего о камень,

Ядвига подошла поближе, встревоженно вглядываясь в спящего парня,

– Еще пару миллиметров, и все закончиться могло бы печально, – продолжал Олег,

– Рану нужно обработать, – спохватилась Ядвига и кинулась к шкафу за перекисью. Тимур, тем временем, поднял голову, удивленно уставившись на стажера,

– Очухался парнишка наш, – Олег присел рядом с ним, – Не меня ты хотел здесь увидеть, это факт.

Подошла Ядвига с ватой и перекисью, – Настрадался мальчишка, вон, под глазом синяк какой расплылся!

– Если бы он еще рассказал что-нибудь про Стаса, – задумчиво добавил Олег,

– Завтра мать Милошенко подойдет, она должна опознать телефон,

– А потом? – девушка стирала засохшую кровь со лба Тимура,

– Ищи кому это выгодно, – сказал стажер, – Первое правило следствия!

– Какая может быть выгода в смерти ребенка, да еще и инвалида?

– Может они не хотел его убивать, не ставил такой цели, – говорил Олег, а Тимур внимательно, совершенно осознанно слушал его,

– Может поприкалываться хотел, поиздеваться, зная его неуемное влечение именно к хлебу, – стажер помолчал немного, – Давал ребенку хлеб, тот нервно запихивался, а он ржал,

– Вы страшное говорите, – Ядвига орудовала пластырем около виска воспитанника,

– Телефон этот дорогой не давал Ковалеву покоя, из-за него Стас и совершил жестокое преступление, – жестко добавил Олег, машинально разглядывая рисунки, разбросанные на столе,

– Он что, рисует?

– Раньше не замечала, – Ядвига тоже уставилась на бумажные листы,

– Галлюцинации обрисовывает? – спросил стажер, всматриваясь в мордолица странных, отъявленно злобных существ,

– Нет у него галлюцинаций, – Ядвига продолжала листать рисунки, – Галлюцинации присутствую при шизофрении, при аутизме их не бывает,

– Поди узнай, что у него в голове, ведь не расскажет, – с сомнением сказал Олег,

– Высокофункциональные люди, страдающие аутизмом, очень подробно описывают свои ощущения и состояние, о галлюцинациях речи никогда не было…, – продолжала девушка,

– А это кто? – Олег показал на тоненькую женскую фигурку, – Может любимая учительница?

– Все может быть, – Ядвига уселась на стул, устало поглядывая на присутствующих.

– Ну парень, – Олег приобнял Тимура за плечи, – Наша дама устала, ей отдохнуть нужно, пойдем отведу тебя в спальню!

Тимур гневно посмотрел на него и резко дернулся, еле удержавшись на стуле,

– Ого, да ты ревнуешь? – Олег ухмыльнулся, – Чего ты дергаешься? – Я же тоже ухожу!

Тимур демонстративно поднялся и подошел к Ядвиге, положив ей руку на плечо, прямо как на старых фото начала прошлого века. Олег громко рассмеялся, уж очень комично выглядел донельзя серьезный Тимур, с заклеенным лейкопластырем лбом и синяком под глазом, рядом с растерянной учительницей.

– Что вы здесь цирк устраиваете? – Ядвига гневно уставилась на стажера,

– Я тут причем? – удивился тот, – Сама и уговаривай, ребенка, – Олег усмехнулся, смерив глазами рослого парня,

– Пойдем, Тимурка, – обратилась она к парню. Ядвига ласково взяла его за руку, всучив ему часть рисунков, тот сразу отозвался, как обычно, будто эхом, – Пойдем Тимурка!

Девушка взяла Тимура за руку и вышла вместе с ним из комнаты, Олег поплелся вслед за ними,

– У меня из головы не выходят эти чудища, которых он нарисовал, – Олег спускался по крутой лестнице, шагая за воспитанником, которого за руку вела учительница,

– Вы полагаете, что это может дать какую-нибудь ниточку, – Ядвига остановилась,

– Мелочей не бывает в следствии, – стажер вспомнил Каца,

– А я вот что думаю, – продолжила девушка, – У Герберта Уэльса, помните в его романе «Остров доктора Моро» не читали?

– Нет, не приходилось, – ответил стажер, – Так что там было?

– Там из разных животных профессор создавал новых существ, экспериментировал, понимаете?

– Значит, вы полагаете, если у аутистов отсутствуют видения, – Олег внимательно посмотрел на девушку, – А это значит, что Анна Васильевна Чапаева здесь проводит эксперименты, как профессор Моро на острове, а Елизавета Львовна ей ассистирует, – серьезно добавил он,

– Я удивляюсь, каким образом вы попали в следственный комитет? – Ядвига взглянула на стажера оливковыми глазами, – Вам в клоуны податься надо было, – сказала она и вновь зашагала вниз по лестнице.

Опознание телефона

Утром в школу пришла мать Богдана Виолетта. Женщина сидела в учительской на дальнем диванчике, низко опустив голову, не заметив, как вошел помощник следователя.

А, это, наверное, вы мне звонили? – она вскинула на Олега лучистые, голубые глаза, совершенно не вязавшиеся с ее остальным, каким-то потухшим, безжизненным внешним видом.

– Виолетта Михайловна? – спросил стажер,

– Да, – ее глаза снова засветились,

Олег стоял в нерешительности, он не знал, опыта еще не было, как вести себя с матерью маленького мальчика, тело которого сейчас лежало в районном морге.

– Примите мой соболезнования, – наконец сказал он, глядя на свои ботинки.

Виолетта ничего не ответила, молча кивнув головой, она промокнула кончиками указательных пальцев уголки глаз.

– Виолетта Михайловна, – начал стажер, – Мы нашли телефон, который предположительно принадлежал вашему сыну,

– Богдашин телефон? – переспросила она, широко распахнув свои бездонные, голубые глаза, стажер оторопел, насколько мать с сыном были похожи.

– Предположительно, – добавил Олег, – Сейчас я позову понятых, чтобы все было по закону и начнем.

Обращаться к директору он не стал, позвонил Ядвиге, чтобы та прихватила кого-нибудь из педагогов и подошла ненадолго в учительскую.

Вскоре появилась Ядвига вместе с Ольгой Борисовной, они поздоровались и уселись в кресла по бокам дивана.

– Ну, начнем, – сказал помощник следователя, заметно волнуясь, – Виолетта Михайловна, посмотрите внимательно на этот телефон, его вы купили в подарок вашему сыну?

– Я не знаю, – Виолетта всего лишь мельком глянула на аппарат в руках Олега,

– У Богдана был чехол, ну знаете, такой с жирафами? – добавила женщина,

– Хорошо, – Олег присел к ней на диван, – Давайте сверим по документам,

Виола достала файл с бумагами из сумки, – Вот, – она протянула их стажеру.

Олег начал внимательно изучать их содержимое.

– Гражданка Милошенко, – обратился он к женщине, – Судя по документам, это телефон вашего сына, попрошу всех присутствующих убедиться в этом.

Ядвига вместе со Сливой медленно подошли к столу, Виолетта закрыла руками глаза и закачалась всем телом, тихонько подвывая, ей невыносима было только одна мысль, телефон Богдаши, трогают и рассматривают посторонние люди.

Подписав наскоро написанный Олегом протокол, понятые снова уселись на свои места.

– Значит, – Виолетта оторвала руки от лица, глядя на стажера полными слез глазами, – Из-за этого телефона его и….,– она замолчала,

– Так телефон раньше пропал, – сказала Ядвига, с жалостью глядя на женщину,

– Тот, кто украл телефон, тот и мальчика моего…, – Виолетта снова закрыла лицо руками, сотрясаясь в рыданиях,

– Племянник это все директрисин, – Слива от нетерпения вскочила на ноги, – Это – он телефончик то у вашего сыночка и умыкнул, – А теперь, она, директриса, прячет его от органов!

Ольга Борисовна, – стажер строго поглядел на учительницу, – Попрошу только отвечать на вопросы, делать выводы здесь буду я,

– Подумаешь, – Слива обиженно отвернулась, демонстративно глядя в окно.

– А теперь можете быть свободны, благодарю за содействие следствию,

Ядвига и Ольга Борисовна вышли из учительской.

– Что же теперь? – спросила Виола стажера,

– Идет следствие, у вас какие-нибудь подозрения имеются? – Олег внимательно глядел на красивое, немного припухшее от слез лицо молодой женщины,

– Так ясно же все, – она нервно покусывала уголки не накрашенных губ, – Старшеклассник этот, хулиган местный, его все знают! Это он сделал!

Виола машинально поправив кофточку на груди, снова вскинула глаза-озера, на помощника следователя. – Сестра Анны Васильевны, алкашка эта, сюда его сплавила, питание бесплатное, пригляд опять хоть какой-то.

– А вы каким образом ребенка своего сюда устроили, – поинтересовался Олег,

– Судя по его диагнозу, он должен находиться под постоянным присмотром медицинских сотрудников?

– Я одна сына воспитываю…., воспитывала, – ответила Виола, – Бывший муж не помогает, жить на одну пенсию сына было тяжело, – добавила женщина,

– Значит, вам Анна Васильевна пошла на встречу, помогла? – продолжал интересоваться стажер,

– Да, тихо ответила женщина, – Пожалела меня…, -Богдаша сам себя обслуживал, он хлопот никому не доставлял,

– А лечение, что не приносило результатов?

– Врожденный порок сердца, сложный очень…,– Виола снова опустила глаза, – Поэтому и операцию нельзя было делать, а голова продолжала расти,

– А какие прогнозы давали врачи? – Олег скрестил руки на груди, ожидая ответа,

– Да какие там прогнозы, – тяжело вздохнула женщина, – Они все, как один, удивлялись, что мальчик мой вообще живой был все эти годы.

– А как проявлялась у него это расстройство, ну с хлебом? – продолжал опрос стажер.

– У него аппетит плохой был, с рождения вообще Богдашу через зонд кормили долгое время, – начала Виола, – Потом есть потихоньку начал самостоятельно, – она вновь протерла глаза, – Только не всю пищу его желудок принимал, – Виола тревожным взглядом глядела на Олега, – Рвало ребенка от многих продуктов, ну я как-то приноровилась, давала ему хлебушек с водичкой, кашица такая получалась….– она замолкла на мгновение, – Потом, когда подрос, ел Богдаша уже все подряд, немного но ел, а вот хлеба, если его не остановить, мог съесть очень много.

– То есть, то, что из-за хлеба он мог умереть, и это понимали все? – уточнил стажер,

– Сухой хлеб застревал у него в горле, его рвало потом сильно, все, обычно, обходилось благополучно, – закончила Виола, вновь закрыв лицо глазами.

Без гордости

Виола молча вышла из учительской. Идя по длинному коридору, она, буквально столкнулась с Тимуром, парень шел, как всегда, низко наклонив голову.

– Тимур? – рассеянно спросила Виола, она несколько раз общалась с его матерью Тамарой, знала она и Тимура. Парень вскинул голову, распахнув кудри-шторки и предельно сосредоточенно и одновременно, как-то всполошено, уставился на молодую женщину.

– Что ты, Тимур? – Виола взяла его за руку. Парень молчал, даже эхом не отзываясь по своему обыкновению.

– У тебя синяк под глазом, – продолжала Виола, – Мама знает?

Тимур с силой вырвал свою руку, взволнованно озираясь по сторонам, твари, снова мерзкие твари выползали из своих нор. Парень кинулся на них, размахивая руками и ногами, он метался по коридору, падал, вставал и снова падал, пытаясь настигнуть злобную нечисть.

Виола с нескрываемым ужасом наблюдала за его манипуляциями, она стояла, максимально вжавшись в стену.

– Перестань, – громко прокричала женщина, – Немедленно прекрати!

Но Тимур не слышал ее, он двигался в каком-то адском танце, ловко и грациозно управляя своим гибким телом.

– Ненормальный, – прокричала Виола и выбежала через заднюю дверь из здания школы.

Выйдя через ворота со двора школы, Виола торопливо, не оглядываясь, быстро пошла по дорожке к автобусной остановке. Ей хотелось, как можно скорее, покинуть не только здание интерната, но и всю округу. На автобусной остановке стояло несколько человек, Виола потопталась рядом с ними несколько минут, потом, оглянувшись на здание школы, где она в последний раз видела своего сына живым, быстрым шагом пошла прочь. С каждым шагом все больше ускоряясь, она побежала по дороге. Редкие легковушки, попадающиеся ей на пути, с удивлением объезжали молодую женщину, водители оглядывались, вертели пальцем у виска и ехали дальше.

Виола, после всех этих дней горя, обрушившегося на нее, впервые почувствовала себя свободной, свободной от своего ребенка, которого и любила, и ненавидела одновременно все годы, пока он был жив.

– У меня будут дети, красивые, умные дети! – твердила, как мантру, женщина,

– И мне не придется больше рыдать, от бессилия своего и врачей, по ночам в подушку! – Виола остановилась, немного перевела дух и все же обернулась на здание интерната, детская обитель, окруженная вековыми деревьями, недобро глядела на молодую женщину.

Придя домой, молодая женщина, наскоро покидав вещи в сумку, собралась к Федору. – Мы любим друг друга, у нас будут здоровые дети, – твердила она непрестанно.

Вскоре подъехало такси, таксист, молодой парень, узнал пассажирку, которую совсем недавно он вез на вокзал.

– Опять на море? – весело спросил он,

– В Туапсе, к родителям мужа, – ответила Виола, укладывая сумку на сидение рядом.

– К свекрам, значит? – таксист резко крутанул руль, выезжая из проулка.

– Да, у них большой дом у самого моря, – добавила пассажирка.

– Деньгу гребут небось лопатой? – снова спросил парень, Виола в ответ только улыбнулась,

– Ну так и вы туда перебирайтесь, – продолжал беседу таксист, – Красота ведь, море!

– Да, теперь буду жить там, – Виола опять улыбнулась, – Все решено уже. – добавила она, замолчав. Она вспомнила, как собиралась поехать в Туапсе с Богдашей, думая, что морской климат пойдет ему на пользу. Виола отвернулась к окну, за стеклом бежали деревья и какие-то чахлые кустики на фоне голубого неба, голубого, как глаза ее сына.

Таксист поворачивался несколько раз, пытаясь вновь разговорить симпатичную пассажирку, но Виола, молча сидела на заднем сидении, прислонившись лбом к холодному стеклу автомобиля.

На вокзале, уже в Туапсе, Виола хотела позвонить Федору, они не разговаривали после той их последней встречи, но потом решила ехать к нему домой без предупреждения.

Мария и Никифор пили чай на террасе с видом на море, когда к дому подошла Виола.

– Здравствуйте, – Виола вежливо заулыбалась,

– Здравствуйте, – Мария встала из-за стола и подошла к забору.

– Я вот приехала, – Виола снова улыбнулась, – Федор дома?

– Федор? – переспросила хозяйка, – На работе он,

– На работе? Ну да, на работе, конечно, – Виола продолжала топтаться около ворот,

– А чего ты хотела? – спросила Мария,

– Так приехала я, – повторилась Виола,

– Федор сказал, что вы все выяснили, – Мария оглянулась на мужа, тот добавил,

– Федор сказал, что ваша встреча была ошибкой, – добавил хозяин,

– Нет, нет – суетливо перебила его Виола, – С тех пор многое изменилось,

– Чему же здесь можно измениться? – удивилась хозяйка,

– Все, все изменилось, – Виола схватилась за прутья калитки, – Он против был, что у меня ребеночек больной есть, а теперь все изменилось,

– Выздоровел что ли? – Снова вмешался хозяин,

– Нет, – Виола оторвала руки от забора, – Богдаша умер, – сказала она и закрыла лицо руками.

– Заходи, – Мария отперла калитку, ворота жалобно лязгнули металлическим засовом.

Виола прошла на террасу и села за стол, хозяева уселись напротив.

– Вот, отмучился мой мальчик, – гостья шмыгнула носом, вытерла глаза и уставилась огромными, голубыми глазами на хозяев.

– Горе, конечно, большое, – Мария расправила руками скатерть на столе,

– А Федора ты не тревожь, он и так сильно переживает всю эту ситуацию,

– Переживает? – радостно, как за соломинку ухватилась Виола, – Он такой хороший, предложение ведь мне сделал! – добавила она весомый аргумент,

Хозяева переглянулись, – Передумал он, – сказал Никифор,

– Так изменилось ведь все? – искренне удивилась Виола,

– Что ты заладила– изменилось, изменилось, – Мария раздраженно поднялась из-за стола, – На, вот компотика холодненького попей, да и иди на станцию, еще успеешь на электричку.

Гостья, так и не притронувшись к запотевшему кувшину с компотом, поднялась со стула и не попрощавшись вышла со двора. На станцию она не пошла, она спустилась с обрыва к морю, там около старой коряги, где еще недавно они обнимались с Федором, непрошенная гостья села на теплый песок, обняла колени руками и принялась ждать «у моря погоды».

С моря подул холодный ветер, белые барашки волн, катились к берегу, обгоняя друг друга, Виола замерзла, она вытащила из сумки курточку и застегнула молнию. Начало смеркаться, осенний день короток, песок моментально остыл, он теперь тянул тепло из, и без того продрогшей, женщины.

– Виолетта, – послышался мужской голос, Виола вскочила на ноги,

– Феденька, – с этими словами она кинулась ему на шею, покрывая его лицо поцелуями. Радости женщины не было предела, любимый, такой родной, тепленький стоял пред нею. Сначала он стоял как истукан, потом его тело откликнулось на ласки, и они, как прежде, опустились на песок, прячась за размашистыми лапами коряги.

– Феденька, – продолжала шептать Виола, тая, растворяясь в объятиях любимого. Любитель паровозов, напротив, был сегодня предельно молчалив. Насытившись вволю чувственной женщиной, он уселся на край коряги, наблюдая как она приводит себя в порядок.

– Ты сейчас поедешь домой, – спокойно сказал Федор,

– Иии, – выжидательно сказала Виола, поправляя волосы,

– Поедешь и все, – повторил он.

– Ты родителей боишься? – Виола подошла к нему вплотную,

– У тебя что гордости нет? – резко спросил Федор,

– Как это? – не поняла она,

– Ну тебе уже все объяснили, сказали, что все было ошибкой.

– Подожди, – она отошла на шаг, – А это что сейчас было? – Виола показала рукой на корягу, – Тоже ошибка?

Федор молча отвернулся лицом к морю, порывы ветра трепали его волосы, дергали за ворот рубашки. Виола несколько раз дернула худенькими плечиками, то ли от холода, то ли на нервной почве, потом взяла свою сумку и пошла вдоль береговой линии в сторону вокзала.

Профнепригодность

– Ботвинник, что ты мечешься? – Слива стояла в дверях класса, – Господи, хоть бы мать его побыстрее забрала, а то деградирует на глазах, – Ольга Борисовна, состроив кислую мину, глядела на Тимура, – Хотя, чему там деградировать? – добавила она, вздохнув.

Тимур забежал в класс и уселся за свою парту.

– Господи, и все бегом, бегом, – продолжала ворчать Слива. Ритка – птичка, не найдя больше собеседников, на этой неделе многие одноклассники отсутствовали, подсела к Тимуру, ей не терпелось хоть с кем-то пообщаться. Остальная, присутствующая публика, из-за своих неких психических проблем, не вступала с ней в беседу.

– Тимурка, – зашептала она ему горячо на ухо, она, как обычно, будучи в курсе всех последних событий. – Стас украл телефон, это уже доказано, а самое страшное, – Ритка взглянула в глаза собеседнику, тот, как ни странно, не отвел взгляда,

– Это Стас убил Богдашу, – она шмыгнула носом, ожидая реакцию от своего слушателя, реакция не заставила себя долго ждать, Тимур вскочил, будто сидел на пружине,

– Нет, ну в дурке и то легче, – так же мгновенно прореагировала Слива, – Да сядь ты, Ботвинник, в конце концов!

– Тимурка, садись, – Ритка-птичка тянула его изо всех сил за руку, пытаясь усадить на место.

– Я слышала, как следователь говорил Ядвиге Дмитриевне, что мол все доказательства есть, – продолжала выдвигать свою версию девочка.

Тимур опять попытался встать, но на этот раз Ритка предвосхитила его попытку,

– А я вот знаю где Стас прячется, – она смущенно заулыбалась своим малюсеньким ротиком, – Никто в жизнь не догадается, а вот я знаю! – гордо добавила она.

– Прозвенел звонок, Тимур настойчиво потащил Ритку в коридор,

– Куда это ты меня тащишь, я закладывать никого не буду, – лопотала девочка,

Тимур продолжал тянуть ее теперь уже к выходу,

– Да подожди ты, – она уперлась, ухватившись руками за оконную раму, – Хочешь, чтобы я показала, где Стас прячется?

– Где Стас прячется, – эхом повторил Тимур,

– Уууу, – девочка задумалась, – А что? – в ее глазах уже плясали чертики, – Тебя я отведу, – она хитро заулыбалась своим клювиком, – Прикольно даже!

– Прикольно даже, – вторил ей Тимур,

– Ладно, слиняем по-тихому, – девочка, полностью перехватив инициативу в свои ручки, перетащив парня в укромный угол коридора, – Куртку поди надень и приходи сюда же, понял?

Тимур кивнул головой и поплелся в спальню за курткой, что-то усиленно обдумывая на ходу, проходя мимо учительской он ускорил шаг, чтобы его не заметили.

Из учительской доносились голоса Олега Четвертинского и директора Анны Васильевны,

– Мать Милошенко опознала телефон, – говорил помощник следователя, – Вероятность того, что ваш племянник имеет прямое отношение к смерти ребенка, воспитанника вашего интерната, очень велика, – стажер окинул взглядом грузную фигуру директрисы,

– В интернат он, скорее всего не вернется, что только усугубляет его положение, – продолжал Олег.

– Дома его тоже нет, я звонила, – женщина по своему обыкновению отвернулась к окну, – Сестра вдрызг пьяная, – сказала она, эмоционально стукнув рукой по подоконнику, – Еле языком ворочает,

– И вы верите информации, полученной от человека в таком состоянии,

– Верю, – Анна Васильевна глубоко вздохнула, – Сестре лишний рот никогда не нужен был, – горестно сказала она, – Стас на выходные домой не ездит, потому что там его никто не ждет!

– Понятно, – Олег замолчал на мгновение, – Значит может прятаться у знакомых, друзей, подружек. У Аллы Агеевой может скрываться,

– Или в парке сидит, – Олег подошел к окну и встал рядом с Анной Васильевной,

Там, за стеклом, за столетними стенами обители, простирался вековой парк, широкой, неприступной стеной окружающий убежище неприкаянных детей.

– В Старом парке он, там отсиживается, – уверенно добавил Олег, – Я обследую эти зеленые насаждения, выкурю оттуда пацана,

– Не суйтесь в парк, – Анна Васильевна схватила стажера за руки, – Парк он такой, чужого впустить– то впустит, а вот назад не выпустит, много там обитателей разных!

– Что вы такое говорите, – Олег возмущенно вырвал свои руки из цепких клешней директрисы, – Вы себя хоть слышите? – он отошел на всякий случай на пару шагов от женщины, – Что за суеверия, в конце концов?

– А это не суеверия, тут просто законы свои, которые нам неподвластны, – перебила его Анна Васильевна,

– У вас здесь ребенок погиб, при невыясненных обстоятельствах, а вы чушь, какую-то городите, – возмущенно твердил Олег,

– Вот именно, один уже погиб, и он не первый, я не хочу, чтобы еще что-нибудь случилось!

– Если вы о преданиях старины, о том, как исчез сын Елизаветы Львовны, так тридцать лет прошло, никакой аналогии во всем этом я не усматриваю, – стажер развернулся и вышел из учительской с твердым намерением искать Стаса в Старом парке.

Ядвига привела детей из столовой и поднялась на время на верхний этаж, в апартаменты. Около двери стажера, она задержалась на мгновение, а потом резво постучала в дверь.

Олег сидел за столом, у него только что состоялся неприятный разговор с Кацем, тот, выслушав куцый доклад своего подчиненного, неодобрительно хмыкал в трубку, а потом и вовсе рявкнул напоследок, – Ваша профессиональная непригодность налицо,

Все остальное Олег помнил смутно, кажется, он ответил Семену Наумовичу, что решать это – не в его компетенции и вообще, скоро убийца ребенка, так и сказал, именно, убийца, будет пойман. Закончив разговор, «Великий сыщик» коим он себя возомнил по мнению Каца, теперь почти что плакал, Олег держал себя, почему-то, за мочки ушей, и отчаянно браня себя самого, пытался успокоиться. Помощник следователя не услышал, как дверь отворилась и вошла Ядвига.

Девушка спешила к нему, желая сообщить, как ей казалось, нечто важное. Но увидев перед собой совершенно потерянного мальчишку с мокрыми глазами и алыми мочками ушей, обнаружив Ядвигу на пороге своей комнаты, помощник следователя оторвал руки от своих ушей, отпустив их в свободное плавание, ее захлестнула волна жалости.

Олега Четвертинского, помощника следователя районного следственного отдела, будущего офицера, можно было принять в данный момент за старшеклассника, которого не отпустили домой на выходные.

– Олег, что случилось? – Ядвига подошла к нему, обняв за плечи, будто перед ней и правда был один из ее воспитанников,

Олег медленно поднялся, не торопясь, совершенно невинным движением, провел руками от основания бедер до худеньких, непрестанно вздрагивающих лопаток девушки и застыл, утопая в оливковой бездонности ее глаз.

– Я бездарь и ничтожество, – прошептал он Ядвиге на ухо,

– Неправда, – ответила ему она, случайно коснувшись губами красной, горячей мочки его уха, – Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро меркнут в сравнении с вашим талантом. Еще пару секунд они вдыхали друг друга, а потом застыли в долгом, сладко-терпком поцелуе.

– Олег, – Ядвига немного отстранилась от него, – Олег подожди, она провела руками по его, теперь уже полыхающим как уши, щекам, – Теперь давай о деле!

– Давай! – радостно согласился стажер, присаживаясь на стул,

– Алла сегодня после обеда гарнир и котлеты в пакетик собирала,

– Так свиней же они с матерью держат, – согласился Олег,

– Свиньям отходы она сразу в ведро сбрасывает, – Ядвига выжидательно глядела на него,

– Точно, – Олег громко хлопнул себя по лбу, мыслительная деятельность постепенно возвращалась к его одурманенному любовью мозгу,

– Это Алла Стасу носит еду, и дураку понятно!

– Ну Алик, огонь девка, – Олег быстро зашагал по комнате из стороны в сторону, – То старухе крошек насыпает в комнате, то еду таскает практически убийце, – он остановился около стола, – И чем только этот Стас зацепил такую красавицу?

– Любит она его, вот и все, а главное, – Ядвига посмотрела на стажера потемневшими глазами, – Не верит она в его виновность,

– Ну, верит, не верит, это не аргумент, мы будем апеллировать только фактами, – добавил Олег.

– Иду в Старый парк, к привидениям, чудовищам и прочей нечисти,

– Давай вместе, я с тобой пойду,

Олег молча, но очень твердо закачал головой,

– Вызови подмогу из города, – продолжала Ядвига,

Стажер улыбнулся, – Представляю реакцию Каца, если он услышит про местные легенды и сказки, из-за которых я подниму на ноги управление.

– Сейчас еще довольно рано, – он взглянул на часы, – А вот если к утру не вернусь…., – он замолчал, еще шире улыбаясь, – Тогда пусть присвоят мне звание худшего сыщика…, – посмертно!

– Что за шутки? – возмутилась девушка, совершенно не разделяя его шутовского настроения, – Мне кажется, что ты недооцениваешь ситуацию,

– Мне нужно найти Стаса, я должен распутать это дело, иначе…, -он снова замолчал, – Иначе я профнепригоден!