Текст книги "Людозвери (СИ)"

Автор книги: Лора Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Потеряшки

– Ребята, идем гулять в парк, – Ядвига стояла на порожке столовой, считая своих подопечных, – Только один уговор, слушаемся меня беспрекословно!

– А мы в Старый парк пойдем? – спросила бойкая Вероника,

– И в старый и в новый, – Ядвига засмеялась, – Будем гулять до отбоя!

– В Старом парке ведьма живет, – совершенно обыденно сообщил один из худосочных братьев,

– Опять эти сказки, – воспитательница усмехнулась, – Ведьма же на чердаке живет, – она помолчала, – и я с ней знакома!

Сентябрьский, еще по– летнему теплый день близился к концу, солнце перевалило через исполинское здание интерната и теперь слонялось по аллеям парка, высвечивая потаенные тропинки.

Воспитанники с Ядвигой Дмитриевной гуляли среди вековых сосен, дойдя до старой лавочки, пухлая Вероника уселась первая, увлекая за собой воспитательницу, рядом расположились Ярик, Святик и Богдан, занятый своим телефоном, мальчик беспрерывно все вокруг, фотографировал, потом удалял и снова снимал. Тимур стоял рядом настороженно вглядываясь, как обычно, в чащу деревьев Старого парка.

– Ядвига Дмитриевна, – позвала блеклая Ксюша, – Здесь кто-то белок кормил хлебом, вон его сколько вокруг!

– Белки хлеб не едят, они орехи любят, – Ядвига помогла девочке вылезти из-под лавочки, куда она забралась, а вокруг, девушка только заметила, валялись куски хлеба,

– Это Ведьма раскидывает хлеб, – сказал Ярик, – Кормит зверье,

– Какое еще зверье? – рассмеялась воспитательница, – Это же не лес, а всего лишь парк, с аллейками и лавочками, здесь ежики живут, мышки там всякие, – она помолчала, – Птиц здесь много, птички вот хлеб едят!

– Ну что вы уселись, как старички? – Ядвига поднялась с лавочки, – Ну-ка Ярик, Святик, где мяч, который нам дал Андрей Родионович? Играем в съедобное и несъедобное! – она подержала мгновение мяч в руках,

– Арбуз, – крикнула девушка и бросила мяч Богдану, мальчик отбил мяч, не поймав его,

– Ха-ха, – засмеялись ребята, – У Богдана арбуз несъедобный,

– Морковка, – продолжала воспитательница, игра продолжалась, дети ловили мяч или отбивали его, тем временем в парке начинало темнеть, солнышко нагулялось по тропинкам рощи и укатило за горизонт.

– Собираемся в интернат, – Ядвига оглядела всех ребят,

– Ядвига Дмитриевна, а Ксюша не вернулась! – сказала Вероника,

– Откуда не вернулась? – удивилась воспитательница, высматривая глазами первоклассницу,

– Она сказала, что пойдет писать, – добавила подробности девочка,

– Ксюшаааа! – прокричала Ядвига, – может упала куда, – она огляделась по сторонам, – Так, идите сюда, а то и вас порастеряю, – девушка схватила за руки худосочных братьев, – Вероника, держи Богдана и не отпускай его, – скомандовала она, – Тимур, не отставай!

– Нет, садитесь все на лавочку, – передумала Ядвига, – И не двигайтесь, Вероника ты отвечаешь за дисциплину, – девушка металась среди детей, не зная, что предпринять.

– Я здесь рядышком поищу Ксюшу, – с этими словами она шагнула в чащобу Старого парка. Девочки нигде не было, воспитательница оббежала все поблизости, в тенистых и темных, даже ярким солнечным днем аллеях вечером и подавно было ничего не разобрать. Идя обратно к лавочке, ей показалось, что она заблудилась, сумерки сгущались неимоверно быстро, парк приобретал колдовские очертания.

Стемнело и в старых мастерских, Алик зажгла расставленные во всем пространстве свечки, нацепила очки – маску сварщика, висящую с незапамятных времен на стене, распустила свои длинные волосы, цвета вороного крыла и пустилась в пляс. Стас, растянувшись на своем лежбище, любовался диким танцем полуобнаженной девушки, слабые отблески свечей скользили по ее телу, теряясь в густой гриве длинных волос.

Ядвига шла на слабый огонек, мерцающий среди деревьев. Подойдя ближе, она прильнула к небольшому окну мастерской, в этот момент Алик резко повернулась, сверкнув круглыми стеклами маски, обеих девушек, одновременно, буквально отбросило от окна,

– Там кто-то есть, Это Ведьма! – обычно отважная Алик, испуганно залезла на топчан с ногами, – Я видела ее лицо,

– У тебя что приход? Вот тебя торкнуло – ржал Стас,

– Да, глупость какая-то, ведьмаки по лесу шастают, – сказала она уже спокойнее, закурив сигарету.

Ядвига со всех ног бежала обратно, не разбирая дороги, свернув с тропинки она оказалась на знакомой аллее, на которой была та заветная лавочка, где остались сидеть испуганные дети. Богдан включил на телефоне фонарик и держал его на вытянутой руке, на него как на свет маяка и бежала Ядвига.

– Ядвига Дмитриевна, – Вероника бросилась ей навстречу, едва завидев, – Тимур ушел!

– А что он сказал? – спросила Ядвига машинально, подойдя к лавочке, братья хныкали, а Богдан продолжал держать телефон на вытянутой руке, освещая то скамейку, то пространство рядом.

– Он ни с кем не разговаривает, вы что забыли? – сказала девочка и горестно разрыдалась, – Пойдемте отсюда, мне страаашно…. Мы никогда раньше не ходили в Старый парк!

– Все уходим, – Ядвига взяла мальчиков за руки, – Богдан, освещай дорогу и смотри под ноги, – командовала она, – Уходить нужно, пока я остальных не растеряла.

Довольно скоро деревья великаны будто расступились, и как из-под земли, появилось здание интерната с кое-где светящимися окнами. Ядвига повернулась назад, кряжистые деревья сомкнули свои ветви, превратившись единую черную стену, упирающуюся в горизонт. – Сдам детей старухе и пойду обратно, – твердо решила она, ступив на твердь школьного двора.

– Тетя Тоня, – Ядвига завела детей в холл здания, – У меня девочка пропала, Кристина из первого класса и Тимур тоже исчез. Охранница услышав новость, всплеснула руками,

– Хосподи, как же это? – она вскочила с кресла, – А где, где это случилось? – она усаживала детей на диван,

– Мы гуляли в парке, в Старом парке, – пояснил Богдан,

– А че вы туда поперлись? – искренне удивилась охранница,

– Тетя Тоня уложите детей спать, а я пойду искать остальных!

– Никуда ты не пойдешь, – по коридору шла Елизавета Львовна, – Толку от тебя и твоих поисков нулевая.

– Тогда давайте вызовем полицию, – сказала растерянно девушка.

– Как рассветет, пойдем на поиски, если раньше сами не найдутся, а сейчас…, -Елизавета Львовна посмотрела на часы, – Отбой уже был, потрудитесь отвести детей в спальню,

– Значит до утра мы не будем ничего предпринимать? – Ядвига уставилась на нее.

– Ксюшу дикие звери съели? – испуганно поинтересовался один из братьев,

– Нужно вызвать полицию, – повторила девушка, но наткнувшись на взгляд охранницы, осеклась, – Они, что тоже будут ждать утра?

– Естественно, – ледяным голосом согласилась Елизавета Львовна, – Побродят наши потеряшки по лесу, поплутают по тропинкам и выйдут, нужно только немного подождать, – она уставилась в окно своими колючими глазами, внимательно всматриваясь в тревожную темень за стенами здания.

Зверье повылазило наружу из своих нор, повизгивая и рыча голодные твари расползлись по глухим закоулкам старого парка. Тимур шел наугад, не разбирая дороги, внимательно всматриваясь в густую, зловещую темноту. Пространство вокруг, буквально, кишело зверьем, готовым в любой момент напасть на парня. Тимур, чувствуя, что за ним кто-то крадется по пятам, оглянулся. Злобное существо, химера, готовилось к прыжку, собрав мышцы на спине воедино и пригнув кособокие, покрытые клочковатой шерстью, лапы.

Парень отпрыгнул, как пружина, выиграв, буквально, пол мгновения, тварь зашипела от досады как змея, роняя из открытой пасти густую, вязкую слюну. Тимур схватил камень, валяющийся у него под ногами, и запустил в преследователя, особь взвизгнула по собачьи и тряся ушибленной головой, именно по ней пришелся удар, уползла в зловещую темноту.

На небосклон лениво выползла луна, слегонца высвечивая небольшие прорехи между деревьями. Тимур снял рубашку и, соорудив из нее нечто наподобие заплечного мешка, стал набивать его камнями, россыпью лежащими, в этой части парка, прямо у него под ногами.

Вооружившись не на шутку, он намеренно не пошел по аллее к интернату, а двинулся в самые дебри лесного массива, с одной целью– найти и спасти маленькую, беззащитную Ксюшу.

Кусты терновника

Ксюша сидела под деревом и плакала от страха и боли. Она упала на камни и разбила обе коленки, после чего, совершенно испугавшись, в страхе забилась под дерево.

Короткими перебежками по старому парку передвигался Тимур, кровожадные твари таились за деревьями, ожидая момента, чтобы напасть. Около развесистой яблони, за бывшими конюшнями, начинался заброшенный школьный сад, поросший кустами терновника, парень с мешком камней за спиной остановился, звук, похожий на писк котенка, доносившийся из– под кряжистого корня, привлек его внимание. Опустившись на колени, он почувствовал присутствие живого существа, Тимур протянул руки вперед и наткнулся на дрожащее тельце девочки.

– Ааааа…. – пронзительно закричала девочка и еще глубже забилась в терновый куст, невзирая на его острые иглы.

– Аааа…, – повторил за ней Тимур, уцепившись пальцами за ее юбочку, потихоньку вытягивая невесомую Ксюшу из-под яблони. Луна взошла еще выше, заливая светом всю округу,

– Тимурка! – узнала спасителя кроха, – Тимурка – еще раз повторила она,

– Тимурка, – эхом отозвался парень, не долго мешкая, он усадил девочку себе на спину и легкой рысью устремился прочь. Вся нечисть старого парка бросилась догонять беглецов. Тимур придерживал одной рукой девочку, другой он доставал из своей заплечной торбы загодя заготовленные камни и швырял ими в преследователей. Ксюша, крепко вцепившись обеими руками в кудри Тимура, истошно визжала, пряча лицо за его затылком.

Впереди забрезжил слабый огонек заброшенных мастерских, Тимур, совершенно не раздумывая, с девочкой на руках, устремился туда.

– Вот так номер, Ботва, тебя стучаться не учили? – удивленно сказал Стас, когда дверь его убежища внезапно открылась и Тимур, в одних брюках с девочкой за спиной и мешком камней на плече, появился на пороге.

– Подожди, – Алик подошла к девочке, – Ксюша?

– Аааа…., – заплакала та, увидев знакомое лицо и протянула к ней руки.

– Слышь, овощ, – Стас обошел вокруг Тимура, – Как ты оказался здесь с этой соплячкой?

– Подожди, – Алик взяла девочку на руки, – Ты почему не в интернате? – спросила она,

– Я потерялааась, – сквозь плач объяснила та, Алик взяла ее на руки, с интересом поглядывая на Тимура,

– А это твой спаситель?

– Да, Тимур нашел меня, потом посадил на спину и всю дорогу кидал камни в собачек, – непоседливая девочка слезла с рук Алика, заинтересовавшись маской сварщика, лежащей на топчане.

– Это воспиталка новая, ей дежурную группу доверили, а она детей порастеряла, ворона, – проворчал недовольно Стас, видя, что Алик глас не сводит с Тимура,

– Слышь, ты его может в койку сразу потащишь?

– Может и потащу, тебе то что? – вскинулась девушка, – Я, что твоя собственность?

– Сильно то не старайся, он же аутик, а они того…., не ком– му-ни-ци-ру-ют, как говорит наша Слива.

– Ты же меня знаешь, у меня и мертвый закоммуницирует, – девушка приобняла, стоящего с абсолютно отсутствующим видом, Тимура, тот вздрогнул от неожиданности и резко отстранился от нее.

– Ладно, – Алик, впервые встретив такую реакцию на свой посыл, состроила недовольную гримасу, – девчонку нужно отвести в интернат, а то новой воспиталке бошку снимет завтра Чапайка,

– Была охота, никуда я не пойду, – Стас демонстративно разлегся на топчане,

– Отведи меня в интернат! – Ксюша натянула огромные очки сварщика себе на лицо и, придерживая их обеими руками, наклонилась над лежащим Стасом, тот дернулся от неожиданности,

– Пошла отсюда, – он оттолкнул девочку и забрал у нее маску, Ксюша опять разрыдалась

– Ну как хочешь, а мы пошли, – Алик взяла Ксюшу за руку и вышла за дверь, следом за ними пошел и Тимур.

– Ночевать то придешь? – крикнул ей вдогонку Стас и, не получив ответа, добавил: А никто и не расстроится!

Деревья-великаны снова волшебным образом расступились, и все трое, через несколько минут, оказались на освещенном дворе перед зданием интерната.

Алик с Ксюшей вошли в интернат,

– Отведи ее в спальню к Веронике, – как ни в чем не бывало обратилась к ней Лизавета Львовна, – Дежурный воспитатель отсутствует, – она хмыкнула, – видимо, носится по парку в поисках растерянных воспитанников!

Алик, зная сложный характер старухи, не стала противоречить, она повела первоклассницу в девичью опочивальню, спросив как бы в невзначай: – А красавчик этот, Тимур, не приходил?

– Что это ты так печешься о нем? – Лизавета Львовна подняла свои выцветшие брови максимально близко к линии роста седых волос на голове, – Стас поднаскучил? – и она, выплеснув порцию яда на дочку посудомойки, развернулась на каблучках и поцокала прочь по коридору.

– Ведьма, – прошипела ей в ответ Алик,

– Баба Яга, – добавила Ксюша ей в унисон, и обе барышни скрылись за массивными дверями спальни.

Тимур так и не вышел из парка, он задержался у могучего платана, почти на выходе, по аллее, кралось несколько особей, Алик с Ксюшей шли довольно медленно и могли быть застигнуты нечистью в любой момент. Парень вышел наперерез подбирающимся тварям, те учуяв человеческую плоть, замерли на месте, скаля морды и сглатывая обильную слюну.

Тимур медленно, чтобы не спровоцировать раньше времени беспощадного врага, потянулся к камням, благоразумно, ранее заготовленных им. Твари следили за каждым его движением, пружиня на своих лапах, готовясь к прыжку, никто не хотел уступать, и враждующие стороны, в едином порыве, бросились в бой.

Желтый блин луны скрылся за густыми облаками, старый парк окутала клочковатая темень, Ядвига шла по аллее, освещая тропинку под ногами мощным фонарем взятым у охранницы на вахте. Девушка ступала, вздрагивая от страха, в гулкой тишине раздавались только ее шаги, внезапный порыв ветра подхватил с земли сухие листья и с шорохом поволок их по дорожке.

Около куста терновника Ядвига остановилась, какая-то крупная птица, громко хлопнув крыльями, слетела с ветки и издав невнятный звук, устремилась прочь. Луч фонаря скользнул по зарослям, у основания которых отчетливо просматривался человеческий силуэт,

– Эй, – прокричала Ядвига, не решаясь подойти ближе, человек лежал лицом вниз, не давая возможности опознать себя. Немного успокоившись, девушка все же приблизилась к лежащему и, увидев кудрявые пряди веером лежащие вокруг его головы на земле, узнала Тимура. Ядвига кинулась к нему,

– Тимур, что с тобой? – она перевернула парня на живот и оторопела, все его тело, растерзанная рубашка лежала рядом, и лицо, было в глубоких царапинах, кисти рук сбиты до крови. Тимур открыл глаза уставился на Ядвигу.

– Давай, вставай! – девушка потянула его за руку, подставив свое плечо, парень с трудом поднялся, опираясь на воспитательницу, и, сильно покачиваясь побрел к интернату. Расспрашивать о чем-либо Тимура было бесполезно, Ядвига искоса поглядывала на воспитанника, все больше убеждаясь в мысли, что на него напали хищные звери.

Охранница всплеснула руками, увидев вошедших,

– Хосподи, что это творится такое?

– Дайте мне ключи от мед кабинета, – сказала Ядвига, не останавливаясь, продолжая двигаться по коридору. Охранница засуетилась возле небольшого шкапчика– ящика, выискивая нужный ключ.

– И кто же его так порепал? – женщина обогнала Тимура с воспитательницей и, вставляя ключ в замочную скважину, взглядом полным жалости и сочувствия изучала парня,

– Думаю зверь какой-то на него напал, – Ядвига уже усаживала пострадавшего на стул в кабинете Ампулы,

– Зверь? – недоверчиво переспросила охранница, – Может собаки забежали через дыру какую в заборе – продолжала рассуждать она вслух.

– Не говорите глупости, Антонина Ивановна, – послышался металлический голос Елизаветы Львовны, женщина сразу осеклась и отошла в сторонку. Обладательница металлического голоса подошла к сидевшему с отрешенным видом Тимуру, и деловито начала его осматривать,

– Царапины глубокие, – она внимательнее пригляделась, – Но, в принципе, ничего страшного, – Елизавета Львовна повернулась к охраннице, – Милочка, не стойте как соляной столб, идите принесите перекись и вату. Охранница метнулась в соседнюю комнатушку, где уже несколько минут в тщетных поисках перевязочного материала, пребывала Ядвига.

– Да вот же все лежит, – Антонин Ивановна подалась к стеклянному шкафу и вытащила оттуда искомое, – Несу, несу, – закудахтала она как курица и вперевалочку поковыляла к обратно, резво вышагивая в неизменных алых шлепанцах

– А вот и разгадка, – Елизавета Львовна, ловко орудуя пинцетом, тянула из-под кожи, на предплечье парня, инородное тело. Тимур, совершенно не реагируя на довольно жесткие манипуляции со своей плотью, молча уставился на некую незримую точку перед собой и сидел не шевелясь,

– Вот, – пожилая женщина держала пинцетом пятисантиметровый стержень, – Это шип куста терновника, коими изобилует дальняя, западная часть парка, – добавила она.

– Терновника? – переспросила Ядвига, внимательно разглядывая трофей, – Ну, да, около этих зарослей я его и нашла, – Но повреждений ведь множество, это же как можно было так напороться? – продолжала сомневаться девушка. Елизавета Львовна ухмыльнулась, продолжая споро обрабатывать ссадины пострадавшего.

– Наши детки много чего в состоянии учудить, что тебе и в голову не взбредет, – буркнула она,

– Все, ведите его в опочивальню…, до свадьбы заживет, – она подтолкнула Тимура к выходу, – Да вот еще, мамаша его на сносях, поэтому не вздумай информировать ее о происшествии. Ядвига взяла парня за руку и повела в спальню мальчиков, где уже видел десятый сон Богдан.

Мамы

Виола собирала вещи, через несколько часов ей нужно было быть на вокзале, там будет ждать ее Федор. Закрыв молнию на дорожной сумке, она еще раз, довольно придирчиво, оглядела себя в зеркале уже теперь в прихожей. Оставшись полностью довольной своим внешним видом, молодая женщина повесила на плечо слишком объемную поклажу, для ее изящной фигуры и, слегка виляя бедрами в синих джинсиках, двинулась вниз, по лестнице со второго этажа, где ее ожидало такси.

– В отпуск? – игриво спросил таксист, не упустив из вида франтоватую внешность и качание бедрами пассажирки, – К морю, наверное? Сейчас самый бархатный сезон, – не умолкал словоохотливый водитель, но Виола, с гордым внутренним чувством, практически уже мужненой жены, лишь слабо улыбалась уголками рта, думая исключительно только о Федоре.

– Подходи прямо к локомотиву, – громко говорил в трубку Федор, – У меня для тебя сюрприз, будет тебе экскурсия!

Федор, с детства мечтавший стать машинистом электровоза очень гордился своей профессией, хотел сегодня, втихаря, провести Виолу до Туапсе у себя в кабине локомотива.

– Как интересно! – Виолка тащила свою сумку по путям, выискивая глазами нужный локомотив.

– Девушка, – Федор выглянул из окна кабины электровоза, – Не проходите мимо!

Виола подала свою сумку и вскоре оказалась в святая святых – голове поезда-кабине машиниста. Множество тумблеров и рычажков с различными табло были подключены к единой электросистеме, которой управлял ее возлюбленный! Сам Федор, сидя за пультом управления в форме РЖД синего цвета, больше смахивал на летчика авиалайнера. У Виолки замирало сердце от восторга и радости.

Помощник Федора, молодой парень, стоя рядом с машинистом, с интересом поглядывая на гостью,

– Вы, девушка, только прячьтесь, – он показал на место со стульчиком в дальнем углу кабины, – Когда я вам скажу, я все камеры по пути следования знаю! – хвастливо добавил помощник,

– Он знает, – подтвердил Федор,

– Буду прятаться, – Виола улыбнулась, – Прямо как от гаишников!

Электропоезд тронулся, и Виола отправилась в новую жизнь, с любимым мужчиной, полную свежих впечатлений и ежедневных радостей.

– Можно? – спросила она, когда поезд выехал со станции,

– Валяй! – разрешил Федор, молодая женщина встала у бокового открытого окна, слегка высунув голову. Ветер трепал ее белокурые волосы, горы бежали навстречу, обгоняя друг друга. Счастье, безмерное счастье накрыло Виолку с головой, полностью, от макушки до пяток!

Родители Федора жили на окраине Туапсе в большом двухэтажном доме. Огромный земельный участок, одним боком упирающийся в морской берег, был засажен фруктовыми деревьями и кустарниками. Сами родители, шестидесятипятилетние, ведущие исключительно здоровый образ жизни, еще крепкие Мария и Никифор, обрадовались приезду сына с подругой. Они понимали некую уцененность выбора их сына, девушке было уже под тридцать, но и их тридцатипятилетний сын был тоже уже давно не мальчик.

Ранее Федор, влюбленный с детства исключительно только в паровозы, не был замечен в связях с женщинами, что доставляло родителям некое неудобство. Крепкое хозяйство, у самого синего моря, нуждалось в наследниках, коими и должен был обеспечить пенсионерв их сын-железнодорожник. Стройная блондинка с пронзительно голубыми глазами и изгибисто-амфорным тазом, обещающим хорошую родовую деятельность, в принципе, подходила для производства здорового потомства.

– Виолочка, – интересовалась Мария, – Ты не куришь?

– Нет, что вы, – смущалась молодая женщина, не выносившая даже на нюх, в принципе, ни сигарет, ни алкоголя,

– Виолочка и не пьет, – добавлял Федор, обнимая ее за плечи,

– Вот и славненько, – вторила Мария, – Детки у вас будут и красивые, и здоровые.

– Все болезни от водки и сигарет, – вступил в беседу отец Федора, – Вон соседи, наследничка себе по пьянке больного сляпали, и теперь возят его на коляске, уже и пить бросили, а ничего не исправить.

У Виолы сильно сжалось сердце, она вежливо улыбнулась и, встав с кресла, подошла к виноградной беседке. Бескрайнее море синего цвета, цвета глаз ее сыночка Богдана, от края до края разливалось перед глазами.

– Все как-нибудь уладится, и Богдаша будет купаться здесь, его болезнь отступит и все мы будем счастливы! – успокаивала себя женщина.

Тамара Николаевна, мама Тимура уже скоро месяц, как лежала в роддоме в отделении патологии беременных. Женщина очень переживала по этому поводу, боясь, как бы это все, ее плохое самочувствие и нервозность, она впервые была в разлуке с сыном, не повлияли на девочку, а то что будет дочка ей уже сказали на последнем УЗИ, до этого ребеночек лежал в таком ракурсе, при котором определение пола было невозможно.

Хотя первую беременность Тамара Николаевна носила совершенно беспроблемно, легко и родила, как ей и сказали, здорового мальчика. Они с мужем нарадоваться не могли, малыш прекрасно развивался, рано пошел, начал говорить, но лет с трех появились странности в поведении. Мамочка стала обращаться к специалистам, те списывали все на индивидуальность развития ребенка и на мнительность самой матери– медицинского работника, потом при очередном обследовании, все-таки прозвучал диагноз– аутизм.

Мальчик постепенно перестал говорить осмысленно, только повторял услышанное и полностью ушел в себя, муж, отец Тимура, тоже ушел, только не в себя, а к другой женщине, вскоре у него родился здоровый ребенок, и он прекратил всяческие отношения с бывшим сыном и бывшей женой.

Тамара Николаевна жила сыном, мальчик все понимал, помогал по хозяйству, но существовать самостоятельно от матери не мог. Женщина практически смирилась со своей участью, но случился этот скоропалительный, одноразовый романчик на работе во время злополучного суточного дежурства.

Тамара до сих пор не понимает, как удалось этому командировочному айтишнику, в срочном порядке настраивающему компьютер в кабинете у заведующей, уговорить ее, уже давно забывшую свою гендерную принадлежность, на эту кратковременную связь?

Парень был моложе, значительно моложе ее самой, хотя уже и женат был, он так заразительно смеялся, выставляя большеватые, крупные зубы. От него веяло молодостью, веселой беззаботностью и чем-то тем неуловимым, чего у Тамары не было, нет и уже не будет.

– Тамарочка, – шептал он ей на ухо, – Жизнь скоротечна, давайте пользоваться моментом,

И она попользовалась моментом, забеременев, как говорится, от одного чиха.

Теперь, доставая своего врача очередными вопросами, она пыталась вычислить вероятность рождения, не дай бог, опять, больного ребенка.

– Понимаете, у одной и той же пары существует вероятность, такие прецеденты есть, и не мало, когда рождается второй ребенок тоже с аутизмом, но в вашем случае, – доктор посмотрел на кусающую губы женщину, – Но в вашем случае, если я правильно понял, отец у девочки ведь другой?

– Да, мы расстались с отцом первого ребенка, – сказала Тамара,

– Значит, вероятность рождения у вас больного ребенка не больше, чем у любой другой среднестатистической женщины, – добавил доктор.

– Не больше, чем у другой среднестатистической женщины. – как мантру, повторяла теперь Тамара.