Текст книги "Людозвери (СИ)"

Автор книги: Лора Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

На следующее утро

Тамаре Николаевне не спалось в отделении патологии беременных, она сунула отекшие ноги в мягкие, растоптанные тапочки, и, стараясь не разбудить своих товарок по беременным патологиям, на цыпочках, на сколько ей позволял ее обширный живот, выскользнула в коридор.

– Ядвига Дмитриевна, – женщина стояла возле темного окна, придерживая створки халата на груди,

– Я прошу извинить меня, – она немного откашлялась в сторону, – Мне сказали, что вы сегодня воспитатель в дежурной группе,

– Да, я, – отвечала Ядвига, еще полностью не понимая суть вопроса,

– Я мама Тимура Ботвинника, – спохватилась женщина, – понимаете, у Тимурки есть телефон, но он забывает его заряжать,

Ядвига наконец-таки поняла в чем дело, она вскочила с кровати,

– Да, да я слушаю вас!

– Так вот, ввиду его состояния, – она опять кашлянула, – мы общаемся только по видео, а вот несколько дней у нас не было связи,

– Тимур, спит, – Ядвига замерла возле окна, тревожно вглядываясь в темноту за стеклом,

– А я в больнице, – суетливо добавила звонившая, боясь, чтобы учительница не уличила ее в безответственности, – Пожалуйста, если вас не затруднит, – она переложила трубку в другую руку, – покажите мне Тимурку, будить не нужно, спящего покажите,

– Да, сейчас, – Ядвига, как была, в коротюсенькой пижамке, бросилась к двери, – Только вот, – она не знала, как поступить в данной ситуации, откровенно врать воспитательница не хотела, да и не могла, а расстраивать беременную женщину она не могла.

– Мне на операцию уже скоро, кесарить будут, – продолжала Тамара Николаевна, не улавливая волнения собеседницы, – Мне бы на Тимурку хоть одним глазком взглянуть, а то сердце щемит как-то, мы же раньше никогда не расставались с ним, с самого его рождения, – женщина всхлипнула,

– Да вы не волнуйтесь, ничего страшного с ним не произошло, – Ядвига бежала по ступенькам вниз, – Поранился он немного, ссадины мы обработали, – она остановилась, понимая, что выболтала– таки всю информацию. – Ничего страшного, – повторила она с излишним пылом, вгоняя впечатлительную женщину в ступор. У Тамары Николаевны потемнело в глазах, подкатила липкая тошнота, женщина прислонилась к подоконнику.

– Але, але, – Ядвига кричала в трубку, – Вам там, что плохо?

Тамара Николаевна, придерживая уже опустившийся живот одной рукой, другой потянулась к темени за окном, – Сыночек, – успела только и сказать женщина, постепенно сползая на пол.

Ядвига спускалась с лестницы уже чисто по инерции, вслушиваясь в зловещую тишину мобильного телефона. – Дура набитая, идиотка, – ругала она сама себя, – Правдолюбка несчастная! – она топнула ногой от досады, все, абсолютно все, что она не предпринимала заканчивалось скверно для всех.

В спальне у мальчиков было тихо, Ядвига подошла к кровати Тимура, парень лежал на животе, лицом на подушке, разметав по наволочке веер волнистых волос, девушка заботливо поправила одеяло, легонько погладив его по голове.

Богдаша, наоборот, спал на спине, высоко задрав подбородок, его большая голова как-то нелепо лежала на подушке, маленькими, в сравнении с огромным черепом, ладошками он смешно подпирал щеки с обеих сторон, худенькие плечи мальчика торчали из-под одеяла.

Ядвига вошла к девочкам, Вероника мерно сопела на своей постели, выложив поверх пододеяльника пухлые ручки, подойдя к другой кровати, воспитательница увидела Алика рядом с маленькой Ксюшей. Девочка обвивала тоненькими ручками свою старшую подругу за плечи, прижавшись невесомым тельцем, длинные, густые волосы девушки, которую она обнимала, свисали до самого пола.

Увидев постороннюю в спальном помещении, Ядвига хотела возмутиться, но осеклась, не решаясь нарушать покой и умиротворение, царившее здесь, вопреки всяческим инструкциям.

Начало октября на юге, это еще почти как лето в средней полосе, только день заметно становится короче, да солнышко светит своими лучиками вскользь с небосклона.

Рассвело, могучие деревья в старом парке, протягивали свои мокрые от росы ветви с пожелтевшими листьями наверх, к солнцу, ежась от утренней прохлады. Ядвига проснулась раньше будильника, девушка продолжала лежать под одеялом, обдумывая вчерашние события и прикидывая план действия на сегодняшний день. – Сегодня ни шагу со школьного двора, – решила она, – Займемся поделками из цветной бумаги! – строила она радужные планы.

В этот момент дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге появилась полностью, несмотря на ранний час, обмундированная Елизавета Львовна,

– Вы, что здесь ночевали? – она прошла на середину комнаты, с сомнением взглянув на Ядвигу,

– Вы желали меня в чулане увидеть? – съязвила та, добавив, – И вас с добрым утром, – девушка приподнялась на кровати, хмуро поглядывая на непрошенную гостью, женщина продолжила как ни в чем небывало,

– Обычно дежурный воспитатель находится в ночное время вместе с воспитанниками, в девичьих спальнях полно свободных мест, – она буравила своим цепким взглядом Ядвигу, – Мало что может ночью произойти!

Ядвига стремглав вскочила на ноги, ничуть не стесняясь Елизаветы Львовны, даже и не думавшей отвернуться хотя бы из-за приличия. Девушка, отвернувшись к стене, скинула ночные шортики, обнажив стройные ноги с поджарыми бедрами и натянула льняные брючки, потом, одним рывком, стащила с себя длинную футболку, частично прикрывавшую ладные, немного вытянутые ягодицы.

Елизавета Львовна продолжала стоять, скептически разглядывая астенически сложенную девушку, Ядвига накинула на себя рубашку, сверкнув маленькой, аккуратной грудью, явно не нуждающейся в бюстгалтере и, сцепив каштановые волосы пластмассовым крабиком, помчалась вниз по лестнице.

– Что она плетет, эта ведьма, – Ядвига вбежала в спальню девочек, там все еще мирно спали, воспитательница кинулась к мальчикам. Ярик и Светик лежали на своих кроватях, даже не думая просыпаться, в соседней комнате, где располагались Тимур и Богдан, одна кровать была пуста. Младший мальчик, спал, продолжая подпирать свою непропорционально большую голову одной рукой, а вот постель старшего, Тимура, была пуста. – Где же он? – Ядвига метнулась обратно в коридор, а оттуда в уборную мальчиков. Тихонько приоткрыв дверь, она заглянула, сначала, в умывальную комнату, умывальник, как называли ее дети.

Перед большим зеркалом над раковинами, стоял Тимур в одних спортивных брючках, ладно обхватывающими его мускулистые ноги. Он смотрел на свое изображение, разглядывая ссадины и царапины на груди и лице.

– Тимур, – Ядвига радостно подбежала к парню, обрадовавшись, что на этот раз все обошлось.

– Все хорошо? – она ласково взяла его за руку,

– Все хорошо, – эхом отозвался тот, моментально отозвавшись на тактильный контакт и, широко улыбаясь, обнажил белые, немного длинноватые зубы.

– Вот и отлично, – Ядвига сама заулыбалась, – До свадьбы заживет, – она дружески похлопала Тимура по плечу, немного смущаясь под его пристальным, совершенно не детским взглядом.

– Мама вчера звонила, – добавила она, чтобы хоть как-то разбавить атмосферу и тут же осеклась, вспомнив, как закончился разговор с Тамарой Николаевной.

– Мама звонила, – повторил Тимур, потом резко отстранился от девушки и кинулся к выходу, через мгновение он опять стоял перед не успевшей опомниться Ядвигой с телефоном в руках.

– Мама звонила, мама звонила, – озабоченно повторял он, пытаясь дозвониться до матери, но телефон Тамары Николаевны был отключен, а абонент недоступен. Тимур, не останавливаясь, продолжал упрямо набирать номер матери, парень заметно волновался, его руки дрожали, а он сам продолжал твердить. – Мама звонила, мама звонила, – раскачиваясь из стороны в сторону,

– Подожди, – Ядвига накрыла ладонью мобильник, – Мама в больнице, ты ведь знаешь? – она заглянула ему в глаза, подойдя ближе,

– Мама в больнице, – согласился парень, сделавшись сосредоточенным,

– У тебя должен родиться братик или сестричка,

– Сестричка, – еще более серьезно добавил он,

– Тем более, – Ядвига замолчала, обдумывая следующее предложение, – Мы позвоним сейчас в больницу, и все выясним, – девушка немного перевела дух, – Ты не волнуйся!

– Ты не волнуйся, – вторил Тимур, сунув, тем временем, ей в руки мобильник и неожиданно, для Ядвиги, положил голову на плечо воспитательницы, цепко обхватив ее за талию.

– Тимур, – девушка пыталась выкарабкаться из неожиданно-странных объятий воспитанника, ерзая плечами и локтями, парень, наоборот, замер, будто прислушиваясь к биению ее сердца.

– Вот так номер! – посреди умывальной комнаты стояла Алик, она запустила обе пятерни в свою роскошную черную гриву, взлохмаченную после сна.

– Здорово тебя Красавчик припер! – она чесала голову и с интересом глядела на присутствующих,

– Прекрати немедленно, – Ядвига, вся, красная от усилий, пыталась освободиться от мертвой хватки Тимура,

– Давай позвоним твоей маме, – спохватившись сказала она, надеясь, что это окажет на парня влияние.

– Позвоним маме, – эхом отозвался тот и моментально расцепил руки, ожидающе глядя на воспитательницу. Все еще красная и взъерошенная Ядвига, с трудом взяла себя в руки и выдвинулась из умывальника, проходя мимо Алика она бросила:

– Что вы тут чешетесь в детском учреждении?

– Ни фига себе, – Алик остолбенела,

– Сама то тут чем занималась?

Ядвига гордо проплыла мимо, Алик с явным неодобрением посмотрела на ее стройную, поджарую фигуру и бросила довольно громко девушке вслед,

– Вобла!

Телефон

v

После завтрака вся немногочисленная ребятня, оставшаяся на выходные в интернате, скакала на игровой площадке, Ядвига твердо решила больше не ходить в Старый парк на прогулки. Пухлая Вероника и прозрачная Ксюша возились в песочнице, братья Святик и Ярик пинали мячик, Богдан, странным образом вылупив свои огромные голубые глаза, вовсю амортизировал новый телефон, не поддаваясь никаким уговорам и заклинаниям. Модная игрушка полностью поглотила его разум. Тимур сидел возле воспитательницы, опустив голову, закрывшись своими кудрявыми шторками от всего мира.

Ядвига дозвонилась до роддома, ей ответили, что пациентку увезли в операционную, и велели ждать. И они ждали теперь вдвоем с Тимуром, решив перезвонить через час.

Ближе к обеду на площадку притащился Стас, он, уселся на качели и, со скучающим видом, стал раскачиваться взад и вперед.

– Слышь, головастик! – позвал он Богдана, тот настороженно вскинул глаза,

– Ком цу мир, – Стас подкрепил свои слова выразительным жестом, мальчик, нехотя поднялся со скамейки и робко подошел к качелям.

– Ты гляди какая штука у тебя, ну ка, дай сюда, – Богдан безропотно отдал телефон, – Клевый аппарат, – присвистнув, одобрил Стас,

– Мама подарила, – немного осмелев, сказал важно мальчик.

– И каким это местом наша мама такие штуки зарабатывает, – продолжал интересоваться Стас, Богдан непонимающе выставил глаза-озера,

– Мама в буфете на вокзале работает, – уяснил обстановку он,

– Я так и подумал, – Стас ехидно хмыкнул, – Вокзальная б….ть,

Услышав эпитет, коим он наградил маму Виолу, Богдан, низко опустив огромную голову, будто ему и вправду было тяжело удерживать ее на тонкой шее и негромко проговорил, протягивая букву я.

– Она не б…ть,

– Сука она, мамашка твоя, – спокойно сказал Стас, гнусно заржав при этом, после чего Богдан, как был с опущенной головой, как со снарядом, бросился на него, довольно больно ударив в грудь своим костлявым черепом.

Стас оторопел от неожиданности, но быстро сориентировавшись, двинул ногой по тщедушному пацаненку с несуразной головой. Удар пришелся ему прямо в живот, Богдан охнул и завалился на бок.

– Ядвига Дмитриевна, Ядвига Дмитриевна, – Вероника тормошила воспитательницу за рукав, – А Стас Богдана убивает, – она махнула пухлой ручкой, указав нужное направление. Ядвига вскочила со скамейки, глянув в указанную девочкой сторону. Стас, как ни в чем небывало, торчал,

на качелях, Богдан сидел рядом на земле, не переставая канюча: Не бл…ть, не бл…ть,

– Что здесь происходит? – Ядвига подбежала к Богдану,

– Ничего особенного, у головастика башка слишком тяжелая, вот к земле его клонит из-за этого, – заржал Стас от удачной, по его мнению, шутки.

– Тебя исключить нужно из интерната, – возмущенная воспитательница помогла подняться Богдану, все остальные дети на площадке, кроме Тимура, тот сидел, уткнувшись лицом в свой телефон, ожидая известий от матери, испуганно следили за происходящими событиями.

– Тебя забыли спросить, – Стас с вызывающей наглостью глядел на воспитательницу.

– Он забрал мой телефон, – дрожащими губами сказал Богдан, услышав это, Ядвига аж побелела от злости,

– Немедленно, ты слышишь меня, немедленно отдай телефон,

– А то что? – Стас медленно слез с качелей,

– Я, я…залепетала растерянная девушка,

– Я, я, ручка от х…я – передразнил ее полностью распоясывавшийся Стас,

– Я вызову полицию, – нашлась она, подойдя к нему ближе, Стас скривил рожу, постоял молча, покачиваясь на носках, и внезапно, совершенно неожиданно, крикнул:

– Фас, – и бросил телефон в кучу песка. Очень похожий на калечного щенка, Богдан бросился с каким-то хриплым воем, вырывающимся из его хилой груди в песочницу, хватая мамкин подарок трясущимися бледными ручками с голубыми прожилками.

Виолетта лежала голышом на солнышке, спрятав свое миниатюрное тело от посторонних глаз, пляж здесь был почти безлюдный, за огромными валунами. Федор счастливо жмурился, гладя ее тыльной стороной ладони по нежной, словно бархатной коже.

Федор, все выходные, буквально, ходил по пятам своей возлюбленной, не оставляя ее одной ни на минуту. Виолке нравилось все в ее женихе, его радушные родители, просторный дом, сад и море, синее, бескрайнее море билось шипящей пеной прямо под склоном за садом.

– Мы поженимся, – говорил он, приоткрыв один глаз, – И ты не будешь работать, будешь встречать меня вот так голышом, – он притянул Виолу к себе, ухватив обеими ладонями за бледные подмышки,

– А твои родители? – спросила она, немного отстраняясь,

– Предки будут только счастливы, скорее наследники появятся, о которых они мечтают. Виолетта обвила его шею руками и прильнула к Федору, порыв ветра поднял небольшое облачко песка с ближайшей дюны и выстрелил им по влюбленным. Виолетта вскочила на ноги, вытряхивая песок из волос и ушей, вытирая лицо.

– Ты моя принцесса, – Федор подхватил ее на руки и понесся к морю.

У Ядвиги слезы выступили на глазах, она зажимала свой рот, не давая вырваться душившим ее рыданиям, чтобы полностью не испугать присутствующих детей. Стас развернулся, и как ни в чем небывало, направился в свое пристанище в старых мастерских, на самой окраине парка. Воспитательница, понемногу успокоившись, взяла себя в руки, ребята, увидев, что угроза в лице агрессивного старшеклассника миновала, снова принялись за игры. Подошел Тимур, вынырнув из своего внутреннего пристанища, пора было звонить в роддом.

– Родилась? Девочка? – переспрашивала Ядвига ответившую ей медсестру, – Слабенькая? – она взглянула на Тимура, тот внимательно слушал разговор и следил за выражением ее лица,

– Все хорошо, – специально заулыбалась Ядвига, чтобы подбодрить парня,

– А мать ребенка как себя чувствует? – продолжала расспрашивать она медсестру, – Пока в реанимации? Спасибо, мы еще позвоним.

– Ну вот, видишь, – она обратилась к Тимуру, – У тебя теперь сестричка есть,

– Сестричка есть, – повторил он и снова уселся на лавочку.-

В интернате начинались обыденные будни, с раннего утра к школе потянулись вереницы детей с родителями и без. Более или менее приличные родичи доставляли своих чад прямо в большой холл здания, сдавая воспитателю, любо, на худой конец, охраннице. Часть воспитанников приходила сама, иногда старшие вели младших, чаще дети, оказавшиеся в свободном плавании, по воле их собственных родителей, проскальзывали через калитку и устремлялись к столовой, толпясь там в ожидании завтрака. Дома питаться, большинству из них, регулярно не удавалось.

– Ядвига Дмитриевна, – Богдан схватил своими тщедушными ручками воспитательницу за руку, – У меня телефон пропал, – срывающимся голоском сообщил он,

– Пойдем, вместе поищем, – Ядвига ласково взяла его за плечи и повела по коридору.

– Я ночью просыпался, телефон лежал у меня под подушкой, – он поскреб ногтями затылок на своей огромной голове, – Я не видел его, только пощупал пальцами, утром проснулся, а мобильника нет!

Ядвига обыскала постель мальчика, отодвинула кровать, переворошила его тумбочку. Из умывальной комнаты пришел Тимур, ссадины на теле парня немного зажили, глубокие царапины на лице прикрывали длинные спирали жестких волос, прикрывавшие по обыкновению его физиономию.

– Тимур, ты телефон Богдана не видел? – девушка подошла вплотную к нему, пытаясь заглянуть в глаза, Тимур, дернул головой, откинув жесткие кудри с лица,

– Не видел, – эхом отозвался он, внимательно, в свою очередь, вглядываясь в глаза воспитательницы,

– Так, это проделки Стаса, – Ядвига деловито сложила разбросанные вещи Богдана в прикроватную тумбочку и вышла из спальни.

Стас только вернулся из своего убежища в старом парке, он лежал теперь на своей кровати в ожидании завтрака. Валек пытался, незаметно для присутствующих, пристроить несколько пакетов с чипсами, которыми он принес из дома, в свою тумбочку. Вечно голодный Бородин, вернувшийся в интернат еще вчера вечером, уловил его манипуляции со съестным, сидел напрягшись на своей кровати, следя одними зрачками за Бородой.

Старухина тайна

– Ну метаболизм у тебя и разыгрался, Бороденка! – заржал Стас,

– Мамка нажарила картохи вчера целую сковороду, – делился воспоминаниями Бородин, – Пришел ее бойфренд и всю сожрал под водочку,

– Кто, кто пришел? – загоготал пуще прежнего Стас, приподнявшись на локте,

– А че смешного, бойфренд, мамка его так называет, – обиженно разъяснил Борода,

– Так это еб….арь мамашки твоей, так и говори, – не унимался Стас, ожидая реакции оппонента. Бородин, проявив высшее мастерство ведения дипломатических переговоров, сделал вид, что не услышал каверзной ремарки товарища.

– Так я сразу, как понял, что жрать нечего, ломанулся в интернат, – он шмыгнул носом, – подался я, значит, к тете Анжеле, ужин уже закончился, но она мне полную тарелку каши с котлетой навалила, – благостно предался вспоминаниям Борода,

Дверь спальни открылась, стремительно вошла Ядвига, увидев ее, Бородин встрепенулся

– Что, пора на завтрак?

Оставив его вопрос без ответа, воспитательница подошла вплотную к кровати Стаса, тот демонстративно вытянулся на постели в полный рост, заложив руки под голову.

– У Богдана пропал телефон, – сказала Ядвига, кляня себя за то, что не может заставить парня вести себя с ней как подобает воспитаннику-ученику.

– А у меня миллион долларов спи….и, – предельно нагло парировал тот,

– Ты как разговариваешь со мной, встань немедленно, – закричала воспитательница, схватив его за руку,

– Да пошла ты, – Стас пихнул ногой Ядвигу, девушка, охнув от неожиданности, завалилась на пол, все в комнате затихли, ожидая развязки. Бородин, Валек и тщедушный Тимофей, как зверьки сидели на своих кроватях, боязливо поглядывая на происходящее. Тимур, стоящий незамеченным до этого в дверях, резко сорвался с места и бросился на лежащего на кровати Стаса. Тот, совершенно не ожидавший такого расклада, не мог подняться какое-то время, Тимур, совершенно безэмоционально, наносил удары кулаками не выбирая направления..

– Тимур, – Ядвига вскочила на ноги, – Прекрати немедленно, ты же его покалечишь, – но парень, казалось, не слышал ничего вокруг, он только разок оглянулся на окно, там, за стенами интерната, был слышен клекот и вой, рычание и скулеж. Несколько мерзких тварей, уже осипнувших от собственного рева, скребли когтями кирпичную стену, кидались на окна, оставляя на стекле мокрый след от своих склизлых языков.

Стас, уже почти полностью обмякнув под ударами нападавшего, протянул руку и схватил с тумбочки маску сварщика, которую он для прикола притащил из своего пристанища в старом парке, и со всей дури, стукнул ее по голове Тимура, попав, будто целясь ему в висок.

Тимур замер на мгновение, краем глаза увидев широко распахнутые, испуганные глаза-озера Богдана, стоящего в дверях, и рухнул на пол. Сноп прозрачных осколков ворвался в комнату, оконное стекло разлетелось в дребезги, и поганые сущности, отталкивая друг друга, полезли сквозь проем, оставляя на остриях осколков стекла куски зловонных шкур.

– Что-то парню не везет совершенно, – Ампула держала ватку с нашатырем около носа, лежащего без сознания Тимура. – Стас, чем ты его долбанул? – совершенно обыденно сказала медсестра, – Слава богу, что в висок, все таки, не попал,

– Он набросился на меня, все это видели, – Стас злобно сверкнул глазами, – Ботва прямо сбесился, никогда его таким не видел, я вообще-то защищался, – Стас сидел на кровати, осторожно ощупывая свое распухшее лицо.

– Тебе больно? – Ядвига сидела на коленях рядом с Тимуром, тот уже пришел в себя и удивленно оглядывался вокруг.

– У аутистов снижен болевой порог, – Варвара Пантелеймоновна внимательно взглянула на парня, – Тимур, посмотри на меня, покажи сколько пальцев? – она выставила вперед ладонь с двумя пальцами, согнув остальные в кулак,

Парень показал медсестре ту же комбинацию из пальцев,

– Отлично, – она собрала свои причиндалы, разложенные на столе, у самой двери женщина на мгновение обернулась, – Вымирает нация, – со вздохом сказала она, оглядев присутствующих, все сидели не шевелясь, только вечно голодный Бородин энергично хрустел чипсами, он таки добрался, под шумок, до схрона Валька.

В столовой, на завтраке было многолюдно, воспитанники, «социальные» которых было большинство, активно поглощали пищу.

– Ядвига Дмитриевна, – Ольга Борисовна кокетливо протискивала свою значительную фигуру между стульями, брезгливо держа одной рукой тарелку с запеканкой,

– Вам детей зря доверили на выходные, – она уселась таки за стол, – Сплошные ЧП!

Ядвига молча ела, не вступая в дискуссию,

– В старый парк детей повели, могилки монахов лицезреть решили? – она придвинулась ближе, – Там ведь нечисти полно, как еще выбрались только?

– Ольга Борисовна, вы же образованная женщина, что за ерунду вы несете, ну прямо как наши дети! – встряла в беседу Надежда Кирилловна,

– О,о, о, – отрывисто произнесла Слива, – Пардон, главная нечисть у нас на чердаке живет, я не вас, Ядвигочка, естественно, имею в виду.

– Елизавета Львовна неординарная женщина, – осторожно согласилась Ядвига, Слива вскинула татуажные брови,

– Да вы не в курсе? – Слива поерзала от нетерпения на пышных ягодицах,

И она, закатывая глаза и облизывая губы, поведала запутанную, абсолютно леденящую историю.

В девяностые годы, в бытность существования здесь еще детского дома, директором этого сиротского заведения была Елизавета Львовна. Приехала она вместе с семилетним сыном из, тогда еще недавно переименованной северной столицы. Говорят, с мужем они разошлись в идейных вопросах, супруг ее, проявив, спавшую до этого бандитско-коммерческую жилку, попросту занялся рэкетом, сильно преуспев на этом поприще. Елизавета Львовна, устав от мужниной нервозной жизни, частенько случались перестрелки в ее с сыном непосредственной близости, собрала вещички и отбыла в глухую провинцию, руководить детским домом, соответствующее образование и опыт работы у нее имелись.

Вскоре, супруг, сколотивший немалое состояние, орудуя паяльниками и утюгами, устрашая тупых нуворишей, что-то не поделил со своими подельниками, и они, решили во чтобы ни стало, выкрасть его сына. Спустя какое-то время, вокруг детского дома стали кружить накаченные молодые люди в спортивных костюмах и в модных тогда малиновых пиджаках. Елизавета Львовна, оценив критичность ситуации, не сидела сложа руки, она спряталась с ребенком в полуразрушенном склепе, в самой глуши Старого парка.

Просидев там несколько дней, она отлучилась не на долго, пока ребенок спал, чтобы разведать обстановку, официально, для всех, она уехала из городка вместе с сыном. Вернувшись обратно в склеп, ставший им домом в это тревожное для них время, Елизавета Львовна ребенка не застала, мальчик исчез бесследно, низенькая лавчонка, на которой коротали дни и ночи мать с сыном, была усыпана кусочками хлеба.

Мальчик пропал совершенно бесследно, неудачливые похитители немного еще покружили вокруг детского дома и уехали восвояси, милиция, родители и местные жители искали ребенка, но ребенок исчез.

Руководить детским домом Елизавета Львовна перестала, его вскоре перепрофилировали в коррекционный интернат, женщина стала работать воспитателем и продолжала жить на верхнем этаже старинного здания. Вся эта история, со временем стала местной легендой, дети в интернате, да и часть взрослых, считали, что Елизавета Львовна, умертвила своего сына, чтобы не отдавать его ни похитителям, ни отцу.

Слива, прекратив вещать, глядела на Ядвигу круглыми глазами, ожидая ее реакции,

– Ребенка, видимо, все же похитили, – предположила девушка,

– Да нет же, она сумасшедшая, – Слива опять поерзала на плотных ягодицах, она продолжает туда ходить, склепа уже нет, так старуха хлеб крошит по всему парку, сыночек, говорит, голодный!

– Так почему ее здесь держат тогда? – спросила Ядвига,

– Дураков, желающих работать в нашем заведении, не так уж и много, а директриса вообще ей в рот смотрит, на что тоже есть свои причины. – многозначительно добавила Ольга Борисовна.