Текст книги "В плену у любимого: Любовь исцеляет раны, которые не под силу излечить времени"

Автор книги: Лора Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Тара снова подняла руки, выжидающе глядя на Клинта, и он снова повторил маневр, освободив ее от топика.

– Я остановлюсь по первому твоему слову, – пообещал он, заведя руки ей за спину и расстегивая бюстгальтер.

Тяжело дыша, она кивнула.

Клинт положил ладони на плечи девушки, поддел большими пальцами бретельки бюстгальтера и потянул их вниз. Еще секунда – и кружевная тряпица оказалась на полу.

Откинув голову, Тара закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Как приятно нежное прикосновение его рук! Как сладостно ощущение горячего воздуха на голой груди!

– Раздень меня совсем, – тихо сказала она, зная, что он смотрит на нее и что от этого взгляда у нее твердеют соски.

Тара услышала, как Клинт глухо прорычал, потом почувствовала его пальцы на своей талии. Вот он расстегивает молнию, стягивает с нее юбку, снимает колготки… Все, остались одни лишь белые хлопковые трусики.

– Тара… – выдавил из себя Клинт.

Она открыла глаза. Теперь Клинт стоял в метре от нее; взгляд горящий, как у голодного, но очень гордого зверя в клетке, отказывающегося принимать подачку.

А она стояла перед ним почти обнаженная – и телом, и душой.

– Вода остывает, – пробормотал он.

– Наверное.

Клинт обеими руками прошелся по своим волосам.

– Тара…

– Что?

Его лицо мучительно исказила мука. Она тоже страдала, чувствуя, как пульсирует кровь в ее жилах. Они оба теряли над собой контроль, но все-таки их разделяла пропасть.

Тара была готова хоть на одно короткое мгновение сдаться окончательно.

Клинт не был готов.

– Мне лучше уйти.

– Клинт…

Но он потряс головой и направился к двери.

– Наслаждайся, пока вода еще горячая.

Пламя свечей колыхнулось, когда он закрыл за собой дверь.

Боже, как пусто!

Только что Клинт стоял рядом, раздевал ее, воздух был наполнен ароматом ванили и едва не потрескивал от накала страстей – таким огромным было их обоюдное желание. И вот все это исчезло. Один хлопок двери – и надежда Тары на счастье – пусть даже мимолетное – испарились, как туман на заре.

Клинт испытывал себя – и победил.

Наслаждайся…

Постараюсь, подумала Тара, тупо глядя на разбросанную по полу одежду.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Клинт сидел возле кровати Тары и неотрывно смотрел на нее. Луна, то и дело скрывавшаяся за низкими зимними тучами, отбрасывала причудливые тени на ее очаровательное лицо, высокие скулы и полные губы. Длинные светлые волосы в соблазнительном беспорядке разметались по подушке. Одеяло сползло на пол, но Клинт не решался поправить его, чтобы не разбудить спящую девушку.

Белоснежная простыня наполовину скрывала ее тело, и Клинт мог видеть только бледно-зеленую легкую маечку. В ней Тара была как-то особенно хороша, совсем еще девочка… но Клинт знал, какое мощное женское начало кроется за этой невинной внешностью.

Да, она женщина – с головы до кончиков ногтей.

Сегодня утром, в колеблющемся свете свечей, Клинт видел, насколько Тара женственна, видел каждый изгиб ее восхитительного совершенного тела.

До сих пор перед глазами стояла гладкая матовая кожа Тары, покрытая легкой испариной. А эти полные груди, а набухшие соски, так красноречиво говорившие о желании любить! Сколько раз за сегодняшний день Клинт представлял, как берет сосок губами, втягивает его в рот, ласкает, играет с ним, слушая, как она вздыхает и стонет от наслаждения…

От этой мысли ему становилось жарко.

Там, в ванной, все шло к логическому завершению, а он… он взял и ушел. О ком он думал в эту минуту, кого хотел защитить? Ее? А может, себя – или их обоих? Да, вот именно, он стремился уберечь их обоих от всесокрушающей страсти, которая уже кипела в них, от страсти, силу которой ни он, ни она не знали раньше.

Желание билось в каждой их жилке, но оно могло разрушить их волю, заставить потерять над собой контроль, столь необходимый им как раз сейчас…

Внезапно страшный шрам снова напомнил о себе, и Клинт, положив руку на грудь, чтобы успокоить ноющую боль, отбросил опасные мысли и вернулся к созерцанию прекрасной спящей девушки.

Боль немного утихла. Клинт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Он испытывал непреодолимую потребность находиться рядом с этой женщиной, и двигало им не только стремление защитить Тару или насладиться ее дивным телом. Нет, тут было нечто большее.

Что именно, он понял только сейчас, сидя у ее постели.

Когда Тара была рядом, когда их глаза встречались, когда она произносила его имя, Клинт сам себя не узнавал. Три долгих года он был живым трупом, автоматически выполнявшим какие-то действия. А возле Тары он ожил, снова превратился в мужчину. И как бы ни волновало его это забытое уже ощущение, подавлять его Клинту не хотелось.

Тара зашевелилась во сне. Длинные ресницы дрогнули, глаза открылись, и Клинт погрузился в бездонные зеленые озера. Тара смотрела на него без страха, без смущения, без удивления.

Клинт выругался про себя: он намеревался выйти из спальни до ее пробуждения. И вот – опоздал.

Мягким и чуть хрипловатым со сна голосом Тара сказала:

– Доброе утро.

– Ну, до утра еще далековато, – отозвался он с едва уловимой улыбкой.

– А который час?

– Около пяти.

– Ух ты! Как же долго я спала. – Она заворочалась, пытаясь встать.

Клинт бережно взял ее за плечи и снова уложил на подушки.

– Лежи, лежи, время еще есть.

– Но я же потеряла целый день!

– Ничего ты не потеряла. Твое место в кровати.

Она выглядела так уютно и сексуально, что Клинту безумно захотелось забраться под одеяло и устроиться рядом с ней, на ней, как угодно, лишь бы ощущать ее тепло.

Она улыбнулась и закинула руки за голову.

– А вот ты не там, где твое место, верно?

– Заметила, значит.

– Я, возможно, немножко не в себе, но заметить такое еще в состоянии.

– Ты в себе, Тара, просто усталость еще дает о себе знать, вот и все.

Улыбка Тары уступила место кривой ухмылке. Глядя ему прямо в глаза, она произнесла:

– Это все из-за ванны. Она действует… расслабляюще.

Клинт больше не мог оставаться на месте. Он наклонился к ней, откинул волосы и прошептал, касаясь губами мочки уха:

– Правда? А эффект, который ванна оказывает на меня, прямо противоположный.

– И поделом тебе, Эндовер, – проворчала Тара.

Он слегка повернул голову и потерся губами о ее щеку.

– Я ушел не потому, что не хочу тебя, Тара.

– Нет?

– Нет. Причина в том, что я хочу тебя слишком сильно.

Вздохнув, она кивнула, но в ее влажных изумрудных глазах Клинт увидел упрек: его поспешное бегство из ванной обидело Тару.

– Ну, как у нас дела? – решив поменять тему, спросила девушка. – Джейн звонила?

Клинт снова выпрямился и покачал газовой:

– У нас все в порядке. Джейн не звонила. Полагаю, она, Отэм и Мариссия весь день вырезали бумажные украшения для елки, и ей не захотелось уезжать. Я послал туда Гарри, чтобы он остался на ночь. Если учесть, что с ними еще и Дэвид, моя помощь там не нужна.

– И поэтому…

– Ты правильно поняла, я остаюсь с тобой, – кивнул Клинт.

– Ну и хорошо. – Она перевела мерцающий в полумраке взгляд на сползшее одеяло, подтянула его, потом опять посмотрела на Клинта. – Итак, мистер Эндовер, объясните мне одну вещь. Я вот не могу взять в толк, почему, если у Джейн дела идут нормально, вы все еще… – Она неопределенно помахала рукой в воздухе.

– Почему я сижу у твоей постели?

– Угу.

– Думаю, словам типа «защита» ты больше не поверишь?

– Конечно.

– Так и быть, скажу. Меня посетила одна идея.

Ее глаза заинтересованно вспыхнули.

– О нашем деле? Что, появилось что-то новое?

– К сожалению, нет.

– Тогда что? Ну, не темни, говори скорее, что у тебя на уме! – Тара даже подпрыгивала на кровати от нетерпения, зеленые глаза горели, как у девочки-подростка.

– А на уме у меня вот что: давай-ка одевайся, нам предстоит небольшая вылазка.

Она подождала секунд десять и, не дождавшись продолжения, хмыкнула:

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Все.

– Предпочитаешь окутывать себя тайной, а меня держать в неизвестности?

– Такова моя работа, любовь моя.

Вот черт! Что он такое сказал? Клинт внутренне замер. Ну, кто его за язык тянул! Наверное, при виде спящей Тары у него совсем мозги расплавились. И вообще, в ее присутствии он становится не в меру разговорчивым.

Клинт вперил в нее ястребиный взгляд, стремясь отыскать признаки того, как она восприняла вырвавшееся слово. Никаких признаков он не обнаружил. Лицо Тары оставалось безмятежным.

Вместо того, чтобы броситься к нему в объятия, она помахала рукой в сторону двери, словно пугала ворон в огороде.

– Хорошо, Эндовер. Дай мне несколько минут, и я буду готова.

Шагая к двери, Клинт никак не мог понять, какое чувство в нем доминирует – облегчение оттого, что она не отреагировала на его слова, или же разочарование.

* * *

Наконец-то пошел долгожданный снег. С низкого серого неба медленно падали резные снежинки на ровные дорожки центрального парка. Тара сидела в беседке рядом с Клинтом и любовалась первым снегопадом. Восхитительное зрелище очаровывало, к тому же Клинт не мешал ей думать.

Странные, но совершенно изумительные ощущения царили в ее душе. Удивительный покой. Тепло, исходящее от мужчины, сидящего рядом. Свежий запах снега и влажной земли. От всего этого вместе взятого хотелось петь и смеяться, и, уж конечно, взять его за руку и крепко сжать.

Много лет назад здесь, в этой беседке впервые целовались двое, может быть, неумело, но зато искренне. Сегодня они снова вернулись сюда.

А вот к чему это приведет, одному Богу известно.

По дороге в городской парк Тара приняла твердое решение: быть самой собой, вне зависимости от того, какой путь изберет Клинт, поступать так, как ей подсказывает сердце, не контролируя себя и ни о чем не жалея – ни о том, что она сейчас с Клинтом, ни о ситуации вообще. После того, как вся эта запутанная история с Джейн благополучно разрешится, Тара вернется к своей обычной жизни, а сейчас она свободна и раскрепощена.

И ей нужен Клинт.

Теперь все зависит от него – принять или отвергнуть то, что она ему предлагает.

– Тогда, много лет назад, было лето, – негромко произнес Клинт, прислоняясь к тонкой стенке беседки.

– Я помню, – с улыбкой отозвалась Тара. – Ты действительно не был тут с тех пор?

– Нет, а ты?

Она покачала головой.

– Я решила, что когда-нибудь, когда у меня появятся дети и муж, я всех их приведу в этот парк, в эту беседку.

– Понимаю.

– А у тебя были такие мысли?

Едва произнеся эти слова, Тара горько пожалела о сказанном. Как можно задавать такой бестактный вопрос, не подумав?

– Извини, Клинт, я…

– Ничего, все в порядке.

Тара закусила губу. Ее сострадательная душа рвалась на части. Она хотела провалиться сквозь землю или прямо сейчас умереть от стыда. Или обнять и утешить этого несчастного человека, потерявшего обожаемую жену. Ему и без того больно, а она спрашивает его о семье, о детях…

Конечно, она знала о страшной трагедии, когда жена Клинта погибла в том страшном пожаре. Об этом знал весь город. А потом члены «Клуба техасских фермеров» привезли в больницу Джейн, и Тара снова увидела Клинта после долгой, слишком долгой разлуки. Она сразу поняла, как он страдает, стараясь выглядеть суровым. Но профессия Тары и ее чуткая душа подсказывали ей истину.

В те дни все вопросы и мысли она предпочитала скрывать от окружающих. Прошлое Клинта принадлежит только ему одному, рассуждала Тара. Он отгородился от всех и не хочет никого впускать в свой внутренний мир. Что ж, это его право. И Тара не должна вмешиваться. Ее это не касается.

Но теперь ситуация приняла иной оборот, и она уже не знала, касается ли ее горе Клинта или нет.

– Знаешь, – со вздохом начала Тара, – а я ведь однажды почти пришла сюда после того, как мы расстались.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

– Правда?

– Угу.

– И…

– С другим парнем.

В глазах Клинта зажегся дьявольский огонь.

– А я считал это место священным.

– Я тоже.

– Так как же вы могли, сестра Робертс?

В снежной тишине раннего утра раздался серебристый смех Тары. Будто колокольчики зазвенели, подумал Клинт.

– Я же сказала «почти».

– Хм… – Клинт нахмурился. – И кто был тот парень?

– Ронни Ромбертон, – Тара театрально вздернула к небу носик и с победным видом повернулась к Клинту, – однокурсник по колледжу. Вот кто обратил на меня внимание!

– Да… – в таком же духе протянул Клинт, – это уже серьезно.

Тара вздохнула. Ей вспомнился амбициозный молодой человек и его бесконечные, но – увы! – безнадежные попытки привлечь к своей особе внимание женского пола. И сердобольное сердце Тары откликнулось.

– Я очень хотела ему помочь, – уже серьезно сказала она.

– А что Ронни?

– Он решил, что я в него влюбилась.

– Вот кретин!

– Господи, Клинт, мы оба тогда были очень молоды… ну, почти дети, подростки…

– Любой подросток способен распознать настоящую жемчужину, даже если она находится в самой обычной раковине. – Он помолчал. – Черт, нормальный парень, если он не полный идиот, может понять, нравится он девушке или нет.

– Ты на самом деле так думаешь?

В воздухе снова повисла тишина. Наконец Клинт с шумом выпустил воздух сквозь зубы, поежился и, обняв правой рукой Тару за плечо, повернул ее к себе.

– Да, я так думаю. – Слова давались ему с трудом.

Таре очень хотелось и дальше оставаться под очарованием этого волшебного снежного утра. Снова они здесь, вместе, через столько лет. Их парк, их беседка, и он так близко… Ощущение твердой руки Клинта на ее плече сделало Тару мягкой, податливой, слабой… Сама не зная почему, она вдруг сказала:

– О, как я хотела, чтобы ты тогда оказался рядом.

– Это еще почему? – Он заботливо поднял ей воротник.

Тара вздрогнула, но не от холода, а от взгляда Клинта.

– Почему? Ты мог бы… поговорить с Ронни, объяснить ему кое-что…

Большая теплая ладонь прошлась по ее затылку.

– Видишь ли, я никудышный оратор, не люблю вести долгие разговоры. Вместо этого я, пожалуй, пустил бы в ход кулаки.

– У Ронни в то время был черный пояс по каратэ, – произнесла Тара срывающимся голосом, потому что взгляд Клинта спустился к ее губам, а сам он придвинулся к ней еще ближе.

– В первую очередь он был кретином, – ухмыльнулся Клинт, – а с такими очень легко справиться.

После его слов наступила тишина. Наконец Клинт наклонил к Таре голову и впился губами в ее ждущие губы. Тара закрыла глаза, но чувства ее прорвались наружу, подобно плотине, которая удерживала свои воды вот уже многие сотни лет. Какое блаженство быть рядом с ним, ощущать, как его пальцы перебирают ее волосы. Господи, как же долго она об этом мечтала!

Вызванные прикосновениями и поцелуями Клинта ощущения возникли сначала в губах, потом начали захватывать ставшие вдруг чувствительными груди и соски, а после обрушились в низ живота и сосредоточились там, вызывая страстное желание, граничащее с невыносимой болью.

Когда Клинт немного отодвинулся, Тара взяла обеими руками его лицо и стала с жадностью целовать горячие мужские губы, играя с ними языком и нежно покусывая их.

– История повторяется, – прошептала она прямо ему в рот.

– Вовсе нет, – прохрипел Клинт, слегка откидывая голову, чтобы заглянуть ей в глаза. – Сейчас все совсем по-другому…

Звуки чьего-то веселого смеха ворвались в их маленький замкнутый мир и заставили отпрянуть друг от друга. Скосив глаза, Тара увидела приближающееся к беседке семейство. Муж, жена и двое детишек наслаждались прогулкой по первому снегу.

Тара снова взглянула на Клинта.

– Давай пройдемся к озеру, – предложила она.

Клинт поднял темную бровь:

– Вам нужен попутчик, мадам?

– Что-то вроде того, – улыбнулась Тара.

– Ну что ж, мужчина обязан исполнять мужские обязанности, – напыщенно произнес Клинт и поднялся со скамейки.

Вздохнув, Тара округлила глаза:

– Как это по-джентльменски!

– Что вы мадам, как я могу претендовать на такое высокое звание!

Сделав торжественную мину, он взял ее изящную руку в свою большую теплую ладонь и помог подняться на ноги. Потом слегка поклонился и повел к ступенькам беседки.

* * *

– Я решила, что так будет честно.

Клинт доел спагетти с артишоками, отодвинул тарелку и потянулся к бокалу с вином.

– Ты это о чем?

Они сидели за маленьким обеденным столом в теплой и поэтому очень уютной гостиной Тары. Девушка посмотрела на Клинта и улыбнулась:

– Я о том, что ты приготовил нам завтрак, вот я и позаботилась об ужине. Справедливо?

– Да, весьма.

Она кивнула и взяла свой бокал мерло.

– Должен сказать, что ужин удался, – с широкой улыбкой похвалил ее Клинт.

– Благодарю.

Было уже довольно поздно – около девяти часов вечера, – но никто из них времени не замечал. Для Клинта домашний ужин, приготовленный очаровательной женщиной, сидевшей напротив, был приятным исключением из правил. И он не был настолько горд, чтобы отрицать этот факт.

– Что-то ты сегодня не очень разговорчив, – заметила Тара.

Да, действительно, пауза несколько затянулась.

– Хочешь знать, о чем я думаю? – снова улыбнулся Клинт. – Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ужинал дома.

– Ну и как, вспомнил?

Он покачал головой.

– Нет, это было очень давно.

– Тогда знай, что здесь ты всегда желанный гость.

Клинт стрельнул в нее взглядом поверх бокала:

– Ты серьезно?

– Конечно, – быстро произнесла она. Потом откашлялась и неловко добавила: – Я просто хотела сказать, что умею неплохо готовить, а есть всегда приятнее в компании.

– Не могу с тобой не согласиться.

Тара склонила голову на бок и изучающе прищурила глаза.

– Ты издеваешься надо мной, Эндовер? Тогда предупреждаю: я в долгу не останусь. – Бокалом вина она указала на его белую рубашку. – Красное будет отлично смотреться на белом. Не хочешь посмотреть?

Клинт рассмеялся.

– Я вовсе не издеваюсь, а говорю совершенно серьезно. – Он сделал большой глоток вина. – Если не веришь, могу поклясться чем угодно, хоть своей жизнью. Как тебе такая клятва?

Она округлила глаза и, приложив руки к груди, театрально вздохнула:

– Боже мой! Таких клятв я не слышала уже пятнадцать лет!

– Ну а вот теперь слышишь! – Он наклонился над столом, словно предлагая Таре погладить его по волосам. Но когда она протянула к нему руку, перехватил ее ладонь, останавливая девушку.

Она капризно сдвинула брови, а потом широко улыбнулась, едва не ослепив Клинта белизной зубов.

Еще секунда – и он снова ощутит сладкий вкус ее губ… А что если отодвинуть к черту этот стол, разделяющий их, схватить Тару и усадить к себе на колени? И тогда…

Его взгляд скользнул по ее лицу.

– Итак, какое блюдо у тебя получается лучше всего? – сделав над собой усилие, поинтересовался Клинт и опять сел прямо, но ладони Тары не отпустил.

– Хм… – задумалась Тара, покусывая нижнюю губу. – Наверное, фаршированная капуста. Я готовлю ее по рецепту моей бабушки.

– Звучит заманчиво.

– Это очень-очень вкусно.

– Но…

Пальцы Тары напряглись в его руке.

– Что – но?

– Хочу задать один вопрос: для скольких мужчин ты готовила эту свою фаршированную капусту?

– А это имеет значение?

На мгновение Клинт умолк, мысли его быстро и беспорядочно закрутились в голове. Он затеял невинную игру в вопросы и ответы просто ради шутки, ради того, чтобы у них за столом царила непринужденная атмосфера. И к чему это привело? Неужели его на самом деле ранит факт, что Тара готовила свое любимое блюдо для какого-то другого мужчины?

А вот поди ж ты, ранит, и еще как!

Мысленно обругав себя последними словами, он сказал вслух, стараясь придать своему голосу равнодушный тон.

– Мне просто стало интересно, вот и все. Так сколько их было?

Продолжая шутить, Тара возвела глаза к потолку и принялась загибать пальцы, якобы считая своих ухажеров. Но чем дольше она этим занималась, тем сильнее хмурился Клинт.

Какой же я дурак! – думал он.

Когда Тара снова посмотрела на него, у нее на губах сияла ослепительная улыбка. Она соединила большой и указательный пальцы и подняла высоко вверх.

Несколько долгих секунд потребовалось Клинту, чтобы осознать: Тара над ним подшутила, а он купился, как сопливый мальчишка. И только когда до него это дошло, он отпустил ладонь Тары, которую невольно сжал, пока она считала, откинулся на спинку стула и сделал глоток вина.

– Театральные выходки тебе не к лицу, Робертс.

Запрокинув голову, Тара весело расхохоталась.

– А ревность не к лицу тебе, Эндовер.

– Ревность тут ни при чем!

– Вот как? Тогда что же это было?

– Не знаю, но уж никак не ревность, – насмешливо ухмыльнулся Клинт. – Между нами нет ничего серьезного. Это всего лишь нечто вроде игры.

Ее лицо мгновенно вытянулось, а глаза, в которых только что было столько жизни, потухли.

– Да, конечно. – Она встала, взяла тарелки и направилась на кухню. – Извини, я забыла.

Клинту захотелось стукнуть себя по голове и одновременно провалиться сквозь землю.

– Тара…

– Я хочу вымыть посуду, Клинт. А у тебя наверняка есть неотложные дела.

Он встал и пошел за ней.

– Ты прекрасно знаешь, что я никуда не собираюсь уходить.

Тара замерла возле мойки и повернулась к нему.

– Интересно, почему? Ведь твой человек по-прежнему дежурит у моего дома, не так ли?

– Так.

– Следовательно, нет нужды, чтобы ты находился здесь. По крайней мере, я не вижу в этом никакого смысла.

– Может быть, мне хочется закончить то, что мы с тобой начали утром. – Он подошел к девушке, взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем по губам. – Я имею в виду то, чем мы занимались в нашей беседке, но не смогли завершить.

Глаза Тары гневно вспыхнули.

– Ты, может, и хочешь, но не я, – заявила она.

– Какого черта! – рявкнул он. – О чем ты говоришь?

– Ты знаешь, о чем.

Внезапная ярость охватила Клинта.

– Чего ты от меня ждешь, Тара? Что ты хочешь, чтобы я сказал? – Он издал стон и, запустив пальцы в свои темные волосы, с силой взъерошил их. – Что то, что происходит сейчас между нами – это нечто настоящее? Что я могу дать тебе то, чего дать не могу? Или что я схожу с ума от ревности при мысли о том, что ты угощала кого-то другого, пусть даже дурацкой фаршированной капустой?

– Хочу, но только если это правда.

– Вот это истинная правда. – Он впился в ее губы. – И это. – Снова поцелуй, еще более страстный, чем первый. – И еще вот это. – Его губы терзали ее, иссушали, требовали ответа. Клинт почувствовал, как Тара задрожала в его руках.

На него накатила злость. Злость на себя и на нее – за то, что довела его до такого состояния. Рядом с ней он лишается рассудка, рядом с ней едва владеет собой. И сейчас вся его долго сдерживаемая страсть вылилась в сумасшедшие поцелуи.

Тара такая вкусная, ее можно пить как изысканное вино. Она безыскусная, не умеет притворяться, и Клинт чувствует, что она тоже хочет его. Когда Тара провела руками по плечам Клинта, а потом подняла их вверх и обвила ладонями его шею, он подтянул ее к себе и крепко прижал к своей груди, наслаждаясь тем, что она, такая желанная, не сопротивляется, а доверчиво и с радостью подчиняется ему.

Неужели мужчина и женщина могут так подходить друг другу? – удивлялся Клинт. Каждый изгиб ее фигуры, каждая выпуклость вписывались в его тело. Это какое-то идеальное совершенство!

Больше ему не хотелось тратить время на размышления. Он опустил голову и начал целовать шею Тары, чувствуя, как под губами бьется ее пульс, подталкивая его к дальнейшим действиям, о которых он не мог даже мечтать.

К великому удовольствию Клинта, Тара откинула голову назад и издала протяжный глухой стон. Такая явная капитуляция, такое полное подчинение заставляли Клинта сходить с ума от желания. Он хотел разорвать на ней одежду. Но с Тарой так нельзя, с ней нужно контролировать свои эмоции.

Его губы медленно продвигались вниз ее шее, а зубы покусывали нежную кожу. Клинт улыбался, слушая тихие вскрики Тары при каждом таком укусе.

– Тара! – прохрипел он и снова взял ее лицо в свои ладони. – Я не знаю, что ты думаешь обо всем этом в целом и обо мне в частности, но то, что я сейчас скажу, правда.

Изумрудные глаза Тары с трудом открылись и смотрели на Клинта. Они были такими затуманенными, что казалось, будто Тара находится под действием сильного наркотика.

– Говори.

– Я не играю с тобой.

Ее щеки горели, будто их жгло изнутри огнем, розовые губы были влажными от поцелуев, грудь тяжело вздымалась.

– Я знаю.

– Нет, ты не знаешь, – возразил Клинт. Кому? Ей или себе? – С моей стороны это не невинный флирт и не изощренная шутка.

На ее лице промелькнуло изумление.

Он склонил к ней голову и провел губами по ее губам.

– Я хочу тебя Тара, хочу так, что сила этой страсти устрашает меня самого. И больше я не могу держать ее под контролем.

– Клинт…

– Пожалуйста, дослушай меня. Если ты не испытываешь по отношению ко мне таких же чувств, если не хочешь меня так же сильно, лучше оттолкни меня прямо сейчас, вели убираться вон.

Сердце Тары едва не разорвалось. Что он такое говорит? Как может предположить, что она не хочет его? Неужели не понимает, что она прикипела к нему всей душой, неужели не видит, как ее тело реагирует на каждое его прикосновение, каждый поцелуй?

Двадцать лет она положила на алтарь того, что считала правильным, пристойным, держала себя в ежовых рукавицах, поступала так, как ожидали от нее окружающие. Давно пора ломать стереотипы и жечь мосты. Даже если потом придется строить их заново.

Клинт спрашивает, хочет ли она его? Господи!

Облизнув губы, Тара приподняла края свитера и подняла руки.

– Давай попробуем еще раз.

Их взгляды встретились, слились и растворились друг в друге. Глаза Клинта из синих превратились в черные. Секунду он стоял не шевелясь, потом с силой потянул свитер вверх и сорвал его с Тары. И сразу же припал губами к ее губам, одновременно расстегивая на спине бюстгальтер.

Она стояла перед ним обнаженная по пояс, задыхающаяся, изнывающая от желания, ждущая от Клинта новых ласк, умоляющая не бросать ее, как в прошлый раз.

Протянув обе руки, он взял ее полные груди таким властным жестом собственника, что у Тары жаром охватило все тело. Потом он ослабил хватку и начал ласкать пальцами ее соски. Тара застонала от нетерпения и подалась ближе к его большим и сильным ладоням. Каждая клеточка ее кожи горела, мускулы напряглись, тело требовало большего.

Клинт понял ее. Руки его спустились по обнаженному торсу Тары и остановились на ее тонкой талии. От мысли, что сейчас он овладеет ею, у Тары подкосились колени. Лишь чудом она осталась стоять на ногах.

А Клинт тем временем наклонил голову, и из горла Тары вырвался какой-то странный всхлип, когда его губы сомкнулись вокруг ее соска. Это было восхитительное ощущение, ничего подобного она раньше не испытывала. От нестерпимого желания стало трудно дышать, а нервы обострились до предела.

Дрожащей рукой, почти не соображая, что делает, она потянулась к его обтянутому джинсами бедру и наконец нашла то, что искала.

Клинт издал звериный рык, когда ее пальцы нащупали его восставшую плоть. Он был готов, и она тоже.

– Я хочу тебя! – выдохнула Тара.

– Сейчас?

– Сию минуту. Не могу больше ждать!

– Я тоже.

Быстрым движением Клинт подхватил Тару на руки, вышел в прихожую и понес вверх по лестнице в темную спальню, на ходу покрывая поцелуями ее лицо. Несколько раз они натыкались на стены, но это не имело ровным счетом никакого значения. Они вместе, их окутывает любовное пламя, а все остальное неважно.

Тара буквально купалась в своих чувствах к этому человеку. Клинт вернул ее к жизни, примирил с самой собой, вырвал из рутинного мира серой повседневности. Всего этого ей так не хватало, но она сознательно отказывала себе в самых простых радостях.

Они достигли кровати, рухнули на матрас, все еще продолжая целоваться.

За окном бесшумно падал снег. Как это было не похоже на бурную сцену, разыгрывавшуюся в доме!

И вот уже одежда сорвана и брошена на пол, а яркая обертка маленького пакетика надорвана под аккомпанемент нетерпеливых вздохов Тары.

Сколько лет ее преследовало желание узнать, каково это – ощутить на себе тяжесть тела Клинта Эндовера, услышать запах их слившихся тел, увидеть над собой его прекрасное разгоряченное лицо! Эта мечта казалась ей несбыточной, и она старалась гнать ее от себя, но… ничего не получалось.

И вот теперь он здесь, в ее постели, и Тара чувствовала себя абсолютно счастливой.

В спальне было темно, а Таре хотелось видеть Клинта, наблюдать, как его мускулистое тело атлета двигается над ней.

Тара потянулась к настольной лампе, но Клинт вдруг замер, потом перехватил ее запястье.

– Нет.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы ты видела меня. – И Клинт негромко чертыхнулся.

– Мне все равно, есть у тебя шрам или нет.

– Зато мне не все равно.

Не обращая внимания на мрачный тон Клинта, она протянула руку, желая дотронуться до его груди, но Клинт остановил ее:

– Тара, прошу тебя!

– Хорошо, – уступила она.

Господи, ну почему его так терзает стыд из-за этого несчастного шрама? – ломала голову Тара. Наверное, ей никогда не разгадать эту загадку. Да и стоит ли?

– Спасибо, – сказал Клинт.

Отпустив ее руку, он обнял Тару и нежно и чувственно поцеловал в губы. Ей нельзя видеть Клинта? – подумала она Ну и пусть. Остается одно: ощущать его сильное тело и даже запретный шрам, прижимаясь к груди.

Едва сдерживая себя, Клинт продолжал ласкать Тару. Его ладонь медленно скользила по ее животу вниз, а губы, казалось, навсегда слились с ее губами.

По мере того, как поцелуи Клинта становились все жарче и требовательнее, мысли Тары растворились, исчезли, словно сливаясь с темнотой, окутавшей комнату. Точно так же растворялась и Тара – в желании, затопившем ее горячими волнами, которые накатывались на нее одна за другой с каждым словом, которые хриплым голосом бормотал Клинт.

Его ласки становились все интимнее и смелее, и она смело отвечала ему, дрожа от нетерпения, от непреодолимой потребности почувствовать его в себе.

– Подними ноги, Тара, – попросил Клинт.

И она, будто только этого и ждала, немедленно оплела его бедра ногами, еще теснее прижавшись к нему.

Клинту казалось, что еще немного – и он умрет. Не в силах больше сдерживаться, он соединился с Тарой. Она сдавленно вскрикнула и впилась ногтями в его шею. Клинт наращивал темп, и Тара, целиком отдаваясь неописуемому наслаждению, подстраивалась под его ритм.

Через несколько минут они вместе, на едином вздохе, взмыли к небесам.

Тара не ожидала, что взрыв будет такой мощный. Сама не сознавая, что делает, она громко выкрикивала имя Клинта, терзала его спину ногтями, покусывала плечо. Потом постепенно начала успокаиваться.