Текст книги "В плену у любимого: Любовь исцеляет раны, которые не под силу излечить времени"

Автор книги: Лора Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Оба они были очень похожи друг на друга. Оба боялись. Она – потерять над собой контроль, а он – снова почувствовать привязанность к женщине.

Что, кроме страха, между ними общего? Не ври себе, Клинт! Вас связывает очень многое. Смогут ли они когда-нибудь распутать этот клубок противоречий? Наступит ли время, когда они будут наслаждаться обществом друг друга, когда научатся получать то, что обычно привыкли отдавать другим?

Не найдя ответы на эти вопросы, Клинт беззвучно выругался, а вслух поторопил Тару, протягивая ей руку:

– Ну, и каково твое решение?

Она улыбнулась и вложила в его руку узенькую ладонь.

– Что ж, если обещаешь угостить меня гамбургером, я принимаю твое приглашение.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Привет, ребята! – Шейла Фостер широко улыбнулась Таре и Клинту, вошедшим в ресторан. Это была самая знаменитая официантка в городке и непревзойденная мастерица устраивать чужие дела. – Столик на двоих? – заботливо проворковала женщина, одергивая на пышной груди праздничный красный форменный пиджачок, сменивший повседневный розовый. Помаду она тоже выбрала в тон – ярко-алую.

– Да, если можно, – проговорила Тара, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, и не обращая внимание на то, какими глазами Шейла смотрит на нее и Клинта – будто уже считает, что у них завязываются романтические отношения.

А вот Клинт явно плевал на приличия. Он обнял Тару и небрежным тоном спросил:

– Отыщешь местечко у окна, красавица?

Шейла, которой уже было сорок с хвостиком, игриво ухмыльнулась:

– Почему не отыскать? Ты же заешь, Клинт, для тебя – все что угодно.

– Даже пойдешь со мной на свидание?

Ошеломленная, Тара молча наблюдала за ними. О чем он говорит? Красавица? Свидание? Неужели несгибаемый Клинт Эндовер флиртует с Шейлой, да еще на глазах у всех?

Сейчас Клинт был совсем другой, но и такой он очень нравился ей. Очень хотелось, чтобы Клинт и с ней говорил таким же легким тоном, хотелось, чтобы он забыл о своих несчастьях.

– К сожалению, на свидание с тобой я не пойду, сахарный мой, – Шейла заговорщицки понизила голос, – хотя мне есть чему поучить тебя на любовном фронте. У меня и без того ухажеров пруд пруди. – Она весело подмигнула и жестом пригласила следовать за собой.

– Насчет «пруд пруди» не знаю, но один уж точно имеется. – Клинт кивнул в сторону кухни.

Шейла фыркнула, а из кухни высунулась голова Мэнни Рено, великолепного повара и единственного ухажера, которому отдавала предпочтение Шейла.

– Счастливого Рождества, ребята! – крикнул Мэнни.

Клинт и Тара помахали ему рукой и исчезли в уединенной кабинке возле окна и недалеко от музыкального автомата. Здесь было очень уютно. Из автомата неслась одна из самых любимых мелодий Тары – «Рождественская песня» в исполнении популярного певца сороковых годов Нат Кинг Коула.

Шейла вытащила из кармана карандаш и блокнотик.

– Ну, дорогие мои, что будем заказывать? Сегодня Мэнни приготовил такое потрясающее чили – пальчики оближешь!

Клинт посмотрел на Тару, бровь его вопросительно приподнялась.

– Думаю, мы закажем пару гамбургеров и картошку фри.

Тара кивнула и добавила:

– И еще мятный шоколадный коктейль.

Тут уже обе его брови поползли вверх. На лице Клинта появилось выражение крайнего недоумения.

– Неужели ты запомнила?

Из ее горла вырвался низкий гортанный смешок.

– Ну, просто пришло на ум.

Они никогда не пили мятный шоколадный коктейль вместе, но в ту волшебную ночь в городском парке говорили, что оба предпочитают это лакомство. Они поцеловались, а потом принялись болтать о всякой чепухе, которую обычно обсуждают подростки: о любимых телепередачах, фильмах, школьных предметах. Ну, и конечно, о сортах коктейлей, которые покупали чаще всего. Оказалось, вкусы в этом вопросе у них полностью совпадали.

– Принести один коктейль с двумя соломинками? – уточнила Шейла с невинной улыбкой.

Оторопев, Тара подняла на нее глаза. Официантка невозмутимо жевала жвачку и ждала ответа.

– Нет, два коктейля, – сухо произнес Клинт, – и две соломинки.

– Значит, два гамбургера, картошку и два коктейля, – повторила Шейла. – Сейчас принесу.

Когда она наконец вышла из их кабинки и, покачивая бедрами, направилась в сторону кухни, Клинт откинулся на спинку стула.

– Этой женщине палец в рот не клади, – усмехнулся он.

– Да уж. Завтра о наших шоколадных коктейлях будет знать весь город.

Клинт равнодушно пожал плечами:

– Городские сплетни мне безразличны. И ты тоже не должна обращать на них внимание.

– Я всего лишь забочусь о твоей репутации, Эндовер, – поддразнила его Тара, отчаянно желая сохранить в нем веселое беззаботное настроение.

– Ах, вот оно что! – Клинт наклонился вперед, навалившись грудью на стол. – Из твоих слов следует вывод: я уже стал объектом сплетен. Ну, давай выкладывай, что там обо мне говорят?

– Так, дай подумать… – Тара закатила глаза к потолку, делая вид, будто припоминает что-то важное. – Я слышала, что ты чудесный мягкий человек, который всегда переходит улицу на зеленый свет и учтиво здоровается со всеми соседями.

– Бог мой, ну прямо пай-мальчик!

Она кивнула и наставительно добавила:

– Вот поэтому меня и волнует твоя репутация.

Ярко-синие глаза Клинта не отрывались от лица девушки.

– Похоже, ее давно уже необходимо немного подпортить.

Снаружи кабинки до них доносились приглушенные голоса посетителей, музыка из автомата, бренчание бокалов и дивные ароматы жареного мяса.

– Кое-кто может тебе в этом помочь, – улыбнулась Тара.

– Например? – сдвинул брови Клинт.

– Шейла, конечно! Если действительно сходит с тобой на свидание.

– Шейла не в моем вкусе. Так сказать, не мой тип.

Тара понимала, что лучше промолчать, но уже не могла остановиться.

– А кто твой тип? – спросила она.

Клинт опустил глаза к ее груди и тихо ответил:

– К сожалению, меня тянет к тем, кто вечно доставляет неприятности и беспокойство.

Пульс Тары подскочил до ста ударов в минуту, и внезапно она подумала о своем нижнем белье под свитером и джинсами, как будто Клинт мог видеть сейчас ее кружевные трусики и бюстгальтер.

Она с трудом сглотнула и постаралась восстановить дыхание.

– Вот уж не думала, что мятный шоколадный коктейль дважды поставит нас в затруднительное положение.

– Ты о чем?

– Ну, о нашем сегодняшнем выборе напитков и… о том поцелуе в городском парке. Вот и получается, что мы дважды вступили в одну и ту же реку.

Уголки его губ изогнулись в усмешке, голос оставался по-прежнему тихим:

– Это верно, но в такой реке мужчины не против даже поплавать.

Господи, да когда же наконец принесут их заказ? Тара заерзала на стуле, бросая беспокойные взгляды в сторону кухни. Если на их столике немедленно не появятся злосчастные шоколадные коктейли, она за себя не ручается!

Сейчас даже мысль перегнуться через стол и поцеловать Клинта не казалась ей такой уж безумной. Да, решительно, она катится вниз с крутого склона. Как знать, чем это все закончится?

Намеренно скользя глазами мимо Клинта, Тара так и не увидела Шейлу, но то, что она все-таки увидела, заставило ее замереть.

За стойкой стоял высокий худой человек и с недовольным, даже каким-то брезгливым видом изучал меню. Одет он был чересчур элегантно для ресторана в таком захолустном городке, как Роял: темно-синий костюм без единой лишней складочки, белоснежная накрахмаленная сорочка и синий галстук.

– Кажется, мы попали еще в одно затруднительное положение, – пробормотала себе под нос Тара.

Но Клинт услышал ее слова: он тут же повернулся и проследил за ее взглядом. Голос его, прежде хрипловатый, немедленно изменился.

– Кто это? – с тревогой спросил он.

– Доктор Белден.

– Из твоей больницы?

– Да, – кивнула Тара, – он стал работать у нас совсем недавно.

Клинт снова повернулся к ней.

– Судя по твоему голосу, он тебе не очень нравится, – заметил он.

– Ты прав.

– В чем проблема?

Тара дернула плечом.

– Я сталкивалась с ним всего несколько раз. Он ведет себя холодно и высокомерно. Ни для кого в нашей больнице не секрет, что доктор Белден презирает младший медицинский персонал, да и с больными не очень-то ласков. Но дело не только в этом.

Синие глаза превратились в щелки.

– А в чем?

– Трудно толком объяснить, Клинт… Понимаешь, что-то в нем настораживает, но что именно – пока не знаю.

В это мгновение Белден повернулся в их сторону. Он сразу узнал Тару и кивнул ей. Девушке ничего не оставалось делать, кроме как ответить ему тем же. Но по ее спине, как всегда, побежали неприятные мурашки.

– Ну же, продолжай, – попросил Клинт.

Не понимая, как объяснить ему странное чувство опасности, которое внушал ей доктор Белден, Тара обрадовалась, увидев идущую к ним Шейлу. Ловко лавируя между столиками, официантка вошла в кабинку и поставила перед ними гамбургеры и коктейли.

Твердо решив сменить тему, Тара легкомысленно мотнула головой и весело произнесла:

– Забудь, Клинт. Уверена, что не такой уж он страшный тип. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

* * *

– Тара, привет, это Джейн. Отэм сегодня немного раскапризничалась, и я решила остаться у Дэвида и Мариссии. Ты ведь знаешь, как я скучаю по дочке, мне хочется быть рядом, если она опять начнет плакать. Передай от меня привет Клинту. Завтра утром я тебе позвоню. Пока.

Тара стерла запись на автоответчике и повернулась к Клинту, который стоял возле кухонной стойки.

– Джейн передает тебе привет.

На красивом лице появилась усмешка:

– Представь, я все слышал.

А слышал ли он, как глухо заколотилось ее сердце, когда они пришли из ресторана, и оказалось, что дом пуст? Слышал ли вздох, невольно сорвавшийся с ее губ, когда до нее дошло, что сегодня Джейн не вернется и она, Тара, останется наедине с Клинтом? И ей нельзя будет в случае чего обратиться за помощью к женщине в спальне на втором этаже.

Неправильно истолковав замешательство Тары, Клинт обошел вокруг стойки, остановился рядом с девушкой и положил руку ей на плечо.

– Не переживай, с Дэвидом она будет в безопасности. Он тоже бывший разведчик и свое дело знает. Кроме того, возле его ранчо дежурит еще один мой человек.

Кожу Тары слегка покалывало в том месте, где лежала теплая рука Клинта.

– Да, я знаю.

– А вот насчет тебя я не совсем уверен.

– В каком смысле? – не поняла Тара.

– Ты ведь останешься одна, в этом доме…

Она смущенно хихикнула – совсем как школьница, которую дернул за косичку понравившийся ей мальчик.

– Ах, ты это имеешь в виду… Обо мне не беспокойся, со мной все будет хорошо.

Клинт убрал руку с плеча Тары и нежным жестом поправил ей волосы. От этого интимного прикосновения у Тары внутри все расплавилось. А он посмотрел на нее долгим взглядом и протянул:

– Надеюсь.

– Клинт…

– Что?

– Мне показалось, что ты сердился, когда говорил, что не уверен насчет меня.

Его глаза вспыхнули каким-то странным светом. Почувствовав это, Клинт с досадой отвернулся, готовый поскорее убраться восвояси, но передумал. Тяжело вздохнул, снова повернулся к Таре и обнял ее.

– Я и сейчас сержусь, черт побери! – хрипло проговорил он.

Клинт с такой силой прижал ее к себе, что Тара едва не задохнулась.

– Почему? – с трудом спросила она.

– Неужели не понятно? – прорычал Клинт, едва сдерживая себя. – Мне это не нужно!

Покрытое легкой щетиной лицо находилось так близко, а грудь была так мускулиста, что у Тары опять заколотилось сердце.

– Что не нужно? – выдавила она. – Вот это? Обнимать меня? Трогать? Ласкать? Да что же?

– Ты! – выпалил он. – Я не хочу тебя хотеть, понимаешь? Я боюсь.

Его руки гладили ее по спине, потом пальцы сильно сдавили затылок и замерли там.

Едва дыша, Тара смотрела на него. На кончике языка вертелось признание, что она тоже боится, что едва не сходит с ума всякий раз, когда он оказывается так близко от нее. Она хотела рассказать, насколько ее удивили его слова о детских мечтах. Он неожиданно открыл ей душу, вернее, романтическую часть своей души, и это так повлияло на Тару, что у нее уже почти не осталось сил бороться с собой. Еще чуть-чуть, и она сдастся на волю победителя.

Но у нее не было возможности произнести ни слова, потому что Клинт резко опустил голову и прижался к ее губам. Сразу нахлынули воспоминания, и Тара едва не зарыдала от счастья. Но ей не хотелось терять ни минуты.

Отвечая на требовательный поцелуй Клинта, она с готовностью раскрыла губы, лаская языком его язык. И в то же время она судорожно хваталась руками за воздух, пытаясь найти какую-нибудь опору. Позади была кухонная стойка, но Тара промахнулась, и лежавшая на стойке стопка писем рассыпалась по полу.

Поцелуй прервался, Тара и Клинт отпрянули друг от друга. Щеки у обоих пылали.

– Прости, – задыхаясь, пробормотала Тара.

Даже самой себе она не смогла бы объяснить причину своего поведения. Чтобы скрыть смущение, она неуклюже нагнулась и стала собирать разлетевшиеся по всей кухне конверты и бумаги.

Клинт сел на корточки рядом с ней.

– Позволь, я помогу тебе.

– Это необязательно. Я… – промямлила Тара и вдруг охнула: – Боже мой!

– В чем дело? – сразу отрезвел Клинт.

Дрожащими руками Тара подняла с пола светло-желтый конверт, точно такой, как тот, вчерашний, в котором лежало письмо о Джейн.

Грубое ругательство сорвалось с губ Клинта.

– Дай-ка сюда, я вскрою, – решительно произнес он.

Тара протянула ему конверт.

– Я что, буду получать их теперь каждый день? – Голос ее сильно дрожал.

Не ответив, Клинт быстро вскрыл конверт и вытащил плотный лист бумаги.

– Может, прочтешь вслух? – спросила Тара, поднимаясь на ноги.

– Нет.

– Клинт, я имею полное право знать содержание письма: оно адресовано мне.

Клинт сдался. Он встал рядом с Тарой и громко прочитал:

– «Сучка, которую вы так преданно защищаете, воровка и лгунья». Ничего нового.

– Боже милосердный! – Тара прижала руки к груди.

– М-да, упрямый тип.

– Но Джейн и Отэм… почему он выбрал именно их?

– Вот это я и намерен выяснить, – сквозь зубы процедил Клинт.

– Наверное, какой-то псих. Как думаешь, он способен прибегнуть к насилию?

Губы Клинта сжались.

– Если ситуация выйдет из-под контроля, все возможно, даже насилие.

От такого предположения, исходящего от профессионала, девушка вздрогнула. Какое счастье, что Джейн с дочкой сейчас у Дэвида и Мариссии! Клинт прав – там они действительно в безопасности. К тому же Джейн пока ничего не знает о подметных письмах и о том, что происходит вокруг нее.

– Письмо я забираю с собой. Нужно немедленно доставить его в лабораторию. – В синих глазах Клинта мелькнуло сожаление. Он снова опустил взгляд на письмо и повертел его в руках. – К счастью, на сей раз конверт достаточно замызган, можно попробовать идентифицировать отпечатки пальцев преступника.

Неожиданно для себя самой Тара поняла, что ей очень не хочется, чтобы Клинт сейчас ушел и оставил ее одну. Господи, неужели она, всегда такая чуткая и отзывчивая, стала настолько эгоистичной? Что же сотворил с ней Клинт Эндовер?

Впервые в жизни Таре хотелось ощутить комфорт и спокойствие, которые мог дать ей только Клинт. К сожалению, ему от нее нужна лишь одна или, в лучшем случае, две ночи любви, а потом он раскроет преступление, и все кончится.

Тара едва не застонала. Она не какая-нибудь легкомысленная дамочка. Пусть не думает, что может так легко подчинить ее своей воле. Таре просто надо немного встряхнуться и вспомнить об обычном самообладании.

Распрямив плечи, она пошла к двери и распахнула ее.

– Да, конечно. Иди, Клинт. Надеюсь, тебе удастся узнать что-нибудь важное.

Клинт остался стоять где стоял. Потом оглянулся и присел на кушетку.

– Как я уже сказал, письмо нужно исследовать в лаборатории. Но я не собираюсь везти его туда, – заявил он.

– Ч-то?

– Я его не повезу.

– Но… почему? – изумилась Тара. – Ты держишь письмо в руках, необходимо прямо сейчас отправить ею на экспертизу. Ты понимаешь, что медлить нельзя? Нам нужна информация.

– И мы ее получим. – Клинт достал из кармана сотовый телефон и набрал номер. – Дуг, это я. Рад тебя слышать, приятель. Быстренько приезжай на Дункан-Хилл, дом 3351. Жду. – Убрав телефон, он посмотрел на Тару, все еще стоявшую на пороге. – Вернулся мой помощник. Он отвезет письмо в лабораторию и проследит, чтобы исследование провели без задержки.

Из раскрытой двери на Тару повеяло прохладным ночным воздухом, прядь светлых волос упала ей на лоб.

– Если ты прикладываешь столько усилий, чтобы защитить меня…

– То что?

Она собрала в кулак всю свою силу воли и высокомерно вздернула подбородок.

– …то я хочу снова довести до твоего сведения: я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Тогда мне придется повторить то, что уже говорил ранее: я должен все время находиться рядом. Помнишь?

– С памятью у меня все в порядке. Но это касалось только Джейн.

Он помахал в воздухе конвертом, глаза его метали синие молнии.

– Не только. Как ты сама сказала, письмо адресовано тебе.

– Я волне в состоянии…

– Хватит, Тара, все уже сделано. Дуг едет сюда.

– Господи, так позвони ему и верни назад!

Тара начала злиться всерьез. Клинт просто невозможен! Но и с ней особо не поспоришь. Не на ту напал, Клинт Эндовер! Столкновение их характеров являло собой гремучую смесь. За постоянными словопрениями следовали взаимные уступки, за краткими минутами относительного спокойствия – неожиданные вспышки страсти… и вновь споры до хрипоты.

Она бросила на него полный ярости взгляд, но дверь все-таки закрыла.

– Ты как хочешь, а я иду спать. Поэтому…

– Что?

– Когда закончишь дела с помощником, просто захлопни за собой дверь.

– Никуда я сегодня не пойду. Устроюсь здесь, на кушетке.

Щеки Тары вспыхнули, низ живота обдало жаром. Он остается в ее доме на всю ночь… Неужели Господь устраивает ей испытание? Если так, то будет очень трудно с честью выдержать его.

– Дашь мне подушку и плед?

– Конечно. Что-нибудь еще? – спросила она, чувствуя себя полной идиоткой.

– Да нет. Мне здесь будет хорошо. – Он закинул руки за голову и окинул девушку долгим взглядом. – Вот только если ты предложишь более удобное ложе…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В этой кровати Тара спала с тех пор, как была еще подростком. Как-то, когда ей было лет двенадцать, увидела на витрине мебельного магазина кровать под настоящим балдахином, влюбилась в нее с первого взгляда и начала откладывать деньги из своего пособия.

Мама одобрила ее решение, сочтя его весьма мудрым и практичным, хотя Тара, покупая большую кровать с пологом, просто потворствовала своим желаниям. В этой постели она могла уединяться по ночам, отгораживаясь от всего мира, могла спокойно предаваться мечтам и девичьим грезам, могла строить воздушные замки.

Это было единственное место, где она на короткое время забывала о ставшем привычным чувстве ответственности за других.

Но сегодня она беспокойно ворочалась на бледно-голубых простынях, то и дело взбивая подушки и поправляя одеяло.

В ее доме находился мужчина.

В голове девушки царила страшная неразбериха, и виной тому – Клинт Эндовер. А ведь он всего-навсего обнял ее и поцеловал, ни до чего более серьезного дело так и не дошло. Что же так разволновало Тару? Прикосновения Клинта? Его поцелуй? Или чистый мужской запах, преследовавший ее даже в спальне, щекотавший ноздри и заставлявший метаться без сна на кровати?

Она в сотый раз перевернулась на спину и уставилась в потолок, мысленно представляя себе сильное мускулистое тело, раскинувшееся на кушетке.

Кожа мгновенно покрылась испариной. Понимая, что от вспыхнувшего желания ей уже не заснуть, Тара перекатилась на бок и дотянулась до будильника.

Только половина второго!

Тара тихонько застонала. До рассвета еще далеко, а сна ни в одном глазу. Да и о каком сне может идти речь, если в голове прочно засел Клинт Эндовер – мужественный и прекрасный?

А как он там, внизу? – подумалось ей. Спит? А может, его тоже мучают сейчас мысли, и эти мысли – о ней, Таре Робертс?..

Она потрясла головой, изо всех сил стараясь успокоиться, но…

Дьявол-искуситель взял верх над ангелом-хранителем и заставил Тару откинуть одеяло и вылезти из кровати.

* * *

Проклятие! Весь дом пропитан ее ароматом – смесью ванили и легких цветочных духов, будто специально созданной для того, чтобы сводить мужчин с ума.

Клинт беспокойно заворочался на кушетке, слишком короткой для человека его роста. Впрочем, какая разница, ведь спать он так или иначе не собирался.

Две причины заставляли его бодрствовать. Во-первых, нужно было дождаться звонка Дуга с сообщением о результатах лабораторного исследования отпечатков. А во-вторых, он не хотел переполошить Тару своими криками, если его вновь посетит привычный ночной кошмар.

Мысли Клинта прервали осторожные шаги босых ног вниз по лестнице. В полной темноте Клинт прислушался.

В кухне кто-то тоненько чихнул.

Клинт широко усмехнулся, но не поднялся с кушетки.

– Что, живот подвело?

Последовало молчание, потом раздался неуверенный голос Тары:

– К-какой живот?

Протянув руку над головой, Клинт включил бра. Мягкий свет залил комнату.

– Вот уж не думал, что ты бродишь по ночам в поисках еды, – хмыкнул он.

Тара не ответила, и Клинт подумал было, что она успела снова прокрасться в свою спальню, но потом увидел склонившееся над ним девичье лицо.

– Обычно я не ем ночью, – ехидно сообщила она и опять замолчала.

Боже, как же она прекрасна! – восхитился Клинт. На лице никакой косметики, зеленые глаза широко раскрыты и сверкают ярче изумрудов, светлые локоны с медовым отливом свободно рассыпаны по плечам.

Насладившись этим зрелищем. Клинт опустил взгляд ниже – и едва сдержался, чтобы не протянуть руки и не заключить прелестницу в свои объятия. Ее белая хлопчатобумажная ночная рубашка слегка просвечивала, и сквозь мягкую ткань он увидел округлые женственные очертания тела.

– А теперь захотелось? – спросил он, тут же осознав двойной смысл собственных слов.

Слава богу, Тара не уловила скрытый подтекст.

– Да вот решила приготовить горячий шоколад, – она кивнула в сторону кухни.

Клинт причмокнул губами, внезапно ощутив голод.

– Ммм… звучит заманчиво.

– Хочешь, я и тебе сделаю чашку шоколада?

– Буду благодарен, – кивнул Клинт, думая, впрочем, о том, что шоколаду он с радостью предпочел бы поцелуй очаровательной Тары. – Тебе помочь?

– Нет, я справлюсь сама. У меня тоже все под контролем, – ответила девушка, направляясь на кухню.

– Похоже, эти слова становятся жизненным девизом, – заметил Клинт.

Она на мгновение остановилась.

– Моим или твоим, Эндовер?

– Нашим общим, – уточнил он, потом встал и пошел за ней.

– Согласна. Правда, иногда это чертовски трудно.

– Что именно? Держать все под контролем? – Разговор начал интересовать его все больше и больше.

– Боюсь, в моем детстве самоконтроль был самым большим и неизбежным злом.

Тара облокотилась спиной о плиту и принялась толочь в миске шоколад. Теперь свет обволакивал ее фигуру сверху, предоставляя Клинту возможность еще лучше видеть то, что пряталось под ночной рубашкой – узкую полоску трусиков и соблазнительные округлости полных грудей.

– А теперь? – спросил Клинт, чувствуя, что джинсы катастрофически быстро становятся ему тесны. – Требует ли твоя нынешняя жизнь постоянного самоконтроля?

Его собственная жизнь в самоконтроле определенно нуждалась.

Когда Тара ставила на плиту чайник, рука ее сильно дрожала.

– Если честно, я очень устала и с радостью взяла бы несколько отгулов, – неохотно призналась она.

Клинт подошел ближе и задал вопрос, который неоднократно задавал самому себе:

– И чем бы ты тогда занималась?

Чайник уже закипал. Тара взяла две большие кружки, всыпала в них шоколад и содержимое двух пакетиков с какао, чтобы потом залить все крутым кипятком.

– Сама не знаю. Наверное, лежала бы в кровати, ленилась, забыла бы о чувстве ответственности перед другими людьми, – наконец отозвалась она и вздохнула. – Не понимаю, зачем я говорю тебе все это.

Клинт пожал могучими плечами.

– Я где-то слышал, что после полуночи человек становится особенно уязвимым. – Он нахмурился, понимая, что это относится и к нему самому. – Не надо этого стыдиться.

– Значит, все, что я тебе скажу, останется между нами?

– Конечно.

Тара пристально посмотрела ему в глаза, потом кивнула на кухонную стойку, к которой прислонился Клинт.

– Извини, мне нужно взять ложку.

Но Клинт не пошевелился. Взяв Тару за руку, он притянул ее к себе. Ни секунды не раздумывая, она шагнула в его объятия.

От пронзившего его желания, Клинт едва не застонал. Страсть нарастала в нем, как снежный ком. Он никогда не был святошей. Он любил женщин. Ему нравилась их мягкая кожа, их запах. Но он относился к ним с должным уважением, не давал никаких авансов, и заранее предупреждал, что связь между ними не может продолжаться дольше, чем одну-две ночи.

Но с этой женщиной все складывается намного сложнее…

Инстинкт подсказывал Клинту, что с Тарой не может быть и речи о всего одной ночи, именно поэтому он старался держать свои эмоции в узде. Однако это давалось ему с огромным трудом.

Клинт приложил узкую ладонь Тары к губам и нежно поцеловал душистую кожу.

– Со мной ты можешь быть совершенно откровенной, Тара. Рассказывай мне все, что ты хочешь, и задавай мне любые вопросы. Поверь, я надежный человек.

– Быть надежным – это твой принцип, Эндовер? – шепотом спросила девушка.

– Скорее, жизненное кредо, – уточнил Клинт. – Обещаю быть с тобой честным.

Дьявол, что он говорит?! Он ведь никогда никому не давал обещаний…

– Ну, в таком случае, – проговорила Тара куда-то ему в шею, обдавая теплым дыханием, отчего его тело будто пронзил электрический ток, – скажи мне, есть ли в твоей жизни что-то, что камнем лежит на душе? Что терзает твою грудь?

Грудь Клинта терзал ужасный шрам, который сейчас мгновенно свело судорогой. А на душе лежала другая боль, не физическая. И этой болью он не мог поделиться ни с кем, даже с Тарой.

Закусив губу, Клинт медленно покачал головой. Пауза затягивалась, но Тара, понимая, как ему тяжело, и не ждала от него ответа.

– Вот видишь, – наконец сказала она, – все не так просто. Но в жизни всякое случается. – Она заглянула ему в лицо, изумрудные глаза ее сверкали. – Мы же не можем повернуть ход событий вспять, правда?

– К сожалению.

– Значит, нужно смириться и постараться жить дальше.

– Да, наверное, – вздохнул Клинт.

Впервые за долгие годы он не знал что делать, что говорить. Он хотел защитить эту хрупкую девушку, снять груз с ее плеч. Да и ему самому необходимо облегчить свою душу. Давно пора, черт побери!

Но когда Тара положила руку ему на грудь, Клинт на минуту забылся и сурово свел брови на переносице: он не позволял женщинам дотрагиваться до шрама даже через рубашку или свитер. Этот шрам был его несмываемым позором, постоянным напоминанием о прошлом.

Он мягко, но настойчиво взял обе ладони Тары и свел их у себя за спиной.

Как ни странно, Тара не обиделась. Напротив, придвинулась еще ближе и, запрокинув голову, посмотрела ему в глаза.

– Я знаю о твоем шраме, – прошептала она.

Клинт содрогнулся – от внутренней боли и от желания поделиться этой болью с Тарой. О пожаре той страшной ночью знали все, но о шраме…

– Откуда?

Голос Тары стал нежным:

– Какое-то время после… несчастного случая я работала в ожоговом отделении.

– Значит, медсестры сплетничали обо мне? – напрягся Клинт.

– Нет, что ты! – Ее взгляд быстро скользнул по его твердым губам, затем снова вернулся к потемневшим глазам. – Просто у помянули в связи с другим пациентом.

Клинт сухо усмехнулся:

– Что, еще один изуродованный калека?

Изумленная, она застыла, но уже через секунду быстро моргнула длинными ресницами и улыбнулась.

– Насколько я помню, – сказала она, сладким дыханием обдавая его лицо, – единственное, о чем могли говорить наши сестрички, так это о твоих могучих физических данных. Поэтому они умоляли врачей прописать тебе обтирания губкой, чтобы любоваться твоим телом.

Пальцы Клинта сжались на ее плечах. Удивительная женщина! Как ей удалось всего несколькими словами снять с него огромное напряжение? Впрочем, какая разница! Главное другое: в считанные секунды его гнев испарился, уступив место восхищению и желанию.

Не утруждая себя больше мыслями о том, что будет дальше, Клинт склонился к Таре, нежно захватил зубами ее нижнюю губу и втянул в себя.

Тара тихо застонала от удовольствия, с трудом проговорив:

– Я не буду дотрагиваться до шрама, Клинт… Обещаю… Только если ты сам меня попросишь.

– Я никогда не попрошу тебя об этом, Тара.

И Клинт снова притянул ее к себе. Теперь он целовал Тару по-настоящему – страстно, пылко, едва давая дышать. Где-то в глубине сознания мелькала мысль, что сейчас Тара опомнится, поймет, какую ошибку они совершают, и отстранится от него, но пока этого не произошло, он хотел вволю насладиться ванильно-цветочным ароматом, исходившим от нее, и все терзал ее податливые губы, вовлекая в игру мягкий язык.

Но нет, вдруг подумал Клинт, она вовсе не собирается отстраняться от него. Боже, она прижимается к нему еще сильнее, ее гибкое тело извивается в его руках…

Это не игра, Клинт прекрасно разбирался в любовных утехах и умел распознать, когда женщина притворяется. Вне всяких сомнений, Тара хочет его, именно его. Как это прекрасно!

– Клинт…

– Не думай ни о чем, Тара, – хрипло пробормотал он, – прошу тебя, ради нас обоих, гони все мысли прочь!

Клинт отпустил плечи Тары, прошелся пальцами вверх по ее спине, погладил нежный затылок и зарылся в спутанных локонах. И все это время не отрывался от ее губ. Она такая вкусная, такая желанная, он никогда не насытится ею.

Сейчас Тара затмила для него всю Вселенную. Что может быть важнее ее страстных поцелуев, ее горячего дыхания, ее мягкого тела! Какая разница, что будет завтра, послезавтра или через пять минут? Чему быть, того не миновать, и пусть все горит огнем, даже если это и разрушит впоследствии его жизнь.

Издав звериный рык, он опустил руки к ее талии и рванул вверх подол ночной рубашки, оголяя стройные ноги Тары. От каждого соприкосновения с гладким женским телом его плоть делалась все тверже, дыхание толчками вырывалось из груди. Он больше не владел собой.

Еще секунда – и его пальцы проникли в тонкие трусики. На мгновение Тара замерла, но только на мгновение. Набрав побольше воздуха, она всем телом рванулась вперед, и Клинт чуть не умер на месте. Она готова, она ждет его, она хочет его.

Позади них вовсю заливался свисток давно вскипевшего чайника. Это немного отрезвило Клинта.

Если прелестная Тара сделает сейчас хоть один шаг к кушетке, или к ковру у камина, или к лестнице, ведущей в спальню, он уже не сможет остановиться.

Но Тара никакого шага не сделала. Не потому, что не хотела, просто не успела: в кармане куртки Клинта, которую он бросил на стул у кушетки, задребезжал сотовый телефон.

Клинт мрачно выругался.

– Тебе нужно ответить, – сказал Тара хриплым от неутоленного желания голосом.