Текст книги "Ночь с красавицей"

Автор книги: Лора Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Хорошо, Дэн.

– Хорошо? И все? И без возражений?

– Без возражений. Я не намерена вытягивать из тебя объяснения, которые тебе неприятно давать. Может быть, когда-нибудь тебе захочется чем-то поделиться со мной, но ты придешь к этому сам.

Она поняла, что поразила его, когда услышала его чистосердечные слова:

– Богом клянусь, Ангел, я еще не встречал таких людей, как ты.

– Это комплимент?

– Да.

– Спасибо.

– Я начинаю думать, что ты имела отношение к какому-нибудь дипломатическому ведомству. – Он оглянулся, приподняв бровь. – Как тебе кажется?

Ей удалась несмелая улыбка.

– Все возможно.

Легкую морось сменили дождевые капли, и солнце окончательно скрылось за тучами. Дэн поднял голову, приставив ладонь козырьком к глазам.

– Погода меняется, – отметил он. – Небо почернело, начинается гроза.

– Ранкон вымокнет.

Дэн повернул коня и направил его в сторону дома.

– Мы тоже.

– Знаю. Но мне жаль его.

– Это его маленько охладит.

– Нас, надо думать, тоже?

Она улыбнулась.

– Ангел, рядом с тобой моя кровь всегда кипит.

– Это опять комплимент?

Дэн натянул поводья, придержал Ранкона и повернулся к ней.

– Безусловно.

Несмотря на ветер, на струи дождя, хлеставшие по лицам, словно теннисные мячи, Дэн склонился к ней и быстро поцеловал.

– Ты – и дождь. Сочетание что надо.

– Как икра и шампанское, – прошептала она, не желая отрываться от его губ.

– Как преступник и камера.

Еще один нежный поцелуй в губы. Кэти втянула воздух, ожидая чего-то еще, о чем-то еще моля. Рот у нее пылал. Дэн обхватил ее за шею, привлек к себе, и она растворилась в нем, отдаваясь его жадным, ненасытным поцелуям. Потом она, не таясь, завладела его нижней губой, а он вторгся языком ей в рот и присоединился к ней в ее горячей игре.

Охваченная желанием открыться ему всем сердцем, она вложила в обжигающие поцелуи всю свою любовь, до последней унции. Желание острой болью жило в ней, а дождь между тем заливал ее и Дэна, вода текла по носам, затекала в открытые рты.

С мучительным стоном Дэн отпрянул. Она улыбнулась ему, когда он откинул намокшую прядь с ее щеки.

– Надо возвращаться.

– И просохнуть.

Дэн вызывающе улыбнулся.

– Ну насчет этого не знаю.

– Горячий душ.

– Вдвоем… за занавеской…

Она расхохоталась.

– Поворачивайся и пришпоривай Ранкона.

Одного слова Дэна было достаточно, чтобы жеребец припустил рысью. Прошло еще несколько минут, и Дэн прокричал через плечо:

– Я решил, что завтра возьму Ранкона в город.

Капли дождя барабанили по ее плечам и лицу, а слова Дэна барабанной дробью отозвались у нее сердце.

– Так скоро?

– Это ты о нем или обо мне?

Она не ответила. Ответа не требовалось.

– Я же сказал, что буду заботиться о тебе до тех пор, пока загадка не разрешится.

Внезапно ее пробрал холод.

– Да, я помню. И очень ценю. Это было так…

– Да-да, – крикнул Дэн в ответ. – Но Джеку я обещал быть у него через пару дней.

– И пара дней прошла.

– Да, прошла.

Она наклонилась к нему.

– Как ты думаешь, он узнал что-нибудь?

– Джек – лучший у нас профессионал. Во всяком случае, я надеюсь, он узнал, кто за тобой охотится. А может быть, и для чего они это делают. А если он опять окажется на высоте, значит, уже будет знать, кто ты.

Они приближались к дому, а Кэти не могла унять дрожь. Она не может отказаться от него и потому не должна допустить, чтобы он узнал истину.

Небо позади них прорезали молнии.

Ей необходимо изобрести способ, который позволит ей удержать его завтра в постели.

Глава одиннадцатая

– Это называется – «слюнки текут».

Дэн проткнул пухлую белую карамель тонкой деревянной кочергой, которую предварительно выстругал из изогнутой ветки.

Кэти завороженно наблюдала, как он поворачивает аппетитную сласть над искрами, вылетавшими из сухих дров в камине.

– Мне кажется, я никогда не пробовала «слюнки текут».

Дэн взглянул на нее с насмешливым удивлением.

– Видно, тебя обделили в детстве.

– Возможно.

Она взяла палочку, приготовленную им для нее, и воткнула в карамель. Голова у нее шла кругом. Обделили. Да знал бы он! Невероятная семья, невероятный дом. Пони, роскошные платья, слуги, балы, драгоценности. Мечта многих и многих. Наверное, с ее стороны стремление к любви было эгоизмом. Наверное, она должна быть благодарна за то, что ей даровано.

Она смотрела на человека, которого полюбила. Да, она благодарна. За несколько недель свободы, за этого мужчину, при виде которого у нее подгибаются колени, а сердце поет.

– Осторожно, Ангел.

Она вздрогнула и вытащила свою палочку из огня, который уже охватил ее карамель.

Она поспешно задула огонек на кончике палки, повернулась к Дэну и покачала головой.

– Я-то думала, прошли те дни, когда я сжигала еду.

Ее отчаяние вызвало у Дэна только смех.

– Не волнуйся, там, где «слюнки текут», подгорелые штучки весьма ценятся.

– Не может такого быть, просто ты стараешься быть милым.

Его бровь взметнулась.

– Я милым быть не умею. И тебе это известно.

– Это точно. – Улыбка тронула ее губы.

– Так попробуй, и сама убедишься.

Ладно, если он издевается над ней и заставляет взять в рот нечто, на вкус напоминающее уголь или содержимое пепельницы, ее месть не заставит себя долго ждать. Она-то придумает что-нибудь похлеще и не менее мучительное.

Дэн казался совершенно довольным.

– Не будь мокрой курицей.

Она вздернула подбородок.

– Я не мокрая курица.

– Рад это слышать. А теперь приступай.

Не переставая чувствовать на себе его взгляд, она взяла карамель в рот. Что-то сладкое, легкое, хрустящее… Она подняла глаза.

– Это чудо!

– Я же тебе говорил!

Он не сводил глаз с ее рта.

– В чем дело?

– Только в одном. – Он наклонился к ней и прошептал: – Ты попробовала… – его язык уже исследовал ее нижнюю губу, – карамель.

Словно горячая жидкость разлилась по ее животу, вызывая в ней голод, мучительный голод. Но он не прильнул к ее губам, не дал ей самого необходимого своими неспешными, вводящими в дрожь поцелуями.

Нет. Он только отпрянул, усмехнулся и прошептал:

– Ты права. Это чудо.

– Дразнишь, – проворчала она.

– Ангел, прежде всего – самое главное. Я обещал научить тебя готовить «слюнки текут».

– То есть горячая карамель – это еще не все?

– Требуется гораздо больше.

Легкая улыбка тронула его губы.

Подавляя в себе приливы желания, Ангел наблюдала, как Дэн сооружает «слюнки текут». Первым делом он тоже попробовал карамель.

– Берем пшеничную лепешку, кладем на нее шоколад, а уже потом – карамель.

– И горячая карамель растапливает шоколад?

– Ты необыкновенно сообразительна.

Пожалуй, Дэн был искренне удивлен, и Кэти рассмеялась.

– А ты в детстве часто ел такие штуки? – спросила она, когда он протянул ей готовое изделие.

– Только тогда, когда у нас оказывалась пара шоколадных плиток и зажигалка.

Какое же разное у них было детство! И тем не менее оба жили словно в невидимой тюрьме. Он-то станет к ней относиться иначе, если узнает, в каких условиях она росла. Когдаузнает, мысленно поправилась она.

– Вы разогревали карамель зажигалкой?

Дэн кивнул.

– Но это же очень опасно.

– А как, по-твоему, я дошел до жизни такой?

– Когда не обращал внимания на опасность?

– Ну да.

– Наверное, плохо за тобой присматривали.

– Вообще никак. А чего еще ждать от детского приюта?

– В этой стране система призрения сирот далеко продвинулась за последние годы. Я выяснила…

Она прикусила язык, и веки у нее задрожали. Проницательный взгляд Дэна впился в нее, и было видно, что серьезные вопросы готовы сорваться с его губ.

Она поспешила опередить его с ответом:

– Должно быть, я работала с детьми.

Не совсем правда – но и не ложь. В разных странах она старалась быть другом детей, была представителем интересов детских учреждений и их спонсором.

– Тогда понятно.

– Ну да.

– Думаю, завтра мы узнаем наверняка.

Она вымученно улыбнулась.

– Я не в силах ждать.

– Правда?

– Правда.

В его глазах мелькнуло что-то, похожее на удовольствие. Он взглянул на ее пшеничную лепешку с карамелью и шоколадом.

– Ты собираешься есть?

Она с радостью вернулась к шутливым вопросам-ответам, которые помогли бы ей забыть, что этот вечер, вероятно, последний, когда они с Дэном по-настоящему вместе, когда он смотрит на нее как на обычную девушку.

– Вы, шериф, хотите отобрать у меня «слюнки текут»?

– И не только их.

– А-а, значит, мы хотим одного и того же.

Что-то есть в этом человеке, во всей ситуации, что побуждало ее к рискованным, безрассудным поступкам. Она почти не сомневалась, что в Лландароне, в атмосфере чопорного двора, ей не пришло бы в голову показаться на людях с губами и щеками, измазанными жидким шоколадом, который стекал вниз, на грудь.

Но сейчас она не в Лландароне.

Сейчас она здесь, она сидит у гудящего камина, прислушивается к стуку дождя по крыше – и к своим мыслям, за которыми должны последовать действия.

– Ангел, ты что делаешь?

– Ты согласился, что мы хотим одного и того же.

– Согласился.

Она улыбнулась.

– Так иди сюда и возьми то, что нужно нам обоим.

Дэну показалось, что его мозг вот-вот взорвется. А она склонилась к нему, одетая в его чистые шорты и его же белую майку. Ее волосы рассыпались по плечам. Она близка, от нее исходит невообразимый запах, к которому примешивается аромат горячего шоколада, а полузакрытые глаза соблазняют и искушают.

Он задрожал от нетерпения всем телом.

Сладость шоколада, ее сладость проникли в его кровь, его ладонь нашла ее шею, и он притянул к себе ее голову. Тосковать им предстоит потом, а пока у них еще много времени. Сейчас ей необходимо быть поглощенной им, а он жаждет взять свое.

Дэн наклонил голову, захватил ее губы, и при ее стонах грудь его наполнили гордость и радость: он вышел победителем из битвы, в которой оба участника были союзниками.

Потом ему понадобилось нечто большее, и он двинулся ниже, целуя ее в подбородок, в шею. Его поцелуи сделались жарче, когда он оказался около ключицы, там, где билась жилка, где кожа была горячей и гладкой.

– Еще, – жадно прошептала она.

Она получит все, чего хочет и когда захочет. Дэн вновь двинулся вдоль ее тела, следуя за полоской шоколада, оставленной для его языка. Ее дыхание сделалось неровным, ее пальцы нащупали край рубашки, и ее грудь обнажилась.

Дэн уже был тверд, как гранит.

Он забрал в руку маленькую полусферу, помассировал ее, наклонился и стиснул сосок. Из горла у нее вырвался крик, такой неподдельный, рожденный в такой глубине ее существа, что ему захотелось издать такой же – по причинам, которых ему не хотелось ни осознавать, ни анализировать.

Его ловкие пальцы быстро освободили их обоих от одежды.

– Да, да, – шептала она, пока его пальцы исследовали ее тело, не пропуская ни кудрявых прядей, прилипших к его бедрам, ни грудей, прильнувших к его груди. Время остановилось, когда ее ноги обвили его.

Он рухнул на нее и медленно вошел внутрь. Дождь стучал в бешеном ритме по крыше и оконным стеклам, и Дэн подчинился этому ритму, забрал Ангела и унесся с ней вместе в мир неведомого наслаждения.

Они уносились все выше и выше, а когда за окном вспыхнула молния, тогда же вспыхнула Ангел, и Дэн, накрыв ее губы, последовал за ней.

– Ангел…

– Что?

– Ты не спишь?

– Н-нет…

Кэти лежала у угасающего камина, завернувшись в одеяло, уютно устроившись в руках Дэна. Она подняла голову и взглянула на стенные часы: два часа сорок пять минут. Ну почему время бежит вперед?

Дэн запустил пальцы ей в волосы и опустил ее голову себе на грудь. Удивительно, но ее сердцебиение тут же усилилось при прикосновении.

– Может, пойдем в кровать?

– Не сейчас.

– Тебя что-нибудь беспокоит?

Дэн помедлил с ответом, только крепче стиснул ее.

– Помнишь, ты спросила меня, убивал ли я людей?

Ее сердце тут же откликнулось на тяжелые удары молота в его груди.

– Помню.

Он выдохнул.

– Четыре года назад убили мою девушку. Я лежал в больнице после ранения и не мог быть рядом с ней.

Мышцы живота у Кэти сжались.

– Ее убили?

– Да.

– Она ведь была не просто твоей девушкой?

– Не просто.

Комната начала вращаться вокруг Кэти.

– Она была моей невестой.

У Кэти остановилось дыхание, но ей все-таки удалось выговорить:

– Что же случилось?

– Мы преследовали одного преступника. Отменный негодяй. Я не успел его захватить, он всадил в меня пулю и отправил на койку. Дженис была полна решимости дожать его и отправилась на охоту в паре с одним новичком.

– Ох, Дэн…

– А меня, Ангел, не было рядом, и я не мог ее защитить.

Кэти ничего не говорила, только крепко держала Дэна за руки. Внезапно все происшедшее за последнюю неделю обрело значение, стало понятным отношение Дэна к жизни, к браку, к людям, равно как и его стремление защищать ее.

– Парень, который ее убил, сумел скрыться. Четыре года я его выслеживал, выжидал момента, когда он оступится. В конце концов я накрыл его на станции мойки рефрижераторов.

– И что было потом?

– Была борьба, и я скрутил его. Сейчас он в тюрьме.

– Ты ранил его?

– Несколько шрамов у него осталось.

Она села.

– Дэн…

– Ему наложили несколько швов.

– Ты искалечил его.

– Да, черт возьми! – рявкнул Дэн, также садясь на кровати, и глаза у него угрожающе заблестели. – Адом клянусь, он заслужил куда больше.

– И из-за этого ты здесь?

Он кивнул.

– В подвешенном состоянии. Полная неопределенность. Предполагается, что я обдумываю то, что натворил. Как будто я могу не думать об этом.

Кэти тронула его ладонь. Она не станет судить слишком хорошо она понимает человека, мучимого прошлым.

– Ты любил ее?

– Ну конечно.

В глазах у нее заблестели слезы: она представила себе, что значит потерять того, кого любишь. Потерять родных. Потерять Дэна.

– Дэн, мне так жаль…

Его взгляд нашел ее, и у него в глазах зажглось нечто похожее на любовь.

– Я скажу тебе одну вещь, Ангел. В тот день я практически умер и не думал, что когда-нибудь вернусь к жизни. До тех пор, пока… – Он провел ладонью по волосам. – Но потом…

– А что было потом?

Он с нежностью посмотрел на нее.

– Ты.

– Дэн…

– Не знаю, Ангел, что это все значит, знаю только, что ты первой за долгое время заставила меня почувствовать что-то. Ты поразительная, открытая… Ты настоящая. Я не шутил, когда сказал, что не встречал никого, кто был бы похож на тебя.

Она едва не задохнулась от острого чувства вины. Она обязана рассказать ему правду. Именно сейчас. Он раскрыл ей свое прошлое, свое сердце. Что же она выберет? Будет она женщиной, которая любит его, или будет жалкой трусихой?

– Ангел, иди ко мне.

Он натянул презерватив, устроил ее на себе и ласково поцеловал в губы. Дождь между тем продолжал шелестеть, а от огня в камине остались лишь красные угольки.

– Дэн, я должна тебе кое-что сказать.

– Не нужно больше разговоров.

– Но я…

– Я разрываюсь, Ангел, ты мне нужна.

Его глаза умоляли, а нижней частью живота она явственно чувствовала его страсть.

– Ангел, я должен быть в тебе.

Сердце у нее ныло не меньше, чем тело. Она приподняла бедра, открываясь Дэну, давая ему доступ к тому тайному месту, которого он так жаждал. Стиснув его руки, она положила их себе на бедра.

Легкое движение – и они слились в одно целое.

Свет и тепло утреннего солнца тронули веки Кэти. Она вытянулась под легкой простыней. В теле еще жила память о ночи любви, и Кэти улыбнулась, вспомнив бурный вихрь, захвативший их в этой постели около трех или четырех часов ночи. И те причудливые позы, которые оба принимали…

Она пошевелила правой ногой, отыскивая бедро Дэна, но нащупала только смятые простыни.

Она с удивлением открыла глаза, осмотрелась и не увидела ничего, кроме стенных часов, которые показывали полдень.

Страх все сильнее охватывал ее. Она выбралась из постели и оделась, потом обежала всю эту тесную хижину. Дэна не было.

Она вышла на крыльцо, тщетно всматриваясь в окружающее пространство. Ничего. У нее запершило в горле. Как он мог оставить ее без единого слова? Ей стало горько.

Осмотр конюшни принес неутешительные новости. Ранкона на месте не было.

Боже правый.

Он уехал в город, как и обещал. В ней поднялась паника. Дэн уехал в город, где кто-то другой сообщит ему, что она – принцесса и на ее след вышли люди из ее личной охраны.

Она опустилась на крыльцо и закрыла руками лицо.

Как она могла допустить такую трусость? Почему решила, что сможет удержать его еще на день?

Из ее глаз вот-вот готовы были хлынуть слезы, очень близко стоявшие уже десять минут – с тех пор как она проснулась и убедилась в отсутствии Дэна.

Среди деревьев послышалось какое-то движение. Треснула ветка.

Сердце у Кэти скакнуло.

Дэн.

Он не поехал в город, поехал в лес, может быть, отправился к реке порыбачить.

Она поднялась и приложила руку козырьком ко лбу, заслоняясь от яркого света, и от ее торжества не осталось и следа: на опушке показались два фыркающих жеребца, а на них – два ее телохранителя, Питер и Кейл. Они подъехали к ней и склонили головы.

– Ваше высочество?

С огромным усилием Кэти вскинула подбородок.

– Да?

– Мы явились, чтобы доставить вас домой.

Глава двенадцатая

Дэн просунул ногу в стремя и вскочил на спину Ранкона. За какую-то неделю он сделался безмозглым романтиком.

Опустив взгляд на руки, он недовольно помотал головой. Собирать фиалки для женщины, которая спит в его постели! Услышав про это, ребята в полиции развеселились бы так, что устроили бы попойку.

И все-таки Дэн не сдерживал улыбки, думая, как обрадуется Ангел – и вознаградит его сторицей.

Он слегка пришпорил Ранкона и направил его к хижине. День обещал быть великолепным – солнечным и не слишком жарким. Такой день хорошо провести у реки или (он заулыбался еще шире) в реке.

Но его улыбка тут же пропала. Ему же надо мчаться в город, чтобы узнать новости у Джека. Его долг перед Ангелом – выяснить, кто она и откуда. Правда, если быть честным, у него нет ни малейшего желания вытаскивать на свет Божий что-либо, что может разрушить «их маленький мир», если прибегнуть к ее выражению. Пусть у них будет хотя бы еще один день.

Безмозглый романтик.

Он все еще продолжал ругать себя, когда выезжал на поляну. Но, приблизившись к дому, внезапно почувствовал, что в воздухе что-то изменилось. Что именно – он еще не установил. Все так же светит солнце, щебечут птицы, но что-то уже не так.

А затем многое стало ясно.

Сердце едва не выскочило из груди Дэна. Он до предела натянул поводья, спрыгнул с Ранкона и потянулся к оружию.

На крыльце, прямо напротив Ангела, стояли два европейских подонка, которых он уже видел в городе. Все его рефлексы мгновенно обострились. С первого взгляда он заметил в руках одного из чужаков нечто темное. С такого расстояния не разглядеть, что именно, но внутри у Дэна что-то перевернулось.

Эти мужчины с суровыми лицами о чем-то говорили. И как бы то ни было, Ангел расстроена.

Сжимая в руке пистолет, Дэн двинулся к ним. Остановившись примерно в десяти футах, он навел на гостей дуло пистолета и резко прокричал:

– Стоять!

Оба повернулись, прищурились. А потом опять обратились к Ангелу и что-то сказали.

В Дэне взыграла ярость. Он подошел еще ближе, натянувшись как струна.

– Стоять, или я вас уложу!

Ангел, с расширенными и полными ужаса глазами, выступила вперед, оказавшись перед менее рослым из двоих противников.

– Нет, Дэн, пожалуйста…

– Ангел, не двигайся, – скомандовал он.

Сейчас от мишени его отделяло не больше пяти футов.

Стоявший по правую руку Ангела гигант презрительно усмехнулся:

– Сэр, я бы советовал вам не приближаться и опустить оружие.

Дэн вполголоса произнес крепкую фразу из двух слов и сделал еще шаг вперед, не опуская руки.

– Пожалуйста, Дэн, – взмолилась Ангел, протягивая к нему руки. После чего властным тоном обратилась к Бандиту № 1: – Не смейте причинять ему вред, Кейл!

– Ваше высочество, он же удерживал вас в качестве заложницы, – произнес за ее спиной маленький бандит.

Дэн решил, что его ударили в солнечное сплетение или оглушили. Он плохо расслышал. Этого не может быть.

Ангел отчаянно затрясла головой.

– Нет, Питер, он помог мне.

– Ваше высочество, в подобных ситуациях естественно предполагать…

– Ваше высочество? – Дэн стиснул рукоятку пистолета. – Ангел, объясни мне, ради бога, что они имеют в виду!

Бандит по имени Кейл проигнорировал его реплику.

– Ваше высочество, король был уверен, что вы стали жертвой похитителя. Разве не так?

– Король? – проревел Дэн, перекладывая пистолет в левую руку. Хватит с него слов, пора действовать. Через три секунды Кейл оказался в его железных тисках, а пистолет со звоном упал на землю. – Я бы хотел, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что здесь происходит.

Кэти почувствовала, что теряет сознание, в голове стучал молоток. Как она допустила, чтобы дело зашло так далеко? Ответ прост: она повела себя как самая последняя эгоистка.

Пошатываясь, она подошла к нему. Он смотрел на нее, сквозь нее, готовый вступить в схватку с кем угодно и с чем угодно. Что-то сжалось у нее в груди. Все это не должно было обернуться вот так, но сейчас у нее уже нет выбора, ей остается лишь жестокая необходимость рассказать любимому человеку, кто она и что стояло за ее поступками.

– Отпусти его, Дэн, пожалуйста.

Он покачал головой и произнес убийственно спокойно:

– И не подумаю, пока не узнаю, в чем дело.

Внутренний голос шепнул ей, что она должна бежать, подальше, прочь, но она прогнала этот голос. Бегство – не такой легкий выход, как могло бы показаться. К тому же с трусостью пора кончать.

Она с трудом сглотнула слюну и посмотрела на Дэна.

– Меня зовут Кэти. Кэтрин Оливия Энн Торн. Принцесса Лландарона.

Он невольно открыл рот.

– Ангел, это безумие.

– Дэн, я сбежала. – Она вымученно хихикнула. – Я наконец почувствовала, что мне нужна свобода. И вот я приехала сюда, в горы, а потом…

– Ты хочешь сказать, что ты… из королевской семьи?

Она напряженно кивнула, и щеки у нее вспыхнули.

– Эти люди служат в моей охране.

Выругавшись про себя, Дэн выпустил едва не задушенного им человека.

– Дэн, мы должны поговорить. Можно, мы зайдем в дом?

Глаза у него насмешливо сощурились.

– Никуда я не пойду.

Собравшись с духом, Кэти обратилась к Кейлу и Питеру:

– Подождите меня в доме.

Двое телохранителей, недолго поколебавшись, с поклоном исполнили ее требование.

Когда дверь за ними закрылась, Кэти перевела дух.

– Ты и Ранкон напугали меня, я оступилась, и прошлое исчезло для меня, исчезло полностью. Я не знала, кто я, до…

Она умолкла: ее следующие слова могут разрушить все, что соединяло их с Дэном всю прошедшую неделю. Но ведь Фара не раз повторяла ей: «Когда тебе больно, нужно принять лекарство».

– До? – с металлом в голосе протянул он. – До какого же времени, Ангел?

Господи, да как же сказать? Но говорить придется, он заслужил правду.

– Ко мне вернулась память в тот вечер, когда мы приехали из города.

Расширившиеся глаза Дэна метали молнии.

– То есть вот уже два дня ты знаешь, кто ты есть?

Она кивнула. Стыд разъедал ей душу.

– Итак, два дня ты врала мне.

Его нижняя губа сердито дрогнула.

– Я очень виновата перед тобой, Дэн.

– Виновата в том, что врала, или в том, что дала разоблачить себя?

– Дэн, клянусь тебе, я хотела все рассказать. Я хотела заговорить вчера ночью, но ты не стал…

– Значит, всему виной опять я?

Она побелела.

– Нет, конечно же, нет, ты во всем прав. У меня было время рассказать тебе, а я промолчала. – У нее перехватило дыхание, настолько близко подступили слезы. – Я не хотела, чтобы ты от меня ушел. Не хотела уходить от тебя.

В его глазах на мгновение появилась теплота, но тут же уступила место раздражению.

– И ты всерьез считаешь, что я поверю какому-нибудь твоему слову? Откуда мне знать, может быть, ты мне лгала с самого начала.

Она помотала головой.

– Этого не было.

Дэн схватил ее за плечи и тряхнул.

– Ты решила поиграть со мной? Принцесса исчезает из дворца ради романа с синим воротничком?

– Нет, – выдохнула она. – Видит Бог, нет.

Его глаза в отчаянии впились в нее, затем он сердито фыркнул, отпустил ее и отвернулся.

– Как ты, должно быть, потешалась, когда я говорил тебе, какая ты удивительная, настоящая, честная.

Слезы уже стояли у нее в глазах. Но она не даст им воли.

– Послушай же, я боялась, что закончатся наши с тобой дни. Я полюбила тебя, Дэн Мейсон, влюбилась по уши. Я не хотела тебя терять…

Он оборвал ее:

– Тогда, моя милая, знай, что ты меня потеряла.

От этих слов ее как будто сжали тиски, причем с такой силой, что ей показалось, она уже не оправится. И все-таки она еще сопротивлялась.

– Посмотри мне в глаза, Дэн.

Он не услышал.

Видя, что теряет самое прекрасное в своей жизни, Кэти призвала на помощь все мужество, до последней капли. Она взяла Дэна за плечо и заставила его повернуться к ней.

– Да посмотри же наконец мне в глаза!

Он медленно повернул голову, и ее встретил каменный взгляд.

Теплый летний ветер трепал ей волосы.

– Ты веришь, что я вспомнила, кто я такая, всего два дня назад?

В его голосе не было колебаний:

– Нет.

Тиски сжались еще сильнее.

– Ты веришь, что я люблю тебя?

Он холодно посмотрел на нее.

– Лучше спроси, есть ли мне до этого дело?

Слезы, рожденные отчаянием и болью, потекли по ее щекам. Ей была понятна его горькая злость. То, что она совершила, вернуло его в состояние прежнего недоверия. Должно быть, сейчас он мечется как дикий зверь, которого загнали в клетку и атакуют со всех сторон.

Она стерла слезы со щек, стараясь отыскать в себе остатки мужества.

– Все правильно, я это заслужила. А ты, Дэн Мейсон, знаешь, чего заслуживаешь ты? Ты достоин живой женщины из плоти и крови, которая любит тебя и хочет сделать тебя счастливым. Которая сумеет вернуть тебя к настоящей жизни.

Ярость Дэна стала утихать, и ей на смену пришло отчуждение.

Кэти судорожно вздохнула.

– Во всем этом ты видишь только то, что хочешь видеть.

– Что же это?

– Легкий способ избавиться.

Он удостоил ее ледяным взглядом.

– Думаю, вам пора собираться, ваше высочество. Вам нужно возвращаться в вашу страну, к вашему королевству.

Она выпрямила спину.

– Ты прав, я должна собираться домой. Я слишком долго была в бегах. И слишком далеко.

В ее сердце зазвучали слова старой цыганки – об осторожности, без которой она будет потеряна. Но она не потерялась, вовсе нет, напротив, в ней появились новые силы, рожденные любовью и страданием. Конечно, она была в ужасе оттого, что ей предстоит покинуть этот домик и человека, которого она любит. Но она поступит так, как должна поступить: вернется домой, посмотрит в глаза отцу, а также будущему, которое выберет для себя сама.

Она шагнула было к двери дома, но остановилась.

– Бегство – утомительное дело.

Дэн поднял голову.

– Мне энергии не занимать.

– Я не буду умолять, чтобы ты поверил мне, простил меня или хотя бы понял, почему я на это решилась. В жизни мы все идем собственным путем. Просто я надеялась, что наши с тобой пути совпадут.

На какой-то миг ей показалось, что Дэн подался к ней, но уже через секунду он сидел на Ранконе, который двигался в сторону леса.

Кэти оставалось только одно – прошептать ему вслед:

– Прощай.