Текст книги "Испытательный срок"

Автор книги: Лора Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

12

На следующее утро Бет, жуя печенье и запивая его кофе, направлялась к бухточке, на берегу которой стояла станция. Там никого не было, кроме местного рыболова Джеффа Стоуна, выгружавшего свой улов с кормы небольшого суденышка. Ветер кончился, и вот-вот должен был пойти дождь.

Элизабет не обращала на это внимания. Мысли ее все еще были заняты Данком и его неожиданной реакцией на то, что произошло вчера днем. Бет пыталась понять, польстило ей его поведение или раздосадовало. Она могла бы сказать, что потратила на это почти девятнадцать часов, но ей и в голову не пришло считать, сколько времени Данк ей снился, а сколько не давал уснуть. Какие счеты? Она пыталась заняться делом, но мало преуспела в этом.

Прекрати немедленно, говорила она себе. Подходя к ангарам, Бет решила, что ей следует чувствовать себя польщенной. Казалось, Данк Хаммел испытывал что-то вроде ревности. Ревности к кому, на каком основании?

Да еще не родилась на свет та женщина, которую Хаммел вздумал бы ревновать!

Элизабет невольно посмотрела на ангар и пустое место, где обычно стояла его машина. Как ей быть с этим человеком, который может позволить себе в минуту дурного настроения сменить работу, адрес, стиль жизни и товарищей? Правда, они никогда не говорили о его друзьях, но достаточно было вспомнить Вирджинию, чтобы понять, что его отношение к ним не слишком отличалось от отношения к женщинам.

Данк Хаммел получал от жизни все, чего хотел. Когда очередное увлечение ему надоедало, он переключался на что-то другое… или на кого-то другого. Это подтверждали и его возвращение из Портленда, и история с кроватью. Элизабет подумала о Вирджинии, попыталась представить себе женщину, на которой Данк чуть не женился и с которой порвал за несколько недель до свадьбы. Если бы она узнала об этом из кейп-нордских сплетен, то решила бы, что он, как всегда, в своем репертуаре. Но когда она слышала об этом от самого Данка, следила за выражением его лица и внимала его голосу, вся история казалась ей такой же невероятной, как и сам этот человек.

Нельзя было отрицать, что его внимание льстило ей, но Элизабет стала взрослой уже вдали от Кейп-Норда и была достаточно зрелой женщиной, чтобы понимать реальное положение вещей. Она была для него всего лишь очередным завоеванием, очередной попыткой избавиться от тоски, постоянного беспокойства и найти наконец тихую пристань.

В том, что касалось мужчин, Бет не была неопытным новичком. Но если Данк всерьез интересуется ею, то для него это должно быть великой тайной. Откуда ему знать, вдруг у нее в Бостоне осталось несколько бывших мужей и страстных любовников, которых она меняла как перчатки? Почему бы и нет? Может, он считает, что она до сих пор любит кого-нибудь из них? При небольшой толике воображения ее можно было принять за роковую женщину не хуже любой другой. Если бы Данк Хаммел был целью ее стремлений, она могла бы стать кем угодно… Эта непрошеная мысль была такой неожиданной, что Бет застыла на месте.

На ее штормовку упали крупные капли дождя, и Элизабет подняла капюшон. Она вовсе не связывала свое будущее с Данком Хаммелом. Никаких отклонений, никаких запасных путей. И она, и он знали, что является ее целью.

– А связь с яхт-клубом приблизит меня к ней, – пробормотала Бет.

Эта цель – бизнес. Для ее достижения нужна ясная голова. Если она будет предаваться дурацким грезам и сексуальным фантазиям, станции не выжить. Значит, она перестанет об этом думать.

Невеселые размышления прервал чей-то голос, позвавший ее по имени. Чеппи Челфи припарковался рядом с ее машиной, но не глушил мотор.

– Доброе утро! Я приехал, чтобы сообщить вам хорошую новость. Забирайтесь внутрь, а то дождь идет…

Он открыл ей дверцу.

Бет отряхнула куртку, села рядом и поблагодарила его.

– Не хотите зайти в мой офис?

Челфи покачал головой.

– Нет, я еду на работу. Я только хотел сказать вам лично, что все согласны со мной. Кажется, предложение выгодное. Честно говоря, вы выбрали самое подходящее время. За последние годы наша собственная станция изрядно обветшала. Клубу требуется вливание свежей крови. – Он улыбнулся. – Похоже, вы и есть та самая кровь. Думаю, мы дадим вам попытку.

Бет крепко пожала руку Челфи, лежавшую на рукоятке переключения скоростей.

– Вы в этом не раскаетесь.

Они просидели вместе еще минут десять, обсуждая вопросы, связанные с перевозкой буев, дебаркадеров и прочей мелочи, а потом речь зашла о главном – об осмотре и наладке моторов судов и прогулочных лодок, принадлежавших яхт-клубу.

Челфи посмотрел на мерно двигающиеся «дворники», а затем обернулся к Бет.

– А почему бы нам не продолжить эту деловую беседу в более тесной обстановке? Что вы скажете об обеде сегодня вечером?

– Спасибо, Чеппи, не получится.

– Тогда во время ланча?

Внезапно у ворот станции затормозила спортивная машина Данка. Бет машинально обернулась и принялась следить за ней. Хаммел проехал мимо и остановился на площадке у своего ангара.

Челфи добродушно рассмеялся.

– Я хорошо знаю, что такое состязаться с Данком. Ладно, попытка – не пытка…

Бет обернулась к Чеппи.

– Состязаться?

– Когда вчера вы ушли, он ясно выразился, что вы оба…

– Значит, вы с ним говорили обо мне?

– А что в этом плохого?

– Данк мой служащий.

– Он сказал, что у вас… что вы понимаете друг друга.

– И что же он сказал об этом взаимопонимании?

Бет уставилась в лобовое стекло.

– Бет, я не хочу причинять вам обоим неприятности.

Она открыла дверцу.

– Почему бы нам не встретиться после работы в «Пилигриме»?

– Вы не шутите?

– Примерно в полседьмого.

Когда Челфи согласился, Бет вышла из кабины и помахала ему вслед. Дождь сменился мелкой моросью. Удачно оборачивавшаяся сделка с яхт-клубом должна была поднять ей настроение, заставить пуститься в пляс, завопить от восторга. Вместо этого она с грозным видом прошла мимо приоткрытой двери ангара и намеренно проигнорировала доносившееся оттуда рычание ленточной пилы.

Обед в романтической обстановке с Чеппи Челфи ничуть не привлекал ее. Тем не менее, она была готова пойти на эту маленькую интрижку.

Данк оставил ленточную пилу включенной, но стоял от нее в добрых пятнадцати футах. Зрелище, за которым он наблюдал в открытую дверь, было слишком душераздирающим, чтобы после него брать в руки столь опасный инструмент. Электропилы требовали сосредоточенности, ясной головы и повышенного внимания. А он, не отрываясь, смотрел на желтую штормовку за лобовым стеклом пижонской машины Челфи.

Какого черта Элизабет позволила ему привезти себя на работу? Они остановились прямо посреди станции в восемь часов утра! Здесь им не центр Бостона, набитый фирмами и толпами коммерческих советников!

Он отошел подальше от пилы и стал ждать. Бет помахала удалявшейся машине рукой и принялась преспокойно грызть печенье. Печенье! Дождь барабанил по металлической крыше. Данк мрачно нахмурился.

Она прошла мимо открытой двери ангара, не повернув головы, а к тому моменту, когда Данк натянул плащ, ее и след простыл. Он вышел наружу и огляделся. Как назло, дождь разошелся не на шутку. Лило как из ведра, а ветер разносил изморось, хлестал в лицо и ерошил волосы. Наконец Данк увидел желтое пятно у пирса на краю бухточки.

Он успел заметить, что Бет поднялась на борт к рыбаку Стоуну. Они забились в рубку, подальше от непогоды, и Данк замедлил шаг. Сила, которая гнала его следом за Бет, словно растворилась в воздухе, и промокший до нитки Данк понял, что ожидание Бет бессмысленно. Он даже не мог толком назвать чувство, которое позвало его на улицу. Мокрый и злой на себя, он вернулся в мастерскую, но прошло немало времени, прежде чем Хаммел снова взялся за ленточную пилу.

Он сделал перерыв в час дня, когда в мастерскую зашел Джефф Стоун, и попросил плоскогубцы.

– Шон Мак-Глоски хорош, когда дело касается моторов, но парень, который работает с ним – Клив Хатчинсон, слишком много о себе воображает. Я уже во второй раз прошу его заняться моим движком. Пустяковая просьба, а он ссылается на то, что у него большая очередь…

– Ты намекал об этом Бет?

– Сегодня утром наконец решился. Ее старик был о Хатчинсоне не слишком высокого мнения. Думаю, он держал Клива из милости. Я говорил Бет, что он распугает ей всех клиентов.

– Она прислушалась?

– Уверен, что прислушалась. Дураков нет. Черт побери, в межсезонье я сам мог бы сделать всю работу. Деньги драть все мастера, а у меня лишних не водится.

– А если бы с тебя брали плату поменьше, но позволили работать в механической мастерской?

– Человек шесть наших так и делают.

– То есть предпочитает платить не в кассу станции?

– Чаще всего именно так и делается. – Он не отрывал взгляда от Данка. – Кажется, ты с ней в хороших отношениях. Возьми это на себя. Если второй раз за день напомнить об этом – может, что и изменится.

– Может… В самом деле, может.

Через час он вышел на улицу. Дождь все еще шел.

Дверь кабинета Бет была закрыта, и работавший неподалеку парусный мастер посоветовал Данку подождать.

– Она занята неприятным делом. Это не займет много времени.

Данк принялся рассматривать висевшие на стене сигнальные флажки и обернулся только тогда, когда дверь в кабинет открылась. За ее ручку держался Клив Хатчинсон.

– Еще одно, – проворчал он. – Чак бы никогда не сунулся в эти дела.

Ответ Бет был неразборчивым.

– Я знал, что твой приход не к добру. Нечего бабам соваться управлять станцией. Ты утопишь ее быстрее, чем идет ко дну двухтонный якорь.

– Хватит, Клив! – донесся из комнаты голос Бет.

– Едва ты, зануда, появилась на станции, как сразу стала лезть в мои дела, приказывать…

– Ты плохо справляешься с работой, – ответила Бет, подходя к двери. – Жаль, что ты не хочешь понять мою позицию, но…

– Таким, как ты, подходит только одна позиция.

Данк в два прыжка оказался рядом с Кливом.

– Хатчинсон, закройся!

Механик обернулся.

– Данк, сдается, ты тоже знаешь, что это за позиция.

Хаммел едва сдержался, чтобы не заехать ему в морду. Вместо этого он расслабил бицепсы и обхватил Клива за талию.

– Тебя это не касается, – пробормотал Хатчинсон.

Стоявшая у него за спиной Бет пыталась протестовать, но Данк уже вел механика к выходу, расшвыривая ногами упавшие с полки спасательные жилеты.

– Если ты не хочешь, чтобы в это дело вмешивались посторонние, то прекрати орать при людях, Хатчинсон.

Когда они спустились по лестнице, Клив вырвался из цепких объятий Данка и разразился градом ругательств.

– К чертовой матери! Я сам уйду отсюда с радостью! Не собираюсь я работать с этой…

– Хатчинсон!

– Ладно, ладно…

Он повернулся и шагнул под дождь.

Когда Данк вернулся, Бет все еще стояла в дверях. Лицо ее пылало, губы были поджаты. Данк подобрал рассыпавшиеся жилеты, сложил на полку, пересек мастерскую и подошел к Элизабет. Грудь его тяжело вздымалась.

Бет встретила его ледяным взглядом.

– Наверно, вы ждете от меня благодарности.

– И не думал.

– Оно и видно. Я уже говорила вам, что предпочитаю мужчин, которыми руководит здравый смысл, а не половые гормоны.

– Бет…

Она рывком втащила его в кабинет и закрыла дверь.

– Все это напоказ, Данк. Хатчинсон начинает пыжиться как петух, когда я критикую его работу, но это не значит, что я не могу с ним справиться. Пока он не открыл дверь, я не слышала от него ни одной непристойности. Все это было разыграно для тех, кто стоял за дверью, с целью превратить разговор в базарную перебранку.

– Он оскорблял вас.

– Вы правы. Он был зол, смущен и пытался таким образом справиться с собой. Мне это не по душе, но иногда подобное поведение позволяет добиться компромисса.

– Вы в этом не нуждаетесь.

– К грубостям я привыкла. Ругань и скабрезности появились на этой станции задолго до меня. Если бы я думала, что не сумею с этим справиться, то никогда не вернулась бы сюда. Даже ненадолго.

– Вы сами подливаете масла в огонь.

– Какого масла?

– Если вы позволяете себе в восемь утра приезжать на станцию, где работают одни мужчины, на пассажирском сиденье машины стоимостью в сорок тысяч долларов, это не пойдет на пользу вашей репутации.

– При чем тут машина стоимостью в сорок тысяч долларов?

– В данном случае ни при чем.

– Вас задевает за живое машина или ее водитель?

– Вы знаете, что я имею в виду.

– Я знаю, на что вы намекаете.

– В Кейп-Норде так себя вести не принято. Это вам не Бостон.

– Что бы вы ни говорили, это ничего не изменит. Впрочем, спасибо за совет. Я его запомню, и буду знать, как нельзя поступать ни в коем случае.

Бет прошла мимо него и направилась в мастерскую, куда ее позвал парусный мастер.

13

Бет вышла в узкий проход, наклонилась и подняла последний из спасательных жилетов. Она прижала его к груди, подождала Данка и пошла с ним шаг в шаг.

– Вы еще здесь?

– Я пришел, чтобы сделать предложение.

– Благодарю вас. За последние дни вы сделали столько предложений, что мне их хватит до самого возвращения в Бостон.

– Это предложение не имеет никакого отношения к моим гормонам.

– Вот это ново…

– Бет Менсон, к телефону, – сообщил громкоговоритель.

Данк выругался.

– Это деловое предложение.

– Сначала я должна подойти к телефону. Потерпите, если вы вообще умеете это делать.

В демонстрационный зал ввалился Джефф Стоун, зычно выкрикивая ее имя, и Данк выругался еще раз.

– Мне нужно все ваше внимание. Я хочу изложить несколько мыслей относительно расширения набора услуг, оказываемых станцией.

– Похоже, вы говорите серьезно.

– Так оно и есть. Давайте пообедаем вместе, чтобы нас никто не прерывал.

– Я не могу дать обед в вашу честь.

Она протиснулась мимо Данка, царапая его жилетом.

– Дать обед? Никто в Кейп-Норде не дает обедов.

– Я не могу пообедать с вами. Уже приглашена. Так лучше?

– По крайней мере, проще. Я давно избавился от великосветского жаргона.

– Ладно, хватит, – нетерпеливо заявила она. – Данк, если ваше предложение действительно стоящее, мы обсудим его позже.

Он бросил взгляд на часы.

– Очищайте палубу и приходите ко мне в мастерскую. Никаких телефонов. Там мы сможем поговорить.

Она насмешливо выгнула бровь.

– В чем дело? – пробормотал он.

– Ваше предложение противоречит нотации, которую вы мне только что прочитали. А вдруг один из служащих на моей станции мужчин заметит, что я вошла в ваш ангар без сопровождения? Я окажусь одна наедине с человеком сомнительной репутации на глазах у всех этих типов!

– Наплевать, – буркнул Данк.

– Я тоже так считаю. Я, конечно, приду, но только потому, что должна сказать вам кое-что. Наш разговор не окончен.

Бет оставила его в проходе и заторопилась к ждавшему в кабинете телефону, от души жалея, что ее препирательство с Хаммелом получилось таким запальчивым, мучительным и ужасно обидным.

На проводе был заместитель начальника ее отдела в фондовом обществе Палмерстайна. Этот разговор заставил Бет на время забыть о станции. Когда же она разгребла все дела, договорилась о поездке в Бостон и вернулась мыслями к своим служащим и их запросам, было уже пять часов. Измученная, с неохотой думая о том, что нужно принять душ, переодеться и идти в ресторан, она на прощание помахала Мак-Глоски и потащилась в ангар. Данк склонился возле «Беатрис».

– Извините, что так поздно… – заикнулась она.

– Я уже махнул на вас рукой.

– Данк, я же сказала, что приду.

– Уже шестой час. Не передумали насчет обеда?

– Я обедаю с Челфи.

– Не многовато ли? Это может перейти в привычку.

– Мои привычки, не имеющие отношения к работе, вас не касаются. Надеюсь, вы позвали меня сюда не для того, чтобы морочить голову и в очередной раз читать мне лекцию о Чеппи Челфи или снова учить жить?

– Нет.

– Это всего лишь деловой обед.

– Я хотел поговорить с вами о рыбаках.

– Кейп-Нордский рыболовецкий флот?

– Да. Я предлагаю давать рыбакам возможность самим чинить свои лодки в нашей механической мастерской. Я разговаривал с Джеффом Стоуном. Он…

– Сначала вам следовало поговорить со мной.

В ее голосе звучала досада.

– Эта мысль и возникла у меня после разговора с ним. Он не единственный рыбак, который хотел бы сам чинить свою лодку, но просит снизить за это арендную плату. Ему и еще некоторым, которые хранят здесь свои шаланды.

– Настоящая «мозговая атака».

– Верно.

– Под вашим руководством?

Данк зябко потер руки.

– Я думаю о благе станции, Бет. А вы расцениваете это как саботаж.

– Сначала вы попросили принять на хранение вашу яхту. В следующий раз я узнаю, что вы взяли у меня в аренду ангар и начали ремонтировать суда моих клиентов. Теперь вы создаете рыбацкий кооператив.

– Не уходите в глухую оборону. Я вам дело говорю. Просто дайте мне возможность объяснить все подробно.

– Придется подождать. Утром я на пару дней уезжаю в Бостон по делам «Финансов и кредитов».

Он вздохнул.

– Бостон, в самый разгар работы?

– Я рассказывала вам, что это входило в договор.

– Где вы там будете жить?

– Переночую на диване в своей квартире. Когда я сдавала ее, то выдвинула условие, что буду им пользоваться во время приездов в город.

– Подумайте о рыбаках после заседаний с финансистами и кредиторами.

– Не могу обещать. Я еду по делу. Похоже, там будет о чем подумать и без ваших предложений…

Тем же вечером в девять сорок пять Данк сидел в машине и следил за приближающимися фарами. Пикап Бет обогнул край болота и вырулил на дорожку к дому. Элизабет вышла, луч висевшего над крыльцом фонаря отбрасывал от ее фигуры причудливую тень. Хаммел узнал нарядное шерстяное платье и с досады на Челфи тихо выругался. Она выключила свет и исчезла в темноте. В девять сорок восемь он съехал на обочину и вынул ключи от машины.

Он искал причину, которая могла бы объяснить его присутствие здесь, но не мог придумать ничего путного. Ступив на неосвещенную дорожку, Данк представил себе удивленный взгляд Элизабет, которым она встретит его на пороге. Он шел по следам Бет, и гравий тихо поскрипывал под подошвами его рабочих ботинок.

– Добрый вечер, Данк, – прозвучало неожиданно из темноты.

– О, черт!

В черном дверном проеме стояла довольная Бет.

– У вас вошло в привычку преследовать женщин до самых ворот, или это предусмотрено нашим «взаимопониманием», о котором вы говорили Челфи?

Он поморщился от света внезапно вспыхнувшей над крыльцом лампочки и забренчал зажатыми в руке ключами, пытаясь сообразить, что ответить. Можно было намекнуть на тоску и пылкую страсть. Да, именно страсть сводила его с ума. То, что он оказался здесь, лишний раз доказывало правильность вывода, сделанного много лет назад: в присутствии женщины законы логики не работают.

Его спасла лежавшая в ладони связка ключей.

– Забудьте про диван в квартире, которую вы сдали. Я хочу предложить вам нашу. Сейчас она свободна. Там вам будет удобнее.

– Нашу?

– Моя семья содержит ее сообща. Отец и брат часто приезжают в Бостон по делам или на какие-нибудь приемы. Когда я работал в компании, то временами и сам жил там.

Бет щелкнула выключателем, и кухня за ее спиной приобрела четкие очертания. Элизабет посторонилась, пропуская его. Данк невзначай коснулся ее рукава, и Бет затаила дыхание, а у него участился пульс.

– Ваш вид вызывает множество вопросов, – пробормотал он.

Бет улыбнулась.

– А если бы я вообще не пришла домой? Если бы я приняла предложение Челфи пропустить рюмочку на сон грядущий, вы бы сейчас прятались в кустах у моего дома? – Улыбка сменилась откровенным смехом. – Я представила себе, как вы выбираетесь из колючек и предлагаете мне ключи от вашей квартиры… – Ее взгляд смягчился. Она отступила, отвела обе руки назад и оперлась ими о выступ буфета. – Так что же на самом деле заставило вас прийти сюда?

Данк медленно покачал головой, следя за ее лицом, на котором светилось ожидание.

– Я мог бы придумать дюжину других причин. А правда в том, что… – Он облизал губы и закрыл глаза. Одна мысль об этом выбросила в его кровь новую порцию адреналина. Тяга, влечение, страсть… Теперь он знал, как называется это чувство. Хаммел втянул в себя воздух и вздрогнул от страшного слова, как будто оно могло сжечь его. – …вы хорошо влияете на мои гормоны.

Бет опустила ресницы, на щеках проступили пятна румянца. Ее грудь вздымалась и опадала. Она вздохнула и улыбнулась.

– Просто влечение, – прошептала она и отвернулась, глядя в никуда.

Ему был знаком этот взгляд, знакома сила, которая подсказала Бет нужные слова. В два шага он очутился рядом, но не сделал ничего, только взял ее за руку.

– Ни к кому я не чувствовал ничего подобного. Разве что к Вирджинии, но это было давным-давно.

Вид у нее был скептический.

– Почему вы решили, что я…

– Вы первой заговорили о влечении.

– Это легко проверить…

Она высвободила руку и провела пальцами по его ладони. Жест этот был и по-детски невинным, и по-женски чувственным. Бет была так близко, что Данк ощущал ее дыхание.

Он порывисто обнял ее, и Бет прижалась лицом к его груди. Ее руки обхватили поясницу Данка и стали подниматься выше.

– Бет…

– Я начинаю думать, что ты был прав…

Постель, подушки, тусклый свет кухни… Больше торопиться некуда. Данк взял руку Бет, поцеловал ладонь и провел пальцем по предплечью до края шерстяного рукава. Время и взаимная страсть взяли свое, и влюбленные молча устремились в комнату.

Бет вздрогнула, когда он начал расстегивать на ней платье. Вскоре оно легло на спинку стула. Его одежда грудой лежала на сиденье. Теперь возврата нет. Данк ощутил прикосновение знакомых горячих губ и, пронзенный жаром, возвратил поцелуй со страстью, которая доселе была ему неведома.

Он опустил Бет на кровать, и она хрипло простонала его имя. Не отрываясь от нежных губ, Данк обнял ее за плечи и погладил по спине. Эта ласка заставила ее выгнуться дугой.

– Опять… Мне следовало прогнать тебя…

– Это было бы ужасной ошибкой… – прошептал он, проводя губами по ее напрягшимся грудям, тонким ключицам и шее.

Она потянулась за лежавшим в тумбочке пакетиком и передала его Данку, не прерывая ласк. Мужчина охнул и отстранил ее руку, пораженный реакцией своего тела. Любое место, к которому она прикасалась, начинало пульсировать от желания, и Данк в перерывах между страстными поцелуями повторял ее имя.

Вдруг она вскрикнула, погрузила пальцы в волосы Данка и прижала его к себе не в силах больше ждать.

– Мы слишком долго сдерживались… – задыхаясь, прошептала она.

– Не надо сдерживаться, – простонал Данк.

– Я и не смогла бы…

Он медленно опустился. Бет затрепетала всем телом и вцепилась в его плечи. Ее соски прикоснулись к груди Данка, и тот вздрогнул. Бет притрагивалась к его телу, ласкала, массировала, приближая к экстазу, о котором он так долго мечтал. Данк больше не мог бороться с искушением скорее испытать его. Казалось, их обоих поглотила волна желания.

Когда Данка вновь накрыла эта волна, он задвигался в такт Элизабет. Внезапно миллион разных ощущений сросся в единое чувство, острое, как лезвие бритвы. Он отодвинулся как можно дальше и глубоко вонзился в ее тело, но Бет не сдавалась. Он ударил снова. И снова, и снова. Ни о чем не думая и не ощущая собственного веса.

– Данк…

Голос Бет был хриплым от желания. Внезапно она обхватила его бедра, изо всех сил прижалась к ним, и ее тело свела судорога. Он смотрел ей в глаза не в силах оторваться от них.

– Давай вместе, – прошептала она, и от этих слов у него чуть не разорвалось сердце.

Прошло немало долгих, сладких, отчаянных минут, пока Бет не утолила его голод. А потом чувство облегчения сменилось удовлетворением, не менее сильным, чем любой экстаз.

Когда они наконец затихли, Бет погладила его по лицу.

– Завтра я уеду еще до того, как ты проснешься. Так надо.

– Я встану…

– Обещай мне не делать этого, – прошептала она. – Дай мне уехать. Я никогда бы не сделала этого, если бы не знала, что утром уйду от тебя. Мы получили то, чего хотели. Радуйся этому и воспринимай все как есть.

Голос Бет был хриплым. Данк заподозрил, что она борется со слезами, но задавать вопрос «почему» не имело смысла. Женщины никогда на него не отвечают.