Текст книги "Союз капитана Форпатрила (ЛП)"
Автор книги: Лоис Буджолд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Байерли съежился.
– Ну, ты же получил новую работу?
– Ха, – правда, почему-то это соображение Форпатрила утешило.
Байерли помассировал себе шею, поднял взгляд и посмотрел Теж прямо в глаза. Он мягко улыбался, но глаза у него были напряжены.
– Очень хорошо. Меняю это на ваше имя, – он вздохнул. – Я – оперативник Имперской СБ под прикрытием. Моя обычная специализация – светское общество высших форов, центром которого является Форбарр-Султана. Однако люди, за которыми я сейчас слежу, покинули столицу и прибыли по своим делам на Комарру, вот почему я здесь. А вышеуказанные дела – однозначно преступные и потенциально подходят под статью о государственной измене.
Теж покачала головой:
– Нас преследуют не барраярцы.
– Я знаю. С вашими врагами как раз и имеют дело мои подопечные. Именно они разыскали вас, чтобы оказать услугу своим партнерам и тем самым подсластить блюдо, которое скисает прямо на глазах.
Форпатрил скривился.
– Эй! Значит, для тебя отыскать Теж и Риш было просто одним из способов доказать свою полезность? – Байерли пожал плечами. – Бога ради, Бай! Что, если бы эти бандюки их схватили?
– Я решил, что эксперимент принесет много полезной информации, чем бы он ни закончился, – неохотно выдавил Байерли. – И похитителям ни в коем случае не позволили бы вывезти женщин за пределы Империи. Но если бы девушки могли дать мне сейчас больше информации о своих, э-э, врагах, тогда и прогноз был бы более оптимистичным. Хотя есть еще и другие последствия… ладно.
Он помолчал и неохотно добавил:
– Айвен, спасибо тебе.
– Я рискую не только своей жизнью, – медленно проговорила Теж. – Но и жизнью Риш.
– Я работаю вместе с еще двумя коллегами, – возразил Бай. – Если я – как это будет по-джексониански? – запалюсь, то же самое наверняка произойдет и с ними. Так что, видите, на мне тоже лежит дополнительная ответственность.
До Теж дошло, что благодаря состоявшемуся обмену информацией агент-барраярец только что получил прекрасный профессиональный резон держать их с Риш как можно дальше от похитителей и враждебных следователей, причем, невзирая на то, что он еще собирался делать. Ее блеф был вознагражден настоящим призом. Правда, он еще может решить обезопасить себя, заставив их замолчать навсегда, но она не чувствовала, чтобы от Байерли исходил напряженный острый запах, говорящий о подобном намерении. Теж поглядела на Риш, отслеживающую собеседника со всем вниманием и с помощью всех своих обостренных чувств. «Он говорит правду?». Риш ответила осторожным кивком: «Да, давай», возможно, подразумевающим еще и «Пока что».
«Да. Информация – вот самая настоящая монета. Не… деньги». Риш оценила бы эстетическую ценность этой мысли, она уверена.
Теж сглотнула.
– Что ж, хорошо, – ее гортань напряглась и сжалась, словно в подступающем приступе смертоносной аллергии. – Мое полное имя – Акути Тежасуини Джиоти гем Эстиф Арква. Мои родители… моими родителями были Шив и Юдин гем Эстиф Арква, барон и баронесса Кордона.
Она попыталась оценить эффект, который произвела эта новость. С лица Бая снова исчезло всякое выражение, словно он не просто обрабатывал информацию, а впал в ступор. На физиономии Форпатрила застыла приклеенная улыбка. У Теж когда-то был любимый игрушечный медведь из меха и ткани, его было так приятно обнимать – так вот, глаза у Форпатрила были сейчас стеклянные точь-в-точь, как у того медведя. Только никакого желания обнять барраярца не возникало.
ГЛАВА 5
В голове у Айвена было сейчас настолько пусто, что первая же появившаяся мысль беспрепятственно сорвалась с губ:
– Как это, столько имен для одной-единственной девушки? – «и как, черт возьми, это всё пишется?».
Теж – теперь Айвен понимал, почему она пользуется уменьшительным именем – нетерпеливо встряхнула облаком кудрей. Это оборванное движение выглядело как отрицание – но чего?
– Когда у нас в семье стали появляться дети, отец где-то отыскал одну книгу. Понятия не имею, где. «Десять тысяч настоящих этнических имен для детей со старой Земли, их значение и происхождение». И ему было очень сложно выбрать. Мою сестру назвали Стелла Антония Дольче Джиневра Лючия. Правда, к тому времени, как появилась я, он научился немного сдерживаться… – она помолчала и добавила: – А ее мы звали просто Стар.
– Так значит… вы не единственный ребенок? – уточнил Бай. – Не наследница вашего Дома?
О, хороший вопрос. И пугающая мысль.
Теж смерила Бая холодным взглядом. Ждет, чего ей предложат в обмен?
– Вот я – единственный ребенок, – предложил свой кусочек информации Айвен.
– Я знаю.
– Откуда?
– Я поискала сведения о тебе с комм-пульта. Ты действительно тот, кем назвался, – она хмуро покосилась на Байерли: – Интересно, что бы я нашла, если бы искала сведения о вас?
– Не слишком много. Я – отпрыск непримечательной младшей ветви моего семейства, – взгляд Бая метнулся к Риш, насторожившей свои заостренные эльфийские ушки цвета бирюзы. – Формально я лишен наследства, но поскольку у нас в семье наследовать особо нечего, со стороны моего отца это было пустым жестом.
– Кажется, у него есть младшая сестра, – заметил Айвен. – Никогда ее не видел. Замужем, живет на Южном Континенте, так, Бай?
Бай и так улыбался, сжав губы, а тут его улыбка совсем истончилась.
– Так.
– Нет смысла утаивать то, что нам и так может рассказать капитан Морозов, – подсказал Айвен Теж. Вся эта идея со сделкой по обмену информацией его тревожила: выходило слишком по-джексониански и слишком отдавало соревнованием. – То есть все, что является общеизвестным или что можно узнать из галактических новостных лент.
Что, возможно, несколько шире общедоступных сведений – сейчас Айвен пожалел, что не задержался у Морозова подольше и не выяснил больше. Но это, в свою очередь, породило бы вопросы, на которые ему тогда совершенно не хотелось отвечать. Например, «Сколько таинственных женщин ты прячешь у себя на съемной квартире, Айвен?»
Теж потерла глаза тонкой коричневой рукой.
– Я по старшинству вторая с конца. Наследником был мой старший брат, но про него стало известно, что он тоже погиб во время переворота. Я почти уверена, что двум моим старшим сестрам удалось бежать из локального пространства Джексона через другие скачковые точки, но что с ними стало затем – не знаю. Еще один мой брат… уехал, очень давно.
– Как это происходило? Ваше бегство?
Теж пожала плечами.
– Пути бегства для всех детей барона и баронессы в случае опасности для Дома были налажены уже много лет назад. Нас натаскивали, учили. Ты получаешь кодовое слово, и тогда ты должен не задавать вопросы, спорить или медлить, а просто следовать за назначенным тебе инструктором. Я уже проходила через такое однажды, несколько лет назад – мы успели добраться до Станции Фелл, когда нас догнал приказ о возвращении. Я думала, сейчас будет так же.
– Значит, вы своими глазами не видели, как на Станции Кордона произошла, э, насильственная смена руководства?
– Полагаю, Стар сбежала со станции как раз в тот момент, когда враги туда высадились. Но все остальные улетели за несколько часов до этого. Учения по эвакуации мои родители никогда не оставляли на волю случая, – она с трудом сглотнула – горло перехватило от тягостных воспоминаний. – Все, что нам сейчас известно, мы прочитали уже потом в новостных лентах, хотя, конечно, имнельзя доверять.
– Не однажды, а дважды, – неожиданно вмешалась Риш. – Ты была не так уж мала, чтобы ничего не запомнить.
– Это ты про ту поездку, когда мне было шесть? А-а! Мне так ничего и не объяснили. Говорили, что мы просто собираемся в гости и на прогулку.
– Мы старались тебя не напугать.
– Тебе самой тогда было едва пятнадцать, – Теж повернулась к Айвену, но не к Байерли, и пояснила: – Когда я была маленькой, Риш обычно присматривала за мной, между танцевальными тренировками и другими поручениями, которые ей давала баронесса.
«Ты называешь свою мать баронессой?» Что ж, высокая женщина на снимке у Морозова выглядела грозной и скорее прекрасной, чем сердечной. Мужчину… было оценить сложней.
– Риш назначили к вам инструктором? – уточнил Бай.
Теж покачала головой.
– У нас был настоящий телохранитель, курьер. Боюсь, сейчас он мертв. Это случилось на Станции Фелл. Мы тогда едва выбрались.
Тот человек заплатил своей жизнью за их спасение? Похоже на то: голос Теж дрогнул, а взгляд Риш застыл. Но если Риш – не ее официальный телохранитель, то кто она такая? Айвен покосился на нее и задал свой вопрос:
– А ты что, на самом деле дживс?
Брови Риш изогнулись золотой нитью:
– А что ты отдашь за эту информацию?
– Я… – Айвен оглянулся. – Полагаю, сейчас очередь Байерли.
Бай стрельнул в него досадливым взглядом, но Айвен остался непоколебим:
– Вообще-то, Бай, теперь ты мнедолжен целую кучу информации. Прежде чем я в очередной раз по чистой случайности во что-то вляпаюсь. И я больше не потерплю этих твоих «Айвен, идиот!», раз уж ты сам даже нормальный инструктаж провести не в состоянии! – от собственного звенящего выкрика у него слегка закружилась голова, а Бай тихонько отодвинулся в сторону. Прекрасно. Если Айвену надо орать, чтобы его услышали, может, настало время перейти на повышенные тона? – Выкладывай имена, Бай!
Судя по виду Бая, тот предпочел бы выдрать себе пару зубов и отдать их. Но он только прищуренными глазами покосился на женщин, потер лоб и начал:
– Ладно, ладно. Айвен, ты знаешь Тео Формерсье?
– Шапочно. Не моя компания.
– Это точно. Он еще долго ждал наследства от своего пожилого дядюшки, графа Формерсье, а недавно с этой перспективой обломался: тот женился по второму разу и принялся плодить потомство.
– Да ну? То есть, я хочу сказать, про его брак я слышал, ну, понимаешь, от матери, но думал, что новая жена не настолько его моложе.
– Не обошлось без высоких технологий. Генетический монтаж плюс маточный репликатор. Я так понимаю, у них уже есть свеженький, генетически проверенный, здоровый младенец мужского пола и еще один на подходе, – Байерли ухмыльнулся. – Скажи, а какова вероятность, что твоя мать и старик Иллиан могут…
– Нет, – твердо прервал его Айвен. Хотя некая его грозная тетушка уже и вправду делала подобные предположения, но тут ничего удивительного, она же бетанка. Он перевел взгляд на Теж – та слушала их напряженно и слегка озадаченно. – Так ты говорил про Формерсье.
Глаза Бая на краткий миг блеснули весельем, он кивнул и продолжил:
– Тео жил этими ожиданиями весьма долго и не слишком экономно. Сказать, что теперешнее положение с наследством, как результат, застало его врасплох – значит сильно преуменьшить. Между тем, у него был еще и младший брат, служивший в армии – квартирмейстер орбитальных складов сергиярского флота. Ожидания братца Роджера, пусть значительно более скромные, оказались так же тщетны. Примерно год назад Тео приехал к нему в гости, и они, конечно же, разговорились.
– Сергиярский флот – вотчина коммодора Джоула, – возразил Айвен. – Не говоря уж о… Ха. Не лучшее место, чтобы затевать там всякие игры.
– Несомненно, действовать надо было с крайней осторожностью и должной сноровкой, с которыми они и приступили к делу. Сперва Роджер организовывал небольшие хищения, воровал просроченное военное оборудование и припасы, списанные и подлежащие уничтожению. Вполне понятное искушение, можно сказать, он проявил восхитительную бережливость. Посредством этой аферы они наладили первые контакты со скупщиками краденого, далее их связи расширились, и следующая попытка оказалась уже более амбициозной.
– Каким образом ты все это вызнал у Формерсье? Незаметно накачал его фаст-пентой?
– Алкоголь и бахвальство, Айвен. А с моей стороны – выдающееся терпение и лужёный желудок, – Бай вздохнул. – Заговорщики разделили задачи. Роджер ворочал тяжести, а Тео отмывал деньги. Никаких денежных следов, выводящих на истинных расхитителей в мундирах. Как только появлялась возможность, грузы отправлялись с орбиты Сергияра до Станции Пол, где передавались не-барраярским адресатам и… исчезали в пустоте. Деньги из этой же пустоты приходили в руки доверенного лица на Комарре, и у того было несколько законных с виду способов передавать их Тео. Тео вез их обратно на Барраяр и вкладывал в дело. А уже потом, далеко не сразу, всякие мелкие армейские сошки заходили к нему и получали свою долю, под различными изобретательными предлогами. Но, как и множество других аферистов, братья Формерсье явно никогда не слышали изречения «Со сцены надо уходить вовремя».
– Так часто говорил мой папа, – подтвердила Теж, а Риш кивнула.
Байерли после изумленной паузы отсалютовал им и продолжил:
– Сюда же подходит старое присловье «У воров чести не бывает». У меня есть основания считать, что Тео проворовался из доверенных ему денежных фондов. В общем, он едва дождался срока взять свою яхту, окружение, доверенного прихлебателя – то есть меня – и лететь на Комарру, чтобы там закатить вечеринку с видом на отражатель. А заодно забирать очередной платеж за доставленные товары у своего комаррского связника. К несчастью для Тео, с доставкой вышла накладка. Корабль с грузами неожиданно задержали на орбите Комарры, и он пропустил назначенное рандеву на Станции Пол. Наверное, это ваши постарались – а, Айвен?
Айвен поджал губы и присвистнул:
– Это, должно быть, «Канзиан». В системе сейчас только одно судно сергиярского флота, и Форские Всадники задержали его в рамках флотской инспекции. Десплену нравится подкладывать неожиданные мины-сюрпризы такого рода. Хотя, держу пари, Джоула это не удивило. Он наверняка отплатит тем же при следующей возможности.
Байерли кивнул, словно радуясь тому, что еще один потерянный кусочек головоломки встал на место.
– И хотя связник Тео не слишком волновался насчет дальнейшего развития событий, сам Тео потерял голову. Связник отказался платить вперед за груз, который пока что застрял в чистилище, однако предложил в качестве компенсации на удивление существенное вознаграждение за головы твоих гостей, – Байерли кивнул в сторону женщин. – Нищие не привередливы, и Тео тотчас ухватился за эту подачку. Он переложил задачу на меня, и так мы пришли к нынешнему положению дел.
Бай смолк, точно ожидая аплодисментов, и, казалось, был разочарован, получив в награду лишь три пристальных взгляда.
– Я достиг неожиданного успеха – сумел выяснить, кто является комаррским связным Тео, однако этого вряд ли хватит, чтобы оправдать мои статьи расходов. Как Айвен мог бы пояснить в своей классической армейской манере, лучший способ захвата П-В туннеля – сразу с двух сторон, – он развел руки и медленно сомкнул пальцы клеткой, ловя в них воздух или нечто видимое ему одному. – Кто сумеет выйти на получателей товара, спрятанных в пустоте за Станцией Пол, тот сможет пройти по цепочке обратно и раскрыть всю схему мошенничества между конечной точкой и Комаррой.
Он с нескрываемым интересом поглядел на Теж и Риш:
– Как вы полагаете, люди, которые предложили за вас цену – из того же синдиката, что захватил ваш Дом?
Теж сжала кулаки, разжала снова.
– Престен? Я… не знаю. Может быть. Или кто-нибудь еще, желающий получить вознаграждение за реализованный ордер на арест.
– Но вознаграждение объявлено именно этим синдикатом, так? Зачем вы им? Величина награды подсказывает, что там существует особый интерес.
Теж сжала губы, потом пожала плечами:
– Риш – одна из Драгоценностей; если бы ее сумели схватить и выставить на публичное обозрение, она стала бы наглядным доказательством триумфа Престена над Домом Кордона. А еще больше они бы похвалялись, собрав всех шестерых. Что касается меня, они, наверное, считают, что я сейчас скитаюсь на свободе и жду дня, когда смогу вернуться, уничтожить их и вернуть себе Дом моих родителей. Может, они пересмотрели приключенческих голофильмов, я не знаю.
– А как вы сами? Мечтаете о мести?
– Я никогда не хотела быть баронессой. Единственное, чего я хочу – вернуть моих родителей и брата, – она прикусила губу – А в этой жизни такое невозможно.
Байерли повернулся к Риш:
– Ну, так что, вы – дживс?
Она поглядела на него внимательно и кивнула, словно соглашаясь, что это честная сделка.
– Я – одна из созданных баронессой детей и всегда останусь таковой. После тех ужасных событий в прошлом любая обработка на лояльность, даже начатая, была прекращена. Баронесса сказала, что не хочет, чтобы ее Драгоценности пострадали, если она внезапно умрет.
– Я не знала, – с удивлением в голосе заметила Теж.
Синяя рука Риш сделала изящный жест, хотя, что она имела в виду, Айвен так и не догадался:
– Тебе было шесть.
– А что мешало вам сейчас пуститься в бега? – спросил Бай.
Она вздернула подбородок и посмотрела на него сверху вниз – непростой трюк, учитывая, что Байерли был выше ее ростом.
– Вы ведь говорили, что вас лишили наследства? Так что же мешало вам предать вашу Империю?
Бай развел руки, точно сдаваясь.
– А чем вы еще занимались для баронессы Кордона? Кроме ухода за детьми?
Риш коснулась губ и одарила его особой улыбкой.
– Мы были живыми скульптурами.
– Что?
– На приемах баронесса расставляла свои Драгоценности по залу, и мы на несколько минут застывали в разных позах, как мраморные, потом меняли их. Через какое-то время все гости начинали вести себя так, словно мы – настоящие статуи. Никто из них даже не осознавал, насколько острый у нас слух. И какая отличная память. А мы соревновались друг с другом, кто принесет баронессе самый лакомый кусочек информации, когда вечер закончится, – она оценивающе посмотрела на Бая. – Мне кажется, вы в курсе, как это работает. Насколько свободно люди начинают болтать, когда принимают тебя за мебель. Не так ли?
Он неохотно, но с уважением кивнул ей в ответ.
– А что все это значит? – жалобно переспросил Айвен.
Бай поднял бровь:
– В твоих устах это довольно философский вопрос.
– Нет, я про имя, – Айвен сделал жест куда-то в сторону Теж. – Все это Тежас-как-то-там. Из книги твоего папы. Вот Айвен – это старое русское имя, по-английски это будет Джон. Хотя, если подумать, я даже не знаю, что значит Джон.
Теж посмотрела на него странно, но ответила на вопрос – ведь сделка была еще в силе:
– Акути – принцесса; Тежасуини – сияющая, или, может быть, умная, я не знаю, что именно; Джиоти – пламя или свет.
– Принцесса-сияющее-пламя, – покатал Айвен на языке сочетание слов. Произнести все это вместе и в оригинале он попытается потом. Ну или «Принцесса-Яркий-Свет». В любом случае, принцесса. – Звучит так, словно твой папа души в тебе не чаял, да?
Теж сглотнула и отвернулась, как будто в дальнем конце комнаты внезапно обнаружилось что-то интересное. Дрожащим голосом она дала буквальный, педантичный ответ:
– Эти имена происходят из Южной Азии. Имена Стар – из Южной Европы или Южной Америки, в общем, из чего-то южного. А может, они еще что-нибудь означали. Мы никогда не тратили слишком много времени на древнюю земную историю.
– А «Форратьер» что-то значит? – поинтересовалась Риш у Байерли, возможно, чтобы дать Теж время справиться с собой.
Он откинулся на спинку дивана с удивленным видом – то ли из-за самого вопроса, то ли потому, что задала его она – но ответил с готовностью:
– Происхождение приставки «Фор» крайне спорно, за исключением того, что она точно возникла в период Изоляции и относилась исключительно к членам военной – в те времена – касты. Что касается «Ратьер», мы почти уверены, что это неверно услышанное или произнесенное «Рутгер», немецкое имя со Старой Земли.
Теж уже нормальным голосом поинтересовалась:
– А что насчет Форпатрила?
Айвен откашлялся.
– Точно не знаю. Кто-то относит его к британским корням, кто-то – к греческим или французским, может, как искаженное «патрос» или что-то вроде. Многие барраярские имена изменились за столетия с тех пор, как первопоселенцы отказались отрезаны от прочей галактики. Или претерпели сокращение: Серг от Сергея, Падма от Падмакара, Ксав – как урезанное Ксавье.
– Мутировали со временем? Логично… – начала Теж и запнулась, когда Бай и Айвен смерили ее одинаковыми сердитыми взглядами. – Что вы оба смотрите на меня так, словно муху проглотили? Словоупотребление точное. Общеизвестно, что мутация – это ошибка копирования.
– Ты не должна, – заявил Айвен твердо, – употреблять этот термин по отношению к барраярцам. Это почти смертельное оскорбление – назвать человека мутантом. Даже если ты говоришь просто про произношение имен.
– А-а, – Теж была озадачена, но любезно согласилась: – Хорошо. Как скажешь.
Бай проверил время на своем наручном комме и выругался под нос.
– У меня назначена встреча! Уже несколько минут назад, и вовсе не здесь, – он взъерошил волосы, поднялся, окинул взглядом всех троих. – Полагаю, для вас это убежище пока сгодится не хуже любого другого.
– Пока – это как надолго? – уточнил Айвен.
– Не знаю. День, два, три? В моих планах разыгрывать эту карту как можно дольше, в надежде добраться до тех, кто стоит за связным Тео. Я на верном пути, но может статься, что нам перекроют кислород. Тогда мне придется исчезнуть, если я хочу сохранить в целости свою легенду и средства к существованию. И свою шкуру заодно. Так что до следующей встречи, дорогие друзья, адьё.
Со взмахом рукой, вовсе не пародировавшим салют СБ, Байерли устремился к двери; Айвен вышел его проводить.
В коридоре Бай понизил голос:
– Если дело выйдет боком, наверное, тебе будет лучше отвести их к Морозову.
– Они не пойдут. Они не доверяют СБ.
Бай пожал плечами:
– Держу пари, Морозов сможет предложить им сделку. Департамент СБ по делам Галактики станет с восторгом ловить каждое их слово, что бы они ни пожелали нам рассказать про этот синдикат.
– Или то, что они не слишком пожелают.
– Это можно будет обсудить. Позже, – и усталый Бай поспешил прочь.
Айвен плотно закрыл дверь, убедился, что она заперта, и вернулся в гостиную. Теж с Риш уже решали, кто из них первой пойдет в ванную перед сном. Айвен покосился на наручный комм и содрогнулся при одной мысли о том, сколько часов осталось до комаррского рассвета. «Ненавижу эти куцые сутки».
– Он странный, – прокомментировала Риш, глядя на дверь, закрывшуюся за Байерли.
– Ты не первая, кто это заметил, – уныло согласился Айвен.
– Как он попал на эту работу?
Айвен прищурился. Интересно, а почему этот вопрос никогда не приходил в голову ему самому?
– Понятия не имею. О таком СБшников не спрашивают. Кажется, ему было где-то двадцать стандартных, когда он переехал в Форбарр-Султану: его родители жили на западном побережье, на другой стороне материка. Он много лет болтался по столице, всякой бочке затычка, и тут я внезапно выяснил, что он еще и подрабатывает на СБ. То, что он не поддерживает никаких связей со своей семьей, в объяснениях не нуждалось… если насмотришься на Форратьеров, это очевидно. Весь их клан, э-э… люди в этой семье либо слишком яркие, либо форменные буки.
– А-а, – обтекаемо протянула Риш и отправилась заявлять свои права на ванную.
Айвен снова уселся на диван, глядя, как Теж смотрит вслед бесшумно ступающей подруге. Этот диван вполне сойдет для него за постель, если только его оставят в покое и дадут пролежать достаточно долго.
– Нянька, говорите?
Теж фыркнула коротким смешком – так, воздух через нос выпустила:
– Не уверена, что она сама вызвалась на эту работу. Я привыкла следовать за ней повсюду, как котенок за клубком. Все Драгоценности меня просто завораживали, когда я была помладше. Мне нравилось наблюдать, как они танцуют, и хотелось научиться так же.
– А что они танцевали?
– О, самые разные танцы. Они заимствовали навыки и стили отовсюду и всегда старались сочетать их в каких-нибудь новых комбинациях. Я хотела быть одной из них, чтобы мне разрешили танцевать по-настоящему – ну понимаешь, на их выступлениях. Но половое созревание оказалось ко мне жестоко.
Айвен подумал что, напротив, созревание одарило ее очень щедро. Он едва удержался от того, чтобы не произнести это вслух, превратив в:
– То есть?
– Лучшие танцоры все худые, невысокие, сильные и очень гибкие. Как Риш. К моим четырнадцати годам стало ясно, что я пойду сложением в папу – остальные мои сестры получились похожими на мать, гибкими и тонкими. А я росла слишком высокой, большой, тяжелой. Особенно выше пояса, – она фыркнула, по-женски неодобрительно – и весьма странно, на взгляд Айвена. – К пятнадцати стало очевидно, что, как бы упорно я ни трудилась, я никогда не стану таким же хорошим танцором, как Драгоценности. И я это дело бросила.
– Сдалась? Нехорошо. Если в ком-то другом горит огонь гениальности, это вовсе не значит, что ты сам – идио… хм. – «Хм». – Не значит, что тебе стоит… – он попытался быстро закончить мысль: – … стоит прятать твой собственный свет под спудом.
Ее улыбка потускнела:
– Моя сестра Стар говорила, что единственная причина, по которой я хочу выступать вместе с Драгоценностями – это самой оказаться в центре внимания. Думаю, она была права, – Теж устало поднялась и направилась к ванной, чтобы сменить там Риш.
«Она забыла потребовать мой ответ в обмен».
Глядя, как она исчезает в полумраке спальни, Айвен мог думать только одно: «Знаешь, вообще-то… По-моему, ты хотела танцевать просто потому, что хотела танцевать».
* * *
Теж спала и видела сон.
Она бежала по извивающемуся лабиринту станционных коридоров, спасаясь от какой-то неизвестной опасности. Впереди, справа и слева, разбежались по перпендикулярным проходам Драгоценности: они носились большими скачками-жетэ, делали в воздухе фантастические тройные кульбиты с переворотом – только вспыхивало красное и зеленое, синее и обсидиан, золото и белый жемчуг. Но когда Теж туда добралась, в пустых молчаливых коридорах гуляло только эхо. Она побежала дальше.
Боковая дверь скользнула в сторону, и чей-то голос прошипел:
– Быстрее! Прячься здесь!
Это был капитан Форпатрил. Поверх маскарадного костюма мишки на нем была надета зеленая офицерская форма. Его грудь крест-накрест пересекали патронташи с аккумуляторами, а в руке он держал какое-то здоровенное оружие, наверное, плазменную винтовку. Или это был водяной пистолет? Он усмехнулся из-под круглого мехового капюшона с ушами. Потом ружье полетело в сторону, они принялись целоваться, и на секунду или две сон стал просто замечательным. Форпатрил целовался со знанием дела: не слишком застенчиво, неприятно щекочась, и не слишком агрессивно, когда тебе словно слизняка пытаются в глотку затолкать, а как надо, решительно и вдумчиво. Теж отметила это, подумав: «Когда проснусь, эту часть сна я обязательно постараюсь вспомнить…»
– Я хочу коснуться твоей кожи, – попросила она, когда они перевели дыхание. – Она такая бледная… А ты гладкий или волосатый? И по всему телу одинаково бледный? Может, у тебя вены серебристые, как у Жемчуг?
«И где сама Жемчуг?»
– Давай покажу. – Форпатрил снова усмехнулся и расстегнул молнию на своем медвежьем костюме от самого горла до паха. В стороны разошлись одновременно мех и его собственная кожа, обнажая блестящие красные мышцы, беловатую соединительную ткань и тонкие голубые ниточки сосудов.
– Нет, нет, только мех! – вскрикнула Теж в ужасе, попятившись. – Кожу не надо!
– Что-что? – с некоторым замешательством в голосе переспросил Форпатрил. Он посмотрел вниз, и замешательство сменилось ужасом, когда на его груди стало шириться, разрастаясь, черное пятно от плазменного луча. Дым и гарь горелого мяса повисли в воздухе, и это был уже не Форпатрил, а их злополучный телохранитель, Сеппи, там, на Станции Фелл…
Теж судорожно втянула в себя воздух и проснулась. Она лежала в постели, в темноте, в квартире Форпатрила; Риш тихо спала рядом – не шевелясь, ничего не осознавая, элегантная даже во сне. Теж хотела бы ее спросить, куда улетели Драгоценности, но, конечно, люди не видят общих снов. И уж точно она не пожелала бы своего сна ни Риш, ни кому-то еще.
«Как хорошо, что этотсон меня отпустил…» По большей части. В последнее время все ее сновидения начинались и заканчивались этим сюжетом, слишком похожие на реальность. Зато поцелуй согрел ее до самых чресл. «Привет, чресла. Давненько я от вас ничего не слышала…»
Странный шумящий звук на грани слышимости она, наконец, распознала, как душ. Вот вода перестала течь, и она расслышала шуршание из ванной и смежной с нею гардеробной. Потом раздалось слабое шипение отъезжающей в сторону двери, но капитан явно выключил свет прежде, чем ее открывать. Чтобы не побеспокоить спящих гостей? Или, вдруг спросила она себя, когда его босые ноги прошлепали мимо кровати, по какой-то более зловещей причине?
Она открыла глаза, повернулась и уставилась на темный силуэт. Кажется, он уже в мундире, полностью оделся. Никакого костюма плюшевого мишки, да и кожа тоже на месте, прекрасно. Замаскированный ароматом свежего мыла и крема-депилятора, его запах раскрылся лишь частично, как, наверное, и ее собственный – и хорошо, что Риш спит, а то принялась бы над ней подшучивать.
– Что? – выдохнула она.
– Ой, – прошептал он в ответ, – извини, что разбудил. Я ухожу на службу.
– Но еще темно.
– Ага, знаю. Чертовы сутки в девятнадцать часов. Хочешь, я принесу вам сегодня вечером что-нибудь особенное?
– Что бы ты ни выбрал, будет прекрасно, – ответила она почти уверенно.
– Хорошо. Постараюсь на этот раз быть пораньше, но заранее никогда не знаешь, так что не паникуйте, если я задержусь. Дверь я за собой запру.
Он на цыпочках двинулся к выходу.
– Капитан Форпатрил! – Теж сама не знала, что захотела ему сказать, но запах горящей плоти из сна по-прежнему не давал ей покоя. Она остановилась на неопределенном: – Будьте осторожны.
Он ответил несколько озадаченно:
– А… конечно.
Дверь спальни закрылась за ним. Она слышала, как он гремит посудой на кухоньке, затем зашипела внешняя дверь, а потом… потом в квартире стало очень тихо.
Теж снова завалилась в постель, очень надеясь поспать без сновидений.
* * *
Несмотря ни на что, утром Айвен ухитрился прибыть в наземное отделение Генштаба на Комарре вовремя, за полчаса до появления шефа – хотя довольно часто Десплену удавалось его опередить, заявившись еще раньше. Айвен налил себе кофе, сел за защищенный комм-пульт, поморщился и включил его, чтобы выяснить, что же нового накопилось во «Входящих» адмирала с его прошлого дежурства.
У Айвена уже выработалась своя персональная метафора касательно первой (после приготовления кофе) задачи на день. Как будто ты открываешь входную дверь и видишь, что ночная служба доставки навалила у тебя на крыльце здоровенную гору коробок с надписью «разное». На самом деле все они, конечно, имели пометку ««Срочно!», но когда всё – срочное без исключения, значит, это переводится как «разное».
