Текст книги "Союз капитана Форпатрила (ЛП)"
Автор книги: Лоис Буджолд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Стоп, это тот самый Саймон Иллиан? Шеф СБ, которого Морозов без малейшей иронии называл легендарным?
– … и тогда же сблизился с моей матерью. Почему именно тогда, хотя они до этого тридцать лет работали вместе, я понятия не имею, но вот так вышло. И теперь он все время, так сказать, здесь. С нею. Когда она только не занята делами во дворце. Приклеились друг к другу, силой не растащишь. И это, доложу я вам, чертовски нервирует.
– О! – догадалась Риш, наконец-то расшифровав его слова. – Они – любовники. Почему ты прямо так и не сказал?
Айвен Ксав покрутил головой туда-сюда, слегка потряс руками.
– Наверное, не привык еще.
– За четыре года? – Теж озадаченно заморгала. Другими словами, знаменитый Саймон Иллиан приходился Айвену чем-то вроде отчима – а он об этом до сих пор и словом не обмолвился? – А у него вправду мозг электронный?
– Что?!
– У нас на Джексоне ходили такие слухи. Что у Иллиана, шефа барраярской Имперской СБ, электронный мозг.
А молва лишь подтверждала его зловещие качества сверхчеловека. Или сверх-нечеловека.
– Я бы не так это назвал. Когда он был молодым лейтенантом СБ – кажется, он говорил, что это с ним случилось в двадцать семь… бог ты мой, я сейчас на восемь лет старше! – Айвен Ксав сделал паузу и продолжил свой рассказ: – В общем, тогдашний император Эзар отправил Иллиана аж на саму Иллирику, а туда лететь несколько месяцев, чтобы ему там поставили экспериментальный чип эйдетической памяти. Этот проект типа провалился: каждые девять из десяти подопытных свалились с наведенной шизофренией, поэтому его прикрыли. Но Иллиан оказался тем самым десятым. И с тех пор ему приходилось иметь дело не с одной памятью, а с двумя сразу: идеальной электронной и той природной, что у него была. Эзар, разумеется, умер, и Иллиану понадобилось найти собственное место в жизни – так он стал одним из доверенных людей регента во время мятежа Фордариана.
– Так, а теперь у него случился удар, и… – Теж с трудом пробралась сквозь этот поток устаревшей, неактуальной информации. – После этого что-то случилось с его чипом?
Айвен Ксав откашлялся.
– Вообще-то, с точностью до наоборот. Чип сломался. Его пришлось хирургически удалить. Но мозг Иллиана вроде как… это очень трудно описать, чуть ли не трудней, чем пережить самому – в общем, за тридцать пять лет без малого его мозг подстроился под чип. А когда тот взяли и выдернули, ему оказалось чертовски тяжело приспособиться заново.
– Так что с Саймоном такая штука… такая штука, что он успел привыкнуть к этой своей жуткой абсолютной памяти и теперь иногда несет чушь. Он очень спокойный, и сейчас никогда не угадаешь, что творится у него в голове – впрочем, раньше тоже. Так что, гм… делай скидку на это обстоятельство, ладно?
Теж попыталась разобраться. Значит, он беспокоится, чтобы любовника его матери не обидели? Причем не только в том смысле, как это отразится на самой матери. Айвен, похоже, тревожится о самом Саймоне Иллиане. Это было… неожиданно.
А Иллиан теперь приходится ей… приемным свекром? И воспримет ли он как приемную невестку саму Теж? Неясно, насколько у них с Айвеном Ксавом близкие отношения. Но, похоже, живая легенда находится в своего рода медицинской фазе затмения. Ох, уж эта старость. Говорят же, что барраярцы стареют быстрей инопланетников.
Все это было ужасно любопытно. Предложи им вдруг неизменный Кристос сбежать с этого грядущего свидания с судьбой, Теж еще подумала бы.
Наконец они остановились у очередного жилого небоскреба, возвышающегося на речном берегу. Оттуда должен открываться еще более потрясающий вид.
– Ты в этом доме вырос? – поинтересовалась Теж, когда машина въехала в очередной подземный гараж.
– Нет, мать переехала сюда недавно. Оба верхних этажа – её. Раньше она жила в доме более ранней постройки и намного ближе к императорскому дворцу. Если я и вырос где-то, то можно считать, что там.
– Милые квартирки, – пробормотала Риш, пока прозрачная лифтовая шахта несла их вверх мимо одного элегантно обставленного вестибюля за другим. – А что, верхние этажи стоят дороже?
– Понятия не имею. Она – владелица этого здания, так что вряд ли платит за жилье, – он сделал паузу и добавил: – Старый дом она тоже за собой оставила, – еще пауза. – И тот дом, где живу я. У нее есть управляющий, который присматривает за всей этой недвижимостью.
Интересно, подумала Теж, не следует ли считать леди Элис Форпатрил малым Домом саму по себе?
Лифт выпустил их в очередной вестибюль, и Кристос провел гостей в двустворчатую дверь, гладкую и покрытую тонкой инкрустацией. За ней был холл с ковром, украшенный зеркалами и живыми цветами, а дальше – просторная гостиная. За ее широкими, во всю стену, окнами открывалась закатная панорама столицы под покрытым тучами небом – город был до самого горизонта усыпан огнями, точно бриллиантами на бархате.
У дальней стены стояла под углом друг к другу пара удобных кресел, и там сидели мужчина и женщина. Оба встали и шагнули вперед, едва Кристос объявил:
– Миледи, сэр – лорд Айвен Форпатрил, леди Теж Форпатрил и мадемуазель Ляпис-Лазурь, – он поклонился и вышел, одним махом ловко доставив пленников в назначенное место и покинув поле боя сам.
Теж удалось узнать эту пару по тем разнообразным видеозаписям, что она не так давно просматривала. Хотя, как обычно, вживую люди были чуть другими, чем на снимках: запах, звук, осязаемость меняли образ. А присутствие этих двоих было по-настоящему осязаемо.
Леди Элис была немолодой уже женщиной тех неопределенных лет, которые можно назвать достойнымвозрастом, но никак не старостью; она двигалась с легкостью, и нити седины в ее зачесанных назад волосах казались просто со вкусом подобранным украшением. Ее густо-карие глаза – того же цвета, что у Айвена Ксава – были большими, овальное лицо – бледным, ровная кожа – прекрасно ухоженной. Поверх темно-красного платья с длинным рукавом и юбкой-миди был накинут длинный свободный жилет – того же оттенка, но еще темнее; цвета прекрасно сочетались с тоном ее кожи, обстановкой и временем года.
Саймон Иллиан был одет скорее похоже на шофера Кристоса, только его одежда была выдержана в спокойных бежевых и угольно-серых тонах. Он оказался чуть выше леди Элис, которая явно была среднего для барраярки роста. Его редеющие темно-русые волосы захлестывал с висков прилив седины. На снимках, которые Теж видела прежде (знать бы заранее, она бы уделила им больше внимания!) Иллиан был запечатлен в более ранний период своей карьеры и всегда на фоне каких-то официальных имперских мероприятий. Там его поза всегда была резкой и напряженной, а выражение лица – серьезным. Сейчас он улыбался Теж с дружеской рассеянностью, гармонирующей с небольшим брюшком, но никак не вяжущейся с его репутацией.
Леди Элис смерила взглядом сына, словно обещая «С тобой я позже разберусь», повернулась и взяла ладони изумленной Теж в свои прохладные тонкие пальцы.
– Леди Теж, – произнесла она, глядя гостье в глаза так, словно… искала что-то? – Добро пожаловать в мой дом. Поздравляю вас с бракосочетанием. И от всей души соболезную вам в ваших недавних утратах.
Эти слова потрясли Теж. Никто, ни единый человек за все долгие месяцы отчаянного бегства с Единения Джексона не предлагал ей соболезнований в гибели ее семьи. Допустим, про то, кто она такая, знали лишь те, кто собирался прибавить ее к общему счету жертв. «Но все же, все же, все же…» Она сглотнула, задыхаясь и дрожа, выдавила перехваченным горлом «спасибо» и сморгнула влагу с глаз. Айвен Ксав глядел на нее встревоженно.
Леди Элис чуть кивнула, сжала ее руки и тут же отпустила. Айвен Ксав придвинулся поближе, обнял Теж за плечи и с легкой неуверенностью прижал к себе.
– Приветствую и вас, Ляпис-Лазурь, – обратилась леди Элис к Риш, пожимая ей руку. – Или вы предпочитаете называться Риш?
– Риш, – подтвердила та. – Ляпис-Лазурь – это скорее сценический псевдоним.
– Позвольте познакомить вас с моим давним другом, Саймоном Иллианом.
Иллиан тоже по очереди пожал обеим руки, его рукопожатие было крепким и сухим. Теж он оглядел с ног до головы и улыбнулся немного шире. Но ничего не сказал.
– Прошу вас, присаживайтесь, – леди Элис грациозным жестом показала на диваны и кресла в дальнем конце комнаты, сдвинутые вместе, чтобы удобно было беседовать. Айвен Ксав, взял Теж за руку и отвел ее к диванчику на двоих. Леди Элис и Иллиан заняли свои прежние кресла. Риш примостилась на резном, старинного вида кресле со свежей шелковой обивкой. Теж отметила, что вся обстановка этой комнаты вместе выдавала решительный и спокойный вкус, новое и старое здесь скорее дополняли друг друга, чем дисгармонировали, и, слава богу, цвета были выдержаны безупречно. Разве что Риш на общем фоне несколько выделялась.
Леди Элис коснулась драгоценной броши на своем жилете, и через мгновение прислуга – средних лет женщина в консервативном наряде – вкатила тележку с напитками.
– Могу я предложить вам аперитив? Или чаю – есть разные сорта?
Теж, у которой мысли до сих пор разбегались, почти наугад выбрала барраярское вино – то, которое видела за столом у адмирала Десплена. Риш предпочла какой-то местный ликер, наверняка за его странное название. Остальным напитки вручили без вопросов, явно по их обычному выбору. Тонкой работы небольшие бокалы приглашали оценить содержимое, но не напиться. Прислуга покинула комнату так же бесшумно, как и появилась. Леди Элис отпила глоток и повернулась к Риш – возможно, давая Теж время прийти в себя?
– Кое-кто был достаточно любезен переслать мне короткую запись одного из ваших выступлений вместе с другими Драгоценностями. Весьма впечатляюще. Я так понимаю, эмигрировать вас вынудили, но нет ли у вас планов или надежд возродить ваше искусство на новом месте?
Риш поморщилась:
– Вот уж точно никаких планов. Выступления плохо сочетаются с необходимостью прятаться, спасая свою жизнь. Успех требует – и рождает – славу, а не безвестность.
Леди Элис понимающе кивнула.
– А преподавать хореографию… нет, наверное, с этим были бы те же трудности.
Иллиан поскреб подбородок и предположил:
– Могли бы вы изменить вашу внешность? Косметические модификации, позволяющие вам стать неотличимой от населения того места, куда вы направляетесь?
Синяя рука на обтянутом черной тканью колене напряглась.
– Это бы оказалось для меня невыносимо. И… едва я начну танцевать, люди все равно поймут, кто я такая.
Иллиан признал ее правоту кивком и снова погрузился в свое чуткое молчание.
Теж решила, что достаточно успокоилась, чтобы справиться со своим голосом. Она поставила бокал, для смелости стиснула руку Айвена Ксава и произнесла:
– Леди Элис, вам надо с самого начала знать, что этот брак не стоит вашего беспокойства. Мы с Айвеном Ксавом собираемся развестись.
Айвен Ксав высвободил руку из пальцев Теж и крепко обнял ее за плечи.
– Это так, маман, – подтвердил он. – Сразу, как только я сумею поймать графа Фалько.
Леди Элис склонила голову набок и внимательно оглядела обоих:
– Неужели мой сын всего за неделю показал себя таким скверным мужем? Уверена, вам стоило дать ему больше времени.
– О, нет-нет! – поспешила Теж исправить это странное недопонимание. – Думаю, из Айвена Ксава получился бы замечательный муж!
– Я всегда на это надеялась, – тихо проговорила леди Элис, – и все же, почему-то, этого никак не происходило…
Айвен Ксав чуть поерзал, придвигаясь еще на дюйм ближе к Теж – вернее, попытавшись это сделать, поскольку двигаться было уже некуда.
Теж решительно заявила:
– В нем очень много хорошего! Он храбрый, любезный, умный, у него прекрасные манеры, а в случае опасности он очень быстро соображает, – «во всяком случае, когда его как следует припечет». – И, конечно же, он очень симпатичный.
Наверное, не стоило добавлять «и хорош в постели»: у барраярцев такие чудные представления о сексе, Теж в них до сих пор не разобралась до конца.
– И, гм… – что за странное слово употребил тогда Десплен? Ах, да. – Он настоящий рыцарь, вот почему он спас нас и привез сюда, хотя на самом деле ничем мне не обязан.
Леди Элис коснулась пальцем губ.
– И все же в круге из зерна произносят совсем другие слова. Если допустить, что Айвен сумел припомнить нужные.
– Да, сумел! – с видом оскорбленного достоинства ответил тот. – И вообще, не похоже, чтобы ты так отчаянно спешила стать вдовствующейледи Форпатрил.
– Мое дражайшее и единственное дитя, откуда у тебя эти странные фантазии? Я мечтаю об этом постоянно последние десять лет. И, кроме того, если мне покажется, что этот титул слишком меня старит, теперь я располагаю способами решить подобную проблему, – она посмотрела на Саймона Иллиана, тот приподнял брови и улыбнулся в ответ. Это были очень личные улыбки, заставившие Теж почувствовать себя лишней, хотя она не знала, во что именно вторглась.
– Итак, – продолжила леди Элис, – значит, это был брак по взаимному расчету?
– Или взаимному недочету? – вставил Иллиан и прикрыл рот ладонью. Его глаза все равно сияли, выдавая улыбку.
– Недочетом, похоже, является не сам брак, – заметила леди Элис, – а тот джексонианский синдикат, который преследует девушек. О котором, признаюсь честно, я пока знаю очень мало. Но всё же чувствую себя обязанной указать тебе, Айвен – просто на случай, если ты это упустил – что нет смысла разыскивать Фалько с прошением о разводе, пока ты не выяснил, что станет с Теж и ее компаньонкой, когда они лишатся защиты твоего имени и положения. В конце концов, это ты привез их на Барраяр.
– Я, э-э… так далеко пока не заглядывал, – признался Айвен Ксав.
Леди Элис повернулась к Теж и со всей серьезностью спросила:
– А вы знаете, чего бы сами хотели?
До Теж запоздало дошло, что большую часть беседы леди Элис медленно, нежно и вдумчиво изводила своего сына. И что она вовсе не такова, как с его подачи ожидала Теж. На мгновение она позволила себе раздражение – «ну, погоди, Айвен Ксав, я с тобой об этом еще поговорю!». Но сейчас ей задали серьезный вопрос, и ответу на него следовало уделить все внимание, какое он заслуживает.
– Есть некое место, куда мы рассчитывали попасть – не на Барраяре, и вообще не в вашей Империи. Но отправиться туда мы сможем лишь в том случае, если будем абсолютно уверены, что сбросили слежку и синдикат Престен не сможет отыскать нас снова. Иначе… окажется еще хуже, чем если они просто нас схватят.
– Так или иначе, финал один, – заметила Риш. – Едва они получат нас, они… – Синяя рука сделала неоднозначный, текучий жест.
– Вот зачем нам понадобился балкон, – добавила Теж мрачно.
– Следовательно, вы защищаете кого-то другого, – предположил Иллиан, откинувшись в кресле и сложив пальцы шалашиком. – Кого-то очень вам дорогого, – он рассеянно поморгал. – Это должен быть тот ваш оставшийся брат, как его зовут?
У Теж перехватило дыхание, она в тревоге повернулась к Айвену Ксаву.
Тот пожал плечами и пробормотал уголком рта:
– Я говорил, что у него проблемы с памятью, но не с интеллектом.
– Он был упомянут в докладе Морозова, – с несколько извиняющимся видом пояснил Иллиан. – Я читал этот доклад только сегодня утром, и он не успел испариться у меня из памяти, – он взял свой аперитив, допил, с любопытством изучил внутренность опустевшего бокала и поставил обратно на столик. – Судя по направлению и длительности вашего путешествия, я бы предположил, что он прячется на Эскобаре, с меньшей вероятностью – на Колонии Бета, Кибо-Дайни или Тау Кита. Но не дальше.
Риш вскочила с кресла. Но им было некуда бежать. Не на кого нападать. И не от кого защищаться.
– В таком случае, – продолжил Иллиан, – напрашивается одно очевидное решение. Дам можно переправить на Эскобар на регулярном правительственном курьере как важных гражданских пассажиров, не отмеченных в корабельных списках, а затем скрытно высадить на планету таким же методом, как мы прежде делали с внедряемыми агентами. А может, и делаем до сих пор: вряд ли процедура изменилась слишком сильно. По крайней мере, на Барраяре ваш след оборвется чисто – ведь наши курьеры летают во всех возможных направлениях. И не будет никаких записей о вашем прибытии на Эскобар.
Риш открыла рот и подалась вперед, точно женщина, перед которой открыли коробку конфет. Сердце Теж забилось быстрей:
– Так на самом деле можно?
– Несомненно, для этого Айвену придется востребовать некие обещанные ему услуги, – немного бесстрастно заметил Иллиан.
– Ох, да, пожалуйста! – выпалила Риш.
– Э-э… – Айвен Ксав покосился на Теж. – Ты именно этого хочешь?
Внезапная неуверенность заставила Теж сдать позиции. Ведь к каждому подарку прилагается ценник.
– А что в этой сделке вы захотите от меня в обмен? – она с беспокойством поглядела на Иллиана, на леди Элис. На Айвена Ксава.
Леди Элис допила свой бокал и ответила:
– Мне нужно будет подумать.
Айвен Ксав почесал нос, потом озадаченно глянул на Иллиана:
– Вы мне не поможете, сэр?
– О, – беспечно отозвался тот, – мне кажется, эту проблему ты в состоянии решить сам, Айвен. Ты не хуже меня знаешь, к кому обратиться.
Морщинка между бровями Айвена Ксава сделалась глубже. Он обернулся к Теж и почти жалобно произнес:
– Но ты же только что приехала! Разве ты не хочешь немного здесь оглядеться, прежде чем умчаться – навсегда?
– Сама не знаю, – призналась Теж, безуспешно пытаясь поймать сетью свои разбегающиеся мысли.
Леди Элис снова коснулась броши.
– Ну, конечно. Тетя Айвена часто говорит, что неразумно принимать решения на пустой желудок. Не желаете ли отужинать?
Она встала, и остальные вслед за ней. Улыбающаяся прислуга отворила перед ними инкрустированные деревянные створки второй такой же двери, как и при входе, а за ней оказалась столовая, где уже ждал накрытый на пятерых стол. Леди Элис провела всех туда.
Айвен Ксав не обманул: стол у его матери был первоклассный. Беседа приняла общий характер, пока молчаливая прислуга подавала одно блюдо за другим, и к каждому – свое вино. В супе, салате, рыбе и синтезированном мясе Риш яда не почуяла, зато расплылась в блаженной улыбке искушенного эстета, которому наконец-то не приходится страдать во имя приличия и хороших манер. Ужин был срежиссирован, словно хороший танец. Если мать Айвена кормит так своего любовника постоянно, неудивительно, что он с ней не расстается.
– Вы давно живете в этом доме, сэр? – поинтересовалась Теж у Иллиана, когда пауза в беседе предоставила ей такую возможность.
– Скажем так, я нередко здесь бываю. Я сохранил за собой прежнюю квартиру по моему официальному адресу и появляюсь там достаточно часто, чтобы сохранять должную видимость. Ради писем со взрывчаткой и всего такого – хотя номинально я в отставке, СБ любезно выделила мне специальных людей, чтобы их открывать, – он улыбнулся так, словно не сказал сейчас ничего жуткого. И с некоторым сожалением добавил: – То, что я позабыл множество старых врагов, не значит, что они забыли меня. Чтобы они присмирели, мы распускаем слух, что у меня с головой не все в порядке – хотя это преувеличивает истинное положение вещей. Прошу вас, если вам придется на людях упомянуть о том, какое впечатление я произвел на вас, не стесняйтесь добавить эту подробность, когда будет к слову.
– Мне вовсе не кажется, что у вас с головой что-то не так, сэр, – ответила Теж искренне.
– Ах, видели бы вы меня до… хотя, нет, пожалуй, лучше не надо. Так наше знакомство вышло много приятней, уверяю вас.
Айвен с матерью посмотрели на Иллиана с одинаковым непонятным выражением на лицах, но оно исчезло прежде, чем тот успел поднять глаза от тарелки. При всем своем молчании, этот человек был скромен и незаметен как… черная дыра: казалось, даже свет его огибал.
После ужина леди Элис любезно провела Теж и Риш по своим обширным апартаментам, которые квартирой назвать язык не поворачивался – по крайней мере, по верхнему этажу. Айвен Ксав плелся за дамами, засунув руки в карманы. Этаж ниже был отдан под личные квартиры прислуги, состоящей из четырех человек: повара; уборщицы и горничной – той самой женщины, что прислуживала за ужином; стилиста, она же личный секретарь; и шофера Кристоса. Две комнаты во время этой экскурсии они миновали, не заходя: Айвен шепнул, прикрыв рот ладонью, что это кабинет и спальня Иллиана. Затем они ненадолго поднялись на крышу, в неотапливаемый открытый сад, спроектированный, как с гордостью пояснила леди Элис, самой леди Катериной Форкосиган, которая славилась подобными вещами. Был не тот сезон, чтобы там задерживаться, хотя несколько осенних позднецветов еще источали нежный аромат. Однако Теж было легко представить, как приятно сидеть здесь ночью или днем в теплое время года. Вид отсюда открывался даже лучший, чем из гостиной этажом ниже.
– Я благодарна вам за теплый прием, – призналась Теж леди Элис, когда они задержались у парапета бросить последний взгляд на усыпанную огнями речную долину. – Теперь я успокоилась. Я совершенно не понимала, чего мне ждать или как быть с… со всем. Я ведь никогда не рассчитывала оказаться на Барраяре.
Леди Элис улыбнулась в темноту.
– Сначала я думала, что предоставлю Айвену самому решать, где и когда нас с вами познакомить – это было бы в некотором смысле испытанием. Потом прикинула, сколько у него есть способов все испортить, и передумала. Я видела два возможных варианта…
Теперь леди Элис стояла лицом к лицу с Теж. Решила наконец-то выложить свои карты на стол?
– … Первое: вы – авантюристка, которой каким-то образом удалось окрутить Айвена, и тогда его надо спасать от вас как можно скорей. Наверное. Предварительно выяснив на будущее, как именно вам это удалось. Ну, или дать ему распутывать последствия собственной глупости самому, в качестве небольшого жизненного урока. Я никак не могла решить, что лучше…
Ее сын снова издал неразборчивый возглас протеста. Проигнорировав его, леди Элис продолжала:
– Но, в любом случае, и Морозов, и Саймон сочли это маловероятным. Вторая базовая гипотеза состояла в том, что вы – именно та, кем выглядите: невольная жертва очередного необдуманного вдохновения моего сына – и тогда это вас надо от него спасать. Оба моих СБшных консультанта сошлись на том, что это намного вероятнее, – она подумала и добавила: – Боюсь, СБшники никогда не упускают случая уклониться от прямого ответа, предпочитая говорить «и да, и нет». Это весьма раздражает в том случае, когда на основании их докладов нужно принимать решение.
– Если кого-то требуется откуда-либо спасать, маман, я прекрасно способен справиться с этой задачей, – раздосадованно вставил Айвен.
– Я на это надеюсь, мой дорогой. Очень надеюсь.
Когда они уже собирались уходить и вышли в украшенный зеркалами вестибюль, где их ждал Кристос, Айвен Ксав склонился и самым официальным образом чмокнул свою маман в щеку. Та невольно улыбнулась. А он намного выше своей матери, поняла Теж в эту минуту.
Леди Элис с задумчивым видом повернулась к Теж.
– Не знаю, сказал вам Айвен или нет, но на следующей неделе его день рождения. Мы всегда начинаем этот день с небольшой приватной церемонии, очень рано утром. Я надеюсь, он решит пригласить на нее и вас.
Изумленные и озадаченные взгляды, которыми наградили ее оба, оказались самым таинственным из событий этого вечера.
– Гм… конечно, – со странной нерешительностью промямлил Айвен. – Доброй ночи, маман. Саймон, сэр.
Он кивнул на прощание Иллиану и повел Теж с Риш в вестибюль к лифту. Только сейчас Теж разглядела, что инкрустация из натурального дерева на закрывшихся за ними широких дверях образует картину, а не просто абстрактный узор. Она изображала густой лес, где между деревьев виделись всадники. Проходя в двери в первый раз, Теж этого просто не заметила.
* * *
Сев в машину, Айвен сокрушенно вцепился себе в волосы и простонал:
– Я с ней с ума сойду!..
Однако, похоже, что Теж с Риш пережили этот страшный визит благополучно, как и он сам. Улучшил ли он положение дел… вот в этом Айвен не был уверен.
– Ты про леди Форпатрил? – уточнила Теж. Она раздраженно пихнула его кулачком в локоть. – Она оказалась вовсене такой, как я по твоей милости считала. Ты столько наговорил, что я ожидала самое меньшее воплей, рыданий и ругани. Но она очень практичная женщина, – Теж подумала и добавила: – И любезная. Вот уж любезности я не ждала.
– О, да-а. После тридцати лет высокой форской дипломатии и пары войн язык у нее как бритва, и хватка имеется. Эта женщина знает, как добиться своего.
Теж смерила его насмешливым взглядом:
– Похоже, не всегда.
Риш, которая до этого долго и задумчиво рассматривала пейзаж за окном, повернулась и заметила:
– Она напоминает мне баронессу.
– Да, немного, – припомнила Теж, наморщив лоб. – Но не так жестко на чем-то сосредоточена.
– Она здорово смягчилась с тех пор, как в ее жизни появился Саймон, – признал Айвен. – Обратное тоже справедливо, хотя на его характер скорее повлияла, гм, мозговая травма.
Айвен с беспокойством вспомнил, как Теж неожиданно среагировала на приветственные слова его матери. Она всегда казалась такой живой, солнечной – и эти мгновения мрачности походили на провалы в синем небе, шокирующие в своей неуместности и напоминающие, что солнечный день – это лишь иллюзия, эффект преломления света в атмосфере, а за ней лежит бесконечная, вечная ночь. Бог мой, какая дикая и болезненная мысль! Но от матери у него сейчас зашёл ум за разум.
– А ты, гм, любила свою мать? Баронессу?
Теж помедлила в нерешительности, морща лоб. Наконец, произнесла медленно, словно ей приходилось добираться до правды сквозь целую чащу ранящих воспоминаний:
– Я ею восхищалась. Мы не всегда ладили. Вообще-то, мы часто ссорились. Она упрекала меня, что я не работаю в полную силу, как это делают мои сестры.
– А-а, – понимающе протянул Айвен. – Звучит очень знакомо.
Теж с удивлением на него покосилась:
– Ты же единственный ребенок в семье!
– Не… совсем так. Ведь рядом всегда был мой кузен Майлз. И Грегор в роли старшего брата, хотя понятно, что как раз он – особое дело, – задумчивая пауза, и Айвен добавил: – Совсем особое. Бедолага.
– Значит, этот кузен был для тебя как брат? – уточнила Риш. Она склонила голову, и качнувшиеся золотые серьги-кольца сверкнули в полутемном салоне.
– Майлз… это трудно объяснить. Он был умным. Был и сейчас есть.
– Но ты умный! – негодующе возразила Теж.
Сердце Айвена чуть не растаяло от такого комплимента, однако он только вздохнул:
– Ага. Но Майлз… понимаешь, у него была очень серьезная врожденная травма. Он рос калекой и всю свою нерастраченную энергию вложил в мозги. Поскольку фамильным девизом Форкосиганов вполне могло бы быть «Если мы за чем-то прыгаем, то готовы из шкуры выпрыгнуть», результат вышел пугающий. А уж раз у Майлза этот принцип сработал, он только сильнее поднажал.
– Очень похоже на баронессу, – пробормотала Риш.
Теж медленно добавила:
– Да… понимаешь, моей матери нравилось быть баронессой. Возведение Дома было ее страстью. Нас она любила, по-своему, и, естественно, хотела, чтобы нам достался великий результат ее трудов. Только… я ведь не она. А это было так, словно… она хотела отлить меня по своей форме, чтобы иметь возможность осыпать самыми ценными своими дарами.
Айвен поморщился.
– А! – даже страшновато, с какой легкостью он подхватил логику такого рассуждения. За обе стороны сразу. Он не знал, что ответить, поэтому просто крепко обнял Теж за плечи и привлек к себе. Теплая и мягкая – почему этого никто не ценит?..
– А мы познакомимся с твоим кузеном? – спросила Риш. Или, возможно, намекнула?
– Не уверен. Он теперь Имперский Аудитор – это своего рода высокопоставленный правительственный чиновник по разрешению конфликтов, так что он то и дело срывается из столицы в поисках этих самых конфликтов, и не угадаешь, когда. Надо предупредить тебя, если мы вдруг поедем к Форкосиганам, что сейчас у них в особняке деться некуда от младенцев. Близнецы – к вопросу о том, как кое-кто из шкуры выпрыгивает. Они непременно сунут тебе в руки одного из них, словно подержать детей – бог весть какое удовольствие, – Айвен поморщился. – А они писаются и ужасно шумят.
– Я почти не имела дела с младенцами, – призналась Теж. – Наверное, потому, что я сама младшая.
– Ага – а я вообще единственный, – вставил Айвен.
– А вот мне как раз приходилось с тобою мелкой сидеть, – хладнокровно заметила Риш. Она откинулась на спинку сиденья и вытянула ноги, устроив ступни на диванчике напротив, рядом с Теж. – Я думаю, мы справимся.
