Текст книги "ИГРЫ СО ЗМЕЕМ"
Автор книги: Лиза Санчес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Как ты себя чувствуешь? – Спокойным и вежливым тоном осведомился мужчина и сделал долгую затяжку. Фил Фокс Старший лениво оперся о дверной проём и под видом непринуждённой позы, старался скрыть обуревавшие его чувства. В первую очередь – беспокойство. Он должен быть непоколебим. Особенно сейчас, когда все вокруг так нуждаются в его протекции.
– До тех пор пока ты не спросил, относительно сносно. – Джесс боялась его. Впервые глядя на этого человека перед собой, на всю его угрожающую наружность и пылающие отрешенностью глаза – ей стало страшно. Жилистые руки сведены перед собой. В одной из них Фокс аккуратно удерживает сигарету. Никотиновая палочка смиренно покоится между средним и указательным пальцем. Непреклонный в своих убеждениях, он – сообразительный мужчина, склонный к созерцательности – не может устоять перед пагубной привычкой человечества.
– Скоро должен приехать врач, чтобы сделать осмотр. Я переживаю, чтобы у тебя не было сотрясения…
Фокс стал подходить ближе к постели, и на долю секунды Джесс показалось, что она чувствует исходящий от него запах дорогих духов, алкоголя и табака. Видимо у неё действительно сотрясение.
– Сотрясение – это наименьшее изо всех зол, что выпали на мою долю за последние несколько дней.
Фокс сразу же понял, что именно она подразумевает.
– Ты со всем справишься… – Сердечно произнёс Филя, которого сложившаяся ситуация не могла оставить равнодушным. Да и девушка вызывала у него самые радушные и добрые чувства. Ему казалось, что она его понимает. Удачная иллюзия, которой мисс Питерсон удавалось одурманить большинство мужчин. А еще нежность. Эта огненная женщина по-настоящему источала нежность. В интонации голоса, в свете улыбки и даже в мимолетном жесте – повсюду она говорила бархатным голосом женской ласки. Это не всегда было соизмеримо с её словами или вызывающим видом, но отчетливо виднелось под шёлком опьяняющей энергетики.
Фокс желал мести. Глядя на опухшее лицо Джесс, на котором уже проявлялись последствия избиения – он ощущал острую необходимость расправы с обидчиками его женщины. Заболотным всё не ограничится. Он лишь жалкая пешка для истинного мерзавца, который до сих пор безнаказанно разгуливает на свободе. Джесс использовали как приманку. В этом Фокс был уверен. Его невидимому противнику нужно было увидеть, как он будет действовать. Тот точно знал, что Фила не будет дома, и синьор Пату станет легкой мишенью. На Пауля этой ночью так же было совершено покушение. К всеобщей радости, его приятель смог постоять за себя. Единственный вечер, когда Фокс не смог сыграть с ним в бильярд. Всё было продумано заранее. Кем-то, кому они доверяют.
Очередная затяжка. Мужчина не мог спокойно смотреть на эти тёмно-синие отметины под глазами дорогой ему девушки. Прибить, прибить тварь! Фокс был в бешенстве. Посягнули на его. Пауль и Джесси. Сохраняя былое хладнокровие, он контролировал свои эмоции, дабы сохранить расчетливость ума. Ему предстоит много работы. Привычной работы. Но если раньше – Фокс выполнял её автоматически, то теперь – это перешло в личную плоскость. Раньше он, получив очередной заказ (поиск грабителей, насильников, убийц, выуживание информации), разрешив эту проблему за достойное вознаграждение, мужчина оставался равнодушным. Никогда, никогда это не касалось его сердца. Да и гордости. Неужто ему так нагло бросили вызов? От товарища Фокса и его людей не скрыться. Тот, кто решил перейти ему дорогу – тяжело заплатит за это.
– О чём ты думаешь? – Нарушила вновь возникшее неловкое молчание Джесс.
– Тебе нужно отдохнуть, – мягко ответил Фил Фокс Старший.
– А когда мы поговорим о том, что произошло вчера?
– Когда у тебя будут силы.
– У меня они сейчас есть. Я хорошо подкрепилась благодаря… – Девушка зарделась. Она даже не знала имени паренька сидевшего перед ней.
– Фил Фокс Младший, – быстро спохватился тот и приветливо протянул руку в знак знакомства. Джесси предполагала такую вероятность, но всё же, не до конца была готова к тому, что это таки правда. Его сын. Единственная схожесть между мужчинами – оттенок золотистых глаз. Во всем прочем – они совершенно разные.
– Очень приятно, – вежливо ответила девушка и не нашлась больше что сказать. А в сущности, что она могла бы добавить?
– Может ей не стоило есть? Врач еще не провел осмотр, – предположил Фокс Старший, обращаясь исключительно к сыну.
– Я сама настояла на этом. – Вмешалась Джесси, которой хотелось оправдать маленький проступок парня.
– В таком случае, теперь ты можешь спокойно отдохнуть до приезда доктора. А я пока поеду к своим ребятам, у нас еще есть парочка неразрешенных дел. – Повторился Фокс, который был вынужден держать подходящую дистанцию. Он боялся, что, быть может, видя её в последний раз – позволит себе больше, чем дозволено. Еще и Пауль со своей просьбой! Лучше бы Филя остался рядом с ней. Присутствие сына рядом – отрезвляло его.
– Что с тем мужчиной с бара? – Сухо спросила Джесс. Она обязана знать.
– Можешь о нём больше не беспокоится.
Девушка коротко кивнула. Глаза Фокса Старшего дали ответ куда более красноречивый, чем любые слова на свете. Вероятнее всего, тело Заболотного уже вывезено за пределы острова.
– Филя, у меня будет к тебе просьба, – мягко обратился к сыну Фокс. Девушка никогда не слышала, чтобы он говорил подобным образом.
– Обед я уже приготовил, – не удержавшись от юмора, ответил парень.
– Да? Когда ты успел? – Подыграл ему Фокс.
– Пока ты раскуривал сигареты на террасе.
Девушка звонко рассмеялась.
– Я в своё время уже простоял у плиты, – возмущенно вскричал Фокс.
– Разве что, когда чью-то голову туда засовывал.
– Бывало и такое, – без тени смущения произнёс мужчина.
– Особый вид пыток?
– Ну, знаешь ли, когда под угрозой твоя жизнь, много времени для раздумий нет. Плита так плита, какая разница? – Непринужденно и увлеченно говорил Фокс. Говорил так, словно такие разговоры с сыном естественны для всех семей. Казалось бы, что тут странного? Да и Джесси не могла представить этого мужчину, когда он говорит о действительно обыденных делах, таких как школа, налоги и соседи (если эти соседи не серийные убийцы или бывшие военные, конечно же). В таком случае, товарищ Фокс быстро нашёл бы с ними общий язык.
– Ой, та хватит придумывать, – весело ответил Филя.
– Та я тебе серьезно. Ты что, отцу родному не веришь, я не пойму?
– Не верю. Мама бы тебя убила за кухню.
– Ну это да…Но это было у Кэба, если не ошибаюсь. Еще когда он жил в Майами. Ох, же старый проныра…
– В таком случае, верю.
Мужчины присоединились к смеющейся Джесс. Сложившись пополам от хохота, Филя с трудом выдавил:
– Ты это…ха-ха… сейчас походу…ха… придумал, как всегда?
– Чуть-чуть, – с усилием одолев смех, ответил Фокс.
– И всё же, о чём ты хотел меня попросить? – Поинтересовался парень и вновь потянулся к столику с завтраком. На тарелке еще оставалась парочка сладких тостов с кремом и фруктами.
– Это мои любимые тосты? – Вдруг резко спросил Фокс, наблюдая, как его сын схватил один из них и теперь уплетает за обе щеки.
– Та у тебя всё любимое!
– Не правда!
– То тосты, то пицца, то кексы с цукатами, то кокосовый пирог…
– Я просто люблю поесть, – признался Фокс и мило захлопал ресничками. В такие моменты, девушка видела перед собой не зрелого, поседевшего мужчину, а пылкого и игривого юношу. Она не понимала, как ему удается так мгновенно перевоплощаться.
– А еще хотел Джесс оставить без завтрака! Тебе ли не знать, как важно иногда покушать. – Заступился за девушку Филя и подмигнул ей.
– Не иногда, а всегда. – Поправил его Фокс и схватил последний тост с тарелки. – Это с персиковым кремом? А то мне с дыней не нравится.
– Нет, ну ты посмотри на него, – радостно вскрикнул Филя, обращаясь к Джесси, – только он может быть таким наглым и заносчивым, но при этом вызывать только умиление. Вот как так?
– Эй, ты говори да не заговаривайся, – пригрозил ему Фокс, – нечего жаловаться на отца. А то устрою тебе борьбу.
– А я оставлю тебя без обеда.
– Вот такое тебе уважение! Расти – корми, а потом «Оставлю тебя без обеда, пап». Что же дальше будет? И кто тут еще наглец? Ты посмотри на него…
– Не начинай только жаловаться.
– Да ладно, сынок, шутки шутками, но борьбу я тебе устрою по свободе. Не отсечёшься.
– Я и не сомневался, опять будешь бросать меня по всему дому. – Довольно согласился Филя.
– А теперь я хочу поговорить о важных вещах. У меня есть к тебе маленькое, но серьезное поручение. Думаю, оно очень придется тебе по душе.
– Я слушаю, – решительно отозвался парень, который жаждал получить новое указание от отца. Он хотел быть причастным к его жизни. Он восхищался тем, кем является Фокс. Носить эту фамилию было для него настоящей гордостью. Да что тут говорить…когда мать подавала на развод и зашла речь об опекунстве, Фил Фокс Младший предпочёл остаться с отцом. Он помнит тот день, когда решил сообщить ей об этом. Её сердце разбилось дважды. Она потеряла как Фокса, так и сына.
– Нужно чтобы ты присмотрел за Анитой, пока всё не уладится. Есть вероятность того, что она тоже в опасности.
Джесси заметила, как парень побледнел.
– Не ожидал услышать это от тебя.
– А я не ожидал услышать такую просьбу от Пауля.
– Это он попросил?
– Да.
– С чего вдруг? Он всегда выступал против нашего общения с Анитой.
– Сейчас ты один из немногих, кому он может по-настоящему доверить свою дочь. Он очень беспокоится о ней в связи с последними событиями.
– А его люди? Стефан? Он ведь её охрана.
– Среди нас есть предатель. – Коротко изрёк Фокс. – Мало кому можно нынче доверять. Твои благие намерения не вызывают сомнений.
– Я понял, – лаконично ответил Фил и поднялся со своего места, дабы сразу же отправится в резиденцию. Если сам Пауль просит его помощи, то Аните действительно грозит огромная опасность. А Фил Фокс Младший просто не мог потерять её. Не мог.
– Было приятно познакомиться с тобой, – еще раз повторил парень, обращаясь к Джесси, прежде чем покинуть комнату. Он догадывался, что интерес отца к этой девушке вызван не только благими намерениями, но сейчас его это волновало меньше всего, да и пора бы привыкнуть к натуре Фокса. Пусть поступает, как знает. К тому же, насколько Филу известно – завтра она должна уехать с острова. Так будет лучше для неё же. Отец, как всегда, разбил бы очередное сердце и продолжил жить в привычной для себя манере.
А она, по всей вероятности, не из тех девушек, которые запросто бы об этом забыли.
– Может, объяснишь уже, наконец, что происходит? – Тихо, но требовательно спросила Джесси у Фокса, когда они остались наедине.
– Пока не могу, меня уже ожидают.
– Ты просто сбегаешь.
– Я никогда не убегаю.
– Даже вчера, когда не соизволил прийти в бар, куда сам же меня пригласил? И меня едва не поимел какой-то вшивый…и…? – Едва ли не перейдя на крик, взвыла Джесси. Вот теперь события прошедшего вечера начинают сказываться на её душевном состоянии!
– Не сейчас, сердце моё. Прошу. – Устало произнёс Фокс и поспешил покинуть девушку. Она не сетовала. Что-то в его голосе заставило её смириться. И вот теперь, ей действительно стало жаль их обоих…
ГЛАВА 5
У вашей болезни обычно есть имя. Простое, незамысловатое, но дотоле болезненное, что слышать его трудно. Несколько слогов, а быть может даже один, тот самый один, что заставляет сердце кровоточить.
Джесси плакала. Ей нестерпимо хотелось дать выход своему отчаянию. После телефонного разговора с отцом, она окончательно расклеилась. Она впервые солгала ему. Валдису Питерсону, человеку, которого любила больше всего на свете. Ни единый человек, ни единая вещь в мире или занятие – не вызывали в Джесс такой любви и поклонения. Единственный авторитет и отрада – отец. Весь смысл жизни – отец. Человек, чье слово закон для неё. Зачастую, наблюдая за жизнью этого мудрого человека, она понимала, что его духовность безгранично отделяет его ото всех остальных людей, наделяет какой-то божественной искрой. И ей не верится, что это её отец. Он настолько выше всех и всего, что она часто поневоле задумывается, что не заслуживает чести быть его дочерью.
Он никогда не выявлял много нежности к ней. Никаких объятий и ласковых словечек. Она так же держалась в стороне от таких земных проявлений чувств. Между ними была более глубокая и возвышенная связь. Настоящая любовь, которой едва ли можно найти сравнение.
Именно отец повлиял на формирование ее личности. Каждым своим благородным поступком и советом – он делал и её мудрее. Это в дальнейшем и поражало мужчин, которые встречались с Джесс Питерсон. Дотоле они не встречали подобных женщин. Они не знали, до чего она старалась стать женским отражением своего примера. Слишком зрелые глаза.
Она плакала. Что бы сказал её отец?
Ей нужно забыть Фокса. Уехать. Уехать. Бежать изо всех сил. Любовь к нему – под запретом. Она не должна бросаться в этот омут. Грешно. Грешно. Плохо. Она ему покориться. Нельзя. Только забыть. Спрятать внутри это чувство. Стыд. Он – наваждение. Идея фикс. Забыть, пока не поздно. Беги.
С твёрдым решением уехать, Джесси решила вновь забыться сном. После осмотра врача ей удалось еще чуток отдохнуть, а сейчас разум словно насмехался, вдохнув в себя энергию. Быть может виной всему то, что она и так много спала в течение дня, но сейчас девушке хотелось отключиться от всего мира. Иссушить свои слёзы. 21:15. Она и не заметила, как быстро в свои права вступила тёплая, июльская ночь.
В этой кромешной темноте девушке показалось, что за стеклянной дверью она заметила чей-то силуэт. Может это обман зрения? Да нет же…подойдя ближе, Джесси всё отчетливее различала знакомую фигуру мужчины с сигаретой. Как давно он здесь? Этого не может быть…
Она не может одолеть желание поговорить с ним. Этот человек напрочь лишает её воли. Делает слабой. Она не может сбежать от того жара в груди, который пробуждает в ней только мысль об этом старом демоне с высокомерной ухмылкой и хитрыми, золотистыми глазами. Ей так и хочется пасть к его ногам, не внемля голосу рассудка и всем тем убеждениям, которыми она жила все эти годы. Почему это случилось именно с ней? Этот человек только и пророчит, что слёзы. Но она упорно идет ему навстречу.
Босая, всё в той же чёрной, мешковатой футболке, она распахнула дверцу и вышла на огромную террасу. Вышла к мужчине, которого она поклялась себе остерегаться. Несмело, тихо…она неуверенно приближалась к плетеному креслу, в котором он восседал и всматривался в оттенки ночи. На маленьком столике рядом – несколько пачек сигарет, книга Димитра Димова и бутылка водки «Philadelphia». Только одна рюмка. Тот, кто пьет сам, как известно, чокается с самим Дьяволом. Фил Фокс Старший был его наместником. И Джесси хотелось спасти его. О, эта иллюзия, которой себя тешат многие женщины, готовые отдать в жертву свои годы, дабы вылечить искалеченную душу! Но Джесс хотела спасти его не посредством искажения его истинной сущности, а силой нежности и заботы, которую ей хотелось направить в сторону него. Хотелось стать его отдушиной, пристанищем, гаванью…Пусть он ужасен для всех, пусть он презирает себя, пусть творит бесчинства – она изо дня в день готова вымаливать у Господа прощение за его деяния. Усталый, измученный, сумасшедший, старый, больной…Ей безразлично каков он сейчас, и каким будет через годы…она готова положить всю себя на алтарь преданности этому ужасному человеку. Ей просто хочется сделать его счастливым.
– Я ждал, когда ты выйдешь.
– Мне приятно это слышать, – тихо ответила Джесси и присела в соседнее кресло.
Теперь они оба наблюдали за сновидением острова.
Щелчок зажигалки.
Тьма сгущалась, поглощая последние клубки табачного дыма. Фокс сделал очередную затяжку и полузакрыл веки.
– Ты завтра уплываешь с острова ближе к полудню. Джим приедет по тебя и проконтролирует, чтобы ты села на лайнер. – Мужчина говорил твердо и размеренно.
– Как скажешь… – едва слышно согласилась Джесс, чем вызвала легкое недоумение Фокса. Он ожидал сопротивления. Ожидал чего угодно, но никак не повиновения.
– Вот так просто? – Холодно осведомился он, дотоле не поворачиваясь к девушке.
– А что вы хотели услышать от меня, товарищ Фокс? Если быть с Вами до конца откровенной… – Её губы нервно задрожали. Всё естество переполняли чувства…обида, горечь, сладострастие, преданность…Тяжелый камень, который упал надгробием на её душу. Убил ли он прежнюю Джесс? Забрал всю без остатка. Зачем? Зачем он тогда подошёл и начал всё это? Зачем начал эту бесовскую агонию? Ответьте, товарищ Фокс, ответьте. Как Вам это удалось?
– Что ты хочешь сказать? – Его голос прозвучал на удивление нежно…Обманывает ли он её и сейчас? Знает ли он подлинное значение сокровенного дара под названием нежность? Знает или нет…девушка была готова броситься ради него с обрыва. Она столь желала укутать его ветрами своей ласки, что невольно сама подписала себе приговор. Отчего так происходит с нами? Кто заставляет нас срываться в эти горестные глубины любовного томления?
Весь мир померк перед глазами Джесс…Она-то чувствовала борьбу Фокса. Была готова поклясться, что его тоже одолевают дотоле неведомые ему чувства. Она была готова поклясться, что он сам не знает, как найти выход из лабиринта, в который ему угораздило попасть. И то, что при этом он остается твёрд и разумен – сводило её с ума еще больше. Она не отдавала себе отчета в собственных желаниях. Она была готова на всё. Он же – всё взвешивал и колебался. Он желал её любви, но был готов отказаться от неё, дабы соблюсти какой-то невидимый моральный кодекс, который предписало для всех общество. Он не был столь мечтателен и волен, как она. Он отдавал себе отчет в своих действиях. Он взрослый мужчина, который должен продолжить свою размеренную жизнь…и воспитание сына. Он не может позволить себе слабость в лице совсем юной Джесси Питерсон…Он годится ей в отцы.
– Есть что-то выпить? Да покрепче…
– Не думаю, что ты это хотела сказать.
Джесси сделала вид, что не обратила внимание на его замечание. Она упорно разыскивала мини-бар, где бы можно было найти хоть какие-то запасы алкоголя. После вчерашнего вечера ей была омерзительна сама мысль о водке. Как она могла опуститься до такого? В нижнем отсеке тумбы в дальнем углу террасы, девушка отыскала желаемую бутылку мартини и привычный для неё бокал. Вот теперь она готова говорить с ним. Иначе, она не наберется храбрости сказать всё, что ей нужно. Ей необходимо выговориться. Если завтра она уедет, эта последний шанс рассказать ему всё, как есть. Ей не стыдно. Пусть считает её глупой и наивной…Она не может совладать с собой. Она не может совладать над своим сердцем. Оно больше ей не принадлежит.
– Эх…ты всегда так много пьешь? – Укоризненно спросил Фокс, наблюдая, как девушка наливает себе прозрачную жидкость.
– Нет…раньше никогда себе этого не позволяла. Я со всеми бедами справлялась сама.
– Что изменилось?
– А Вы разве не понимаете?
Фокс впивался в неё взглядом. Она едва различала знакомый мужской силуэт в кромешной темноте. Лишь маленький, жёлтый проблеск сигареты освещал часть его лица…
Вот он, перед ней…Призрак мужчины, которого она так долго ожидала. Её проклятие и отрада.
Вот она, перед ним…Его искупление и роковой хлыст…Тень всех тех женщин, которые вдоволь искупались в его лжи и безразличии. А он всегда считал, что выйдет сухим из воды. Какого же чёрта сейчас происходит?
Зачем они встретились?
– Я не хочу этого понимать. Я не хочу…Боже, родненькая… – Фокс закрыл руками лицо. Он устал…Как же он устал от всего…Почему это происходит именно с ним?
– Фил… – Девушка поднялась со своего места и опустилась рядом с ним на колени…Она поднесла его руки к своим губам…О, как ей хотелось целовать их…Так сильно любить этого мужчину – не иначе, как наказание. Но она готова молить об этом наказании. Готова слушать его и осыпать настоящей, женской любовью. Пусть будет рядом с ней настоящим. Она готова узнать его.
Вот его руки…самые желанные, самые родные, самые сокровенные…она с трепетом целовала их…Ей хотелось усыпать каждый сантиметр его плоти…каждую морщину, вену, родинку…всего его…
– Не стоит…Боже… – тяжело выдохнул мужчина. Их лица были так близко. И они с таким умилением и обожанием всматривались в контуры друг друга, словно вопрошая…откуда в другом столько пленительной жестокости? А не жестоко ли то, что так внезапно настигло их? Разве так бывает?
Она плакала, но не чувствовала своих слёз. Они лились непроизвольно…
– Сердце моё… – Обратился к ней Фокс…шёпотом…так упоительно, так сладко, так по-настоящему…она хотела утонуть в этом моменте. Остаться в нём навечно. Быть только с ним. Только наедине. Только этот мужчина. Она ограждена Им от всех и всего…Никого больше не нужно. Ничего больше не нужно.
Пытка. Он предстал перед своим собственным судом. Его судья – образ прекрасной, невинной, хрупкой Джесси Питерсон. Она так манит его, так дурманит своим обликом, своим запахом, всем естеством…каждым движением светлых ресниц…что он сходит с ума. Об этом свидетельствовала даже бессонница, которая настигла его с момента появления девушки на острове. Он слишком много думал о ней. Больше, чем следовало бы.
– Это не правильно… – Мучительно изрёк Фокс и осторожно прикоснулся одной рукой к лицу Джесси. Вторая – непроизвольно повисла в воздухе и рухнула. Он не в состоянии даже закурить.
– Я знаю, – глухо отозвалась девушка и преданно посмотрела снизу вверх на Фокса. Она очень хорошо понимала, что он имеет в виду. Она понимала, каким отвратным было положение, в котором они оказались. Но до чего же была сильна сила притяжения между ними!
– Джесс…
– Что?
– Сколько мне лет?
Самый обычный вопрос навис над ними подобно орудию палача.
– Разве это важно?
– Важно, моя маленькая…очень важно…
– Тогда скажи…
– 49.
Она направила свою щеку навстречу его ладони.
К чему предрассудки?
– Я уже не раз думала над этим. Для меня это не играет никакой роли.
– Это пока…ты говоришь это пока…Ты еще так юна… это не правильно. Это всё слишком не правильно. Со временем ты поймешь свою ошибку…и будешь винить себя. Будешь смотреть на меня с презрением…Ведь с каждым годом будет хуже и хуже, да и сам я…не тот человек…я бы мог соврать тебе…и думал даже…
– Замолчите.
Впервые Фокс сразу же умолк. Голос Джесс прозвучал столь повелительно и болезненно, что мужчина невольно вздрогнул как от пощёчины.
– Я не знаю, что произошло между нами и как это описать…Но я осознаю, что должна спасаться бегством. Что должна защитить свою честь и достоинство, держаться от Вас в стороне. Но это выше моих сил. Что Вы сотворили со мной? Зачем всё это начали? Я вынуждена бежать от Вас, скрываться…не потому, что не люблю и боюсь…а потому что Вы, именно Вы, заставляете меня желать того, о чём я раньше даже несмела задуматься. Вы вызвали у меня-то истинное, тягостное желание простого женского счастья, которого я всегда сторонилась и которое даже презирала у других представительниц своего пола, считая это признаком ограниченности ума или стремлений. А я просто дотоле не встречала мужчину, который бы разбудил во мне это…И видит Бог, я не знаю, что же я испытываю к Вам больше – ненависть или любовь…ибо эти два чувства беспрестанно борются во мне, заставляя сердце мучительно биться…Так скажите же, Вы довольны? Я изранена Вами и не знаю, что мне делать…я просто не знаю…и если Вы столь умны и столь умудрены опытом…скажите…как я должна поступить? Удастся ли мне забыть…и хватить ли у Вас совести легко и даже бесчеловечно отпустить меня…?Чтобы я не жалела об утрате Вас…и об утраченном счастье…
Это был последний позыв её сердца, который нашёл отклик в прогнившем мире товарища Фокса. Его шутки в первый раз ранили его самого. Вначале он действительно планировал игру. Тогда, на пляже, Джесси вызвала у него обычный, мужской интерес…и только потом он понял, как тогда сам нелепо просчитался. В первый раз товарищ Фокс дал слабину.
– Прости…
– Не стоит прощений…Давайте просто скоротаем эту удивительную ночь вместе, а затем пойдем своими путями…
Она плакала. Какое унижение! Но ей трудно давалось каждое слово. Она не может примириться с мыслью, что быть может, видит его в последний раз. Что угодно…какое угодно испытание, но только не это…пусть ненависть к нему разрушит все другие чувства…
– Я не могу оставить тебя…
Фокс прильнул к губам девушки. Он пил её, пил так жадно и исступлено, словно она была его утраченным и найденным даром.
Он презирал самого себя. Но сдался первым. Она нужна ему, и поэтому он, забыв обо всём, разверз лаву неистовости, которая таилась в глубинах их сущности. Он слишком долго ждал этого поцелуя и был готов платить за него каждую секунду испепеляющей вечности. Она отныне Его.
ГЛАВА 6
Багровые реки крови. Пронзительные вопли и торопливые шаги покойников. Больше незачем спешить. Время уже давно остановилось. Оно засасывало в свою пучину последние остатки прошлого и всколыхало обрывки разбитых надежд. Мерцание. Конечное мерцание и позабытый свет, который вспыхнул лишь на мгновенье, а потом погас. Погас так, словно его никогда и не было.
Моему убийце, товарищу Фоксу
Какова же сила ненависти? Сила ненависти вычисляется посредством умножения всей той лжи или не нашедшей выхода страсти на наивное представление доверительного сердца. Вам нравится испытывать ненависть, товарищ Фокс? Вам нравится комкать, пожирать, пережёвывать юное тельце? Сколько же на самом деле стоит Ваша ненависть? И действительно ли она граничит с равнодушием? Вас трудно назвать принцем, скорее – тёмный князь, заполнивший свои внутренности чернью. Вы – мой дикий порыв терзаемой совести. Но плевать. Вы ведь чувствуете тоже самое, верно? Близость неминуемой катастрофы? И вы хотите ненавидеть. Я тоже. Так ведь проще не любить? Но от этой ненависти, я испытываю потребность в Вас еще больше, чем прежде. Мне хочется впиваться когтями в Ваше лицо, бить кулаками в грудь, испытать на Вас тысячи пыток и главное – почувствовать сопротивление. Ибо тогда мы раскрываем свои истинные чувства и больше не притворяемся. Тогда мы воплощаем свои тайные, неприкрытые ложью желания.
Что между нами?
Вы раскрыли во мне Женщину. Она дотоле спала, а теперь словно очнулась с забытья. Вы позволили мне сбросить маски и открыть в себе гремучую «Я». Понравилась ли я Вам такой? Первый мужчина, разбудивший во мне ярость и первый мужчина, который оттолкнул. А разве оттолкнул? Даже в Вашей холодности и равнодушии, Вы просто – лжец, который пытается закрыть мне глаза на очевидные вещи. Вы – гнусный трус, боящийся своих эмоций и утраты контроля. Это не правильно, верно? А что же правильно?
Мой чёрный принц. Мой тёмный князь. И та самая роковая ошибка молодости, которую я буду вспоминать с замиранием сердца. Спасибо Вам. Посылаю Вам хлёсткую пощёчину и несколько крепких ударов в грудь.
Навечно Вами плененная Джесси Питерсон
Фокс скомкал полученный от торгаша лист бумаги. Нужно его сжечь, пока он не попал в руки кому-то еще. Девушка только покинула остров, и нужно постараться сделать так, чтобы её имя стерлось с памяти у всех здешних как можно скорее. У него самого в первую очередь. Он поступил правильно. Возможно, в первый раз в жизни он обуздал то безудержное и зверское, что жило внутри него. Он не захотел искалечить жизнь этого юного создания. Она еще наивна и глупа, не понимает, чем может обернуться мимолетная связь без обязательств. Рано или поздно, она, как и предыдущие, захочет перетащить его к себе, заманить и сделать ручным. Хорошо, что он избавился от неё. Со временем и эта дрожь, и это воспоминание утихнет. Всё проходит. Эта истинна незыблема. Он забудет и этот доверчивый взгляд, и эти непрошенные слёзы, которые говорили зовом мольбы. Он не сделает её рабыней собственной страсти. Он не позволит им стать узниками. Если она еще не осознала это со всей полнотой, то его вчерашний отказ должен был ей сказать о многом. Да и спасибо Джиджи, которая наконец соизволила вернуться от соседей, тем самым, избавляя Фокса от дальнейшей борьбы с собой. Он бы не выдержал, в этом нет сомнений. Еще несколько касаний её рук, вуаль телесного запаха клубники – и Фокс накинулся бы на неё прямо на террасе, даже не беспокоясь о возможных свидетелях сего рокового падения.
Джесси сама написала о близости катастрофы. Так к чему эта катастрофа? Пусть в её глазах он трус и лжец, зато теперь они на безопасном расстоянии.
Выбрось из головы.
Она далеко. Та самая девушка, которая одним своим видом вводила Фокса в состояние убивающей агонии.
Девушка, которая могла довести его до греха. Вот как он сам нарек её в своих мыслях и видениях.
Фокс искусно работал острым секатором, при этом переводя взгляд от одного стебля к другому. Он задумчиво и сосредоточенно рассматривал растение перед собой. Несколько густых кустов стоит спасать от молодых побегов, которые могут вызвать грибковое заболевание. Поэтому мужчина осторожно делал гладкие и ровные срезы, избавляя своё творение от слабых и ненужных веток. Он хотел позволить розе сделать глубокий, успокоительный вздох... Эти розы пленяют своей кровоточивой красотой, и перед ними, как и перед силой настоящей женской притягательности, товарищ Фокс не мог устоять.
Роза Ботеро. Алая красавица, что дурманит рассудок своей изысканностью и наполненностью форм. Крупная, наполненная густомахровыми лепестками, она притягивает взгляд своим исключительным клубничным светом. А стоит только вдохнуть – пробирается в душу запахом спелого крыжовника и смородины. Стойкая и прочная. Одна из немногих, кого не страшат никакого рода заболевания. Необходимости обрезать её Фокс не видел. Чтобы она цвела – его помощь не нужна.
Он улыбнулся и еще раз вдохнул знакомый аромат. В подсознании мгновенно возникла картина обнаженной Джесси, исступленно лежащей под ним, а он, изнемогая от собственного желания, пробует на вкус каждую гроздь её сладкого тела.
Вывел его из оцепенения сладострастия голос Джиджи, которая пришла к нему на задний двор виллы.
– Когда ты переезжаешь?
– Завтра. Вещи уже там. Осталось только завершить несколько дел и всё…Оставлю на тебя опеку за своими красавицами…
– Ты их не оставишь… – Ласково произнесла Джиджи. Она знала, что для Фокса значит этот сад. Розы давно были его особым объектом поклонения.
– Давно не видела тебя таким…
– О чём ты? – Недоуменно спросил мужчина.
– Не притворяйся, что не понимаешь о чём я.
– С твоего позволения закроем эту тему.
Фокс и Джиджи встретились взглядом. От этих проницательных и вездесущих, женских глаз он никак не может скрыться. Она видит его насквозь. Какую бы броню он не одевал, какие бы стены не возводил – пред нею он всегда как чистый лист.
