Текст книги "На милость победителя"

Автор книги: Лиза Пламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Его дом походил на музей современного искусства. Гладкий пол и неприветливые, резкие углы. Даже пейзаж за окном навевал холод – гранитные глыбы и узкая песчаная долина. Холли не хотелось признаваться: окрестности вполне соответствуют характеру Брэда.

– Зайдешь? – предложила она, кивая на темный, пустынный дом. – Ремонт фактически завершен. Получилось славно… Мне бы хотелось, чтоб ты взглянул.

Тот отрицательно помотал головой:

– Нет, спасибо. С меня довольно на сегодня напоминаний о твоем приятеле Сэме.

Холли отвела взгляд, вспомнив, как часто произносила вслух имя Маккензи. Слишком многое напоминало ей о нем. Холли до сей поры не сознавала, что всякий раз, ссылаясь на Сэма, она ранит Брэда.

– Прости, Брэд… я больше не буду, можешь не сомневаться.

– Надеюсь. Малый подпортил тебе репутацию: тебя выгнали из магазина… арестовали! – Он надул губы. – Боюсь, твои подвиги бросили тень и на меня. Тебе ведь известно: все горожане по-прежнему считают нас одним целым.

Обернувшись, он взял ее белое вечернее платье, аккуратно уложенное в пакет и после химической чистки снова сияющее белизной. Держа его в руке, Брэд открыл дверцу и выбрался из машины.

Холли смотрела, как он обходит автомобиль. Брэд остановился, протер рукавом капот и, подойдя к дверце с ее стороны, отворил ее.

Он помог ей выйти – Брэд всегда оставался галантным – и, проводив до крыльца, положил платье на качели.

– Впрочем, насчет Сэма мне все ясно, – промолвил Брэд, вновь посмотрев ей прямо в глаза. – Я восхищен твоей сообразительностью: неплохой способ за гроши отремонтировать дом.

– Вовсе и не так. Сэм был… другом. – Другом, и не только, который постоянно думал о ее счастье. Как мог Брэд свести их отношения до меркантильного расчета?

Тот отмахнулся от ее объяснения.

– Как бы то ни было, это не важно. Главное, что твой замысел в конце концов удался.

Он раскрыл объятия, и его красивое лицо расплылось в глупой ухмылке. Она не могла прочесть написанных на его лице мыслей: несмотря на сгущающиеся сумерки, он по-прежнему был в солнечных очках.

– Ты поймала меня.

– Что?

– Ты поймала меня. Получила то, что хотела, при помощи плана. Из твоего ежедневника.

– Ты прочел мои записи? – Вцепившись в косяк, Холли прислонилась к стене.

Брэд хмуро промолвил:

– Случайно. Я увидел собственное имя на нескольких страницах и, естественно, заинтересовался. – Пытаясь придать всему легкомысленный оборот, он добавил: – Я не мог оторваться – захватывающее чтиво.

– Ты не имел права. Они касались только меня.

Холли поняла: быть брошенной в вечер ужина при свечах не так уж и скверно. Плохо чувствовать себя посмешищем и получить отказ на поле для гольфа. Худо, когда тебя, обольстительно одетую, отвергают. Но то, что сделал Брэд, было хуже всего.

– И теперь ты, прочтя без спроса мои записи, потешаешься надо мной? – повышая голос, спросила Холли.

Вдруг ей в голову пришла ужасная мысль: как давно ему известно о ее замысле? Уж не с самого ли начала? Унизительное предположение.

– Напротив, польщен. Какой мужчина откажется стать предметом такого…

– Когда ты прочел записи? – прервала его девушка. Оттолкнувшись от стены, она приблизилась к нему. – Когда?

– Не понимаю, что тебя так расстраивает. Глупость какая-то…

Сорвав с Брэда чертовы очки и заглянув ему в глаза, она распрямилась во весь рост. На каблуках Холли была сантиметров на пять выше его. Прекрасное чувство.

– Когда?

Брэд нервно моргнул. Его побелевшее лицо без очков как-то уменьшилось.

– Сегодня утром. Пока ты мылась в душе.

Она поборола желание сорвать туфлю и ударить его каблуком.

– Зачем?

– Мне был нужен рабочий телефон твоей матери. – Он сердито посмотрел на нее, словно она несла несусветную чушь. – Я позвонил, чтобы узнать, сколько можно выручить за твой дом. Да и выяснить, может ли она провернуть продажу через свое агентство.

Брэд отобрал очки. Холли ошеломленно отступила назад и упала на качели. Платье в пакете затрещало, но ей было все равно.

– Знаешь, мне никогда не нравился этот старый дом, Холли, – не умолкал он. – Мы начнем все с самого начала, в новом месте… в моей квартире. Сейчас, когда мы опять вместе…

– Нет.

– Что?

– Нет. О Боже… какая же я дура. Как я могла быть столь слепа?

Она боялась остаться в старых девах. Вот отчего она так отчаянно старалась вернуть их отношения в прежнюю колею.

Холли отрицательно покачала головой.

– Нет, Брэд. Мы не вместе… и, пожалуй, никогда не были. – Посмотрев на него, она заговорила быстрее: – Я сделала все, чтобы наши отношения вернулись на круги своя. Все. И знаешь, что я сейчас поняла?

Брэд настороженно помотал головой. Он никак не мог прийти в себя от умопомрачительного открытия: ростом он не выше Холли.

– Это не моя вина.

Верно. Ее план подействовал бы, возможно, подействовал бы на того, кто действительно ее любил. На любого мужчину, кроме плохого мальчика Брэда. Не Холли – причина их разрыва, а Брэд. На ее истерзанную душу словно пролился свет прозрения.

Не ее план вернул Брэда обратно. План для него лишь шутка, щекочущая самолюбие. Ему понадобилось спасти свою репутацию, потому он и вернулся. Да и кто добровольно откажется от безвозмездной помощи бухгалтера? Прищурившись, девушка посмотрела на него. Она получила то, что желала. Но предстоит выяснить, стоила ли овчинка выделки.

– Полагаю, тебе следует удалиться, Брэд.

– Не валяй дурака. – Он обворожительно улыбнулся. – Не делай из мухи слона. Ты сама сказала, мы созданы друг для друга.

Встав, Холли взяла платье.

– Уже нет. Если честно, я предпочту остаться в старых девах.

Брэд уставился на нее.

– Ну так оставайся, – огрызнулся он. – Даже твой мастер на все руки потерян для тебя, ведь сегодня утром, в тюрьме, ты дала ему отставку. И не рассчитывай снова заманить меня в свои сети. Больше не пройдет.

Стуча каблуками, Брэд спустился по ступенькам. На тротуаре он обернулся к Холли.

– Каково быть нежеланной? – злорадно прошипел он.

Ей не хотелось обижать его. Правда. Холли долго смотрела на Брэда.

– Пожалуй, тебе лучше спросить себя, – тихо ответила она. Затем повернулась, захлопнула дверь и прошла в дом. Одна.

– Ты спятила, – сказала Кларисса несколько дней спустя. Опустившись в цветастое кресло рядом с отремонтированным камином, она уставилась на огонь, а потом вновь перевела взгляд на подругу. – Тебе попался мужчина, который тебя любит. – Она подалась вперед. – Сэм, если ты так недогадлива, и ты выпускаешь его из рук.

– Он уже уехал, – угрюмо пробормотала Холли, тыкая в огонь кочергой.

До сих пор она никогда не разжигала камин. Холли и не ведала о его существовании, пока он не обнаружился за фанерой. Пожалуй, он и сейчас ни к чему, ведь на улице двадцать градусов. Чтобы не испечься, они были вынуждены включить вентилятор.

Камин помогал ей представлять, что здесь сидит Сэм. Она понимала, что это глупость. Но то же самое чувство охватывало ее, когда она мыла посуду в установленной им фарфоровой раковине. Ее не отпускало то же ощущение, когда она вешала фотографии на свежевыкрашенные стены и ступала по новому полу на кухне.

Холли тосковала по Сэму.

– Он уехал, так как думал, что ты выбрала Брэда, – повторила Кларисса, должно быть, в тысячный раз. – Позвони ему. Я дам номер.

Холли отрицательно мотнула головой:

– Не смею. Что, если я ему больше не нужна? Что, если он меня возненавидел?

Она поставила железную кочергу на место и уселась на диван. В углу валялись подушки с розовой бахромой, на которые она положила ушибленную ногу Сэма. Все здесь напоминало о нем. Схватив подушку, она прижала ее к себе.

– У меня остались воспоминания. По крайней мере я могу помечтать о том, что могло быть. – Она содрогнулась. – Мне не нужна правда. Я так подло обошлась с ним напоследок! Разве он когда-нибудь простит меня?

– Ни за что, – согласилась Кларисса. – Сейчас он, вероятно, втыкает иголки в твою куклу и рассказывает чужим людям, как ему повезло, что он убрался отсюда.

Холли закрыла лицо подушкой. Подруга, наверное, права. До чего же ей плохо!

– Знаешь, я вчера вечером даже заказала цыпленка по-китайски. А днем раньше пиццу от Анджело, – донесся из-за подушки потерянный и приглушенный голос Холли. Она подняла голову. – Без Сэма все как-то не так.

Холли перебралась спать в гостевую комнату на кровать Сэма. Хуже всего, что она даже не сменила простыню. Ей казалось, что та хоть и слабо, но все же чудесно пахнет им. Она сходит с ума.

Кларисса взвизгнула:

– Я шучу! Боже, проверь головку, Холли. Сэм любит тебя. Любит! Если б ты видела его лицо, когда он уезжал!

Чуть опустив подушку, Холли выглянула из-за нее.

– Правда?

Подруга всплеснула руками:

– Что, по-твоему, я пытаюсь втолковать в твою тупую башку вот уже три дня?

– Тем не менее я не отважусь набрать его номер. Не могу поверить.

– Звони.

Холли затрясла головой:

– Не могу.

– Ты можешь узнать правду только одним образом, – заметила Кларисса.

– Ты не пожалеешь? – осведомился у Сэма хозяин дома, бросив ему через кухонный стол соглашение об аренде.

– Нет. – Бегло просмотрев документ и небрежно подписав, Сэм вернул бумаги. Дело сделано.

Рядом сидела ягодка Джиллиан Холл. Два ее малыша – мальчик и девочка с одинаковыми белокурыми кудряшками – шумно возились в его гостиной. Слышались стук игрушек и детский смех.

– Надеюсь, они ничего не сломают, – произнесла Джилли, обеспокоенно посмотрев на Сэма.

– Кстати, – подмигнув домовладельцу, сообщил Маккензи, – квартира сдается с мебелью, а я уверен: она не в лучшем состоянии.

– Слушай, не такой уж я и скверный хозяин, – возразил домовладелец. – С мебелью порядок. – Он подозрительно уставился на Сэма. – Ты не пожалеешь о сделанном? Может, передумаешь? Ты ведь теряешь прекрасное дешевое жилье.

– Я же сказал, что нет. – Маккензи встал. Мужчины обменялись рукопожатиями. – Спасибо за все. Только не поднимай для Джилли плату, хорошо? У нее имеется соглашение, помни!

– Да ладно. – Взяв себе один экземпляр соглашения, домовладелец направился к двери, бормоча, что прежде здесь детей не бывало.

«Ну, с этим все обойдется», – подумал Сэм. Когда он въехал сюда, домовладелец во всеуслышание заявил: «Прежде студенты тут не проживали».

К тому же он услышал, как тот сказал ягодке, что у нее славные карапузы. У малого доброе сердце, хоть порой он и сотрясает воздух пустыми угрозами.

Взяв последнюю коробку с вещами, Маккензи прошел в гостиную, чтобы попрощаться с детьми. Джилли последовала за ним.

– Квартира что надо, – сказал он ей. – Надеюсь, вы будете тут счастливы. Мне всегда было здесь просторно, все-таки две спальни.

Ягодка улыбнулась:

– Будем, профессор! У детей раньше не было собственной комнаты. Они так довольны!

Джилли и сама сияла от счастья. Сэм улыбнулся ей. Переезд творит странные вещи, ведь прежде ему было не до улыбок. После утраты Холли жизнь потеряла смысл.

Пожелав Джилли удачи и услышав в ответ «до свидания», он вновь поднял коробку и понес ее к своему грузовичку. Торопиться ему было некуда.

Неожиданно вдали пронзительно загудела машина.

Сэм обернулся на звук и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел вдоль улицы. На него, гудя изо всей мочи, несся небольшой белый кабриолет с открытым верхом. За рулем сидела Холли.

Судя по скорости, она собиралась его задавить. Пожалуй, три дня в обществе Брэда свели ее с ума. Маккензи полагал, что этот малый и не на такое способен.

Девушка вырулила на посыпанную хрустящим песком стоянку и, не открывая дверцы, выпрыгнула из машины. Сэм протер глаза. У него, должно быть, галлюцинации. Или он спит и видит сон. Холли была слишком привержена правилам приличия, чтобы выпрыгивать из автомобиля, особенно когда на ней то белое, притягивающее взоры платье – и оно вправду на ней.

– Сэм!

– Холли?

– Трудно же тебя отыскать.

Бросившись в его объятия, она прильнула к нему. Она здесь. Сэм всегда знал, что Холли будет его, а как – не важно.

– Я приехала прямо сюда, – глотая слова, промолвила девушка, – нет, сначала заехала в университет, а тебя там нет. Тогда поехала по адресу и заблудилась. Я кружила здесь, пока не увидела твой грузовичок, и вот я тут.

Она остановилась перевести дух, а затем вновь затараторила. Ему не удавалось и слова вставить.

– Сэм, мы с Брэдом расстались. На сей раз навсегда. Я ужасная дуреха. Ты простишь меня? Прошу, прости, я так жалею о случившемся!

Холли замолчала и взглянула на загроможденное коробками сиденье грузовичка.

– Куда ты едешь?' – с посерьезневшим лицом осведомилась она.

– Я…

– Это из-за меня? Ты хотел уехать до моего приезда? Так? Я убью Клариссу, если именно она позвонила тебе.

Она обмякла в его объятиях, чуть не рыдая. И красивая, как никогда. Сэм притянул Холли к себе и поцеловал. Когда он снова поднял голову, земля качнулась у нее под ногами. Сэм воспользовался этим и пустился в объяснения.

– Кларисса мне не звонила, – произнес он. – Я…

Холли аж задохнулась:

– О нет… ты проиграл дело по этике поведения преподавателя, верно? Не могу поверить, что эти…

– Нет, не проиграл. Фактически забавное обвинение Малькольма не приняли… высмеяли, так вернее.

На самом деле не было даже разбирательства. Однако извещения об этом где-то затерялись, пока он переезжал из Тусона в родительский дом, а из него к Холли. Лишь вернувшись, Сэм узнал, как обстоят дела.

– Я уволился, – сообщил он. У нее расширились зрачки. – Я получил место преподавателя в другом колледже, – пояснил Маккензи, – там не придется вступать в склоку с таким кретином, как Малькольм Джеффриз. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на подобных ослов.

– О!

– Что, неужто не прочтешь лекцию насчет того, что надо иметь работу? Не предостережешь меня, что я могу оказаться на улице? Ни слова о том, что следует все просчитывать наперед? – Сэм приложил ладонь к ее лбу. – Ты здорова?

Они рассмеялись.

– Я в прекрасной форме, – промолвила девушка, чуть ли не мурлыкая. – И тебе не нужно ничего загадывать вперед. Я все сделала за тебя.

– Неужели? – Он поцеловал ее сначала в плечо, а потом в шею.

– Да.

Она сунула ему в руку листок и крепко сжала пальцы.

– Ты был прав с самого начала, – признала Холли. – Я постепенно влюблялась в тебя. Я была слишком упряма и глуха, чтобы признать очевидное.

Маккензи развернул бумагу. Это было предсказание, которое он получил за обедом с цыпленком по-китайски: «Твои нынешние планы осуществятся».

– Я люблю тебя, Сэм, – прошептала Холли. – И я не желаю снова тебя потерять.

Он привлек ее к себе и зарылся губами в волосы.

– Не потеряешь. Боже, как я соскучился по тебе. Ни за что больше тебя не отпущу.

– Ну что ж, – деловито произнесла она. – Я желаю в этом удостовериться. – Отступив назад, Холли глубоко вздохнула: – Женись на мне. У меня уже есть платье, видишь? – Она закружилась, раскинув руки. – Ты говорил, что оно годится для свадьбы.

– Ух ты! Когда принимаешь решение, ты не идешь на попятный, – восхищенно прошептал Сэм, не отрывая страстного взгляда от любимой.

– Не по мне бросать дело на полдороге. – Девушка улыбнулась. – Ясно?

Подхватив Холли на руки и тоже улыбаясь, он закружился вместе с ней.

– Да. Да, да, да.

Глава 11

Вечер сулил сказку. Мягкий свет, чарующая музыка и охлажденное вино. Даже погода в Аризоне стояла как по заказу: ранняя летняя гроза громыхала по крыше. В такой вечер, уютно устроившись вместе перед горящим камином, забываешь обо всем на свете.

Все шло как по маслу с тех пор, как Сэм, супруг Холли, пришел с работы – он теперь преподавал в местном колледже. Войдя в дом, он стряхнул воду с букета гвоздик. Перебрасывая цветы из руки в руку, Сэм стянул ботинки, снял мокрый пиджак, галстук, рубашку и в темноте направился к жене.

– Нет электричества? – спросил он.

– Есть, – улыбаясь, промолвила миссис Маккензи и похлопала по диванной подушке.

Приблизившись к дивану, он положил цветы на кофейный столик.

– Меня не проведешь, – заявил супруг. – Я вижу, когда что-то затевается.

Сэм нежно опрокинул ее на спину и запустил ласковые пальцы ей в волосы.

– Где пицца от Анджело? – с улыбкой осведомился он, поцеловав жену. – Меня не соблазнишь дешевой пиццей и бутылкой вина. Я не легкая добыча, тебе же известно.

Холли потерлась щекой о его щеку, а затем уткнулась носом ему в шею. С каждым днем она любила его все сильнее.

– На кухне, – пробормотала она. – Однако на твой счет у меня иные намерения. И я осуществлю их, не сходя с места.

– Я полон ожидания, – откликнулся Сэм, обнимая и целуя ее.

Когда сказочные вечера подходили к концу, она думала: этот тоже был превосходен. У нее появилось предчувствие, что и сейчас, как обычно, конец будет счастливым.