Текст книги "Второй шанс для шефа (СИ)"
Автор книги: Лиза Лэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
На таких скоростях адреналин бешеный, сердце стучит где-то в горле даже у меня, и немного потряхивает руки – все-таки я не каждый день этим занимаюсь, так, балуюсь изредка. Я сижу, вцепившись в руль, и боюсь посмотреть на Агату.
– Это было круто, – шепчет девушка.
Я резко поворачиваю голову к ней и тут же расплываюсь в улыбке. Ей понравилось. Определенно. Точно понравилось.
– Тогда может быть еще раз? – аккуратно спрашиваю я.
– Можно. Только давай в другую сторону.
– Без проблем… А может быть ты сама попробуешь?
Глава 17. Агата
– Я? А можно? – я удивлена этим предложением. Обычно мужчины трепетно относятся к своим машинам и кого попало за руль не приглашают.
– Конечно.
– Не уверена, что у меня получится также как у тебя.
– У тебя и не получится, – Михельсон смеется. – Но я покажу тебе как сделать так, чтобы было максимально похоже.
Он открывает водительскую дверь и обходит машину спереди. Я ощущаю детский восторг от мысли, что я сяду за руль этого Мерседеса, и, наплевав, на орущий в голове голос разума, поспешно выхожу из машины, чтобы пересесть на место водителя. Во мне разливается предвкушение от предстоящего заезда, и я не могу скрыть радостную улыбку. Настраиваю сиденье и зеркала под свой рост и нетерпеливо поворачиваюсь к Марку. Он улыбается уголками губ и пристегивает ремень.
– Для того, чтобы войти в управляемый занос на машине с задним приводом надо…
Я внимательно слушаю его, пытаясь запомнить все, что он говорит. Опыт вождения у меня не маленький, но одно дело ездить за рулем на работу и совсем другое – дрифтить в первый раз на спортивной машине. На несколько секунд мне становится страшно, и я думаю, что стоит все-таки сбежать. Но, во-первых, я не хочу, чтобы Марк знал, что я испугалась. А, во-вторых, когда еще у меня будет шанс погонять на Мерседесе AMG GT? Поэтому я отмахиваюсь от подступающей паники и продолжаю вслушиваться в наставления Марка.
– Запомнила? – мужчина выжидающе смотрит на меня.
– Звучит не очень сложно, – улыбаюсь я.
Марк громко смеется.
– Может не спервого раза, но у тебя точно получится. Но сначала давай просто проедем пару кругов по треку.
Я киваю, не в силах скрыть нетерпение, смешанное со страхом, нажимаю на тормоз, включаю передачу и выжимаю газ. Машина резко срывается с места. К такой прыти я оказываюсь не готова и начинаю паниковать. Это совсем не тоже самое, что сидеть на пассажирском сидении. Я за рулем машины, у которой под капотом больше четырехсот лошадиных сил. Сбросив скорость, я плавно вхожу в поворот. Марк рядом не произносит ни слова. Интересно, как быстро у него пропадет желание меня учить? Проезжаю полностью трассу и возвращаюсь к старту. Чувствую себя как в первый день за рулем. Ладошки и спина мокрые, сердце булькает где-то в горле, а ноги совсем ватные. Остановившись, перевожу ручку передач в положение паркинга и поворачиваюсь к Михельсону. Он выглядит расслабленным и выгонять меня из салона автомобиля, кажется, не намерен.
– Давай еще раз, только побыстрее.
Он ободряюще мне улыбается и его вера в мои водительские способности вселяет в меня такую необходимую уверенность. Я снова проезжаю полный круг, на это раз с такой скоростью, от которой мне становится немного не по себе. Но… Я в восторге от машины. Она легкая в управлении, очень маневренная, молниеносно разгоняется. И до чего же красивая! Мне всегда казалось, что я фанат больших машин, поэтому и купила себе Кайен, но этой малышке удалось покорить мое сердце за два круга на гоночной трассе.
Я вопросительно смотрю на Михельсона.
– Просто езжай и не бойся.
Марк все время странно улыбается и совершенно не комментирует мою езду. На четвертом круге на одном из поворотов меня начинает заносить, и, на мгновение, я пугаюсь, боясь потерять управление машиной, но мне удается удержать Мерседес на дороге и не вылететь с трассы. Сердце начинает стучать все быстрее, но все это уже не способно заставить меня выйти из машины.
– Ну вот, мне кажется, ты уже готова к дрифту.
Я смотрю на Марка и закусываю губу. Интересно, безумие бывает заразным? Может он болен и успел заразить меня? Мне страшно, но, одновременно, с этим ужасно хочется попробовать. Поэтому я широко улыбаюсь и согласно киваю.
Марк повторяет основное моменты езды, но на первом же повороте машину начинает нести, и я едва успеваю выровнять колеса, чтобы не вылететь на обочину. Я с досады колочу по рулю и возвращаюсь на исходную. Михельсон объясняет, что я сделала не так, и я пробую снова. Вторая попытка с треском проваливается. Но это только подстегивает меня попробовать еще раз. Кажется, есть риск провести на автодроме всю ночь, пока у меня не получится. Марк терпеливо объясняет мне как управлять машиной в заносе при помощи одного лишь газа и подсказывает когда выкручивать руль. В теории все выглядит гораздо проще, чем оказывается на практике. Но я не намерена отступать.
Спустя час мне, наконец, удается пустить машину в управляемый занос и я, не сдержавшись, слишком по-детски визжу от радости. Эмоции зашкаливают, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Адреналин грозит захлестнуть меня, и я почти подпрыгиваю на сиденье.
– Еще разок? – Марк выглядит довольным, но я не задумываюсь об этом факте.
Мне сложно выдавить из себя хоть что-то членраздельное, поэтому я молча киваю ему и снова срываюсь с места.
Еще час я дрифтую на Мерседесе Михельсона и чувствую себя абсолютно счастливой. На Питер опускается ночь, но автодром ярко освещен прожекторами, поэтому ездить одно удовольствие. С каждым разом у меня выходит все лучше и лучше. Я с удивлением отмечаю, что Марк – отличный наставник. Он терпелив и спокоен. И каждую мою удачную попытку встречает почти таким же бурным восторгом как я сама.
После очередного экстремального круга я бросаю взгляд на часы и с ужасом понимаю, что время уже давно перевалило за полночь. Покатались немного называется. Марк тут же замечает перемену в моем настроении.
– Тебе пора?
– Да, и причем уже довольно давно.
– Что-то мы и правда увлеклись. Поехали, я отвезу тебя в сервис. Или хочешь прокатиться до него сама? – он подмигивает мне, и я, невольно улыбаюсь.
– Нет, лучше ты. Хватит на сегодня впечатлений.
Мы меняемся местами и Марк резко трогается с места. Я смотрю на огни ночного города из окна машины и чувствую себя спокойно рядом с ним. Неловкость, которую я ощущала на протяжении недели улетучилась и между нами больше нет напряжения. Михельсон включает магнитолу и оттуда раздаются звуки саксофона. Никогда бы не подумала, что он любитель джаза.
– Мне больше нравится его альбом “Апрель в Париже”, – киваю я в сторону магнитолы.
Марк выглядит шокированным. Он открывает рот, но не произносит ни звука.
– Что? – я пытаюсь подавить улыбку.
– Ты знаешь Чарли Паркера?
Я равнодушно пожимаю плечами.
– Большинство, кто слышит джаз, считает, что это всегда Армстронг, – Марк бросает на меня нечитаемый взгляд.
Я фыркаю и нагло тянусь к ручке громкости, чтобы прибавить звук.
– Ну вообще-то Армстронг трубач, а Паркер саксофонист. Так что их довольно сложно перепутать.
Марк выглядит так, словно хочет сказать что-то еще, но лишь качает головой и внимательно следит за дорогой.
Молчание между нами не ощущается неловким. Он ловко лавирует между машинами, а я стараюсь незаметно рассмотреть его в профиль в отблеске фар. На мгновения у меня возникает дежавю. Марк и я, вдвоем. В другой машине, много лет назад. Я закусываю губу, но все-таки не выдерживаю.
– Спасибо.
– За что?
– За помощь с машиной. И за этот вечер. Это было здорово, – я вздыхаю. Последняя фраза дается мне с трудом.
– Я прощен?
Я слышу смех в его голове. Все же он невыносим.
– Если мой Порш заведется, и я смогу на нем доехать домой, то, так и быть, я прощу тебя.
Он заливисто хохочет, и я смеюсь вместе с ним. Настолько заразительно он это делает.
– Так тебе понравилось?
– Честно признаться, да. Это просто восторг. Никогда не испытывала ничего подобного.
– Понимаю. Ничего не сравнится с тем, что ты чувствуешь за рулем мощной машины. И когда тебе удается полностью эту мощь подчинить, – он ненадолго замолкает. – Тебе нравятся острые ощущения?
– Есть немного. Всплеск адреналина помогает мне почувствовать себя, не знаю… Живой? Я бы хотела однажды прыгнуть с парашютом.
– Классная мечта.
Мне приятно, что Марк не смотрит на меня как на умалишенную, что происходит почти каждый раз, когда я кому-то говорю о своем желании.
Машина съезжает с проспекта, и Марк паркуется у сервиса. Огромная неоновая вывеска сообщает, что он круглосуточный. Михельсон выходит из машины, но через пять минут возвращается, а следом за ним работник сервиса подгоняет мою машину. Я выхожу из Мерседеса.
– Что с ней было?
– Сбой в электронике, но мы его устранили и сбросили ошибку. Можно спокойно ездить.
– Спасибо. Сколько я должна?
– Марк Давидович уже рассчитался.
Мастер отдает мне ключи и уходит, а я раздраженно поворачиваюсь к Михельсону.
– Даже не вздумай, – он поднимает ладонь. – Считай, что это еще одна часть моих извинений.
– Но…
– Никаких “но”. Я не возьму с тебя деньги.
Я вздыхаю, но в глубине души мне приятна его забота. Я и забыла как это здорово, когда мужчина может взять на себя решение твоих проблем, ничего не требуя взамен и не делая из этого подвиг. Поэтому я киваю Марку и подхожу к своей машине, на секунду оборачиваясь к мужчине.
– Спасибо, Марк.
Он кивает мне в ответ, и я отправляюсь домой.
– Где тебя носило?
Я разуваюсь в коридоре, одновременно, пытаясь удержаться на ногах, а не быть снесенной бурной радостью Марсика.
– Я же написала тебе. Машина не завелась, и я поехала в сервис.
– И ты хочешь сказать, что поэтому приехала домой почти в два ночи?
Артем стоит в дверях комнаты, скрестив руки на груди. Невозможно понять трезв ли он, но, судя по всему, решительно настроен на скандал.
– Пока приехал эвакуатор, пока мы доехали до сервиса, плюс время там, – я оттесняю его и прохожу в комнату. Компьютерный стол завален пачками от чипсов и пустыми бутылками из-под газировки. Я раздраженно выдыхаю.
– Сомневаюсь, что это заняло бы больше часа!
– Да? Может тогда в следующий раз ты просто приедешь и поможешь мне решить проблему с машиной? – я завожусь. – Или, хотя бы, для начала не будешь загаживать квартиру, в которой мы живем?
– Ты давай тему не переводи!
Он делает резкий шаг ко мне, и я отшатываюсь. До меня доносится запах перегара.
– Я спрашиваю тебя, где тебя носило полночи?
– Я уже сказала тебе, повторять не вижу смысла, – я пытаюсь пройти мимо него, но Тема больно хватает меня за руку.
– Это все тот мужик с фотографий? Так? – он почти шипит и я слышу неприкрытую злобу в его голосе. – Он богатый, успешный. Не то, что я. Ты же мне каждый день только и твердишь: «Найди работу. Займись делом. Сделай то, сделай это». А он уже готовый. У него хоть член стоит или тебе все равно? Главное, чтобы работал?
Я вырываю руку из хватки Артема и практически отталкиваю его в сторону. Злые слезы душат меня, но это только еще больше распалит Тему, поэтому, я просто выскакиваю из комнаты и закрываюсь в ванной.
Глава 18. Марк
Прыжок с парашютом, надо же! Эта девушка не перестает меня удивлять. С каким удовольствием она неслась по трассе, закладывая автомобиль в очередной вираж. Не испугалась мощи, огромной скорости и опасности. А потом и вовсе выдала, что хочет прыгнуть с парашютом. Интересно, в окрестностях Питера можно осуществить ее мечту?
Я сижу в мерсе у парадной своего дома и не хочу подниматься в квартиру. Ищу в интернете варианты аэродромов, но, честно говоря, все какие-то бомжатские. Для нее нужно нечто особенное, но не вычурное. Что-то, что соответствовало бы ей. В поисках я провожу около получаса и, кажется, нащупываю то, что подойдет лучше всего. С удивлением, ловлю себя на мысли, что стараюсь для девушки просто так, а не ради того, чтобы затащить ее в постель. Хочу сделать ей приятно, хочу, чтобы она улыбалась. Раньше было как-то все равно.
Я нехотя выхожу из машины и плетусь к парадной. Поднявшись на восемнадцатый этаж, выхожу из лифта и вставляю ключ в замок, который по, какой-то причине, оказывается открыт. Легкий холодок пробегает по спине, и я резко распахиваю дверь. В коридоре темно. Я включаю свет и осторожно прохожу внутрь. Уже в прихожей я слышу тихие всхлипы. Что, черт возьми, здесь происходит?
– Явился! – восклицает Люси, когда я прямо в обуви прохожу в гостиную. Она сидит на ковре, прислонившись спиной к дивану. Полностью одетая и, почему-то тоже в обуви, как будто только с улицы. Тушь струится по ее щекам вперемешку со слезами, распущенные волосы растрепаны, в руках почти пустая бутылка шампанского Дом Периньон.
– Что происходит? – нахмурившись спрашиваю я. Эта картина начинает выводить меня из себя.
– Где ты шлялся? – вопросом на вопрос отвечает Люси и громко икает.
– У меня была встреча.
– Какая встреча? С шлюхами?
– Деловая встреча. С партнерами. А ты где была?
– Это неважно!
Четно говоря, эти истерики мне порядком надоели. Я прохожу в комнату и сажусь перед ней на корточки. Люси смотрит куда-то сквозь меня, пытаясь сфокусироваться.
– Сколько ты выпила?
– Мало, – отвечает Люси и снова икает. Врет ведь. – Потому что ты меня больше не любишь!
Я удивленно вскидываю брови, но такие игры для меня уже привычны. Спорю на что угодно эта сцена напрямую связана с моими деньгами.
– Это с чего ты взяла? – спрашиваю я, слегка наклонив голову.
– Ты меня опозорил. Перед всеми, – Люси подносит бутылку к губам и, запрокинув голову, допивает содержимое. Часть его льется мимо рта и липкое шампанское стекает по подбородку и течет дальше в ложбинку ее огромной груди, которая вот-вот вывалится из нескромного декольте черного платья. Вот у нее всегда такие вырезы. Скромно одеваться она не умеет.
– Перед всеми – это перед твоими подругами?
– И друзьями!
– Ах, там еще и мужики были.
– Да мы случайно встретили знакомых в “Небаре” и разговорились. И они, кстати, были довольно милы, в отличии от тебя.
– Очень интересно. Что же я такого сделал, даже не побывав в “Небаре”?
– Ты заблокировал мою карточку! – выкрикивает девушка. – Ты лживый лицемерный подонок. Ненавижу тебя! Я только сказала, что заплачу за наш столик, а ты… – Люси тычет в меня пальцем руки, в которой зажата бутылка шампанского. – Ты не оставил на карте ни копейки!
– Неправда, – усмехаюсь я. – Я всего лишь поставил на нее лимит. А позволь спросить, какой был счет за ваш столик?
– Я не знаю, – разводит руками Люси. – Какая разница, если на ней нет ни копейки! Ты мне даже ничего не сказал. А я выглядела как дура в глазах своих друзей. В глазах своих собственных друзей. А ты… Ты просто мудак.
Понятно, что в ней говорит алкоголь. Но это переходит все границы. Хотя бы потому, что я не мудак. Это уж точно. Я встаю с корточек и нависаю над ней.
– Тебе пришла смс, о том, что на твоей карте установлен лимит.
– Что? Какая смс? Я не читаю таких сообщений.
– В этом твоя основная проблема. Ты в принципе мало читаешь. И если бы ты вела себя скромнее, то могла избежать такой неловкой ситуации. Позора, как ты говоришь. Лимит на карте сто пятьдесят тысяч рублей на одну операцию. На одну! Сто пятьдесят! Прости, но на такие деньги я не намерен набухивать твоих подруг, а тем более друзей. Сама виновата.
Я разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу. За спиной слышится жалобный всхлип, но он меня не трогает.
– Коть! – жалобно пищит Люси.
Я не оборачиваюсь и продолжаю идти.
– Ну, коть, ну стой. Ну пожалуйста!
Слышу какую-то возню за спиной и звон упавшей бутылки. Я застываю на месте и оборачиваюсь. Люси пытается встать, оперевшись на диван. Вид у нее ужасный, но я более чем уверен, что это все напускное. Как обычно. Она на четвереньках пытается ползти ко мне, путаясь в собственных волосах. В какой-то момент она все-таки наступает рукой на волосы и, дернув головой, издает жалобный писк, а затем валится на пол.
Я молча наблюдаю за картиной и не двигаюсь с места. Я не чувствую ровным счетом ничего. Девушка, которая перебрала и не в состоянии контролировать свое тело у кого-то может вызвать жалость, у кого-то отвращение, но у меня внутри полный ноль. Как будто смотрю на чужого человека.
Люси, наконец, поднимается и подползает ко мне. Хватаясь за штанину, она подтягивается и встает на колени. Глаза стеклянные, взгляд размыт, слез уже нет.
– Коть, я люблю тебя, – выдает она.
– Ты любишь мои деньги, – цежу я сквозь зубы.
– И их тоже, но тебя больше, коть. Честно!
– Мне все равно. Понимай, это как хочешь.
– Ну коть.
Словарный запас не позволяет ей выдать, хоть что-то разумное в этой ситуации. Почему-то я представляю Агату на ее месте и ухмыляюсь. Она бы никогда себя так не повела. Точно. Тем временем Люси начинает гладит мой член сквозь джинсовую ткань, ее пальцы устремляются к ширинке. От одной мысли о дальнейшем мне становится противно.
– Нет, – я убираю ее руки. – Ложись спать! Завтра ты собираешь вещи и уезжаешь.
Утро было неспокойным. Люси с похмелья закатила скандал из ванной. Она отмокала в ней после вчерашней ночи и орала, что ненавидит меня. Потом долго молча собирала свои дорогущие шмотки, на которые я совсем не претендовал, хотя другой на моем месте мог бы – все-таки они куплены на мои деньги. Я старался не обращать внимания на ее цирковое представление. Даже не попросил вернуть карту. Правда, пока она собиралась, сократил лимит через мобильное приложение до пяти тысяч единоразово. Мой прощальный поцелуй, так сказать.
В общем, она ушла, швырнув в меня связку ключей и хлопнув дверью, а я сижу в ближайшей кафешке. Произошедшее ночью и утром меня совершенно не парит. А вот то, что было вчерашним вечером, совершенно другое дело. Агата… Я пытаюсь позавтракать и спланировать свои дальнейшие действия. В паре десятков километров от Питера еще утром я нашел приличный аэродром и договорился на пятницу о прыжке на двоих. Сегодня вторник и у меня есть три дня, чтобы уговорить Агату туда поехать. А может и не уговаривать совсем? Украсть и все. Как я сделал это с автодромом. Но боюсь такого шага она не оценит. К тому же мне хочется, чтобы она приняла самостоятельное решение приехать ко мне на свидание. Хотя, свиданием это можно назвать с натяжкой. А как тогда? Извиниться? Я уже извинился. Дружеский прыжок с высоты? Очень смешно. По-моему, я только сам путаю себя. Что со мной происходит? Неважно как будет называться наше рандеву, там разберемся. На слове рандеву мозг автоматически отсылает меня во Францию, а после этого переключает на Россию времен войны с Наполеоном, и… вот оно!
Я прошу официанта принести мне ручку и листок бумаги. Он удивляется такой просьбе, но через какое-то время приносит их. И не надо смотреть на меня как на идиота! Я кладу листок перед собой и пишу: «Дорогая Агата!». Почему дорогая? Мысли о Франции, видимо, совсем переклинили меня. Черт!
– Молодой человек, а можно еще один листок?
На этот раз взгляд «ну ты и дебил» держится на мне с полминуты, но я снова получаю желаемое, причем целую стопку. Ну, надеюсь, столько мне не понадобится. Я долго думаю над первым словом, потом над всем текстом в целом и в итоге выдаю:
Привет!
Мне кажется, мы отлично провели вместе время в понедельник. Ты, кстати, отлично дрифтуешь! Но когда ты сказала, что извинения приняты, я почувствовал легкую недосказанность. Как будто осадок все-таки остался. Так вот, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок, мы все-таки хотим звезду Мишлен, а значит, должны работать в максимально комфортных условиях. Поэтому в пятницу в 12:00, я прошу тебя приехать в деревню Лядино, что в сорока километрах от Питера. Надеюсь, это тебя не затруднит. Я подготовил кое-что, что поможет нам преодолеть все барьеры. Обещаю вести себя прилично. И опять же, если боишься, сообщи всем знакомым и друзьям, где и с кем ты будешь. К сожалению, мне нужно улететь на конференцию на пару дней и до пятницы мы не увидимся. Поэтому приходится прибегать к эпистолярному жанру. Надеюсь на понимание.
М.М.
PS. Не переживай насчет работы. Я все улажу с Ильей.
PPS. Если не приедешь, я пойму, что недосказанности между нами нет и вопрос исчерпан. Но я все равно надеюсь, что ты приедешь.
Поставив точку, я складываю листок пополам и бегу искать красивый конверт, предварительно расплатившись с недовольным официантом. Нахожу то, что мне нужно в третьем по счету ларьке с подарками. Выбираю самый нейтральный, пастельных тонов, чтобы не было ни намека на романтику.
Всю дорогу до «Есенина» я думаю, как бы мне не столкнуться с Агатой. Мне кажется это предельно романтичным – провести замечательный вечер вдвоем, а потом не видеться несколько дней. Все-таки она должна прийти в себя, а при лучшем раскладе поскучать – то что надо для развития отношений. Судьба оказывается на моей стороне, Агата принимает поставку фермерской молочной продукции и, по уже сложившейся традиции, снимает пробу сама. Я без труда прокрадываюсь на шефскую кухню и оставляю запечатанный конверт на столе.
Все. Теперь можно лететь на конференцию, которая у меня действительно запланирована в Москве, и волноваться о ее решении все дни до пятницы.
Я жду ее в Лядино уже сорок минут, прямо на въезде в деревню, под табличкой. И она опаздывает уже на десять. Что ж, девочкам это свойственно и простительно. Но неужели она все-таки не приедет? Проехать мимо меня невозможно, заблудиться, в современное время с навигатором, тоже. Мне уже кажется все это глупой затеей.
Я приехал сюда один, без Олега, и стою, опершись спиной на дверь своего Хаммера. Несмотря на ясную погоду, слабый, но холодный ветер, забирается мне под куртку. Отчего я поеживаюсь и пытаюсь втянуть голову в плечи, как можно, сильнее. В машину садиться не хочу – вдруг она проедет мимо меня.
Проходит еще пятнадцать минут, и я собираюсь уже на все плюнуть и уехать, как вдалеке вижу темный силуэт ее Порше. Агата паркует свою машину за моей и сейчас стоит напротив, тряся перед моим носом листком бумаги. Она одета в светлые леггинсы и объемный свитер. Мне непривычно видеть ее в таком расслабленном образе, но она выглядит просто неподражаемо.
– Письмо? Серьезно?
– Что тебя смущает? – улыбаюсь я.
– Можно же было просто отправить смс, – многозначительно говорит Агата. – Или, на худой конец, е-мэйл.
– Так неинтересно. Смс требует ответа здесь и сейчас. А я хотел чтобы ты взвешенно подошла к моему предложению. А е-мэйл это слишком формально. Раз у нас произошел неформальный казус, то и извинения должны быть неформальными.
– Я же тебе уже простила.
– Я все указал в письме. И раз ты приехала, значит, я был прав.
– А если бы я не приехала? Ты бы так и стоял здесь?
– Я уже собирался уезжать, но засмотрелся на птиц, – снова улыбаюсь я.
– Какой вы романтик, Марк Давидович, – лукаво улыбается Агата. – И что мы будем здесь делать? Коров доить? – она обводит рукой окружающую нас сельскую местность.
– О, нет! Здесь мы долго не задержимся. Заводи мотор и поехали.
– Что? Я?
– Да поедем на твоей в этот раз. Чтобы тебе не казалось это свиданием.
Агата смотрит на меня, подозрительно прищурив глаза. Но через секунду разворачивается и садится в машину. Я плюхаюсь на пассажирское место. До места назначения мы непринужденно болтаем обо всем. Я говорю, что она хорошо водит. Агата уклончиво меняет тему на ресторанные дела. Комплименты от меня девушка воспринимает с неохотой.
Мы сворачиваем с трассы на проселочную дорогу, а над нами пролетает легкомоторный самолет.
– Нет! – восклицает Агата, остановив машину.
– Что нет? – не понимаю я.
– Только не говори мне, что я буду прыгать с парашютом!
– Что за эгоизм, Агата Александровна? Как ты могла такое подумать? – наиграно говорю я. Только что воодушевленная девушка немного сникает. – Мы! Мы будем прыгать с парашютом!
– Уиии!
Агата издает радостный визг и победно вскидывает руки. В порыве радости она даже кидается ко мне, чтобы обнять, но, смутившись, останавливается. Все-таки еще держит меня на расстоянии. Но такая реакция меня радует, я улыбаюсь.
Мы паркуемся на стоянке аэродрома и идем внутрь. На улице довольно тепло, ветер сменился на теплый и его дуновения заметно ослабли. Кажется, сама природа на моей стороне. Это идеальная погода для прыжка.
Внутри аэродрома мы сдаем свои вещи и идем на инструктаж. Агата выглядит очень счастливой, я вижу как она с удовольствием осматривает каждый сантиметр аэродрома, щупает материал парашюта и строп, примеряет шлем и ветрозащитные очки. Все для нее ново и интересно. В какой-то момент она даже бьет меня по-дружески кулачком в плечо в ответ на какую-то нелепую шутку. Лед постепенно тает.
– Так, а с кем я буду прыгать? – деловито осведомляется Агата, после инструктажа по технике безопасности и поведения в полете.
– Угадай, – улыбаюсь я, слегка оголяя зубы.
– Да не может быть! – округляет глаза девушка. – С тобой? Что за шутки, Михельсон?
– Никаких шуток, – пожимаю плечами я. – Я напрыгал достаточно, чтобы прыгнуть с тобой в тандеме сегодня. У меня есть сертификат, могу показать.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – смеется Агата. – Что ты еще умеешь? Глубоководный дайвинг? Паркур? Ходьба по канату? Вышивание бисером?
Я заливисто смеюсь на ее азартное перечисление опасных и не очень увлечений.
– С бисером я пожалуй пас, – говорю я. – А все остальное пробовал, да.
– Да ну? И по канату ходил? – прищуривается на меня девушка.
– У меня даже фото есть. Показать?
– Не надо. Я верю на слово, – машет она руками.
На нас, наконец, надевают парашют, шлемы и очки, и мы идем на взлетную полосу. Самолета еще нет, он не вернулся после предыдущих прыгающих. Мы стоим в ожидании. Агата смотрит куда-то вдаль, а я смотрю как ветер колышет ее волосы, которые она ни за что не захотела убирать под шлем. Я вижу, как она начинает заламывать свои пальцы. Видимо, ее восторг сменяется легким нервозом.
– Не бойся, – говорю я, положив ей руку на плечо и наклонившись прямо к уху. – Все будет хорошо. Первый раз всегда страшно.
– Я и не боюсь, – неуклюже пожимает плечом девушка. Врет ведь.
– Марк Давидович, может вас на камеру заснять? На память, – спрашивает Вадим – наш сопровождающий.
Я вопросительно смотрю на девушку.
– Ни за что! – восклицает Агата. – Чтобы еще кто-то видел, как я визжу в воздухе? Мне хватит одного тебя.
Тут мы слышим звук самолета, который заходит на посадку и приземляется. Пилот выбегает проверить двигатель, а к нему уже несутся помощники с канистрами для дозаправки. Самолет АН-2 легкий, одномоторный. Старенький, но очень надежный. Я с такого прыгал несколько раз.
Наконец, мы загружаемся внутрь. Звук мотора рассекает пространство, и с небольшим толчком самолет начинает свое движение. Мы взлетаем очень плавно и довольно быстро набираем высоту. Хвала пилоту! Я сижу рядом с Агатой, моя нога упирается в ее колено, и я чувствую, как оно слегка подрагивает. Я беру ее ладонь и переплетаю свои пальцы с ее. Она ее не вырывает, а наоборот крепко сжимает, оставляя на моей кожи небольшие отпечатки ногтей. У меня внутри разливается тепло.
Загорается красная лампа над дверью самолета, которая означает что нам пора. Помощники помогают нам подняться и закрепить Агату спиной ремнями ко мне. Девушка повисает на мне, поджав под себя ноги, и я уверенно двигаюсь к двери самолета, из которой истошно воет ветер, и останавливаюсь на самом ее краю. Я показываю большой палец помощнику, тот показывает большой палец в ответ.
– Готова? – кричу я Агате.
– Да!..
Глава 19. Агата
Я чувствую спиной тело Марка, притянутое ко мне ремнями, а в следующую секунду уже не чувствую ничего, кроме потока ветра, бьющего мне в лицо. Крик застревает в горле, и мне кажется, что желудок поднимается куда-то туда же. Сопротивление воздуха такой силы, что меня, буквально, впечатывает в Михельсона. Мне хочется зажмуриться, но страх не дает мне закрыть глаза, поэтому я смотрю на то как стремительно приближается земля и испытываю дикую смесь из ужаса и безграничного восторга. Мне кажется, что мы падаем уже целую вечность, и я начинаю волноваться. Не хотелось бы превратиться в лепешку, размазанную об землю. Да еще и прижатой сверху такой же лепешкой из Марка. От этой мысли я издаю истеричный смешок, и в этот момент восторг, наконец, перекрывает ужас от свободного падения. Адреналин зашкаливает, но ощущение теплого сильного тела за спиной внушает уверенность. Секунд через тридцать, которые мне кажутся часами, нас резко дергает вверх, и скорость падения замедляется. Мы меняем положение по отношению к земле на вертикальное, и я поворачиваю голову к Марку. Он торжествующе улыбается, а я начинаю смеяться.
Мир сверху выглядит восхитительно. Я смотрю на прямоугольники полей, маленькие домики, которые стоят словно на игрушечном макете, голубую ленту реки, змейкой ползущую между ними. Зеленый массив, который с такой высоты похож на разбросанные полянки из мха и серые полосы автомобильных дорог. Сердце замирает от восторга, мне хочется кричать и, чтобы этот полет никогда не заканчивался. Ветер больше не бьет в лицо, а холодными касаниями обдувает наши с Марком сцепленные тела. Михельсон подтягивает стропы и нас немного разворачивает. Я смотрю на раскинувшийся под нами пейзаж и ни на секунду не жалею, что поддалась любопытству и приехала в Лядино.
Когда я два дня назад прочитала письмо, то первым делом схватила телефон, чтобы набрать Марка и высказать все что думаю о его наглости. Что он о себе вообще возомнил?! Сначала обманом потащил меня на автодром, теперь это дурацкое письмо. Письмо! Тоже мне герой-любовник. Но уже достав смартфон из кармана, я так и замерла с ним в руках.
Марк оказался прав в одном – на сообщение я бы сразу ответила отказом, а фокус с письмом в стиле шестнадцатилетнего подростка заставил меня задуматься. И заинтриговал. Мне стало любопытно, что он придумал. Не зря говорят: “любопытство сгубило кошку”. И я чувствую себя этой самой кошкой из поговорки, потому что сейчас мое глупое сердце испытывает не только восторг, но и что-то совершенно другое. То, что я совсем не хочу чувствовать. А еще меня греет мысль о том, что Марк не только запомнил мои слова про мечту, но и заморочился с прыжком. Но я не могу разобрать его мотивы и это пугает меня больше, чем собственные ощущения. От воспоминаний о нашем поцелуе на приеме сердцебиение снова ускоряется. Но что произойдет если я снова доверюсь Марку? Да и что он готов мне предложить? Я не собираюсь становиться его очередным трофеем в бесконечной гонке за юбками. Не в этот раз. Я слишком уважаю себя, чтобы стать “очередной” Марка Михельсона. А еще мне было слишком больно в прошлый раз. Очень много “слишком” в этой истории.
