Текст книги "Второй шанс для шефа (СИ)"

Автор книги: Лиза Лэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– А работа, Тем? Ты же собирался продолжать ходить на собеседования.

– Мне некогда. Ты не видишь что ли? Подписчики растут, я нравлюсь людям. Наконец, меня заметили и по-достоинству оценили. А ты опять со своей работой привязалась. Ты никогда в меня не верила, а стоило бы. Вон в комментариях сотни девчонок признаются мне в любви, задумайся над этим.

От шока я не могу произнести ни слова. Он же это не всерьез? Я качаю головой и молча выхожу из комнаты.

Артем – еще одно доказательство того, что люди не меняются. И тем сложнее мне поверить в то что Марк способен измениться.

Я переодеваюсь, зову Марсика и собираюсь с ним на прогулку, пока Тема, напевая себе что-то под нос, с азартом устанавливает новую камеру.

Стримы Артема действительно начинают приносить ощутимый доход. Он и сам, как будто, изменился. Меньше пьет, больше следит за собой. Но при этом, все время проводит за компьютером. Какие-то постоянные созвоны, общение с фанатами, сами стримы и какой-то рендеринг видео, которым он постоянно занят. Артем так увлечен, что не замечает двух подарков от Марка, доставленных нам домой. Мой жених за неделю отдалился от меня дальше чем за четыре года нашего проживания.

Через три дня день рождения су-шефа Андрея и я, для порядка, приглашаю Артема с собой, потому что, насколько мне известно, там все должны быть парами. Но Тема, ожидаемо, отказывается, сославшись на важность очередной записи стрима. Внутри себя я выдыхаю, потому что не хочу, чтобы они пересекались с Марком. Если Тема выпьет, это может плохо кончится.

Через три дня я вхожу в банкетный зал «Есенина». Торжественный банкет по случаю юбилея нашего су-шефа широким жестом организовал Марк. Праздник, на который он собрал всех его друзья, родных и, конечно, коллег. Это совершенно не вяжется с образом Михельсона, и я ловлю себя на мысли, что, на самом деле, почти не знаю его. Все мои заключения относительно него сделаны на основе статей в интернете и нашего неудачного короткого романа. Только за последнее время Марк показал себя совсем не таким, каким я его представляла.

Я прохожу в зал и оглядываю знакомые лица. В банкетном зале шумно, звучит какая-то зарубежная попса и очень много людей. Но в этой толпе я сразу замечаю Марка. Он выделяется на общем фоне – высокий, красивый, уверенный в себе. На нем темно-серый костюм без галстука, а белоснежная рубашка расстегнута на пару верхних пуговиц. Я вспоминаю тело, скрытое под этой рубашкой и щеки покрываются легким румянцем. Словно почувствовав мой взгляд, Марк оборачивается и безошибочно находит меня в толпе. Я замечаю изумрудный платок, край которого выглядывает из кармана его пиджака и улыбаюсь. На мне платье от Версаче, очередной подарок Михельсона, глубокого изумрудного оттенка. Я наблюдаю как он кивает собеседникам и без труда пробирается сквозь гостей по направлению ко мне. Но его взгляд меняется, когда он замечает кого-то за моей спиной. Я оборачиваюсь. Напротив меня стоит Артем собственной персоной в белой рубашке, которую я ему гладила на прошлой неделе и пиджаке. От удивления я замираю.

Михельсон не останавливается и широкими шагами подходит к нам, а Тема берет меня под руку. Я чувствую тошнотворный запах алкоголя, исходящий от него.

– Добрый вечер, Агата, – он кивает и переводит взгляд на Тему. – Представишь своего спутника?

– Здравствуй, Марк. Познакомься, Артем Макарский, мой жених. Артем, это Марк Михельсон, владелец ресторана «Есенин».

Взгляд Марка темнеет, он оглядывает Тему с ног до головы, но вежливо протягивает ему руку. Я вижу как играют желваки на лице Темы, но после секундной заминки – от все-таки отвечает на рукопожатие.

– Я надеюсь, вы хорошо проведете время, – Марк разочарованно смотрит на меня и, кивая, отходит.

– Мудак, – сквозь зубы цедит Тема, и я закатываю глаза.

– Что ты здесь делаешь?

– Ты же сама звала меня с собой. Как я мог оставить тебя одну на этом празднике жизни? – он обводит рукой зал.

– Ты пьян, – я качаю головой.

– Да брось, всего-то пара банок пива. Для настроения.

Я смотрю как он пьяно ухмыляется и вздыхаю. Ничего другого я от него уже не жду.

– Ладно. Пойдем, поздравим Андрея, – тяну его за руку.

Тема нехотя плетется за мной, недовольно оглядываясь по сторонам. Мы поздравляем Андрея, и Артем тут же направляется к бару за добавкой, оставив меня одну.

– Почему ты пришла с ним? – Марк незаметно подходит ко мне со спины.

– Разве все не должны были прийти с парой?

Мужчина делает еще шаг в мою сторону, волосы на руках встают дыбом от его близости.

– Он тебя не достоин.

Я резко разворачиваюсь к нему,

– А кто тогда достоин? Ты?

– Может и нет, но я точно хотя бы попытаюсь стать достойным тебя.

– Марк, не надо. Давай не будем снова это обсуждать.

Я делаю шаг назад и опускаю глаза. Мне страшно, что они выдадут мои настоящие чувства. Но Михельсон снова оказывается около меня.

– Я не отступлю. Если тебе надо время, чтобы ты призналась себе в своих чувствах – пусть так. Но я буду ждать тебя.

Он отходит от меня, и я пытаюсь удержаться от желания, догнать его в этой толпе. Я веду себя нелогично. Принимаю подарки, но его отталкиваю. Только сердце никак не хочет прислушиваться к голосу разума и тянет меня в пропасть под названием Михельсон. Я озираюсь в поисках Темы и натыкаюсь на его взгляд, полный злобы. В руках он держит бокал с вином, а рядом с ним стоит наш администратор Лиза. Интересно… Артем разворачивается к ней и что-то говорит. Ладони становятся мокрыми, и меня охватывает дурное предчувствие. Лиза кивает в ответ на его слова и, внезапно, поворачивается ко мне. В ее глазах плещется торжество. Она поднимает бокал с вином и кивает мне, широко улыбаясь. Я отворачиваюсь, не в силах выдавить ответную улыбку.

Когда Артем пришел сюда, я оказалась между двух огней. Зря я вообще ему сказала об этом дне рождения. Еще эта Лиза со своим длинным носом, который она вечно сует не в свое дело. Я огибаю гостей и продвигаюсь к бару, чтобы взять попить. Тяжелая рука ложится мне на плечо, и я вздрагиваю.

– Нам надо поговорить, – язык Темы заплетается, и я понимаю, что он успел немало выпить.

– Это не может подождать до дома?

– Нет, мы обсудим это прямо сейчас!

Его голос набирает обороты и, чтобы избежать прилюдного скандала, я соглашаюсь.

– Хорошо, давай отойдем.

Я веду его сквозь толпу гостей в сторону выхода из зала и краем глаза вижу, как Марк, заметив нас, начинает продвигаться в нашу сторону. От Артем тоже это не ускользает, и он раздраженно вздыхает.

– Он никак не угомонится и не оставит тебя в покое! Но если раньше, я думал, что он просто самоуверенный урод, то сейчас, мне кажется, что главная сука в этой ситуации все-таки ты.

Я резко останавливаюсь, услышав его слова.

– Ты пьян, разговора не получится.

Артем пьяно смеется и дергает меня за руку.

– Что, правда глаза колит? Не думала, что я узнаю? Как он тебе прохода не дает, а ты сильно и не сопротивляешься. Как ездила с ним в пятницу на свидание, пока я думал, что ты работаешь, как обжимаешься по углам на кухне. Сука.

Он выплевывает последнее слова, и тащит меня к выходу из ресторана. Паника накрывает меня с головой. Ситуация выходит из под контроля, и в этом виновата исключительно я. Пока я путаюсь в подоле платья, пытаясь успеть за Артемом, он продолжает сквозь зубы.

– Лживая, лицемерная сука. Что в нем особенного, а? Или ты как обычная дешевка, повелась на его бабки? Тебе же всегда всего мало. Тачку надо подороже, квартиру побольше.

– Артем… – я пытаюсь вырваться из его хватки, но он держит меня слишком крепко. – Отпусти, ты делаешь мне больно.

– Потерпишь, не сахарная.

Артем, практически силой, выводит меня на улицу и направляется в сторону парковки. Я с трудом поспеваю за ним и задаю себе лишь один вопрос – почему я все еще с ним? В какой-то момент наша жизнь скатилась к этому – бесконечным скандалам, недопониманию и грубости, и я устала так жить. С этим надо заканчивать.

– Ключ от машины, – протягивает он руку ладонью вверх.

– Я не дам тебе ключ, – я отрицательно мотаю голову и отшатываюсь от мужчины.

– Я сказал ключ.

Глаза Артема горят дикой злобой, и, когда я снова делаю попытку отступить от него, он резко вырывает клатч у меня из рук и достает оттуда ключ от машины. Тема нажимает на брелок, машина приветливо мигает фарами.

– Что ты задумал?

Он рывком открывает дверь и с силой толкает меня на пассажирское сидения.

– Собираюсь ехать домой.

Я не успеваю выйти из машины, когда Артем садится за руль, блокирует двери и заводит двигатель.

Глава 28. Марк

Тюфяк уводит Агату так стремительно, что я не успеваю за ними. Под ногами постоянно путаются официанты и гости дня рождения. Я уверен, что видел их направляющимися к туалетам, но ошибаюсь – их там не оказывается. Я разворачиваюсь и широкими шагами бегу к выходу из ресторана. За стеклянными дверьми, я успеваю разглядеть как зажигаются огни ее машины на парковке, а когда выбегаю, то меня едва не обдает грязью из-под массивных колес Порше.

Внутри все взрывается от ужаса – за рулем сидит тюфяк!

Я же видел, как он лакал двойной виски у бара! Почему он за рулем? Мельком замечаю Агату на пассажирском сиденье, но не могу разобрать ее выражение лица. Порше набирает скорость и резко тормозит на перекрестке слегка выехав на него. Загорается правый поворотник, и автомобиль с протяжным свистом поворачивает, скрываясь с моих глаз.

Сердце бешено колотится и стремится вырваться из груди. Агата в опасности! Эта мысль пронзает меня всего. Я кручу головой в поисках, но майбах уже резко останавливается возле меня. Я прыгаю на заднее сиденье.

– Гони за ними, Олег!

– Принято.

Мотор автомобиля оглушительно ревет, и автомобиль трогается так резко, что меня откидывает на спинку задних сидений. Олег устремляется в погоню. Я бы сел посередине, но у майбаха сзади только два места для пассажиров, поэтому мне приходится выглядывать из-за спинки сиденья переднего пассажира, обхватив ее руками. Хорошо, что сегодня я с Олегом. Он – профессиональный водитель с большим стажем, и ведет автомобиль так, как я не смог бы никогда. Ловко уходя от столкновения в последний момент, Олег прорезает достаточно плотное движение автомобилей.

– Вот они! – кричу я, указывая налево.

– Вижу.

Порше не сбавляя скорости входит в крутой поворот на, только что загоревшийся, красный свет. Слава богу поток только начинает трогаться и ничего кроме гудков неудовольствия машине не достается. Мы же замедляемся перед сфетофором.

– Марк Давидович? – опережая меня, деловито спрашивает Олег.

– Плевать на правила! – ору я.

– Принято.

Олег выворачивает руль влево, и снова рвет мотор майбаха. Когда мы проезжаем перекресток полный машин, я даже не успеваю ничего понять. Олег рассчитывает идеальную траекторию для поворота и скорость, на которой нужно его пройти, никого не задев. Я смотрю налево и вижу, как огромный самосвал несется прямо на меня и сжимаю спинку сиденья, а заодно и свой зад, изо всех сил. В миллиметре мы уходим от столкновения, получив протяжный гудок уже в спину.

Я не успеваю выдохнуть, потому что на моих глазах Порше изрядно виляет вдали от нас и на огромной скорости входит в правый поворот, запоздало свистя тормозами. Автомобиль скрывается из виду и тут же раздается оглушительный металлический звук удара. Самый страшный звук в моей жизни. Сердце падает в низ живота. Так я и думал.

Когда мы поворачиваем, перед нами разворачивается ужасающая картина. Порше с наполовину смятым капотом, торчит в фонарном столбе, покосившемся от удара. Из него валит дым. Олег тормозит наискосок сзади автомобиля, слегка перегораживая машину, а я выскакиваю на улицу, пока Майбах еще не остановился до конца. Заведенный мотор Порше звучит с примесью металла – даже внутри повреждения явно сильные. Шины скрылись в глубине колесных арок. Я бегу к пассажирской двери Порше, но не успеваю даже разглядеть, что происходит внутри. Мотор ревет, слышится лязг металла, и автомобиль отъезжает от столба, ударяя в заднюю дверь моего Майбаха. Колеса выворачиваются, Порше пытается скрыться с места происшествия, но Олег не дает ему, резко перекрывая путь вперед.

Я в два шага огибаю Порше сзади. Дергаю за ручку водительскую дверь – она ожидаемо закрыта. За стеклом наглая морда тюфяка мерзко улыбается, сжимая руль с рваной подушкой безопасности. Взгляд у него максимально мутный. Злость пробирает изнутри. Я молниеносно разбиваю локтем стекло и хватаю этого хмыря за грудки. Как же мне повезло, что он не пристегнут. И ведь не единой царапины на нем.

Ну ничего, сейчас будет.

Я тащу его через окно автомобиля, и и он проходит сквозь него как по маслу. Тюфяк валится на асфальт, но тут же пытается подняться. Порше, без его ноги на педали тормоза, плавно проезжает вперед и упирается в крыло моей машины. Я рывком ставлю тюфяка на ноги, снова хватаю за грудки и изо всех бодаю его лбом в нос. Тюфяк издает протяжный стон боли, что только еще сильнее распаляет мою злость.

Я в гневе.

Держа левой рукой за шиворот этого недочеловека, правой размашисто бью сначала в глаз, потом по скуле и контрольный снизу вверх по подбородку. Его лицо начинает наливаться синевой, а бровь и вовсе рассечена. Кровь мгновенно заливает ему глаза. Короткий удар коленом под дых, отчего тот сгибается пополам и начинает хватать ртом воздух. Он успевает сделать только два вдоха, а мое колено снизу вверх прилетает по его лицу. От этого удара недочеловека отбрасывает назад, и он падает навзничь.

Не могу себя остановить.

Бросаюсь к нему и обрушиваю град ударов по его мерзкой физиономии.

Меня оттаскивает Олег. Получается у него не с первого раза. Я вырываюсь и бросаюсь снова в бой. Хотя боем это трудно назвать, но поделать с собой ничего не могу. Олег снова хватает меня за плечи и тащит на себя

– Агата! – кричит Олег.

Только имя девушки приводит меня в чувство. Я бросаю бесчувственной тело и мчусь к Порше. Через разбитое окно водительской двери я вижу Агату. Она лежит на пассажирском сиденье без сознания.

Скорая приезжает чрезвычайно быстро. А за ней ДПС. Пока нас с Олегом опрашивают, врачи осматривают Агату и тюфяка, переговариваясь между собой.

– Да живой он, – не выдерживаю я, кивая головой в сторону распластанного тела. – Лучше девушкой займитесь.

– Это нам решать, – тут же отвечает молоденький фельдшер. – Странно, вроде подушка сработала, а у него лицо всмятку.

– Он чересчур нежный, – сквозь зубы говорю я.

И словно в ответ на мои слова, тюфяк глухо мычит и ворочает языком, пытаясь выдать что-то нечленораздельное. Молоденький врач тут же сует ему под нос нашатырь. И секунду назад почти безжизненное тело открывает глаза. Таракан живучий! Хоть у меня не было цели его убить, но столь быстрый приход в чувства сильно расстраивает.

Инспектора ДПС в основном опрашивают Олега, все-таки он был за рулем Майбаха. Мой водитель выдает стройную версию, как мы увидели ДТП, бросились помогать, а водитель Порше пытался скрыться с места происшествия и таранил нашу машину. Буйного водителя достали и немного помяли, чтобы усмирить. Никто и не думал, что тот окажется таким хрупким. Олег самый надежный парень из всех, что мне доводилось встречать.

Краем глаза я замечаю, как к пассажирской двери Порше один из фельдшеров бежит с носилками. Я переминаюсь с ноги на ногу. Нервничаю.

– Инспектор, если ко мне больше нет вопросов, я бы пошел, – говорю я, пронзительно глядя в глаза сотруднику ДПС.

– Вы нам и не нужны, – пожимает плечами тот и переводит взгляд с меня на Олега. – А вам придется здесь задержаться.

– Без проблем, – дергает плечом Олег. Я смотрю на него. – Не беспокойтесь, Марк Давидович. Я здесь все улажу.

Одарив его взглядом благодарности и хлопнув по плечу, я устремляюсь за врачами, которые уже везут Агату на носилках. Она все также без сознания. Ее прекрасное лицо наливается синевой, правый глаз заплыл, а скулы усыпаны мелкими кровяными царапинами. На шее красуется воротник Шанца, и от его вида у меня холодеют ладошки.

Только не это!

Врачи открывают задние двери скорой помощи, запихивают носилки с Агатой внутрь и запрыгивают следом. Я устремляюсь за ними.

– Вы кто? – тормозит меня один из них.

– Я ее родственник, – ляпаю я первое, что приходит в голову.

Фельдшер оценивающе смотрит на меня, не поверив мне ни на йоту.

– Все посещения в частном порядке. Даже родственникам. В больнице встретитесь.

Он закрывает дверь, но я упираюсь в нее плечом.

– Пять тысяч, – настойчиво произношу я.

Фельдшер также настойчиво тянет дверь на себя.

– Десять! – удваиваю я ставки.

– Мужик, ты нас задерживаешь! – раздается голос второго фельдшера из глубины кабины.

– Пятьдесят, – выпаливаю я и тут же добавляю. – Каждому!

Хватка первого врача ослабевает, а из-за его спины слышится довольный голос второго:

– Да пускай едет, Серег. Жалко нам что ли.

– Только наличкой, – буркает Серега, помогая мне забраться внутрь.

Я еле сдерживаюсь, чтоб не закатить глаза и киваю. У меня есть с собой нужная сумма. Я сажусь на лавку возле Агаты.

– Что с ней?

– Жить будет, – усмехается второй, имени которого я не знаю. – Сотряс точно. Возможно переломы. Надо обследовать.

Внутри меня все сжимается. Я наклоняюсь вперед и кладу ладонь на руку Агаты. Она лежит с закрытыми глазами. Кажется, что она просто спит.

В больнице девушку тут же увозят на обследование, а я мчусь к главному врачу, предварительно набрав хорошего знакомого из министерства здравоохранения. Все улажено настолько быстро, что я даже удивляюсь. Главврач оказывается приятным мужиком в возрасте и обещает самого лучшего врача, индивидуальную палату и первоклассное обращение. Хотя, возможно на его радушие значительно повлиял звонок из министерства.

Взяв с него слово сразу сообщить мне о результатах, я отправляюсь в приемный покой, где в целом не так много людей. Таких же, как я, ждущих своих родных и близких. Переживающих и сочувствующих. Я хожу из стороны в сторону по просторному холлу и не знаю куда деть свои руки. То кладу их на пояс, то тру затекшую шею, то опираюсь на стену. Гнетущее чувство не покидает меня. В мыслях крутятся только ужасы того, что может произойти. Придет ли она в себя? Сможет ли ходить? Сможет ли в принципе функционировать, как раньше?

А что, если нет?

Тогда Мирону придется задействовать первоначальный план по исчезновению тюфяка. Эта мысль окончательно выводит меня из себя, и я что есть силы бью кулаком в металлическую боковину автомата со снэками. Все тут же оборачиваются на меня.

– Э-э-эй, – кричит охранник, выглянув из-за угла.

Я опускаю голову и поднимаю руки вверх в знак того, что это больше не повториться. Слава богу на автомате не осталось и царапины. Да черт с ним! Даже если и осталось – куплю им новый.

Я сажусь на стул у прохода и окунаю голову в руки. Проходит час, второй. Я сижу, практически, не меняя позы. Уже отзванивается Олег, с сообщением, что все улажено. Тюфяка забрали в отделение полиции и, скорее всего, продержат там до утра. Разбитый Порше увез эвакуатор на штраф-стоянку. А сам Олег, с моего позволения, отправился домой, чтобы завтра с утра пораньше отвезти помятый майбах в рихтовку.

– Марк Давидович!

Я оборачиваюсь на молодой женский голос. Радушная медсестра подзывает меня рукой.

– Пойдемте.

Сердце стучит так быстро, что мне кажется вот-вот вырвется из груди. Меня проводят к палате на третий этаж. В дверях нас встречает доктор примерно моих лет.

– Успокойтесь, – тут же улыбается он мне, хотя я даже не успел и вопроса задать. – С ней все в порядке. Небольшое сотрясение и вывих плеча. Ничего серьезного, мы все поправили. Но деньков три-пять придется полежать у нас. В сознание пришла, сейчас отдыхает. Вы можете заглянуть к ней.

Я удивляюсь такому радушию.

– Спасибо, – искренне киваю ему. Тот кивает в ответ.

В палате темно, горит только ночник. Агата лежит на огромной кровати, отвернув голову от меня. Я с секунду стою в нерешительности на входе, а потом плюю на все и подхожу к ней. Она не двигается. Я беру ее руку в свою и легонько сжимаю. Девушка издает тихий стон и тяжело поворачивает голову ко мне. Открыв глаза, она несколько раз моргает, чтобы прийти в себя. Осознание того, что перед ней я приходит не сразу. Но как только она понимает это, уголки ее губ растягиваются в едва заметной улыбке.

Я сжимаю ее руку крепче.

– Агата Лушкевич, я больше никогда тебя не отпущу!

Глава 29. Агата

Майское солнце проникает в палату сквозь неплотно закрытые жалюзи и бьет мне по глазам. Я с тяжелым вздохом отворачиваюсь от окна. Голова гудит, а вместе с этим, волнами накатывает тошнота. По палате разносится густой запах свежих роз, смешанный с ароматом апельсинов. Цветами заставлена практически вся палата. В каждом букете записка с пожеланиями скорейшего выздоровления. Цветы без остановки шлют друзья, сотрудники ресторана и Марк. Но он обычно приносит их сам. Вот и сейчас дверь открывается и на пороге возникает Михельсон с очередным букетом. На его плечи накинут больничный халат, на ногах бахилы. Я улыбаюсь Марку и пытаюсь сесть повыше. Широкими шагами он проходит в палату, ставит букет на тумбочку и помогает мне усесться на кровати.

– Спасибо, – я с благодарностью смотрю на мужчину.

– Как ты? – Марк подвигает стул и садится около моей постели.

– Нормально. Голова еще немного болит, но в целом уже лучше. Врач сказал, что еще день и можно собираться домой.

– Это замечательно.

Мы оба замолкаем.

– Твой Порше в ремонте, – после паузы начинает Марк. – Ребята сказали, что это займет время, но они его восстановят. Пока я могу дать тебе свой Мерседес.

– Я думаю, что еще пару недель машина мне точно не понадобится, – я качаю головой, а внутри меня разливается тепло от его заботы. – Михаил Сергеевич говорит, что две недели больничного мне обеспечены.

Марк молча кивает головой. Не в силах удержаться, я беру его за руку.

– Я уверена, что Андрей справится.

Михельсон удивленно выгибает бровь и сжимает мою ладонь.

– Ты всерьез сейчас беспокоишься о том справится ли Андрей? Или ты думаешь, что я переживаю из-за этого?

– Но Мишлен…

– Это последнее о чем я сейчас думаю, – он не дает мне договорить. – Я просто хочу, чтобы ты поправилась. А когда это произойдет, то я заберу тебя из больницы и больше никогда не отпущу.

Тепло от его слов заполняет меня. Марк все эти дни был рядом – решал все вопросы в больнице, взял на себя ремонт моей машины, хотя совершенно не обязан был этого делать. Постепенно до меня стало доходить, что он в самом деле настроен серьезно, и тогда я перестала бороться со своими чувствами.

Минут двадцать мы еще разговариваем на отвлеченные темы. Марк рассказывает как официанты перепутали два пирожных, в одном из которого было кольцо и предложение получила девушка, с которой мужчина собирался расстаться. Я смеюсь, когда он в лицах изображает случившийся скандал и думаю о том как мне не хочется, чтобы он уходил.

На следующий день в палату как ураган врывается Вера, нагруженная пакетами. До меня доносится запах голубцов, и я удивленно смотрю на подругу.

– Верунчик, ты правда думаешь, что меня тут не кормят?

– Я не знаю, что здесь дают, конечно, но могу предполагать, что это что-то не вполне съедобное. А мои голубцы точно помогут тебе быстрее подняться на ноги.

– Я уже отлично стою на ногах, – я спускаю ноги с кровати в подтверждение своих слов и иду ей навстречу.

– А ну марш в кровать!

Я останавливаюсь от ее командного тона и начинаю хохотать.

– Как скажешь, мамочка.

Забравшись с ногами обратно на кровать, я наблюдаю как Верка достает из своих необъятных сумок контейнеры с едой, пакеты с фруктами и бутылки с водой.

– Фрукты, соки и воду забирай обратно.

Вера, не слушая меня, продолжает выгружать продукты на тумбочку.

– Вера, я серьезно. Меня завтра выписывают, и я просто не успею все это съесть. Куда мне это девать? Лучше отвези детям!

– Дома значит будешь есть. Не придется готовить и ходить в магазин.

– Ну я же не инвалид, в самом деле, – я негодующе машу руками. – Всего-то сотрясение.

Верка исподлобья смотрит на меня, и я понимаю, что спорить бесполезно. Когда твоя подруга мать двоих детей это опасно для здоровья. Наконец, все продукты выложены и Верка садится на кровать рядом со мной. Я подвигаюсь и прижимаюсь к ее плечу.

– Ты как? – подруга гладит меня по волосам.

– Нормально. Голова почти не болит.

– Да я не про голову твою. Вообще, в целом.

Я прекрасно понимаю, о чем она спрашивает, но медлю, разглядываю ногти.

– Не знаю, Вер. Я так сильно разочарована, понимаешь? Мы могли погибнуть или, не дай бог кого-то сбить. А его волновало в этот момент только переспала я с Марком или нет. Нес какие-то глупости про него. Как он все на свете покупает, вот и меня купил. И все в таком роде.

Я ненадолго умолкаю, утыкаясь носом в Веркин воротник.

– И ведь не приехал ни разу! Смс-кой спросил как я и на этом все.

– И что ты думаешь делать?

– Поговорю с ним. Нам надо многое обсудить.

– А с Марком?

– Что с Марком?

Верка закатывает глаза и выразительно смотрит на меня. Я вздыхаю.

– Не знаю, Вер. Сначала мне надо все решить с Темой. Я так не могу. Это неправильно. В конце концов, он приревновал меня не с пустого места.

– Давай вот только без этого, подруга? Ты ни в чем не виновата. Не ты заливала Теме в горло алкоголь все эти годы, не ты не брала его на работу. Да и не ты вешалась на Марка, а, наоборот, всеми способами его отталкивала! А Артем, между прочим, мог бы это решить с Михельсоном по-мужски, а не вымещать свою ревность на тебе. В его проблемах виноват исключительно он сам. И не тебе их решать.

– В любом случае нам есть что обсудить.

Верка качает головой, но затем согласно кивает и обнимает меня.

Олег спускается по лестнице впереди меня, держа в руках мои вещи. Марк идет рядом, придерживая меня за локоть. Он похож на курицу-наседку, но я совру, если скажу, что мне не приятна его забота. Я собиралась ехать домой на такси, но Михельсон даже слышать этого не хотел. Проспорив с мужчиной почти пятнадцать минут, я сдалась. Поэтому сейчас усаживаюсь на заднее сиденье его Майбаха. Машина выглядит как новая, и я вздыхаю. Меня гложет чувство вины. От Марка не ускользает перемена в моем настроении.

– Тебя что-то беспокоит? – он накрывает мою руку своей.

– Прости за машину.

– Тебе не за что извиняться. Это не ты таранила ее, пытаясь сбежать с места аварии. Кстати, об этом, – он задумчиво трет лицо. – Я не хочу, чтобы ты поднималась в квартиру одна. Будет правильно, если я пойду с тобой.

– Нет, – я качаю головой. – Не будет. Мне нужно самой с ним поговорить.

– О чем? – Марк закипает. – Его просто надо выставить из квартиры.

– Это не тебе решать, – я выдергиваю свою руку из его ладони и отворачиваюсь к окну.

В машине повисает тишина.

– Прости, ты права. Просто я беспокоюсь о тебе. Он не вполне адекватен, и мне будет спокойнее, если ты будешь не одна. Не хочешь идти со мной, пусть тебя проводит Олег.

– Марк, я благодарна тебе за все. Правда. Но нам надо поговорить с Артемом наедине, без посторонних.

Я вижу, как Марк колеблется, но, подумав, он все же сдается и согласно кивает головой. Майбах плавно едет по улицам Питера, приближая меня к неизвестности. Я не знаю куда зайдет наш разговор с Артемом и что мы решим. Я не уверена, что у меня остались хоть какие-то чувства к этому мужчине. Но годы, проведенные вместе, настойчиво уговаривают меня дать ему еще один шанс. Чувствуя пронизывающий взгляд Марка на своем затылке, я вздыхаю. Никогда выбор не был так сложен.

Ключ бесшумно поворачивается в замке, и я прохожу в квартиру. Пахнет мясом и звучит тихая музыка. Почему-то Марсик не бежит меня встречать, и сердце замирает от дурного предчувствия

– Тема! – зову я и прохожу на кухню.

Из ванной раздается звук царапающих когтей и тихий скулеж. Я распахиваю дверь и Марсик чуть не сшибает меня с ног.

– Какого черта? Артем?

На кухонном столе стоят две грязные тарелки с остатками еды, два бокала из под вина, один из которых по краю окрашен ярко розовой помадой. Осознание происходящего медленно проникает в мою голову. Я треплю, вьющегося у моих ног пса за уши и прохожу в спальню. Музыка становится громче, и к ней примешиваются громкие и какие-то чересчур картинные девичьи стоны. Я распахиваю дверь и застываю на пороге, ощущая себя словно в плохом анекдоте.

Артем лежит на нашей кровати, а сверху на нем скачет и громко стонет молодая белокурая девица. Они так заняты процессом, что совсем меня не замечают. Не знаю сколько бы еще я так стояла, если бы не Марсик, который с громким негодующем лаем врывается в комнату. Артем поворачивается на звук и замирает, глядя мне в глаза.

– Черт!

Поспешно скинув с себя девушку, Тема заматывается простыней и вскакивает с кровати.

– Ты откуда тут?

– Ну вообще из больницы, где лежала с сотрясением мозга, которое ты мне устроил.

Девица позади Темы спешно натягивает белье, стараясь не издавать ни звука.

– Я… Э… Ну… – он мнется и потирает затылок.

– Не утруждайся. Это не то о чем я подумала. Она ничего не значит и все в таком роде, – я машу рукой, выхожу из спальни, на ходу снимая кольцо, подаренной Темой.

Он, все еще обмотанный простыней следует за мной.

– Ой, только вот не начинай. У самой-то рыльце в пушку. Или ты думаешь только тебе можно по углам трахаться?

– Артем, давай обойдемся без сцен, просто собери вещи, пожалуйста, и уходи.

– Еще чего! – он взвизгивает от негодования. – Никуда я не пойду. Чтобы ты привела сюда своего Михельсона и тут с ним кувыркалась?

– Во-первых, это моя квартира. Во-вторых, я слишком брезглива, чтобы привести мужчину на ту кровать где ты только что трахал непонятно кого. В-третьих, моя жизнь больше не имеет к тебе никакого отношения.

Я слышу как хлопает входная дверь. Видимо, девица поспешно скрылась, чтобы избежать скандала. Тема оборачивается на дверь, а я пытаюсь пройти на кухню.

– Нет уж, – он больно хватает меня за руку. – Вам так просто от меня не избавиться. Думаешь, что твой Михельсон белый и пушистый? Да это он подложил эту девку мне в постель. Он же подкупал меня, чтобы я ушел от тебя! Вложился в мой стрим!

Я смеюсь от абсурдности этого предположения и пытаюсь вырваться из хватки Артема. Но он только сильнее сжимает мне руку.

– О, я понял. Ты была в курсе. Духу не хватило уйти по-человечески, решила все обставить будто это я виноват.

– Артем, ты бредишь. При чем тут Марк, какой заговор. Успокойся и отпусти меня. Я хочу принять душ.

– Я тебе сейчас устрою душ.

Он зло цедит слова и внезапно заламывает мне руку. Я вскрикиваю от боли и не на шутку пугаюсь. Артем тащит меня в ванную, когда входная дверь снова хлопает. Мы оба оборачиваемся, и я вижу как кулак Марка врезается в Темину челюсть. Он разжимает руку, удерживающую меня, и я поспешно отступаю.