Текст книги "Второй шанс для шефа (СИ)"

Автор книги: Лиза Лэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Привет. Ты куда пропал? Мы тут все переживаем за тебя, – говорит хриплый голос друга в трубку.

– Прости, брат. Меня отец тут припахал, – пытаюсь выкрутиться я.

– Не заливай, – зло говорит Кирилл. – Уж мне-то можно сказать как дела обстоят на самом деле. Меня здесь обложили со всех сторон. Вера, Агата… И вообще я сам переживаю как бы. Ты трубки почти неделю не берешь. Что там? Опять Крис?

– Прости, брат, – повторяю я. – Да, мы с Крис снова вместе. Она мне написала и… как-то закрутилось…

– Пооонятнооо, – протягивает Кирилл. – Ну, я так и думал. Но мне-то мог хотя бы ответить.

– Да там то одно, то другое… В общем, не получалось. Как Агата? – перевожу тему я. – С ней все в порядке?

– Сам как думаешь?

– Думаю нет. Но она ничего с собой не сделала?

Кирилл заливисто хохочет.

– Ну у тебя и самомнение, Михельсон! Нет, руки она на себя не наложила. Только линолеум в квартире ее отцу придется скоро менять. Потому что на нем уже довольно четко видна дорожка к холодильнику. Ей очень плохо.

Я стою перед дверью квартиры Крис и сжимаю в руках коробку с новый айфоном третьего поколения. Он только вышел и произвел просто фурор у всей богемы Питера. Мы уже две недели как снова вместе, но она постоянно обижается на всякие мелочи и не перестает тыкать в то, с каким старым и разбитым телефоном ей приходится ходить. Да, за это время мы спали несколько раз и секс был просто фантастическим. А в последний раз она вообще вытворила такое, что я решил все-таки побаловать ее, хоть это и не в моих правилах. И честно говоря, мне не терпится его подарить. Поэтому я решаю приехать прямо к ней, не дожидаясь вечера.

– Марик? Чего так рано?

Девушка, закутанная в простыню с головой, смотрит на меня просунув голову в проем между дверью и косяком.

– Уже два часа дня, – усмехаюсь я. – Вставай, лежебока.

– Сколько хочу, столько и сплю, – огрызается Крис.

– Ладно-ладно! Войти-то можно?

Девушка услужливо открывает дверь. Я прохожу на довольно тесную кухню ее съемной квартиры и сажусь за стол.

– Я сейчас, – бросает Крис и упархивает в ванну.

Через двадцать минут томительного ожидания, она выходит проснувшейся, свежей и с уже накрашенными ресницами. И даже так она выглядит просто невероятно. Уж чем-чем, а внешностью ее природа не обделила. Я предполагал, что она провозится в ванной гораздо дольше и уже заварил себе чай.

– Сваришь кофе? – спрашивает девушка, залезая на табуретку с ногами.

– Без проблем, – тут же подскакиваю я.

Я засыпаю молотый кофе в турку и ставлю на плиту, предварительно залив водой.

– А вообще я не просто так приехал. У меня для кое-что есть, – заговорщически произношу я.

– Мммм, как интересно, – протягивает девушка.

Жестом фокусника я достаю из внутреннего кармана пиджака коробку с телефоном и показываю ей.

– Аааааа! Это айфон! – визжит Крис, подскакивает с табуретки и хлопает в ладоши прыгая на одном месте.

– Да, тебе.

Она хватает коробку и тут же прыгает на меня, закидывая ноги мне на бедра. Ее губы страстно касаются моих, а язык тут же проникает мне в рот. Такой горячий и влажный.

Сексом мы занимаемся прямо на кухне. Все проходит так же фантастически, как и в прошлый раз. Только тогда не было запаха сожженного кофе.

На следующий день приходит смс от нее.

– Нам надо расстаться.

Больше мы никогда не виделись. Больше я никогда не дарил никому подарки.

Глава 25. Агата

Вот уже целую неделю Марк не показывается в “Есенине”, и я не знаю как к этому относиться. С одной стороны – я рада, что между нами все прояснилось, с другой – как последний разговор отразится на совместной работе совершенно не ясно. По хорошему, мне надо бы уволиться из “Есенина”, но я не могу. И причина, если честно, уже даже не в звезде. Я не могу отрицать очевидное притяжение между нами с Марком. И даже если будущего у нас нет, мысль о том, что я больше его не увижу, неприятно царапает меня изнутри. Но решение относительно нас я приняла.

Я гуляю с Марсиком на площадке для собак в парке около дома и вдыхаю воздух, пропитанный весной. Май в Питере это толпы туристов, корюшка во всех заведениях и аромат сирени по всему городу. Пока Марсик бегает по площадке с другими собаками, я стою в сторонке от их хозяев и предаюсь размышлениям. Мне показалось или Марку и правда стало стыдно, когда он вспомнил меня? Вот только что это меняет? Время назад уже не повернуть, и мое разбитое сердце не вылечить.

Когда я вылетела из Веркиной ванной четырнадцать лет назад, Кириллу ничего не оставалось, как рассказать мне, о том, что Марк вернулся к своей бывшей девушке. Той самой, что бросила его перед вечеринкой. Я прорыдала неделю, не вылезая из постели. Перестала есть, ходить на работу и отвечать на звонки от друзей. У меня появились проблемы с едой и с доверием. На нервной почве я набрала вес и у меня началась булимия. И если бы не Вера, которая с настойчивостью танка обивала порог моего дома в стремлении привести меня в чувства и собрать осколки моей души, я бы не справилась. Не знаю как мне хватило сил не бросить учебу, потому что она спустя огромное количество времени помогла мне хоть немного прийти в себя и заняться собой.

Мой бывший муж стал первым парнем, кому я смогла довериться, лишь спустя два года после Марка. Очень быстро я вышла замуж за Сережу Лушкевич и так же быстро с ним развелась. Не сложившаяся личная жизнь сподвигла меня бросить все силы на карьеру. Я уехала учиться во Францию, потом в Швейцарию, недолго поработала в Дании и вернулась на родину, имея за спиной, разбитое сердце, неудачный брак, огромный опыт работы и большие амбиции. А еще непоколебимую уверенность в нашей с Веркой дружбе. И надо же мне было спустя четырнадцать лет снова встретить Михельсона. Да не просто встретить, а самой прийти к нему. Дура. Набитая дура!

Марсик подлетает ко мне и, привычным движением, ставит лапы на штаны. Сегодня у меня выходной, и я никуда не тороплюсь, поэтому на мне старые, местами потертые, джинсы, куртка, в которой я гуляю исключительно с собакой и небрежный пучок под капюшоном. Пока Марсик скачет вокруг меня, я смотрю на часы и решаю, что пора идти домой. Скоро должен вернуться Артем с очередного собеседования, и мы собирались поехать за покупками. Найти работу оказалось сложнее чем он думал и, мне кажется, его энтузиазм постепенно сходит на “нет”. Но я поддерживаю его изо всех сил.

Мы с псом подходим к подъезду, когда я слышу знакомый низкий голос, зовущий меня по имени. Целую неделю я не слышала его. Сердце екает, и мне хочется, как маленькой, забежать в подъезд и закрыть дверь на замок, но я не спеша разворачиваюсь и смотрю на Марка, облокотившегося на свой Хаммер. И как я его не заметила?

– Привет, – он выглядит немного неуверенно, словно ожидает, что я прогоню его.

– Зачем ты приехал?

Марсик дергает поводок, не понимая чем вызвана заминка и почему мы все еще не идем домой к миске с кормом.

– Поговорить. И извиниться.

– Тебе не надоело извиняться? – я шикаю на пса, и он ненадолго успокаивается.

– Если я не сделал этого тогда, то значит сделаю сейчас.

Я смотрю на мужчину перед собой и пытаюсь унять сердцебиение. Несмотря на все доводы разума, при виде Марка, сердце начинает биться быстрее. Сегодня он совсем не выглядит как владелец ресторана. Свободные спортивные штаны и дутая куртка делают его похожим на одного из миллиона прохожих в этом городе. И ему это чертовски идет.

– Марк, прошу. Давай просто забудем. Не надо никаких извинений. И разговоров тоже больше не надо, – я рефлекторно кручу помолвочное кольцо на безымянном пальце. – Я не хочу уходить из ресторана, но чтобы мы могли дальше работать, ты должен оставить меня в покое.

Марк делает шаг ко мне.

– Я не могу. Я хочу, чтобы у нас появился шанс.

Я невесело смеюсь.

– Какой шанс? О чем ты, Михельсон? Ты уже переспал со мной, хоть и не помнишь этого. Можешь сделать очередную зарубку и двигаться к новым победам.

Глаза Марка темнеют от злости, и он в два шага преодолевает расстояние между нами. Марсик, обрадованный новому человеку, прыгает на мужчину, оставляя следы грязных лап на его серых штанах. Марк не замечая пса, резко наклоняется и нависает надо мной.

– Я. Не. Хочу. Затаскивать. Тебя. В постель, – отрывисто цедит он. – Как же ты не поймешь? Ты нравишься мне. По-настоящему нравишься! И я хочу, чтобы ты дала мне всего лишь один гребаный шанс это доказать!

Сердце замирает. Я не хочу ему верить. Не могу. Я отрицательно мотаю головой и делаю шаг назад, дергая поводок. Но оказывается, что Марсик пару раз успел обежать вокруг нас и, отступая от Марка, я начинаю падать, запутавшись в поводке. Михельсон ловит меня за локоть и рывком притягивает к себе. Его губы останавливаются в опасной близости от моих. Он смотрит мне в глаза и тихо произносит:

– Всего один шанс. Пожалуйста.

Когда Артем заходит домой, я стою на кухне, разглядывая улицу с высоты восьмого этажа. Марк уехал, так и не добившись от меня ответа, который хотел услышать. Но я все еще ощущаю его запах и чувствую дыхание на моих губах. Я запуталась и совершенно не представляю как распутаться обратно. Я слышу как хлопает входная дверь и иду в коридор. Тема отстранено гладит пса и едва ощутимо целует меня в щеку. Выглядит он невесело.

– Что-то случилось? – я забираю куртку у него из рук и убираю в шкаф.

– Мне снова отказали, – не глядя на меня, бурчит Артем и проходит на кухню. – Им нужен человек с опытом: “Хотя бы от года. Ну вы сами понимаете”, – он изображает голос рекрутера и дергает за ручку холодильника. – Где я им опыт возьму, если меня никто на работу не берет?

В руках у Артема оказывает банка с пивом, он резко открывает ее, и я слышу тихое шипение напитка. Это звук моих разбивающихся ожиданий. Он делает несколько больших глотков и садится на стул.

– Тем, мы же в магазин собирались, – неуверенно говорю я, уже понимая какой ответ меня ждет.

– Нет настроения. Если хочешь, езжай сама.

– Но…

Я не успеваю закончить мысль, потому что Артем встает и грубо отодвигает меня с прохода.

– Я сказал, у меня нет настроения! Ты не поняла?

Тема уходит в комнату, и я слышу как начинает гудеть системный блок компьютера. Мне кажется, что кольцо на безымянном пальце раскалилось и обжигает меня. Я опускаю глаза на руку, верчу его и, немного подумав, начинаю собираться.

Через час, я забираю Верку с детьми у метро и мы отправляемся гулять по торговому центру. Пока Сева и Владик дерутся из-за последней мармеладки, оставшейся в упаковке, мы с подругой решаем куда пойти дальше.

– Давай сдадим их к Джоки Джоя, а сами посидим в кафе, – Вера глазами, полными тоски, смотрит на дерущихся пацанов.

– Мы же хотели все вместе повеселиться.

– Ну вот они там и повеселятся, а я повеселюсь отдельно от них, – Вера выразительно смотрит на меня и продолжает. – И поговорим спокойно. Кажется, есть о чем.

Я вздыхаю и киваю подруге, соглашаясь с ее предложением. Когда счастливые дети скрываются в недрах развлекательного центра, мы садимся в кафе, недалеко от входа и делаем заказ. Официант быстро приносит напитки и удаляется.

– Давай, подруга, рассказывай. Почему на счастливом лице невесты не видно счастья?

Я ловлю себя на том, что снова тереблю кольцо. Как мне объяснить все Вере если я сама не до конца понимаю, что происходит? Я делаю глоток кофе и смотрю поверх чашки на подругу.

– Слушай, если ты сейчас соберешься с духом и все-таки признаешься мне, наконец, что снова влюбилась в Михельсона, я обещаю, что не поколочу тебя. Ну может только разок, – Вера скрещивает руки на груди и выжидающе смотрит мне в глаза.

Я вздыхаю и ставлю чашку на блюдце. На несколько минут мне удается отложить мое признание, потому что официант ставит перед нами тарелки с заказом. Но когда он уходит, Вера снова поворачивается ко мне и красноречиво выгибает бровь.

– Я не знаю, Вер, – я лениво ковыряю вилкой пасту с морепродуктами. – Он приехал сегодня, просил прощения, хотел, чтобы я дала ему шанс.

– Ну, надеюсь, тебе хватило ума послать его?

– Да, – я снова вздыхаю. – Я не могу, понимаешь? Не могу, – левая рука уже привычно тянется к кольцу на правой и Верка замечает мое движение.

– Из-за Артема?

– Да. Нет… – я хватаюсь за голову. – Не знаю. Но я не могу снова довериться Марку, как бы убедительно ни звучали его слова. Да и что я скажу Артему? Прости, я передумала выходить за тебя? И вообще, давай расстанемся после пяти лет отношений?

– Ну знаешь, вот тут ты не права. Ты сама говорила, что муж из него не выходит. Он как не работал так и не работает. Пить вот начал. И зачем он тебе тогда?

– Не знаю, – я пожимаю плечами. – Привычка, наверное. Сегодня он опять пришел злой, как собака, и первым делом схватил бутылку.

– Вот видишь? Так что Артем не аргумент. Но, – она поднимает указательный палец. – Я согласна, это не отменяет того факта, что Михельсон – козел и веры его словам нет. Он, может и богатый красавчик, но я не хочу во второй раз видеть тебя такой… – Вера многозначительно машет рукой, и я прекрасно понимаю, что она хочет этим сказать.

Я закусываю губу, не решаясь произнести то, что поняла сегодня у подъезда.

– Я боюсь.

– Да ты даже думать об этом не должна!

– А что если он ошибается в своих чувствах? – я продолжаю, никак не реагируя на ее слова. – Что если поймет, что я нужна ему только потому что отказываю? Он же просто пойдет дальше, снова. А я не готова к этому во второй раз.

Я замолкаю, пытаясь привести в порядок мысли.

– Агата, милая, – Верка смягчает тон. – Ты не должна это проверять. Он так или иначе, разобьет тебе сердце. Не сразу, так через год. Люди не меняются, особенно такие, как Марк Михельсон. И боюсь, за эти годы, он стал только хуже.

– Он невыносим, – я вспоминаю как Марк привез меня прыгать с парашютом и смеюсь. – Просто невыносим! И каждый день доводит меня до исступления. Мне хочется кидаться в него ножами, но еще больше мне хочется, чтобы он целовал меня снова и снова. Просто… – я провожу рукой по лицу. – Он сводит меня с ума. И я не способна хоть немного трезво размышлять, когда он рядом. Это какое-то безумие.

– Нет, подруга, – Вера ошарашено качает головой. – Это не безумие. Это, кажется, любовь. И я беру назад свои слова. Я тебя все-таки поколочу!

Мы еще долго говорим с Веркой, вернее она говорит какая я дура, а я лишь соглашаюсь со всеми ее словами. Спустя два часа мы забираем пацанов из Джоки Джоя и успеваем обойти почти все детские магазины. Сева и Влад бережно прижимают к груди свои пакеты с игрушками, когда мы прощаемся с ними у парадной. Я машу на прощание Верке из окна машины и, погруженная в раздумья, отправляюсь домой.

Через полтора часа я открываю дверь и испуганно вздрагиваю, когда вижу Тему в коридоре.

– Ты меня напугал. Почему ты стоишь у двери?

Артем выглядит взбешенным, и я пугаюсь по-настоящему. Краем глаза замечаю что-то в комнате. Что это? Розы?

– Потрудись-ка объяснить мне, дорогая невеста, какого хрена твой шеф дарит тебе цветы?

Глава 26. Марк

Я сознательно не появлялся в Есенине целую неделю. Нужно было разобраться в себе, да и попадаться на глаза Агате не хотелось. Мне стыдно. О чем я только думал тогда? Хотя я был молод, но это вряд ли можно считать оправданием. Всю неделю я занимался другими проектами и понял, что мне действительно не хватает этой девушки. Мысли о ней не покидали голову. И я принял решение увидеться с ней.

Там, возле парадной Агаты, я увидел в ее глазах смятение. Это дало мне надежду. Ту боль, что я причинил ей четырнадцать лет назад невозможно искупить. Но я постараюсь. Цветы, что я послал ей были только началом. Мне хочется, чтобы она была счастлива.

Я сижу на заднем сиденье Майбаха. Дверь открывается и рядом садится мужчина в сером плаще. Его зовут Мирон. И это все, что я о нем знаю. Ему явно за пятьдесят, голова полностью покрыта сединами. Морщинистое лицо, крючковатый нос и серые глаза. Он похож на чекиста в отставке.

Мирон протягивает мне папку.

– Как он отреагировал? – спрашиваю я, забирая папку из его рук.

– Был скандал, – ухмыляется Мирон. – А ей цветочки понравились.

– Как ты определил?

– Он хотел их выбросить, а она не дала.

– Он ее не ударил?

– Нет, что ты. Он на такое не способен. Да и боюсь у него сил не хватит. Мускулистые у него только два пальца правой руки.

Я открываю папку. Там распечатки стримерского аккаунта тюфяка Агаты. Количество аудитории, подписчиков, пожертвований и все в таком духе. Даже скрин заставки на экране. Выглядит убого, честно говоря.

– А видео есть? – спрашиваю я.

– Как он цветы хочет выбрасывать? – усмехается Мирон. – Нет, мы такое не пишем.

– Нет, я про его эти стримы. Записи наверно где-то есть.

– А, да. Он сам выкладывает их в на все видеохостинги. Неужели так интересно?

– Хочется понять, что он за человек.

– Тюфяк! Самый настоящий.

Я ржу в голос.

– Что? – удивляется Мирон.

– Ты просто читаешь мои мысли.

– А. Это бывает. Я скину тебе ссылку на эти видосы.

Я захлопываю папку и убираю ее в карман переднего сиденья.

– И что мы можем со всем этим сделать?

– Тебе вариант подороже или подешевле?

– В данной ситуации я рассмотрю все варианты.

Мирон снова усмехается, и пожимает плечами.

– Самый простой – организовать исчезновение.

– Нет, это точно отметается. Никаких убийств.

– Ну почему сразу убийство. Просто человек исчезнет. Он будет жить, но никто не будет знать где и как.

– Давай что-нибудь более органичное. Чтобы исчез, но все поверили и знали где он и как.

– Это дороже само собой. Но я могу организовать так, что он сам собой отвалится. Сразу предупреждаю, это будет очень, ооочень дорого.

– Деньги не проблема.

– Ты удивишься сумме…

– Пусть так, важен результат.

– Хорошо, дай мне два дня. Я предоставлю план действий.

– Без проблем. А вторая моя просьба?

– Я помню. Вот номер.

Мирон протягивает мне стикер с одиннадцатью цифрами и, попрощавшись, выходит из машины. Я внимательно смотрю на кусок бумаги. В голове крутятся мысли почему он не мог скинуть его в вотсап. Конспирация? Или он так старомоден? На самом деле просто оттягиваю время. Мне очень не хочется звонить по этому номеру телефона.

– Спасибо, что пришел, – искренне говорю я и протягиваю ладонь.

Кирилл жмет руку и садится напротив меня. Мы в какой-то кафешке недалеко от его дома. Место выбирал он сам. Он повзрослел, возмужал и слегка располнел. Мы не виделись десять лет. Просто потерялись и не заметили как. Так бывает, когда у одного семья и дети, а другой с головой в работе. Ситуацию с Агатой мы не обсуждали никогда, за что ему отдельное спасибо. Признаться, я очень надеюсь, что у него осталось ко мне дружеские чувства.

Кирилл молчит. Пристально смотрит на меня с серьезным лицом. Я замираю.

– Да, расслабься, – вдруг хохочет Кирилл. – Видел бы ты свое лицо.

Я смеюсь вместе с ним. Такая дружба не умирает.

– Ты меня подловил, – со смехом говорю я.

– Я ждал, когда ты объявишься, – весело говорит Кирилл. – Что там у вас с Агатой? Она тебя простила? Жена мне все уши прожужжала с вашей историей.

– Значит, Вера в курсе всего… – задумчиво произношу я.

– И я, как ты понимаешь, тоже. Но что хочешь ТЫ для меня загадка.

– Мне нужна Агата, – осторожничаю я с подбором слов. – Почему ты ничего не сказал мне тогда?

– Зачем? Вены она себе не вскрыла, ну поревела недельку вместе с Веркой и все. Кто я такой, чтобы лезть в чужие отношения?

– И ни разу не подумал, что я мудак?

– Подумал конечно. Но и что с того? Думаешь я не совершал мудацких поступков? Сколько угодно. К тому же мы были молоды. Ветер в поле, в жопе дым. Тогда мне казалось, что у нас просто разные взгляды на жизнь. И я не ошибся. Но взгляды не стоят того, чтобы рушить дружбу.

– Да, я всегда ей дорожил, – весомо качаю головой я. – Сколько раз я хотел тебя набрать, встретиться…

– Я также, но все некогда, то одни заботы то другие.

– Именно…

– Так что у тебя происходит?

Я задумываюсь на мгновение. Но тут же понимаю, что Кирилл остался таким же, каким я знал его всю жизнь. Изменился внешне, а внутри все тот же. А значит ему можно доверять на тысячу процентов.

– Любовь, брат, – как-то даже горестно произношу я. – Похоже это называется так. И я такого чувства никогда не испытывал.

– Аж летаешь на крыльях как будто, – подмигивает мне Кирилл.

– О да. Такое сейчас часто, – усмехаюсь я.

– Любовь – это всегда хорошо. А теперь говори, что ты хочешь от меня. Я помогу чем смогу.

– Мне надо, чтоб ты уговорил Веру помочь мне.

– Это будет сложно…

Меня снова нет в Есенине неделю. Мне подключили камеры ресторана на домашний ноутбук, и я из любого места наблюдал за происходящим. А посмотреть там было на что. Каждый день на работе Агату ждал сюрприз. В первый день на столе шефской кухни появилось кольцо в бархатной коробочке с запиской короткого содержания «М.М.». После которого мне пришло многозначительное сообщение на телефон.

– Сдурел?

И тут же еще одно.

– Я выброшу его.

Но по камерам я вижу, как она надевает его на палец и любуется. Женщины… Мне немного не по себе от того, что приходится подглядывать за ней вот так. Это довольно мерзко. Но я ничего не могу с собой поделать, мне нужно убедиться в ее правильной реакции.

– Выбрасывай, завтра будет еще одно, – отвечаю я ей.

– Оно полетит туда же. В мусорку.

– Не страшно.

– Чего ты добиваешься?

– Это моя компенсация.

– Какая еще компенсация?

– За потерянные четырнадцать лет. Я должен был дарить тебе подарки все эти годы, но из-за своей глупости сбежал. Теперь я восполняю пробел.

– Почему же не подаришь их лично, восполнятель?

– Лично ты их точно выбросишь. Возможно, даже в меня. Я не боюсь боли, я ее заслужил. Но теперь, я хочу чтобы ты поняла – мои намерения крайне серьезны.

– Ничего из этого не выйдет. Я не верю тебе.

– Что ж, значит, буду дарить тебе подарки до конца своих дней.

– Лучше отдай нуждающимся.

На следующий день ей приходит букет цветов прямо в разгар рабочего дня. Большой и красивый. С такой же запиской «М.М.». Персонал в шоке, Агата кажется тоже. Судьбу кольца я так и не знаю, но букет поселился на шефской кухне. Еще через день был курьер у ее машины после рабочего дня. Ей привозят платье от Версаче. Надеюсь, угадал с размером. В торговом центре, где она гуляет с Верой – шарф от Гуччи, о котором она давно мечтала. С шарфом подсказала Вера, которая, кстати говоря, после долгих уговоров согласилась мне помочь. Сначала обещала оторвать яйца конечно, но потом сменила гнев на милость. При этом взяла с меня письменное обещание обставить все свои рестораны мебелью Кирилла. Я всеми руками за.

Подарки сыплются всю неделю. И я не совсем понимаю, поступаю ли я правильно. Мне кажется, что я подкупаю девушку, но Мирон настаивает на том, чтобы подарки шли непрерывно и в ресторан, и домой. Он принес свой план по исчезновению Артема уже на следующий день после нашей встречи. И мы, согласовав детали, приступили к его реализации. И да, это было действительно очень дорого. Я даже закашлялся от суммы тогда, а Мирон смеялся.

Я смотрю записи стримов, что ведет этот тюфяк. И это ужасно. Он кричит, визжит и матерится через слово. Выглядит ужасно – в вытянутой майке, часто не причесанный с немытой головой. Через раз бывает пьян, но аудитории это даже нравится. Пишут ему, что так он более раскрепощен и весел. Тот остается доволен и открывает новую банку с пивом. Играет в какую-то мультяшную стрелялку от третьего лица. И я не могу не закрыть лицо ладонью от всего этого зрелища. Никогда не пойму почему взрослые мужики этим занимаются. Но теперь мне придется разбираться в этом, потому что Артем или «Нагибатор3000» как он себя называет – мой новый коммерческий проект.

Мой фонд заливает в раскрутку его стримов огромные суммы денег и за три дня его аудитория вырастает в три раза. Надо признать, что это дисциплинирует тюфяка. Он уже не появляется в неопрятном виде, почти не пьет во время записи. К концу недели его аудитория вырастает в пять раз и доходит до отметки в десять тысяч. Для меня странно, но у него появляются реальные фанаты и некоторые даже женского пола. Мирон говорит, что его контора посчитала доход Нагибатора за это время и там нарисовалась сумма с пятью нулями. Что ж неплохо.

Теперь мой выход на сцену. Мои детективы обращаются к Артему, как крупные рекламодатели, которые заинтересовались его стримами и назначают ему встречу. Для секретности даже предоставляют для этого один из своих офисов.

Артем приходит вовремя. В выглаженной белой рубашке и синем пиджаке. Выглядит воодушевленным и счастливым, но все меняется, как только он видит человека перед собой.

– Ты? – гневно смотрит на меня тюфяк. Его верхняя губа трясется от злости, руки сжимаются в кулаки. Уже «боюсь»…

– Сядь, – киваю я на кресло рядом с собой.

Два кресла, между ними журнальный столик, стоят лицом к окну, за которым, на удивление, солнечный Питер. Такую погоду про себя я отметил, как хороший знак. Тюфяк смотрит на меня с презрением.

– Отвали от моей жены!

– Во-первых, она не твоя жена. А во-вторых, если ты спокойно не сядешь, то лишишься и ее, и всего, что у тебя есть сейчас.

Тюфяк замирает. Губа перестает трястись, но кулаки сжимаются еще крепче. Он садится, поправляя джинсы. Честно говоря он вызывает у меня отвращение. Весь нескладный какой-то, на лицо простоват и вообще… Это я виноват, что Агате пришлось сойтись с таким… тюфяком.

– Как твои стримы? – спрашиваю я.

– Не твое дело.

– Очень даже мое. Они как-никак мой инвест-проект с некоторых пор.

Глаза тюфяка округляются, ртом он начинает хватать воздух.

– Да-да, а ты думал вся эта слава тебе с неба упала? Ты думал, что чем-то можешь заинтересовать публику? Пьяный, неотесанный, жалкий. Раскрутить то дерьмо, что ты снимаешь, стоило мне очень дорого. И я так понимаю, что ты жутко доволен собой. Слава, фанаты, деньги. Но сейчас ты можешь всего этого лишиться!

Глава 27. Агата

Марк не оставляет меня в покое. Всю следующую неделю он заваливает меня подарками и цветами. Я пытаюсь не реагировать, но это становится все сложнее и сложнее. Когда я вижу кольцо, мое сердце екает. Этот подарок не значит ничего такого, но я не могу удержаться и достаю его из коробочки. Я примеряю кольцо когда пишу Марку, что выкину его подарок в мусорку, и не могу оторвать взгляд от россыпи изумрудов, которые так напоминают его глаза. Усилием воли я снимаю кольцо с пальца и убираю обратно в коробочку.

Я признаюсь себе, что мне приятно внимание Михельсона. Вряд ли это что-то изменит между нами, но та забота с которой выбраны подарки трогает меня.

Мы гуляем с Веркой по торговому центру, когда курьер передает мне очередной подарок – шарф от Гуччи, который я давно хочу купить. И это ясно дает понять – вокруг меня уже целый заговор.

– Ты не хочешь мне ничего рассказать, подруга? – я подсовываю ей под нос кашемировый шарф и выжидающе смотрю.

Верка невинно хлопает глазами и пожимает плечами, как будто не понимает о чем речь.

– Вера, не делай из меня дуру, пожалуйста.

И я очень хочу послушать, что ты скажешь в свое оправдание.

Верка кривится и снова пожимает плечами.

– Ты давно хотела этот шарф, такой шанс нельзя было упускать.

Я ошарашено смотрю на подругу и не могу поверить в то, что она говорит.

– Кто ты и что ты сделала с моей подругой? А как же твои угрозы кастрировать Марка, стоит ему ко мне приблизиться, а?

– Ему я сказала точно так же! – Верка не выдерживает и слова начинают литься из нее рекой. – Он позвонил Кире и попросил о встрече. Мне он, конечно, ничего не сказал, стервец. «Ушел по делам, скоро вернусь», и все. Не знаю в подробностях, что они там обсуждали, но Кирилл вернулся домой и с порога заявил, что мы должны помочь Михельсону и все тут.

Я вскидываю бровь.

– Они что общались все это время?

Эта мысль, сильно ранит меня, но я сразу понимаю, что ошибаюсь в своем предположении и Вера это только подтверждает.

– Думаешь если бы общались, Марк бы не знал какая такая Агата пришла к нему на собеседование. Киря сказал, что лет десять они не общались точно.

Я медленно выдыхаю через нос и смотрю на подругу.

– Да не смотри ты на меня так! Я чуть не выгнала его из дома. Закатила грандиозный скандал. Даже разводом угрожала, но Киря все убеждал меня и убежал, в том, что Марк действительно настроен серьезно. И в общем… – Вера замолкает и отворачивается от меня.

– Что «в общем»?

– В общем, он любит тебя, Агат, – с тяжелым вздохом продолжает подруга.

От ее слов я так громко смеюсь, что на нас оборачивается несколько посетителей торгового центра. Ничего глупее от Верки я еще не слышала, но эти слова предательской надеждой оседают внутри меня.

– Он любит только себя, – я отмахиваюсь от подруги и иду в сторону диванчиков. – Ну еще баб, конечно. Но не в том смысле, которое ты вкладываешь в это слово.

– Я видела его, – тихо продолжает Вера, следуя за мной. – Он и правда любит тебя.

Я сажусь на диван и удивлённо смотрю на нее снизу вверх. Почему-то меня охватывает приступ злости.

– Я тебя не понимаю, – я сжимаю руки так сильно, что ногти впиваются в ладони. – Ты громче всех кричала о том, что люди не меняются, и чтобы я не смела приближаться к Михельсону. А теперь взялась сводить нас? Это, знаешь, ли, по меньшей мере, странно.

– Ты тоже его любишь, как бы не пыталась убедить себя в обратном.

Я хочу начать возражать, но Вера жестом заставляет меня замолчать.

– И даже не вздумай отнекиваться. Я слишком долго тебя знаю. И поверь мне, на лице Михельсона я видела точно такое же выражение. Этот взгляд, ну знаешь… Когда из глаз вылетают розовые мультяшные сердечки.

Я смотрю на улыбающуюся Веру и, против воли, тоже улыбаюсь. А сердце, от ее слов, начинает ускоряться.

– И, мне кажется, я все-таки ошиблась. Даже если Марк не изменился прямо сейчас, то он действительно очень хочет это сделать, ради тебя. И ваша любовь заслуживает еще один шанс, – Вера забирает у меня из рук шарф, который я мну все это время, и задумчиво разглаживает. – Но в одном ты можешь быть уверена. Если он тебя обидит, я собственными руками оторву ему яйца.

Дома меня встречает, как обычно, чем-то сильно недовольный Артем. Спасибо хоть трезвый.

– Где ты была? – он пристально смотрит мне в глаза.

– В торговом центре.

Он смотрит на пакет, в котором лежит шарф и морщится.

– И не жалко тебе денег на эту ерунду.

Я никак не комментирую его замечание, прохожу в комнату и застываю на пороге. Она вся заставлена коробками с новой аппаратурой для записи видео. Коробка с микрофоном, новая веб-камера, осветительные приборы, наушники и еще парочка неопознанных мной предметов.

– Откуда это все? – я обвожу рукой технику.

– Купил, – Тема пожимает плечами и садится за компьютер. – Я говорил тебе, что когда-то стриминг принесёт мне успех.