Текст книги "Могущество"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

9

Кэсси достался довольно большой аметист. Его придерживала когтями серебряная сова с раскинутыми крыльями, которая теперь свисала с шеи девушки и охлаждала ее пыл под сине-белым свитером. Смотрясь в Дианино зеркало, Кэсси проверила, не выпирает ли кулон, и нервно потрогала камень. К этому моменту ее личная кристальная история насчитывала три камня: халцедон, подаренный Адамом, ожерелье из кварца, одолженное у Мелани для дискотеки в честь встречи выпускников, и злосчастный гематит, найденный ею на месте тринадцатого дома. Ни один из них не задержался. Халцедон она вернула хозяину, ожерелье Мелани потеряла в ту же ночь на кладбище, а гематит у нее украли. Оставалось только надеяться, что аметисту уготована лучшая доля.

С утра небо затянулось и приобрело асфальтовый оттенок. Атмосфера в школе очень напоминала погоду за окном. Дежурные, обремененные беджиками и непроницаемыми физиономиями, подпирали каждый столб в каждом коридоре, выжидая, как охотники, пока кто-нибудь из учеников нарушит очередное правило. Ждать им приходилось обычно недолго, поскольку правил набралось так много, что, если ты жил, то по-любому что-нибудь нарушал.

– Нас чуть к директору не отправили за то, что мы ходили по школе со звуковоспроизводящим устройством, – рассказывал Крис по пути на ланч.

Кэсси насторожилась.

– И как вам удалось этого избежать?

– С помощью подкупа, – произнес Даг со злорадной ухмылочкой. – Пришлось отдать уроду плеер.

– Мой плеер, – безрадостно уточнил Крис.

– Интересно, а чем грозит подкуп дежурного? – размышляла Лорел, когда они подошли к столовой.

Кэсси открыла было рот, но слова замерли у нее на губах. Через стеклянные окна столовой она увидела такое, что мозговая активность сразу приостановилась.

– О господи! – воскликнула Лорел.

– Я не верю собственным глазам, – прошептала Диана.

– А я верю, – произнес Адам.

В центре столовой стояла деревянная конструкция, которую Кэсси видела на страницах учебников истории. Она состояла из двух частей, которые, если их соединить, удерживали кисти и шею человека в фиксированном положении; достигалось это благодаря тому, что данные части тела просовывались в отверстие второй половины агрегата и зажимались первой.

В центре столовой стояли колодки. И они не пустовали.

Они зажали здорового детину, с которым Кэсси ходила на алгебру. Он танцевал с ней на встрече выпускников и в целом любил подраспустить руки. К тому же частенько грубил учителям. Все так. Но ничего, заслуживающего такого наказания, этот парень в жизни не совершал.

– Ему это с рук не сойдет, – произнесла Диана, сверкнув глазами с невообразимой силой.

– Кому? Директору?! – якобы не понимая, переспросила Дебора, вместе с Сюзан и Ником ожидавшая остальных у входа в столовую. – Уже сошло. Несколько минут назад он провел экскурсию для группы родителей; они все вместе радостно прошествовали прямо в столовую… и он им все показал, господи боже мой. Сказал, что это является частью программы «строгой, но справедливой любви»; сказал, что в других школах провинившихся ставят на стол, чтобы все могли их лицезреть, но он решил, что колодки будут гуманнее, поскольку ребенок может в них сидеть. В его устах это прозвучало почти логично. А эти просто кивали и улыбались: они все схавали.

Кэсси стало дурно. Она вспомнила о тюрьме ведьм в Салеме, вспомнила, как они с близнецами крались по тесным коридорам, утыканным крошечными темными камерами. При виде колодок она испытала тот же приступ тошноты. «Как можно так ненавидеть себе подобных?» – негодовала девушка.

– Выдавая это за часть исторического наследия, – проронил Ник, скривив рот в гримасе отвращения. Кэсси знала, что он испытывает те же чувства.

– Мы не можем это за едой обсудить? – спросила Сюзан, переминаясь с ноги на ногу. – Я сейчас сдохну от голода.

Но путь к задней комнате – частным владениям клуба в течение вот уже четырех лет – оказался перекрыт невысокой фигурой с ржавыми волосиками.

– Простите, – смаковала грядущую новость Салли Уолтмен. – В эту комнату допускаются только дежурные… с сегодняшнего дня.

– Что ты говоришь?! – не сильно удивилась Дебора.

Вдруг словно из-под земли выросли два парня с беджиками и встали по бокам от Салли.

– Что слышала! – огрызнулся один из них.

Через стеклянное окно Кэсси окинула взором заднюю комнату – благо ничто не мешало обзору: толпы зевак почему-то не обивали пороги комнаты – и углядела темно-желтую головку Порции. Та сидела в окружении девочек и мальчиков, с восхищением взирающих на нее. Естественно, все как один были с беджиками. Представители новой власти.

– Присядьте где-нибудь в другом месте. Но, поскольку ни за одним из столов не найдется достаточно мест, чтобы усадить вас всех, придется вам раздробить вашу чудесную компанию. Ах, какая жалость!

– Мы поедим на улице, – кратко ответил Ник, беря Кэсси за руку.

Салли рассмеялась:

– Боюсь, что нет. Поскольку есть на улице теперь тоже не разрешается. Так что, если не найдете, где присесть, придется постоять.

Кэсси почувствовала, как напрягся Ник, и крепче сжала его руку. Диана тоже вцепилась в ладонь Адама, чьи сине-серые глаза успели превратиться в бруски металла, нацеленные на парней, прикрывающих тылы Салли.

– Бросьте, – ровно произнесла Диана, пытаясь всеми силами сохранять спокойствие. – Он только и ждет, что мы проколемся. Пошли вон там встанем.

Салли заметно разочаровалась, убедившись, что все члены клуба до единого двигаются в сторону стены. Затем в ее глаза вернулся триумф.

– А вот и нарушение, – сказала она, указывая на Дага. – У него плеер.

– Он не включен, – ответил Даг.

– А это и неважно. Иметь при себе плеер является нарушением типа А. Пройдем, пожалуйста, со мной.

Двое парней ретиво рванулись вперед, чтобы помочь Дагу «пройти».

– Ник, стой. Подожди, – только и успела выдохнуть Кэсси, преградив путь парню. Драка в столовой сейчас пришлась бы как нельзя кстати.

Даг взирал на происходящее ошалело. Его безумства хватило бы даже на то, чтобы ударить Салли, не говоря уже о двух парнях, сопровождавших ржавово-лосую девушку.

– Ведите его, – произнесла дежурная голосом, полным нездоровой экзальтации. Парни попытались дотронуться до Дага: кулак последнего уже взлетел в воздух. И вдруг весь этот бедлам прорезал гортанный голос.

– Что здесь происходит? – спросила Фэй. В ее янтарных глазах тлели угольки пламени. На ней был очередной элегантненький деловой костюм, на этот раз – черный с желтым.

Салли уставилась на нее и проговорила:

– Они отказываются подчиняться приказам дежурного. А у этого плеер.

Фэй протянула руку и отцепила плеер от ремня Дага.

– Уже нет плеера, – спокойно сказала она. – И я разрешаю им поесть в другом месте, например на улице. Под мою ответственность.

Салли от злости брызгала слюной. Фэй, хихикая, вывела членов клуба из столовой.

– Спасибо, – поблагодарила ее Диана, и на секунду глаза девушек встретились. Кэсси вдруг подумала о круге свечей, горящих на дороге. Новая фаза жизни: может, Фэй входила в новую фазу жизненного цикла – возвращалась в свой шабаш?

Но вместе со следующей фразой новоявленной спасительницы пришло и отрезвление.

– На самом деле, вы можете преспокойненько есть в задней комнате, – произнесла черногривая колдунья. – Станьте дежурными: он хочет этого.

– Он хочет подчинить нас, – презрительно перебила ее Дебора.

– Он хочет присоединиться к нам. Он один из нас.

– Нет, Фэй, нет, – вступила Кэсси, вспомнив о тени, выползшей из-под камня на пляже. – У нас с ним нет ничего общего.

Фэй странно посмотрела на нее, но сказала лишь:

– В аудитории С-207 на последней перемене пройдет собрание дежурных. Подумайте о моем предложении. Чем быстрее вы начнете сотрудничать, тем легче будет ваша жизнь, – небрежным жестом она засунула плеер обратно за пояс Дага и ушла.

Ланч не порадовал: на улице было очень холодно, и никто, кроме Сюзан, особого аппетита не чувствовал. Шон пришел позже, когда все эмоции уже улеглись. Члены Круга обсуждали, как лучше бороться с Черным Джоном, но, как всегда, обсуждения свелись к единственному существенному вопросу – вопросу силы. Чтобы удар вышел действенным, требовалась сила. Требовались Инструменты Мастера.

У каждого была, естественно, собственная точка зрения на то, где их искать. Адам предложил пляж, особенно участок рядом с Бухтой Дьявола, где закончил свой путь под нежданно скатившимся камнем бывший директор школы, мистер Фогл. Дебора возлагала надежды на старое кладбище:

– Оно же тут с XVII века, – рассуждала девушка. – Первый шабаш вполне мог запрятать вещицы там.

Мелани с Дианой обсуждали возможность изготовления из кристаллов маятника, который бы улавливал эманации «светлой энергии», возможно, посылаемые Инструментами.

Кэсси тихо сидела рядом с Ником, особо не встревая в дискуссии. Ей отчаянно хотелось лишь одного – поглубже зарыться в его тепло. По сравнению с остальными, она вообще не знала Нью-Салема. Откуда ей было знать, где искать Инструменты?! И потом, она прямо чувствовала, что вот-вот, совсем скоро, начнут происходить ужасные, страшные события.

«Мы проиграем, – думала девушка, прислушиваясь к взволнованным голосам друзей. – Мы всего лишь дети, а за ним стоит вековой опыт. Мы проиграем».

И по мере того, как день клонился к закату, чувство тревоги росло. Она столкнулась с Ником по дороге на последний урок; увидев ее, он остановился.

– Ты ужасно выглядишь, – произнес парень.

– Спасибо за комплимент, – Кэсси попыталась вяло улыбнуться.

– Нет, ты меня не поняла, просто ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь? Не хочешь домой поехать?

– Покидать территории школы без разрешения… – автоматически процитировала страшно уставшая Кэсси и вдруг оказалась в его объятиях.

– Они могут засунуть свое разрешение себе… – прокомментировал это Ник.

Кэсси прижалась к нему. Он так о ней заботился, она хотела любить его. Она заставит себя полюбить его – так она решила. Может, им стоит поехать домой в Воронью Слободку, залезть куда-нибудь, где они смогут остаться вдвоем? Ник не любил афишировать эти вещи.

– Обними меня, – попросила она. Он обнял ее, потом поцеловал.

«Да, просто отдайся этому, стань частью Ника. Он любит тебя. Он позаботится о тебе». Теперь можно было расслабиться.

– Так-так-так… кажется, у нас тут нарушение типа А, – произнес официозный голосочек. – Публичные проявления привязанности, несовместимые с серьезной и достойной целью официального образования. Что скажешь, Порция?

Застигнутые врасплох парень с девушкой разомкнули объятия; Кэсси покраснела.

– По-моему, все это просто омерзительно, – произнесла Порция.

За ней стояло целое стадо дежурных, они как раз шли на свое долбаное собрание. Всего человек тридцать. Неожиданно сердце Кэсси ушло в пятки.

– И виновата, конечно, она, – продолжала Порция, задрав свой аристократический нос выше некуда. – Я слышала, как она его подначивала. Возьмем, пожалуй, ее.

– Правильно, за легкий флирт, – предложила Салли. Кэсси вспомнила голос Салли в туалете: в нем было тогда столько злости и зависти. Она рассказывала Порции, что все парни на дискотеке таскались за Кэсси с высунутыми языками: все, включая ее собственного. Случайно подслушанное мнение Салли сильно изменило представление Кэсси о самой себе.

Ник взирал на сборище дежурных с непроницаемым выражением – выражением, ушедшим в прошлое, несущим эмоцию Ника, которого больше не существовало. Холод, лед обитали в этом лице.

– И куда вы ее возьмете? За провинность типа А положено наказание в виде задержки после уроков. Или вы не удосуживаетесь читать вами же написанные правила? – спросил он.

– Мы сами решаем, какое наказание применить, – начала было Порция, но Салли прервала ее:

– Она отказалась идти на сотрудничество с дежурным во время ланча, – произнесла Салли. – За это мы ее и берем. Мы получили на этот счет особые распоряжения мистера Брунсвика. Вот отведем ее в офис, там они и пообщаются.

– Тогда ведите нас обоих, – сказал Ник и крепче сжал руку подруги.

Их было слишком много: Кэсси пробежалась взглядом по лицам и не заметила ни одного дружелюбного выражения. Тут собрались ученики старших классов, те, кого ведьмы давно достали. И Фэй, как назло, рядом не оказалось.

– Ник, – заботливо и нежно произнесла Кэсси, пытаясь унять бешеный стук сердца, – я думаю, мне лучше пойти с ними. – Она опять посмотрела на Салли. – Я могу с ним попрощаться?

Одарив девушку скептической ухмылкой, Салли кивнула. Кэсси обняла Ника за шею.

– Собери всех, – прошептала она ему прямо в ухо. – Дежурные уйдут на собрание; вы должны меня как-то оттуда вытащить.

Ник ответил понимающим взглядом и отпустил девушку, а затем, скользнув по Салли невидящим взором, пошел прочь.

Дежурные как по команде окружили Кэсси и повели ее по коридору; выглядели они при этом так, будто взяли серийного убийцу. Ей страшно захотелось рассмеяться, но, когда они дошли до кабинета директора, желание улетучилось, сменившись ужасом и страхом неизвестности.

«Он все спланировал, – думала она. – Возможно, не до мельчайших подробностей, но, так или иначе, он знал, что получит нас – одного за другим». Она старалась не обращать внимания на тихохонький внутренний голос, нашептывающий: «Он знал, что получит тебя. Он за тобою пришел».

Потому что она чужак. Или просто не вписывается в его планы. Картинка из прошлого пронзила ее, как вспышка: мертвая Кори лежит у подножия холма со сломанной шеей. Она-то видела, что происходит с людьми, которые не вписываются в планы Черного Джона.

– Может, если глазенки свои вылупишь, он тебя и отпустит, – презрительно прошептала ей Салли и втолкнула бедняжку в кабинет.

Кэсси ничего не ответила. Что тут ответишь?

Она не была в кабинете директора с тех пор, как ходила жаловаться мистеру Фоглу на достающую ее Фэй. Все здесь выглядело по-прежнему, только в камине трещал огонь. А у стола стоял другой человек.

С еле различимым звуком директор положил на стол тонкую позолоченную ручку.

– Кассандра, – произнес он.

У Кэсси внутри все похолодело.

Этим голосом говорила тень. Темным тягучим голосом. Таким спокойным и таким вероломным. Голосом зла. Под взглядом этих гематитовых глаз девушка чувствовала себя так, будто она полностью обнажена и всецело находится в его власти. Ей казалось, будто он смотрит прямо ей в мозг, ищет трещину, пытается проникнуть внутрь.

– Мистер Брунсвик, – произнесла она. Собственный голос показался ей чужим: вежливым, но очень далеким.

Он улыбнулся.

На нем была черная водолазка и черный пиджак. Он стоял, оперевшись кончиками пальцев о стол.

– Ты такая смелая, – произнес директор. – Я горжусь тобой.

Вот уж чего она никак не ожидала услышать. Кэсси просто вылупилась на страшного господина. Пальцы ее автоматически взлетели к аметисту, спрятанному под свитером.

Он отследил движение взглядом и сказал:

– Не стоит, – а потом едва улыбнулся и добавил: – Он слишком мелкий – не подействует.

Рука Кэсси медленно опустилась. Откуда он знает?! Она совершенно запуталась, почувствовала себя полностью выбитой из колеи. Просто уставилась на мужчину напротив, пытаясь соединить его образ с обгоревшим существом, нависшим над умирающей бабушкой, и с магом из семнадцатого века, который увел перепуганный шабаш в Нью-Салем. «Как он вообще здесь оказался? – так звучал основной вопрос. – Что за безумная сила его питает?»

– А потом, аметист – слабый камень, это камень сердца, – тихо продолжал он. – Чистота помыслов, Кэсси, вот в чем ключ. Чистота и ясность. Никогда не забывай о своих помыслах.

У нее появилось странное ощущение, будто он отвечает на ее вопрос. Боже, почему Ник не идет? Сердце билось так сильно… Господи, ей было очень страшно.

– Позволь, я покажу, – произнес темный. – Не дашь мне свой кулон? Хотя бы на секунду? – добавил он, видя, что девушка даже не шелохнулась.

Кэсси медленно протянула руки к затылку; негнущимися пальцами она расстегнула и сняла с себя цепочку; что делать дальше, она не знала.

Он так же медленно принял кулон.

Неожиданно в голову ей пришла дикая мысль: сейчас фокусник продемонстрирует фокус. В рукавах у него пусто, ничего, кроме плоти, которая тоже непонятно откуда там взялась, если разобраться.

Продолжая держать цепочку на весу, директор отвернулся от девушки. Огонь в камине рвался и метался, и так же рвалось и металось ее несчастное сердце. «Долго я так не выдержу, – дрожала Кэсси. – Ник, где же ты?»

– Понимаешь, – пояснял свою позицию директор странно изменившимся голосом, – аметист – не камень, а сплошное недоразумение. Для силы, например, я всегда использую кварц, – сказал он и начал разворачиваться обратно.

«Нет», – подумала девушка. Неожиданно все замедлилось, будто она смотрела фильм на медленной перемотке, кадр за кадром. И притом этот фильм показывали в отличном разрешении: каждый кадр выходил таким четким и ярким, таким резким – никаких тебе размытостей. Кэсси не поняла, откуда явилось это «нет»; один лишь голос внутри нее заходился в отчаянном крике, старался предупредить: «Не смотри, не смей смотреть».

Кэсси хотела нажать на стоп-кадр, остановить кино. Но оно продолжалось. И длилось целую вечность. Вот темный человек еще стоит вполоборота; вот он уже повернулся к ней лицом.

Внизу ничего нового: все тот же элегантный черный пиджак и черная водолазка. Но над водолазкой царил такой ужас, от которого из глаз девушки хлынули слезы, а горло сжал спазм. У этого человека не было лица.

Волос, бровей, носа, глаз – ничего не было. Рта тоже недоставало, сохранился лишь абрис усмешки и стиснутые зубы. И даже они, даже кости, взирающие на нее, были прозрачны, как вода.

Кэсси не могла ни кричать, ни дышать. Ее ум больше ей не подчинялся.

«Господи, господи боже мой, череп не пропал; и неудивительно, что мы не нашли его, он вообще не взрывался, он вообще у него в голове. Боже, Диана, Адам, родные мои, он вообще у него в голове…»

– Видишь ли, Кассандра, – из-за жутких стиснутых зубов до нее донесся нечеловеческий голос, – вместе взятые чистота и ясность рождают силу. И силы у меня больше, чем в ваших самых смелых юношеских мечтах.

«Боже, я не хочу, не хочу в это верить, я не хочу больше этого видеть…»

– Мой дух не привязан к телу, – продолжал вещать ужасный вязкий голос. – Он может перетекать, как вода, туда, куда я пожелаю. Я могу направить его силу на что угодно.

Пустые впадины глаз опустились к аметистовому кулону, свисающему с обыкновенной человеческой руки. Кристалл отражал бьющееся в камине пламя. Потом Кэсси почувствовала выброс силы, похожий на то, что она когда-то проделала с несчастной собакой, схватившей Криса за ногу, с офигевшим Шоном и с незажженной свечой. Только его выброс был намного мощнее, намного концентрированнее, чем ее жалкие взрывчики. Он был почти видимым, напоминающим яркую вспышку света.

Аметист разбился вдребезги.

Сова все так же свисала с серебряной цепочки, все так же пыталась что-то держать, но держать теперь было нечего – кристалл исчез.

Девушка уловила легкое потренькивание осколков об пол, но уловила как-то неосознанно: от паники она ослепла и оглохла.

– А теперь, Кассандра, – опять произнес зловещий голос, неожиданно прерванный шумом такой силы, что его услышала даже оглохшая Кэсси. Грохот шел со стороны двора; ощущение создавалось такое, будто там проходит марш несогласных, только уж очень несогласных. Поверх громкого голоса раздавались пронзительные визги.

Директор обронил серебряную цепочку и подошел к окну, выходящему на школьный двор.

А Кэсси неожиданно проснулась; ее сознание пылало лишь одним помыслом – чистым и ярким – выбраться отсюда. Поскольку темный отвлекся, девушка рванулась к двери.

Она промчалась через приемную, даже не взглянув на секретарей. На втором этаже царил хаос, ученики валом валили из классов. «Там драка! – орал какой-то парень с лестницы. – Помчали».

Да это настоящая забастовка! «Полный контроль над ситуацией невозможен», – мрачно констатировала Кэсси на бегу. Ведомая инстинктом в гущу потасовки, она сбежала со ступенек, пронеслась по коридору…

– Кэсси, стой!

Голос был уже не мужской, но все так же пугающий. Фэй. Кэсси на секунду остановилась, затравленно оглянувшись в безнадежных поисках Ника или Дианы с Адамом.

– Стой, Кэсси, черт возьми. Никто не собирается трогать тебя. Я гонюсь за тобой из самой приемной.

Устало Кэсси попятилась назад. Коридор опустел: все вышли на улицу.

– Кэсси, послушай. Он не хочет тебя убивать, верь мне. Он хочет помочь тебе. Ты ему нравишься.

– Фэй, да ты рехнулась! – Вся Кэссина сдержанность полетела в тартарары, и она заорала: – Ты не понимаешь, с кем имеешь дело! Все, что ты видишь, мираж. Он чудовище!

– Не смеши меня! Он один из нас…

– Боже, боже мой, господи, где твои глаза, – запричитала Кэсси. Только сейчас до нее по-настоящему дошел весь кошмар увиденного: если бы она не привалилась к стене, то точно бы упала. Она соскользнула на пол, спиной разорвав плакат, анонсирующий футбольный матч на День благодарения. – Ты не видела его. Ты не знаешь.

– Зато я знаю, что ты ведешь себя как ребенок. Ты даже не удосужилась выслушать то, что он собирался тебе сказать. Он собирался тебе все объяснить…

– Фэй, опомнись! – еще громче закричала Кэсси. – Ради бога, очнись и посмотри на него. Он совсем не такой, каким ты его себе представляешь. Ты просто ослепла.

– А ты думаешь, тебе очень много о нем известно? – Фэй отступила, скрестив на груди руки, приподняла подбородок и взглянула на Кэсси с выражением необъяснимого ликования. Алые губы изогнулись в улыбке. – Мисс Всезнайка, а ты ведь даже не знаешь, как его звали в прошлый раз, в 1976-м, когда он пришел к нашим родителям и жил в доме номер тринадцать.

Липкий ужас, терзавший Кэсси несколькими мгновениями раньше, неожиданно покинул ее, зато пространство почему-то сдвинулось. На всякий случай девушка оперлась рукой об пол. Янтарные глаза продолжали смотреть на нее тем же необъяснимо победоносным взглядом.

– Нет, – прошептала Кэсси.

– «Нет», ты не знаешь? Или «нет», ты не хочешь, чтобы я тебе говорила? Но я все равно скажу тебе, Кэсси, потому что считаю, что пора. В прошлый раз его звали Джон Блейк.