Текст книги "Могущество"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

1

– Дианочка, у меня есть для тебя небольшой сюрприз, – промолвила Фэй.

В изумрудных глазах златовласки появились дурные предчувствия и угрюмое непонимание. Она еще не вполне отошла от печальных событий минувшей ночи, поэтому настороженно посмотрела на Фэй.

А настоящая печаль между тем ждала ее впереди.

«Ну вот, сейчас это произойдет», – подумала Кэсси, как ни странно, почувствовала облегчение. Больше не придется прятать глаза, врать, притворяться. Кошмарнее, чем было, уже не будет.

– Конечно, как сестра и подруга я должна была сказать тебе раньше, но я жалела тебя, – продолжала Фэй. Глаза ее так и сыпали бешеными золотыми искрами.

Адам со свойственной ему сообразительностью перевел глаза с Кэсси на Фэй, потом обратно на Кэсси и пришел к молниеносному и весьма удручающему выводу. Он спешно приобнял Диану.

– Что бы там ни было, оно подождет, – отчеканил парень. – Нужно поскорее отпустить Кэсси к матери.

– Нет, не подождет, Адам Конант, – прервала его Фэй. – Пора открыть кузине глаза на то, кого она пригрела у себя на груди. – Она резко переметнула очи на Диану. Бледная кожа брюнетки на фоне копны полночно-темных волос сияла какой-то перехлестывающей через край янтарной экзальтацией, казалось, она вот-вот вспыхнет. – А ведь ты сама их выбрала, Дианочка, – продолжала Фэй. – Вот они – твоя лучшая подруга и неподкупный сэр Адам. Хочешь знать, почему тебя не избрали главой шабаша? Хочешь знать, до чего ты наивна?

Круг завороженно смыкался, ведьмы непонимающе смотрели на обвиненных. Одни лица выражали обескураженность, другие догадку. Полная луна, взирающая на них с запада, будто специально светила так ярко, что фигуры отбрасывали тени, и все было видно до мельчайших подробностей.

Кэсси вгляделась в каждого: жесткая Дебора, красивая Сюзан с идеальным лицом, омраченным лишь морщинкой недоумения, сдержанная Мелани и эльфоподобная Лорел. Она посмотрела на бешеных близнецов, Дага и Криса, расположившихся рядом со скользеньким Шоном, и на холодного красавчика Ника.

И, наконец, перевела взор на Адама.

Он все еще держал руку Дианы, но в гордом гипнотическом лице появились напряжение и тревога. Его взгляд встретился со взглядом Кэсси; в глазах обоих читалось понимание. Девушка отвернулась, устыдившись секундного порыва: сейчас она в особенности не имела права на поддержку Адама. Она должна была в одиночку предстать перед лицом грядущего разоблачения: одна перед всем Кругом.

– Я все надеялась, что они возьмутся за ум и поумерят свой пыл, – продолжала Фэй, – разумеется, для их же пользы, о твоей тут речи не идет. Но похоже…

– Фэй, ты о чем? – перебила рассказчицу Диана; ее терпению настал конец.

– О чем я? Естественно, о Кэсси и Адаме, – промурлыкала Фэй, плавно раскрывая свои золотистые очи. – О том, как они шалят за твоей спиной.

Ее слова упали, как камни, брошенные в безмятежную гладь пруда. За ними последовала долгая пауза, а затем Даг Хендерсон запрокинул назад белобрысую голову и дико загоготал.

– Ой, уморила, еще скажи, что моя мамочка стиптизерша, – съязвил он.

– А мать Тереза – Женщина-Кошка, – добавил Крис.

– Хватит, Фэй, – резко произнесла Лорел. – Довольно ломать комедию.

Фэй улыбнулась.

– Я не виню вас за то, что вы не верите, – спокойно продолжила она прерванное выступление. – Я тоже сначала обалдела – как, откуда! Но, видите ли, это началось еще до того, как Кэсси переехала в Нью-Салем. Это началось на Кейп-Коде.

Тишина, воцарившаяся на сей раз, носила иной характер. Кэсси заметила, как Лорел быстро переглянулась с Мелани. Все знали, что до приезда в Нью-Салем Кэсси несколько недель провела на Кейп-Коде; а также, что Адам мотался где-то в тех же краях в поисках Инструментов Мастера. Кэсси видела, что на лицах медленно, но верно проступает осознание.

– Итак, дело было на пляже, – развивала мысль Фэй. Она откровенно тащилась от происходящего, что, собственно, происходило всякий раз, когда она попадала в центр внимания. Черногривая красотка чувственно облизнула губы и продолжила глубоким контральто, обращаясь ко всему Кругу, хотя, разумеется, основным адресатом являлась Диана. – Я так понимаю, между ними произошла любовь с первого взгляда, а я-то в этом понимаю; ну, так или иначе, оторваться они друг от друга не могли. По приезде к нам Кэсси даже стихотворение написала. Как там у нее? – Брюнетка чуть-чуть склонила голову и процитировала:

– «Не сплю ночами, думаю о нем, о том, кто разбудил во мне желанье, а дни мои все выжжены огнем, попыткой оживить воспоминанье».

– Да, я помню это стихотворение, – заговорила Сюзан. – Конечно, помню. Мы тогда еще заперлись в старом корпусе, а она не хотела, чтобы мы его читали.

Кивнула и Дебора, ее тонкое лицо перекосилось:

– И я помню стихотворение.

– Возможно, вы также вспомните, как странно они оба вели себя во время церемонии посвящения Кэсси, – вернулась к своей обвинительной речи Фэй. – А еще то, как быстро Радж воспылал к ней любовью, как он сразу подскочил к ней, облизал ее с головы до ног и прочее. И ничего странного в этом нет, все элементарно. Просто наши голубки уже знали друг друга. Конечно же, они не хотели этого афишировать; прятались, таились. Но в конце концов были пойманы с поличным. И случилось это точнехонько в ту ночь, когда мы впервые использовали кристаллический череп в гараже у Дианы. Видимо, Адам провожал Кэсси домой; я просто поражаюсь, как людям удается так удобно устраиваться.

Теперь настал черед просветления Лорел и Мелани: они прекрасно помнили тот вечер, когда Диана попросила Адама проводить Кэсси до дома, и Адам после недолгой заминки согласился.

– Они-то думали, что, кроме них, на утесе никого – ан нет, кое-кто за ними присматривал. Два малюсеньких существа, два моих маленьких дружочка, – рассказчица лениво пошевелила пальцами с алыми ноготками, будто погладила кого-то по шерстке. И тут до Кэсси дошло.

Котята. Чертовы маленькие кровопийцы из спальни Фэй! Да, помнится, черноволосая говорила, что дает им шпионские поручения; говорила, что умеет с ними общаться.

Кэсси посмотрела на статную богиню темной красоты, и внутри у нее все сжалось; господи, сколько чудовищной, вероломной силы таится за волооким взором! А она-то, дурочка, вечно недоумевала, что за удивительные «друзья» есть у Фэй: высоко сидят, далеко глядят, а потом доносят ей о том, что видели. Но котят Кэсси никогда бы не заподозрила в шпионстве. Фэй наградила героиню ослепительной улыбкой, полной коварной радости, и удовлетворенно кивнула.

– Мне известно много секретов, – сказала она исключительно для Кэсси. – И это лишь один из них. В общем, – продолжила она, снова обращаясь ко всей компании, – той ночью их поймали. Поймали за, скажем так, поцелуями. Это если очень мягко выразиться. Знаете, бывают такие поцелуи… обжигающие. Думаю, они просто больше не могли сопротивляться страсти роковой, – она вздохнула и закатила глаза.

Диана смотрела на Адама, ждала, что он скажет «нет». Но он, стиснув зубы, хмуро смотрел на Фэй. Губы Дианы раскрылись; она задыхалась.

– И, я боюсь, это случилось не раз и не два. – Фэй вставила нож в рану и теперь поворачивала его в ней со злорадным опьянением, не забывая при этом поглядывать на собственные ногти с выражением пуританского сожаления. – С тех пор они шалили постоянно, улучая моменты, когда ты, дорогая, отворачивалась. Вот, например, на дискотеке в честь встречи выпускников – эээх, жаль, ты не видела. Они начали целоваться прямо посреди танцпола. Даже не знаю, может, потом они уединились в каком-нибудь месте поукромнее…

– Неправда, – вырвалось у Кэсси. Слово не воробей: своим возгласом она фактически признала правоту всего, сказанного Фэй до этого.

Все взгляды переметнулись на Кэсси; даже Хендерсоны угомонились, их раскосые сине-зеленые глаза сосредоточенно следили за происходящим.

– Я, разумеется, хотела тебе сразу же обо всем рассказать, но Кэсси умоляла меня не делать этого. Она так истерила, так плакала, говорила, что не переживет, если ты узнаешь, обещала выполнить любое мое желание. И предложила, – Фэй вздохнула и посмотрела куда-то в сторону, – достать мне череп.

– Что?! – воскликнул Ник, и на его обычно невозмутимом лице выразилось недоверие.

– То, что ты слышал, дорогой. – Глаза Фэй опять вернулись к самым лучшим ногтям на свете; чувствовалось, что ее распирает от желания улыбнуться, но, будучи натурой сильной, она терпела. – Кэсси знала, что я мечтаю осмотреть череп, и сказала, что добудет его, если я пообещаю держать язык за зубами. И что я должна была делать? Она вела себя как одержимая. У меня просто не хватило духа отказать ей.

Кэсси прокусила нижнюю губу. Она хотела кричать, протестовать, убеждать друзей, что все не так… но разве в этом теперь был хоть какой-нибудь смысл?!

Слово взяла Мелани:

– Я полагаю, отказаться от осмотра черепа у тебя тоже духа не хватило? – проговорила она, буравя Фэй источающими презрение серыми умными глазами.

– Хм… – неприятно ухмыльнулась Фэй. – Видишь ли, подобный шанс выпадает не так уж часто. Ты считаешь, я должна была поломаться для приличия?

– Это не смешно! – сокрушенно воскликнула Лорел; она выглядела абсолютно подавленной. – Я все равно не верю…

– Раз не веришь, ответь, откуда, по-твоему, она знала, где искать череп, когда сегодня отправилась за ним? – спокойно спросила Фэй. – Молчишь? Тогда отвечу я: она осталась ночевать у тебя, Диана, той ночью, когда мы по следу темной сущности пришли на кладбище. Пока ты спала, твоя любимая подруга прошерстила весь дом и в итоге отыскала ответ в твоей же Книге Теней. А перед этим милая девушка выкрала у тебя ключ от орехового шкафа и на всякий случай порылась там. – Глаза Фэй сияли радостью безоговорочного триумфа; она больше не могла скрывать своего ликования.

Последняя серия откровений рассеяла всяческие сомнения. Кэсси действительно знала, где искать череп: с этим трудно было поспорить. Обвиняемая следила за тем, как менялось выражения на лицах друзей: слепая убежденность в невиновности ушла, уступая место хмурому упреку. «Господи, я чувствую себя героиней из „Алой Буквы" [1]1
  «Алая Буква» – роман американского классика Натаниэля Готорна, повествующий о нравах пуританской Америки XVII века.


[Закрыть]», – с ужасом подумала девушка: она стояла чуть поодаль, и все взгляды были-прикованы к ней. С таким же успехом она могла бы сейчас стоять на эшафоте с буквой «А» на груди. Не в силах что-то изменить, Кэсси решила хотя бы держаться достойно: она выпрямилась, постаралась приподнять подбородок и заставила себя не отводить взгляд. «Я не буду плакать, – сказала себе девушка, – и отворачиваться не буду». Потом она увидела Диану.

Златоволосая сестра пребывала в состоянии близком к обморочному: ее словно парализовало, зеленые глаза распахнулись до невозможности широко, рассыпались мелкими изумрудными осколками и больше ничего не выражали.

– Она поклялась хранить верность Кругу, а также всем его членам и никогда не причинять им вреда, – хрипло продолжила Фэй. – Но клятву свою она нарушила. Меня это не удивляет: что взять с полукровки! Просто, по-моему, хватит. Они с Адамом вдоволь порезвились, пора и честь знать. Теперь вам известна вся правда. А сейчас, – Фэй закруглялась и взирала на уничтоженную аудиторию, а в особенности – на свою мертвенно-бледную кузину, с видом глубокомысленного удовлетворения, – сейчас пришло время разойтись. Ночь что-то получилась длинная, – и она пошла, лениво и томно повиливая бедрами, с легкой улыбкой на устах.

– Нет.

Одно коротенькое словечко Адама – и Фэй остановилась, а все взгляды устремились в его сторону.

В сине-серых океанах глаз блеснула серебряная молния. Без резких движений и лишних слов парень догнал Фэй и взял ее за руку; он сделал это чуть ли не деликатно, но, судя по всему, хватка оказалась железной, поскольку высвободиться Фэй не удалось. Девушка посмотрела на сжавшие ее руку пальцы с обидой и удивлением.

– Ты все сказала, – изрек Адам. Речь его лилась так же размеренно и плавно, как лава из кратера ожившего вулкана. – Теперь пришла моя очередь говорить. А ты послушай. И все вы, – он развернулся к остальным, моментально их загипнотизировав, – тоже послушайте.

2

– Ты рассказала историю по-своему, – начал Адам. – Где-то лишь слегка приврала, а где-то – по полной программе. Но одно я знаю точно: все, от начала и до конца, происходило чуть-чуть по-другому.

Он переводил взгляд с одного лица на другое.

– Мне наплевать, что вы подумаете обо мне, – продолжил Адам, – но здесь находится еще один человек, который, – его взгляд задержался на Кэсси, и она опять увидела серебряный всполох в сине-серых глазах, – не заслужил этого судилища, во всяком случае, не сегодня.

– Тогда валяй свою версию, – хмуро бросила Дебора. Судя по выражению ее лица, речь Адама тронула в сущности трепетное сердце байкерши, и это ей сильно не нравилось.

– Во-первых, знакомство… Никакой любви с первого взгляда не было… – Адам запнулся, посмотрел вдаль, тряхнул головой. – Никакой любви не было. Она меня выручила, спасла от чужаков, гнавшихся за мною с ружьями наперевес. Такие были, типа, охотники на ведьм местного пошиба, – он жестко зыркнул на близнецов Хендерсонов.

– Интересно, откуда она узнала? – докапывалась Дебора.

– Ничего она не знала: ни кто я, ни даже кто она сама. Ведьмы для нее существовали только в сказках. Не помоги она мне, я бы просто сдох. Эти уроды бежали за мной, поэтому Кэсси спрятала меня в лодке, а их направила в другую сторону. Они пытались вытащить из нее правду, даже покалечили, но она меня не выдала.

Наступила тишина. Дебора, превыше всего ценившая в людях храбрость, растерялась; мрачный взор ее потихоньку смягчался.

Фэй же извивалась, как рыба, пытающаяся соскочить с крючка; ее лицо не предвещало ничего хорошего:

– Как мило и чудесно! Какая отважная героиня! Ну как тут устоишь?!

– Фэй, не юродствуй, – сказал Адам и слегка вывернул руку черноволосой красотки. – Ничего между нами не было. Мы просто, – он опять тряхнул головой, – я просто поблагодарил ее. Я хотел, чтобы Кэсси знала, что я всегда буду помнить о том, как она спасла меня; не забывайте, ведь в тот момент я считал ее чужаком, а мне не доводилось встречать чужака, который сделал бы что-либо подобное для одного из нас. Она казалась милой чужачкой, очень скромной и симпатичной, и мне хотелось сказать «спасибо». Но, посмотрев на нее, я вдруг почувствовал, будто мы связаны. Это, наверное, прозвучит глупо, но я почти увидел связующую нас…

– …серебряную нить, – прошептала Кэсси. Она вся была там, на пляже Кейп-Кода, и не отдавала себе отчета в том, что говорила вслух, пока не увидела, что все к ней обернулись.

Брови Мелани удивленно взлетели, Диана тоже выглядела пораженной, возможно, тем, что Кэсси наконец-то нарушила молчание, которое так долго хранила. Розовые губки Сюзан в изумлении раскрылись.

– Да, пожалуй, больше всего это напоминало серебряную нить, – согласился Адам и опять посмотрел в никуда. – Не знаю, но тогда я испытал странную смесь эмоций: чувствовал благодарность и даже подумал о том, что хотел бы с ней дружить. Как вам это нравится, дружить с чужаком?! – По Кругу пронеслись смешки и комментарии, выражающие сомнения. – Поэтому, – теперь Адам обращался исключительно к Диане, – я подарил ей твою розу халцедона.

Гул и шушуканье замерли; над Кругом нависла зловещая тишина.

– Я отдал Кэсси камень в знак дружбы, пытаясь отплатить добром за добро, – произнес Адам. – Я подумал, что, если она попадет в беду, кристалл сообщит мне, и я постараюсь прийти на помощь. Вот и все; больше ничего не было, – он бросил дерзкий взгляд на Фэй, а потом еще более дерзкий – на всех собравшихся. – Кроме разве что… да, одного поцелуя. Я поцеловал ей руку.

Лорел моргнула; Хендерсоны переглянулись и посмотрели на Адама косенько, намекая, что, по их мнению, таких идиотов, как он, еще поискать надо, но, с другой стороны, личное дело каждого, кому что целовать; Фэй старалась сохранять презрительную мину, но получалось у нее не очень естественно.

– Потом я уехал с Кейпа, – продолжил рыжеволосый, – и не видел Кэсси, пока не примчался сюда к посвящению Кори, которое оказалось посвящением Кэсси. В этой истории есть еще одна немаловажная деталь: ни разу за время нашего краткого знакомства я не назвал своего имени и не сказал, откуда я. Так что, Фэй, что бы тут Кэсси ни делала, каких бы стихов ни сочиняла, она не знала, кто я, и не знала, что я с Дианой. Не знала, пока я не появился на пляже в ночь ее посвящения.

– Поэтому, я так понимаю, вы и решили, что лучше притвориться, что вы не знаете друг друга, и встречаться украдкой, у всех за спиной, – Фэй опять нападала.

– Что ты несешь?! – жестко произнес Адам и зыркнул на черногривую так, будто решил еще раз хорошенько встряхнуть ее. – Никакой украдкой мы не встречались. Мы впервые остались наедине и заговорили без свидетелей в тот вечер, после неудачного обряда с черепом. Да, в тот самый вечер на том самом утесе, где нас «застукали», Фэй, твои маленькие шпионы. А они, случаем, не передали тебе, что сказала мне Кэсси в этом нашем первом разговоре наедине? Она сказала, что влюблена в меня, и что это неправильно. И что с того самого момента, как она поняла, что это неправильно, что я не просто парень с пляжа, а парень Дианы, она боролась со своим чувством. Она даже поклялась – на крови – что никогда ни словом, ни взглядом, ни поступком не обнаружит своего чувства. Она не хотела, чтобы Диана узнала о нем; она не хотела, чтобы Диана огорчалась или жалела ее. Ты считаешь, так поступают люди, когда хотят встречаться украдкой?

Члены Круга смотрели на Адама во все глаза. Затем со свойственной ей рассудительностью заговорила Мелани:

– Правильно ли я тебя понимаю: ты хочешь скачать, что все обвинения Фэй – ложь?

Адам проглотил комок.

– Нет, – спокойно произнес он, – не хочу. В тот вечер на утесе… – Он сделал паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, после чего заговорил с новой решимостью: – Я не могу объяснить, что на нас нашло, кроме того, что вся вина за содеянное лежит на мне, не на Кэсси. Она избегала меня, как могла, старалась не смотреть в мою сторону, не находиться рядом. Но, как только мы остались наедине, нас притянуло друг к другу, – он посмотрел прямо на Диану, и в глазах его появилась боль. – Гордиться мне нечем, но, видит Бог, я никогда не хотел причинить тебе боль. А Кэсси не виновата. Она и заговорила-то со мной в тот вечер лишь для того, чтобы отдать мне розу халцедона; хотела, чтобы я вернул ее тебе. И на протяжении всей этой истории она вела себя честно и порядочно, хотя это стоило ей оооох каких усилий! – Он сделал паузу, а потом свирепо произнес: – Если бы я только знал, что эта змеища ее шантажирует…

– Простите? – прервала его Фэй; золотые глаза вспыхнули нехорошим, опасным светом.

Адам ответил ей не менее опасным взглядом:

– Ведь так было дело, Фэйюшка? Шантаж. Твои маленькие шпионы увидели нас, как раз когда мы прощались друг с другом навеки и клялись, что никогда не останемся больше наедине, а ты решила извлечь из этого максимальную выгоду. Я чувствовал, что между тобой и Кэсси что-то происходит, но не мог понять, что именно. Кэсси вдруг стала такой… будто перепуганной до смерти! Но почему ты не рассказала мне об этих чудовищных кознях? – Он замолчал и посмотрел на Кэсси.

Кэсси лишь безмолвно покачала головой. Ну как тут объяснишь?

– Я не хотела тебя впутывать, – проговорила она еле слышным голосом. – Боялась, что ты расскажешь Диане, а Фэй угрожала, что если Диана узнает…

– То что? – нетерпеливо спросил Адам. Когда Кэсси еще раз покачала головой, Адам дернул свою пленницу за руку. – То что бы тогда произошло, Фэй? Если бы Диана узнала, это бы убило ее? Разрушило бы шабаш? Ты этим угрожала Кэсси?!

Фэй довольно ухмылялась:

– Ничем сверхъестественным я ей не угрожала. За что боролись, на то и напоролись, – пытаясь вырваться, она дернулась в противоположную от Адама сторону.

– Значит, ты шантажировала Кэсси, играя на ее любви к Диане, с тем чтобы она нашла тебе череп, так? Зуб даю, она не сразу согласилась.

Адам просто предполагал, но попадал прямо в точку. Кэсси вдруг поняла, что кивает.

– Я узнала, где он спрятан…

– Но как? – выпалила Диана. За все время разговора она впервые обращалась прямо к Кэсси. Та посмотрела в ясные зеленые глаза, на густых ресницах которых, как роса, застыли слезы, и так же прямо отмстила:

– Я точно следовала инструкциям Фэй, – голос ее дрожал. – Сначала проверила в ореховом шкафу. Помнишь, когда я осталась у тебя ночевать, и ты, проснувшись ночью, обнаружила меня у себя в комнате? Ну вот, поскольку шкаф оказался пуст, я решила, что нее кончено, но потом заснула и увидела сон, напомнивший мне об одном абзаце из твоей Книги Теней. В этом абзаце говорилось, что предметы, хранящие зло, могут быть очищены, если их зарыть в песок. Я перекопала весь пляж и нашла череп под кольцом из камней. – Кэсси остановилась, посмотрела на Фэй; голос ее с каждым словом звучал все увереннее. – Обнаружив череп, я сразу поняла, что подпускать к нему Фэй – безумие. Я поняла, что делать этого нельзя ни при каких обстоятельствах, но она выследила меня, и череп все равно оказался у нее.

Кэсси набралась смелости и опять взглянула в изумрудные глаза Дианы, умоляя ее о понимании.

– Знаю, нужно было воспрепятствовать этому любой ценой: отказать, выстоять – и тогда, и потом. Но я была слабой и глупой… Я раскаиваюсь, хотя какая теперь разница: нужно было с самого начала обо всем тебе рассказать, но я так боялась, что ты будешь мучиться… – Слезы душили Кэсси, она почти ничего не видела и говорила с трудом. – А то, что Адам взял на себя всю вину за… так ты не слушай его. Это моя вина; на дискотеке в Хеллоуин я даже пыталась использовать силу, чтобы заставить его поцеловать меня. Я находилась в таком раздрае, что мне уже море было по колено. Мне казалось, я все равно на стороне зла.

Диана плакала, но последние слова Кэсси ее ошарашили:

– На чьей стороне?!

– На стороне зла, – повторила Кэсси и услышала в своем незамысловатом ответе жуткую, неприкрытую правду. – На мне ведь лежала ответственность за смерть Джеффри Лавджоя.

Теперь уже весь шабаш как обухом по голове ударили; все уставились на девушку.

– Так-с, – произнесла Мелани, – с этого места еще раз и поподробнее.

– При каждом использовании череп извергал темную энергию, которая неминуемо убивала, – четко проговаривала Кэсси. – Мы с Фэй использовали его как раз перед смертью Джеффри. Если б не я, она бы не получила череп, и парень остался бы жив. Так что я считаю себя виновной в его гибели.

В глаза златокудрой принцессы потихоньку возвращалась жизнь.

– Откуда тебе было знать! – Она уже начала оправдывать подругу, но Кэсси яростно замотала головой:

– Нет мне оправдания. Ни в чем, и уж тем более в том, что касается делишек с Фэй. Я ведь решила: раз все равно служу злым силам, какая, к черту, разница? А разница была, и очень большая. Я подчинялась Фэй и позволяла держать себя на крючке. – «И гематит себе оставила», – вспомнила Кэсси, но решила не размениваться на мелочи. Девушку слегка передернуло; она заморгала, пытаясь унять подступающие слезы. – Я даже проголосовала за нее на выборах. Просто… Диана… это ужасно… Я не знаю, почему я так поступила.

– Зато я знаю, – сказала Диана; она вся дрожала. – Адам ведь уже сказал, что ты боялась.

Кэсси закивала. Все, что она так долго и тщательно скрывала, выливалось теперь наружу.

– Как только я начала выполнять ее поручения, путь назад оказался отрезан. Каждый мой шаг давал все больше поводов для шантажа. С каждым днем яма, в которой я очутилась, становилась все глубже, и мне было не выбраться из нее… – Кэсси запнулась. Она заметила, как Фэй, скривив губы и сделав шаг вперед, попыталась что-то сказать, и как Адам одним лишь взглядом заткнул ее. Потом героиня повернулась и увидела глаза Дианы.

Они сияли, как поднесенные к свету кристаллы перидота, мокрые от слез и полные чего-то… чего-то прекрасного. Это выражение Кэсси уже никогда не надеялась увидеть в обращенных на нее глазах Дианы. Конечно, в них стояла боль, но там было и прощение, и искреннее чувство. Глаза Дианы сияли любовью.

Что-то лопнуло внутри Кэсси, что-то жесткое и унылое, то, что набухало в ней в течение всего времени, пока она обманывала Диану. Девушка сделала робкий шаг вперед.

Через секунду они уже обнимались, плача в голос, но изо всех сил стараясь держаться молодцами.

– Прости меня, прости за все, – рыдала Кэсси.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем златокудрая высвободилась из дружеских объятий, отошла в сторону и уставилась в темноту. Кэсси ладонью утирала слезы. Луна, низко нависшая над горизонтом, поблескивала в волосах Дианы тусклым золотом.

Воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая разве что отдаленным рокотом волн, долетавшим со стороны пляжа. Все застыли, будто в ожидании, но, если бы их спросили, чего они ждут, они бы затруднились ответить.

Наконец, Диана повернулась к остальным.

– Думаю, мы услышали сегодня достаточно, – произнесла она. – Мне кажется, сейчас я лучше понимаю, что происходило на самом деле. Теперь выслушайте меня, и прошу запомнить то, что я скажу, потому что я не хочу никогда возвращаться к этой теме.

Все замерли, обратив к Диане вопрошающие лица. Кэсси поняла, что настало время вердикта. Диана выглядела то ли как жрица, то ли как принцесса: высокая, бледная и очень решительная. Достоинство, величие, уверенность перекрывали боль, застывшую в глубине изумрудных глаз.

«Сейчас мне вынесут приговор, – подумала Кэсси, – и, каким бы он ни оказался, я его заслужила». Она взглянула на Адама и поняла, что он тоже ждет. Нет, не снисхождения – девушка знала, что он чувствует. Они оба стояли перед Дианой, связанные общим преступлением и окрыленные тем, что оно, наконец раскрыто.

– Я хочу, чтобы никто и никогда не возвращался к тому, что произошло сегодня, – произнесла Диана мягко и четко. – Никогда, слышите? Как только я закончу говорить, прошу считать этот вопрос исчерпанным. – Она взглянула на Адама, но не в упор, а искоса, будто немного стесняясь. – Думаю, что понимаю твои чувства. Такое порой случается. Я прощаю тебя. А тебя, Кэсси, мне почти не в чем винить. Откуда тебе было знать?! Я вас обоих не виню. Прошу только одного…

Кэсси встрепенулась, вздохнула и вмешалась. Дольше терпеть она не могла.

– Диана, – выпалила она. – Я хочу, чтобы ты знала. Все это время в душе я злилась и ревновала, потому что Адам принадлежал тебе, а не мне. Все это время – вплоть до сегодняшней ночи. Но сегодня жизнь началась для меня заново, хочешь верь, хочешь нет. Теперь я хочу лишь одного – чтобы вы с Адамом были счастливы. Теперь для меня важнее всего ваше счастье и данная мною клятва. – Она остановилась на секунду, подумав, что Адам не менее важен для нее, но отогнала эту мысль и продолжила рьяно и убежденно: – Мы с Адамом… оба поклялись. И, если ты дашь нам всего один шанс, мы докажем, что сдержим эту клятву. Всего один малюсенький шанс…

Диана открыла было рот, но Кэсси не дала ей сказать ни слова.

– Прошу тебя, Диана, самое главное – чтобы ты не потеряла доверие. Ко мне, к нам. Позволь доказать тебе, что ты можешь нам верить.

После небольшой заминки Диана вымолвила:

– Да, наверное, ты права, – она сделала глубокий вдох, выдох, набралась храбрости и почти испытующе посмотрела на Адама. – Тогда… что, если мы просто забудем обо всем на некоторое время? Начнем… с чистого листа?

Адам вздрогнул и молча принял протянутую руку Дианы.

Вторую руку Диана протянула Кэсси. Девушка крепко сжала тонкие холодные пальцы. Ей хотелось плакать и смеяться, но вместо этого она лишь удостоила Диану вялой улыбки. Адам тоже пытался изобразить радость, но глаза его были хмурыми, как грозовые тучи над океаном.

– И это, значит, все?! – взорвалась Фэй. – Значит, опять все будет нормальненько, чудесненько и сладенько? Все любят всех и расходятся по домам, держась за ручки?

– Именно так и будет, – огрызнулся Адам, бросив на нее жесткий взгляд. – Во всяком случае, последнее сейчас точно произойдет. Мы уходим домой: давно уже пора.

– Кэсси нужно отдохнуть, – согласилась Диана. Стылая беспомощность, ненадолго охватившая златовласку, испарилась, и, хотя выглядела она еще прозрачнее, чем обычно, в ней появилась какая-то новая решимость. – И всем остальным тоже.

– И еще нужно позвать врача… или хоть кого-нибудь, – неожиданно выступила Дебора. Она кивнула головой в сторону дома номер двенадцать. – Бабушка Кэсси…

– Ты на чьей стороне? – рыкнула Фэй.

Дебора лишь скользнула по ней равнодушным взглядом.

Пальцы Дианы еще крепче впились в руку подруги.

– Да, конечно, ты права, мы позвоним доктору Стерну, а Кэсси поедет ко мне.

Фэй захохотала резко, отрывисто, будто залаяла, но поддержки не получила. Даже братья Хендерсоны держались на удивление серьезно: в их раскосых глазах сквозил мыслительный процесс. Сюзан отстранение наматывала на палец рыжеватый локон, глядя на сплетенные руки подруг. Когда Кэсси перевела взгляд на Лорел, та легонько кивнула, будто говоря ей: «Я с тобой»; в прохладном сером взгляде Мелани тоже читалось спокойное одобрение. Шон пожевывал нижнюю губу, неуверенно переводя глаза с одного члена Круга на другого, – ничего необычного.

Необычным показалось Кэсси выражение Ника: мышцы его всегда такого холодного и непроницаемого лица натянулись, как струны, и создавалось ощущение, что внутри юноши идет суровая битва.

Но сейчас было не до него; сейчас было даже не до Фэй, которая бессмысленно клокотала, оплакивая неудавшийся план разрушить шабаш. Мелани прервала молчание:

– Кэсси, может, сначала заедем ко мне? Тетя Констанс присматривает за твоей мамой. Не хочешь ее проведать?

Кэсси восторженно закивала. Казалось, прошло сто лет с того момента, как она увидела пустые стекла маминых глаз в комнате, залитой неземным красным светом. Конечно, мамочка уже пришла в себя; конечно, она сможет толком объяснить Кэсси, что произошло.

Но, когда они с Мелани и Дианой, ни на секунду не выпускавшей руку подруги, вошли в дом номер четыре, сердце Кэсси ушло в пятки. Двоюродная бабка Мелани, которую та называла тетей, женщина с тонкими губами и суровым взглядом, безмолвно провела девушек вниз, в гостевую спальню. На кровати лежал призрак, от одного вида которого Кэсси покрылась мурашками.

– Мам? – прошептала она, заранее зная, что ответа не будет.

Боже, мама выглядела невообразимо молодо. Моложе, чем обычно, пугающе молодо, как-то даже неестественно. Создавалось ощущение, что на кровати лежит не мать Кэсси, а маленькая девочка с темными волосами и большими испуганными глазами – девочка, отдаленно напоминающая миссис Блейк. Не мать – чужой человек. И уж точно не тот, кто сможет помочь.