Текст книги "Могущество"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

5

Кэсси снова приоткрыла рот, но Ник опять не дал ей возможности высказаться.

– Знаешь, я не сильно впечатлился, когда впервые тебя увидел, – продолжил он. – Потом стал примечать всякие детали: волосы, губы, как ты сражаешься, даже когда боишься. Той ночью, когда убили Лавджоя, ты испугалась до смерти, но именно ты предложила нам пойти по следу черной энергии, а на кладбище не отставала от Деборы, – парень сделал паузу и безрадостно ухмыльнулся. – Да, собственно, ты и от нас не отставала, – добавил он.

Девушка почувствовала, как улыбка уже дергает уголки ее губ, но сдержалась.

– Ник, я…

– Подожди, не отвечай: еще рано. Я хочу, чтобы ты знала, что я… я переживал после того, как послал тебя, когда ты пришла пригласить меня на танцы, – он напрягся и уставился в одну точку, которая оказалась цветком с диванной обивки. – Не знаю, какой черт меня дернул: наверное, у меня просто паршивый характер. Я с ним уже так сжился, что даже его не замечаю, – парень глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. – Видишь ли, меня всегда бесило, что я живу с родителями Деби; мне постоянно казалось, что я им чем-то обязан. И из-за этого, вероятно, я постоянно пребывал в жутком настроении. Я думал, что мои собственные мамочка с папочкой просто лажанулись и ненароком угодили в ураган, оставив своего ребенка одного в мире на попечении чужих людей. Поэтому я возненавидел их… и дядю с тетей заодно.

Ник сделал передышку и задумчиво покачал головой.

– Да, тетушку Грейс в особенности. Она беспрестанно треплется о моем отце, о том, каким он был безрассудным, и как ему было наплевать на тех, кто остался, – в общем, несет полную пургу. Меня каждый раз тошнило. Ведь я даже подумать не мог, что она так причитает, потому что тоскует по нему.

Кэсси завороженно смотрела на Ника.

– Так вот почему ты недолюбливаешь магию? – Она просто предположила, но, судя по выражению лица Ника, угадала.

– Не знаю, но, наверное, это связано. Я злился на остальных членов шабаша, потому что считал, что всем по-любому лучше, чем мне. У других хотя бы бабушки остались, а у меня – только мертвые облажавшиеся родичи. И все еще так, блин, бодрились по этому поводу, типа Конанта. Он… – Ник посмотрел на Кэсси с кривоватой ухмылкой и оборвал сам себя: – Ладно, думаю, чем меньше мы будем упоминать его, тем лучше. Как бы там ни было, теперь я знаю правду. Родители мои не облажались, и, если это сделаю я, винить мне будет некого. Винить я смогу только одного человека – самого себя. Поэтому прости меня за то, что я повел себя как свинья.

– Ник, ну что ты! В конце концов ты ведь пошел со мной на дискотеку.

– Да, но только после того, как ты вернулась и попросила меня еще раз. А это жесть. И потом, после этой несчастной вечеринки мы оказались у дома номер тринадцать, где тебя ранило, – уголки губ Ника опустились. – И я ничем не смог помочь. Спас тебя Конант.

В голове девушки промелькнуло воспоминание о дымящейся штуковине, о черном силуэте, поднявшемся из глубин самайнского пламени в ночь на Хеллоуин. Она отмахнулась от картинки, почувствовав, что паника начинает сковывать сознание. Нет, не хочет она сейчас думать о Черном Джоне: он испугал ее и в виде неясной дымящейся фигуры, что ж говорить о том ужасе, который он наводит на нее теперь, став человеком… Его глаза…

– Кэсси, – крепкие пальцы Ника обхватили девичье запястье. – Все хорошо. Ты только не волнуйся.

Кэсси сделала глубокий вдох и кивнула; она возвращалась обратно в укутанную сумраком гостиную Дианы.

– Спасибо, – прошептала она. Рука Ника так приятно касалась ее кисти; его теплые, крепкие пальцы так успокаивали. И, видит Бог, ей давно хотелось к кому-нибудь прижаться, так давно… Она вспомнила, как сидела в машине у Адама и умирала от желания обнять его. И знала, что этому не бывать, и не бывать НИКОГДА. И сейчас, по прошествии времени, сейчас, когда Адам был для нее безнадежно потерян, она чувствовала все ту же боль. Сколько еще ей предстояло жить с этой обездоленностью?

– Я знаю, – тихо продолжил Ник, – что ты в меня не влюблена. И что я, конечно, не он. Но ты мне нравишься, Кэсси. Ты мне очень нравишься, мне так ни одна девушка никогда не нравилась. Ты поступаешь порядочно по отношению к людям, ты не жесткая, но внутри так же крепка, как Деб. Как и я, наверное, – он усмехнулся. – Ты ни на кого не держишь зла, независимо от того, как люди относились к тебе в прошлом. На Деб это произвело сильное впечатление. Что говорить, ты заслужила всеобщее уважение. Братья Хендерсон вообще еще ни разу в жизни не влюблялись, а теперь они просто не знают куда себя деть. Боюсь, к Рождеству они преподнесут тебе самодельное взрывное устройство.

Кэсси не выдержала и рассмеялась:

– Чем не способ решения проблемы!

– Даже Фэй тебя уважает, – сказал Ник, – иначе не стала бы так стараться, чтобы тебя уничтожить. Послушай, Кэсси, мне сложно объяснить, просто в тебе есть что-то такое… ты и хорошая, и жесткая одновременно. Ты держишь удар. И я никогда не видел глаз красивее, чем у тебя.

Кэсси стала пунцовой. Она чувствовала, что Ник смотрит на нее, поэтому на сей раз сама принялась за подробное изучение обивки дивана. Радостное волнение росло в ней с каждой секундой.

Она вспомнила, как в первую неделю учебы в новой школе Дебора с близнецами глумились над ней, играя в картошку ее рюкзаком, и как вдруг словно из ниоткуда явилась смуглая рука, поймала рюкзак и спасла ее. Ник. И еще вспомнила, как чудесно он повел себя в котельной, когда она обнаружила там тело повешенного Джеффри, как он крепко держал ее и успокаивал. Тогда его руки показались ей такими мягкими и надежными. Он не боялся. Он ей нравился.

Но разве этого достаточно?

Девушка почувствовала, как мотает головой:

– Ник, прости, я не могу вводить тебя в…

– Я же сказал, что понимаю, что ты в меня не влюблена. Но если ты готова хотя бы попробовать, я просто буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться. Может, нам понравится, – добавил он с невыразимой нежностью. – Может, мы захотим продолжения.

Кэсси вдруг вспомнила, как полчаса тому назад расстроилась, узнав, что Адама нет рядом. Она не имела на него никаких прав, включая право мечтать о нем. «Я буду рядом, когда тебе захочется к кому-нибудь прижаться». Откуда Ник знал, что ей это сейчас так необходимо?!

Она посмотрела на юношу и еле слышно произнесла:

– Хорошо.

Глаза цвета красного дерева слегка раскрылись от неожиданности, что по шкале стандартной никовской бесстрастности могло трактоваться как выражение крайнего изумления. Губы его сложились в едва заметную блаженную улыбку. Он излучал такое счастье, что Кэсси даже почувствовала, как невольно втягивается в его эмоцию. И почему она всегда улыбается ему в ответ?

– Я не надеялся, что ты согласишься, – проронил парень, все еще не веря собственному счастью.

Кэсси засмеялась и стала еще пунцовее:

– Зачем тогда спрашивал?

– Я подумал, что стоит спросить, даже если ты пошлешь меня к черту.

– Ник, – Кэсси ощутила что-то новое. – Я бы никогда не послала тебя к черту. Ты… ты же необыкновенный, понимаешь? – Она не знала, как лучше выразиться, да и голос вдруг стал пропадать, а зрение, в свою очередь, начало расплываться. Девушка заморгала, чтобы вернуть ясность, если не мысли, то хотя бы изображения, но тут хлынули слезы. А потом Ник придвинулся поближе, и, даже не сообразив, как это произошло, через мгновение она уже рыдала в его объятиях, на его плече. И ничто и никогда не приносило ей такого утешения, как это плечо под серой шерстяной тканью.

Потом он прижался щекой к ее волосам, и девушка всхлипнула.

– Давай хотя бы попытаемся, – нежно проговорил он.

Кэсси кивнула и позволила себе отдохнуть в его объятиях.

Когда дверь за Ником закрылась, на улице уже стемнело. Диана сидела наверху, Крис с Дагом давно ушли. Кэсси смущенно и неуверенно постучалась в дверь подруги.

– Входи, – услышала она; Кэсси вспомнила, как впервые постучалась в эту дверь и вошла в эту комнату в тот прекрасный день, когда Диана, как добрая фея, появилась в старом научном корпусе и спасла ее от расправы Фэй. Она вспомнила и то, как златокудрая красавица сидела тогда на диванчике у окна, а вокруг нее порхали мириады радуг. Теперь все выглядело куда менее романтично: Диана сидела за столом, а перед нею возвышалась гора бумаги.

– Ну, рассказывай – сказала она, оборачиваясь. Кэсси почувствовала, как щеки уже не первый раз за этот день покрываются румянцем девичьей стыдливости.

– Я… мы… мы с Ником решили попробовать. Посмотреть… ну, понимаешь, что получится… если мы будем вместе.

Диана выглядела пораженной. Она очень пристально посмотрела Кэсси в глаза, будто искала в них что-то.

– Будете что? – переспросила златовласка и осеклась, еще раз внимательно взглянув на подругу. – Понимаю, – задумчиво произнесла она.

– Ты не злишься? – Кэсси пыталась разобраться, что творится в глубине изумрудных глаз.

– Злюсь? Как я могу на тебя злиться? Я просто… удивлена, вот и все. Но не обращай внимания. Ник хороший парень, и я уверена, что ты не причинишь ему боли. Ты же знаешь, какой он… необыкновенный.

Кэсси кивнула, но про себя отметила, что не ожидала услышать свои же слова из уст подруги. Она и не подозревала, что Диана того же мнения.

– В общем, по-моему, это дело хорошее, – решительно произнесла Диана, отодвигая бумаги в сторону.

Кэсси с облегчением вздохнула и с любопытством посмотрела на документы, над которыми корпела Диана. Старые желтоватые страницы были исписаны черными жирными колонками текста. В сих письменах прослеживалось большое количество неясных закорючек и малое количество знаков препинания, но, похоже, они были читабельны.

– Что это у тебя?

– Личные бумаги Черного Джона. Письма, вещи – мы собрали их, когда занялись поиском Инструментов Мастера. Решила просмотреть, подумала, вдруг найдется упоминание о его слабом месте, тогда будет понятнее, куда метить. Эти документы сослужили нам хорошую службу: из них мы, например, узнали о местонахождении кристаллического черепа. Джон указал его в письме, адресованном одному из предков Шона, а мы нашли это письмо у Шона на чердаке. Конечно, точного места он не назвал, но дал ключи к разгадке.

– Трудно поверить, чтобы он доверял кому-то настолько, чтоб дарить ключи к местонахождению Инструмента Мастера.

– Он и не доверял. Он собирался вернуться и забрать череп: то ли планировал его использовать, то ли хотел перепрятать понадежнее, но неожиданно умер и не смог осуществить задуманного.

– Он утонул, – прошептала Кэсси, вертя между пальцев прямоугольный лоскуток бумаги, на котором печатными буквами значилось: «Колония Массачусетского Залива. 8 долларов». Милостивый Боже, у нее в руках были деньги, деньги семнадцатого века.

– Постой, ты уже это говорила, – произнесла Диана, задумчиво вглядываясь в подругу. – Я тогда еще удивилась, подумала, откуда ты знаешь.

– Как откуда?! Наверное, услышала от кого-нибудь, – Кэсси силилась вспомнить. – Может, от Мелани?

– Ты не могла этого услышать от Мелани. И ни от кого другого, милая, потому что никому из нас это не известно. Ты первая предположила, что Черный Джон погиб в океане.

– Но… – В полной растерянности Кэсси исследовала уголки собственного мозга, пытаясь установить, откуда же взялась эта версия. – Но откуда же… – И вдруг ее осенило: – Из снов, – пролепетала она, в ужасе отползая к спинке кровати. – Боже мой, Диана, он мне снится! Мне снилось, что я тону, что я на корабле, который идет под воду. Но это была не я, это был он – Черный Джон.

– Кэсси, – Диана подошла и села рядом, – ты уверена, что это был он?

– Да. Потому что сегодня это случилось опять, и именно когда я увидела его на кладбище. Я заглянула в его глаза… и сразу же начала падать. Тонуть. Я с головой ушла в соленую ледяную воду: я даже вкус ее запомнила.

Диана положила руку на тяжело вздымающиеся плечи подруги:

– Обещай мне больше об этом не думать, договорились?

– Ты не волнуйся, я в порядке, – прошептала Кэсси. – Я просто не понимаю, зачем ему это? Зачем он входит в мои сны? Зачем внедряется в мой мозг? Он хочет меня убить таким изощренным способом?

– Не знаю, – ответила Диана неуверенно. – Кэсси, я тебе уже говорила, ты не обязана оставаться в Нью-Салеме…

– В том-то и дело, что обязана. – Кэсси вспомнила о последних словах бабушки; они эхом отозвались в ее голове: «В темноте нет ничего пугающего, если смотреть на нее без страха».

Океан ее сна был темен, темен, как подводное царство в полночный час, и холоден, как гематит. «Но я не стану пугаться его, – решила Кэсси. – Я отказываюсь от страха. Отказываюсь». Она отбросила страх и тут же ощутила, как внутренняя дрожь стала медленно стихать.

«По моей линии идет ясновидение и сила, – вспомнила девушка. – Я хочу использовать эту силу, чтобы противостоять Черному Джону. Чтобы взглянуть ему прямо в лицо».

Кэсси отстранилась от Дианы.

– Я думаю, ты на верном пути, – резюмировала она, указывая на разбросанные по столу бумаги. – Тогда штудируй эти документы и свою Книгу Теней, а я займусь своей, – и она бросила взгляд на диванчик у окна, где рядом с книгой в красной кожаной обложке лежали фломастеры, маркеры и блок разноцветной бумаги для заметок с клейким краем.

– Что-нибудь интересненькое нашла? – через некоторое время спросила Диана у Кэсси, которая теперь сидела на приоконном диване с Книгой на коленях.

– Ничего, что имело бы отношение к Черному Джону. Вначале идут заклинания, очень похожие на те, с которых начинается твоя книга. Но в общем-то тут все интересно, и, кто знает, что из этого может нам в итоге пригодиться, – ответила Кэсси. Она твердо решила ознакомиться со всеми описанными заклинаниями и оберегами, узнать все, что было в Книге, и хотя бы примерно понять, где искать остальное. Но данный проект грозил растянуться на годы, а где им было взять столько времени?! – Диана, по-моему, нам все же стоит поговорить со старушками, и сделать это нужно поскорее. Пока… в общем, пока не произойдет что-нибудь, после чего говорить уже будет не с кем, – она мрачно посмотрела на златовласку.

Диана моргнула, пытаясь смириться с только что выраженным подругой опасением, и затем кивнула:

– Да, ты права. Четверых он уже убил, а может, и больше. Если он сочтет, что старушки представляют угрозу… – Златовласка запнулась. – Давай завтра с ними поговорим. Я скажу Адаму, когда он будет звонить… он обещал позвонить, как только они с Деб закончат со слежкой.

– Надеюсь, Черный Джон не догадывается, что за ним следят, – проговорила Кэсси.

– И я на это надеюсь, – спокойно отозвалась Диана и снова склонилась над бумагами.

На следующий день на пляже состоялось собрание. Фэй не смогла опротестовать место сбора, поскольку не явилась.

– Она с ним, – резко объявила Дебора. – Я проследила за ней сегодня утром; мы с Адамом уже вчера от этого зрелища офигели. Она встретилась с ним в той же кофейне, что и вчера…

– Постой-ка, погоди, – произнесла Лорел. – Ты забегаешь вперед. Что за кофейня?

– Дай я расскажу, – вступил Адам, повинуясь взгляду Дианы. – Вчера, уйдя с кладбища, мы поехали за… мистером Брунсвиком. Кстати, он шутник. – Диана одобрительно кивнула, и Адам продолжил: – Я одно время увлекался живописью, так вот «брунсвик» – это вид краски. Черной краски, – сообщил он Кэсси и всем остальным.

– Да уж, обхохочешься, – произнесла Кэсси. Она сидела рядом с Ником, на новом месте и в новом положении, которое ее слегка смущало. И все же она чувствовала его присутствие, чувствовала сильную теплую руку. Стоило ей лишь чуть-чуть отклониться вправо, и она касалась его; это успокаивало. – Боюсь представить себе, что он сделал с тем несчастным, который должен был стать нашим директором, – добавила она.

– Этого я не знаю. – Адам, конечно, не мог не заметить ее нового соседства, равно как и нового выражения, появившегося на лице Ника: последний теперь оберегал Кэсси. Девушка видела, что сине-серые глаза посылают целые снопы искр в сторону ее нового друга и рассматривают его с плохо скрываемой враждебностью. – Не знаю, как ему удалось занять этот пост. И также не знаю, зачем ему это понадобилось. – Он опять недружелюбно зыркнул на Ника, открыл было рот, но тут, на счастье, вмешалась Диана:

– Продолжай, пожалуйста, Адам. Расскажи все по порядку. Расскажи, что произошло, когда вы проследовали за ним.

– Что? Ах, да. Короче, он уехал один на сером «кадиллаке», а мы поехали за ним: Деб на байке, я на джипе. Он въехал в город и зашел в кофейню Перко, и догадайтесь с трех раз, кто подъехал туда буквально через пару минут?

– В черном кружевном мини-платье и во всеоружии? – любезно подсказала Дебора.

– Фэй, – пролепетала Диана; выглядела она так, будто ее сейчас вырвет от ужаса. – Но как она могла?!

– Не знаю уж как, но могла, – сказала Дебора. – Мы наблюдали через окно, как она подвалила к его столику. Он же живой человек – с желаниями там, потребностями – сидел, пил кофе. Они проговорили около часа. Фэй гарцевала и мотала головой, как молодая кобылка на арене. А ему, похоже, нравилось, во всяком случае, он улыбался.

– Мы подождали, пока они уйдут, и тогда Деб поехала за ней, а я за ним, – продолжил Адам. – Он доехал до летнего домика на материке, думаю, арендованного, и остался там на ночь. Во всяком случае, до часа ночи он не выходил. А потом я уехал.

– А что Фэй? – спросила у Деборы Мелани. – Она куда направилась?

Дебора скорчила рожу:

– Не знаю.

– Интересно узнать, почему?

– Потому что она оторвалась, если тебя устраивает такой ответ. Довольно сложно оставаться незамеченной на «харлее»: не пыталась об этом поразмышлять своей светлой головой? Она вдруг рванула на красный, потом развернулась и в итоге сбросила меня с хвоста. Хочешь расследование провести?

– Деб, – примирительно произнесла Кэсси.

Дебора огрызнулась, потом закатила глаза и пожала плечами:

– Короче, с утра я ждала у ее дома, она вышла и поехала к нему. Они встретились там же, но на этот раз засели не у окна, а в конце зала. Пришлось зайти в кофейню, но я все равно не смогла толком ничего рассмотреть. Но, по-моему, она что-то дала ему, а вот, что именно, я не разобрала.

– Чудесно, – прокомментировала Сюзан, чем заслужила недобрый взгляд Деборы.

– Это просто чудесно, что она… как это называется? Вступила с ним в альянс. Кто-нибудь претендует на этот пончик? – Сюзан изысканно сдула с шероховатой поверхности сахарную пудру и надкусила вкусняшку.

Лорел, как обычно, пробурчала что-то в том духе, что белый сахар вреднее крысиного яда, но на большее ее сейчас не хватило.

– Вкусный, – еле слышно отрецензировала Сюзан. – Жаль только, без крема.

– Думаю, нужно поговорить со старушками, – взяла слово Кэсси. – Я имею в виду бабушку Адама, бабушку Лорел и двоюродную бабушку Мелани.

– Сегодня как раз удачный день, – откликнулась Мелани. – По воскресеньям они всегда встречаются у нас на ланч: пьют чай с бутербродами и пирожными.

– Точно, – согласилась Кэсси, – моя бабушка тоже раньше с ними встречалась.

– Там дают пирожные? – заинтересовалась Сюзан. – Почему ты раньше не сказала? Идем.

– Хорошо… нет, подождите, – заговорила Диана. Она окинула взглядом лица собравшихся. – Послушайте, я уверена, что спрашивать бессмысленно, но все же спрошу: кто-нибудь из вас случайно не брал гематит из Кэссиной спальни?

Все уставились сначала на Диану, а потом друг на друга. Все, кроме Кэсси и Лорел. Все головы как одна замотались из стороны в сторону в жестком отрицании, и на всех лицах появилось выражение крайней обескураженности.

– Кто-то хапнул гематит? – понимающе спросила Дебора. – Тот, что ты нашла на месте тринадцатого дома? – Кэсси кивнула, а сама тем временем незаметно изучала реакцию членов Круга.

Адам хмурился, Хендерсоны думали о своем, Шон нервничал – но Шон всегда нервничал, – Мелани разволновалась, Ник медленно качал головой, а Сюзан подергивало.

– Я и не рассчитывала, что кто-то из вас признается, – сказала Диана. – И, надеюсь, это потому, что тот, кто взял камень, сейчас не с нами. Потому что этот кто-то, я предполагаю, находится сейчас в кофейне Перко, – вздохнула Диана. – Что ж, пошли к старушкам.

С тех пор как маму перевезли к тете Констанс, Кэсси стала частым гостем в доме номер четыре. Он был выдержан в федеративном стиле и в целом напоминал допотопные хоромы Кэссиной бабушки, отличаясь от них только недавним и безупречным ремонтом, а также почти немецкой дотошностью и очевидной приверженностью к порядку. Тетя Констанс восседала в центральной гостиной со старой миссис Франклин, бабушкой Адама, и с миссис Квинси, бабушкой Лорел. Она не выказала энтузиазма при виде одиннадцати человек, столпившихся у нее в коридоре.

– Тетя Констанс? Можно нам с вами поговорить?

Старая женщина одарила внучку прохладным неодобрительным взглядом. В ее худой фигуре сохранилась царственная стать, а лицо с высокими скулами носило следы классической красоты Мелани. Каким-то чудом ее волосы до сих пор сохранили естественную черноту, но, может, никакого чуда и не было, может, она просто красилась.

– Ты пришла маму проведать? – спросила она, вычленив Кэсси в толпе незваных гостей. – Она почти уснула, лучше ее сейчас не беспокоить.

– На самом деле, тетя Констанс, мы пришли поговорить с вами, – произнесла Мелани. Она посмотрела сразу на всех трех женщин, собравшихся в гостиной. – С вами тремя.

Тетя Констанс мрачно нахмурила бровь, но маленькая пухляшка, сидящая на диване, неожиданно вступила в дискуссию:

– Конни, давай поговорим. Ну что ты! Адам, дорогой, и ты здесь. Где, кстати, тебя носило допоздна вчера вечером?

– Ба, я не думал, что ты заметила, – проговорил Адам.

– Знаешь ли, я замечаю больше, чем люди думают. – Миссис Франклин хихикнула, дотянулась до печеньица и засунула его себе в рот. Седые волосы лохмами свисали с ее неопрятной головки, и все в ней казалось каким-то хаотичным. Это особенно бросалось в глаза на фоне строгой бело-золотой гостиной тети Констанс. Пухляшка понравилась Кэсси.

– Лорел, что происходит? – раздался дребезжащий голосок, и Кэсси перевела взгляд на бабулю Квинси, миниатюрную женщину с лицом, напоминающим сушеное яблоко. На самом деле она приходилась Лорел прабабкой, да к тому же была такой крохотной, что, казалось, достаточно малюсенького порыва ветра, чтобы ее сдуло.

– В общем, – Лорел с надеждой посмотрела на взявшего слово Адама.

– В общем, то, о чем мы хотели с вами поговорить, связано с тем, о чем спросила меня моя бабушка. То есть с тем, чем я занимался вчера вечером. А также с тем, что случилось давно, примерно в то время, когда мы все, – он указал на членов Круга, – появились на свет.

Тетя Констанс теперь уж хмурилась всерьез, а бабуля Квинси поджала губки. Только миссис Франклин продолжала хихикать, оглядывая комнату с таким прекраснодушным видом, что Кэсси задумалась, а слышала ли старушка вымученную тираду собственного внука.

– Что ж, – резко произнесла тетя Констанс, – тогда извольте объяснить по сути.

Адам обернулся к друзьям за моральной поддержкой, получил ее в полном объеме, набрал в легкие воздуха и с всеобщего негласного одобрения заговорил:

– Я вчера задержался допоздна, потому что шпионил за новым директором нашей школы, мистером Джеком Брунсвиком, – начал он. Имя не произвело никакого фуррора. – Думаю, вам он известен под другим именем, – полнейшая тишина. – Имя, которое всем нам известно гораздо лучше, Черный Джон, – произнес Адам.

Тишина разбилась вдребезги вместе с одной из чашек тончайшего фарфора, когда тетя Констанс резко поднялась из кресла.

– Убирайся из моего дома! Вон! – скомандовала она, глядя на Адама.