Текст книги "Ночной гость"

Автор книги: Лиз Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Дора, а чем именно ты занималась в Боснии?

Они сидели на кухне. Геннон расположился на высоком стуле с чашкой крепкого кофе. Дора пыталась обнаружить в холодильнике хоть что-то, из чего можно было бы соорудить завтрак для Софи.

– Чем именно… – протянула она, не оборачиваясь.

Дора поняла, что настало время рассказать правду. Она не хотела смотреть в глаза Геннону, когда признается, что лгала ему. Ну, не совсем лгала. Просто позволяла ему сохранять свои заблуждения о ней и о Ричарде. Разговор о Боснии мог бы стать относительно безопасным началом.

– Я сопровождала гуманитарную помощь, – сказала она. – Вообще-то я была там три раза.

Джон казался потрясенным до глубины души.

– Ты вела грузовики с гуманитарной помощью по Боснии?

– Не все время. Только часть пути. Мы вели их посменно. Я не везде использую такую технику вождения, как сегодня. Просто в Лондоне другая не подходит.

Надо же! Как он взволновался, узнав, что она вела грузовик.

Но, как оказалось, Джон был поражен совсем не этим.

– И Ричард отпустил тебя? – воскликнул он в недоумении. – Он не слушает новости? Господи, Дора, разве он не представлял себе, как это опасно?

– Ричард и вправду сказал мне пару ласковых, – призналась она. Поппи очень жестко напомнила ему, что занятия ее сестры не его дело и что он с чистой совестью может предоставить эту заботу Фергусу, который их вырастил, когда родители погибли. – Как ты думаешь, Софи это понравится? – спросила Дора, протягивая Джону банку супа. Она, как могла, оттягивала момент признания.

– Софи не привереда. Она съест что угодно. И будет довольна.

Геннон уже не раз давал ей повод рассказать ему все. Так почему же она до сих пор не произнесла эти простые слова? Совсем не сложное предложение: «Вообще-то я не замужем за Ричардом. Я вообще не замужем». Почему же это так тяжело?

Внезапно ей пришло в голову, что Джону может доставить небольшое удовольствие тот факт, что она не является женой Ричарда. А возможно, он окажется настолько довольным, что поцелует ее снова. И она с радостью позволит ему сделать это. Позволит? Ее второе «я» мысленно рассмеялось над таким самообманом.

Дора занялась приготовлением супа, что не мешало ей чувствовать, как пьянит ее ощущение счастья и восторга при воспоминании о прикосновениях его губ.

Возможно, это и являлось преградой, не дающей ей сказать правду. Было бы так легко позволить унести себя далеко-далеко, потерять голову, если только Джон захочет этого. Но тут же мелькнула мысль, что человек, который смог угнать самолет и украсть ребенка, вломиться в дом своего друга и держать его жену в заложницах, не будет думать дважды, если она сама даст ему понять, что не прочь испытать новые ощущения…

Дора отметила про себя, что сразу после их поцелуя Геннон перестал спорить и настаивать на своих приказах. С тех пор он полностью соглашался с ее планами. Теперь он уверен, что она на его стороне.

Он, конечно, прав, но… Дора пожалела, что так опрометчиво заявила, что консьерж будет хранить молчание… Джон, видно, подумал, что Дора – легкомысленная особа, которой и раньше случалось приводить сюда мужчин. И злость на него сработала подобно нашатырному спирту. Голова Доры прояснилась, и она спустилась с небес на землю. Ведь кроме того, что Геннон знает ее зятя, сам он оставался для Доры полной загадкой. Она не знала ни кто он, ни в какую неприятность он попал, а заодно втянул и ее саму. Дора не только не оказала помощи органам правопорядка, но еще и лгала им. И все – ради него. Совершенно чужого человека…

Джон прекрасно слышал, как Дора сказала Брайану, чтобы он никого сюда не пускал. Включая Фергуса. Это была ошибка. Брат был тем самым человеком, который ей сейчас нужен, потому что уж Фергус-то точно знал, что надо делать.

Помогать организовывать поставку продовольствия в Сербию сейчас казалось плевым делом по сравнению с создавшейся ситуацией. Там, по крайней мере, она четко представляла себе, чем и ради чего рискует. Но в тот момент, когда этот странный незнакомец переступил порог коттеджа, Дора потеряла весь свой здравый смысл.

– Ричард был против твоей поездки, поэтому вы спите в разных спальнях? – настаивал Геннон. – Прости, – сказал он почти сразу же, – это не мое дело. Забудь о том, что я спросил.

Дора сглотнула. Ее щеки запылали от чувства вины и раскаяния, и она начала:

– Ричард и я… Ричард не…

– Я просто не мог не заметить: ты не спишь в вашей общей спальне, – добавил Геннон, прервав ее, когда Дора уже совсем решилась сказать правду.

«Может, старина Ричард не оправдал всех возлагаемых на него юной женой надежд? – размышлял Джон. – Ведь она не вела себя как счастливая новобрачная, когда я целовал ее».

Дора не спеша прикрыла дверь холодильника, достав хлеб, и так же медленно повернулась.

– Ты прав, Геннон. Это не твое дело. Тебе придется довольствоваться этим объяснением. – Она положила батон на стол и стала нарезать его.

– И ты все еще пользуешься своей фамилией, – продолжил Геннон как бы между прочим, полностью игнорируя ее нежелание отвечать на вопросы.

Казалось, что Джона не так-то просто заставить замолчать.

– Что ж, дай мне знать, когда придешь к окончательному заключению. Будет очень приятно сказать тебе, насколько ты далек от истины.

Какая-то мысль крутилась у него в голове, не давая ему покоя. Они посмотрели друг другу в глаза, и Дора заметила подозрительность в его взгляде. И она поняла, что поступила правильно, не говоря правды. Конечно, он предполагает, что ее брак на грани распада. Так что он может позволить себе выкинуть какую-нибудь глупость, если она подтолкнет его. Поцелуй в лесу не считается. Можно списать ее поведение на нежелание быть узнанной миссис Фуллер.

Дора уже серьезно сожалела о том, что попросила Брайана не говорить брату, что она дома. Фергус мог бы бесконечно читать ей нотации об ее глупости и легкомыслии, но он делал бы все это из любви к ней. Из желания защитить…

Что ж, возможно, еще не поздно позвонить ему. Геннон достаточно доверяет ей, чтобы позволить выйти на улицу.

– Я собираюсь пойти закупить продукты, – сказала спокойно Дора.

– По-моему, холодильник достаточно укомплектован.

– Нам нужны свежие яйца, сыр, молоко, – настаивала Дора. – И апельсиновый сок для Софи. – «Вечерняя газета тоже бы не помешала», – добавила она про себя. – Я не собираюсь ждать, пока что-нибудь разморозится к ужину, кстати, мы еще и не обедали. Ты ведь тоже проголодался?

– Бывало и хуже.

– В Боснии?

– Там и во многих других местах. До недавнего времени я был зарубежным корреспондентом для одного агентства новостей. Специализировался на районах военных действий. – Джон изобразил на лице что-то вроде улыбки. – Если тебе это интересно.

– А чем ты занимаешься сейчас?

– Я – вольный художник. По крайней мере, пока не утрясутся все неприятности.

– Как скажешь, Геннон. Так что сиди дома и покорми Софи, пока я сбегаю в магазин и закуплю продукты.

– Вообще-то, мне кажется, что это не очень хорошая идея.

– Я недолго, – сказала Дора, надеясь, что дрожь, бьющаяся у нее внутри, никак не отразится на голосе. Она как-то не рассматривала всерьез возможность, что Джон будет держать ее взаперти в ее же собственной квартире.

– Сколько это займет времени? – Дора сомневалась, что правильно поняла его вопрос, и, наверное, сомнение отразилось на ее лице, потому что Геннон решил пояснить. – Последний раз, когда ты отправилась за покупками, к дому подъехала полиция, – напомнил он. – Так когда тебя ждать?

Дора вспыхнула.

– Сколько раз повторять тебе, что это никак со мной не связано! И, кстати, не только ты по уши в этой истории. Ради тебя я лгала полиции.

– И теперь ты еще раз подумала и уже раскаиваешься. Ладно, Дора. Я не виню тебя за это. Но и ты должна понимать мое нежелание выпускать тебя. Если тебе нужны продукты, я думаю, что наш добрый консьерж будет только рад помочь. Если тебе нужна газета, то он принесет тебе и свежий номер. Просто на тот случай, если я снова занял первую полосу.

– Если это так, то Брайан опознает тебя. И тогда уже он позвонит в полицию.

Его губы тронула странная улыбка.

– Почему-то я в этом сомневаюсь, – Геннон потер ладонью подбородок.

Доре удалось беззаботно пожать плечами.

– Хорошо. Я пойду вниз и попрошу его.

Но Геннона не так-то просто было провести.

– Почему бы тебе не сэкономить энергию и не позвонить по телефону? – Он поднял трубку и протянул Доре.

Он, кажется, серьезно, очень серьезно озаботился тем, чтобы не выпускать ее из дома. Дора нервно сглотнула.

– Ты уже отсоединил внешнюю линию или только планируешь этим заняться? – спросила она.

– Нет, мне тоже понадобится телефон.

– Хочешь связаться еще с одним из своих «понимающих» друзей?

В эту фразу Дора вложила столько презрения, сколько сумела.

– Человек должен иметь друзей. Возможно, и ты захочешь позвонить Ричарду, – предложил Джон. – Может быть, его все-таки интересует, куда ты пропала. Или дела у вас настолько плохи, что вы даже не разговариваете? – Он поднял руки в насмешливом жесте, когда Дора сверкнула глазами. – Хорошо, хорошо. Я знаю. Не мое дело. Но Ричард – хороший друг, и он мне нужен. К тому же даже одного распавшегося брака, на мой взгляд, вполне достаточно.

– Ты говоришь на основе личного опыта?

– Нет. Это одна из тех ошибок, которые я еще только готовлюсь совершить. Но я уже видел, что такая ошибка сделала с Ричардом.

– Тебе не нужно беспокоиться о нем, Геннон. Ричард счастлив настолько, насколько может быть счастлив человек, – уверенно заявила Дора.

– Ты что, можешь это гарантировать?

– Позвони и спроси его сам. Я бы сама позвонила ему, но, к сожалению, не могу. Он постоянно переезжает с места на место, и никогда нельзя угадать, где он окажется завтра.

– А он сам тебе не звонит?

– Возможно, он и пытался дозвониться до меня в коттедже, – ответила Дора без малейшей заминки. – И, конечно же, ему не удалось, – добавила она.

– А как насчет мобильного? – задал он следующий вопрос.

– Он новый. – Дора снова выпалила первое, что пришло ей в голову. – Ричард еще не знает номера. Возможно, он позвонит Саре, и та сообщит ему, что я здесь.

В этом вся беда, когда начинаешь врать и придумывать. Ложь наслаивается на ложь. Так можно легко запутаться.

– Ты не сказала Саре, куда поехала, – прищурился Джон.

– Разве? Ладно, она сама догадается. Или Ричард.

Было очевидно, что Геннон не поверил ни слову из сказанного. Он протянул телефонную трубку Доре.

– Так ты будешь звонить Брайану?

– А у меня есть выбор?

– Боюсь, что нет.

Встретив его холодный повелевающий взгляд, Дора послушно взяла трубку. Консьерж ответил сразу же.

– Брайан? Это Дора Кавана. Вы не могли бы позвонить в магазин на углу и попросить их прислать мне немного продуктов? Я дам вам список.

Джон внимательно наблюдал за ней. Безусловно, Дора была сильно раздражена. Ничего удивительного. Он заставил ее немало понервничать. До сего момента она еще ни разу не сорвалась. Но это в любой момент может произойти.

Геннон провел слишком много времени, изучая людей, которые пытались скрывать свои чувства. Дора переменилась с того момента, когда он поцеловал ее на грязной, раскисшей от дождя дорожке и она страстно ответила ему. Был ли это момент безумия или же она ждала повторения?

Всю дорогу до Лондона она молчала, а он был слишком занят своими мыслями. Но даже с того момента, как за ними закрылась дверь, Дора делалась все более отчужденной. Он чувствовал, что она попытается убежать, как только ей представится малейшая возможность. Джон не мог допустить этого. Дора нужна Софи и ему тоже. Он пытался отогнать настойчивый голос, который твердил ему одно и то же: «Ты хочешь ее, ты хочешь…»

Пальцы Геннона с силой вцепились в край стола. Да, он желал ее больше, чем всех женщин, которых встречал раньше. Даже сейчас, глядя, как она сосредоточенно диктует список продуктов, его мысли крутились вокруг одного, словно деревянные кони на карусели. А он-то надеялся, что расстался с подобными мечтами… Ричард был его другом, а Дора – женой Ричарда. Конечно, он не святой, но у него были принципы, переступать через которые Джон не хотел. Наступил момент, когда нужно бросить все и уйти… но только не сейчас. Его ребра не дадут ему ступить и шагу. Да и будущее Софи вызывает большие сомнения.

– Вот так, – Дора положила трубку и, почти довольная, обернулась к нему. – Думаю, этого хватит.

– Конечно, хватит. Ты заказала столько, что можно без труда накормить целый полк.

– Ну, никогда не знаешь, когда в твои двери может вломиться целый полк. Возможно, все они будут в полицейской форме. Кстати говоря, раз уж суп никак не разогревается сам, может быть, я могу его разогреть? Потом я поиграю с Софи, пока ты будешь звонить по своим таинственным делам.

– Тебе так не терпится избавиться от моего общества? Обещаю, что не останусь ни секундой больше, чем необходимо.

Доре совсем не хотелось, чтобы Геннон ушел. Несмотря на все свои сомнения, себе она лгать не могла. Ей безумно хотелось прикасаться к нему, обнимать его, сделать все, чтобы Джону Геннону было хорошо. Никогда раньше она не ощущала ничего подобного. Это чувство делало ее уязвимой и зависимой. Дора сама не понимала, что с ней происходит, а может быть, просто не хотела признаваться себе.

– Мне не нравится идти против закона, Геннон, – сказала она жестко. – Я должна все выяснить. Для блага Софи и моего собственного.

– Тогда у нас одна и та же цель.

– Замечательно. Значит, ты не станешь возражать, если я позвоню своему врачу и попрошу осмотреть девочку? – Дора взглянула на Джона, и, несмотря на все раздражение, сердце ее сжалось.

Его кожа казалась какой-то серой, вокруг рта залегли глубокие морщины – следы продолжительных приступов боли. Ему тоже немедленно нужен врач. Но Дора молчала.

– Вообще-то мысль вполне здравая. – Дора застыла, удивленная его словами. Должно быть, это отразилось на ее лице, потому что Геннон улыбнулся. – Нужно сделать анализ крови. И как можно скорее.

– Анализ крови?

– Не смотри так озабоченно. Я просто должен иметь доказательства, что Софи – моя дочь и что она имеет право здесь находиться.

– Твоя дочь?! Но я думала, что…

– Ты думала, что она просто девочка из лагеря для беженцев, которую я украл и привез сюда без всяких оснований и бумаг?

– Что-то вроде того, – промямлила Дора.

– Тебе приходили в голову подобные мысли из-за того, что ты была в Боснии?

Она отвела глаза, поражаясь его проницательности. Она стыдилась оставаться частью благополучного и равнодушного мира, который заставляет детей так страдать.

– Я знаю, как тяжело бывает оставлять детей там. Поверь мне, я действительно знаю, – с горечью сказал Джон. – Но они нужны своей стране. Каждый из них.

Дора подняла голову.

– Если только выживут.

– Они выживут, – Геннон потянулся к ней, дотронулся до ее щеки кончиками пальцев, и она дернулась, словно его прикосновение пронзило ее электрическим током, – если с ними будут такие люди, как ты, – нежно добавил он.

– Если все так, как ты говоришь, то почему Софи не осталась с матерью? – спросила она.

– Это невозможно.

– Почему?

– Давай не будем об этом, – сказал Джон тихо и устало. – Как там суп – еще не согрелся?

Дора посмотрела на него несколько долгих секунд, прежде чем отвернуться к плите и выключить конфорку.

– Почти готово. Кстати, ты не порежешь хлеб и не засунешь его в тостер, пока я приведу Софи?

Софи заканчивала примерку своих обновок, остановившись на темно-синей футболке и брюках, которые были ей чуть-чуть велики. Несмотря на пасмурную и дождливую погоду, девочка красовалась в шляпе от солнца. Она сидела на полу, переключая пультом телевизионные каналы. Перед ней мелькали кадры старых фильмов, турнира по гольфу и ток-шоу.

Дора забрала у девочки пульт, переключив на канал, по которому шел мультфильм. Потом подтянула ей брюки, прежде чем достать из кучи одежды носки и кроссовки. Все попытки обуть ее не увенчались успехом: девочка носилась по комнате, не давая Доре себя поймать, при этом умудряясь не пропустить происходящего на экране телевизора. Эта веселая возня помогла Доре немного отвлечься от множества вопросов, крутящихся в ее голове. Наконец она поймала Софи и повела ее мыть руки. Видимо, обычные уговоры на этого ребенка не действовали. Судя по неуемной активности, Софи чувствовала себя раз в десять лучше, чем прошлой ночью. Еда, тепло и антибиотики сделали свое благое дело, но Дора хотела, чтобы девочку осмотрел врач. И еще больше ей хотелось получить ответы. Особенно о матери Софи. Кто она и что с ней случилось…

Они как раз вошли на кухню, когда зазвонил телефон.

Дора замерла, вопросительно глядя на Геннона.

– Ты что, не хочешь отвечать? – спросил он.

– Автоответчик пока включен. Кто бы это ни был, он оставит сообщение. – Дора посадила Софи и дала ей ложку, стараясь не прислушиваться к автоответчику, где ее голос просит оставить сообщение.

– Дора? Это Ричард. Я только что говорил с Сарой, и она сказала, что в коттедже что-то произошло…

Прежде чем она успела что-либо осознать, Геннон уже схватил трубку.

– Ричард, это Джон. Джон Геннон, – быстро произнес он.

– Джон? – Последовала пауза, пока Ричард переваривал полученную информацию. – Что ты, черт тебя побери, делаешь в квартире Доры?

– Боюсь, что мне пришлось немного ее побеспокоить, – Геннон повернулся и посмотрел на нее. Дора стояла на другой стороне холла. Ее лицо было бледным. – Вчера ночью я вломился в коттедж, потому что мне нужно было тихое место на несколько дней. Я и понятия не имел, что он занят.

– Господи, Джон, ты, должно быть, перепугал бедную Дору насмерть.

– Ну, я напугал ее гораздо меньше, чем ей удалось напугать меня. – На мгновение он замолчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели. – Как я понимаю, мои поздравления несколько запоздали. Я и не знал, что ты снова женился.

– Что? А, да. На Рождество. Я бы непременно пригласил тебя на свадьбу. А еще лучше шафером. Если бы только знал, в какой стране ты затерялся на этот раз. Как только вернусь из Штатов, замучаю тебя рассказами о своем счастье. Скажи, сколько ты планируешь пробыть здесь?

– Дни моих странствий, похоже, окончены. Жду не дождусь увидеть тебя, Ричард. – Его голос словно пробивался сквозь глухую завесу. Джон с трудом произносил подходящие случаю слова. – Жду твоего приезда.

– Здорово! А теперь расскажи-ка мне, друг Джон, от кого это ты хотел спрятаться в моем коттедже? Неприятности из-за женщины?

– Что-то вроде этого. Скажем так, я не могу вернуться домой, пока не улажу пару проблем. Дора была столь любезна, что согласилась приютить меня и мою дочь на пару дней… Надеюсь, ты не против.

– Почему я должен быть против, если так решила Дора?.. – Ричард прикрыл рукой трубку и быстро переговорил с кем-то. – Слушай, Джон. Мне пора бежать. Мы еще сможем обменяться всеми новостями, когда я вернусь. У тебя их, должно быть, немало. Ты сказал, у тебя есть дочь?

– Да.

– Ладно, во что бы ты там ни вляпался, у тебя есть Дора. У нее серьезные связи. Увидимся, когда я вернусь.

– А разве ты не хочешь поговорить с?.. – Но в трубке уже звучали гудки отбоя.

Геннон с преувеличенной осторожностью опустил трубку. Ричард Мариотт всегда был для него примером. Джон восхищался им и его успехами всю жизнь. Он видел, как распался его первый брак, и, не сомневаясь, возлагал всю вину на Элизабет. Но сейчас ему вдруг подумалось, а был ли он прав? Мужчина, который так невнимателен к своей жене, рискует вскоре потерять ее любовь, а вместе с ней и верность. Если женщина остается одна, она не будет счастлива.

Дора мерила шагами холл, мучаясь ожиданием и дурными предчувствиями. Когда Геннон повернулся к ней, она подняла глаза, подумав с некоторым удовольствием, что сейчас все решится.

– Ричард велел передать, что любит тебя, – сказал Джон, вкладывая свои чувства в чужие слова.

– Правда? – промямлила Дора.

– Его срочно позвали, – продолжал оправдывать друга Геннон, крепко обхватив себя руками. Он изо всех сил противился желанию подойти к Доре, обнять ее, прижать к себе и осыпать поцелуями. Словом, любить ее так, как должен был бы любить ее нерадивый муж. Ни одна встреча не могла быть важнее, чем любимая женщина. – Кажется, Ричард не возражает, чтобы я остался здесь, – добавил он.

– А почему он должен возражать? – спросила Дора, намеренно испытывая судьбу. Ей все еще не верилось, что она избежала разоблачения. – Ты же его друг.

– Именно так он и сказал. Очевидно, он доверяет тебе… и мне.

Их взгляды встретились, и Дора почувствовала, как между ними прошла волна тепла. Горячий огонь загорелся внутри нее, когда она вспомнила о том моменте в лесу, когда ни он, ни она не думали о Ричарде. С ее стороны это было понятно. Но вот с его… У Геннона, похоже, были проблемы. Он никак не мог решить, прибиться ли к стану святых или грешников.

В дверь кто-то звонил. Джон стремительно повернул голову. Дора, освободившись от очарования его взгляда, утратила одновременно и все силы. Она часто дышала, ноги стали ватными.

Геннон подошел к двери и вернулся спокойным.

– Посыльный просит расплатиться за продукты, которые доставил по этому адресу.

– Деньги в моей сумочке, – отозвалась Дора слабым голосом. – Не стесняйся.