355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лиз Филдинг » Ночной гость » Текст книги (страница 3)
Ночной гость
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 22:58

Текст книги "Ночной гость"


Автор книги: Лиз Филдинг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Геннон прикрыл дверь. Его пальцы все еще ощущали приятное покалывание от прикосновения к мягкой шелковой ткани, прикрывающей грудь Доры. Да что же с ним такое творится, в конце концов!

Он провел свой тридцатый день рождения в занесенной снегом лисьей норе. Под обстрелом снайперских винтовок. Он был слишком стар, слишком многое повидал и испытал на этом свете, чтобы чувствовать себя как подросток только оттого, что его рука нечаянно коснулась теплого женского тела. И это прикосновение пробудило в нем кое-какие сомнения.

Дора не похожа на обычных новобрачных, которых он встречал. По крайней мере не производит впечатления женщины, счастливой в браке. Да и счастливый муж навряд ли оставил бы надолго молодую жену. Интересно, когда Дора покинула общую с мужем спальню? Все указывало на то, что раньше, чем уехал Ричард. Ни одна женщина не ушла бы без видимой причины из комнаты, которую отделывала и обставляла специально для себя. Если только она не собирается в скором времени вообще оставить дом.

Геннон сжал зубы.

А потом еще то, как она смотрела, пока он раздевался в ванной. Джон предполагал, что она останется за дверью. Все, что он ожидал, – это то, что они будут разговаривать через дверь. Дора же вошла в ванную так, будто не могла дождаться. И смотрела на него своими невероятными глазищами. На какой-то момент ему захотелось обнять ее и посмотреть, что же она прячет за темными зеркалами своих глаз. Какое чувство выражают они под опущенными ресницами. Несмотря на пару сломанных ребер, Джону было трудно сдержать себя. Не говоря уже о совести, которую он был готов вообще послать к черту.

На первом месте стояло любопытство. Он готов был поклясться, что встречал ее раньше. Но как, черт его побери, он мог забыть такую красавицу!

Даже мысль о том, что он может оказаться в объятиях нежной, испускающей легкий цветочный аромат женщины и просто прижаться к ней на некоторое время, не давала Геннону покоя. Он стоял и смотрел на дверь спальни. Всего несколько сантиметров отделяли его от нее.

Если бы можно было повернуть события вспять, то он ушел бы прочь, как только понял, что коттедж обитаем. Но Софи не вынесла бы дальнейших скитаний после всех ужасов, которые она пережила в лагере. В этом доме девочка побудет в безопасности день или два. Власти в два счета обнаружат самолет, который он «одолжил», а попросту – украл. И его нелегальная посадка на поле скоро станет темой для обсуждения во всех местных газетах. Он только надеялся, что до того, как разразится шумиха, у них с Софи будет немного времени.

Джон распахнул дверь в ванную и опустил в пустую раковину бритвенные принадлежности вместе с сумочкой Доры. И тут же схватился за край раковины, переживая острый приступ тошноты и головокружения. Как же он устал! И голоден. Но усталость – гораздо хуже. Именно поэтому он так неосторожно посадил самолет. Если ему удастся поспать несколько часов, он сможет думать более четко. И хоть что-то решать.

Джон посмотрел на сумочку Доры и заставил себя, открыв ее, вытряхнуть все содержимое на стол.

Его мгновенно переполнило чувство облегчения. Когда Дора внезапно затихла, перестав петь, у него возникло ужасное подозрение, что у нее есть мобильный телефон.

Он разглядывал содержимое ее сумочки с явным интересом. Там лежало несколько чеков из супермаркета и один из лондонского Дома дизайна. Геннон взглянул на счет. Его брови поползли вверх. Казалось невероятным, что одна женщина способна потратить такую сумму на тряпки. Еще в сумочке лежали бумажник с шестьюдесятью пятью фунтами, множество глянцевых кредиток, водительские права – все на имя Доры Каваны. Неужели она не успела еще перевести документы на свою новую фамилию?

Кавана? В его памяти что-то быстро зажглось, но тут же погасло. Геннон потряс головой. Он вспомнит гораздо скорее, если не будет напрягаться.

Джон взял небольшой ежедневник, но тут же отложил. Бросил в карман ключи от машины и после минутного колебания взял деньги, затем собрал остальные вещи и положил обратно в сумочку. Как же он был себе отвратителен! Ведь он собирался только посмотреть, есть ли в сумочке телефон.

Геннон с трудом выпрямился, включил горячую воду и заставив себя побриться, хотя руки тряслись от усталости и истощения. С трудом одевшись, он собирался посмотреть, как там Софи, и заодно положить на место сумочку. Но когда он подошел к двери, та была распахнута настежь. Софи тихонько спала в кровати, а Доры не было.

Джон побежал вниз, перепрыгивая через три ступеньки, уже не чувствуя боли. Он ожидал, что и входная дверь также распахнута. Но в гостиной все выглядело мирно и спокойно.

Огонь потрескивал за каминной решеткой, а Дора, свернувшись в кресле и склонив голову, что-то писала. Ее волосы блестели в свете, падающем из торшера. Она даже не подняла голову, когда Джон ворвался в комнату.

– Что ты делаешь? – воскликнул он. – Я думал, ты в спальне с Софи. Почему ты не спишь?

Дора медленно пошевелилась и постучала концом ручки по блокноту.

– Я не могу спать. Из-за грозы я проснулась и уже не усну.

– Ты что, боишься грома? – Джон был удивлен.

– Нет. Гром меня не пугает. – Дора подняла голову. – Просто вызывает плохие воспоминания, о которых я предпочла бы забыть. Если я занята работой, воспоминания отступают.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно, но это не важно.

Она окинула Геннона внимательным взглядом, а потом повернулась и взяла чашку с подлокотника кресла. Дора заметила, что Джон не отрывает взгляда от чашки.

– Это какао. Если хочешь, я приготовлю тебе. Но в твоем положении я бы не доверяла мне. Вдруг подсыплю тебе снотворного в чашку? Или чего-нибудь еще?..

– Нет. Ты этого не сделаешь, – сказал он очень серьезно. – Я тебе слишком нравлюсь.

На мгновение она задохнулась, но, взяв себя в руки, продолжила:

– Как бы там ни было, у меня нет снотворного, и ты в безопасности. Не хочешь ничего поесть? В холодильнике есть сыр, яйца, а ты принес молоко. – Дора опустила чашку и задумалась. – Кстати, где ты купил его в такое время? – (Джон не ответил.) – Единственный круглосуточный магазин находится только на стоянке у главной дороги. – Она посмотрела на Геннона в изумлении. – Ты дошел оттуда пешком?

– Для меня это небольшая прогулка, – заверил ее Джон, подумав, что это просто, когда вокруг нет снайперов. И минных полей. И не рвутся снаряды. Он сел в кресло напротив Доры и спросил: – Чем ты занимаешься?

– Пишу, – сказала она.

– Это заметно. Письмо, поэму, записку с просьбой о помощи?

– Вообще-то это статья для женского журнала.

– Вот как? – Дора все-таки удивила его. – Так ты писательница? И как идет работа, успешно?

– Ты хочешь знать, зарабатываю ли я на этом кучу денег?

Дора могла бы сказать ему, что не нуждается в деньгах. Рассказать, как газеты и журналы интересовались ее историей, которую она решила рассказать в серии публикаций. Но не хотела вызывать этим излишний к себе интерес. Пока нет.

Джон обмяк в кресле, борясь со сном и голодом.

– Думаю, мне стоит принять твое предложение и чего-нибудь съесть, – проговорил он.

– Ты выглядишь так, будто неделю ничего не ел.

– А я и не ел.

– Господи, ты и правда ужасно выглядишь.

– Спасибо, я и сам это заметил. И чувствую себя еще хуже, чем выгляжу. Если тебе интересно.

Дора подалась вперед, как будто хотела до него дотронуться.

– Слушай, если ты веришь, что я не отравлю тебя, я что-нибудь тебе приготовлю. – (Несколько секунд Геннон молча рассматривал ее. Хотя он и был полностью уверен, что Дора не станет его травить, однако не доверял ей ни в чем другом.) – Может, яичницу с беконом?

– Ранний завтрак?

– Ну, можешь считать так. Я спущусь на кухню. Это не займет много времени. А ты пока отдыхай.

– Я лучше составлю тебе компанию.

Она пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно. Но на самом деле все складывалось как нельзя лучше. Только бы задержать его внизу, подальше от спальни, где Дора положила телефон в зарядное устройство позади кровати.

Джон подошел к холодильнику, достал апельсиновый сок, коробку с яйцами и нераспечатанный пакетик с беконом. Дора поставила на огонь сковородку и начала сбивать яйца, когда, внезапно оглянувшись, увидела стоящую в дверях девочку.

– Софи! Что случилось? Геннон, верно, ей нужно в туалет, я отведу ее?

– Нет. Она тебя не знает. И не слишком хорошо говорит по-английски. – Он с трудом наклонился, поднял девочку на руки и пошел через холл.

Они отсутствовали довольно долго. Дора уже решила, что Джон уснул рядом с дочкой, когда они, наконец, вернулись.

На Софи была длинная чистая футболка и тонкая кофта, в которую она была завернута, как в одеяло.

– Мне пришлось сделать набег на шкаф с одеждой. Надеюсь, ты не возражаешь. – Геннон изобразил на лице забавную гримасу. – У нас произошла небольшая неприятность.

– Нет проблем. – Дора улыбнулась девочке. – Привет, Софи, может, съешь немного яичницы?

Геннон перевел ее предложение Софи, говоря на языке, который показался Доре странно знакомым. Глаза девочки расширились, когда она забралась на колени Геннона, сидящего за столом, и увидела еду.

Софи ела жадно и быстро. Малышка даже не делала пауз, чтобы прожевать пищу, и подбирала все до последней крошки.

– Там есть еще, – предложила Дора.

Но Геннон покачал головой.

– Пока хватит. – Он пододвинул к себе тарелку и принялся аккуратно есть, управляясь одной рукой.

– Тебе же так неудобно. Дай мне Софи.

Джон не стал спорить и, передавая девочку, что-то мягко и успокаивающе сказал ей. Софи крепко прижалась к Доре, вглядываясь ей в глаза.

– Ох, дорогая, ты замерзла. Я пойду и посижу с ней около камина.

Ножки Софи были совсем ледяными, и Дора села с ней в кресло поближе к огню. Она обняла девочку. Софи улыбнулась ей, а затем закрыла глаза и тут же уснула. Дора, боясь потревожить ребенка, постаралась сесть как можно удобнее. Постепенно исходящее от камина тепло разморило ее, и она тоже задремала.

Когда Геннон пятью минутами позже вошел в гостиную, они обе спали в кресле, крепко обнявшись. Он подложил в огонь еще пару поленьев, прежде чем вытянуться в кресле напротив Доры и Софи.

Он не сразу сомкнул глаза, не в силах оторвать взгляд от сцены, наполненной покоем и уютом. Незаметно его мысли вернулись к событиям последних сорока восьми часов. Джон знал, что покой этот – временный.

Дора проснулась, чувствуя, что ее левая рука онемела. В какой-то момент она не могла вспомнить, где она и почему здесь находится. Увидев спящего мужчину в кресле напротив, Дора все вспомнила…

Телефон. Он все еще наверху, в спальне.

Геннон спал в кресле. Жесткие черты его лица во сне разгладились, потеряли то отчаянное, затравленное выражение, которое она увидела на лице своего ночного гостя. «Действительно красив», – подумала она, и что-то внутри нее сладко сжалось.

Сейчас он совсем не казался опасным преступником. Скорее, просто уставшим красивым мужчиной.

Дора взглянула на девочку. Софи, казалось, крепко спала. Может, удастся отнести ее в спальню не разбудив.

Но как только она попыталась встать, большие темные глаза тут же раскрылись, и девочка напряглась как натянутая струна. Прежде чем Софи закричала, Дора приложила палец к ее губам и показала глазами на Геннона. Софи мгновенно поняла, что нужно молчать, и тоже приложила к своим губам пальчик. Дора понимающе кивнула, и Софи улыбнулась ей в ответ.

Наконец ей с трудом удалось подняться, держа на руках девочку, и осторожно переступить через вытянутые ноги Джона.

Дора тихонько добралась до двери, поднялась по ступенькам и наконец оказалась в спальне. Сердце ее бешено колотилось, когда она опустила Софи на кровать и достала телефон. Не теряя ни секунды, Дора набрала единственный номер, который знала наизусть.

Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем раздались гудки. К несчастью, трубку взяла экономка брата, миссис Харрис.

– Могу я поговорить с Фергусом, пожалуйста? – прошептала Дора.

– Извините, я вас почти не слышу, – ответила миссис Харрис.

– Фергус, – повторила Дора нетерпеливо. – Он дома?

– Не думаю, чтобы он так рано встал. Минутку. – Дора услышала, как миссис Харрис положила на стол трубку, и ее удаляющиеся шаги. Последовала долгая, томительная пауза. Дора едва сдерживала дыхание, когда услышала сонный и холодный голос брата: «Кавана слушает…»

Дора ясно представила себе его реакцию. Он будет с ней снисходительным, как с ребенком. Точно так же, когда она впервые сообщила ему о своих планах отправиться в Восточную Европу с грузом гуманитарной помощи. Он был уверен, что не пройдет и недели, как она позвонит ему и будет умолять о помощи. И еще она помнила свою молчаливую клятву, что скорее будет грызть стекло, чем попросит его о помощи.

Сейчас у нее за спиной уже не одно, а целых три кошмарных путешествия в Боснию с гуманитарной помощью. Она пережила обстрелы вражеских солдат и все ужасы лагеря для беженцев.

И вот теперь, когда она дома, надо обращаться за помощью к Фергусу, который живет за тысячу миль отсюда. Что он сможет сделать? Не надо было иметь богатое воображение, чтобы представить, что он позвонит комиссару полиции, с которым знаком, и попросит избавить его бедную сестричку от ужасного положения заложницы, в которое она попала по своей неосторожности и глупости. Неужели она, Дора, и в самом деле хочет, чтобы Фергус вмешивался в это дело? Если бы ей нужна была полиция, она бы сама позвонила туда.

Дора поехала в Боснию, чтобы помогать людям, как требовала ее совесть. И вот сейчас, когда в ее помощи так нуждаются, все, о чем она думает, – как бы от этого избавиться…

Софи стояла на коленках в кровати и смотрела на Дору так, будто ждала, что та решит.

– Алло? Алло? Кто звонит? – голос Фергуса звенел в ее ухе, словно надоедливый комар.

– Мне очень жаль, но я ошиблась номером, – сказала она, чуть изменив голос, и быстро отключилась. Затем снова сунула телефон в зарядное устройство, задвигая его как можно дальше под кровать. Возможно, она совершает глупость, но Дора вдруг поняла, что хочет помочь Джону и Софи. Точно так же, как ей хотелось помочь всем беженцам из лагеря, которых она встречала в Боснии. Она улыбнулась девочке: – Пойдем, дорогая. Тебе не помешает принять ванную.

Геннон медленно выплывал из цепких объятий сна. Он потянулся, ожидая острой боли, но она была чуть терпимее, чем вчера.

Становилось холодно. Огонь в камине почти потух. Джон поежился в утреннем холодном воздухе. Сейчас ему не помешали бы яичница и чашечка крепкого горячего кофе.

Но как только Джон встал и выпрямился, прогоняя остатки сна, то понял, что кофе и яичницу придется отложить…

Кресло напротив было пусто. Софи и Дора исчезли.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Геннон уже направлялся к входной двери, когда услышал неожиданный смех, который заставил его круто изменить направление.

В ванной Дора, стоя на коленях, поливала смеющуюся Софи. Она обернулась, когда Геннон влетел туда.

– Привет, – сказала она, улыбаясь. – А мы тут веселимся, – добавила она.

Джон буквально прирос к месту.

– Мне интересно, где ты была, – проговорил он.

– Ты, наверное, хочешь сказать, где были мы? Как видишь, в ванной. Хочешь поиграть с нами?

– Кажется, ты угадала, – ответил он с иронией.

Она отодвинулась, освобождая Джону место рядом.

– Только предупреждаю: Софи любит брызгаться.

– Разве? – Геннон опустился на колени ближе, чем следовало бы, не глядя на Софи. После душа волосы Доры все еще были влажными. Она вкусно пахла мылом и шампунем. Джон не мог отвести от нее глаз. Взгляды их встретились, и Геннон вдруг почувствовал, что знает эту женщину всю жизнь.

Софи надоело, что на нее не обращают внимания, и она окатила отца водой. Наконец он повернулся к ней и тут же облил ее. Девочка залилась счастливым смехом и криком, пока Дора ее не утихомирила.

Доставая из шкафа полотенце, Джон заметил, что Дора неотрывно смотрит на него. Она была так сосредоточена, что между бровями появилась крохотная морщинка.

– В чем дело?

Она быстро отвернулась и, выхватив у него полотенце, завернула Софи.

– Почему бы тебе не пойти на кухню и не заняться завтраком, а, Геннон? – сказала Дора с раздражением. – Я пока поищу что-нибудь из одежды для Софи.

– Ничего особенного не произошло, Дора?

Она покачала головой, не глядя на него.

– Наверное, стоит разжечь огонь. Я бы не хотела, чтобы Софи простудилась еще сильнее.

– Я займусь этим, – послушно ответил он.

– Джон! – (Он замер в дверях.) – Я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы помочь вам.

Она стояла, держа на руках Софи. Мягкий утренний свет создавал вокруг ее головы подобие нимба. Казалось, что волосы Доры светятся. Она была прекрасна. В этот момент Геннон хорошо понимал Ричарда, который влюбился в эту женщину. Теперь они женаты, и она будет с ним навсегда. Джон кивнул и, не говоря ни слова, спустился вниз по лестнице.

Как только он исчез из виду, Дора с облегчением вздохнула. Она давно привыкла к взглядам, которые бросали на нее мужчины, словно раздевая. Дору это не волновало. Но когда на нее смотрел Джон, внутри нее поднималась горячая волна. Поднималась откуда-то из глубин, о которых она даже не подозревала, а потом растекалась по всему телу.

Софи обхватила тоненькими ручками ее шею, крепко прижимая к себе. Дора улыбнулась и поцеловала девочку в щеку.

– Пойдем, дорогая. Давай найдем тебе одежду.

Она порылась в шкафах, но ничего подходящего для Софи не нашла. Девочка была такой болезненно тоненькой и хрупкой, что тонула в любой вещи. Может, с ней жестоко обращались и потому Геннон забрал ее?

Дора завернула ребенка в теплую кофту и крепко обняла, прежде чем отнести вниз.

– Девочке нужна одежда, Геннон, – сказала она резко.

Он взглянул на них, не отходя от плиты.

– Зачем? Она и так выглядит замечательно.

– Не глупи. Во-первых, у нее совсем нет белья.

– Не думаю, чтобы это ее беспокоило.

– Ты прав. Но как насчет носков и обуви? Ее ножки постоянно мерзнут.

Джон начал чувствовать себя неудобно.

– Скоро разгорится камин.

– Это временное решение. Или ты собираешься пожить здесь, пока она не подрастет достаточно, чтобы носить мои вещи?

– Неплохая мысль, но в данных обстоятельствах чем скорее мы уйдем, тем лучше.

– В каких это обстоятельствах?

Он долго молча смотрел на Дору, думая о том, что он забрал, а точнее, украл свою дочь из лагеря для беженцев без разрешения. Скоро его начнет разыскивать английская и французская полиция. Если уже не разыскивают. И, кроме того, он буквально в шаге от того, чтобы влюбиться в жену своего друга.

Дора устала ждать ответа.

– Куда ты пойдешь, Геннон? И что будет с Софи? Ты не сможешь просто взять и уйти с ней на руках в никуда.

С этим трудно было спорить, тем более что у него была только одна цель – его дочка должна быть в безопасности. Когда они прошлой ночью подходили к коттеджу, ему казалось, что здесь они смогут отдохнуть. Он не рассчитывал на компанию Доры. Единственной альтернативой оставалась его собственная квартира в Лондоне. Но именно там его наверняка будет поджидать полиция.

– Я готов выслушать любые предложения.

– Прежде чем ты заберешь Софи куда бы то ни было, ей надо купить одежду. Я схожу в город и куплю для нее все, что нужно. – Дора видела, что ее слова не слишком ему по душе.

Геннон смотрел на Дору, силясь проникнуть в ее мысли, пытаясь сообразить, в чем тут подвох и что она могла еще придумать. Но ее темно-серые глаза были непроницаемы. В них нельзя было ничего прочесть.

– Я могу доверять тебе?

– В чем? В покупке одежды? Или в том, что я сохраню твое пребывание здесь в секрете? – Дора оглянулась. – Я что-то не вижу тут никого другого, кто мог бы тебе быть полезным. Придется довольствоваться мной и моей помощью. – Она опустила Софи на стул. – Вот так, маленькая леди. Как ты относишься к кукурузным хлопьям с молоком? – Дора достала коробку, а Софи довольно улыбнулась ей в ответ.

Как только Софи была накормлена, Дора нашла сантиметр, чтобы узнать размеры девочки. Когда она обернула ленту вокруг тоненькой лодыжки девочки, та засмеялась, всем своим видом показывая, что ей нравится это странное, хоть и щекотное занятие.

– Куда ты пойдешь за покупками? – спросил Геннон, пока Дора собиралась.

– Никуда, если ты не вернешь мне ключи от машины. – Она внимательно проверила содержимое сумочки. – Мне кажется, они лежали здесь.

Джон вынул их из кармана и отдал Доре.

– Думаю, и это тебе тоже пригодится, – сказал он, глядя на кошелек с набором кредитных карточек. Он твердо решил не возвращать ей наличные деньги, но никак не мог заставить себя открыть кошелек и вытащить их под ее настороженным взглядом. В результате Джон просто вернул ей кошелек со всем его содержимым.

– Я поеду в Мэйбридж, – сказала Дора. – Это самый ближайший супермаркет в округе.

– Сохрани чеки на все, что купишь. Я верну тебе деньги, как только смогу взять их из банка.

– Пожалуйста, не думай, что ты мне что-то должен. Покупка вещей для Софи совсем меня не разорит.

– Тебя или Ричарда?

Внезапно она перестала улыбаться и, как с удивлением заметил Джон, начала упорно избегать его взгляда.

– Я уверена, что он поступил бы точно так же, если бы оказался здесь, – пробормотала Дора. – Я вернусь так быстро, как только смогу.

Геннон проводил ее до сарая, переоборудованного теперь в гараж. В нем стояла новенькая, сверкающая машина Ричарда. Рядом примостилась легкая спортивная машинка Поппи. Ее собственный темно-зеленый «мини» смотрелся рядом с этими великолепными автомобилями просто заморышем. Но ей было все равно.

– У вас слишком большая конюшня на двоих, – прокомментировал свои наблюдения Геннон, распахивая дверь гаража.

– На этой машине я езжу исключительно за покупками. – Дора уселась за руль, прежде чем поднять голову и посмотреть на Джона. – Но если у тебя вдруг возникнет мысль воспользоваться одной из них до моего возвращения, должна предупредить: прежде чем уехать, Ричард позаботился о том, чтобы машины не сдвинулись с места.

Геннон ухмыльнулся.

– Он что, не доверяет тебе свою любимую машину?

Дора растянула губы в кислой улыбке.

– Возможно, Ричард знает своих друзей гораздо лучше, чем они его. – Дора наклонилась и повернула ключ зажигания. – Когда я вернусь, Геннон, надеюсь, ты будешь готов рассказать мне все, что с вами произошло. – Она нашла в бардачке солнечные очки и надела их. – Кто знает, если ты окажешься достойным помощи, может, у меня и родится парочка светлых идей.

И, не давая Геннону шансов опомниться и придумать подходящий ответ, она решительно вырулила из гаража и выехала на дорогу.

Джон смотрел, как она уезжает, гадая, не сделал ли он ошибку. Тщательно все взвесив, он решил, что нет. Но, с другой стороны, никогда не следует быть уверенным на сто процентов. В этой женщине было что-то, чего ему до сих пор не удалось разгадать. И это его беспокоило. Или, может быть, она сама его беспокоила?..

Геннон вернулся в дом, тщательно заперев за собой дверь. Потом пошел наверх, уложил дочку на кровать, сказав, чтобы она не шумела и никуда не выходила, пока он переоденется. Он говорил с ней сначала на родном языке Софи, а потом перешел на английский. Чем скорее она станет говорить по-английски, тем лучше.

– А Дора вернется к нам? – спросила девочка.

Геннон ответил ей, медленно произнося английские слова:

– Я надеюсь, что вернется. Лежи и постарайся согреться. Я ненадолго.

Он пошел в спальню Ричарда, чтобы подобрать себе какую-нибудь одежду. Он никогда не был таким крупным, как Ричард. А в последние пару месяцев еще и потерял в весе. Но ему все же удалось подыскать брюки, мягкую рубашку и пиджак, чтобы выглядеть достаточно презентабельно. Собрав все это, Джон не торопился покидать комнату. Он чувствовал, что теперь, когда Дора уехала, стоит внимательнее осмотреть дом. Геннон прошелся по комнате, поглядел в окно, не приближается ли к дому кто-нибудь посторонний. Но вся округа до самой реки была пустынна.

Он заглянул в отдельную ванную, отделанную в том же стиле, что и ванная для гостей. Другая дверь вела в красиво обставленную гардеробную. Он открыл встроенный объемный шкаф и поразился обилию дорогой одежды. Прикинув стоимость всего, что висело на вешалках, Геннон тихонько присвистнул. Его глаза остановились на радужных волнах, которыми переливались изысканные вечерние туалеты и легкие элегантные дневные наряды. Вряд ли такой гардероб принадлежит женщине, которая тихо коротает дни в глуши, носит леггинсы и застиранные футболки, а за покупками отправляется в заштатный супермаркет. Все, что он увидел, совсем не подходило Доре.

И все же в самом углу кладовки висело доказательство, что Дора говорит ему правду. Он поднял покрывало, чтобы рассмотреть свадебное платье. Оно представляло собой целые потоки белого шелка. Очень простое, очень тонкое и очень дорогое. Он уронил покрывало и резко повернулся, чувствуя, что его ребра возражают против столь порывистых движений. До этого момента он не верил по-настоящему, что Ричард и Дора поженились. Вернее, не хотел верить.

Геннон подошел к окну, думая о том, что же между ними произошло. Видимо, что-то серьезное. Почему Дора перешла в спальню для гостей, когда все ее наряды остались в гардеробной?

Впрочем, у него достаточно своих проблем, чтобы еще беспокоиться о семейном счастье Доры и Ричарда. И все же он должен иметь представление о том, что здесь произошло. Посмотрев на маленький гардероб в гостевой спальне, он, недолго думая, открыл его. Может, он там найдет что-то, объясняющее положение вещей?

Он с интересом рассматривал содержимое гардероба и старательно ломал голову, пытаясь понять, что же именно кажется ему неправильным и, как заноза, беспокоит его. И тут он услышал длинный гудок. Софи засмеялась, звук повторился. Джон полуобернулся. Девочка забавлялась с чем-то, наполовину спрятанным под складками одеяла. Одеяло морщилось на кровати и закрывало непонятный предмет. Неужели Дора нашла для нее какую-то игрушку?

Когда Джон подошел к Софи, игрушка снова начала звонить. Софи вскрикнула от удивления, глядя на него со смешной гримасой, выражавшей «я этого не делала». Геннон заставил себя улыбнуться ребенку.

– Все в порядке, золотко, – сказал он, думая совсем иначе. Звонок повторился. – Это всего лишь телефон, детка. – Он слышал, как его губы произносят эти слова, и сам не верил в них. Он поднял аппарат, никак не решаясь ответить на звонок. Или пусть звонит? Но выход нашелся сам собой. Видимо, звонивший отчаялся, и телефон замолчал.

Боже, как Дора хладнокровна! Она могла позвонить половине страны, пока он спал внизу перед камином. Наверное, так и сделала, когда говорила ему, что хочет помочь. Даже назвала его по имени своим мягким голосом, полным соблазна… И так спокойно предложила съездить в город за одеждой для Софи. Она так легко доказала ему, что это необходимо, что он сам отдал ей ключи и бумажник.

Итак, кому она могла позвонить? Ричарду? Конечно, ему. Если это так, то становилось понятно, почему сегодня утром она выглядела гораздо менее напряженно. И даже была готова помочь.

Он почти убедил себя, что ему послышалось, когда раздалось тихое урчание машины, медленно подъезжающей к дому по дороге.

Было слишком рано, чтобы вернулась Дора. Только если она что-то забыла. Геннон подошел к окну. Нет, это не Дора. Это полицейская патрульная машина. Джон вспомнил, как дразнил Дору, говоря, что юный констебль найдет предлог, чтобы вернуться. Вот только он не ожидал, что тот вернется уже в десять утра.

А потом он увидел другую машину, большой полицейский фургон, следующий за первой. Он отступил назад, переводя дыхание для длинного витиеватого ругательства. Сунув телефон в карман, схватил Софи и побежал вниз по лестнице, прежде чем путь к отступлению будет отрезан. Пальтишко Софи, уже просохшее, лежало на диване в холле.

Дорожка обегала вокруг дома. Чтобы войти через парадную дверь или в тот вход, который раньше был парадным, надо было обойти дом. Геннон потратил несколько секунд, мысленно намечая оптимальный маршрут для бегства, прежде чем кинуться в нужном направлении. Переводя дыхание, он старался не обращать внимания на боль, снова застилающую глаза мутной пеленой. Недалеко от дома он заметил небольшую рощицу деревьев, где можно было укрыться.

Через несколько минут он был уже там, пережидая очередной приступ резкой боли. Лоб покрылся мгновенно выступившим холодным потом. Софи не проронила ни звука за все время бегства. Она слишком часто оказывалась в таких ситуациях, чтобы кричать. Девочка, прижавшись к отцу, дрожала от страха.

Один из полицейских обернулся в сторону рощи, и Геннон отступил в тень крон. С каждым шагом он молча проклинал женщину, которая предала их так расчетливо и жестоко.

Джон прислонился спиной к стволу дерева. Она обещала сделать все возможное, чтобы помочь. Она смотрела на него своими прекрасными глазами, произносила его имя, и каждой клеточкой тела Геннон ощущал, что ему хочется ей верить.

Он смотрел, как полиция окружает коттедж плотным кольцом. Что же она наделала?

Дора поняла, что проблема не в том, что именно купить для маленькой девочки, а в том, когда остановиться. Она ходила туда и сюда по отделу детской одежды, довольная, что здесь никто не знает ее и не заинтересуется, зачем ей детская одежда. Она накупила массу удобных теплых вещей и, не удержавшись, прихватила еще и куклу.

Расплатившись по кредитке, Дора направилась в банк, где спокойно выписала чек на пять сотен фунтов.

Геннон не просил денег, но было ясно, что они ему понадобятся. Конечно, она их не даст, пока он не объяснит ей толком, что происходит.

Дора подождала, пока кассирша отсчитает деньги, и засунула в сумку солидных размеров пачку.

Она все еще не могла придумать, куда спрятать деньги, когда ей в голову пришла одна мысль, и она остановила машину у супермаркета. Дора прошла по большому книжному отделу и остановилась там, где продавались словари, каталоги, путеводители и различные карты, быстро найдя то, что искала. Свою находку она понесла к кассе и положила на краешек прилавка, заваленного свежими местными газетами, и тут ее взгляд упал на жирный заголовок: «УКРАДЕННЫЙ САМОЛЕТ СОВЕРШИЛ ВЫНУЖДЕННУЮ ПОСАДКУ НА ПОЛЕ».

На мгновение она замерла, не в силах двинуться.

Нет, это не Геннон. Он не мог украсть самолет! Дора взяла одну из газет. Зачем ему это делать?

Книга, которую она собиралась купить, мгновенно напомнила ей лагерь беженцев, где она бывала не раз, виделась и говорила с детьми, точно такими же, как Софи. Ясно, что она – не его дочь. Она – беженка. Но зачем обычному человеку, лондонцу, красть самолет, чтобы увезти из лагеря чужую девочку?

Дора сама держала этих детей на руках и плакала, глядя на них, даже умоляла агентство позволить ей усыновить хотя бы одного. Работающие в фонде гуманитарной помощи очень мягко, но твердо отговорили Дору от этого шага, заверив, что она может помочь не одному, а всем этим детям.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю