Текст книги "Карибы (СИ)"
Автор книги: Ливард Сайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Энни бегала между кубриком и палубой, таскала какие-то мешки, маленькие сундучки и баулы, ее зеленая юбка мелькала, пузырясь на ветру, то тут, то там, заливистый смех раздавался, казалось, из всех частей корабля.
Матросы, видя благодушное, ну, почти благодушное, настроение кэпа, веселье его дочери и спокойствие Адама, выполняли свою работу четко и быстро.
Вечер близился, скоро Адам и Энни покинут бриг и пиратов. Рок не в счет.
***
То, что Энни привычно выполняла в дороге обязанности и юнги, и кока, и на побегушках была почти беспрекословно, не могло не удивлять Адама.
Рок следил за дочерью и впервые понимал, что детка выросла и повзрослела. Еще раз уверил себя в правильности того, что отправляет дочь на берег. Она – не сын. Ее путь не в море. Ее доля стать невестой с приличным приданным и осесть, окруженной детьми и хозяйством, рядом с добропорядочным жителем колоний.
Именно об этом и состоялся разговор между мужчинами, когда Энни свалилась с ног и заснула накануне.
«Вас можно принять за брата и сестру. Если б я не был уверен, что взял Мэг невинной, то решил бы, что она принесла тебя чуть ранее Энни»
«Ты хочешь, чтобы мы выдавали себя за родственников?»
«Я хочу, чтобы ты проследил за судьбой Энни, чтоб рядом с ней оказался приличный мужчина. Ты не пират по сути, тебя примут в обществе»
«Я понял. Когда ты вернешься, кэп, у Анны должен быть жених, а лучше муж».
«Что-то такое я и мечтал устроить для дочери Мэгги. Мне стоит надеяться на тебя?»
«Да...»
Двое мужчин решали судьбу девушки по-своему близкой каждому из них.
Адам всю ночь возвращался к этому разговору. Может, именно это в мире пиратов и надо пройти двум заблудшим душам?
В Вероне Елин венчалась с милой итальянкой, а здесь Агний сам должен найти ей мужа и повести под венец. И кто знает, сколько он будет изображать любящего брата и смотреть как мужик лапает его девку?!
Каждый раз судьба подкидывала им новые испытания. Он совсем недавно уверял Елин, что она сильная и все сможет.
А сможет ли он?
***
Весь день пробегав по кораблю с мелкими и не очень поручениями, девушка лишь к вечеру смогла найти время для отдыха. Энни выбралась на палубу, разглядывая закатное небо. Плыть им еще несколько дней, а на сердце уже становилось печально. Это странное чувство человека, тоскующего по морю, который в принципе-то и не умеет плавать.
Ни отца, ни Адама на палубе и мостике не было.
«Наверно, снова пьют в каюте» подумалось девушке.
И почему она не постучалась? Просто толкнула дверь рукой, да так и застыла на пороге, шумно втянув в себя воздух.
***
Рок Бразильяно был в самом расцвете лет, а постоянные нагрузки и участие в сражениях закалили и выковали из нищего ирландца великолепный образчик мужественности и сексуальной харизмы. При всех своих закидонах, чисто ирландской вспыльчивости и несдержанности, Рок Бразилец был любимцем женщин.
Он с удовольствием демонстрировал и поддерживал славу кобеля и ловеласа. Овдовев сразу после рождения дочери, недолго горевал.
Но даже жене, а уж тем более любовницам и товарищам по оружию не признавался в специфичности своих пристрастий, на самом деле.
История старая, банальная и пирату не слишком приятная. Но тяга, скрываемая годами, к длинноволосым блондинам, атлетически сложенным и по животному строптивым и ласковым одновременно, осталась, затаилась до поры до времени.
Сражающийся на капитанском мостике и верхней палубе Адам вверг Рока в экстатическое состояние. Пираты выполнили приказ кэпа, хотя и не поняли с чего это традицию вешать на рее капитана захваченного судна, на этот раз не продолжили.
– Живьем! Живьем его, сучьи дети, брать! Живьем и что б ни волоска не упало с головы его, разотру по палубе ту падаль, что тронет его!!! – рёв Рока Бразильца, казалось, заглушал грохот пушек и ломаемых снастей.
То, что Адам дотронулся до кэпа, заглянул тому в глаза и понимающе улыбнулся чуть ли не в первую их мирную беседу, вселило в того надежду, заронило ожидание того, что так долго избегал кэп, но к чему, как оказалось, стремился и чего желал.
Агний узнал бы у кого угодно и где угодно этот взгляд, интонацию чуть с придыханием, дергающиеся кисти рук, не находящие места, это демонстративное не подпускание к себе и, в то де время, полное дублирование жестов и мимики. Кинед это узнавал всегда и сразу.
А после исполнения старинной баллады дуэтом, он еще и уяснил, что истеричный Рок сентиментален как последняя портовая шлюха.
Все к одному. И этого, видимо, было не избежать. Хоть бы девка уснула, или просто не додумалась припереться к маленькую каюту капитана этом, довольно утлом, судёнышке.
Два высоких крупных мужика, если бы вздумали лечь, то их ноги даже не поместились бы по длине каюты. Но ложиться они и не собирались.
Уставшие, сдавшие дневную вахту матросам, даже не сменившие соленые от брызг и пота рубахи, с взлохмаченными лохмами, они ввалилсь в каюту.
Адам отойдя к гамаку, принялся приводить себя в порядок. То есть снял рубаху и поднял руки к голове, чтобы заплести длинные светлые локоны. Кстати, с сожалением вспомнив, как это ловко делал Галахад когда-то.
И почувствовал прикосновение шершавых ладоней к своему липкому от пота торсу, дыхание, прерывистое, тяжелое, нетерпеливое дыхание на своей шее.
Кто сказал, что Адам сам не хотел этого? Что не провоцировал кэпа?
Разве кот не ждет, что его погладят, когда раз за разом трется о ногу хозяина?
– Тебе нравится запах моего пота, кэп? – Мягкие, но властные нотки. Подпуская, не даваться, завлекать Адам мог, умел.
Рок замер, кажется, даже дышать перестал, пока не услышал долгожданного, не почувствовал желанного.
Адам подался назад и прислонился к мужчине спиной, захватив руки того на своей талии, огладив большими пальцами внешнюю сторону ладоней, как бы поощряя к продолжению.
– Кто сверху, кэп? – И Адам развернулся, все еще удерживая руки Рока в своих, поцеловал капитана долго и умело. Долго. Пока кэп не застонал зло, признавая поражение и показывая свое желание.
Адам боковым зрением увидел застрявшую в дверях Энни, целуя, развернул Рока спиной к дочери и высвободив одну из рук, сделал нетерпеливый жест, мол, топай, топай отсюда, не ко времени, беги.
***
Энни испарилась за дверью, словно и ее появление было лишь видением, предостережением. От чего? Адам знал.
Как знал, что опять сделал ей больно. Так ведь его «больно», связанное с ее замужеством, ему еще предстоит. Почему она через все перерождения и все испытания так и не может смириться с его натурой? А он с её? Да и стоит ли смиряться?
В одно мгновение пронеслись эти мысли в голове Адама, да и выветрились. Похоть брала свое, он хотел этого мужчину. Как давно не хотел. Он не был изнежен, он не был пресыщен, он не играл с Адамом. И Адам не стал играть с Роком.
Кэп свел мучительно брови и зажмурил глаза, когда рука Адама прошлась по ширинке и задержалась на уже вставшем, натянувшем ткань, члене.
—Так тебя или ты, кэп? – Вопрос не остался без ответа, потому как Рок начал сдергивать с себя штаны одной рукой, а второй неловко, но настойчиво разворачивать Адама. При этом, не открывая глаз и не произнося ни слова.
И Адам потерся ягодицами о пах капитана и прогнулся. Ровно настолько, чтобы капитан трясущимися руками погладил его бедра и начал пристраиваться, тыча, довольно неумело членом меж ягодиц.
Ну, к такому Адаму тоже было не привыкать. Но торопиться не стоило. Рок должен лопнуть от желания, не овладев светловолосм парнем.
Адам вывернулся и Рок громко заорал, попытался схватить парня и вернуть на место. Просто заорал, зарычал, словно боялся, что Адам исчезнет, вырвется, прекратит.
Адам не прекратил, не вырвался, в унисон с кэпом задышал, понимая, что если бы не Энни, то есть не Елин, плевать бы даже на прошлые жизни, он бы... он бы остался с этим сумасшедшим пиратом.
Адам прижался к Року вплотную настолько, что между ними был только кулак Адама и член кэпа в этом кулаке. Чуть сжимая пальцы, Адам умело ласкал член капитана, внимательно глядя в глаза Рока.
– Открой глаза и смотри на меня, смотри на меня! – Кажется, кэп впервые за много лет подчинился чьему-то приказу, и синие пиратские глаза, подернувшиеся пеленой страсти, встретились с голубым льдистым взглядом Адама. – Скажи мне, скажи, давай же-е-е...
И капитан простонал, не сдерживая дрожь, за мгновение до того, как кончил себе на живот и на руку Адама.
– Теперь ты-ы-ы....
Не отрывая взгляда, Адам дождался, пока Рок перестанет подрагивать и, прижавшись губами к виску мужчины, прошептал.
– А я тогда, когда захочу, а ты примешь... – Поцеловал пирата и, оправив свою одежду, вывалился из каюты.
В таком виде ему все же не стоило приближаться к фигурке, застывшей на носу судна. Поэтому просто остановился у мачты, поставив ногу на канатный ящик, и позвал Энни со своего места.
—Ты не спишь?
***
Энни прикорнула, свернувшись клубком, спала неспокойно, постанывала и вздрагивала.
«Я урод. Но это я»
Здорово, наверное, быть уверенным в своей правоте и в своих поступках. Но, Адам уверен не был. То есть, совсем наоборот. Прекрасно осознавал, что он – урод. И если мелькавших в этих мирах людей могла привлечь его смазливая внешность, то темную душу свою он показывать не рискнул бы. Вот только Елин и знала, какой он, кто он.
И он мучил Елин. И мучился сам.
Заметавшаяся, еще не отошедшая ото сна, девка чуть не свалилась ничком на палубу. Но Адам не сдвинулся с места. Если он подойдет к Энни, то будет громкий скандал, слезы и обвинения.
Чем оправдаться? Да и надо ли? На шум выскочит Рок и, врядли поймет что тут происходит. Или истолкует по-своему.
Адам представил себе картину: отец и дочь делят здоровенного Адама между собой, а он стоит в центре скандала. Красота.
А еще Адам заметил, что становится противно мягкотелым с каждым перерождением, беззубым щенком, когда дело касается девки. Словно она кастрирует воина, принуждает его быть тряпкой, хлебным мякишем в ее маленьких ручках.
Адам сполз на палубу и опустился на колени. Ему было хорошо с капитаном. Ему очень хорошо с Энни. Но сам то он кто? Всё тот же кинед, что отдается каждому. Раньше по приказу хозяев, а теперь по доброй воле. И ему не стыдно!
***
Карибы. Встреча четвертая.
***
Легкое касание теплой ладошки принесло надежду, что всё ещё можно исправить. Не обращая внимания на выскочившего на палубу капитана и заинтересованные взгляды матросов, Адам обнял хрупкую фигурку и уткнулся мордой куда-то в шею девушки.
– Тупой гладиатор, – но сказано это было мягко и ласково.
– Моя девочка...
Кэп вышел, вообще-то, за Адамом, позвать его, хотел отдать тому свой гамак...что-то сказать...
Теперь уже Рок и не мог вспомнить что и зачем. Но сцена разыгравшаяся на палубе, реакция его дочери и поведение Адама капитана не то, чтобы озадачили. Поразили.
Несколько минут назад он был уверен, что Адам по его части и в плане Энни угрозы не представляет.
Но эти двое вели себя так, словно знали друг друга сотню лет, роднее родного друг другу были.
Это даже влюбленностью назвать было нельзя. Втескавшись в такого красавца, его Энни сейчас от ревности рвала бы и метала, уж он-то дочуру знает. А она жалела его, как ... как сестра.
Да что же это такое?! Кто Адам такой на самом деле?
Не сказав ни слова, на глазах у команды, Рок Бразильяно просто развернулся и сгорбившись, бочком спустился в каюту.
Энни ревновала Адама. Елин приняла природу Агния много жизней назад. Но больнор было все равно.
Сама ни флиртовать, ни кокетничать, ни, тем более, заводить романы не хотела. пустое это. Но отношения Адама с Роком били больно именно потому, что чувствовала – это не игра и не прихоть.
***
Рассвет они встретили задремав в объятиях друг друга. Адам сам не помнил, как прилег на колени Энни и уснул, убаюканный ее голосом и пальчиками, что гладили, расчесывали его, взлохмаченные страстным соитием с кэпом и морским ветром, волосы.
Очнулся он от грубоватого похлопывания по плечу. Открыл глаза и встретился с взглядом синих внимательных глаз Рока.
– Вставай, парень, на вахту пора и разговор есть. – Капитан поднялся с корточек и поманил Адама за собой.
Очень осторожно, чтобы не потревожить еще спавшую девушку, Адам приподнялся, встал на ноги и потянулся, зажмурившись от удовольствия. Как ни странно, он выспался и отдохнул.
Да и что тут странного-то? Хорошее развлечение вечером и теплые девичьи объятия ночью. Что еще надо?
Ну да, удовольствие с отцом девки, а не с ней. Но по телу разлилось приятное будоражещее тепло от воспоминаний. А особенно от того, что теперь капитан был в его распоряжении. Когда Адам сам пожелает и где пожелает.
Ух, как это возбудило его. Сейчас. Ранним утром. На палубе судёнышка, что везло их всех на Барбадос в добровольную ссылку.
Прикрыв заботливо, свенувшуюся как котенок, девку ее же плащом, Адам отправился сначала к кубрику, где наскоро сполоснул лицо и шею, потом к борту. Уже оправившись и поправляя ширинку, он вдруг вспомнил нежного краснеющего Аурелио у кустов шиповника, пытающегося впервые облегчиться стоя. И как он учит мальчишку.
Но всё это в прошлом.
В капитанской каюте Адама ждал завтрак на скору руку и задумчивый кэп.
– Я хорошо помню как взял тебя в плен на палубе твоего флейта. Я даже еще не забыл как моя Мэгги родила малышку Энни и умерла, упокой, Господь, ее душу. И я не могу вспомнить, хоть убей меня, где и когда ты мог так спеться с дочерью пирата? Кто ты такой, парень? – Рок на первый взгляд был спокоен, но внутри клокотало и бурлило.
Адам, сев за грубо сколоченный стол, придвинул деревянный поднос с едой и молча принчлся за завтрак. Капитан, задав вопросы, тоже замолчал. Было слышно, как нож стучит о дерево при нарезании сыра и мяса, как булькает ром в оловянных грубых кружках и как двое мужчин отрывают зубами от кусков мясо и прихлебывают спиртное.
Первым тишину нарушил...матрос, что приоткрыл дверь, просунул голову в каюту и, виновато сморгнув, сообщил.
– Кэп, на горизонте Антигуа, надо пополнить запасы.
– Добро.
Рок Бразильяно аж поперхнулся от услышанного и вытаращил глаза. Сильнее удивился только Джим. За годы в команде знаменитого пирата, он впервые видел и слышал, чтобы вместо кэпа распоряжения выдавал кто бы то ни было.
– Добро, – повторил Рок, а когда дверь за матросом закрылась, медленно приподнялся и навис над Адамом. – Ты ничего не перепутал?
Подняв на капитана голубые глаза, мужчина оскалился словно приготовился к драке. Но тихим спокойным голосом скомандовал.
– Запри дверь, сейчас моя очередь.
***
Энни разбудила суета на палубе, команда готовилась к высадке на берег.
Мужчину девушка нашла в капитанской каюте, на столе еще осталось немного от завтрака, а в животе начинало бурчать.
– Что-то случилось? – вымолвила светловолосая, присаживаясь на стул отца.
Девица дотянулась до куска мяса, начав понемногу от него отщипывать и вопросительно посмотрела на сидящего напротив Адама.
– Мы тут случились у Рока Бразильца на беду и радость, девочка. – Адам отхлебывал из кружки, развалившись на стуле и закинув ноги на край стола. – Так случилось, что мы случились.
Ему всегда было приятно смотреть как ест его девка. С самого первого раза. Словно в этом действе заключалась какая-то магия. Даже как она смешно морщила нос, отпивая из бокала ли, кубка или оловянной помятой кружки. Даже в слегка оттопыреном мизинце, когда она отламывала или отщипывала кусочки еды и клала их в рот.
Адам любовался своей Энни.
Переводил взгляд с глаз на губы и обратно. Останавливал взгляд на губах и, веки тяжелели, цвет глаз темнел из-за расширенного зрачка. А девке казалось, что Адам поосто уже пьян с утра пораньше и именно поэтому отец не взял того на берег.
Кстати, немного насытившись, она сообразила, что на борту они остались совершено одни.
Адам по сменившемуся выражению лица девушки понял это и заулыбался. По-доброму, открыто и располагающе.
– Да, дорогая, да...мы почти весь день проведем одни. Вместе. – и разведя, в гостеприимном жесте, руки в стороны, продолжил. – Как когда-то, в другой жизни, да?
– В какой из? – Спросила нахмурившись. – Какая из наших жизней тебе больше всего понравилась?
–Вот эта. – он не сдвинулся с места. Совсем.
Не отвел взгляда и не изменил выражения лица.
Каждый раз, в каждой проклятой жизни, он сам шел к ней, вел ее, тащил, насильно или почти насильно.
Агнию нравилось? Нравилось.
Но сейчас Адам хотел, желал, жаждал, чтобы сама Елин показала, что хочет его, что он ей нужен.
Первоначальный напор прошел, а девка сидела напротив и ожидала от мужчины привычного для нее поведения.
– Тебе нужно подсказывать что делать?!! – Вдруг рявкнул Адам, да так, что девка чуть с края стола не свалилась.– Я не друг тебе, девочка. Я мужчина, что идет с тобой из жизни в жизнь. Ты можешь ненавидеть меня, но хотеть мы друг друга не перестанем.
Адам медлено и, не отводя взгляда от Энни, стал расшнуровывать довольно тонкие завязки на вороте своей рубахи. Медленно, тягуче...
Ему нестерпимо хотелось, что девка сама любила его. Сама!
Чтобы он стонал и кричал так, как ночью ее папка не кричал.
От ожидания тонкая вена на виске напряглась, отдавая тиком, руки, освободившие рубаху от завязок по вороту и на груди, теперь сжались в кулаки.
Адам ждал.
В голове уже рисовались картины одна похотливее другой, неужели надо опять первым что-то делать или произносить какие-то еще слова?
"Возьми... возьми меня, Елин" – У Энни пронеслись в голове отзвуки прошлой жизни, заставившие вновь смутиться.
Да, однажды он уже чувствовал на себе ее желание сделать приятно, только не понравилось же, сказал что более такого не надо, так почему именно сейчас все это вновь крутится в голове? Подсказывать?
Не друг, нет, определенно не друг.
"Как ты хочешь, Елин?"
Он не мешал. Он наблюдал, почти не моргая, за тем как Энни, поборов без страха и робости, начала прикасаться к нему, освобождать от лишней, на ее взгляд, одежды.
Адам помнил, как однажды он высказал девке, что не по нраву ему быть игрушкой в ее руках. Что такого больше не повторится. Но, сейчас он хотел повторения. Так хотел рассмотреть, почувствовать в Энни хоть каплю ее желания любить его, не подчиняться, не принимать его страсть, но самой дарить ее.
И еще… извечная мужская тяга одновременно и к той, что берет и к той, что безропотно отдает. Мечта, чтобы одна женщина соединяла в себе эти качества. И ведь Елин соединяла!
Как только прохладные ладони коснулись обнаженного тела Адама, он коротко выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. Нежнее и слаще этих прикосновений он ничего не знал в этой жизни.
– Уйдем отсюда…– Адам надеялся, что девка поймет, почему ему не хотелось быть с ней в этой каюте. Только не с ней.
Адам опустил ноги на пол, встал и увлек Энни за собой на палубу.
– Обещаю, купаться не будем… – И усмехнулся. – Хотя мне б не помешало…
Оставленный плащ на месте, где они с Энни провели остатки ночи, серым комком валялся на палубе. Адам потянул за руку Энни к плащу. Но, как только они подошли, первым растянулся на нем, вытянув ноги.
– Я не разбужу зверя. Я с тобой человек, Елин. Здесь и сейчас. Я нужен тебе такой?
Он точно знал, что сам себе он такой…не нужен. Он был слаб, безоружен и зависим… пока он не мог понять, что с этим делать.
Запрещенный прием! Называя девку по имени, данному той в Риме, он знал ее реакцию. Как и свою.
– Любой, – вот так просто и спокойно ответила Энни.
Для нее он не был зверем, для нее он всегда был одним и тем же человеком, да иногда чуть более грубым, более жестким, но все тем же человеком, которого она впервые встретила в лудии.
Играл, крутил, вертел ей как хотел, и ей это нравилось, действительно нравилось. И пока девушка вспоминала все дни и ночи, проведенные с ним, она опустилась на колени рядом с Адамом. Тонкие пальцы гуляли по обнаженному торсу, исследуя каждый участок кожи. Очень давно еще в той далекой первой жизни Энни вспомнила, как трепетало и замирало ее сердце при прикосновении к этому вот телу, как жаждала смерти именно от этих сильных рук и сердце вновь забилось, ясно понимая чего хочется.
– Ты не раб, Агний, но... – Девушка замерла, все еще боясь сказать нечто подобное. – Я хочу так же, как в первый раз под лавровым кустом в ту ночь у пруда. Хочу.
Вот и сказала, и стало сразу как-то немного легче, точно зная, что он не оттолкнет, не посмеется, поймет. Ловким движением Энни подцепила края своей рубахи, стянув ее с себя и откинув. Обняла Адама за шею и повлекла вниз, на плащ, не прекращая целовать.
Мерное покачивание судна на прибрежных волнах, поскрипывание снастей и высоко в небе тоскливый крик чаек – это была достойная мелодия, сопровождавшая новую и такую долгожданную встречу двух тел и душ. И знакомых и новых друг для друга.
Адам закрыл глаза, и шум моря перешел в шелест лавровых листьев над головами двух обнаженных рабов. А солнечное утро на Карибах превратилось в душную римскую ночь. Будто впервые, он протянул руку и обнял тонкую талию девки, вслушался в ее дыхание и биение ее сердца. Выбившиеся из прически длинные белые локоны приятно щекотали его обнаженную грудь, а теплые нежные губы заставляли замирать и жаждать большего.
Адам легонько, как мог, ласково и нежно поглаживал Энни по спине, подбадривая и позволяя ей быть смелее.
Он не тронет ее сам. Не как тогда ночью после оргии, нет, не так. И не так, как в спальне Аурелио. Адам был уверен, что очень даже скоро девка выведет его и будут еще у них и ссоры и столкновения.
Но сейчас… очень осторожно, медленно Адам посадил целующую его девушку себе на бедра, почувствовав, как она потерлась пристраиваясь, погладил по спине, бедрам, чуть сдвинул, приподнял… и насадил горячую, влажную Энни на свой член. И замер в ожидании ее реакции.
Словно ритуальный древний танец увлек Адама и Энни своим таким знакомым, но каждый раз новым, ритмом. Двое танцевали плавно, вторя друг другу, наслаждаясь друг другом, предупреждая и ублажая. Никто не брал, только отдавал. В полной мере сливаясь в единое целое.
Кричали чайки, трепетал под теплым ветром парус, качалось судно. А белокурые локоны мужчины и женщины переплелись и укрыли от всего мира, от любопытных глаз свершаемое таинство любви.
Всё конечно в этом мире. И дружба, и вражда, и любовь, и ненависть. Конечно ощущения счастья и черные моменты горя и печали. Все приходят на землю, чтобы уйти.
Остается лишь память. До тех пор, пока ты сам жив, пока ты еще можешь чувствовать и помнить.
Адам знал, что этот день его очередной жизни он запомнит навсегда. Отложит в самый потаённый уголок души своей. В последний момент, перед тем, как излиться, Адам прижал к себе горячее, бьющееся на нем тело Энни, и выстонал.
– Моя, моя девочка…моя…– Не удержался, откинувшись, потянул Энни за собой, перевернул и начал целовать, благодаря за наслаждение.
Адам выцеловывал каждый дюйм девичьего тела. От порозовевшего ушка, вниз, шею до сладкой впадинки меж ключицами, вниз… От небольших грудей, увенчанных заострившимися сосками, вниз к мягкому животику, вниз…
Прерываясь только, чтобы перевести дыхание и вышептать.
–Моя, моя…
А потом вернулся к лицу Энни, взял его в свои ладони и заглянул в голубые глаза девки.
– Сегодня – жена, завтра – вдова. Только так отдам, поняла?
***
День подошел к концу, запад окрасился багровыми оттенками заката, когда к судну пришвартовалась лодка с Роком и матросами.
Поднявшись на палубу, капитан, в первую очередь, внимательно посмотрел на Энни, словно пытаясь оценить ущерб, нанесенный ее чести и достоинству. Дочь целый день находилась одна в обществе этого Адама, бес его знает, что тут произошло. Ибо капитан прекрасно помнил, ох, как он помнил и желал продолжения тому, что произошло у него в каюте. А судя по поведению Адама и Энни, так они спелись уже окончательно. Не помешает ли это устройству будущего дочери капитана Рока Бразильяно? То, что Адам покусился на плоть его дочери, кэп даже боялся думать. «Оторву яйца к дьяволу, скормлю рыбам!» Вот так решил кэп.
Энни была спокойна, улыбчива и ласкова. Как и не она. Потому что, в моменты, когда отец не брал ее на берег, девка бесилась и негодовала подстать дюжине пьяных матросов, да еще и напивалась на борту брига.
Рок подошел к Адаму, положил ему руку на плечо.
– Все в порядке? Энни как? – хотя, ведь знал, что красавчик жаловаться не будет, а уж, тем более, сдавать себя.
– Пуговица – чудо. Кому-то повезет несказанно. – Адам, произнося эти слова, тоскливо обернулся и проводил взглядом уходящую с матросами Энни. – Она – чудо…
– У моей маленькой феи зубы, что у акулы, – хмыкнул Рок, но взгляд Адама уловил.
Весь день капитан переживал их соитие. Лет шесть у него уже не было ничего с мужиками. Сторонился, подходящего не находил, себя и своих желаний стыдился кэп. Вымещал неудовлетворенность в бою и жестоком обращении с пленниками и своей командой. Пил, буянил. Этот благородного рождения парень просто вышиб мозги кэпу, свернул с пути истинного. Так думать было удобнее, оправдательнее.
Вот пусть так и будет.
Уже в каюте, за ужином, Рок, принимая у Адама полную кружку, привезенного с берега выдержанного вина, не удержался и спросил.
– А по девкам ты такой же мастак? Или моя задница для тебя послаще будет? – Напряженно заржал, но глаза сузились в щелочки, поблескивали холодным выжидательным блеском.
Ох, ты ж… боги всех миров, а, особенно, его далекой родины… Да чего ж они все такие-то?
Адам принял кружку, чокнулся с воздухом и, отпив хороший глоток, протянул кружку кэпу.
– Сегодня ты мой, я твой. А завтра, кто знает, что с нами будет? – Выждал, наблюдая реакцию на пространные речи свои. – Ты – мой, кэп. Тебе понравится.
Как это сложно быть рядом и делать вид, что ничего не случилось. Не обращать внимания, лишь изредка ловя на себе его взгляды, украдкой даря улыбку и скрываться. Девушка понимала, как важно не быть собой именно сейчас, что нужно дать волю Энни, снова стать склочной, злобной, хамоватой, но не получалось. Весь вечер она порхала по палубе, окрыленная тем урванным у судьбы куском счастья.
Указывала куда расставлять бочки и ящики с провизией, шутила, улыбалась, чем явно вызывала недоумение у матросов, не привыкших к такой вот Пуговице. А ей все равно, не замечала, делилась своими светом со всеми и очень зря. Дневную вахту сегодня нес Адам, и когда он скрылся в каюте капитана, девушка лишь могла догадываться, чем они там будут заниматься в этот раз. Находясь во все еще приподнятом настроении, и принеся ужин в капитанскую каюту, мило улыбнувшись отцу и Агнию, девица упорхнула, будто ее и не было. Понесла поднос с пайком для вечерней вахты матросам, позволила немного выпить, неосмотрительно подбодрив одного из них.
Целый день на жаре, таская ящики, перекатывай бочки, выноси этот страшный нахмуренный взгляд капитана, что по каким-то непонятным причинам вдруг сам сошел на берег сделать работу дочери, чтобы уже ближе к вечеру удивляться странностям, творившимся на корабле. Девица, что всегда ходила с гордо поднятой головой, крутила хвостом, издевалась, вдруг резко стала доброй, мягкой, податливой.
Ни взглядом, ни жестом. Она и не она. Изрядно захмелев после утомительного дня, один из матросов воспринял все это по-своему. Углядел скрытый намек, будто ему и только ему вдруг улыбалась дочь капитана. Еще один глоток для храбрости, несколько слов напарнику, что скоро вернется и вот тяжелые шаги уже звучали по досчатому полу трюма, где склонившись над одним из ящиков, что-то считала Энни. Без разговоров, тихо подкравшись сзади, крепко ухватив девку за бедра, пират притянул ее к себе, разворачивая лицом, прижимая к балке.
– Энни, детка... Я понял, вот он я.
Обдавая перегаром, шептал мужчина, сминая в руках стройное тело, пытаясь поймать в поцелуе губы. Не рассчитал силы, встряхнул Энни, больно ударив спиной о балку, резко перевернул, опрокидывая грудью на бочки. Прижал одной рукой между лопаток, так чтобы не рыпнулась, чтобы второй начать задирать подол юбки, путаясь, нервничая.
– Агний, – вырвался хриплый стон. И уже набрав в легкие побольше воздуха, заорала. – Агний!
Крик с палубы ворвался в мирную беседу двух мужчин за ужином.
– Кого это она зовет? – Рыкнул капитан, услыша незнакомое имя из уст родной дочери.
Адам не раздумывая, отозвался на свое имя, вылетел из каюты и очутился как раз перед разворачивающейся картиной насилия.
Подвыпивший Курт не соображал, видимо, что делает, раз схватил и облапил капитанскую дочь. Он явно сошел с ума! Энни визжала и пиналась, пытаясь вырваться. Лиф платья порван, юбка задрана, волосы растрепались и повисли до талии неопрятными лохмами.
– Агни-и-ий! – И он был уже рядом. Как и капитан Рок. Подхватили пьяного пирата и откинули на палубу, Рок добавил пинка. Сообразив кто рядом и что он натворил, пират замер и зажмурил глаза.
– Кэп, она сама хотела, она предложила, кэп, ты ж знаешь.. кэп, – мямлил Курт, сплевывая кровь.
– На вахту! Отплываем. В открытом море поговорим, Курт. – Жесткие слова, что процедил Рок Бразилец, не сулили мужику ничего хорошего, похоже, и жизнь его теперь не стоила ни пенни.
Адам поднял на руки уже расплакавшуюся девку, прижал к груди и сцеловывал с ее щек и подбородка соленые слезы. Энни всхлипывая, что-то торопливо объясняла Адаму, а отец сжав кулаки, наклонился над Куртом.
– Не оправдаешься, ты – труп, парень.
Пнул еще раз и, широко размахивая руками, взлетел на капитанский мостик к штурвалу.
В голове вертелось это странное имя "Агний".
Кого звала дочь? Кто это тут у них на борту корабля носит такое имя?
Курта и Свэна капитан знал много лет. В таких заварушках с ними побывал, что иным пиратам и не снилось. То, что Курт свихнулся и полез к Энни, так за это выбьет он парню пару зубов, чтоб вспомнил кто есть кто. Да и Энн скоро сойдет на берег и проблемой станет меньше.
Но кто такой Агний?!
Стоя на мостике, Рок любовался на то, как Адам, спустив с рук растерзанную Энни, поправлял на ней платье, расчесывал, пропуская меж пальцев, белокурые волосы девушки, не переставая что-то нашептывать. А дочь послушно кивала головой и преданно пялилась на парня.
Ревность мутной волной поднялась из самых глубин души пирата.
Ночью этот парень будет у него. И точка.
***
Ночью этот парень, занеся руку для того, чтобы открыть дверь в каюту капитана, замер. Елин расстроится? Можно это считать изменой?
В Риме это была не измена, в Камелоте тем более, кстати, и с ее стороны тоже, в Вероне-то Агний сам ее на свиданки провожал. Чего теперь-то?
Можно сказать, что успокоил себя Адам и сделал шаг в дверной проем.
Кэп встрепенулся, оглянулся и махнул рукой Адаму, приглашая проходить.
