Текст книги "Литературная Газета 6301 ( № 46 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Через десять минут он был уже внутри. Стараясь не привлекать к себе внимания, пряча глаза в поднятом воротнике, он проскользнул в цех, махнул приветственно рукой мужикам. Спрятался в своём излюбленном месте, в тёмном углу на трубах, куда начальство никогда не заглядывало. Переоделся здесь же, запасных спецовок у него было припрятано несколько. Улёгся подумать, что ему делать дальше.
Подошли мужики, поздоровались. Ничем помочь ему они не могли, но и мешать, конечно, не собирались. Валяй, Колун, это ведь твой завод.
Мологин немного успокоился, повеселел. В обед он даже осмелился сходить в столовую, прячась в толпе мужиков. Его самочувствие улучшалось с каждой минутой.
А вечером, когда начальство ушло домой, он смог выйти из своего убежища. Мастер, который оставался за старшего на этот вечер, был давним его знакомым. Они посидели в кандейке, покурили, поговорили о том о сём… Потом Мологин, оттеснив штамповщика, встал к родному прессу и часа три без перерыва работал. Штамповщик несколько раз пробовал сказать ему, что хватит уже, но Мологин поворачивал к нему свой топорообразный, жаждущий крови клюв, кидал опасные взгляды, и тот в конце концов отступился. Мологин быстро выполнил всю его норму, мужику оставалось только помыться и идти домой.
Это было так прекрасно – работать, заниматься своим делом… Вокруг была знакомая обстановка, знакомые лица. Теперь Мологин понял, что уходить ему отсюда нельзя, иначе он умрёт. Здесь его место. Как там раньше писали газеты: жизненная позиция должна быть активной!
Теперь распорядок Колуна стал таким: днём он отдыхал дома, а вечером шёл на завод. Протискивался через лаз, переодевался на трубах (со временем мужики вернули ему его ящик в раздевалке, занятый было кем-то из новых рабочих) и шёл работать. Всё было почти как раньше, просто он теперь работал постоянно в вечернюю смену. И ещё ему не платили денег. Но это было неважно. В столовой ему всегда оставляли поесть…
Уже почти весь завод знал, что подпольщик Колун вернулся, и это создавало у людей какое-то удивительное настроение. Оказывается, при большом желании можно сопротивляться! Можно делать то, что хочешь, даже если тебе мешают высокопоставленные дураки! Весёлое брожение вновь началось в коллективе.
Считается, что революции вспыхивают вовсе не тогда, когда нечего есть. Перевороты происходят в довольно благополучные времена, просто общество устаёт от прежней власти, а она этого не понимает, продолжая тупо гнуть свою линию. И тогда всё резко меняется.
Одна из молодых женщин-мастеров, которую по каким-то неизвестным причинам собирались двигать наверх, на второй этаж, до того пребывавшая в полном неведении относительно нелегального существования Колуна на заводе, однажды задержалась дольше обычного после смены – и вдруг обнаружила его мирно работающим на своём прессе.
На следующий день об этом было известно директору.
С любимым руководителем от ярости едва не случился сердечный приступ. Но, немного успокоившись и обдумав ситуацию, директор решил: будем брать живьём. Он созвал на планёрку нескольких своих особо приближённых, строго потребовал сохранения полной тайны информации. Вместе они разработали план захвата Колуна.
Была устроена настоящая засада. С этой целью вечером всё руководство сделало вид, что разъезжается на своих служебных машинах, как обычно. А потом они по одному вернулись пешком через запасной ход и сели в засаде – терпеливые, как буддийские монахи, ждущие просветления.
Их планам не суждено было сбыться. Уборщица видела их, о чём-то догадалась по нескольким случайно брошенным хищно-весёлым репликам, и мгновенно весть об этом дошла до Колуна, спокойно переодевавшегося на работу. Через три минуты его не было на территории завода, а директор зря прождал весь вечер и уже не поехал домой, прикорнув на узеньком диванчике в своей приёмной. Иногда его щёку начинал бить лёгкий тик, усики дёргались, и тоненькая струйка голодной слюны сохла в уголке рта. Над его головой висел бесполезный японский меч.
С тех пор на Колуна была официально объявлена охота. И что интересно: директор даже не понимал, как глупо он выглядит. Его авторитет падал всё ниже, тем более что Колун на родном заводе никогда не попадался – не мог попасться в принципе. У него в агентах был весь трудовой коллектив. А всех, как известно, не перестреляешь.
И, наверное, это так и продолжалось бы ещё какое-то время, но Колуну совсем не хотелось бегать и прятаться. Что он, мальчишка, лазающий в чужой сад за грушами? Он тоже разозлился. Комедию пора было прекращать.
И однажды он явился на завод посреди рабочего дня. Неожиданно появился в цеху, спокойный и деловитый, встал к станку… Народ поначалу даже не слишком обратил на это внимание, так привычна была картина: Николай Мологин у своего штамповочного пресса. Но постепенно по цеху пролетела радостная новость – Колун здесь! Что-то будет…
Возле Николая медленно росла толпа. Поднимался ропот недовольства. В последние месяцы завод ухнул в экономическую яму, и рабочим начали задерживать зарплату. Да и вообще…
Образовалось что-то вроде стихийного митинга – без трибуны, без назначенных ораторов. Все сначала говорили вразнобой, потом начали перекрикивать друг друга. Подтягивался народ из соседних цехов. Работу остановили, отрубили электричество.
И в центре всех этих событий стоял Колун, как символ и знамя протеста. Он поворачивался из стороны в сторону, стараясь не упустить ничего из того, что говорили рабочие. Он кивал, тоже лаял что-то невнятное в общем шуме, размахивал руками. Градус возмущения нарастал.
В этот момент, как нельзя более некстати, появилось руководство. Впереди своей отставшей свиты бежал директор, бледный от ненависти, с длинной, стильной резьбы деревянной указкой в руке. Новость о стачке застала его в тот момент, когда он наглядно объяснял возможным инвесторам преимущества капиталовложений в свой завод. За этими людьми он, унижаясь, тщательно ухаживал последние месяцы. Инвесторы мгновенно исчезли, а они были уже почти последней его надеждой.
Такого развития событий он просто не ждал – словно удар в спину, неожиданный и подлый. Тем более жарко пылал гнев в его сердце. Помахивая указкой, словно лёгкой шпагой, директор устремился в атаку.
Увидев приближающееся на полном скаку руководство, народ попритих и слегка отступил от Колуна. Противники, как и положено, остались один на один, и от их схватки, видимо, зависела и судьба всего побоища.
Директор трясся от ярости, стоя напротив Мологина. Вот он, этот мелкий человечишка, олицетворение всех его неприятностей! Смотрит дерзко, осанку имеет до глупости внушительную, словно он здесь хозяин! Ладно бы ещё те прошлые дела, но теперь он сорвал почти готовый контракт, и заводу теперь крышка, и этот дурачок даже не подозревает об этом!
Вскипев ненавистью, директор размахнулся и впечатал длинную деревянную указку в щёку Мологина. Колун от неожиданности упал.
Народ, если до сих пор ещё и имел какие-то сомнения насчёт своего руководства, теперь понял всё. Толпа взъярилась. На голову директора посыпался трёхэтажный мат, люди двинулись вперёд, потрясая кулаками.
Директор испугался, оглянулся назад, ища поддержки. Но свита его уже рассосалась, он был один. Только в руке его была деревянная палочка, вовсе не похожая на благородный японский меч.
Колун, вне себя от благородного негодования, слегка опомнившись, пошарил вокруг и поднял первое, на что наткнулась рука. Резьба зажимного болта весом в пару килограммов привычно легла в ладонь. Колун встал, выпрямился и взглянул в глаза директору.
За его спиной стояли люди и молчали.
– Держите его! – слабо крикнул директор, косясь на стальной болт. Было ясно, кто победит в соревновании болта и указки.
Они молчали, как пустыня молчит перед ураганом. Они молчали, как молчит космос, сквозь который несётся пылающая комета. Они молчали, как молчит камень возле дороги – тысячу лет лежит и молчит. Они не просто молчали – они безмолвствовали.
Колун стоял на острие людского клина и не сводил с директора глаз, а тот всё больше съёживался под его взглядом. И вот он начал отступать – сперва медленно, а потом, бросив указку и закрыв лицо руками, в истерике побежал. И тогда молчание закончилось. Вслед ему захохотала огромная толпа, высказав настолько глубокое презрение, что даже менеджеру высокого класса стало понятно: дальше здесь оставаться нет смысла. И если бы директор в действительности исповедовал самурайские принципы, ему оставался бы лишь один путь… Но он, конечно, не подумал об этом.
Профсоюз вскоре подал на него в суд за рукоприкладство, но Мологин сам отозвал исковое заявление, он простил глупому мальчишке эту выходку. Не дожидаясь нового собрания акционеров, на котором его должны были уволить за плохие экономические показатели, директор ушёл по собственному желанию. Новый директор, третий по счёту за год, ничего не знал обо всех этих перипетиях и просто взялся вытаскивать завод из ямы.
Но самое важное – Мологина приняли на работу. В отделе кадров ему тайно сделали новую трудовую книжку, в которой содержится лишь запись о приёме на работу тридцать пять лет назад да несколько пометок о повышении квалификации. Стаж его, как прежде, девственно непрерывен.
И Николай снова приходит в цех раньше остальных, делает свои генеральные инспекции, передвигает что-то кран-балкой, выносит мусор, ездит на склад помимо своей основной работы… Как прежде, никто не платит ему за это ни копейки.
Но он всё равно счастлив.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Жена-невеста
Клуб 12 стульев
Жена-невеста
ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Вечером жене говорю:
– Девушка, где я вас мог видеть?
Это у нас такой условный сигнал, мол, как ты сегодня. Она:
– Сегодня даже не мечтай, сегодня я себя плохо чувствую, очень устала – весь день без воздуха.
И главное – смотрит как-то враждебно. Наверное, чувствует, что неправа – ещё больше раздражается:
– Что ты спрашиваешь, сам мог бы заметить. Но ты же только о себе думаешь. Это у меня к тебе чувства, а у тебя ко мне одни инстинкты. И даже в них ты меры не знаешь!
Какая мера-то? Минздрав ничего не предупреждал.
Ещё сказала, что она забыла, когда я дарил ей цветы и когда последний раз угощал шампанским. Потом знаешь что сказала? «Жена – всю жизнь невеста».
Вот занесло её! Двенадцать лет замужем – и всё невеста. И инстинкт, между прочим, это не прихоть, а приказ космоса. Приказ! Умри, но его выполни.
Я вижу – она в таком состоянии, что ей бесполезно объяснять про космос. Взял незаметно ключи от машины, говорю:
– Пойду прогуляюсь. Что-то тоже воздуха не хватает.
Сел в машину и рванул на улицу. У нас они там стоят, которые космосу помогают. Подъехал к одной, спрашиваю:
– Сколько?
– Четыре тысячи.
– Четыре?!
– Да.
– Абонемент, что ли, на год?
– За час. Деньги вперёд.
«Это если рабочий день восемь часов, – думаю, – если даже с выходными, то получается – восемь на четыре и ещё на двадцать два, получается не хуже, чем у министров. А может, и получше. Неплохо устроились, министры-то. Хотя их тоже каждый день… трясут будь здоров.
Говорю:
– Что значит деньги вперёд? А если товар залежалый?
Она мне:
– Не на рынке.
В смысле – пробовать не даём.
Конечно, я немного растерялся, спросил:
– Четыре тысячи чего?
– Можешь в евро, можешь в рублях.
Ну тут уж я нашёлся, говорю:
– Лучше в рублях. – А потом, когда окончательно прояснило, как заору: – Четыре тысячи?! Да у меня жена за четыре тысячи в неделю пашет без воздуха, без шампанского. Совесть у тебя где?
Она сказала, где у неё совесть, и тут ещё, вижу, бегут ко мне два мордоворота. Я – по газам.
Еду и думаю: «Ничего себе – четыре тысячи. Хамство какое! За что, собственно? Мне деньги даром, что ли, даются?.. Четыре тысячи. Это не напасёшься. Куда правительство смотрит? Чем президент занят? Знают они, по каким ценам народ живёт?! Горе мыкает».
Я плюнул даже. Попал в лобовое стекло – сразу ничего не видно, но зато так ясно стало, что проституция – позорное явление нашей жизни. Позорище! Грязь!.. Это же – грязь. Где грязь стоит четыре тысячи? Если два раза в неделю весь в грязи, это два на четыре и ещё на четыре… Тридцать две тысячи! Совсем они, что ли, с ума сошли? А в семью тогда что? Детям что останется? Дети растут не по дням, а по часам… Что творят, гадюки! А если каждый день в грязи? Это четыре тысячи на тридцать дней. Сколько примерно, сразу даже не сосчитаешь.
Потом успокоился немного, подкатил к супермаркету, взял шампанского, конфет, цветов два букета – и домой.
Вхожу – жена плачет и улыбается:
– А я видела, как ты незаметно ключи взял, ещё подумала: «Может, он за цветами».
Я говорю:
– Интересная ты. А куда ещё я мог поехать?
Тут же всё на стол, а есть-пить не стали. Весь день без воздуха – сразу в постель. Легли, она локтем мне в бок
к-а-а-к даст. Говорит:
– Офицер, сигареткой не угостите?
Это у нас сигнал такой.
– С удовольствием, – отвечаю, – этого добра у меня… Хотя… Минздрав предупреждает: чрезмерное курение вредит вашему здоровью.
Анатолий ТРУШКИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Ироническая поэзия
Клуб 12 стульев
Ироническая поэзия
ЭПИТАФИЯ КОЗЛИКУ
Позарастали стёжки-дорожки
Там, где лежали ножки да рожки.
Где угощались серые волки,
Там разрастались сосны и ёлки.
Тихий очкарик, серенький козлик!
Чьи это чары, чьи это козни?
Козлик учёный, гордость народа,
Стал отлучённый от огорода.
Грядки с капустой, бабкину хату
Всё передали олигархату.
Козлик лишён бюджетной кормушки,
Вот и пошёл он к дальней опушке.
В брюхе бурчащем скучно и пусто.
Может быть, в чаще срубим капусты?
Хищников прорва в тёмном лесочке,
Козлик разорван был на кусочки.
Эта утрата всеми забыта.
Где те рога-то, где те копыта?
Лишь стенгазета в «Литературке»
Память хранит о сером придурке.
Владимир ВОРОНКОВ
ПОСЛЕКРИЗИСНОЕ
Закончится кризис –
мы снова воспрянем сердцами,
С груди нашей слезет тяжёлый
финансовый спрут,
И Родина снова нас будет
кормить пирогами,
И снова нас встретят девчонки,
которые ждут.
И снова рассветы для всех засияют лучами,
И лампочки снова зажжётся
весёлая нить,
Мы больше не будем витрины крушить
кирпичами,
И «маршем голодных»
не будем мы больше ходить.
Мы вспомним опять,
что такое шашлык и ризотто,
Забудем вкус супа,
где главный навар – лопухи,
И вновь по утрам будут люди
ходить на работу,
И вновь в деревнях по утрам
запоют петухи.
Да что там ризотто?!
Достаточно чёрного хлеба,
Лишь хлеба горбушку, а больше,
хрен с ним, ничего,
А доллар мы сложим в огромную кучу!
До неба!!!
Сожжём и по ветру развеем мы пепел его!
Мы сядем всем миром
в лучах восходящего солнца,
Поправим лохмотья
и вшей наших тощих стряхнём,
Мы сядем всем миром –
французы, таджики, японцы –
И водки палёной
из кружки щербатой махнём.
И в меру бухие,
все вдруг залопочут стихами,
И старый, и малый –
и Ганс, и Ахмет, и Федул.
Мы будем счастливые смахивать
слёзы руками
С небритых и грязных,
продавленных голодом скул…
Антон МАКУНИ
ЕЩЁ О ПРОБКАХ
Как пыл наш вял порой и робок
В борьбе священной против пробок!
А надо, «чтобы зло пресечь»,
Всех наших автозавров сжечь,
Ну, а БЭУШКИ иномарки
Пускай скорей свезут на свалки,
А нас, водил, пусть прав лишают!
И пробки нам не помешают!
Павел ХМАРА
ПЕРЕЧИТЫВАЯ ГОМЕРА
Цветёт, вся в лаврах и оливах,
Итака – родина счастливых.
Но и где лавр, и где оливки,
Всё ж подлецы снимают сливки.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
Мужи, подобные Платону,
Небезразличны к моветону.
Мужи, подобные де Саду,
Способны вызвать лишь досаду.
ПОДВОХИ
– Ну, как живёшь?
– Да очень плохо:
За каждой дверью жду подвоха.
Вчера чуть было не подох:
Открыли дверь – стоит подвох.
МНЕНИЕ
На своём высоком месте
Мнит Пеструшка на насесте,
Что она не курица,
А Эмир Кустурица.
Вячеслав ВАСИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Вид из окна
Клуб 12 стульев
Вид из окна
НЕНАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА
Волшебник Мостриков жил в удобной просторной квартире на шестом этаже. Однажды он подошёл к окну, посмотрел вдаль и задумался:
– Видик так себе, довольно невзрачный, как-то раньше не замечал… Просто ничего достойного внимания!
Сказав так, Мостриков произнёс пару несложных заклинаний, цыкнул зубом – и сразу же через распахнутую форточку повеяло зноем и запахами тропических цветков. От дома до самого горизонта буйной зеленью теперь простирались джунгли, а прямо под балконом волшебника зашумел листвой могучий баобаб.
– Совсем другое дело, – сказал себе волшебник Мостриков. – Цвет приятный, взгляд отдыхает!.. Есть чем любоваться…
Но не успел волшебник и глазом моргнуть, как с разных сторон набежали какие-то люди, причём в очень большом количестве. Как стая саранчи, эта проворная орава набросилась на тропическое изобилие и начала лихорадочно запихивать в большие мешки сочные плоды и крепкие орехи. Люди срывали плоды, не брезговали пряными травками. Двое крепких мужиков зачем-то начали пилить баобаб.
– Господа, что вы делаете?! – с балкона обратился к людям волшебник Мостриков. – Остановитесь!
– Вот бездельник! – в ответ показала на него пальцем какая-то энергичная женщина. – Все пропитание добывают в поте лица, а ему, видите ли, не надо!
– Да баобаб-то вам зачем, баобаб несъедобный! – схватился за голову волшебник Мостриков.
– На дрова! – не переставая пилить, деловито отвечали лесорубы. – Баобабовые дровишки – они самые запашистые и жаркие!
Волшебник Мостриков отвернулся от окна, выпил в кухне два стакана холодной воды и решил:
– Хорошо же, дорогие мои! Пусть пригодятся вам баобабовые дрова! Очень даже пригодятся!
Сказав так, Мостриков произнёс пару несложных заклинаний, цыкнул зубом – и выглянул в окно.
От дома до самого горизонта громоздились теперь ледяные глыбы, а между торосами лениво разгуливали белые медведи.
– Совсем другое дело, – улыбнулся волшебник. – Цвет приятный, взгляд отдыхает…
Но не успел Мостриков глазом моргнуть, как набежал какой-то народ, причём снова в очень большом количестве. Люди бросились голыми руками ловить белых медведей, а три сурового вида женщины зачем-то на санях стали свозить ледяные глыбы в одну большую кучу.
– Господа! – закричал с балкона волшебник. – Зачем вам всё это?! Медведи-то вам что сделали?!
– Шкуры и мясо заготавливаем! Впрок! – отвечали Мострикову снизу. – И запас питьевой воды организуем! В замороженном состоянии! Нам здесь жить!
Волшебник Мостриков застонал от досады, отошёл от окна подальше и вернул всё в прежнее состояние. На улице стало как прежде, безо всяких чудес и колдовства.
В окно Мострикову смотреть больше не хотелось, он включил телевизор.
Там шла передача о вкусной и здоровой пище.
Вдохновенно рассказывали про бифштексы из мяса белого медведя под кислым кокосовым соусом. Блюдо это необходимо сначала хорошенько прожарить, и обязательно на сухих баобабовых дровишках…
Сергей ГЕОРГИЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Столы «Клуба ДС»
Клуб 12 стульев
Столы «Клуба ДС»
Сергей ТЮНИН
Максим СМАГИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Рождение пародиста
Клуб 12 стульев
Рождение пародиста
ВЫШЛИ...
Отметивший недавно 80-летний юбилей писатель Георгий Териков выпустил мемуарную книгу «Звёздные встречи». Как можно догадаться из названия, в ней автор рассказывает о встречах с известными людьми, в основном артистами эстрады, кино, цирка, театра, то есть тех жанров, для которых Георгий Карпович писал тексты. Поскольку для «Клуба ДС» он не чужой человек, то вспомнил «клубных» сотрудников и авторов. В частности, пишет про пародиста Сан Саныча Иванова.
«Наше знакомство состоялось в день, когда Василий Макарович Шукшин показывал в «Литературке» свой новый фильм – то ли «Печки-лавочки», то ли «Калину красную».
Мы – это Шукшин, главный администратор «Клуба 12 стульев» Виктор Веселовский, редактор 16-й полосы Виталий Резников, Сан Саныч и я.
Меню было отличное, так что «обсуждение» прошло на высоком уровне, и разошлись мы чуть ли не в полночь. Я жил тогда довольно далеко, в Выхино. Взял такси, завёз Сан Саныча домой, мы тепло распрощались, пообещав вскоре встретиться и почитать друг другу литературные пародии. А надо сказать, что я никогда пародии не писал. Но решил, раз с рассказами получилось, почему не получится с пародиями?
Сочинил парочку и только тогда встретился с Сан Санычем. Он, естественно, даже не помнил о нашем уговоре обменяться бессмертными сочинениями. Тем не менее он послушал, что я написал, и был приятно удивлён.
– Старик, – сказал он, – ты пока ещё не Иванов, но уже и не Териков! Благословляю, пиши, у тебя это хорошо получается».
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
