Текст книги "Литературная Газета 6346 ( № 45 2011)"
Автор книги: Литературка Литературная Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Политпиит
Политпиит
ПолитНЕкорректный стих
Я, ребят, не дипломат
И скажу вам прямо,
Что Обама мне не брат
И не сват Обама.
Он тандему как бы друг,
Но, прошу прощенья,
Всё ж не входит в ближний круг
Моего общенья.
Мне французский президент
Со своей мадамой -
Не с кузиною кузен
И не папа с мамой.
Гордый бритт, лелея спесь,
Чванен и мишурен:
Мне не деверь и не тесть,
Не племяш, не шурин.
Средь участников возни
В скверном политшопе
Нету у меня родни
В Западной Европе.
Если честно говорить,
Если непредвзято,
По хрену мне, стало быть,
Члены этой НАТО.
С ними водки мне не пить,
Не крестить детишек...
Надо б ВСЕХ окоротить,
Чтобы стали тише.
Чтобы ни один урод
Из порывов «лучших»
Не бомбил чужой народ,
Ну и свой не мучил!
Илья СОРОКО
* * *
Может, поздно,
А может быть, рано
Довелось мне, однако, понять:
Чтобы были послушны бараны,
Надо чаще ворота менять.
* * *
Мы убеждаемся опять,
Придя на выборы:
Легко решенье принимать,
Когда нет выбора!
* * *
Всё, что ещё не понятно,
Домыслы множит просторные.
Самые тёмные пятна -
«Белые пятна» истории.
Александр ЖУКОВ
Табуретки в кредит
Табуретки в кредит
СЕРВИС «КЛУБА ДС»
Мужик в засаленной кепке вынул сигарету изо рта, затушил её о каблук и сунул в карман:
– Эта[?] Как его[?] Здрасти. Наша фирма предлагает вам заасфальтировать вашу квартиру.
– Здравствуйте. Не думаю, что мне это нужно.
– Нет, нет! Вы не спешите отказываться. Поверьте, это очень надёжно и практично. Ну разве что иногда произведёте ямочный ремонт. На ямочный ремонт у нас очень большие[?] эта[?] как его[?] скидки.
– Но я не собираюсь делать ямочный ремонт. Ни иногда, ни часто. Вообще никогда.
– Конечно, конечно! Желание клиента для нас – закон. Вы всегда можете заказать повторное покрытие. На очень выгодных условиях. Старое покрытие мы снимем совершенно бесплатно. На новое[?]
– Подождите! Не надо мне ни нового, ни старого асфальтового покрытия.
– Вы совершенно напрасно волнуетесь. Мы предоставляем кредит.
– Не надо мне кредита!
– А! Понимаю. Вас волнует[?] эта[?] как его[?] качество нашей продукции. Смею вас заверить, что качество совершенно изумительное. Подумайте только о детях!
– При чём здесь дети?
– Как это при чём? Дети обожают рисовать мелками на асфальте! Приобретая продукцию нашей фирмы, вы предоставляете тем самым[?]
– Я подумал о детях, но желания асфальтироваться не появилось[?]
– Как?! Вы против детского творчества? Не хотите, чтобы ваши дети развивались?
– Я совсем не против того, чтобы мои дети развивались, но я не хочу, чтобы они развивались на асфальте.
– Может быть, вам следует посоветоваться с супругой? Раз уж вы заговорили о детях, то я осмелюсь предположить, что у вас есть супруга.
– Если я посоветуюсь с супругой, то вы получите гарантированный отказ.
– Как это?
– Предположим, что она не согласится, будем считать это отказом?
– Хорошо, давайте будем считать это отказом. Ну а если согласится?
– Тогда я поступлю согласно мудрому народному совету: «Выслушай, что тебе советует женщина, и поступи наоборот».
– Я понял вашу позицию. А представьте: зимой вы сможете залить каток на вашем асфальте.
– Нет, я не хочу заливать каток у себя в квартире.
– В таком случае могу вам предложить эта[?] как его[?] микроасфальтирование. Вот посмотрите, – мужичок достал из кармана спичечный коробок и открыл его. Дно коробка было аккуратно заасфальтировано. – Правда впечатляет? Настоящий микроасфальт! Я лично отбирал песчинки для него. Пожалуйста, вы можете пошкрябать его пальцем.
– Спасибо, не хочу шкрябать. Я вам верю.
– Правда?! Тогда подписываем договор?
– Нет. Извините, я и так уделил вам слишком много времени: у меня работа из-за вас стоит. Прощайте!
Я закрыл входную дверь, прошёл в комнату и включил бетономешалку. Следовало срочно закончить заказ: три табуретки из бетона были готовы, и оставалось сделать последнюю.
Валерий МАКАРОВ, НЕФТЕКАМСК, Башкортостан
Фронтир XIX века
Фронтир XIX века
КНИЖНЫЙ
РЯД
Тютчев Фёдор Фёдорович. Пограничник Российской империи : Романы, повести. - М.: Граница, 2011. – 552 с.: ил.; 4 л. фото. – 1000 экз.
Когда Фёдор Тютчев писал романы и повести о пограничной жизни, толерантность ещё не придумали, однако наше общество уже раскололось на два лагеря – славянофилов и западников. Неизвестно, причислял ли себя сын русского поэта Тютчева к славянофилам – с книгами и биографией Фёдора Фёдоровича мы пока знакомы поверхностно, – но вот западником он определённо не был. По своему образу жизни он вернее всего может быть отнесён к практикующим славянофилам: имевший серьёзные литературные задатки, Фёдор Фёдорович больше 35 лет отдал военной службе и много времени провёл на границе, где жизнь была опасной, стычки – нешуточными, а ощущение, что за спиной – Родина, которую охраняешь, – интенсивным. Офицер был награждён Георгиевским оружием и орденами Св. Станислава, Св. Владимира и Св. Анны, добровольно шёл сражаться как в Русско-японскую, так и в Первую мировую войну – и умер от старых ранений по дороге на фронт в 1916 году. Однако, несмотря на сделанный ещё в молодости выбор в сторону военной службы, сын Тютчева никогда не оставлял мыслей о литературной карьере и пытался создать себе имя, печатаясь и как беллетрист, и как газетный военный хроникёр.
Собранные в данной книге произведения отражают эти две стороны жизни Фёдора Фёдоровича: с одной, его проза – авантюрные истории, построенные на любовной интриге и приправленные приграничным и инокультурным колоритом. С другой – это поэтичный и справедливый рассказ о храбрости и мужестве русского солдата, не боящегося в одиночку идти в атаку в тех ситуациях, когда десятки персов или курдов бросаются наутёк, опровергая миф о бесстрашии и смелости своих полевых командиров. Сравнивая русских бойцов с воинским сословием, то есть лучшими представителями других народов, Тютчев-младший однозначно выносит вердикт в нашу пользу. Он подмечает, что, оказавшись рядом с чужими территориями, мы ведём себя приветливо и дружелюбно – не выжигая вокруг всё непонятное и непривычное и не уничтожая чужой уклад – и даже проникаемся интересом к иной жизни, стараясь считаться с её представителями, чтобы ненароком не обидеть. Однако крайность такого «интереса» – неофитское желание восхвалять чужое и ругать всё родное – высмеивается писателем безжалостно.
Приязнь к своему народу, тёплый отзыв о честном и бесхитростном характере русских людей, патриотический тон – в этом Фёдор Фёдорович был, пожалуй, не уникален, поскольку подобные настроения являлись общим местом для писателей тех лет, ещё не мысливших себя в отрыве от нации. «Западники», конечно, представляли собой отдельный случай. Однако, как проницательно отметил В.В. Розанов, именно осмеянные Фонвизиным «недоросли» из глубокой провинциальной России «несли ранец в итальянском походе Суворова» и помогали усмирять Польшу. А окажись рядом с Грибоедовым в нужный момент десяток «скалозубов», глядишь, не пришлось бы Тынянову писать «Смерть Вазир-Мухтара». Увы, но приходится признать, что русская жизнь была куда лучше, чем её изображала даже самая талантливая отечественная сатира.
Для рано осиротевшего Фёдора Фёдоровича Тютчева война, как и писательство, стала семейным делом, поскольку дипломатия, к которой имел отношение Тютчев-старший, является лишь продолжением боёв другими способами. Можно утверждать, что Фёдор Тютчев вырос достойным человеком – носителем мужского мировоззрения и соотнесённых с ним христианских принципов. Но, что окажется не менее очевидным для любого, кто откроет данную книгу, он был и хорошим прозаиком, который наверняка и сейчас бы нашёл точные и ободряющие слова о русском народе, повинуясь не переменчивой моде, а лишь знанию людей и своим искренним убеждениям.
Лика РОПШИНА
Поздняя слава
Поздняя слава
ДРАМЫ «КЛУБА ДС»
Да! Слава настигла меня вовремя. То есть поздно[?]
Позвонил Михрюткин:
– Вот – сидим отмечаем.
– Что отмечаете-то? – спрашиваю.
– Как что? Да твою публикацию в «Перламутровой газете». Рассказец твой. Под малосольные огурчики очень даже того[?] Приезжай, угостим.
– Спасибо, конечно, за огурчики, – говорю. – Рассказец-то вам как – понравился?
– А мы его ещё пока не читали, – хрустнул-хрюкнул Михрюткин. – Это дяде Васе свояк позвонил, обрадовал[?]
Вышел прогуляться. Навстречу Хоботов с горячими объятиями.
– Как же, как же – наслышаны. Поздравляю! Какой успех!
– Что за успех? – на всякий случай подозрительно спрашиваю.
– Ну как же – весь город гудит. Уже два раза по местным новостям ваш портрет показывали[?]
– Так, – мрачно изрёк я. – А сами-то вы[?] рассказик читали?
– Помилуйте, я уже пятый год, как вообще ничего не читаю. Компьютерозависимый я. Только видео. С большой буквы.
Про букву я уже уточнять не стал, а зашёл с горя в баню. Думаю, хоть тут от поздней славы увернуться, в себя прийти. Смотрю – банщик свою клешню тянет. И улыбается беззубым ртом:
– Может, автограф поставите?
– О! – оживился я.
Единственное место, где меня прочитали, – в бане. Хорошенькие времена! Ну ладно[?]
– И как вам?
– Очень свежо, – ещё ярче озарился работник помывочного цеха, – душевно. Словно «Жигулёвского» с воблой хватанул. Как сказано-то – слава! Но[?] поздняя.
И протягивает мне банщик для автографа клочок газеты, на котором остались только моя фамилия да название – «Поздняя слава».
– Сам-то рассказец где? – недоумеваю, а к сердцу холодок уже так и подступает.
– Я без понятия, – отвечает. – Это Гриня с дружками на газете воблу чистили. Насилу у них твою «Позднюю славу» оторвал. Поставь автограф-то. Не зазнавайся.
Николай ЯКИМЧУК, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
В тисках отчаяния
В тисках отчаяния
ПОЧТА «КЛУБА ДС»
На днях мы получили письмо от москвички Н. Винокуровой. "Уважаемая администрация! Читатели ценят ваши усилия по подготовке юмористических произведений, – пишет она. – Но всё же порой в других газетах и журналах, не имеющих отношения к юмору, попадаются материалы гораздо смешнее ваших, такие, до которых не додуматься ни одному самому лучшему пародисту. Вот, например, какая аннотация к фильму «Формат А4», показываемому по каналу НТВ, опубликована в 45-м номере журнала «МК-Бульвар».
Мы благодарим читательницу за участие в работе и без комментариев перепечатываем присланную ею аннотацию.
«Аня в отчаянии усыновляет в зоопарке обезьянку. В её квартире появляется незнакомая женщина с мальчиком, назвавшаяся Викторией Збруевой, и утверждает, что мальчик – сын Виктора, мужа Ани. В отчаянии Аня вступает в интимную связь со своим барменом Джонни. А у Алёны – любовь с фотографом, снимавшим её на фотосессии. В баре Сергей крадёт сумку пришедшей сюда Виктории и находит у неё несколько паспортов – она оказывается обычной аферисткой. Витя и Аня опять признаются друг другу в вечной любви».
Что бы это значило?
Что бы это значило?
ФОТОАТЕЛЬЕ
Когда администрация «Клуба ДС» предлагает уважаемым читателям сочинить остроумное название снимку, подразумевается, что оно должно быть более или менее коротким. Очередной тур, объявленный в № 38, наглядно продемонстрировал, что понимание этой истины приходит постепенно.
Началось с небольшой пьески на два действующих лица, присланной Д. Думским из американского райцентра Бостон. Затем С. Красюков из немецкого Регенсбурга разразился рассказом на музейную тему. Потом пошли стихи, следом четверостишия, лучшее из которых принадлежит Е. Запяткину (г. Балаково Саратовской обл.) и М. Лермонтову (Тарханы Пензенской обл.):
Перед шедевром
гнутся спины,
В нетленку люди
бьются лбом:
Увидеть трудно
смысл картины
В тумане моря
голубом.
А дальше в бой вступили сторонники того, что краткость – сестра таланта. «Благотворительный запуск в музей слабовидящего, плохослышащего и хреновостоящего контингента» (В. Коновалов, п. Рогнедино Брянской обл.); «А вы, друзья, как ни согнитесь – в искусствоведы не годитесь» (И. Патока, Таганрог); «Решил как-то поручик Ржевский фотографией заняться» (А. Шумилов, Баку); «Господи, могли бы повесить картину и повыше!» (Ю. Коваленко, г. Балаково, земляк Е. Запяткина); «Искусство требует поз» (Л. Сергеева, г. Тольятти) и, наконец, «Тандем в музее» (Г. Лучинкин, Зерноград Ростовской обл.). Последнее название короткое, казалось бы, короче некуда. А нет – тот же Г. Лучинкин придумал совсем лапидарное «Поп-арт» и стал с ним лауреатом очередного тура.
Благодарим всех участников нашего конкурса. Наибольшую активность проявили А. Баранцев (Москва), В. Васина (Элиста), А. Денисов (Череповец), А. Константинов (Новосибирск), В. Рудковский (Геленджик), С. Хатин (Екатеринбург).
Предлагаем читателям ещё одну фотографию, тоже сделанную в музейной тиши. Что бы это значило?
Ответы следует отправлять на e-mail satira@lgz . ru или на почтовый адрес редакции не позднее 16 декабря.
Хирург человеческих душ
Хирург человеческих душ
ВЫШЛИ...
Постоянный автор «Клуба ДС» писатель Николай Сулим издал новую книгу «Были и небыли» (М.: Вече, 2011), в которую вошли юмористические повести, рассказы и пародии.
Рассказы сборника сгруппированы в два раздела. В одной части – выдуманные истории, что типично для любого сатирика; во второй представлены были, то бишь невыдуманные, в которых читатели познакомятся с забавными историями из жизни известных людей. Иногда известных на всю страну (космонавт Павел Попович, писатель Виль Липатов), чаще же знаменитых лишь в Забайкалье, где автор двадцать лет проработал хирургом. Кстати, в отличие от Чехова, Вересаева и Арканова профессор Н. Сулим не забывает о своих медицинских корнях, он по-прежнему является практикующим врачом.
Главным «блюдом» нового сборника Н. Сулима являются четыре сатирические повести. Жанр этот в наши дни не то чтобы находится в загоне, но культивируется мало, неохотно. Их печатают в таких гомеопатических дозах, что, можно подумать, будто после «Собачьего сердца» или платоновского «Города Градова» они вообще не появлялись. На все попытки опубликовать сатирическую повесть нарываешься на дежурную отговорку: «Не наш формат». Однако не перевелись ещё смелые издания вроде выходящего в Чите прекрасного ежеквартального журнала «Слово Забайкалья». Именно там были опубликованы некоторые сатирические повести Н. Сулима.
Повести – конёк Н. Сулима. Он не любит ограничивать себя в объёмах, охотно описывает даже мельчайшие подробности. Эта тяга к неторопливому повествованию сказывается и в его юмористических рассказах, которые порой грешат многословием. Складывается впечатление, что автор готов придать обычному анекдоту ненужную ему эпичность. Зато в повестях подобная обстоятельность выглядит очень органично. Вкупе с феерическим сюжетом она помогает занять повестям Н. Сулима заметное место в сатирической литературе.
