Текст книги "Победа разума над медициной. Революционная методика оздоровления без лекарств"

Автор книги: Лисса Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3
Фактор исцеления, способный все изменить

Секрет лечения пациента заключается в заботе о пациенте.

Фрэнсис Пибоди

Помню, однажды мама позвонила и пожаловалась на сильную боль в животе. Со смерти отца она постоянно страдала вздутием кишечника и сильной диареей. Но на этот раз боль была другой. Голос у мамы был испуганный. Находясь на расстоянии 3000 миль от нее, я постаралась ободрить ее, как только могла.

Мысленно пыталась перебирать различные диагнозы. Может быть, это мочевой пузырь? Или прободная язва? Или панкреатит? А может, необычная картина аппендицита? Закупорка кишечника? Рефлюкс или грыжа пищеводного отверстия диафрагмы?

Я забросала ее самыми важными вопросами. Есть ли температура? Была ли рвота? Когда последний раз был стул? Отходили ли газы? Голодна ли она?

Судя по ее ответам, случай не требовал экстренного хирургического вмешательства. Я так ей и сказала, но все же посоветовала обратиться к ее терапевту. Через несколько минут мама снова позвонила. Она послала сообщение врачу, и тот просил ее сразу приехать.

Ехать пришлось долго – почти час. На полпути мама позвонила. Я спросила о ее самочувствии. Боль немного утихла. Через 15 минут она снова мне позвонила почти от офиса врача: «Ты не поверишь, но эта проклятая боль почти прошла!» А по приезде к врачу боли уже не было.

Мама позвонила опять и сказала: «Клянусь, так со мной всегда происходит. Чтобы врачи смогли оценить мое состояние, поставить диагноз, мне нужно, чтобы симптомы были ярко выражены по приезде, а происходит наоборот – стоит приехать, и в приемной боли уже не ощущается».

Я нашла то, что искала!!!

Врачу мамы так и не удалось выяснить, что с ней такое. А вот я благодаря разговору с ней сумела сформулировать теорию: моя мама очень верит врачам. Она уверена, что они способны вылечить ее или улучшить самочувствие. Ей много раз было плохо, но после посещения врача ей становилось лучше. Поэтому она твердо убеждена, что только врачи ей помогут. Так устроен ее разум. Она тщательно выбирает медицинский персонал, искренне привязана к своим врачам, и они платят ей ответной привязанностью.

Что, если улучшение физического состояния при поездке к врачу у нее происходит именно из-за настроя и его влияния на сам организм? Может быть, когда мама звонит врачу и записывается на прием, ее мозг реагирует положительно, она расслабляется, появляется надежда, оптимизм, приятные чувства, а также вера в то, что она скоро пойдет на поправку? Это своего рода вздох облегчения для мозга. Мысленно она ослабляет стресс-реакцию на боль, перспектива врачебного осмотра способствует релаксации, тело отдыхает, активизируются механизмы самовосстановления. Незаметно для нее тело решает эту проблему само – и вот результат! Симптомов нет. Кажется, что помогло посещение врача, а на самом деле вся заслуга принадлежит ее мозгу.

Когда врачи нас спасают, особенно при опасных для жизни болезнях или тяжелейших травмах, мы испытываем искушение вознести их на пьедестал, приписать им все заслуги. И действительно, у некоторых врачей исключительный дар, они ускоряют процесс исцеления и помогают самовосстановлению организма. Но когда пациенту вырезают опухоль, прописывают антибиотик или вправляют сломанную кость, он все же зависит еще и от механизмов самоизлечения.

Хочу сразу прояснить, что, говоря о способности тела к самоисцелению, я не предлагаю отказываться от достижений современной медицины. И веря в способность организма самоисцеляться, считаю, что не нужно взваливать на него всю тяжелую работу. Организм может просто не справиться, если ему придется одному бороться с недугом.

Если моей маме не нужно было прикосновение рук врача, чтобы почувствовать себя лучше, то мужу это было совершенно необходимо. Порой мы полагаемся на современные медицинские технологии, порой – нет. Но уверяю вас, при любом развитии событий чрезвычайно важно найти именно того человека, который поможет вам найти дорогу к излечению. И собранные мной научные данные это подтверждают.

Врач как лекарство

Пациенты выздоравливают отчасти потому, что верят в могущество современной медицины. При виде врачей или других работников здравоохранения, которым они доверяют, им становится легче. Аналогичные условные реакции развиваются на приеме у врача. Люди привыкают ходить к врачам и после этого чувствовать себя лучше. Поэтому мозг может облегчить состояние даже до посещения врача и еще до начала лечения. А о чем же говорят научные данные?

Просмотрев медицинские журналы, узнав многое, я поняла, что заботливое отношение со стороны врачей может способствовать позитивному ответу организма на болезнь, аналогичному тому, что дает плацебо. Ученые считают, что просто давать плацебо без участия и внушения со стороны врачей бессмысленно. Плацебо должен давать тот, кому пациент доверяет.

Директор программы Гарвардского университета по исследованию плацебо и лечебному общению Тед Капчук в своем интервью Национальному общественному радио США сказал: «Сахарная пилюля сама по себе никак не действует. Важен контекст исцеления. Это целительные ритуалы. Это участие в целительных взаимоотношениях… Но таблетка плацебо – удивительное средство, и физиологический раствор – тоже удивительное средство для того, чтобы вычленить то, что находится на заднем плане, отделить это от лекарственных средств и медицинских процедур и изучить сам акт ухода за пациентом и заботы. Вот именно это, с моей точки зрения, мы и измеряем, когда изучаем эффект плацебо».

У Капчука есть подготовка в области традиционной китайской медицины и иглоукалывания. У него спросили, почему он предпочитает практиковать иглоукалывание, когда в рандомизированных контролируемых клинических испытаниях не была доказана его более высокая эффективность по сравнению с плацебо. Он ответил: «Потому что я чертовски хороший целитель. Такую правду трудно говорить. Если бы вы нуждались в помощи и пришли ко мне, то вам бы стало лучше. Тысячам это помогало. Потому что, в конце концов, дело не в иголках, а в человеке».

Его мнение изложено в журнале New England Journal of Medicine, где он выступил в качестве соавтора одной из статей об исследовании астматиков. Тех, кто задыхался, лечили ингалятором с «Альбутеролом» (стандартным лекарственным средством против астмы), ингалятором-имитатором (плацебо), имитацией иглоукалывания (также плацебо) и не лечили совсем. Все проходившие лечение пациенты ощутили одинаковое улучшение состояния – на 50 % при лечении «Альбутеролом», плацебо-ингаляцией и имитацией акупунктуры, и на 21 % лучше себя почувствовали те, кого не лечили совсем.

Однако, в отличие от других исследований, где физиологическая реакция совпадала с ослаблением симптомов, когда измеряли функцию легких после имитации иглоукалывания, плацебо-ингаляции и отсутствия лечения, эта функция у всех улучшалась (7 %), но меньше, чем после «Альбутерола» (20 %).

Так почему же у астматиков наступало клиническое улучшение даже без физиологической реакции на лечение? Вероятно, пациентам становилось лучше не из-за «Альбутерола», имитации иглоукалывания, плацебо-ингаляции, а потому, что о них заботились. Что, если лечить пациентов не средствами медицины, а уходом и заботой? Не исключено, что улучшение в разных исследуемых группах как раз и было связано с одинаковыми заботой и уходом. Это было важнее, чем лекарства, что им давали.

Астма отличается от рака. Борясь со смертельным недугом, вы стремитесь не столько к облегчению боли, сколько к ремиссии. Рак исчез или нет? Что если ослабление симптомов и ремиссия болезни связаны с опытом лечения и с деятельностью мозга, с вредом от стресс-реакции и с целебной силой релаксации?

Я предположила, что такая связь существует. Но мне нужны были доказательства. Доказательства того, что заботливый уход влияет на эффективность лечения. На данном этапе исследований я предположила, что по большей части эффект плацебо связан с заботливым уходом. У меня были основания полагать, что отсутствие любви и заботы, особенно в так называемой медицинской ворожбе и целительстве, способны порождать эффект ноцебо. Но в чем заключается этот эффект? Есть ли доказательства, что поведение медицинского персонала у койки больного или их убеждения как-то сказывались на результатах лечения?

Доктор Роберт Эгберт провел исследование в Гарвардской медицинской школе и опубликовал его результаты в журнале New England Journal of Medicine. В ходе исследования он поделил всех хирургических больных на две группы. С одной группой встречались оптимистически настроенные врачи-анестезиологи, которые весело убеждали их, что операция пройдет без сучка без задоринки, что они будут отлично себя чувствовать, не ощутят никакой боли и что все окончится благополучно. С другой группой несчастных испытуемых (не повезло бедняжкам!) встречались врачи, которым специально было поручено вести себя сухо, строго, недружелюбно. Кстати, это были те же самые анестезиологи, только в другой роли. Пациентам, с которыми встречались оптимистичные врачи, понадобилась только половина дозы медикаментозного болеутоляющего средства. И их выписали на два дня раньше другой группы.

Большую роль играет и оптимистический настрой врача. В 1987 году доктор К. Б. Томас услышал вот такую фразу: «Успех доктора Смита заключается в его позитивном настрое».

Тогда же он решил провести исследование и выяснить, действительно ли положительное отношение врача влияет на результат лечения. Он проводил свое исследование в Университете Саутгемптона, а результаты опубликовал в журнале British Medical Journal. Он оценил состояние 200 пациентов, которые плохо себя чувствовали, но у которых при осмотре не было явных отклонений от нормы. Пациентов отбирали случайным методом для одной из четырех консультаций. Это были консультация в позитивном ключе с лечением и без него, консультация в негативной манере с лечением и без него. При позитивной консультации у 64 % больных наступило улучшение. При негативной атмосфере состояние улучшилось только у 39 %. В ходе исследования удалось выяснить, что результаты улучшались при внушении больному, что ему станет легче уже через несколько дней. А при лечении помогали уверения, что лечение непременно поможет. С другой стороны, если врач говорил, что не уверен в скором выздоровлении или в быстром действии лекарства, то пациенту требовалось больше времени на выздоровление. По заключению доктора Томаса, «врач сам является сильнодействующим лекарственным средством. Он выступает в роли плацебо. Его влияние ощущается в большей или меньшей степени на каждой из консультаций».

Оптимизм и положительные слова являются ключевыми, и доверие также важно. Эффект ноцебо бывает обусловлен недоверчивостью к медицинскому персоналу и лечению, которое проводится.

Я раньше работала в общественной клинике в Сан-Диего. Большинство моих пациентов были беженцами из Сомали. Эти люди приехали из страны, где медицина выглядит иначе, поэтому они крайне недоверчиво относились к американским врачам и к назначенному лечению. В этой группе пациентов, по сравнению с американскими пациентами, было значительно больше побочных эффектов от простых, сравнительно безвредных видов лечения – например, от пренатального приема витаминов. Хотя я изо всех сил старалась завоевать доверие этих людей, большинство побочных эффектов были связаны с их убеждением, что их просто пытаются отравить.

Имеет значение и то, во что верит сам врач. В ходе исследования роли эндорфинов, результаты которого публиковались в журнале Lancet, выяснилось, что, несмотря на применение двойного слепого метода исследований, отношение и прогнозы врачей все же влияли на реакцию пациентов при инъекциях «Фентанила», «Налоксона» или применении плацебо. Если врач сам не верит в действенность определенного лекарства, то его эффективность снижается.

Еще одно исследование проводили в Национальном институте психического здоровья. Обследовали 250 пациентов с депрессией, которых случайным методом распределили по четырем группам, подлежащим лечению в течение четырех месяцев посредством межличностной психотерапии, когнитивной поведенческой терапии, применения антидепрессанта «Имипрамина» и плацебо. В качестве дополнительного контрольного фактора производились записи того, как врачи общались с пациентами, и на основе таких записей экспертам предлагали сделать прогноз о том, кто из пациентов поправится, а кому лучше не станет.

К удивлению многих, экспертам удалось это сделать с учетом взаимоотношений между врачом и пациентом, независимо от вида лечения пациента. Дело было совсем не в наличии эмоциональной связи между врачом и пациентом. Оказалось, что вера врача в благоприятный прогноз играет решающую роль. Если врач верил в выздоровление больного, то тот действительно шел на поправку; при негативном настрое врача получался обратный результат. Эти исследования убеждений врачей с тех пор проводились многократно, и не только в области психического здоровья, но и в других областях медицины.

Неудивительно, что и личность самого врача имеет большое значение. Согласно результатам исследования Гарвардской медицинской школы, опубликованным в British Medical Journal, когда врач относился к пациенту душевно, заботливо, с доверием, то реакция на плацебо увеличивалась с 44 до 62 %. А в контрольной группе без лечения самочувствие улучшалось только у 28 % больных.

При правильной поддержке в сочетании с позитивным настроем наступает неожиданное исцеление. В начале 50-х годов прошлого века доктор Альберт Мэйсон из Королевской больницы Виктории в Лондоне лечил подростка, у которого было тяжелое поражение кожи. Считалось, что вся кожа покрыта бородавками. Поскольку в таких случаях применяли гипноз, доктор Альберт Мэйсон решил попробовать лечить мальчика гипнозом даже на такой запущенной стадии кожного поражения.

Доктор Мэйсон был уверен, что разум обладает способностью стимулировать самоизлечение от бородавок. Поэтому он взялся за работу. Во время первого сеанса он сосредоточился только на предплечье мальчика. Ввел ребенка в состояние транса и внушил, что тот видит здоровую, розовую кожу у себя на руке. К удивлению других врачей, после повторных сеансов рука почти пришла в норму. Сам врач не удивился. Он верил, что разум способен исцелять тело, по крайней мере когда речь шла о бородавках.

Затем мальчика осмотрел хирург, который до этого безуспешно пытался лечить его с помощью пересадки кожи. Он изумился, что кожа здорова. Тем более что сам допустил ошибку в диагнозе. Он поставил диагноз не «бородавки», а потенциально смертельное генетическое состояние «врожденная ихтиозиформная эритродермия». И хотя не было данных о том, что гипноз способен лечить подобные недуги, доктор Мэйсон был уверен, что это поможет. И действительно помогло.

Слухи об этом случае распространились широко, к доктору Мэйсону стали обращаться другие больные врожденным ихтиозом. Он пытался помочь и им. Но у других пациентов аналогичного эффекта не получилось. Врач винил себя за недостаток веры в успех. Он верил, что гипнозом можно лечить бородавки, но сомневался в его эффективности при более тяжелых генетических заболеваниях, пусть даже и был один случай удачного излечения.

Медицинский ритуал

Сахарная пилюля, хотя и эффективна в ряде случаев, это всего лишь сахарная пилюля. Это не волшебное средство. Если иногда требуется хирургическая операция, потому что тело не способно само пришить себе пальцы, то при других видах лечения власть разума достаточно велика, чтобы оптимально повлиять на здоровье. Очень большую роль при этом играет заботливый медицинский персонал.

Некоторые исследования, например, проведенные К. Б. Томасом, доказывают, что врач сам по себе подобен плацебо и это запускает механизм самоисцеления.

Как поясняет Тед Капчук, плацебо помогает избегать таких видов лечения, как прием антибиотиков, хирургические вмешательства на коленных суставах, применение антидепрессантов, болеутоляющих средств, хирургических операций на грудной клетке. Таким образом, медицина уподобляется чисто терапевтическому воздействию без лекарств и хирургии. Без биохимических атрибутов медицина становится такой, какой она была до появления высокотехнологичных методов (например, нейрохирургических) – ритуалом, заботой со стороны преданного человека, помогающего нам выздороветь. В современной западной культуре роли врача придают огромное значение. Заботливое участие врача бывает не менее важным, чем поддержка пастора, психотерапевта, специалиста по иглоукалыванию или любящего человека. В других культурах дело может обстоять иначе. Тем самым целителем является шаман. В китайской медицине это традиционный врачеватель. В другом обществе – знахарка. Одна из врачей, с которой я говорила (назовем ее доктор М.), сказала: «Я знаю, самое ценное, что могу дать пациентам, – это любовь». Она описала случай, когда пациентка страдала от невыносимой неврологической боли, и поэтому 90 % тела почти не действовало. Эта пациентка обращалась к десяткам врачей и множеству целителей, но безрезультатно. Затем она обратилась к доктору М., и та назначила витамины группы B и рыбий жир. Врач призналась мне, что прописала эти средства преимущественно в качестве плацебо. Ведь клинических данных, подтверждающих эффективность этих витаминов и рыбьего жира, в данном случае не было. Кроме прочего, врач уделяла больной много внимания и заботы, часами выслушивала ее сетования.

Вскоре пациентка по уши влюбилась в молодого человека. Через некоторое время она пришла к доктору М. и объявила, что боли совершенно прошли. Она считала, что ей помогли именно витамины группы B и рыбий жир, назвала их чудодейственными средствами.

А врач сказала мне: «Уверена, дело не в витаминах. Все дело в любви молодого человека и в моем внимании и заботе. Вот это и помогло ей выздороветь».

Механизм любви и заботы

Как заботливое отношение и позитивный настрой персонала помогают улучшить самочувствие пациентов? Все дело в стресс-реакции, которая вызывает болезнь, и реакции расслабления, которая способствует самоисцелению организма. Когда пациент обращается к оптимистически настроенному врачу, он ощущает веру, заботу и поддержку. И тогда стресс отступает. Начинается реакция расслабления, и пациенту сразу становится лучше.

Только представьте себе, что у вас диагностировали рак. В то мгновение, когда вы слышите это слово, стресс-реакция и механизм «сражайся или спасайся бегством» приходит в сильнейшее возбуждение. Надпочечники начинают выбрасывать в кровь огромное количество кортизола. Мгновенно симпатическая нервная система становится на боевое дежурство. Слово «рак» разум воспринимает как смертельную угрозу, хотя на момент постановки диагноза смерть не является вопросом считанных дней. В таком состоянии физиологического стресса тело очень плохо приспособлено к борьбе против рака. Оно слишком занято подготовкой либо к борьбе, либо к стремительному бегству.

Затем к вам подходит онколог – добрый, заботливый, ободряющий. Он держит вас за руку, обнимает вас, когда вы плачете, уверяет, что до вас он вылечил десятки пациентов с таким же точно диагнозом. Что большинство из них сейчас чувствуют себя хорошо. Ласково и нежно врач объясняет: что бы ни случилось, вы никогда не останетесь одни, он всегда будет рядом и станет делать все возможное, чтобы вам помочь. Составляется план лечения. Он дает вам номер телефона, по которому можно позвонить, если появятся еще вопросы. Он снова обнимает вас и ободряюще похлопывает по спине. Несмотря на то что в перспективе у вас хирургическая операция и многомесячный курс химиотерапии, вам все же становится немного легче.

Почему? Потому что мозг убаюкан. Страх немного развеялся. Стресс-реакция ослабла. Тело расслабилось. Врач убедил ваш мозг, что все будет хорошо или что будет делаться все возможное для благополучного исхода. В таком состоянии релаксации организм может начать заниматься тем, что он способен делать лучше всего, – прилагать усилия для самоисцеления.

Потенциальный вред от отсутствия заботы и внимания

Если оптимистически настроенные, ласковые и внимательные врачи, верящие в благополучный исход, способны вызвать вот такую позитивную физиологическую реакцию, то нам известно, что может случиться, когда врачи используют свое влияние негативно. Может, они и не хотят ничего плохого. Однако и врачи, и средний медицинский персонал бывают так невнимательны, равнодушны, выглядят такими занятыми, уставшими, раздраженными и недовольными, что одним своим видом причиняют больным вред.

Вот что написала мне моя подруга после приема у врача: «Лисса, если этот врач меня ограбит на выходе из здания, я не смогу даже опознать его в лицо. Он практически ни разу на меня не взглянул. В медсестринском отделении и в смотровой оба врача смотрели не на меня, а только на дисплей компьютера. Сами в это время стучали по клавиатуре и задавали мне разные вопросы. Компьютер выдал врачу новое назначение на лекарство, и врач даже со мной ничего не обсудил. Если для контроля моего состояния и выписки рецептов для лечения текущих или хронических болезней нужен один лишь компьютер, то тогда зачем я просиживаю в приемной у врача целый час, чтобы любоваться на чью-то спину? Да, помимо всего прочего, медсестра ввела в компьютер не тот код, потому что мне рекомендовали пройти обследование молочной железы вместо аускультации грудной клетки по поводу моей астмы. Это было похоже на нечто такое: «О чем это вы, сэр? У вас или неверная информация, или вы ошиблись номером». Жуть. Я просто вне себя сейчас! Никогда больше сюда не приду!»

С такого рода откликами мне очень часто приходилось иметь дело при общении в Сети. Учитывая усталость, загруженность и переутомление современного медицинского персонала, после обращения к врачу пациентам порой становится только хуже. Если вам приходится ждать 2 часа в переполненной приемной, а потом врач общается с вами всего 7,5 минут, он устал, он все время вас перебивает, забывает, как вас зовут, вообще не проводит физикального осмотра, то есть не прикасается к вам, а потом вдруг произносит какой-то непонятный, пугающий вас диагноз и дает плохой прогноз, то у вас непременно разовьется стрессовая реакция.

Никто этого не хочет. Медицинские работники часто многим жертвовали ради своих больных, поэтому они перестают помнить о своем первоначальном призвании. Они уверены, что их жертвы доказывают, как они заботятся о своих пациентах. Но жертвенности недостаточно.

Уже давно пора вернуть в здравоохранение именно элемент заботы и охраны здоровья. Врачам и остальному медицинскому персоналу следует помнить, что и как мы делаем, чтобы лечебный эффект был максимальным. Особенно если что-то идет не так.