Текст книги "Румп: Настоящая история о Румпельштильцхене (ЛП)"

Автор книги: Лисл Шуртлиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Тролли, Ведьмы и Отравленные Яблоки

При виде меня тролли поднялись и заговорили, причмокивая губами:

– Отличная работа, Брат. Кажется, в твою ловушку угодил чудный вкусный мальчишка.

– Но она была для козла, – возразил первый тролль.

– Да нет, мальчишка даже лучше, он сочнее. Сегодня у нас почти пир, – они оба фыркнули и запрыгали от радости.

– Он отвратительно тощий. Думаешь, хоть на ногах есть мясо?

– Я беру пальцы, они выглядят самыми сочными.

– Я возьму зад, давно хотелось жаркого.

Я не смог сдержаться и начал смеяться. Жареный зад! Моя судьба – быть съеденным!

– Он смеется! Мне нравится этот малый! Давай съедим его прямо сейчас, – тролли окружили меня, облизывая губы своими отвратительно серыми языками. Я крутился и вертелся, пытаясь высвободиться. Если бы только получилось спуститься вниз, у меня появился бы маленький шанс убежать, но все было напрасно. От моих усилий веревки только затянулись, а тролли теперь окружали меня. Я зажмурился и приготовился к худшему.

– Стойте, – сказал вдруг один из них.

Я открыл глаза. Тролль протягивал руку, не давая остальным приблизиться. Возможно, он хотел сам меня съесть. Он втянул воздух своими огромными деформированными ноздрями:

– Чувствуете? – другие тролли тоже принюхались и двинулись вперед, пока не оказались стоящими все вокруг меня. Снизу были видны их ноздри, все покрытые волосами и слизью.

– Он пахнет... – начал один из троллей.

– Не так как все, – закончил другой.

– Спустите его вниз, – приказал первый тролль. – И не дайте сбежать.

Мое положение не давало полной картины происходящего, но тролли казались сбитыми с толку.

Веревку быстро разрезали, я был освобожден и упал прямо к ногам моего похитителя. Взглянув на него, я охнул. Он был на вид-то отвратителен, а пах и того хуже.

– Перенесите его к огню, – приказал он, – Бука захочет это увидеть.

Огонь. Они не станут есть меня сырым. Тролли волокли меня сквозь кусты, словно дохлого кролика. Я не мог и слова вымолвить, не то, что пошевелиться.

– Голову потерял от страха, – засмеялся один из троллей.

– Вот так мы действуем на людей.

Тролли тащили мое безвольное тело все дальше в лес, пока не добрались до небольшой поляны с разведенным костром, возле которого собралось еще больше их сородичей. Меня бросили на землю, я упал на четвереньки и попытался убежать, но был тут же окружен. Окружен вонючими уродливыми людоедами. Над костром булькал котел с отвратительным варевом. Наверное, меня хотят приготовить в нем.

– Что это? – спросил один из троллей. Единственное, что натолкнуло меня на мысль о принадлежности ее к женскому полу, был более высокий тембр голоса и две длинных спутанных косы. В остальном она выглядела точно как все.

– Этот мальчишка пытался съесть яблоки, – ответил тролль, который тащил меня.

– Разумеется, – сказала троллиха. – А с чего ты приволок его сюда?

– Борк велел, – ответил тот, – сказал, не отпускать его.

Тот, кого назвали Борком, нагнулся и поднял меня сзади за рубашку одной рукой. Я неловко взмахнул руками в воздухе.

– Понюхай-ка, Бука, – предложил он.

Троллиха наклонилась и втянула носом воздух, вначале слегка, а потом серьезно принюхиваясь. Я затаил дыхание в надежде не узнать, как пахнет она сама. Наконец, ее глаза округлились, и она посмотрела на Борка.

– Странно, – протянула троллиха. Вероятно, это ее звали Букой.

– Знаю, – ответил Борк, – пожалуй, я бы хотел посмотреть, что случилось бы, съешь он одно из этих яблок.

При этих словах несколько троллей зарычали, вероятно, им показалось, что Борк произнес нечто ужасное. Парочка приближалась ко мне, может, им думалось, что яблоки могут испортить вкус их ужина. Все эти разговоры про еду раззадоривали мой аппетит, и если я не мог поесть перед смертью, то хотел бы умереть скорее.

– Может, мы поскорее покончим с этим? – взмолился я.

Тролли озадаченно посмотрели на меня. Думаю, им нечасто встречались люди, умоляющие их сожрать.

– Покончить с чем? – переспросил кто-то. – Ты кто такой, чтобы тут командовать?

– Слушайте, я через многое прошел, и рад передышке. Нельзя ли просто съесть меня побыстрее?

На секунду повисла тишина, пока тролли переглядывались между собой, смотрели на меня и снова переглядывались. Потом они все дружно взорвали от хохота, ну, по крайней мере, мне так показалось. Их тела содрогались вроде как от смеха, хотя звуки напоминали больше рычание, вой и фырканье. Борк внезапно уронил меня, и я со стоном упал на землю. Сломанные кости отозвались болью.

– Он умоляет нас съесть его! – расхохотался тролль.

– Что-то мы не хотим тебя есть, да и есть-то нечего.

– Но... – начал я.

– Держи вот, – троллиха Бука протянула мне миску с чем-то похожим на горячую грязь. – Ты, должно быть, проголодался, раз позарился на те яблоки. Съешь немного тины.

Тина была зеленовато-коричневой, она воняла и булькала. То, что тролли ели ее, причмокивая, аппетита не прибавляло.

Я взглянул на тину, а затем опять перевел взгляд на троллей.

– Вы не собираетесь меня есть?

– Кх, фуу! – выпалила еще одна троллиха, по крайней мере, так мне показалось. Наверняка сказать было все еще сложно.

– Забавная шутка, люди думают, что мы хотим их съесть, – заметил Борк.

– Как ни странно они думают, что вкусные. Весьма самодовольно.

– Но это не дает им приближаться. Как правило.

– Приближаться?

– Приближаться к нам, – объяснила Бука. – Люди – волки в овечьих шкурках, вечно создают проблемы. Особенно тот жадный идиот Барто-хью или как его там.

– Какие проблемы? – спросил я. – Люди, в смысле мы, думаем, что это тролли создают проблемы.

– Вот так пусть и останется, – согласился Борк. Некоторые тролли хохотнули, кто-то сплюнул в знак согласия. – Если бы эти жадные людишки не думали, что мы хотим их сожрать, они бы попытались сделать из нас рабов.

– Рабов? Зачем? – спросил я. Тут все тролли оглянулись по сторонам и поежились.

– Неважно, зачем, – ответила Бука. – Люди с первого взгляда оценивают любое живое создание, как можно его использовать.

– А так мы сами сделали из себя злодеев, – заметил Борк. – Это ли не умно?

– Не умно то, что ты говоришь ему все это, – подал голос тролль в шлеме с оленьими рогами. – Если ты заметил, он тоже человек.

– Он не такой, как другие. Запаха не чуешь? – возразил Борк.

– Чую, – ответил Оленьи рога.

– Чует что? – я попытался себя понюхать. Конечно, я был довольно грязным, но сквозь зловоние троллей и их варева решительно ничего нельзя было почувствовать.

Тролли осторожно переглянулись.

– Забудь об этом, – сказала Бука. – Мы не станем тебя есть.

Мне все еще неуютно было сидеть в толпе всех этих троллей, заявлявших, что я как-то не так пахну.

– А кого ты тогда хотел поймать у яблони, если вы не едите людей?

– Борк пытается поймать домашнее животное, – ответила Бука. – Он всегда хотел питомца.

– Я хотел козу, а не мальчишку, – проворчал Борк.

– Пей свою тину, – закончила Бука.

В животе урчало, но глядя на эту непонятную жижу, я не был уверен, достаточно ли голоден, чтобы это проглотить. Как хотелось того пирога с мясом, который остался вместе с Ничто. Я подумал о красных сочных яблоках с того дерева. Может, тролли не любят яблоки. Может, они считают, что они на вкус как тина, а тина похожа на сладкий плод. Может, они не знают, что человеку больше по вкусу яблоки, чем тина.

– А что плохого в яблоках? – спросил я.

– Что плохого в яблоках? – переспросил Оленьи рога. – А ты когда-нибудь видел яблоню, усыпанную созревшими яблоками в это время года?

На мгновение я задумался.

– Вообще-то мне не приходилось раньше видеть яблоню. На Горе, откуда я родом, они не растут. Я видел только сорванные яблоки.

– Ну, это не обычная яблоня, – объяснила Бука.

Борк наклонился над огнем, его руки были так же густо покрыты волосами, как моя голова.

– Она отравлена, – сообщил он. – Ты мог умереть... или еще хуже. Ты должен благодарить нас.

– Спасибо, – сказал я.

– За тину, – Борк поднял свою чашу. – И за то, чтобы не было отравленных яблок!

– За тину! – дружно пробурчали остальные тролли и выхлебали содержимое своих чашек. Теперь они выжидательно смотрели на меня. Вероятно, я должен был выпить это, или меня бы сочли невежливым. Что тролли делают с невежливыми гостями? Я поднес чашу к губам и отхлебнул немного. На вкус было похоже на гнилые овощи, довольно склизко и, кажется, я проглотил червяка. Тролли заулыбались и закивали головами.

– Ага! Вот это дело!

– Прибавит тебе сил!

– Сделает тебя большим и сильным!

Очень хотелось задать еще кучу вопросов, отчасти из любопытства, но в основном, чтобы не пришлось больше пить эту жижу.

– Откуда вы знаете, что яблоки отравлены? – одно отравленное яблоко – это еще куда ни шло, но целое дерево уже чересчур.

– Ох, опять яблоки, – проворчал Оленьи рога. – Давайте расскажем ему историю, что ли? Расскажи, Борк.

– Почему я? Сам и рассказывай, Помойка.

– Это ты нашел мальчишку, – ответил Оленьи рога, или Помойка, – и у тебя отлично получается.

Борк что-то проворчал себе под нос, но когда он начал, голос его звучал тихо и печально.

– Много лет назад жила-была ведьма, ясно? Она была королевой далекого королевства, дальше ВонТам, дальше даже, чем ЗаПределами! Она пыталась убить свою падчерицу, потому что завидовала ее красоте.

Бабуля рассказывала мне эту историю, она была одной из моих любимых. Девочка убежала и поселилась у гномов, но ведьма нашла ее и угостила отравленным яблоком: оно заставило девушку заснуть вечным сном. Но ненадолго: принц разбудил ее первым поцелуем настоящей любви, а потом они жили долго и счастливо. Так заканчивалась бабулина сказка, но Борк продолжал, и его история была мне незнакома.

– Но отравленное ведьмой яблоко не пропало бесследно. Гномы, беззаботные создания, сбросили его с горы, и оно упало в землю, а вскоре сгнило. Но семена ожили, дали ростки и выросло дерево. Волшебная отравленная яблоня.

– Волшебная? – удивился я. – Откуда вы знаете, что она волшебная?

Тролли придвинулись друг к другу и поглядели по сторонам.

– Потому что, – Слоп почесал рога, – яблоки на ней спелые круглый год. Что, если не магия, может сделать такое?

Все согласно зашептались и закивали головами, но я чувствовал, что они что-то недоговаривают.

– Так если бы я съел яблоко, то уснул бы вечным сном? – уточнил я.

– Ну, может, до первого поцелуя настоящей любви.

Лучше не придумаешь. Настоящая любовь для девчонок, сказочных принцесс и рыцарей в сверкающих доспехах. Единственная девчонка, с которой я дружил, была Краснушка, но она, скорее, ударит меня кулаком в лицо, чем поцелует. Разбудить меня затрещиной она бы точно смогла.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-то ел эти яблоки?

– Нет,– ответил Борк.

– Тогда откуда вы знаете, что они отравлены? – что-то в этой истории с яблоками меня заинтриговало.

– Однажды я видел, как их ел олень, – вспомнил Помойка. – А на следующий день мы нашли его мертвым, – и он поправил рога на шлеме.

– Волки нашли его, Слоп, – поправил Борк.

– Это были не волки. Это яблоки сожрали его изнутри!

– Хватит уже о смерти и яблоках! – воскликнула Бука. – Пейте уже свою тину.

Тролли дружно зачавкали, прихлебывая напиток и фыркая, мне приходилось от них не отставать и подносить чашку к губам. Я ухитрялся понемногу проливать жижу позади себя, и вскоре моя чашка опустела.

К несчастью для меня тролли были гостеприимны. Бука забрала у меня чашку, опустила ее в котел и вернула полной, со стекающей по бокам тиной.

– Ешь. Тебе нужно нарастить больше мяса на своих костях, – заметила она.

Я проглотил еще одного червяка, извивающегося у меня в горле.

– А знаете, – сказал один из троллей, доев свою порцию тины. Он выглядел очень старым. Все тролли были покрыты морщинами, но у этого были морщины внутри морщин, а волосы с проседью, – я слышал, что король женился.

– Король Барто-хью женился? – спросил Борк. – Кто ж выйдет замуж за такого уродца?

– Я слышал, девица может превращать предметы в золото.

– Солому, – сказал я. – Она солому превращает в золото.

– Ведьма, – сказал Помойка, рогатый тролль. – Король женился на ведьме.

– Чую, отсюда придет беда. Я бы и на десять шагов к этой ведьме не подошел, – сказал Борк.

– Ну, люди не подходят и к нам на десять шагов, а нам от этого и вовсе не плохо, – сказал другой тролль.

– Ведьма, сотворившая то яблоко, была злой, – сказал Борк. Остальные заревели, соглашаясь с ним.

Я задумался, вся ли семья моей мамы из ВонТам состояла из ведьм. Были ли они хорошими или плохими ведьмами? Может, мама в действительности убегала от них.

– Но они же не все злые, правда? – спросил я. – Некоторые ведьмы пытаются помогать.

– Ведьмы не помогают, – сказала Бука. – Они только еще больше доставляют бед.

– Чтоб ты знала, – сказал большой тролль, и Бука хлопнула его сзади по голове своей рукой-дубиной. Он стукнул ее в ответ. А потом все тролли начали быть друг друга, кто-то сцепился и начал кататься и бороться по земле. Я вскочил, опрокидывая себе на рубашку остатки варева из плошки. Пара троллей прокатилась довольно близко к костру и искры взметнулись в воздух, прежде чем те покатились дальше, хохоча своим хрюкающим, фыркающим смехом. Кажется, это была некая послеобеденная игра троллей.

Я наблюдал за тем, как тролли боролись, фыркали и колотили друг друга, почти наслаждаясь происходящим, пока один из них внезапно не провалился под землю, укрытую листвой. Все тролли ахнули. Они быстренько вытащили его и начали засыпать то место листьями. Бука вперевалку подошла ко мне и попыталась меня отвернуть в другую сторону, ну, а потом еще один тролль подскользнулся на краю ямы. Вскоре вся листва разлетелась, обнажая то, что я не должен был видеть. Я вырвался из лап Буки.

Под листьями оказалась дыра, в которой находилось множество необычных вещей: башмак, зеркало, много маленьких коробочек и безделушек, которые выглядели очень старыми и весьма ценными, катушка с золотой нитью, которая странно была похожа на волосы, мерцающий плащ и золоченая арфа. И арфа играла сама по себе.

Тролли Воняют, но еще и Чуют

Некоторое время мы с троллями стояли смирно и молчали, прикованные к этой груде сокровищ. Единственным звуком был мягкий перезвон арфы.

– Это что все такое? – спросил я. Мои слова нарушили молчание.

– Ничего! – все вместе прокричали они, и перед отверстием встала стена троллей, загораживая мне путь.

– Арфа играет сама по себе, – сказал я с широко распахнутыми глазами.

– Нет, не играет. Это ветер.

– Арфа очень чувствительна к дуновению ветерка, – сказал Борк.

Тролли закивали, выражая свое согласие.

– Ой, да хватит, – сказала Бука. – Вам стоит и это тоже ему объяснить.

– Но... наша тайна, – сказал Борк.

– Он сам секрет, – сказала Бука. – Ты же чувствуешь, как от него пахнет.

– Чем от меня пахнет? – я устал от того, что они говорят, будто бы от меня чем-то пахнет. Я ощущал лишь прогорклый запах от троллей.

– Магией, – сказала Бука. – От тебя несет волшебством.

– Волшебством? Вы можете учуять... магию? – спросил я.

– Она пахнет сладостью, – сказал Борк, – но с некоей ноткой горечи. Как... терпкая ягода. Это сложно описать, но этот запах угадываешь безошибочно. А ты им весь переполнен.

– Ох, – сказал я, украдкой пытаясь себя обнюхать, чтобы понять, смогу ли я учуять сладость, горечь или ягоды.

– Так это значит, что все вещи в той дыре...

– Да, – ответил Борк.

– Но ты ими владеть не можешь, – сказал Помойка. – Ты даже прикасаться к ним не можешь. Мы их защищаем.

– От чего?

– От людей! – сказала Бука. – От противных, назойливых существ! Они и так создают кучу неприятностей, а с магией неприятностей от них будет только еще больше. Проклятия, голод, разрушения, безумие и смерть. В один прекрасный день они повергнут весь мир в пучину магического хаоса.

Все тролли закивали, соглашаясь.

– Люди использовали нас, чтобы мы находили для них волшебство, – продолжила Бука. – Мы были рабами (или наши предки были), нас держали на цепи, как собак, и заставляли искать, вынюхивать магию.

– Так что мы заставили людей поверить в то, что мы людоеды, и они оставили нас в покое, – сказал Борк. – Все это придумал мой пра-пра-пра-пра-пра-прадед.

– Не гони, – сказал Помойка. – Все мы знаем, что это была моя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прабабушка.

Борк хмыкнул и продолжил свой рассказ:

– Его звали Борк Храбрый. Однажды, когда он вынюхивал магию, его хозяин приказал ему съесть волшебный боб, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

– Бьюсь об заклад, он тоже был отравлен, как и яблоки, – сказал Помойка.

– Не перебивай, – сказал Борк и продолжил. – Борк не был глупцом. Тролли, конечно же, способны учуять волшебство, но мы не используем его и уж всяко не едим. Ну, думаю, что-то в тот день в Борке надломилось. Он схватил своего собственного хозяина и сказал, что сожрет его самого вместо магии, если тот не отпустит Борка. Легенда гласит, что он чуток укусил своего хозяина и тот со страха его и отпустил. Вскоре и остальные тролли прознали о чудесном избавлении Борка и сделали то же самое, угрожая съесть своих хозяев, их жен или детей. А один из троллей выторговал себе свободу тем, что пригрозил сожрать любимого козла, который был за домашнюю зверушку у хозяина.

– Ну, а потом такого рода россказни прошли по миру. Сказки о том, что тролли едят своих хозяев, или их жен, или детей. А вскоре троллей изгнали из Королевства, из ВонТам, из ЗаПределами и отовсюду, где живут люди. Теперь, когда мы приближаемся к ним, мы должны сделать вид, что собираемся их съесть и позволить им сбежать, чтобы они смогли рассказать о том, как их чуть не сожрали тролли. Это держит их на расстоянии, что очень хорошо.

– Но при этом вы все еще ищите магию? – просил я.

– Только так мы можем держать ее вдали от людей, – ответила Бука.

– Ох, – сказал я. Теперь тролли были ко мне очень близко.

– От тебя идет очень сильный запах, – сказал Помойка. – Даже ведьмы так не пахнут. От тебя просто разит волшебством.

– Ох, – снова сказал я. Тролли принюхиваясь еще плотнее сгрудились вокруг меня. Они что, бросят меня в свою копилку и тоже будут охранять? – Хм... может, я уже пойду? Мне надо в ВонТам. Хочу семью свою отыскать.

– Оставайся на ночь с нами, – сказала Бука. – Уже слишком поздно для прогулок.

– Ага, – сказал Помойка. – И, кроме того, это опасно. А ты не сможешь быть слишком осторожным, – они затащили меня обратно в свой лагерь, словно потерявшуюся зверушку.

Когда пришло время ложиться спать, я узнал, что у троллей нет ни хижин, ни какого другого укрытия. Я спросил, что же они делают, когда идет дождь или снег. Помойка весело посмотрел на меня и сказал:

– Позволяем осадкам выпадать.

Бука нагребла для меня сухой листвы, а потом накрыла меня огромными листьями, у которых был мягкий пушок. Так что мне было довольно уютно:

– Здесь ты будешь в безопасности, – сказала она.

Несмотря на то, что я был измучен, сон никак не шел. Тролли храпели, словно гром, а их зловоние становилось лишь сильнее в ночи. Я узнал, что, когда тролль пукает, от него воняет в сотню раз хуже, чем от человеческого рода.

Но, на самом деле, мне не давали покоя ни храп, ни вонь. Я продолжал думать о той куче волшебных предметов и том, как же тролли могут унюхать магию. Ее запах они почувствовали и от меня. И они продолжали прятать от человечества всякие разные волшебные штуки. Может ли быть такое, что мой штильцхен находится здесь, среди троллей.

Молча я выскользнул из своей кровати из листьев и на цыпочках прокрался к дыре. Ее снова прикрыли. Я смахнул несколько листьев и потянулся внутрь. Первой моя рука нащупала арфу, и я быстро ее отдернул. Если бы я ее вытащил, музыка могла разбудить троллей. Я не понимал, как арфа помогла бы мне. Конечно, она была волшебной, но был ли в ней штильцхен? Росла ли она вместе с магией? Я дотронулся до сапога и вытащил его. Это был старый, поношенный сапог с пятнами и дырками. Просто сапог. Я задумался, что случится, если я его надену. Я почти уже засунул в него ногу, когда раздалось громкое ворчание и фырканье. Прямо над кладом на дереве сидел Помойка.

– Семи-мильный сапог, – сказал он. – Сотворен ведьмой из ВонТам. Сделай лишь шаг, и ты окажешься за горами.

– О, это может оказаться весьма полезным, – я мог бы добраться до ВонТам в мгновение ока и смог бы сбежать, если бы случились какие неприятности.

– Полезным, – фыркнул Помойка. – С каждым шагом ты начинаешь ужасно чесаться, и это длится на протяжении семи лет. Последний парень, который носил эти сапоги, чесался двадцать лет. Нам удалось стянуть с него лишь один сапог. Он все еще обут в другой и все еще весь подвержен чесотке.

Я осторожно убрал сапог подальше от себя. Семь лет чесотки наверняка сведут человека с ума.

– А что, все эти вещи причиняют только вред?

– Все, – ответил Помойка. – Вот это зеркало, например. Оно расскажет или покажет тебе все, что ты захочешь.

У меня екнуло сердце. Я мог бы спросить у зеркала свое имя! Оно могло бы показать мне, где найти штильцхен!

– Но оно будет все больше и больше тебя порабощать, – сказал Помойка. – До тех пор, пока единственным, о чем ты будешь думать, – это ты сам и зеркало. Оно искажает человека и вселяет в него зло.

Сердце у меня сжалось. Я не хотел, чтобы меня искажали и делали злым. Всего в целом.

Я аккуратно положил сапог обратно под листву, и на мгновение мне показалось, что я смог уловить запах магии, как и говорили тролли. Она пахла сладостью с примесью горчинки, как пахнут подпорченные фрукты. Я подумал о яблоне. Те яблочки никогда не портились. Они выросли из самой магии. Из всего этого волшебного клада яблоня была единственным, где можно было найти штильцхен.

Я повернулся к Помойке:

– Слушай, а вот та яблоня, ты когда-нибудь видел ее магию в действии? – спросил я.

– Конечно, – ответил он. – И это волшебство просто ужасно, – он постучал по шлему.

– Борк сказал, что оленя растерзали волки.

– Ну, волков я никогда не видел. А оленя нашел мертвым прямо под деревом.

– Но ты сам не видел, как олень поедал яблоки. А ты знаешь вообще кого-нибудь, кто их ел?

Лицо Помойки скривилось, словно прокисшее молоко, он наставил свой толстый волосатый палец на меня:

– А теперь слушай-ка сюда. Я знаю, что в тебе есть что-то странное. От тебя забавно пахнет, не так как от большинства людей, но те яблоки тоже пахнут забавно. Неприятностями. Нам, троллям, известен такой запах. Яблочки нельзя есть, так что просто держись от них подальше. Понятно?

Я кивнул и отступил от Помойки и клада. Я пожелал троллю спокойной ночи и сделал вид, что направился в лагерь. Но, когда я вышел из его поля зрения, я скользнул в темноту деревьев.

Я бродил, пока не нашел яблоню. Яблочки мерцали в темноте, словно сияющие драгоценности, растущие на ветвях. Это, действительно, была магия, а судя по тому, что сказала мне ведьма, это была не просто магия. Штильцхен. Я почти чувствовал его, ощущал его почти до костей. Но, судя по словам троллей, этот штильцхен вырос на отраве.

Я прошелся вокруг дерева. Поднял палку и бросил ее в ствол. Протянул руку и дотронулся до одной из веток, а потом быстро руку убрал, словно ветви могли обжечь меня. Но они не обожгли. Наконец, я подошел ближе и положил руку на ствол. Дерево было очень теплым, что я почти мог ощущать пульсацию жизни внутри. Я подтянулся и забрался на ветки. Может быть, если я просижу здесь достаточно долго, магия впитается в меня и все станет хорошо. Я ждал очень долго, наверное, целый час. Ничего не почувствовал.

Наконец, я протянул руку и сорвал яблоко, потом поднес его к лицу. Такое идеально гладкое. Такое красное. Я подумал, что бы сказала Краснушка об этих яблочках. Она, скорее всего, выбила бы его из моей руки и сказала бы, чтобы я оставил магию в покое. Она вызывает лишь неприятности, может, даже саму смерть, если яблоки действительно отравлены. Мне же умирать не хотелось. Я позволил яблоку упасть на землю, потом спрыгнул вниз с ветвей и прислонился к стволу. Я прислушался к яблоне, ее гул эхом отдавался в моем сердце. Сон пришел ко мне, когда небо начало светлеть.

Помойка разбудил меня, ткнув оленьими рогами.

– Я нашел тебя по запаху, – сказал он. – От тебя больше неприятностей, чем от всего нашего клада в целом.

Помойка потащил меня обратно в лагерь, где начали просыпаться все остальные тролли. Они брюзжали, потирали глаза и почесывались своими волосатыми руками.

Бука помешивала бурлящий котел тины одной рукой, другая была полна извивающихся червей.

– Ты так и не сказал нам, как тебя зовут. Мы должны знать.

Я почти уже произнес Роберт, но потом подумал, что в сравнении с такими именами, как Борк и Помойка, Румп звучит не так уж и плохо.

– Румп, – сказал я.

Бука с одобрением хмыкнула:

– Самое лучшее человеческое имя, которое я когда-либо слышала. Они всегда так романтичны и сентиментальны, – сказала она, словно и не о моих сородичах говорила, – когда дают имена своим детям, будто это какие-то фантастические блюда – Бартоломей Арчибальд Реджинальд Рыбья Башка или как-то там... это просто глупость. Все, что нужно – просто набор звуков, чтобы тебя можно было отличить от кого-то другого, – она закричала на двух троллей, которые были примерно моего роста: – Жадина! Пещера! Быстро из ручья в грязь!

– А как же на счет судьбы? – спросил я.

Она фыркнула:

– Чем меньше, тем лучше, – она бросила червей в котел, потом зачерпнула чашку и передала мне. Я уставился на свое шевелящееся пойло.

– А вы что-нибудь другое едите? – спросил я.

– Тина очень полезна для тебя. Ее просто готовить, она делает тебя сильным и умным. Люди... они все всегда усложняют. Даже еду.

– А для троллей жизнь когда-нибудь осложняется?

Бука покачала головой:

– Когда тролли были под рабством у людей, тогда, может быть. Но мы не переживаем на счет большинства вещей, по поводу которых люди поднимают суматоху. Чем проще все вокруг, тем проще жизнь.

Просто. Им не понять, насколько все уже осложнилось для меня как внутри, так и снаружи. Трудно сложное превратить в простое так же, как и распутать узел. Ты даже порой не знаешь с чего начать.

Я позавтракал с троллями тиной (в этот раз уже было не так противно), а потом Помойка засандалил комком грязи в лицо Борку. Тот бросил грязь обратно. Следом присоединились и все остальные. Так что грязь летала повсюду. Я подумал, что мне бы уже пора собираться в путь, но тут мне прилетело грязевым комком. Я не мог больше стоять просто так, поэтому метнул свой комок. А Жадина с Пещерой в ответ бросили меня в грязь. Я смеялся, пока они катали меня в ней, понимая теперь, почему они в ней купались. Грязь пахла куда приятнее, чем они сами.

Теперь, когда я удостоверился, что тролли его не съедят, я притащил Ничто в лагерь (ослик все еще пасся на дороге). Тролли зафыркали от удовольствия, особенно Борк, который сразу того принял. Поразительно, но Ничто делал все, что говорил ему Борк! Его даже не пришлось тащить. Борк ехал на нем верхом, а Ничто передвигался сам!

– Ему нравится звук моего голоса, – сказал Борк. – От него он чувствует себя равным мне.

Я подумал, что мне надо начать рычать и фыркать, чтобы хоть чего-нибудь добиться от Ничто, но у меня родилась идея получше.

– Оставь его себе, – сказал я. – Знаю, что это не коза, но он будет здесь счастлив, а мое путешествие без него станет быстрее.

Борк потрепал Ничто по холке и улыбнулся, продемонстрировав острые желтые зубы:

– Отличная сделка за пару плошек тины.

– Ну... и за спасение от отравленных яблок.

Борк рыкнул, и я воспринял это за «да». Я отвязал седельную сумку от Ничто, похлопал его по крупу и попрощался. Он громко прокричал что-то по-ослиному, и я понял, что он говорит: «Скатертью дорога!»

Я со всеми попрощался. Некоторые из троллей попытались меня уговорить остаться еще на одну ночь, но я не думал, что смогу съесть хотя бы еще одну порцию тины. К тому же я настолько устал, что не смог бы вынести еще одну ночь их храпа и вони.

– Возьми немного тины с собой, – сказала Бука, протягивая небольшой кувшин. – Может, это поможет тебе некоторые вещи сделать гораздо проще.

– О... спасибо, – я сглотнул. – Спасибо за то, что не съели меня.

Они все забурчали и захмыкали. Даже несмотря на то, что я понимал: они смеются – это все равно звучало немного страшновато.

С сумкой в одной руке и тиной в другой, я направился вниз по дороге в сторону ВонТам. Я немного позавидовал троллям и их простой жизни. Моя же судьба простоты не допускает. Все, что осталось позади и все, что ждало меня впереди, все было ничем иным, как скоплением сложных хитросплетений.