Текст книги "Мой южный босс. Кубинский темперамент (СИ)"
Автор книги: Лирика Альтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Никто.
– Снова врёшь! – рычит, как кубинский тигр, если бы на Кубе они ещё жили.
Поджимаю губы, упираю руку в бок и слышу подозрительное клацанье, похожее на стук пальцев по кнопкам клавиатуры компьютера.
– Роса, а что ты делаешь?
Точно знаю, что бабуля терпеть не может современную технику. Нет, она не технофоб, просто очень консервативная. Мне вместе с тётей и Хосе пришлось уговаривать, чтобы она поменяла свой доисторический кнопочный мобильный телефон на современный смартфон, а уж к подаренному мною ноутбуку она подходит разве что пыль стереть.
– Роса?
Стук прекращается, и я слышу звуковой сигнал, очень похожий на оповещение о совершённой онлайн-покупке.
– Роса! – округляю глаза и озвучиваю свои опасения. – Ты там что.. билеты заказываешь?
– Поздно, малыш. Уже заказала. До Москвы.
Отбивает звонок, а я медленно опускаю руку. Ко мне, здоровенному лбу, боссу крупной фирмы, подрывается и летит на помощь моя бабуля?..
Слышал, что бывают маменькины сынки.
А что же это получается?
Я – бабушкин внучок?!
Но из раздумий и неловкого состояния меня выводит звонок службы безопасности.
26.
Антон
– Да! – отвечаю на звонок службы безопасности.
– Запись у вас на почте, – быстро оповещают.
– Повиси на телефоне.
Зажимаю смартфон между ухом и плечом, возвращаюсь за рабочий стол и открываю электронное письмо.
Ребята из СБ просекли, что именно я искал, и вырезали именно тот кусок, который мне нужен.
Ставлю на ускоренное воспроизведение, сверлю взглядом экран с изображением пустого коридора. Не моргаю, чтобы не пропустить ничего важного.
И как только замечаю рядом с кабинетом любимой подозрительную фигуру, ставлю на паузу. Пытаюсь приблизить – не выходит. Снова включаю воспроизведение, человек в толстовке и капюшоне оглядывается по сторонам, наклеивает плакат и быстро уходит.
Камеры показывают вид сверху, поэтому лица не разглядеть.
Очевидно только одно.
Это мужчина.
– Можете выяснить, кто на записи? – спрашиваю сотрудника СБ.
– Уже выяснили.
Слушаю с замиранием сердца.
– Это Виктор. Один из наших айтишников.
Я ожидал услышать чьё угодно имя, должность, но айтишник..
Как по мне, это самые безобидные ребята в любой компании. Сидят себе в своей коморке, следят за работой компьютеров и вообще не суются к коллегам.
Я был убеждён, что сплетни и уж тем более такие проделки могут сделать кто угодно, но только не айтишники.
– Зачем ему это? – произношу задумчиво.
– выясним.
– Нет! Сам выясню. Ко мне его! Быстро!
Завершаю вызов и жду, когда ко мне на ковёр заявится Виктор, заодно отмечаю, что его не было среди толпы злобных гиен, которую я с утра разогнал.
Звоню Нике. Что-то мне всё это кажется очень подозрительным.
– Ты узнал, кто это мог быть? – тут же задаёт она главный вопрос.
– Да. Это Виктор. Айтишник.
– Витя?
Чувствую по голосу, что не верит. Я и сам с трудом верю. Виктору совершенно точно плевать на повышение Ники, они из разных отделов, он никак не мог претендовать на её должность.
– Этот Виктор не мог затаить на тебя обиду? – задаю осторожный вопрос.
Молчит.
– Ника?
– Я не знаю. я не уверена.
– Поделись со мной, – прошу мягко.
– Он вроде как пытался за мной ухаживать.
Услышав это, выгибаю бровь.
– До знакомства с тобой! – тут же пытается успокоить.
Но не успокаивает. Кубинская кровь бурлит, мысль о том, что на мою девочку позарился кто-то ещё вызывает желание растерзать соперника.
– Он угощал меня печеньем. Таис говорила, что так он оказывает знаки внимания, и что мне нужно к нему приглядеться. Говорила, что таким как я впору такие как Витя.
Упоминание о бывшей подруге только рассмешили. То есть ей подавай босса-миллиардера, а Нике – айтишника с печеньем?
НУ, Таисия... Когда-нибудь её самонадеянность сыграет с ней злую шутку.
– То есть мотив – ревность?
– Антон, я не знаю. Я не ответила ему взаимностью. Да и как он узнал о нас?
– Необязательно провокатору знать о нас, сам факт твоего повышения и сплетни могли зародить в нём подобные мысли.
– Да, ты прав, – говорит удручённо, и мне так её жаль.
Подорвался бы, обнял, успокоил, для моей малышки это был сильный стресс. Но не могу.
Меня ждёт неприятный разговор с провокатором.
– Ника, иди домой и отдохни. Тебе сейчас всё равно не до работы, – даю совет и тут же слышу возражение.
– Нет, у меня столько дел, ещё по новому проекту документы принесли.
– Ника, иди домой, а я вечером к тебе заеду.
Всё ещё прокручиваю сказанное моей девушкой. Задевают слова её бывшей подруги.
Вспоминаю её вчерашний вид, когда она увидела медальон. Сначала думал, что с ней?
Медальон снова нагревается на груди, будто хочет что-то сказать. Подозрительно хмурюсь, прислушиваюсь к интуиции, но тут открывается дверь в мой кабинет.
Виктор заходит, опустив голову. Лютая злость нахлынула, с трудом сдерживаю себя, чтобы не размозжить этому ничтожеству череп.
– Знаешь, зачем я тебя вызвал? – произношу с виду спокойно, а на самом деле внутри меня бушует ураган.
Кивает и становится несчастным, ничтожным, жалким.
По всей видимости Виктор только что принял свою участь.
Вечером еду к Нике домой, чувствую, что нужен своей девочке.
День был тяжёлым. Я вымотался, Ника всё ещё в шоке – нам обоим нужно тепло друг друга, поддержка.
Паркуюсь у её подъезда, забираю с пассажирского кресла коробку с вкусняшками и поднимаюсь в квартиру.
Ника встречает меня и тут же обнимает. Вижу её красный нос и понимаю, опять плакала.
– Я привёз антидепрессанты, – говорю с полуулыбкой на губах.
– Какие? – хмурится моя красноносая красавица.
– Вот, – протягиваю ей коробку.
Открывает, а там свежайшие, ещё тёплые глазированные пончики с разными начинками.
Я взял их в премиальной кондитерской рядом с нашим офисом.
Беру один с бельгийским шоколадом, откусываю, в восторге стону от удовольствия и закатываю глаза.
– Чувствую, как серотонин взбрызнул в кровь.
Ника наконец-то улыбается.
– Лопай, – настаиваю я. – Тебе сейчас тоже нужен серотонин.
– серотонин и это... – дополняет она и дарит мне самый чувственный поцелуй.
Мы лежим на кровати и делим пополам последний пончик. Да уж, завтра мне придётся выполнить двойную норму в спортзале, чтобы сжечь все эти калории.
– Неужели это всё из-за ревности? – до сих пор не верит Ника.
Я ей всё рассказал.
Виктор был тайно влюблён в Нику, ухаживал, как умел, и до последнего надеялся на взаимность.
Вчера, после новости о её повышении, весь офис судачил об этом. Виктор сначала не принял это во внимание, пока не зашёл в кафетерий. Там он увидел одну из сотрудниц, имя которой наотрез отказывался называть, и эта сотрудница шепнула ему, что Ника спит с боссом.
Вот у Вити крышу-то и снесло.
СБ проверили его компьютер, оказалось, наш Витя – любитель порнушки. Нашлась куча картинок эротического содержания, одну из которых он вечером вывел на плоттер и распечатал. А фото Ники найти не проблема, оно есть в базе.
Вот этот самоделкин в пылу разбитого сердца и склепал это художество.
Но что за сотрудница, чьё имя он наотрез отказался называть? Получается, эта девица знала о чувствах айтишника и подвела его под монастырь.
С Витей мы попрощались.
Теперь на очереди она.
Вот только кто это?
Стоп. Есть версия!
Кто вбивал в голову моей девушки, что ей впору только айтишники?
Медальон опять начинает прожигать кожу на груди, опять к чему-то подводит.
Вспоминаю взгляд секретарши... А, может, дело вовсе в недомогании?
– Малыш, – тихо спрашиваю, намереваясь проверить догадку.
Ника поворачивает ко мне голову.
– Мой медальон какое-то время был у тебя...
Она запускает пальцы в волосы и кивает.
– Скажи, а ты случайно не показывала его своей бывшей подруге?
Встречаемся взглядами. Мой – цепкий, пытливый, её – испуганный с только что появившемся озарением.
Ника ойкает, резко садится в кровати и в ужасе прикладывает пальцы к губам.
27.
Ника
Я поняла. Я всё поняла. Медальон – это он нас выдал.
Спрашиваю Антона, как Таис умудрилась увидеть его личную вещь, учитывая, что он его не светит. Накануне в задумчивости босс крутил его в пальцах, и в этот момент в кабинет вошла секретарша.
Всё просто.
И вроде бы, что тут такого? Ну, держит он в руках личную вещь, и ладно. Но я сама показывала Таис этот медальон, когда думала, что больше никогда не увижу Антонио. Вот она и запомнила.
Всё сошлось.
Теперь ещё и неожиданная простуда свидетельствует, что Таис просто пытается снять с себя подозрения. Помню, она говорила, что один из её кавалеров, которому ничего не светит, работает терапевтом.
Озвучиваю это Антону, он соглашается с моей версией.
И о чувствах Виктора «подруга» тоже знала, сама меня подталкивала к нему, чтобы не страдала от одиночества.
А заодно выделялась на её фоне. Не в лучшем свете, разумеется.
Мне всё стало понятно, и в который раз я убеждаюсь, насколько же Таис подлая стерва!
Она не прощает людей, которые её в чём-то превосходят.
Я всегда была на её фоне аутсайдером, не удивлюсь, что у неё и зарплата была выше, когда мы ещё работали в одном отделе. Пётр Степанович относился к Таисии намного лучше, чем ко мне. Он её даже не напрягал! Неудивительно, два лентяя решили объединиться, чтобы выезжать за счёт одной глупой, трудолюбивой и безотказной девчонки. Меня.
И вот, когда всё постепенно встало на свои места, как надо, по справедливости, Таисия взбесилась и теперь держит на меня злобу.
Я, не желая того, её обогнала по всем фронтам. Честно, я бы никогда не вступила в эту соревновательную гонку под названием «Кто из нас круче», это не в моём характере, но всё случилось само собой.
А Таисия не любит проигрывать. Я бы даже сказала не умеет.
Что теперь будет? Отстанет она от меня? Учитывая, что её ждёт неминуемое увольнение за провокацию, в теории, отстанет. Но согласится ли уйти поражённой?
0, нет.
Если кто-то думает, что она уйдёт с опущенной головой, тот очень плохо знает Таис.
– Что теперь будет? – озвучиваю свои опасения боссу, когда мы едем на работу.
– Оставь эту заботу мне, – говорит жёстко.
Вижу, как сильно напряжены его ладони, держащие руль, каменное лицо не предвещает для бывшей подруги ничего хорошего.
Самонадеянность и уверенность в собственном превосходстве её сгубили. Напускное величие – это слабое место Таис. Она настолько упивается собственной значимостью, что теряет голову. Как и инстинкт самосохранения.
В офисе на меня всё ещё косо смотрят. Зря надеялась, что за один день коллеги изменят своё отношение. Изобразить перед боссом дружелюбие и уважение – запросто, а вне его присутствия всё равно бросают на меня пренебрежительные взгляды.
Расправляю плечи, иду с гордо поднятой головой, пусть смотрят. Да пусть вообще захлебнутся собственным ядом!
Проходит полдня и несмотря на дискомфорт, который меня не покидает, я всё равно стойко выдерживаю давление.
Вызывает босс, нужно обсудить срочный вопрос по проекту, я умею не смешивать работу и личное, поэтому без опасений иду к нему в кабинет.
Работаем, погружаемся с головой в чертежи и таблицы, и слышим какой-то шум.
И даже крик.
– Что там? – спрашиваю, не понимая, что происходит.
Антон прислушивается, закатывает глаза и усмехается.
– Кажется, я знаю, что происходит. Идём.
Выходим из кабинета и видим у ресепшена ругающихся людей. Один из них – наш охранник, а второй. вернее, вторая – пожилая и очень бойкая женщина. Смуглая, полноватая, но с таким темпераментом, что хочется обходить её за километр.
Звучат возгласы, по интонации похожие на брань, преимущественно на испанском.
Округляю глаза.
Женщина замахивается дорожной сумкой, вот-вот ударит бедного охранника по голове, но вовремя слышит возглас босса:
– Роса!
Дальше он произносит что-то на испанском, и дама расплывается в улыбке, произнося какие-то ласковые слова.
– А что происходит? – тихонько спрашиваю Антона. – И что она только что сказала?
– Тебе дословно или как? – заговорщически отвечает.
– Дословно.
– 0, привет, малыш! – переводит Антон, и я с трудом сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться.
Дама улыбается, но недолго. Всего лишь секунду. А потом грозно указывает пальцем на охранника и ругается.
– А сейчас она что говорит?
– Дословно?
– Дословно.
– Антонио, малыш, этот нахал не разрешает мне курить в твоём офисе!
Открываю рот и моргаю, а Антон поворачивает ко мне голову и, улыбаясь, произносит:
– Ника, знакомься, это Роса. Ко мне прилетела моя кубинская бабушка.
28.
Ника
– Бабушка? – медленно отхожу от шока.
Антон широко улыбается и быстрым шагом идёт к бойкой женщине.
На глазах у всего офиса они обнимаются, целуются, обмениваются приветственными фразами. В глазах Росы – любовь, во взгляде её внука – обожание. Это видно невооружённым глазом.
Коллеги по привычке вытягивают шеи, чтобы подсмотреть. Им-то какое дело? Ну, приехала к боссу любимая бабушка, ну немного пошумела, вы бы лучше работали, чем глазели!
Зло зыркаю на них, всё ещё держу личную обиду. Втягивают свои дурные головы в плечи и усиленно имитируют бурную деятельность.
НУ, народ.
Антон галантно подставляет Росе руку, и они вместе идут к его кабинету.
А у этого кабинета стою я.
– Ола, – произношу по-испански приветственное слово.
– 0, милая, не утруждайся! – улыбаясь, говорит женщина.
По-русски!
Один шок сменяется другим.
Говорит она, конечно, с акцентом, но вполне бегло и понятно.
– Я выучила русский десять лет назад!
Десять лет назад? Задумчиво смотрю на эту пару и догадываюсь: бабушка Роса начала учить язык, когда узнала, что у неё есть внук в России.
Но зачем, если они познакомились на Кубе?
– Когда Антонио впервые ко мне приехал, он так плохо говорил по-испански, что мы с трудом друг друга понимали, – продолжает Роса и нежно гладит внука по руке. – Я тогда приняла решение начать учить русский. Чтобы мы вместе плохо друг друга понимали!
У этой женщины очень звонкий и искренний смех.
А ещё скрытые экстрасенсорные способности... Иначе как объяснить, что она, сама того не понимая, ответила на мой вопрос, который я вслух не озвучивала?
Помнится, Антон говорил, что она очень прозорливая.
Но чтобы настолько?
– Пойдём в кабинет, – предлагает Антон. – Ты, наверное, устала с дороги.
– Да, родной. Не отказалась бы от чашечки кофе.
Потом Роса поворачивается ко мне и, ошибочно приняв за секретаршу, любезно просит:
– Деточка, свари-ка мне кофе. Да покрепче.
– Роса, – тут же встревает Антон. – Это Ника, и она...
– Мне несложно! – мгновенно реагирую и снижаю градус напряжения.
– Ника, – настаивает Антон. – Ты не обязана этого делать. Ты не секретарь. Я и сам могу поухаживать за своей бабушкой.
– Антон, всё хорошо, – по-доброму улыбаюсь. – Правда, мне несложно.
У меня и в мыслях не было выслужиться перед боссом или его бабушкой, просто нос воротить не привыкла.
НУ приняла она меня за секретаря и приняла, а что ещё должна была подумать Роса, увидев меня рядом с боссом неподалёку от стола, за которым обычно сидит секретарша?
И это при условии, что Таис отсутствует.
Подхожу к кофеварке, которая находится в приёмной, готовлю сразу два кофе. Беру небольшой поднос, аккуратно кладу на него сливки, сахар и ставлю две дымящиеся кружечки американо.
Захожу в кабинет, ставлю перед Росой и Антоном кофе, оба мне мило улыбаются.
– Антонио, – повернув ко мне голову, серьёзно произносит Роса. – Очень хорошая девочка. Присмотрись к ней.
Я чуть воздухом не поперхнулась.
Антон пытается сдержать хитрую улыбку.
– А что? – продолжает кубинская бабушка.
Её, кажется, вообще ничего не смущает!
– Я жду от тебя правнука! У Сильвии, паразитки такой, вчера пятый родился! А ты меня подводишь!
Антон усмехается, взглядом даёт мне понять, чтобы не воспринимала всерьёз слова бабушки.
– С такой комплекцией она тебе легко родит наследника! – указывает рукой на мои широкие бёдра, а потом поднимает ладонь выше. – А этой грудью она выкормит целую футбольную команду!
Ох, лучше бы они забыли о правилах приличия и продолжили при мне общаться на испанском языке. Я бы хотя бы сейчас так не краснела.
– Роса! – останавливает её внук, понимая, что бабуля перебарщивает и извиняющимся тоном говорит мне: – Ника, не обращай внимание. Это у Росы профессиональное. Она акушер-гинеколог со стажем.
А, это многое объясняет, но всё равно немного смущает.
Мои щёки горят так, как никогда не горели.
– Простите, я, наверное, пойду, – тихонечко ретируюсь, глупо улыбаясь.
Но Роса замечает что-то подозрительное в моей улыбке. Улыбаюсь шире, словно защищаюсь от неё
– Милая, постой.
Поднимается, подходит ко мне и смотрит в рот, вернее, на зубы, а потом замечает загар, который ещё не смылся. Догадливо щурится и громко хлопает ладонью о ладонь.
– Так это та самая девушка, которая не давала тебе всю ночь спать?!
Это ещё кто кому не давал всю ночь спать.
Но, впрочем, подробности опустим.
Стоп. А как она...
А вот сейчас уже не до улыбок.
Совсем.
Как она поняла? Откуда узнала?
Мы же впервые друг друга видим!
Роса указывает на меня пальцем, ритмично им трясёт и строгим, командным голосом наставляет своего внука:
– И ты ещё думаешь?! Женись на ней!
ОЙ-ой-ой!
К такому меня жизнь точно не готовила.
– Я пойду, – делаю шаги к двери. – А вы – отдыхайте. Пейте кофе!
Выхожу за дверь, сердце как-то странно стучит, а в глазах паника.
Лишь на губах до сих пор нелепая улыбка.
Нелепая, но почему-то счастливая.
29.
Антон
– Роса, ты в офисе всего десять минут, но уже наделала шуму, – говорю сквозь улыбку.
Роса пытается изобразить недовольство, но не выходит. Мы слишком хорошо друг друга знаем: она – что я никогда её не обижу, я – что она никогда на меня не обидится.
– Малыш, – щиплет меня за щёку, будто я и вправду дитя малолетнее. – Я всего лишь пожилая женщина, которая соскучилась по своему внуку. А твои сотрудники. Они переживут.
– А Нику зачем смутила?
– А чего она у тебя такая пугливая?
Мгновенная контратака. Я развожу руками.
– Ро-о-оса.
– Что? – вскинув бровь, аккуратно отпивает кофе и ставит чашечку обратно на блюдце.
– Ты мне лучше скажи, как тебе удалось забрать эту милую девушку с другого конца света и устроить к себе на работу? Антонио, я знала, что для тебя нет ничего невозможного, но чтобы настолько? Даже меня, повидавшую в этой жизни много всего, ты удивил.
Улыбаюсь во все тридцать два, кручу головой, давая понять, что она всё неверно трактует.
– Роса, всё не так. Ника – моя подчинённая, но, когда мы встретились на Кубе, никто из нас об этом не догадывался.
– Боже! – прикладывает руку к груди. – Это покруче, чем в моих любимых сериалах!
Расскажи мне всё! Я хочу знать каждую мельчайшую подробность.
Ну, каждую ей знать совершенно необязательно, должны же у меня быть секреты от бабушки?
Но в общих чертах картину я ей обрисовал.
– 0, дорогой, – говорит она на придыхании, дослушав мою историю. – Это так романтично.
– И кажется невозможным, правда?
– Нет, милый, – отвечает очень серьёзно и мудро. – В этой жизни всё возможно.
Роса глубоко вздыхает и ностальгически улыбается, поднимая глаза к потолку.
– я много лет работала с женщинами, я любила каждую свою пациентку, и все они со мной разговаривали. За свою жизнь я услышала столько историй любви, все они были разные: и очень счастливые, и трагичные, а некоторые были настолько невероятными, что больше походили на вымысел.
Тепло улыбаюсь в ответ. Бабуля ласково гладит меня по щеке.
– Но это всё правда. Иногда в жизни есть место сказке.
– Наверное, ты права.
Кивает, подтверждает, что права.
– Эта девушка... Ника. Ты её любишь?
– Люблю, – не медлю с ответом. – Я даже ей в этом признался.
– А она?
Теперь уже глубоко вздыхаю я.
– Она, по-моему, в это не верит.
– 0, родной, почему?
– Ника очень закрытая девушка. Ей сложно принимать комплименты, сложно быть уверенной в себе, она себя слишком занижает. Я борюсь с этим, как могу, но осторожно, чтобы не давить на неё.
– Бедная, маленькая, недолюбленная девочка.. – тут же ставит «диагноз» моя прозорливая бабушка.
И я задумываюсь.
В её словах правды больше, чем кажется на первый взгляд.
– Антонио, любовь делает нас сильными, уверенными, стойкими. Когда нас любят, нам всё по плечу, – продолжает бабуля.
И я сразу же с ней соглашаюсь.
До того, как я нашёл свою бабушку, я был целеустремлённым парнем, который искал правду.
Но я был несчастным и жутко одиноким.
Тот день, когда я вошёл в дом Росы Маркес, перевернул мою жизнь. Я был бедным начинающим архитектором, мне нечем было гордиться. У меня даже друзей не было.
Но вышел я из дома Росы уже другим человеком. Вернулся домой – совершенно другим человеком.
Для которого нет ничего невозможного.
Это не только мой внутренний стержень и сила воли.
Это всё любовь, которая наполняет жизнью и даёт столько сил, что мир можноперевернуть.
– А теперь, родной, расскажи мне, что у вас тут произошло.
выныриваю из размышлений и резко поднимаю на Росу глаза.
Это всё любовь, которая наполняет жизнью и даёт столько сил, что мир можно перевернуть.
– А теперь, родной, расскажи мне, что у вас тут произошло.
выныриваю из размышлений и резко поднимаю на Росу глаза.
– Не хочу тебя грузить, я уже почти во всём разобрался.
– Антонио! – стучит ладонью по столу. – Я что, зря летела двенадцать часов в самолёте, чтобы услышать это?
Несмотря на то, что у меня самая офигительная бабушка на свете, я привык решать проблемы самостоятельно.
Но она летела двенадцать часов и не выпустит меня из кабинета, пока всё не узнает.
Делюсь событиями вчерашнего дня, и, самое главное, озвучиваю наши с Никой подозрения по поводу Таисии.
Мы догадались, что это она.
Но за руку Таис поймана не была.
Виктор не признаётся.
А сама Таис вчера отсутствовала.
Хитрая стерва всё заранее продумала, и теперь мне надо найти способ вывести эту дрянь на чистую воду.
– Бей эту сучку её же оружием! – выпаливает грозно Роса.
– Ты сейчас про что?
– Она насолила Нике, потому что возненавидела её. Сделай тоже самое.
Непонимающе выгибаю бровь.
– Найди того, кто ненавидит Таисию. И этот человек тебе поможет.
Долго-долго сверлю бабулю взглядом.
Шестерёнки в мозгу запускаются.
– Роса, а ты знала, что ты мастер офисных интриг?
– Я вообще мастер во многих делах! – вздёрнув подбородок, говорит она. – Странно, что ты это только сейчас отметил.
Провожаю Росу до такси, категорически запрещаю останавливаться в гостинице и даю ключ от своей квартиры.
Сам возвращаюсь в офис, из кабинета вызываю к себе Юлию – сотрудницу, на которую сразу подумал после предложения Росы.
Вторая сплетница после Таис, это Юля вчера утром громче всех смеялась и, услышав об угрозе увольнения за провокации, побледнела и чуть не рухнула в обморок.
– Заходи, – строго заявляю, как только Карпова появляется в дверях кабинета.
– Есть какие-то поручения?
Подхожу, закрываю дверь и смотрю Юле прямо в глаза.
– Если хочешь здесь работать, ты должна для меня кое-что сделать.
30.
Антон
– Если хочешь здесь работать, ты должна для меня кое-что сделать.
Бедная Юлия даже закашлялась.
– Простите, что? – делает глаза огромными.
Обхожу её, сверлю взглядом, держу на крючке.
– Сказать правду. Мне нужно узнать, кто вчера устроил провокацию.
Юлия нервно усмехается, но я слышу в этом смешке неподдельный страх.
– Так это же Виктор, – кусает губы. – Все знают.
– Он всего лишь исполнитель. А мне нужен мозг этой операции, – изображаю пальцами кавычки.
Юля поправляет свои длинные волосы, уводит взгляд, теряется.
Потому что ей есть что сказать?
Или боится, что на неё подумаю?
А если нет, то почему ведёт себя как пойманный за руку воришка?
Когда человеку нечего скрывать, когда он невиновен, он может растеряться.
Но никогда не уведёт взгляд.
– Ты вчера громче всех смеялась над Никой. Не скажешь мне, почему?
Бледнеет и ещё сильнее поправляет волосы, превращая когда-то аккуратную укладку в небрежность.
Подозрительно сузив глаза, смотрю на неё с обвинением.
– Или всё дело в том, что это ты организовала подставу?
– Нет! – громко возражает. – Нет, это не я! Клянусь!
Её лицо краснеет, губы дрожат.
– Думала, я не узнаю? Юля, ты решила пойти против меня?
– Нет! – крутит головой, отрицая.
– Почему я должен тебе верить?
Психологическое давление – злостная манипуляция, но сейчас я не вижу иного выхода.
Никогда бы к ней не прибег, будь человек нормальный. Даже если ошибся, даже если свернул не туда, я готов дать ему ещё один шанс.
В случае Юлии я не верю, что она ошиблась.
Две сплетницы – две коварные стервы, и лучшей стратегией будет держаться рядом, чтобы контролировать общего врага.
Эта рабочая стратегия.
За одним исключением...
Как только одной грозит опасность, другая тут же выдаст её со всеми потрохами, лишь бы спасти свою задницу.
На это я и уповал.
– Тебя спасёт только чистосердечное признание, – иду ва-банк. – Признайся, что это ты пустила сплетни и подговорила Виктора, и тогда, возможно, я прощу тебя.
– Нет, это не я!
– Юля, чем дольше ты упираешься, тем хуже себе делаешь!
– Это Таис! – ненавистно выкрикивает, будто брызжет ядом. – Это она!
Вот и всё. Раскололась меньше чем за три минуты.
Молча всматриваюсь в её лицо, знаю, что сейчас она говорит правду, но хочу видеть, как её коробит от этого.
Не коробит. Ни капельки. Пустила подругу под самосвал и спокойна.
Вот вам и женская дружба, построенная на взаимной ненависти и хитрости.
– Свалила всё на человека, которого даже не было в офисе? – продолжаю манипуляцию, так как мне нужны доказательства.
– Это она всё подстроила. Я не знаю, правду она говорила или нет..
Замолкает, понимая, что только что ляпнула лишнее, вспомнив, что за попытку влезть в чужую личную жизнь грядёт немедленное увольнение.
– В смысле. – поджимает губы и сильно жмурится. – Я про то, что это Таис начала говорить, будто... ну.. вы и Ника...
– Почему я должен тебе верить? – повторяю вопрос.
– Потому что я говорю правду!
– Сможешь доказать? – перехожу к главному, склонив голову.
– Смогу, – впервые во время допроса отвечает уверенно.
Юлия достаёт из кармана мобильный, набирает номер Таисии и, приложив палец к губам, ставит вызов на громкую связь.
– Привет, Юль! – произносит секретарша слишком бодрым для больного человека голосом.
– Таис, у меня большие проблемы, – подыгрывает Юля. – Босс рвёт и мечет.
– Ещё бы! – смеётся стерва.
– Он на меня думает.
Молчание. Мы с Юлией переглядываемся.
– И... что ты сказала?
– Что это не я.
– Я надеюсь, ты ему меня не выдала?! – тут же звереет Таисия.
– Он мне угрожает увольнением.
– Ты меня не выдала?! – давит.
Делаю глубокий вдох и подхожу ближе.
– Ты только что сама себя выдала, – отвечаю вместо Юлии.
– Ан... Антон?
Ураганная ярость накрывает меня, но я стараюсь изо всех сил держать себя в руках.
Прячу руки в карманы, до боли сжимаю пальцы в кулаки и чеканю:
– Таисия, ты уволена.
Разворачиваюсь спиной к Юле, усмиряю себя.
Виктор не сдал секретаршу.
Многие из коллег её не сдали.
Сдала та, кто притворялась подругой ради новых сплетен и информации.
Та, кто на самом деле, её больше всех ненавидела.
Серпентарий.. Долго ли мне тут ещё наводить порядок? Может быть, показательная порка сработает, и остальные задумаются?
Надеюсь. Очень надеюсь. В противном случае пусть не жалуются.
Отпускаю Юлию, а сам звоню в кадры, прошу объявить новую вакансию на должность секретаря и с сегодняшнего дня начать искать человека.
А, заодно, прошу начать подыскивать сотрудников в отдел Вероники Савельевой.
Изначально их работало трое, после чистки она осталась одна. Но это на время. Придут новые люди, вольются в рабочий процесс, и Нике будет полегче.
Только расслабленно опускаюсь в кресло, чтобы наконец-то с облегчением выдохнуть, как мне на рабочий телефон поступает звонок с неизвестного номера.
– Да, слушаю.
– Господин Маркес? – спрашивает на том конце трубки незнакомый мне человек.
– да.
– Здравствуйте. Я по поводу завтрашней пресс-конференции. Вы так и не подтвердили своё присутствие, а это удар по репутации вашей компании.
– Какая ещё пресс-конференция?
– Как какая? Вы сейчас занимаетесь реставрацией городского объекта – памятника архитектуры?
– да.
– Городские власти организуют пресс-конференцию, и вы обязаны на ней присутствовать, но почему-то игнорируете это мероприятие.
– Подождите, я вообще впервые об этом слышу. Где вся информация по поводу завтрашнего мероприятия? Вы прислали мне на почту?
– Нет, я звонил вам в офис и разговаривал с секретарём. Она должна была вам всё передать.
Прошу продублировать мне всю информацию, завершаем разговор, а сам пытаюсь вспомнить, когда же состоялся разговор этого человека с Таис?
И вспоминаю вечер, когда секретарь узнала мой медальон...
– Только что звонил... – докладывает она, войдя в кабинет, но прерывается.
Откладываю телефон, продолжаю крутить на пальце цепочку а глаза секретарши становятся чёрными.
Непонимающе хмурюсь. Догадываюсь, что она смотрит на мой медальон. Но почему с такой неприкрытой ненавистью?
Ей-то какое дело, что у меня под рубашкой:
– Ты хотела что-то сказать?
Таис начинает быстро моргать, возвращаясь на землю. Переводит взгляд на меня и пронзает, будто острыми стрелами.
– Таисия, кто звонил?
Бледнеет, лицо превращается в каменную маску:
– Да так, никто. Я перепутала.
Разворачивается на каблуках и быстро покидает мой кабинет, а я шумно выдыхаю и мотаю головой.
– Дрянь! – свирепо стучу кулаком по столу. – Какая же ты дрянь!
Ругань с местными властями – худшее, что может случиться с предпринимателем!
Пресс-конференция – обязательная часть в мире бизнеса, без неё никуда.
И эта дрянь ничего мне не сказала!
31.
Ника
Весь день от Антона нет никаких вестей. Как только рабочий день подходит к концу, я сама отправляюсь в его кабинет. Захожу, кругом суета, у него сидят несколько наших коллег и что-то бурно обсуждают.
Босс замечает меня и говорит сотрудникам:
– Коллеги, прервёмся. Выпейте ещё кофе, нам предстоит долгая работа.
Непонимающе хмурюсь и жду, пока Антон ко мне подойдёт.
Он уводит меня в пустую приёмную, я начинаю тревожиться. На нём лица нет, чувствую, что что-то случилось.
– Таис умудрилась подгадить нам обоим, – проведя рукой по лицу, сообщает Антон.
– Что?
– Завтра в десять утра пресс-конференция, а у меня конь не валялся. Оказывается, всю информацию передали секретарю, а эта стерва, узнав о медальоне, ни слова не сказала.
– Вот дрянь! – тут же закипаю.
– И это ещё мягко сказано.
Босс сокрушённо садится на стул, опускает голову, уперев взгляд в пол.
– Для меня это недопустимо, я всегда ко всему готовлюсь, а сейчас нам надо сварганить презентацию, подготовить графики, и на всё на это у нас только вечер, и то он подходит к концу.
– Чем тебе помочь? – спрашиваю и заботливо провожу по его плечу.
– Ничем, – накрывает мою ладонь своею. – Иди домой.
– Нет! – решительно возражаю. – Я не уйду! Дай мне задание! Я могу начать готовить слайды для презентации, а вы с ребятами будете передавать мне все данные.
