Текст книги "Мой южный босс. Кубинский темперамент (СИ)"

Автор книги: Лирика Альтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Быстро заканчиваю разговор с проектировщиками и пулей лечу в кадры.

– Ника, ну где ты ходишь? – выпаливает с порога Екатерина – наш кадровик.

– Я у коллег была.

– Босс дал срочное поручение! Насчёт тебя!

Медленно оседаю на стул, не отрывая глаз от коллеги. Прижимаю к груди исчерканные вдоль и поперёк таблицы, хлопаю ресницами и жду объяснений.

– Вот, приказ на тебя, – протягивает мне листок бумаги.

Опускаю глаза, читаю и перечитываю. Снова читаю и снова перечитываю.

Антон не пошутил...

Он говорил о повышении на полном серьёзе.

Не верится. Заслужила ли я должность начальника? Моя периодически падающая самооценка говорит, что нет, но опытный взгляд босса уверяет в обратном.

– Подпиши тут и тут, – даёт команду Екатерина. – А это соглашение к трудовому договору. Прочитай и тоже подпиши.

Трясущимися руками беру остальные бумаги, снова читаю и вижу изменения в заработной плате. Она вырастает в три раза.. Чуть не закашлялась от увиденного.

– Ника! – щёлкает перед глазами кадровичка. – Давай быстрей! Босс ждёт!

Ставлю подписи везде, где необходимо. На негнущихся ногах возвращаюсь в свой кабинет, где уже сидит, склонив голову, мой бывший начальник.

– Пётр Степанович. – произношу тихо, не зная, как сообщить о своём повышении.

Он ничего не говорит, вынимает из-под стола коробку и складывает в неё свои вещи.

Антон

«Я только что была в кадрах...»

Читаю смс Ники и уже представляю её огромные глаза.

«И?.>

«До сих пор не верится

«Ты заслужила», – печатаю ответ.

Старательная, знающая, а последнее время всё больше в себе уверенная – что ещё нужно? Начальниками не рождаются, ими становятся, и этот путь для Ники будет непростым, но я всегда рядом, подстрахую, поддержу, подскажу, где надо.

«Спасибо большое за доверие! Я тебя не подведу»

Улыбаюсь, как кашалот.

«Даже не сомневаюсь. После театра заедем в ресторан и отметим».

«Согласна»

И смайлик с поцелуем.

Чувствую её эмоции через экран смартфона, но очень хочу их увидеть вживую.

Посмотреть, как сияют её глаза, как нежные губы растягиваются в улыбку. Хочу любоваться ею, целовать, прошептать, что горжусь.

Ух. стало волнительно и жарко.

Расстёгиваю три верхних пуговицы своей рубашки, неосознанно кручу на пальце цепочку с медальоном. Продолжаю переписку со своей девушкой, не могу не улыбаться.

Пишу в ответ ласковые слова и не сразу замечаю, как ко мне заходит Таис.

– Только что звонил…докладывает она, но прерывается.

Откладываю телефон, продолжаю крутить на пальце цепочку, а глаза секретарши становятся чёрными.

Непонимающе хмурюсь. Догадываюсь, что она смотрит на мой медальон. Но почему с такой неприкрытой ненавистью?

Ей-то какое дело, что у меня под рубашкой?

Непонимающе хмурюсь. Догадываюсь, что она смотрит на мой медальон. Но почему с такой неприкрытой ненавистью?

Ей-то какое дело, что у меня под рубашкой?

– Ты хотела что-то сказать?

Таис начинает быстро моргать, возвращаясь на землю. Переводит взгляд на меня и пронзает, будто острыми стрелами.

– Таисия, кто звонил?

Бледнеет, лицо превращается в каменную маску.

– Да так, никто. Я перепутала.

Разворачивается на каблуках и быстро покидает мой кабинет, а я шумно выдыхаю и мотаю головой.

Странная она всё-таки...

21.

Ника

– Я сто лет не была в театре! – восторженно говорю Антону.

Поздний вечер. Мы идём по набережной Москвы-реки. Я всё ещё нахожусь под впечатлением от событий этого дня.

Повышение, поход в театр, спектакль, который вызвал бурю эмоций: я и смеялась, и

‘ревела, как дурочка. А после нас ждал ужин в ресторане.

Настоящее свидание, но оно стало каким-то особенным.

Всё становится особенным рядом с Антоном.

Беру его за руку, прижимаюсь к плечу и гляжу вперёд, с трудом прячу улыбку. Он всё время смотрит на меня, ухмыляется. Кажется, наблюдение за мной доставляет ему удовольствие.

Холод рукава его брендовой кожаной куртки меня не отталкивает. Провожу по ней ладонью, обхватываю руку целиком.

– Ты чего? – не понимает он моего желания быть ближе. – Замёрзла?

Нет, с ним я вообще забыла, что такое холод. Вот только вряд ли смогу объяснить, что очень тактильная. Не со всеми и далеко не всегда, но чем больше я проникаюсь человеком, тем сильнее мне хочется его касаться.

Для него же это что-то естественное. Как только у нас закрутился роман (а, к слову, закрутился он очень быстро), Антон всё время ко мне прикасался. Даже на общем совещании сел рядом и неосознанно прижимался своим плечом к моему.

Для других это было незаметно или они списали это на кучность людей на собрании, отчего пришлось ютиться за столом как шпротам в банке, но я-то всё поняла.

В коридоре, пока никого не было, он то и дело проводил рукой по моей талии, дарил быстрые поцелуи, не забыв шепнуть что-то очень вдохновляющее и возбуждающее.

Он – открытый, я – закрыта. Мы разные. Но сейчас будто всё сравнялось.

– Я хотела тебя кое о чём попросить, – перехожу на серьёзную тему.

Антон подозрительно хмурится и крепче сжимает мою ладонь.

– Давай сохраним наш роман в секрете? Особенно после сегодняшнего повышения.

Услышав это, босс меняется в лице. Будто головой понимает, что так правильно, а душой противится.

Мы в отношениях, а не какие-то подлые любовники, изменяющие на стороне своим супругам. Но всё же мы находимся в определённых рамках.

– Просто никто никогда не поверит, что своё повышение я получила за хорошую работу.

Все скажут, что это из-за того, что сплю с боссом.

Ему не нравится это заявление. Останавливается, разворачивает меня лицом к себе и пристально смотрит в глаза.

– Я оторву голову тому, кто так скажет, – хлёстко заявляет.

Ия понимаю, что босс не шутит.

Он оторвёт.

– Антон. – кладу руки на его щёки и легонько поглаживаю большими пальцами недельную щетину. – Никто не поверит.

– Главное, что ты веришь.

– Верю, – удовлетворённо киваю. – Заметь, я даже ни разу не спросила тебя, чем удостоилась такого внимания и повышения в должности?

– Потому что головой понимала, что готова стать начальником.

Хочу возразить, но вовремя себя останавливаю, понимая, что это всего лишь низкая самооценка вместе с внутренним критиком бастуют. На деле же стараюсь быть реалистом и оценивать ситуацию объективно. Делаю вывод исходя из числа людей, которые могли бы претендовать на эту должность.

Таис? Точно нет.

Оставить Петра Степановича? Антон на такое не пошёл бы. Он принципиальный босс, проверял сотрудников на «вшивость», и я была согласна, что кадровая чистка неизбежна.

Босс обнимает меня, притягивает для поцелуя и, остановившись в сантиметре от моих губ, ещё раз спрашивает:

– Ты точно веришь, что я повысил тебя не из-за секса?

Его это заботит даже больше, чем меня. Для босса это дело чести.

– Да. Конечно, – отвечаю на придыхании и получаю сладкий чувственный поцелуй.

Горячие губы сминают мои, терпкое дыхание кружит голову, а крепко сжимающие мою талию пальцы заставляют поверить, что ему со мной хорошо.

С ним я по-настоящему чувствую себя женщиной: красивой, желанной и достойной. На работе – строгий босс, которого я не могу подвести, вне работы – внимательный, прекрасный мужчина, который каждый день вселяет в меня уверенность.

Иногда спрашиваю саму себя – чем я заслужила такое счастье? Может быть, судьба всё же сжалилась надо мной и послала прекрасного человека после предателя мужа?

Любопытство съедало. Я решаюсь задать Антону вопрос.

– Скажи, а почему ты со мной?

Смеётся и выгибает бровь.

– Потому что ты мне нравишься.

Железобетонный аргумент. В духе Антона Маркеса.

– Ну а всё же? Все сотрудницы в офисе заглядываются на тебя, даже замужние. Многие из них очень красивые, хоть сейчас на обложку журнала. У меня не идеальная внешность, фигура далека от модельных стандартов.

Антон отводит глаза и смотрит на реку. Вижу, как улыбка тронула уголки его губ.

– Ты спрашиваешь, почему я выбрал тебя? Задам тебе тот же вопрос.

Непонимающе хмурюсь, а он поворачивает голову.

– Тебе понравился бедный кубинский парень. Одетый в простую одежду, выходящий из дешёвого бара. Парень, который провожал тебя пешком, а не на собственном кабриолете.

Парень, который танцевал с тобой уличные танцы. Почему тебе понравился этот парень, Ника? Обычный бедняк, а не какой-нибудь олигарх?

Мои щёки вмиг покрываются румянцем. Пожимаю плечами, стесняюсь сказать, что...кажется я влюбилась в него с первого взгляда... с первой улыбки.

Влюбилась, когда он запретил снимать дурацкую шляпку, чтобы голову не напекло.

Влюбилась, когда, прогуливаясь до отеля, он так вовремя оказался рядом и спас от местной шпаны.

Когда без слов уговорил меня потанцевать и раскрепоститься, а это так на меня непохоже.

Влюбилась. Да, я в него влюбилась.

– А девушки в офисе смотрят не на меня, а на мой статус. Но никто из них не пытается понять, какими силами он даётся. Для них это пустая информация. А ты понимаешь.

Он слишком откровенно со мной говорит. И честно. Вспоминаю, как поделился своей семейной тайной, интересно, многим он о таком рассказывал? Что-то подсказывает, что нет..

– И ещё! – неожиданно выпаливает и властно хватает своей лапищей меня за пятую точку.

Наигранно сводит брови, становясь строгим, и грозно говорит:

– Не забывай, что я наполовину латинос и люблю красивые пышные формы.

Ладонь по-хозяйски сжимает мою попу.

– Так что если я увижу, что ты хотя бы на сантиметр схуднула, отправлю тебя в ссылку на

Кубу. К Росе! И она будет кормить тебя ахиако до тех пор, пока я не скажу: «Хватит» —

рычит мне в губы. – Поняла?

– И ещё! – неожиданно выпаливает и властно хватает своей лапищей меня за пятую точку.

Наигранно сводит брови, становясь строгим, и грозно говорит:

– Не забывай, что я наполовину латинос и люблю красивые пышные формы.

Ладонь по-хозяйски сжимает мою попу.

– Так что если я увижу, что ты хотя бы на сантиметр схуднула, отправлю тебя в ссылку на Кубу. К Росе! И она будет кормить тебя ахиако до тех пор, пока я не скажу: «Хватит» —

рычит мне в губы. – Поняла?

Испуганно киваю несмотря на то, что это шутка. Антон снова выгибает бровь, я киваю чаще.

– Вот это моя девочка. – выдыхает мне в губы и впивается невероятным поцелуем.

22.

Ника

– Шикарная фигура! Она ещё худеть собраласы! – возбуждённо шепчет Антон мне на ушко.

Его сильные пальцы сжимают мои бёдра, скользят выше, сминают грудь.

Мы лежим в ванне в его огромной двухэтажной квартире, расположенной на тридцать четвёртом этаже элитной высотки. Я уже была тут, мы даже встречали на террасе рассвет, а потом уезжали на работу.

– Даже не думай! – рычит, прижимая к себе.

Я удовлетворённо улыбаюсь. С ним хорошо, я снова чувствую себя самой желанной, самой красивой. Очередная наша внерабочая встреча закончилась сексом, да я и не особо против.

Очередной раз мы приедем на работу сонные, будем зевать, объясняя коллегам, что не выспались, а если украдкой пересечёмся, улыбнёмся друг другу так маняще, так томно, скажем глазами всё, что нельзя произносить вслух.

Есть в этой тайной связи особый шарм, но была и толика опасности.

Кладу голову на плечо Антона, утопаю в его ласках, тихонько постанываю и закрываю от удовольствия глаза. Его влажная горячая кожа возбуждает не меньше прикосновений.

Кусаю губы, выгибаюсь и наслаждаюсь этим моментом.

Босс кладётся ладонь мне на щёку, поворачивает голову и дарит невероятный поцелуй —

чувственный, жадный, требовательный.

Вода в ванне не остывает – жар наших тел не даёт ей этого сделать.

Разворачиваюсь, сама с жадностью впиваюсь в его губы, мне каждый раз его мало.

Мокрые волосы прилипают к лицу и груди, как могу убираю их, чтобы не мешали.

В широкой гидромассажной ванне, размером с маленький бассейн, нам комфортно.

Я оседлала бедра босса, прижимаюсь к нему всё сильнее. Его пальцы пробегаются по моей спине, чётко по позвоночнику, обхватывают шею, я в его власти.

Горячий влажный язык дразнит, легонько царапаю его подкаченную рельефную грудь.

Нечестно быть таким красивым. Нечестно быть настолько сексуальным мужчиной.

Невозможно перед ним устоять.

– Хочу тебя... – шепчет мне в губы и, обхватив меня за ягодицы, направляет на себя.

Впускаю его, откидываю голову назад и начинаю плавно, медленно двигаться. Сегодня мне не хочется того сумасшедшего страстного секса, который был у нас до этого. Сегодня хочется чувственности, ощущать каждую клеточку его тела, ловить каждый стон и вдох, трогать его, двигаться в унисон.

Впиваюсь ногтями в его плечи, забыв, что опять оставлю царапаны. Антон терпеливо рычит, но ничего не говорит.

Целует шею, ключицы, чувствую на коже его горячее рваное дыхание.

Мне кажется, я схожу сума, улетаю с ним каждый раз.

Ванная комната наполняется стонами, вода выплёскивается за бортик, но нам всё равно.

Антон шепчет на мне ушко такие слова, что мои и без того румяные щёки становятся совсем красными.

Мой бывший муж никогда таким не был. Для него секс был триумфом собственной победы над девушкой, Слава даже не думал, что мне тоже хочется получать удовольствие, тоже наслаждаться сексом, как и ему.

Каким бы романтичным на свиданиях он ни был, в постели бывший оставался жутким эгоистом.

Почему я раньше этого не понимала? Потому что не с кем было сравнить.

Держа меня на руках, Антон поднимается и перешагивает через бортик. Сильный, крепкий, он несёт меня в спальню, как пушинку. Не разрываем поцелуй, упиваемся друг другом.

Он поднимается по лестнице, оставляя на ступенях мокрые следы. Весь второй этаж его пентхауса – одна сплошная спальня, размером со среднестатистическую трёхкомнатную квартиру, и главным украшением этого места является огромная кровать.

Мы падаем на неё, Антон покрывает поцелуями каждый сантиметр моего тела. Только от этого я уже задыхаюсь и чувствую, что оргазм очень близко.

– Не спеши, Ника... – тянет на придыхании, но поздно.

Вытягиваюсь в струну, выкрикиваю его имя и становлюсь расслабленной, податливой.

Антон довольно хмыкает и снова заводит меня. Мне нужно всего несколько секунд, чтобы зажечься.

Нежно гладит талию, бедра; там, где были его руки, сейчас – губы. Влажные поцелуи, легкие покусывания, я снова не могу сдержать стоны.

– Обожаю твои бёдра... – опаляет дыханием распаренную после ванны кожу. – Просто фантастика...

Мне уже настолько хорошо, что плохо разбираю его слова.

– Одна мудрая женщина сказала мне... – продолжает заговорщически. – Что широкий таз – это очень даже неплохо.

– Что? – поднимаюсь на локтях и ловлю его лукавый взгляд.

– Ничего, – ухмыляется и надавливает ладонью мне на грудную клетку, возвращая на подушку.

О чём это он?

И что за мудрая женщина?

Только я погружаюсь в мысленное расследование, как тут же сладко выдыхаю от новых невероятных ласк и прикосновений. Перед глазами всё плывёт, я снова впускаю его, сжимаю внутренними мышцами и слышу низкий гортанный рык удовольствия.

Утро мы встречаем на террасе. Пьём кофе, кутаемся в тёплые халаты, обнимаем другдруга.

Не хочется на работу, но надо. Договариваемся, что грядущие выходные проведём вместе. Может быть, даже махнём куда-нибудь загород развеяться и побывать на природе.

Нехотя собираемся, я расчёсываю волосы и ловлю на себе ласковый взгляд босса.

Подходит ко мне, обнимает со спины и целует в шею.

Неужели это всё происходит со мной? На самом деле?

Неужели я это заслужила?

Все эти мысли не дают покоя. Чувствую себя самой счастливой и верю, что ничто насвете не способно разрушить эту идиллию.

Ничто не сможет отнять у меня это счастье. Кажется, чёрная полоса, по которой я упорно иду все эти годы, наконец-то окрасилась в белый цвет.

Но знала бы я, что это счастье будет недолгим.

И уже через час, появившись на работе, я увижу такое, что вряд ли смогу найти в себе силы всё это выдержать.

23.

Ника

Уже по традиции Антон останавливает свой Мерседес у ближайшей к офису станции метро.

– Надеюсь, скоро ты перестанешь выпрыгивать у метро и позволишь привезти тебя на работу, – говорит с толикой сожаления и целует меня в губы.

Не хочет отпускать, я вижу. И дело не в том, что пять минут до работы я пройду пешком, мы проведём порознь почти весь день. Сегодня, как назло, даже рабочих совещаний не планируется. Каждый будет занят своими делами.

– И когда ты уже решишься сходить со мной на обед? Я всё зову-зову, ты всё отказываешься, – продолжает исподтишка давить босс.

– Антон, – отвечаю на поцелуй и млею. – Ещё не время.

Он старается меня понять, я это чувствую, вот только мы живём в разных мирах. Он

‘может делать что хочет, от этого отношение коллег к нему не поменяется.

Разумеется, могут найтись те отважные безумцы, которые рискнут сказать боссу что-то по поводу его личной жизни, но я-то – совсем другое дело.

Мне и в спину плюнут и в лицо посмеются.

– Знаю, – тяжко вздыхает босс и кладёт руку мне на коленку, ласково поглаживает. —

Знаю, Ника. Но когда-нибудь настанет время, когда ты гордая выйдешь из моей машины, не будешь оглядываться по сторонам и переживать, что там кто скажет.

Звучит очень многообещающе и громко, оттого с трудом верится. Закусываю губу и улыбаюсь.

– Ты так думаешь? – спрашиваю кокетливо.

– Уверен, – чрезмерно серьёзно отвечает Антон на мой вроде бы несерьёзный вопрос.

– Скоро всё равно все узнают и вряд ли смогут пойти против меня и.. – снова целует. —

Моей девушки.

– си, команданте. – выдыхаю ему в губы.

Антон в удивлении выгибает брови.

– Да-да, не удивляйся. Теперь я всегда буду так тебя называть.

– А что? – отстёгивает свой ремень безопасности и приближается ко мне, нежно водит губами по подбородку, опускаясь к шее. – Мне нравится.

Выхожу из машины и не спеша иду к офису. Погода стоит отличная. Несмотря на октябрь, всё ещё тепло. Любуюсь разноцветными кленовыми листьями, глубоко вдыхаю и понимаю, что именно сейчас я по-настоящему наслаждаюсь жизнью.

Давно не было такого прекрасного чувства гармонии, когда всё хорошо, когда хочется летать.

Вхожу в здание, вижу, как у турникетов Антона перехватывает один из сотрудников и что-то с ним обсуждает. Срочное что-то, раз не даёт боссу подняться в свой кабинет.

Антон замечает меня взглядом, прохожу мимо, сдержанно здороваюсь с обоими мужчинами:

– Доброе утро, коллеги.

И слышу деловое, короткое:

– Доброе.

Ещё пять минут назад босс был ласковым мужчиной, но стоит ему перешагнуть порог офисного здания, он филигранно перевоплощается в успешного бизнесмена, который привык всё замечать и всему уделять внимание.

Поднимаюсь на лифте на свой этаж, вхожу и, улыбаясь сотрудникам, иду к кабинету.

Вот только улыбки их не так легки и непринуждённы, как обычно.

Приглядываюсь и замечаю: кто-то уводит глаза, кто-то натягивает фальшивую улыбку, кто-то откровенно сдерживает смех, а кто-то – злость.

Что происходит?

Что с ними?

Неосознанно замедляю шаг, ноги отказываются идти дальше.

Сердце тревожно стучит, а к горлу подкатывает необъяснимая паника.

Озаряюсь по сторонам, коллеги, независимо от пола, смотрят на меня очень подозрительно. Ненароком провожу рукой по голове, может быть на меня упал кленовый лист и застрял в волосах, и вот я такая красивая с не менее красивой «короной» вхожу в офис и ловлю на себе насмешливые взгляды.

Да что со мной такое, отчего они все так смотрят? Провожу ладонями по светлому плащу, всё чисто. И из лужи меня никто не окатил, пока шла к офису.

Что с ними?

Или всё же со мной?

На негнущихся ногах подхожу к кабинету, вынимаю из кармана взятый на охране ключ и поднимаю глаза, уставившись на дверь.

Земля уходит из-под ног.

Сердце громко бухает и падает вниз.

А на глаза тут же наворачиваются слёзы обиды и стыда.

Хочу убежать, испариться, исчезнуть, лишь бы этого не видеть.

Это не я.

Это всё не со мной

Это... это ужасно.

Слеза стекает по щеке, у меня нет сил даже чтобы смахнуть её.

Глаза впиваются в откровенный и развратный плакат, украшающий дверь моего кабинета.

На этом плакате голая девица с раздвинутыми ногами, точно кадр из какого-то фильма для взрослых.

Вот только вместо лица порно-актрисы наклеена моя фотография.

И надпись:

«Почаще раздвигай ноги и дослужишься до заместителя генерального. С повышением, Ника».

Жуткие смешки за спиной, в меня летят укор и презрение.

Слёзы не остановить.

Не хватает смелости развернуться и с достоинством посмотреть коллегам в глаза.

Нет сил.

Меня нет.

Ничего уже не осталось.

24.

Ника

Я знаю, что работаю в неидеальном коллективе. Знаю, что при старом боссе большинство делали, что хотели. Я поддерживала Антона в намерении провести кадровую чистку, была уверена, что это приведёт к лучшему.

Как бы не сомневалась в себе, была счастлива, что Антон оценил мои труды по достоинству, но сейчас это всё вмиг обесценили.

Поворачиваю голову, мысленно даю себе приказ:

«Расправь плечи! Живо! Не позволяй этим змеям себя задушить»

В меня продолжают лететь подлый смех и колкие фразочки, лишь немногие стоят в стороне, потупив взор. Верю, они заступились бы, да побоялись травли и насмешек.

Кто это сделал? Кто?! Не покидает вопрос.

И ещё один.

Что я вам сделала?!

Слышу быстрые шаги, замечаю Антона с тем самым коллегой, который перехватил его в холле здания.

Подходит, видит столпотворение. Молча смотрит на меня. В глазах – тревога.

Переводит взгляд на дверь, натыкается на жуткий плакат и тут же багровеет на глазах.

Никогда я его таким не видела. Даже представить не могла, что позитивный, спокойный, рассудительный Антон Маркес может впасть в ярость.

В два шага он оказывается у двери, одним рывком срывает плакат и, развернув его толпе коллег, рявкает:

– Кто это сделал?!

Молчание.

– Кто?!

Вижу его почерневшие от гнева глаза.

– Я спрашиваю – кто это сделал?!

Коллеги отшатываются, будто их сносит ударной волной.

Волной взрывного темперамента моего босса, который он умело контролировал, но сейчас он вырвался наружу.

Рвёт пополам ужасный плакат, сминает в кулаке бумагу. Со всей злости швыряет в урну, что стоит у кулера напротив, и надвигается на сотрудников.

– Мне достаточно пяти минут, чтобы выяснить, кто это сделал, – говорит с угрозой в голосе. – Этому человеку здесь не работать.

Коллеги втягивают головы в плечи, опасливо переглядываются.

– А для тех, у кого хватило ума согласиться с надписью на плакате и иронизировать, у меня два вопроса.

Коллеги снова пятятся назад, боятся, жмутся друг к другу.

Те, кто до этого язвил и смеялся, сейчас выглядели убого и трусливо.

Жалко.

Ничтожно.

Не люди. Крошечные человечишки.

– Кто перечислит мне недостатки Вероники Савельевой? Может быть, я зря её повысил?

Молчание. Кто-то даже кашляет от нервов.

– НУ? – рычит босс и обращает внимание на финансиста Иванова: – Иванов! Ты захлёбывался смехом! Давай! Ответь на мой вопрос!

Иванов покрывается пятнами.

– Смелее! Я за правду не увольняю!

Иванов уже бледнеет. Ещё чуть-чуть и в обморок упадёт.

– Карпова! – переводит взгляд на бухгалтера Юлю. – Ну а ты что скажешь?

Та примкнула в припадке к Иванову.

– То есть я делаю выводы, что Ника добросовестный и трудолюбивый сотрудник, и вы все с этим согласны?

Кивают одновременно.

– Отлично. С первым вопросом разобрались. А теперь второй.

Как настоящий командир, Антон проходит мимо выстроенных в ряд сотрудников.

Заглядывает каждому в глаза, просто уничтожает своей энергетикой.

– Кто решил, что я так просто дам сотруднице повышение, стоит ей раздвинуть ноги?

Наплюю на компетентность, профессиональные навыки? Ну же! Выскажитесь!

Этим вопросом он вообще прибивает коллег к полу.

А до меня только сейчас доходит.. Этой надписью, этим плакатом оскорбили не только меня.

Была задета и честь босса.

А вот об этом недоброжелатель, кажется, не подумал. И тем самым подписал себе приговор.

АНТОН снова проходит мимо коллег, смиряет злым взглядом и делает убийственное заявление:

– Я сегодня же проведу кадровую чистку вышвырну всех провокаторов и саботажников!

Я устрою вам революцию!

На лицах коллег страх, ужас и дикое сожаление. Кто-то даже подрывается ко мне извиняться, мол, не понял, мол, пошутил, мол, был не прав.

Антон перехватывает этих людей, не подпускает ко мне лицемеров. Я чувствую сердцем, так он меня защищает.

– А теперь зарубите себе на носу, – заканчивает свою речь мой справедливый босс.

–Попытка влезть в чужую личную жизнь будет расценена как провокация. А это сразу на выход! Попытка пустить сплетни в офисе – на выход! С этого дня в компании будет работать профессиональный конфликтолог, и его задача будет сохранение нормального микроклимата в коллективе и выявление потенциальных претендентов на увольнение, согласно требованиям и характеристикам, которые я ему передам!

Одна из сотрудниц даже за стену схватилась, многим от этой новости стало дурно.

– Сами напросились, – процедил Антон и тут же рявкнув : – Что встали?! По рабочим местам! Быстро!

Коллег как ветром сдуло. Лишь спёртый запах страха повис в душном коридоре.

Накрыв мои плечи рукой, как огромным крылом, Антон уводит меня в мой кабинет.

Мы остаёмся вдвоём. Не выдерживаю, слёзы рвутся наружу, всё это слишком... слишком тяжело и больно.

Вжимаюсь в босса, пальцами тяну рукава его рубашки и, прижавшись лбом, рыдаю у него на плече.

Антон заботливо меня обнимает, утешает прикосновениями, даёт выплакаться.

Бережёт мои чувства, но и ему самому от этой ситуации очень паршиво.

– Всё будет хорошо, – шепчет, но я пока в это слабо верю. – Всё будет хорошо, Ника.

Никто тебя теперь не обидит. Это уже дело принципа. И я это говорю не как твой босс...

Поднимаю на него заплаканные глаза.

– Я как мужчина, который тебя любит.

25.

Антон

– Я говорю это, как мужчина, который тебя любит.

Ника тут же перестаёт плакать. В её больших зелёных глазах застывает вопрос.

– Что? – спрашивает сиплым от слёз голосом. – Что ты сейчас сказал?

– Что люблю тебя.

И это правда. Только сейчас я это понял.

Признался легко и без сомнений. Что ещё может служить подтверждением моих чувств?

– Но. – Ника пугливо убирает руки и делает шаг назад. – Как? Мы всего ничего встречаемся.

– Как можно в тебя влюбиться? – в моих словах ни грамма иронии. – Это оказалось несложно.

– Антон...

Запускает пальцы в волосы, я уже заприметил этот жест – Ника всегда так делает, когда волнуется.

Уводит взгляд, мечется, не верит. Подхожу к ней, обнимаю ладонями её пусть и заплаканное, но всё равно очень красиво лицо и смотрю в глаза.

– Ника, послушай! Для влюблённости много времени не нужно. Время и труд нужен, чтобы сохранить это чувство, сделать крепким, и я готов. Слышишь? Готов.

Ника хлопает ресницами, всё ещё в шоке. Я понимаю её растерянность.

– Ты добрая, нежная, искренняя. Я искал такую, как ты. Ты – настоящая, Ника, а не как все эти пластиковые бесчувственные куклы! – указываю пальцем на дверь, за которой только что толпились коллеги.

Защищать её, оберегать, наставлять и поддерживать – это желание само рвётся из души.

Что это, если не сильные чувства?

Наш секс. Ника заводит меня, нереально заводит, и, если первое время я думал, что всё дело в нём, что меня просто физически тянет к миловидной блондинке, сейчас понимаю

–это не так.

Всё глубже, серьёзнее.

– Антон... – судорожно выдыхает она и чувствует неловкость.

Не каждый человек способен тут же ответить взаимностью: кому-то нужно время, чтобы влюбиться, кому-то – чтобы осознать, что это чувство уже живёт в нём. С Никой ещё сложнее, она всё хорошее пропускает через призму непринятия.

ЕЁ девиз: «Это про кого угодно, только не про меня»

Счастье может прийти к кому угодно, но не к ней.

Любовь – к кому угодно, но не к ней.

Повышение в должности – аналогично.

НО ЭТО НЕ ТАК!

Хочу крикнуть ей в лицо, чтобы услышала, чтобы впитала каждое моё слово, чтобы сама убедилась.

Но берегу её.

Прижимаю к себе, трепетно глажу по волосам, вдыхая их запах. Нежный, чувственный, сладкий это её запах.

Самый узнаваемый, самый дурманящий и пьянящий.

Я влип. Влюбился. Попал.

Но теперь это чувство – часть меня. Она – часть меня. И я не хочу её терять. Тем более из-за грязных склок и сплетен.

Успокаиваю Нику, убеждаюсь, что слёзы высохли, и перестаю давить своим признанием.

Сейчас у меня есть задачка посложнее – узнать, кто устроил всю эту грязь?

И я узнаю.

Иду к своему кабинету, хочу всё разузнать у Таисии. Эта сплетница точно должна знать, кто устроил это шоу.

На неё не думаю. Знаю, что Таис настолько уверенна в собственной неотразимости, что даже помыслить не может, будто я могу обратить внимание на кого-то, кроме неё.

Дохожу до приёмной и вижу пустой стол секретаря.

Ни записки, ни сообщений от неё – всё это как минимум странно.

Добираюсь до компьютера, включаю его, достаю из кармана телефон и планирую устроить секретарше взбучку за опоздание, но обращаю внимание на электронное письмо, которое Таисия отправила час назад.

«Антон, я заболела. ОРВИ. Пришлось открыть больничный. Уже отправила его в кадры, заодно дублирую тебе на почту».

Смотрю больничный лист, вроде настоящий. Перепроверяю в кадрах, там подтверждают, что моя секретарша ушла на больничный.

Ладно, минус один информатор.

Но это не проблема.

Звоню в службу безопасности, сотрудники тут же берут трубку.

– Мне нужны записи с видеокамер, начиная с вчерашнего вечера и заканчивая сегодняшним утром. Запись нужна с ближайшей к кабинету отдела снабжения камеры.

– Сделаем! – обнадёживают меня на том конце трубки. – Через десять минут вышлем.

– Жду.

Ярость снова затмевает мой разум, мне разрывает на куски.

Задели Нику, считай, задели меня! Подло, низко, грязно! Я должен узнать, кто это сделал, и тогда я устрою этому провокатору ад на земле.

Пытаюсь представить, кто из сотрудников мог пойти на такое. Ответ тут же рождается в голове.

Кто угодно.

Насчёт конфликтолога я не шутил, такой специалист очень полезен в работе, особенно сейчас. Связался с кадрами, дал задачу объявить вакансию, те обещались уже к вечеру прислать несколько резюме.

Хорошо, пусть работают.

Звонит телефон, беру его, будучи уверен, что это из службы безопасности, но это не они.

– 0, малыш, здравствуй! – слышу до боли любимый голос. – Что-то ты давно не звонишь! Забыл обо мне?

– Привет, Роса, – улыбаюсь и чувствую, как на душе становится тепло. – Никогда я о тебе не забываю.

Неосознанно прикладываю руку к сердцу, у которого нагревается от тепла кожи медальон. Глажу его, как реликвию, и представляю лицо моей замечательной бабушки.

– Как у тебя дела? – спрашивает она.

– отлично.

Роса берёт паузу, я настораживаюсь.

– Малыш, ты мне врёшь.

НУ, Роса, ну проницательная женщина! Бесполезно ей врать, это её только разозлит. Но признаваться в случившемся тоже не хочется, зачем грузить своими проблемами?

Сам разберусь.

Думаю я.

Но Роса решает иначе.

Но Роса решает иначе.

– Кто обидел моего дорогого внука?!

– Роса, ты же знаешь, обидеть меня невозможно.

– Но можно задеть твои чувства! Вот я и спрашиваю – кто?