Текст книги "Мой южный босс. Кубинский темперамент (СИ)"

Автор книги: Лирика Альтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Мой южный босс. Кубинский темперамент
Лирика Альтер

1.

Ника

Если ваша разведенная подруга заявит, что устала и хочет улететь на другой конец света

– не пускайте её. По крайней мере одну. И уж тем более на Кубу. Чтобы ей не пришлось возвращаться домой с разбитым сердцем и в дурном настроении.

Жаль, никто не предупредил меня об этом..

Поэтому я на Кубе! На острове свободы! Исполнилась мечта!

Я провела десять шикарных дней в раю, но они, увы, пролетели очень быстро.

У меня остаётся всего один день. Как водится, я трачу его на походы по сувенирным лавкам, местным рынкам, а заодно решаю просто прогуляться.

– Ну и куда меня занесло?

Догулялась..

Кручу головой, пытаясь определить местонахождение. На карте курорта Варадеро одно, а по факту меня занесло хрен знает куда. Жара, духота, солнце палит так, что плавлюсь.

– Засада!

Крадусь мимо невысоких домиков, стараюсь держаться в тени, чтобы не получить солнечный удар.

Завтра вылетаю в Москву, ещё даже чемодан не собран, а я так не вовремя заблудилась.

– Блин! – издаю жалостливый писк.

Зажав подмышкой бутылку с водой, кручу карту, ищу название улицы.

Нигде никаких указателей! Класс! Вот это я попала!

Есть люди, которые без проблем ориентируются на любой местности, но я в их число не вхожу. Мой географический кретинизм уже давно перешёл в хроническую стадию, а школьные знания из раздела ОБЖ одним махом покинули голову. Помню только что-то про мох... Но откуда тут мох? Только выжженная солнцем трава, да пальмы.

Иду мимо небольших домиков и, услышав ритмичные кубинские мотивы, замечаю вдалеке бар. Выдыхаю. Фух... люди. Вот сейчас-то я у них дорогу и спрошу.

Ну.. как спрошу. Произнесу название отеля и языком жестов покажу, что заблудилась.

Сколько я тут нахожусь, испанский язык так и не подтянула, а разговорник, как назло, оставила в номере.

Быстро подхожу к бару и, заметив компанию молодых людей, останавливаюсь, чтобы спросить дорогу. Приятные парни, скромно одеты, выглядят миролюбиво, наверное, не обидят. Только собираюсь открыть рот, чтобы показать карту и спросить дорогу, случайно поворачиваюсь на открывающуюся дверь и вижу смуглого брутального красавца. С такой внешностью, что хоть сейчас на обложку журнала.

Он направляется к своим приятелям, и как только расстояние между нами сокращается, я встречаюсь с его красивыми чёрными глазами.

Боже, как хорош... До неприличия хорош...

Высокий, прекрасно сложен. На вид лет тридцать, тёмные волосы. На смуглом лице появляется ослепительная белоснежная улыбка, а брови выразительно изгибаются, придавая взгляду дерзости и огня. Бронзовая кожа прекрасно контрастирует с белой рубашкой, не способной скрыть мускулы.

Смотрю на кубинца, как заворожённая. Его лицо мне кажется необычным. Вроде похож на местного, но было в нём что-то европейское. Хотя... о чём я? Во время одной из экскурсий нам говорили, что Куба – страна смешанного происхождения: внешне люди очень сильно отличаются друг от друга несмотря на то, что их объединяет одна национальность.

– Привет, – здороваюсь зачарованно и, кашлянув, повторяю тоже самое, но на местном языке. – Ола.

Красавчик слегка склоняет голову набок, загадочно улыбаясь. Задумчиво закусывает губу, подозрительно щурится, но всё же отвечает бархатным голосом:

– Ола.

Меня бросает в жар и вовсе не от солнца. Снимаю шляпку, начинаю обмахиваться, чувствуя, как краснею.

– Но, – тут же хмурится красавчик.

Крутит головой, не одобряет, что сняла головной убор, и пальцем указывает на палящее солнце. Переживает, как бы не перегрелась? Приятно.

Поздно, милый, мне уже припекло головушку, если я смотрю на тебя, как на вожделенный оазис в пустыне.

Надеваю шляпку, продолжаю плавиться под его взглядом. Да что же это такое? А ну-ка, Ника, сейчас же соберись! Будто впервые в жизни видишь красивого мужчину!

Поправляю шляпку, скромно улыбаюсь, а искуситель продолжает на меня смотреть с лукавым прищуром.

– Антонио! – зовут его приятели у бара.

– Антонио? – переспрашиваю.

Он кивает, улыбаясь. Красивое имя... Как и сам он. Да блин! Всё! Хватит залипать на незнакомого человека!

– Антонио, – представляется, хоть в этом уже не было нужды, и указывает на меня пальцем, вопросительно вскинув бровь.

– Вероника, – озвучиваю своё имя, но потом поправляю на более привычное обращение: – Ника.

– Ни-ка... – протяжно выдыхает он, становясь ещё соблазнительнее.

Так бы стояла и смотрела на него, но вовремя спохватилась, вспомнив, зачем подошла.

Разворачиваю карту, показываю ему и произношу название отеля, в котором остановилась.

Может, он знает, может, подскажет дорогу?

Антонио быстро соображает, что я от него хочу, поднимает палец, давая понять, что ему нужно отлучиться в бар и возвращается с карандашом в руке. Сложив карту поплотнее, прижимает её к стене и рисует мне маршрут, обводит кружком точку, где нахожусь, и протягивает мне.

Благодарю, сияю от радости и даже подпрыгиваю, придерживая шляпку.

Красавец игриво мне подмигивает, чарующе произносит: «Чао» и присоединяется к приятелям.

– Чао... – шепчу ему вслед и смотрю на удаляющуюся широкую спину.

Тяжко вздыхаю, гляжу на маршрут и отправляюсь в путь. Стоило мне отойти на десять метров, слышу крик:

– Ника!

Оборачиваюсь. Антонио с усмешкой качает головой и указывает в противоположную сторону. Ну да, чего удивляться? Мой географический кретинизм снова дал о себе знать.

Я краснею, как рак, нелепо улыбаюсь, разворачиваюсь и иду уже в верном направлении, одновременно смотрю на своего спасителя.

Иду и мысленно спрашиваю себя – что это было?

Два года после развода я ни на кого так не смотрела, как на этого кубинца. Что в нём такого? Или всё дело в природном магнетизме?

Солнце почти село, а я всё иду к своему отелю. Мимо проезжают цветные ретроавтомобили, я любуюсь. Куба очень красочная страна, даже люди одеваются ярко.

От них заряжаешься позитивом, и от этого становится немного печально.

Уже завтра я сяду в самолёт и отправлюсь домой: в осень, рутину и свою серую скучную жизнь.

Эту поездку я ждала очень долго. Помню, как спросила своего Славу, на тот момент ещё жениха, где мы проведём свадебное путешествие? Он гордо заявил, что полетим туда, куда захочу. Не задумываясь, я предложила Кубу, уж больно меня привлекала эта страна.

В итоге, после свадьбы не было никакой Кубы. Даже санатория в Подмосковье не было.

Нам подарили деньги, по горящей путёвке мы спокойно могли бы отправиться на курорт, но вместо курорта мы поехали на дачу к свекрови.

Сказать, что муж на мне экономил – ничего не сказать. А всё почему? Потому что на стороне он завёл себе «дорогую» любовницу, которая требовала крупных вложений.

Украшения, Айфоны, шубы – мой Славик расщедрился.

Сказать, что муж на мне экономил – ничего не сказать. А всё почему? Потому что на стороне он завёл себе «дорогую» любовницу, которая требовала крупных вложений.

Украшения, Айфоны, шубы – мой Славик расщедрился.

Я тут же подала на развод и уже два года как свободная женщина, которой вообще не нужны отношения. Спасибо, нахлебалась.

С головой ушла в работу, два года без отпуска, но мысль о солнечной Кубе не отпускала.

В один прекрасный день я осмелилась и порадовала себя поездкой на остров свободы.

Должна же моя мечта хоть когда-нибудь осуществиться.

Перед отпуском коллеги предупредили, что скоро в нашей строительной компании, где я работаю в отделе снабжения, сменится генеральный директор. Нынешний отходит от дел, и на его место приходит новый хозяин. Кто он такой – никто не знает, даже имя держат в секрете. Предупредили только, что он крупный инвестор, и основное его направление -

реставрация. Под его руководством мы будем давать новую жизнь ветхим, но значимым для общества объектам, сохранять памятники архитектуры – это благородное дело.

А ещё поговаривают, что он привлечёт нас к иностранным проектам.

Узнав обо всём об этом, я решила не терять время и махнуть в долгожданный, заслуженный отпуск. Вдруг новый босс не отпустил бы? А я выдохлась, мне нужна перезагрузка.

И вот сейчас, набравшись сил и напитавшись яркими эмоциями, я иду по освещённой фонарями улице. Иду и замечаю двоих подозрительных парней, что, привалившись спиной к забору, плотоядно смотрят на меня.

Замедляю шаг, волнуюсь. Впиваюсь пальцами в ремешок сумки, перехожу на другую сторону дороги, но они следуют за мной...

2.

Ника

Мамочки! Только не это! Не могу я в свой последний день отпуска попасть в лапы грабителей или насильников. Что делать? Бежать? Звать на помощь? Ну зачем я попёрлась на эту прогулку? Нет бы проваляться весь день на пляже!

Сердце бьётся, отдаваясь в горле, от страха трясутся коленки, собираюсь броситься бежать, может, повезёт и смогу оторваться. Набираю в лёгкие побольше воздуха и чуть не вскрикиваю, когда большая мужская ладонь обхватывает мою руку.

Кто-то сжимает пальцы, закидывает по-хозяйски руку мне на плечо, будто присваивает меня себе. Я оборачиваюсь.

Антонио? Теряю дар речи, хлопаю ресницами, ума не приложу, как он так быстро и, главное, вовремя появился?

Его взгляд суров и бдителен, испепеляет двоих недоумков. Прижимаюсь к нему, интуитивно чувствую себя в безопасности. Осторожно улыбаюсь, будто так и нужно, будто бы мы влюблённая пара, чтобы те двое отстали. Ещё бы, мой кавалер высок, силён и связываться с ним – себе дороже.

Хочу узнать, как Антонио нашёл меня? Следил? Переживал, что опять заплутаю?

Спросила бы, если бы не языковой барьер, поэтому просто благодарно улыбаюсь.

Отходим всё дальше, хулиганов и след простыл. Антонио убирает свою руку с моего, плеча, спускает к ладони и переплетает пальцы с моими. Теряюсь, но не сопротивляюсь.

Он местный, если решил выдать себя за моего парня, потому что так для меня безопаснее, значит, так тому и быть.

Тем более мне точно не помешает провожатый.

Уже виднеется мой отель, мы идём не спеша. Всё, что можем, это улыбаться друг другу и обмениваться взглядами. Неожиданно замечаю медальон на цепочке, украшающий его рельефную грудь. Медальон не выглядит современным, скорее, наоборот. Необычное украшение для мужчины, но ему определённо идёт. Господи, да такому как он всё к лицу: и костюм от Армани, и униформа.

Где-то вдалеке слышатся танцевальные мотивы: уличные музыканты играют на гитарах и ручных барабанах зажигательную мелодию. Антонио воодушевляется, тянет меня за руку в их сторону. Добираемся до места и видим группу людей: они веселятся, поют и танцуют так живо, умело, что я не могу не восхититься.

– Ника, – зовёт присоединиться Антонио.

– Нет! – отказываюсь, яростно сопротивляясь.

На ломаном английском (ну а вдруг знает) сообщаю, что не танцую. Не умею, не могу, не дано. Ещё в детстве на моих ушах медведь потоптался.

Чувства ритма нет, музыкального слуха – тоже, я либо буду стоять истуканом, либо это, будет позорище. Антонио лучезарно улыбается и, согнув ладонь, манит к себе пальцами.

Э-э-э... Хочу изобразить оскорбление. Меня? Манить пальчиком? Да щ-щ-щаз!

Но вместо возмущения, я попадаю в его объятия. Одна рука на моей пояснице, другая на плече – всё чинно, прилично, никаких ладоней, желающих прилечь и отдохнуть на моей попе.

Сдаюсь и окунаюсь в омут танца и глаз цвета горького шоколада.

И опять эта ослепительная озорная улыбка...

– Ах ты, кубинский искуситель! – бурчу, благо, он не понимает, что говорю.

Усмехается, наверное, думает, что ругаюсь.

Становится боком, кладёт ладонь на свой живот, делая шаги и пританцовывая вправо-влево. Его движения пластичны, энергичны, наполнены страстью и самой жизнью.

Раскрепощённый, темпераментный – он наслаждается танцем, будто занимается этим всю жизнь. Такой простой, очаровательный, даже безмятежный, наверное, он живёт легко и просто, радуется каждому дню, а не тонет сутками напролёт в бумагах и электронных письмах, как я.

Я в чём-то ему даже завидую.

А как он двигает бёдрами... Мама дорогая...

Пытаюсь за ним повторить, он придерживает за талию, направляет и задаёт ритм. Его задор передаётся мне, я полностью расслабляюсь и, отбросив все предрассудки, запрокидываю голову и звонко смеюсь, наслаждаюсь этим мгновением.

Хорошо, так легко и весело, жаль только, что это мой последний день на этом чудесном острове. Но сейчас мне не хочется грустить, хочется танцевать, улыбаться людям вокруг и чувствовать себя самой счастливой.

– Как же здорово! – не стесняюсь своих эмоций.

Антонио весело смеётся, и пусть я точно знаю, что он не понимает ни слова, моё приподнятое настроение его радует. Берёт за руку, кружит, заключает в объятия и снова задаёт ритм.

Мой горячий кубинец сомкнул руки у меня на талии и резко притянул к себе. Слишком тесный контакт для обычного танца. Его бёдра упираются в мои, лицо так близко, что я могу разглядеть радужку его глаз, острые скулы и идеально очерченные губы.

А в глазах уже давно полыхает пламя.

Сглатываю. Невозможно устоять перед таким мужчиной.

Тело слушается не меня, оно подчиняется исключительно ему, повторяя каждое движение. Антонио проводит большим пальцем по моей щеке, а у меня дыхание перехватывает. Смотрит в глаза и проникает в самую душу.

– Антонио,– судорожно выдыхаю ему в губы. – Что... Что ты делаешь со мной?

Улыбка исчезает с его лица, а взгляд скользит по моим губам. Неправильно это...

Не хорошо.. Мысленно ругаю себя, что поддаюсь искушению, но не могу оттолкнуть, развернуться и уйти тоже не могу.

Тушуюсь перед ним, таю как свеча, и он замечает. Отстраняется, деликатно берёт за руку и, вежливо улыбаясь, уводит от уличным танцоров, чтобы наконец-то проводить до отеля.

Мы так натанцевались, что ноги гудят. Антонио проводил меня, за что я была ему очень благодарна.

Его появление по-настоящему скрасило мой отпуск. Да что там?.. Кого я обманываю?

Встреча с ним, пусть и такая недолгая, стала самым ярким моментом моего пребывания на Кубе.

Сколько раз я с тоской смотрела на влюблённые парочки на пляже, занималась самовнушением, уверяя, что мне и одной хорошо. Но это всё ложь. Сердце тосковало по любви, тело – по объятиям и ласкам, а губы – по страстным поцелуям.

После развода все два года у меня никого не было, всё моё время занимала работа.

А сейчас, вдыхая пьянящий южный воздух, наслаждаясь солнцем и безмятежностью, я понимаю, что тоже живая. И тоже хочу почувствовать себя красивой, желанной.

Антонио приближается, приобнимает, чтобы традиционно для его страны попрощаться со мной поцелуем в щёку. Я отдаю дань традиции и позволяю.

Он слегка наклоняет голову, чувствую на щеке его горячее дыхание. Прикрываю глаза, впиваясь ногтями в мускулистые плечи, а его пальцы властно сжимаются мою талию.

Его губы уже на моём подбородке, я теряю контроль.

– Нет, прекрати... – издаю сладкий стон удовольствия и закусываю губу.

Он не понимает, а я не в силах остановить.

– Нет...

Его губы уже жадно впиваются в мою шею, подбородок.

– Нет... – глубокий спасительный вдох. – К чёрту всё! Да...

И в эту секунду его горячие губы накрывают мои.

3.

Ника

Врываемся в номер, и Антонио прижимает меня к стене. Горячие ладони скользят по изгибам тела, а терпкие губы оставляют влажные поцелуи на моей шее. Сумасшествие какое-то! Кайф, самый настоящий кайф, запрещённый, но такой желанный. В порыве боюсь потерять равновесие и хватаюсь рукой за вешалку, сбиваю пляжную сумку, и она с глухим звуком падает на пол.

Волна наслаждения проходится по телу, доводит до дрожи, теряю контроль, мечусь между хочу и нельзя.

Сбрасываю босоножки, Антонио обхватывает меня со спины, перекидывает длинные светлые волосы на одну сторону и начинает сладко целовать плечо, поглаживать живот, поднимаясь к груди, запуская мурашки по всему телу. Что-то сексуально шепчет, и этот голос ласкает слух.

Сладко целует, покусывает тонкую кожу на шее. Его пальцы находят молнию моего летнего платья, и через мгновенье оно падает к ногам. Разворачивает к себе, окидывает взглядом моё загорелое тело, облизывает губы, через бюстгальтер сжимает грудь, чуть больно, но безумно приятно.

Я сопротивлялась. Я честно старалась остановиться, но это тоже самое, что одной остановить огромный мчащийся на тебя локомотив.

Локомотив с красивыми чёрными глазами... С губами, которые хочется целовать, пока в лёгких не останется воздуха...

Нельзя быть настолько шикарным... Нельзя.. Это преступление против человечества, против всего женского рода...

Тянет меня в душ, после прогулки и танцев хочется ополоснуться.

Одежда разлетается по всей ванной комнате, шум воды не в состоянии заглушить наши стоны. Обнимаю его, целую так, как никого не целовала, полностью позволяю себе раскрепоститься.

Узнаю себя с другой стороны, успокаиваю мыслью, что всё равно никто не узнает.

Всё, что было на Кубе – остаётся на Кубе.

Требовательные ласки доводят до исступления, от поцелуев уже болят губы, но мне мало.

Антонио обхватывает ладонями моё лицо, его язык проникает в рот, переплетаясь с моим.

Не могу сдержать стоны, отвечаю взаимностью, прижимаясь крепче. Скольжу ладонями по мускулистому торсу, чувствую, как каждая мышца напрягается. Открываю глаза и вижу, как вода стекает по его лицу, падая на плечи, покрывает собой всё его шикарное тело.

Дух захватывает. Невольно любуюсь, не в силах оторваться.

Не мужчина. Произведение искусства.

Антонио за шею притягивает к себе для жаркого поцелуя. Прохладная вода вмиг нагревается от наших тел, от бурлящей крови и адреналина.

Его руки исследует моё тело, пальцы вытворяют такое, что я почти задыхаюсь.

Впиваюсь ногтями в его плечи, вскрикиваю, и обмякшая падаю в его объятия.

Выбираемся из душа, падаем на кровать, целуемся и жадно гладим друг друга. Как аппетит приходит во время еды, так и моё желание растёт в геометрической прогрессии.

Но, благо, вовремя включается мозг.

– Антонио!

Он недовольно рычит.

С ним прекрасно, с ним шикарно, с ним хочется улетать снова и снова, но походы к венерологу мне, знаете ли, ни к чему.

– Презерватив... – поджимаю губы, а после произношу слово, понятное любому жителю мира: – Кондом.

– Si, – спохватывается он и вскакивает с кровати, бежит в ванную комнату.

Возвращается со своей одеждой в руках, вынимает из кармана брюк кошелёк и достаёт один презерватив.

Возвращается ко мне, с какой-то реактивной скоростью надевает защиту и накрывает моё тело своим.

Заводит меня, стимулирует, целует грудь и ключицы. Невероятно хорошо, крышу сносит, я нетерпеливо всхлипываю:

– Ну же…

Он входит, и я чуть сжимаюсь с непривычки и внушительного размера. Антонио замирает, смотрит на меня с опаской, неужели думает, что я девственница?

Нет, просто я давно ни с кем не была.

Удивлён? Кажется, да.

Глажу его спину, поясницу и царапаю ягодицы. Рычит, входит до конца и, прошептав что-то невнятное, двигается так, что я вскрикиваю от каждого толчка.

Мы занимаемся сексом, меняем позы: я сверху, снизу, сбоку, на полу, на столе, разве что на потолок меня не закинул. Наполняем комнату криками, стонами и пошлыми шлепками. Я и не знала, что такое бывает. Мой бывший муж, а по факту ещё и единственный мужчина, с кем я спала, даже в подмётки Антонио не годится.

В волшебном кошельке нашлось ещё несколько презервативов, и этот сумасшедший секс-марафон закончился только под утро.

Уже рассвело, я лежу на спине и смотрю в потолок широко распахнутыми глазами.

Антонио нежно гладит мой живот и только нависает надо мной я неожиданно громко протестую:

– Нет!

Не могу больше... Пожалейте меня...

– Si. – эротично тянет, обводит кончиком языка зубы и наклоняется к моему лицу, чтобы поцеловать.

Накрываю его губы своими пальцами и, вскочив с кровати, прикрываюсь одеялом.

Улыбаюсь, как идиотка, сообщаю, что мне срочно надо в душ и прячусь в ванной комнате.

Закрываю дверь на замок, чтобы не настиг меня, и присаживаюсь на бортик ванной.

Поворачиваю кран, обдаю лицо холодной водой и отодвигаю край одеяла, чтобы оценить последствия жаркой ночи. На бедрах остались синяки от цепких кубинских лап, когда впорыве страсти он врывался в меня, как сумасшедший.

– Ох уж этот кубинский темперамент... – хмыкаю, но всё равно довольно улыбаюсь.

Раздаётся стук в дверь, я вздрагиваю. Нет-нет-нет, пожалуйста, угомонись. Ты прекрасен, с тобой у меня случился лучший секс в моей жизни, но мне нужна передышка!

Снова стучит. Настойчиво, требовательно. Кричу, что выйду через пять минут, и стук прекращается. Вода льётся, я её даже не замечаю. Выдыхаю, даю себе ещё несколько секунд и выхожу из ванной комнаты.

Оглядываю номер.

Никого.

Крадусь на балкон.

Никого.

Открываю зачем-то балконную дверь, поднимается ветер, разворошив бумажки на столе.

Подхватывает лежащий на краю буклет с перечнем экскурсий и уносит на улицу. Ну и пусть, не жалко.

Жалко другое.

Антонио ушёл. Просто взял и ушёл. Не дождался, пока выйду из ванной комнаты, не попрощался, а просто сделал дело – и бежать.

Вот тебе, Ника, и кубинский темперамент.

Неприятно стало, до чёртиков обидно и унизительно. Подтягиваю одеяло к носу, чувствуя, как с разочарованием приходит осознание. А чего, собственно, я хотела?

Случайно познакомились, понравились друг другу, провели шикарную ночь, а вот об отношениях и любви до гроба никто не говорил.

Просто секс на один раз. Да, шикарный, крышесносный, но всего лишь секс.

Выдыхаю, провожу рукой по взъерошенным волосам, успокаиваю себя, что эти отношения изначально были обречены на провал.

Но всё равно неприятно.

Принимаю душ, на завтрак не иду, достаю чемодан и начинаю собирать вещи. Через два часа приедет автобус, чтобы забрать туристов в аэропорт, где я сяду в самолёт и покину

Кубу.

И, наверное, уже навсегда.

Пока вожусь со сборами, неожиданно замечаю на прикроватной тумбе медальон

Антонио. Подхожу, беру в руки и разглядываю. Тот самый несовременный медальон с какой-то непонятной гравировкой.

Усмехаюсь. Так спешил сбежать от девушки, что забыл своё украшение? А когда спохватишься, уже поздно будет?

Ну-ну, так тебе и надо!

4.

Антонио

.. НО на самом деле...

Антон

Смотрю на неё и хочу. Снова. Её щёки краснеют, губы истерзаны моими поцелуями.

– Ни-ка... – выдыхаю её имя, специально изображаю акцент.

Стремглав бросается в ванную комнату, а меня пробирает хохот. Откидываюсь на подушки, убираю руки за голову и, томительно прикрыв глаза, облизываю губы.

На Кубе я уже два месяца. В очередной раз прилетел по работе, а, заодно, навестить, близких. Так замотался, что на отдых и развлечения времени не осталось. Жил и работал в

Гаване, наконец-то выбрался в соседний Варадеро к двоюродным братьям, о существовании которых я узнал только десять лет назад, сходил с ними в бар, чтобы расслабиться и пропустить стаканчик-другой.

Как только собрались уходить, увидел её – белокурую скромняшку в дурацкой шляпке.

Красивая, я даже залип на какое-то время, но тут же включился в игру, когда она приняла меня за кубинца.

Смотрела так, будто роман с кубинцем был её главной эротической фантазией. А я не привык отказывать женщинам в воплощении их тайных желаний.

Вот и притворился местным.

А когда она заблудилась, запуталась в трёх соснах, вернее, пальмах, понял, что просто обязан проводить девушку до отеля. Шёл позади неё, не пугал, но заметил местную шпану. С ними шутки плохи. Обчистят, даже заметить не успеешь. Вот и пришлось впрячься и, выдавая себя за её спутника, отбить у шпаны желание воровать.

Собственно, так всё и завертелось.

За последние десять лет Кубу я изъездил вдоль и поперёк, знаю каждый дом, каждый закоулок, каждый отель, а туристический Варадеро вообще стал моим пристанищем, где я на правах постоянного резидента купил участок и только недавно закончил строительство виллы.

Вместо того, чтобы вернуться домой и проспать часов двадцать, я вжился в роль кубинца и провёл шикарную ночь с не менее шикарной девушкой.

Притвориться местным мне было нетрудно. Испанский знаю в совершенстве, но с Никой мы больше общались на языке тела. Моя внешность, пусть я и метис по происхождению, помогла легко выдать себя за другого.

Да, я метис, или как говорят в простонародье – полукровка. Моя мама – русская, а папа —

кубинец, вот только меня сложно назвать плодом любви. Я, скорее уж, нежеланное последствие их скоротечного романа.

Поднимаюсь с кровати, подхожу к зеркалу, что висит над комодом, и смотрю на свою довольную ряху. Тело приятно ноет после бурной ночи, признаться, давно у меня не было такого. Рядом с Никой я как с цепи сорвался. Даже волновался, не перебарщиваю ли. Но

Ника всем видом давала понять, что нет.

Вот выйдет из ванной, признаюсь, что родился и всю жизнь прожил в России, что всего, лишь подыграл. Начнёт возмущаться? Скорее всего. Но я знаю способ утихомирить женское недовольство.

Интересно, а когда она улетает домой? Хоть бы не скоро. Мне понравилось проводить с ней время, больно уж манящая.

А эти ямочки на щёчках... М-м-м.. Миловидное лицо, сладкие губки – что-то я опять завожусь.

Провожу рукой по волосам, жду её, уперев взгляд в закрытую дверь ванной комнаты.

И тут раздаётся звонок.

Бросаюсь к смартфону, удивляюсь столь раннему звонку. Определяется номер кузена, я беру трубку.

– Роса в больнице, – тараторит он на испанском.

– Что?

– Ей стало плохо.

Отбиваю звонок, быстро одеваюсь и стучусь в ванную комнату, чтобы предупредить Нику.

Не открывает.

Стучусь снова, слышу шум воды, наверное, душ принимает.

Что делать? Как оставить ей сообщение? Осматриваю номер и вижу разбросанные на столе бумажки: чеки, записки и буклет с перечнем экскурсий. Бросаюсь к нему, беру карандаш и царапаю послание:

«На самом деле меня зовут Антон и я из России. Прости, мне срочно нужно уехать.

Позвони мне, я всё объясню»

И в конце добавляю свой номер телефона. Надеюсь, позвонит. Может, не сразу, а через пару дней, как перестанет меня материть.

Выбегаю из номера, мчусь на улицу, добираюсь до дороги и, поймав такси, еду в Гавану.

Ника

Чемодан собран, ручная кладь тоже упакована, мне скоро выезжать.

Хожу по номеру, зажав в кулаке медальон Антонио. Он должен вернуться! Ну неужели он настолько слеп, что не заметил, как выбежал без него? Или присутствие рядом со мной так ему противно, что готов пожертвовать своей вещью, лишь бы не возвращаться?

Хожу из угла в угол, то и дело бросаю взгляд на дверь.

Вот придёшь, я отдам тебе твою побрякушку, а заодно так посмотрю в глаза, что ты всё поймёшь несмотря на языковой барьер.

И замаслить меня не получится!

Хмурюсь, нервозно постукиваю каблуком босоножки по полу.

Смотрю на часы и, печально выдохнув, признаю, что Антонио сюда уже не войдёт.

И что же мне делать с этим медальоном? Оставить внизу на ресепшене? Там мне не нужно будет упражняться в ломаном испанском или английском, администратор прекрасно знает русский, но вот как объяснить, что этот медальон принадлежит конкретному мужчине?

Стыдуха...

То есть придётся сказать, что у меня был гость...

Этим никого не удивить, но ловить на себе подозрительные взгляды – нет уж, увольте.

Я паталогически скромна в амурных делах и совершенно ничего не смыслю в курортных романах длинной в одну ночь.

Можно изобразить невозмутимость, но это не про меня. Буду мяться, заикаться, как дура, а потом ещё две недели сгорать со стыда.

А впрочем, чего это я?

Антонио сбежал? Сбежал. Поступил некрасиво? Поступил. Вот пусть поносится по отелю, посуетится, поищет своё украшение.

Антонио сбежал? Сбежал. Поступил некрасиво? Поступил. Вот пусть поносится по отелю, посуетится, поищет своё украшение.

Если вообще вспомнит о нём...

Оставляю медальон на тумбе, закрываю дверь балкона, пока ветер не унёс последние бумажки с моего стола. Берусь за ручку чемодана, закидываю сумочку на плечо и выхожу из номера.

ЕЩЁ раз оглядываю его печальным взглядом, точно зная, что эту поездку я никогда не забуду, и с тоской спускаюсь к ресепшену, чтобы сдать ключ-карту.

Автобус пребывает через пятнадцать минут, я качу свой чемодан, передаю его водителю, чтобы тот погрузил его в багажное отделение. Ставлю ногу на ступень, держусь рукой за дверцу и с какой-то нелепой надеждой смотрю на дорогу.

Вдруг придёт?

Вдруг вернётся?

Почему для меня это важно?

Тоскливо опускаю голову, понимая, что нет, не вернётся, и больше мы никогда не увидимся...

Забираюсь в автобус и слышу крик:

– Сеньорита! Сеньорита!

Ко мне подбегает администратор и протягивает тот самый медальон, который я специально оставила в номере.

– Вы забыли, сеньорита.

– Нет! Это не моё! – машу руками. – Этот медальон принадлежит мужчине.

– Ваше-ваше.

– Нет!

Пассажиры в автобусе на меня уже волком смотрят, а водитель заводит двигатель. Мы опаздываем в аэропорт.

– Это медальон Антонио! Верните ему, пожалуйста, если зайдёт! – впопыхах объясняю администратору. – Высокий такой, в белой рубашке.

– Ваше-ваше, – повторяет она, как болванчик, и надевает чужое украшение мне на шею.

– Счастливого пути! Приезжайте к нам ещё!

– Это медальон Антонио! Верните ему, пожалуйста, если зайдёт! – впопыхах объясняю администратору. – Высокий такой, в белой рубашке.

– Ваше-ваше, – повторяет она, как болванчик, и надевает чужое украшение мне на шею.

– Счастливого пути! Приезжайте к нам ещё!

– Что вы делаете?! – пищу, но двери под моим носом закрываются.

Прохожу к свободному месту, сажусь и смотрю в окно. Администратор машет рукой, а мне выть хочется.

Прикладываю ладонь к медальону на груди. Горячий, как и его хозяин.

Кусаю губу, чувствуя себя не просто униженной, но ещё и воровкой.

Люди привозят с собой разные сувениры, которые напоминают им о путешествии. Вот и я везу домой неожиданный подарок.

Пусть моё путешествие и оборачивается разочарованием, страшно было другое.

Я пытаюсь выкинуть из головы шикарного кубинца, но из раза в раз терплю фиаско.

5.

Антон

Такси останавливается около узкой улицы, выбегаю и мчусь к городской больнице.

Мимо меня проезжает велосипедист, я чуть его не сбиваю.

Несусь, как спринтер, перепрыгиваю ящик с недозревшими помидорами и чуть не огребаю от уличного торговца.

Подлетаю к высотному зданию госпиталя, в приёмном отделении вижу брата.

– Как она? – бросаюсь к нему.

– Уже лучше. Лежит в палате.

Хосе провожает меня к Росе. Сердце чуть не ушло в пятки, когда я услышал, что ей стало плохо.

Вбегаю в палату и смотрю на н

– 0, малыш.. – страдальчески тянет Роса.

– Как ты? – подбегаю к больничной кровати, беру её за руку.

– Получше, милый, получше.

– Что с тобой произошло?

– Давление подскочило.

Ну да. Следовало ожидать.

– Может быть, если бы ты курила поменьше, и давление было бы в норме? – завожу старую пластинку.

Сколько лет борюсь с её вредной привычкой – бестолку. Роса дымит как паровоз.

Стоило мне только заикнуться по поводу её любимых сигар, она резво садится в кровати, упирает руки в боки, чтобы смерить меня испепеляющим взглядом.