Текст книги "Поцелуй в ночи"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Мне нужна твоя кровь. Мне нужно много крови, но у тебя я возьму лишь часть, – объяснил Этьен. Не то чтобы в этом была необходимость или он хотел получить разрешение: парень стоял совершенно молча и неподвижно, глядя перед собой остекленевшими глазами.

Аржено колебался. Он уже сто лет никого не кусал. Теперь, когда появились банки крови, это не поощрялось. Но сейчас экстренный случай. Этьен потерял слишком много крови и страшно ослаб. Надо хоть немного восстановить силы, чтобы добраться до дома.

Бросив виноватый взгляд на свою жертву, Этьен положил руку на затылок молодого человека и запрокинул ему голову, нацелившись на беззащитное горло. Парень напрягся и едва слышно вскрикнул, когда острые зубы пронзили ему кожу, а потом со стоном расслабился, как только Этьен начал пить. Кровь была теплая, густая и питательная, намного вкуснее, чем холодная кровь из пакетов, к которой он привык. Вампира охватила ностальгия по давно минувшим дням, и он слегка увлекся. Только когда его донор обмяк, Этьен наконец заставил себя остановиться. Опустив парня на стул рядом с бесчувственной фигуркой на полу, он удостоверился, что не нанес его здоровью серьезного вреда. «Жить будет», – заключил Этьен, с облегчением нащупав ровный и сильный пульс.

Тщательно очистив сознание молодого человека от ненужных воспоминаний, Этьен выпрямился, и тут его взгляд упал на контейнер на письменном столе. Он сразу узнал лежавший в нем предмет. Этьен машинально потер еще не до конца затянувшуюся рану на груди, а затем взял контейнер и изучил этикетку.

Вот она – пуля, остановившая его сердце. Его тело исцелилось только благодаря тому, что рыжая докторша вынула пулю, иначе он так и лежал бы на столе. Этот кусочек свинца был доказательством его существования. Оставлять улику нельзя.

Этьен сунул коробочку в карман и быстро обыскал помещение. Наткнувшись на документы, которые оставили работники неотложки, он понял, что медиков тоже придется разыскать, чтобы забрать у них остальные бумаги и стереть из сознания воспоминания о случившемся. Надо бы еще разобраться с полицейскими рапортами. К его неудовольствию, проблема разрослась, и в одиночку с ней было не справиться. Хочешь – не хочешь, придется обращаться к Бастьену, а значит, о его приключении узнает вся семья. Но делать нечего – люди должны забыть о происшедшем.

Этьен подобрал лохмотья, в которые превратились его пиджак и рубашка, и еще раз осмотрелся напоследок, не оставил ли где следов. Сдернув с крючка у двери медицинский халат, Этьен накинул его на себя, завязал разодранную одежду вместе с пулей в мусорный мешок и торопливо вышел из морга.

Пора звонить Бастьену, чтобы он помог замести следы. Этьен очень надеялся, что старший брат ничего не расскажет матери. Маргариту хватит удар, если до нее дойдет эта история. Она прочувствовала боль Паука через состояние Этьена сразу после того, как он безуспешно покопался в мыслях своего врага, и, как добрая и мягкосердечная женщина, согласилась, что Паука убивать нельзя. Но она не предложила другого выхода и рассердилась на Этьена, что тот не в состоянии придумать вариант получше.

Этьен поморщился, быстро шагая к выходу по подвальным помещениям больницы. Он не любил проигрывать.

Глава 2

– Тоскливая история, – подытожил Этьен, пробираясь к выходу из переполненного театра.

– Я думала, что это комедия, – извиняющимся тоном сказала Маргарита. – В афишах так было написано.

– Тот, кто это писал, явно погорячился. – Этьен похлопал Бастьена по спине. – Все равно с днем рождения, братишка!

– Спасибо, – без особого воодушевления ответил тот, и Этьен прекрасно его понимал. После четырехсот лет жизни дни рождения из праздника превращались в тягостную повинность. Да что говорить, Этьен сам – хотя у него за плечами было всего триста дней рождения – с радостью пропустил бы это событие, но знал, что преуспеет в этом не больше, чем Бастьен. Их мать твердо стояла на том, чтобы отмечать дни рождения каждый год, сколько бы их уже ни накопилось. Маргарита Аржено любила своих детей и верила, что появление на свет надо праздновать. Наверное, материнская забота – это не так уж плохо. Хорошо, что есть семья.

– Вот не повезло! Дождь начался, – сказала Маргарита, когда их вынесло в толпу людей, толкавшихся под навесом театра. Театралы явно не спешили сразиться со стихией.

– Хм… – Этьен посмотрел на стену дождя. Скучающий взгляд прошелся по веренице ползущих мимо машин и вдруг резко замер на припаркованном через дорогу автомобиле. Этьена словно током прошибло – точно на такой же машине его сбил Паук. Это случилось за пару недель до огнестрельного ранения, но тогда Этьен отделался легким испугом. Сломанное бедро и пробитый череп срослись за считанные минуты после наезда, и, к счастью, никто не заметил ни аварии, ни чудесного исцеления.

Пока Этьен смотрел, водитель включил зажигание – вспыхнули подфарники, и машина Паука влилась в общий поток. Но только Этьен расслабился, как мать спросила:

– Это был он?

Он тут же напрягся снова. Маргарита знала все. С тех пор как в него стреляли, она места себе не находила. После очередного вопроса, как он собирается поступить со своим обидчиком, Этьен был вынужден признать, что не имеет понятия. Он попытался успокоить мать обещанием вести себя впредь осторожнее и предложил вместе посмеяться над ситуацией, но Маргарита была настроена не столь благодушно. В общем, Паук основательно усложнил Этьену жизнь.

– Нет, точно не он, – заверил мать Этьен и попытался увильнуть от очередного нравоучения: – Вы подождите тут, а я подгоню машину.

И он ушел, не дав им времени возразить. Около театра не было охраняемой стоянки, но Этьену посчастливилось найти парковку всего в полуквартале отсюда. И теперь он был безмерно благодарен за счастливую возможность избежать нотаций, пусть ради этого и пришлось пробежаться под дождем. Кивнув охраннику у будки, Этьен устремился к своей машине и нажал кнопку на брелке от ключей, чтобы разблокировать двери. Затем нажал еще одну кнопку, автоматически включавшую зажигание, – это суперсовременное чудо техники Этьен установил неделю назад, готовясь к предстоящей зиме. Зимы в Канаде славились зверским холодом, и было мало приятного в том, чтобы забираться на промерзшее водительское сиденье.

Он завел мотор, не дойдя до машины всего пару футов. Аржено как раз потянулся к ручке дверцы, когда она вдруг задергалась – это его и спасло. Сядь он внутрь, взрыв бы его прикончил. Из машины вырвалось пламя – красный горячий поток накрыл Этьена и отбросил на несколько футов. Этьен почувствовал запах паленой плоти, тело его пронзила боль – и он провалился в черноту.

– Гляди-ка, кто вернулся!

Рейчел подняла глаза от рутинной бумажной работы и улыбнулась Фреду и Дейлу – те как раз ввозили накрытую простыней каталку. Сегодня она впервые вышла на работу после той ночи, когда из-за болезни потеряла сознание прямо посреди смены. Когда Рейчел очнулась, перед ней на коленях стоял Тони – сам бледный и шатающийся от слабости. Он утверждал, что заразился от нее гриппом, поэтому ему тоже стало нехорошо.

Рейчел плохо помнила, как упала в обморок. В мозгу всплывали какие-то смутные, фантастические образы: она вроде припоминала, как Дейл и Фред привезли кого-то в морг, но на этом воспоминания обрывались. Да и новых тел, когда она пришла в себя, в морге не обнаружилось. Придя к неизбежному заключению, что это одна из вызванных жаром галлюцинаций, Рейчел решила, что лучше отлежаться дома, и попросила больничный. Она и у Тони поинтересовалась, не нужна ли ему замена, но ее ассистент вскоре почувствовал себя лучше и сказал, чтобы она за него не переживала.

Рейчел провалялась в постели целую неделю. Ко всему прочему ее преследовали странные сновидения, в которых симпатичные трупы с серебристыми глазами сидели на каталках и вели с ней беседы. Но когда Рейчел пошла на поправку, сны прекратились. И сегодня, впервые с тех пор, как она начала работать в больничном морге, Рейчел с радостью вышла на работу.

Ну, не совсем с радостью. Рейчел была жаворонком и всем сердцем ненавидела работу в ночь. Она любила дневной свет. А ночная работа, после которой приходилось спать целый день напролет, действовала Рейчел на нервы. После смены, еле живая приползая домой, Рейчел проваливалась в сон, но и тогда спала вполглаза, то и дело просыпаясь и опять забываясь сном.

– Говорят, ты сильно болела. Это не самый лучший подарок к твоему возвращению. Ты уж извини, – сказал Дейл, когда Рейчел подвезла к каталке секционный стол на колесах.

– Что тут? – поинтересовалась она.

– Пирожок. – Фред сдернул простыню с обгоревших останков.

– Бытовой пожар? – поморщившись, спросила Рейчел.

– Машина взорвалась. Парня накрыло пламенем, – ответил Дейл.

– Да. – Фред посмотрел на тело и покачал головой. – Но что странно: нам показалось, у пострадавшего еще бьется сердце. Заносим его в «скорую помощь» – сердцебиения нет. На полпути сюда сердцебиение снова появляется. Потом опять исчезает. Такое ощущение, что парень никак не мог выбрать, остаться на этом свете или нет. Когда мы сюда приехали, док констатировал смерть.

С интересом взглянув на труп, Рейчел приняла планшет из рук Дейла.

– Где Тони? – полюбопытствовал медик, пока она подписывала нужные бумаги.

– Дома. Заболел.

– От тебя заразился? – хмыкнул Фред.

– Нет, от своей подружки медсестры.

Напарники переложили тело на стальной стол, и Рейчел протянула им планшет.

– Ходят слухи, что ночью мы больше не увидим здесь твое улыбающееся личико, – сказал Дейл. – Поздравляю.

– С чем? – не поняла Рейчел.

– С должностью помощника судмедэксперта. Тони нам рассказал.

Рейчел недоуменно пожала плечами:

– О чем?

Фрэд и Дейл обменялись взглядами. Фред заговорил первым:

– Э-э-э… Тони обещал, что, когда ты вернешься на работу, Боб тебе все расскажет. Он ведь рассказал?

Рейчел не отвечала – только удивленно таращила глаза. Боб – это Роберт Клэйтон, судмедэксперт. Он работал в дневную смену, но ближе к ночи иногда заглядывал к Рейчел, чтобы дать указания или забрать отчеты. Однако сегодня он здесь не появлялся.

– Дженни передала, что он сегодня тоже заболел. Видимо, грипп и до него добрался.

– Вот черт, мы весь сюрприз испортили.

Еще не придя в себя, Рейчел почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке. Она получила место помощника судмедэксперта. Прощай, ночная смена!

– Ребята! – взволнованно заговорила Рейчел, но вдруг насторожилась. – Вы ведь меня не разыгрываете? Не дурачите?

Напарники дружно помотали головами, но вид у обоих был виноватый.

– Не-а. Место твое. Только постарайся изобразить удивление, когда Боб тебе скажет. Не хочется подставлять Тони.

Дейл заворчал, когда она бросилась ему на грудь. Изо всех сил стиснув его в объятиях, Рейчел счастливо засмеялась:

– Я получила место! Спасибо, спасибо, что сказали! Вот это новость! Больше никаких ночных смен. Не надо будет ворочаться с боку на бок, пока соседский парень подстригает газон. И не придется отказываться от посиделок с друзьями из-за работы в ночь. Грандиозно!

– Я так понимаю, ты довольна? – засмеялся Фред, когда Гаррет оторвалась от Дейла и переключилась на него.

– Не то слово! – светясь от счастья, ответила Рейчел. – Я терпеть не могу, просто ненавижу ночную смену.

– Ну что ж, нам будет не хватать твоей веселой мордашки, – сказал Дейл. – Но все равно мы за тебя рады.

– Точно. Только не забудь изобразить перед Бобом удивление, – напомнил Дейл, потрепав ее по плечу, и посмотрел на Фреда. – Нам пора – работа не ждет.

Рейчел улыбнулась им вслед, а затем повернулась к секционному столу и оглядела нового гостя. Надо будет изъять у трупа личные вещи – если хоть что-то уцелело, – раздеть и повесить на него бирку, а потом убрать в ячейку холодильной камеры. В одиночку ей с этим не справиться; потребуется помощь, чтобы переложить тело.

Рейчел посмотрела на часы: почти полночь. Скоро должна подойти Бет – она работала на полставки и замещала заболевших, – и лучше бы ей поторопиться. Вообще-то Бет была примерной сотрудницей: приходила рано и никогда не отказывалась поработать сверхурочно. Просто сегодня у нее сломалась машина, и Бет предупредила, что задержится. Друг должен был подъехать и подбросить ее до больницы.

Бет будет здесь через полчаса. Она поможет раздеть труп, а пока можно заняться его личными вещами и прикрепить бирку. Рейчел посмотрела на неудачливого водителя – и замерла. Тело погибшего было вовсе не в таком плачевном состоянии, в каком его сюда доставили. Точнее говоря, в гораздо лучшем. При первом взгляде труп напоминал головешку, неповрежденных кожных покровов почти не было. Но теперь границы ожогов уменьшились. В сущности, частички обуглившейся кожи отшелушивались и теперь в большом количестве лежали на металлической поверхности стола. Рейчел протянула руку и потерла щеку покойного, заворожено наблюдая, как почерневшая плоть крошками осыпается вниз, открывая здоровую кожу. Она в жизни не видела ничего подобного. Покойник сбрасывал обгоревшую кожу как змея.

С колотящимся сердцем Рейчел выпрямилась, не отрывая от стола изумленного взгляда. Что за чудеса? А может, это совсем не то, что она думает? Вдруг с трупа осыпается вовсе не обгоревшая плоть, а грязь, налипшая на него во время взрыва? Что, если он не так уж сильно обгорел, как показалось с первого взгляда? Она понимала, что это глупо: Дейл и Фред отлично знали свое дело. И все равно поймала себя на том, что пытается нащупать пульс на запястье жертвы. Обуглившаяся кожа снова раскрошилась под пальцами; побоявшись, что это помешает уловить пульс, Рейчел нагнулась и приложила ухо к груди. «Полный идиотизм – искать в покойнике признаки жизни», – подумала она… и услышала стук. Рейчел изумленно выпрямилась и опять приложила ухо к груди. Тишина уже показалась ей вечностью, но тут снова послышался стук.

Позади нее с грохотом распахнулись двери:

– Отойди от него! Он вампир!

Распрямившись, Рейчел крутанулась на сто восемьдесят градусов и потрясенно уставилась на возникшего в дверях мужчину. Стопроцентный псих. И камуфляжная форма, выглядывавшая из-под распахнутого безразмерного плаща, и винтовка, болтавшаяся под мышкой на перекинутом через плечо ремне, и свисавший с другого плеча топор – все это плюс дикий взгляд и соответствующее выражение лица кричало о том, что парень сбежал из дурдома.

Рейчел настороженно посмотрела на незнакомца и подняла руку.

– Послушай-ка, приятель… – успокаивающим тоном начала Рейчел, и это было все, что она успела сказать. Безумец рванулся вперед и отпихнул ее в сторону.

– Ты что, оглохла? Уйди, я сказал! Он вампир. Нежить. Ночное чудовище. Потомок дьявола. Кровопийца. Исчадие ада. Я должен его уничтожить!

Ухватившись за каталку, чтобы обрести равновесие, Рейчел вытаращенными глазами смотрела, как парень отстегнул топор и занес его над плечом. Этот идиот в самом деле собирался отрубить у трупа голову. Если это действительно труп. Рейчел ведь слышала сердцебиение. Ее взгляд метнулся на человека на столе – обуглившаяся кожа облупилась еще больше, и сквозь нее уже отчетливее проступили черты лица, которое показалось ей знакомым.

Не подумав, что делает, Рейчел с криком «Нет!» бросилась наперерез безумцу, и в этот самый миг он опустил топор. Она слишком поздно поняла свою ошибку: намного разумнее было бы сбить незнакомца с ног. Замах был слишком сильным – топор врезался ей в грудь, выбив из легких весь воздух. Все произошло так быстро, что Рейчел даже не почувствовала боли.

Нападавший вскрикнул от ужаса и выдернул топор из ее груди, но было слишком поздно. Мешком повалившись на стол, Рейчел поняла, что удар был смертельным. В считанные минуты она истечет кровью.

– Прости… Я не хотел…

Парень в ужасе затряс головой и, спотыкаясь, шагнул вперед, но Рейчел инстинктивно отшатнулась от протянутых к ней рук. На лице незнакомца застыли раскаяние и боль.

– Позволь мне помочь тебе. Я хочу помочь. Я правда не желал тебе ничего плохого. Зачем ты вмешалась? Это его я…

Незнакомец резко осекся, когда до ушей Рейчел донесся знакомый скрип. Она тут же узнала звук открываемой коридорной двери и по резкому вздоху незнакомца поняла, что не ошиблась. Еще раз скрипнула дверь – и коридор наполнился топотом бегущих ног.

– Ради Бога, прости. – Нападавший обратил к ней искаженное мукой лицо. – Я не хотел тебя ранить. Сейчас подоспеет помощь, а мне надо идти. Держись, – приказал он, на нетвердых ногах пятясь к двери. – Только не умирай. Я себе этого не прощу.

Рейчел смотрела ему вслед; с ее губ готов был сорваться крик, но сил не было. Из-под ее спины раздался стон, и Рейчел инстинктивно попыталась повернуться. Попытка удалась, но на этом силы иссякли, и она повалилась прямо на лицо покойника.

Кровь – сладкая и теплая. Этьен со вздохом сделал глоток, и боль, разрывавшая его тело, немного утихла. Питательная жидкость, сочившаяся Этьену в рот, была для него спасением, и даже вина перед этой женщиной, принявшей на себя предназначавшийся ему удар, не умалила его наслаждения. Ее кровь была нужна ему как воздух.

– Этьен!

Он узнал голос матери, но посмотреть, откуда он раздался, не мог. Вдруг кто-то поднял распростертое на нем теплое тело – недовольно открыв глаза, вампир увидел склонившуюся над ним мать.

– Ты как, сынок? – Лицо Маргариты потемнело от тревоги, когда она пощупала щеку сына. – Быстрее, Бастьен, дай мне пакет с кровью. – Мать снова повернулась к Этьену. – Бастьен настоял, чтобы мы заехали в офис и захватили несколько пакетов. Слава Богу, я его послушалась.

Проткнув пакет длинным ногтем, Маргарита поднесла его к открытому рту сына. То же самое она проделала еще с тремя пакетами, прежде чем Этьен почувствовал в себе силы сесть.

Поморщившись при виде своей обуглившейся и отслаивающейся кожи, которой он засыпал весь стол, Этьен спустил ноги вниз и сел уже без посторонней помощи. Во время взрыва он не потерял ни капли крови, просто она почти вся ушла на то, чтобы тело восстановило поврежденные ткани. Еще пара пакетов – и он придет в норму. Вампир взял из рук матери очередную порцию крови и расправился с ней в два счета. Пока Маргарита открывала для него последний пакет, Этьен заметил женщину, возле которой на коленях стоял Бастьен.

– Выживет?

Старший брат нахмурился и отрицательно покачал головой.

– Она умирает.

– Она не может умереть. Она спасла мне жизнь. – Даже не взглянув на протянутую Маргаритой кровь, Этьен с трудом слез со стола.

– Сядь. Ты еще недостаточно окреп, – приказным тоном велела мать.

– Мне уже лучше.

Этьен опустился на колени рядом с девушкой, не обращая внимания на приглушенное ворчание матери:

– Как же, лучше. И Клоп вовсе не опасен, это все так – детские шуточки.

– Не Клоп, а Паук, – поправил ее Этьен, щупая пульс умирающей докторши. Он узнал ее: это она была в морге, когда он попал сюда в прошлый раз. Девушка была красивая и точно такая же бледная, как во время их последней встречи. Но тогда ее бледность была вызвана болезнью, а сейчас докторша истекала кровью. К тому же хорошая порция ее крови отправилась ему в желудок. Рыжая докторша спасла ему жизнь. Несмотря на полуобморочное состояние, Этьен все равно видел, как она бросилась и загородила его от занесенного Пауком топора.

– Я пытался остановить кровотечение, но уже слишком поздно, – тихо сказал Бастьен. – Боюсь, ей теперь ничто не поможет.

– Есть один способ, – возразил Этьен. Он попытался закатать рукав, но обуглившаяся материя расползись в его пальцах, поэтому он просто его оторвал.

– Ты что это задумал? Ты не можешь ее перевоплотить, – вмешалась мать.

– Она спасла мне жизнь, – повторил Этьен.

– Но есть же правила! Нельзя перевоплощать людей против воли, к тому же на это нужно разрешение.

– Я имею право перевоплотить спутника жизни.

– Спутника жизни! – Судя по ее тону, Маргарита скорее обрадовалась, чем расстроилась. Чего нельзя было сказать о Бастьене.

– Но ты даже не знаешь эту девушку, Этьен! – напомнил брат. – А вдруг вы не сойдетесь характерами?

– Значит, у меня не будет спутника жизни.

– Ты откажешься от спутника жизни ради этой женщины? – удивился Бастьен.

Не долго думая Этьен кивнул:

– Если бы не она, у меня и жизни бы не было.

Он нагнулся и укусил себя за запястье. Брызнула красная струйка – вампир оторвался от своей руки и приложил кровоточащую ранку к губам умирающей девушки.

– Ну все, остается только ждать. – Маргарита выпрямилась и повернулась к сыну. – А теперь надо позаботиться о тебе.

– За меня не волнуйся, – буркнул Этьен, не отрывая взгляда от лежавшей на кровати девушки. Они забрали ее из больницы и привезли в дом Этьена. Маргарита и Бастьен раздели докторшу, привязали ее к кровати и воткнули в руку капельницу с кровью, чтобы она легче перенесла перевоплощение. Этьен не знал, чего ожидать: он никогда не видел перевоплощения и не был уверен, что все идет как надо. Когда он влил свою кровь в рот девушки, та не пошевелилась и не издала ни звука, но в машине начала стонать и метаться. Этьена по-прежнему не отпускало беспокойство, что он опоздал, но сейчас появилась надежда.

– Как это не волнуйся? Ты бледный как полотно, и обгоревшая кожа с тебя еще слезает. Тебе нужны отдых и кровь.

– Кровь я могу попить и здесь.

– Иди приляг, – настаивала мать. – Тебя качает из стороны в сторону.

– Я за ним присмотрю, – заявил Бастьен, беря Этьена за руку.

Этьен хотел было поспорить, но сил у него действительно не осталось, поэтому он безропотно позволил брату увести себя.

– В какую комнату? – спросил Бастьен, когда они вышли в коридор. – Ты уже закончил обставлять свободные комнаты?

– Нет. – Этьен поморщился. – Но в кабинете у меня стоит гроб.

– Бог ты мой, ты еще хранишь эту мерзость? – Бастьена даже передернуло от отвращения. – Я от своего избавился сразу, как только в гробах отпала необходимость. Не понимаю, как ты его у себя держишь?

– Мне в нем лучше думается, – ответил Этьен. – Там у меня рождаются самые удачные мысли.

– Хм…

Бастьен довел его до конца коридора и повел вниз по лестнице, в заднюю часть дома. Лестница в подвальный этаж располагалась в дальнем углу кухни. Этьена штормило не на шутку. Через пару мгновений он уже лежал в гробу, притулившемся в углу кабинета.

– Я скоро вернусь, – сказал Бастьен.

Невнятно пробормотав что-то в ответ, Этьен смежил веки. Он совсем обессилел и чувствовал себя хуже некуда. Организм снова требовал крови – как раз за ней и пошел Бастьен.

Несмотря на усиливающуюся боль в теле – от нехватки крови организм атаковал сам себя, – Этьен провалился в сон, но вскоре проснулся от укола в руку. Открыв глаза, вампир обнаружил склонившегося над ним Бастьена, который вставлял иглу капельницы ему в вену чуть пониже локтя.

– Я что, по-твоему, похож на Лизианну? – раздраженно спросил Этьен и попытался вырвать руку, но сила была на стороне Бастьена.

– Нет, не похож. У нее лицо не облезает, – невозмутимо ответил брат. – Я хотел привести десять половозрелых девственниц, чтобы ты попировал на славу, но не смог найти ни одной. Сейчас девственницы, знаешь ли, в дефиците.

Этьен слабо засмеялся и расслабился.

– Шутки в сторону, – сказал Бастьен, не прерывая своего занятия. – Тебе нужно хорошенько выспаться и подзаправиться. Так будет проще. Я буду менять пакеты, а ты спи. К утру будешь как огурчик.

Этьен кивнул.

– Как думаешь, девушка выживет?

Бастьен с минуту помолчал, а потом вздохнул:

– Надо подождать, а там будет видно. Я разбужу тебя, если… что-нибудь случится, – закончил он.

Этьен с горечью закрыл глаза.

– Ты хотел сказать, если она умрет. И ее смерть будет целиком на моей совести. Нельзя было оставлять проделки Паука безнаказанными.

– Не вини себя, Этьен. К такому типу не поймешь, как подступиться. Я сам ломаю голову с той злополучной ночи, а так ни к чему и не пришел. Но с Пауком, вне всяких сомнений, надо разобраться. – Бастьен встал, озабоченно сдвинув брови. – Я позвоню Люцерну. Посмотрим, может, он подбросит какую-нибудь идею. Когда придешь в себя, мы посидим и все обмозгуем. А пока отдыхай.

Когда Этьен проснулся, уже наступило утро. Он полностью оправился и чувствовал себя на все сто. Лежа в темноте и безмолвии, он ощущал присутствие в доме матери и брата. А еще – присутствие незнакомки. Она была жива.

Аржено осторожно выбрался из гроба, вынул из руки иглу и, прихватив с собой стойку капельницы, поднялся по лестнице на кухню. Запихнув капельницу в кладовку, где он держал ее на всякий непредвиденный случай, Этьен двинулся по темному, погруженному в тишину дому на второй этаж.

Он обнаружил мать и брата в своей спальне. Они наблюдали за девушкой.

Рыжая докторша стонала, извиваясь на постели. Спутанные волосы влажными прядями налипли на ее раскрасневшееся, пылающее жаром лицо.

– Что с ней? – встревожился Этьен.

– Перевоплощается, – кратко пояснила мать.

Спокойствие Маргариты отчасти передалось и ему, но тут Этьен заметил пустые пакеты из-под крови, стопкой сложенные на прикроватной тумбочке. Дюжина, если не больше. В тот же самый миг, как его взгляд упал на тумбочку, Маргарита встала, чтобы снять со стойки капельницы очередной опустевший пакет. Как по команде, словно проделывая это не в первый раз (а так оно, по всей видимости, и было), Бастьен тоже поднялся и направился за новой порцией крови к мини-холодильнику, который Этьен установил в углу спальни.

– Почему так много? – спросил Этьен.

– Ее здоровье сильно подорвано. Большая кровопотеря, да и за тридцать лет болячек поднакопилось.

Он немного расслабился.

– И сколько это займет?

Маргарита пожала плечами:

– Так сразу не скажешь.

– Но от чего это зависит?

– От того, сколько дыр в ее здоровье надо залатать.

Этьен нахмурился:

– Да она вроде здоровая была на вид. Ну, бледновата слегка…

– Мало ли какие неполадки были в ее организме, – мягко объяснила Маргарита. – Рак, лейкемия, да что угодно. Внешность – это еще не показатель.

Успокоившись, Этьен присел на краешек кровати.

– Выглядишь бодрее, – отметил Бастьен. – А как себя чувствуешь?

– Прекрасно. – Этьен посмотрел на свои руки. Черные корки исчезли без следа; его руки и пальцы покрывала здоровая розовая кожа. А вот гроб надо будет пропылесосить: он там здорово намусорил ошметками обгоревшей кожи. – Ты дозвонился до Люцерна?

Бастьен кивнул:

– Да, он приедет ближе к вечеру, и мы посовещаемся. А пока надо разгрести кучу неприятностей, которые нам подкинул Паук.

Этьен удивленно вскинул брови:

– Что стряслось?

– Наша гостья стала сенсацией дня. Скорее всего, кто-то увидел, как Паук входит в кабинет патологоанатома, и побежал за помощью. Должно быть, помощь подоспела уже после того, как мы забрали тебя и девушку, потому что в новостях говорится, что ее похитил «вооруженный мужчина в армейской форме». По телевизору показали его фоторобот и описали приметы. Кто он такой – никто не знает, но его уже ищут.

– Нам это только на руку, – сказал Этьен.

– Ну да. Если девушка согласится подтвердить историю о похищении, то Паук перестанет тебя преследовать раз и навсегда.

Кивнув, Этьен перевел взгляд на мать – она клевала носом. Было глубокое утро, когда все нормальные вампиры уже видят десятый сон.

– Я за ней присмотрю. Идите отдохните.

– Хорошо. – Бастьен встал и поднял со стула запротестовавшую было мать. – Вечером мы вернемся, – пообещал он, подталкивая ее к двери.

Маргарита сонно посмотрела на Этьена.

– Ей понадобятся еще один-два пакета крови – не больше. Жар скоро спадет. Думаю, дело идет к концу. Рана почти затянулась. К вечеру девочка скорее всего придет в сознание.

– Да, мама, – ответил Этьен, провожая их до двери.

– Чуть позже можно будет ее отвязать. Ты же не хочешь, чтобы бедняжка очнулась и решила, что попала в плен?

– Нет, конечно.

– Этьен! – Судя по торжественному тону, каким Маргарита произнесла его имя, она собиралась сказать нечто важное. – Ты еще никогда не присутствовал при перевоплощении, поэтому я должна тебя предупредить: какое-то время после пробуждения Рейчел будет не очень хорошо соображать.

– Как это? – удивился Этьен.

– Придя в себя после перевоплощения, люди теряются. Они очень однобоко смотрят на вещи, не хотят принимать очевидные факты и категорически отвергают свое новое состояние. В голове у них такая неразбериха, что всякий здравый смысл улетучивается как дым. Она начнет придумывать всякие объяснения тому, что здесь происходит, в основном несуразные. Ты уж постарайся ее не волновать.

Этьен медленно кивнул, пытаясь переварить то, что сказала мать.

– Хорошо.

– Я на тебя рассчитываю, сынок. – Маргарита нежно потрепала его по щеке. – Мы постараемся сменить тебя пораньше. – С этими словами она закрыла дверь.

Этьен улыбнулся – до чего же хорошо, когда у тебя есть семья. С этой мыслью он вернулся к своей пациентке.