Текст книги "Зеркальные миры. Перерождение (СИ)"

Автор книги: Линни Лёнок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 42 страниц)

– Ну, как всё прошло? – Нэй, подоспевшая как раз вовремя, избавила от необходимости и дальше мяться в окружении вынужденных сокурсниц, чему сама Мари была только рада.

– Ай, ничего! Ещё освоишься, вот увидишь, – тут же защебетала Нэй, заметив её нерешительность. – А я уже всё-всё узнала про занятия. Парочка необходимостей, и оп! Ты уже в основной группе. Здорово, да?

Энтузиазм феи был крайне заразителен, и Мари даже стало немного стыдно за свои трусливые мысли. Нэй куда больше делала для неё, чем она сама.

– Конечно, – несмело улыбнувшись, выдавила из себя она. – Спасибо. Я… обязательно справлюсь.

После лёгкого перекуса, правда, жизнь перестала казаться столь удручающей. Наблюдая за колышущейся над головой листвой, Мари даже сама завела разговор о дальнейшем обучении. Несмотря ни на что, попробовать себя в роли охотницы действительно казалось самой верной идеей.

– О! В это время старшая группа обычно занимается «ведением боя», – с готовностью ответила Нэй, обрадовавшись интересу подопечной куда сильнее, чем ожидалось. – Но я думаю, если мы попросим Леона немного помочь тебе с выбором оружия, он не откажет.

– Оружия?.. – с сомнением протянула Мари, за всю свою жизнь не державшая в руках ничего опаснее тупого карандаша.

– Ну а как ты ещё охотиться собралась? – Нэй рассмеялась, потянув её за собой.

Мари об этом аспекте своей будущей жизни ещё даже и не думала, хотя и сейчас мысли вдруг захватило совсем другое.

– Нэй, слушай… – после непродолжительного молчания спросила вдруг она. – А что, все феи знают наш язык?

– Наш? Это какой?

– Ну, один из человеческих… Вот я, например, родилась и выросла в Едином Акрите, поэтому и говорю на акритском. Мне в школе рассказывали, что он произошёл из-за смешения более сотни языков, на которых люди говорили ещё до объединения…

Нэй вдруг фыркнула и рассмеялась.

– Чего смешного-то? – немного обиженно пробурчала Мари, чья мини-лекция о языках была столь бесцеремонно прервана.

– Да нет же! – фея всё ещё посмеивалась, но терпеливо поспешила объяснить: – Вот ты подумай… Зачем всем нам учить человеческий язык? Да ещё и один из многих!

Мари нахмурилась:

– Ты же говоришь на нём… и другие тоже.

Нэй покачала головой и лукаво прищурилась:

– Есть варианты?

На ум Мари приходило только одно. То, чем Лиэ объясняла большинство самых непонятных и диких человеку вещей. Она тяжело вздохнула:

– Что, опять магия?

Нэй снова весело фыркнула, беспечно махнув рукой.

– Ну, не совсем. Вообще, это главная особенность нашего отражения, – она подпрыгнула, перелетая через замшелую корягу, перекрывающую путь. – Ты до сих пор, не задумываясь, говорила со всеми и понимала нашу речь. Но такого не произошло бы ни в каком другом мире.

Мари тяжело перелезла через неожиданное препятствие, неловко зацепившись туникой за торчащий сук.

– Постой! Но ведь Лиэ… Я же была знакома с ней ещё в своём мире, – она сердито одёрнула мешающуюся ткань и глубоко вздохнула – фея и не думала останавливаться.

– А… Ну, так это уже дела жриц, – Нэй непринуждённо пожала плечами. – Они частенько выбираются в другие отражения, поэтому и знают кучу языков. Конечно, есть ещё общий… но некоторые народы слишком горды, – она скорчила надменную гримасу, – чтобы использовать его.

Мари только рассмеялась на это заявление. Иногда существа других миров казались страшно похожими на людей своим поведением. Человеческий мир так уже несколько веков был поделён между двумя огромными государствами, что не только ревностно охраняли свои собственные традиции, но и всячески стремились подчеркнуть их превосходство, начисто отказываясь принимать чужую культуру.

– Со временем даже в нашем отражении учишься различать отдельные языки. Одни понимаются лучше, другие хуже… – продолжала Нэй. – Мне вот общий даже больше нравится, чем наречие Дома Ветров. Нет этой ненужной… витиеватости. Всё предельно точно и однозначно.

– Так у фей тоже нет единого языка? – Мари улыбнулась. – Прямо как у людей?

Нэй только руками развела.

– Дом Ветров вообще держится обособленно от остальных поселений, так что…

Остаток фразы Мари так и не услышала, тихий голосок феи был заглушён другим, куда более звучным, мужским… и явно возмущённым:

– Это что такое, девоньки?! Я до самых звёзд должен ждать, пока вы все соберётесь?

Нэй хихикнула и, зависнув в воздухе, тихонько протянула Мари прямо на ухо:

– Уже слышу подбадривающий тон Леона.

Мари обхватила себя за запястье и вдруг зажмурилась от яркого солнца – они вышли на большую, вытянутую по форме поляну, в дальней части которой скучковались недовольные и явно уставшие феи. На этот раз в группе были только старшие, из-за чего компания казалась несколько поредевшей. Видно, на занятия по ведению боя младшую часть группы ещё не допускали.

Перед изрядно взмокшими девушками стоял высокий мужчина, возбуждённо размахивающий руками, видимо, пытаясь донести часть информации до учениц хотя бы жестами.

– Сил моих более не осталось! – вновь донесся его мелодичный, высокий голос до Мари. – Всё… Кыш, дорогие мои! Переместились стремительно к куклам, и чтобы ни единого звука ушей моих не касалось!..

Как ни странно, возражений действительно не последовало, и феи понуро направились к указанным целям, правда, безо всякого энтузиазма. Мужчина же картинно всплеснул руками и обернулся. Нэй приветливо помахала ему, заметив, что он смотрел на них, и первой кинулась к до крайности эмоциональному инструктору.

– Вот это неожиданность!.. И кто же тут у нас? – он заулыбался и, согнувшись чуть ли не пополам, ласково потрепал Нэй по волосам. – Моя любимая травница и… – мужчина перевёл взгляд на подошедшую следом за феей Мари, и глаза его, кажущиеся слишком узкими и длинными для такого лица, удивлённо расширились, – человек?

– Здравствуйте, – она натянуто улыбнулась. – Меня зовут Мари…

Только сейчас она осознала, насколько высоким был инструктор – пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Казалось, кто-то огромный взял того за голову и стопы и растянул в разные стороны как жвачку. Руки и ноги были длинными и тонкими, хотя и не лишёнными изящества; высокие, острые скулы придавали лицу немного хищное выражение, что только дополняли бескровные губы.

Несмотря на всё это, облик мужчины вовсе не отталкивал, скорее напротив – приковывал взгляд необычной, явно нечеловеческой красотой и странной гармоничностью.

– Впервые видите альва, не так ли? – губы инструктора дрогнули в полуулыбке, он вновь наклонился, словно пытаясь рассмотреть девушку получше. – Можешь звать меня Леон.

Мари невольно позавидовала статности мужчины. Он умудрялся держать спину идеально ровно даже в таком положении, будто бы сзади привязали палку. В этот момент она совершенно растерялась, не в силах вымолвить ни единого слова. К счастью, на помощь пришла Нэй.

– Конечно впервые! Нашёл, чего спросить, – фея вновь зависла в воздухе, оказываясь к альву куда ближе, чем Мари, стоящая на земле. – Я же тебе всё уже рассказала, Леон!

– Вот и надобно было всё портить. Первое впечатление, моя дорогая, самое важное! – заспорил вдруг с ней альв, совершенно по-детски надув губы. – Я же не могу…

– О, ну да… – Нэй скрестила руки на груди. – Ты же не можешь так просто взять и не запугать до немоты очередного новичка!

Зрелище было настолько комичным, что Мари, не выдержав, рассмеялась – всё оцепенение разом улетучилось. Парочка мгновенно обернулась к ней, словно, наконец, вспомнив о её существовании.

– Прошу меня простить, – произнёс Леон после недолгой паузы; в глазах его, правда, не было ни намёка на раскаяние. – Я напугал тебя совершенно…

– …совершенно нарочно, – громким шёпотом закончила за него Нэй.

– Ну, конечно! Продолжай выставлять меня монстром и дальше, – голос альва зазвенел наигранной обидой. – Ни в чём себе не отказывай, моя милая.

Мари переступила с ноги на ногу.

– Простите, – решилась наконец она вмешаться: отчётливо ощущалось, что, если эту парочку не прервать, то концерт грозил затянуться ещё очень надолго. – Нэй говорила, что вы можете помочь мне…

Пару мгновений Леон непонимающе сканировал Мари взглядом, но не успела она пожалеть о своих словах, как альв медленно кивнул, расцветая буквально на глазах.

– Конечно, дорогая! Вы обратились куда следует, – он хищно улыбнулся. – Идём! Покажу вам арсенал, и мы мигом подберём что-нибудь…

Эта фраза сразу же заставила Мари вспомнить о причине, по которой Нэй вообще привела её к странному инструктору. Внутри что-то предвкушающе задрожало. Ей действительно доверят что-то настолько опасное?

– Никогда не имел дела с людьми, к слову, – громко жаловался тем временем Леон, то и дело кидая цепкие взгляды на Мари, словно прикидывая что-то в уме. – Но думается мне, это будет нечто довольно лёгкое… силой ты заметно не отличаешься, моя милая.

Мари только плечами пожала. Это она знала и без лишнего напоминания, хотя услышать такие слова от постороннего было странным образом обидно.

Уже через пару минут они вошли в просторный шалаш, сплетённый из лиан и веток, что протянулся меж деревьев. Конструкция выглядела настолько естественно, что Мари сразу и не приметила её. Внутри действительно обнаружился целый арсенал. Принцип действия некоторых приспособлений представлял загадку не только для Мари, но даже и для Нэй, судя по её виду. Хотя Леон, казалось, чувствовал себя здесь куда комфортнее, чем снаружи. И это отчего-то немного пугало.

Альв крутился между деревянных столов и стоек, ловко вытаскивая из кучи нужное оружие. Казалось, что даже если бы Леону в руки попала обычная лопата, он и с ней выглядел бы гармонично… и опасно. Длинные пальцы порхали с одной рукояти на другую, и альв с каждым мгновением становился всё более возбуждённым, когда как Мари стабильно пребывала в уверенности, что всё это ей, как бегемоту – балетная пачка.

Нет, смертоносные изделия не пугали её, даже больше – было в них что-то, что отдавалось в голове приятным зудом. Вот только всё предложенное до сих пор казалось чужеродным. Словно Мари перебирала чьи-то оторванные конечности. Некоторые орудия убийства откладывались после пары пробных движений, на другие хватало одного взгляда или пяти минут протестов со стороны самой Мари, пока наконец…

– Вот! Мне кажется, тебе будет очень хорошо, – Леон склонил голову к плечу и прищурился. – Быть может, несколько тяжеловато, но… нет, должно подойти!

Мари, уже совершенно вымотанная, даже не стала возражать, хотя альв говорил эту фразу к этому моменту, по меньшей мере, с десяток раз. Однако, послушно взяв в руку меч, она почувствовала приятную тяжесть, словно именно этого ей и не хватало всю жизнь. Вот только…

– А где ещё один? – совершенно не задумываясь, выпалила Мари.

Леон удивлённо заморгал, но вдруг широко заулыбался и кинулся к груде сваленного прямо под стол оружия, мгновенно находя требуемое.

Второй меч оказался чуть более длинным и тяжёлым, но Мари лишь мотнула головой и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе.

– Это, конечно, не пара… – с сожалением протянул Леон, оглядывая застывшую изваянием девушку со всех сторон, – но кажется, мы нашли то, что надо. Не так ли?

Мари тяжело вздохнула. Это всё ещё было немного не то… и Леон, будто бы почуяв её сомнения, торопливо добавил:

– Грэх учтёт все предпочтения, не переживай, – он фыркнул. – Если, конечно, сможешь внятно объяснить их ему, дорогая.

Мари чуть нахмурилась и вдруг просияла. Неизвестно откуда, но она помнила. Помнила эти мечи до последней детали, словно перед глазами навечно отпечатался их образ.

– Я… – она судорожно сглотнула, пытаясь не потерять это странное озарение. – Кажется, я смогу нарисовать их. Этого будет достаточно?

Глава 4. С надеждой на встречу

Тяжелые сизые тучи затянули всё небо, погрузив огромный город в полумрак. Дым от стоящего на окраине завода смешивался с ними, перекрывая тусклому солнцу последние лазейки. Этим вечером кружили над крышами домов даже редкие снежинки. Спускаясь ниже, они таяли, так и не долетев до земли, из-за чего улица довольно скоро скрылась под слоем вязкой грязи. Тёмная вода ручейками сбегала вниз по дороге, оставляя странные узоры, которые, впрочем, быстро стирались редкими проезжающими машинами.

Люди, спрятавшись за большими зонтами, спешили укрыться в тёплых домах. Даже неугомонные дети не решались выйти на улицу, предпочитая наблюдать за ней из-за тонкой плёнки стекла, в тепле и уюте. Атмосфера сонной угрюмости охватила весь город, который, казалось, уснул, готовясь к зиме, как это обычно бывало поздней осенью.

Лишь одного человека не волновали капризы погоды. Нет, внешне Ирнест Фритвульф совсем не выбивался из того мрачного людского потока, что сновал по улице. Болотного цвета куртка ещё больше потемнела от влаги, а с чёрных взъерошенных волос стекали капельки воды, но в душе у парня всё ликовало. Хотелось улыбаться мрачным прохожим, хотелось поделиться своей радостью со всеми в этом мире, ставшим неожиданно тесным. Наконец, они снова увидятся…

Вечерело. К тому времени, как вдалеке замаячило нужное ему пятиэтажное здание, вся улица уже успела слиться в одну бесконечную серую массу. Ирнест не приходил сюда уже около месяца – на редкость долгий перерыв между их молчаливыми встречами. Интересно, Мари сильно злилась?

Раз. Два. Три. Третье окно слева на пятом этаже. Рама отчего-то выглядела новой, словно её совсем недавно меняли. Пара мелких камешков взлетели в воздух и глухо стукнулись о стекло, заставив его мелко задрожать.

Обычно ждать Ирнесту никогда не приходилось: Мари выглядывала в окно почти сразу же, словно каждую секунду своего пребывания в больнице ждала именно его. Но не в этот раз. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Ирнест ощутимо забеспокоился. Неужели перевели? Тревога мгновенно прошлась цепкими коготками по позвоночнику. Он опустил голову – капли дождя беспрепятственно стекали за шиворот, но парень не двигался, судорожно размышляя.

Уже через пару минут Ирнест стоял у главного входа, пытаясь справиться с неожиданной робостью. Он молил все высшие силы, которые только смог припомнить, чтобы всё это оказалось не более, чем проделками его расшалившегося воображения. Пальцы чуть подрагивали, когда Ирнест протянул руку к железной, мокрой ручке и, не дав себе времени передумать, резко дёрнул тяжёлую дверь на себя.

Закрыто.

Ирнест нетерпеливо вдавил кнопку видавшего виды звонка, обнаружившегося рядом с дверью. Дождь усилился. Сквозь навязчивый звон послышалось бряцание ключей (или ему только так показалось?) и тихий скрежет, будто бы кто-то не с первого раза смог попасть в замочную скважину. Ирнест успел отшатнуться как раз в тот момент, когда металлическая дверь резко приоткрылась. Охранник выглядел недовольным и немного сонным.

– Чего трезвонишь? Игрушек больше не нашлось? – хрипло бросил тот, взглядом оценивая парня, стоящего перед ним. – Вали домой, нечего здесь шататься.

Мужчина уже хотел было захлопнуть дверь и вернуться к своей ленивой дремоте, но Ирнест вдруг подался вперёд, не давая ему этого сделать. Парень не знал, откуда пришла неожиданная уверенность – никогда раньше он не позволял себе надоедать людям более, чем это было необходимо, но сейчас Ирнест просто не мог уйти ни с чем.

Он повёл носом, вдыхая тёплый, чуть душный воздух, просачивающийся сквозь приоткрытую дверь, скорее по какой-то давней привычке, чем действительно за надобностью. Когда Ирнест начал, его голос не дрожал:

– Простите, что потревожил. Но мне необходимо узнать об одной пациентке.

– С любыми вопросами обращаться к дежурному врачу, – охранник прищурил глаза. – В часы приёма.

– Пожалуйста, – в голову вдруг пришла дурацкая мысль, что будь у Ирнеста хвост, то сейчас он бы им умоляюще вилял. – Это срочно.

Мужчина устало потёр переносицу. Пацан, стоящий на пороге, отчего-то напоминал насквозь мокрого, потерявшегося щенка.

– Слушай, парень… Уже поздно. Приходи утром.

На этот раз Ирнест даже не пошевелился, когда дверь перед ним захлопнулась. Остро хотелось завыть от собственного бессилия. В голову лезли совершенно сумасшедшие варианты проникновения в больницу, но он понимал – ни один из них не был осуществим.

Капли дождя уже потихоньку проникали сквозь тонкую куртку. Ирнест невольно подёрнул плечами, словно пытаясь отряхнуться, но ткань, казалось, лишь плотнее прилипла к телу. За ближайшим окном шаркнула шторка: кто-то не особо церемонясь сдвинул её в сторону. Даже не поворачивая головы, Ирнест краем глаза заметил тёмную фигуру охранника, что отчётливо выделялась на фоне горящей в комнате лампы.

Через несколько секунд за дверью вновь послышался скрежет – теперь Ирнест был уверен, что ему не показалось. Ещё в детстве он явственно осознал, что мог слышать едва различимые звуки, недоступные для других людей, или способен был разобрать на отдельные составляющие мешанину запахов, без труда определяя, что именно им подадут на ужин, находясь при этом со всеми детьми во дворе приюта. Мари это каждый раз, без исключения, приводило в откровенный восторг.

Дверь снова приоткрылась. Мужчина выглядел ещё более недовольным, чем всего пару минут назад, но голос его смягчился:

– Пацан, если ты захотел резко схлопотать себе воспаление лёгких – то делай это в любом другом месте. Нахождение на этой территории после наступления комендантского часа – запрещено, понимаешь? Меня с работы уволят, если ты не свалишь отсюда по-хорошему.

Ирнест опустил глаза.

– Прошу прощения, я не подумал, – почти прошептал он и уже хотел было развернуться и уйти, чтобы не досаждать охраннику более, как вдруг повинуясь внезапному порыву, выпалил: – Я просто очень волнуюсь за свою подругу, она должна быть здесь, но окно тёмное… и она не выглянула, как обычно, поэтому…

Мужчина устало потёр переносицу, словно надеясь, что этот навязчивый, промокший до нитки юнец окажется лишь плодом его воображения и после нехитрых манипуляций растает без следа. Одновременно с этим, правда, он прекрасно понимал, что так просто от влюблённых мальчишек отделаться ещё никому и никогда не удавалось, поэтому, когда он открыл глаза, то не слишком удивился: парень весьма ожидаемо пропадать из поля зрения не торопился.

– Та-ак, – глубокомысленно выдохнул мужчина и вдруг неожиданно кивнул: – Ладно. Имя хоть у твоей подруги есть?

Ирнест непонимающе моргнул. Ему потребовалась пара мгновений, чтобы осознать сказанное.

– Д-да! – с жаром подался вперёд он, даже не пытаясь скрыть ошалелой надежды. – Её зовут Мари… то есть Марисоль, – он замялся на секунду под насмешливым взглядом. – М-марисоль Брейт.

Охранник только хмыкнул, хотя в мыслях что-то настораживающе щёлкнуло, словно он уже слышал это имя совсем недавно:

– Я гляну в журнале, может её перевели в другую комнату, – мужчина поскрёб подбородок, почти скрытый под чёрной щетиной. – Стой на месте, герой, и ничего не трогай больше.

Ключ от комнатушки, где в рабочие часы сидела симпатичная медсестра, принимавшая немногочисленных посетителей, нашёлся в связке довольно быстро. За воспоминаниями о том, как совсем ещё молодая девушка милейшим образом смущалась, заметив на себе смелый взгляд, охранник почти пропустил момент, когда он оказался в комнате, совершенно на автомате открыв пластиковую дверь.

Журнал, звавшийся «гостевым», никогда далеко не убирали. В него постоянно вносились необходимые пометки о размещении пациентов и режиме допуска к ним. Мужчина не знал наверняка, но предполагал, что девушка, за которую так отчаянно переживал тот пацан, находилась на одном из верхних этажей – там, куда посторонние допускались лишь по специальному разрешению.

Искомый объект обнаружился прямо на столе, словно специально оставленный на видном месте. Торопливо пролистав журнал, и не найдя в нём ничего даже похожего на имя Марисоль, – достаточно редкое в их краях – мужчина опустился на стул и включил одинокую лампу, стоящую рядом, решив проверить списки более внимательно.

Потратив на это дело ещё минут пять, охранник чётко осознал, что искомого имени в их журнале просто не было. И хотя на третий раз он дотошно вглядывался почти в каждую строчку – ситуации это не меняло. В голову стали закрадываться нехорошие подозрения. Либо пацан был столь хорош, что сумел провернуть весь этот спектакль, заставив его поверить себе, либо…

Мужчина захлопнул журнал, осторожно положив его ровно на то место, с которого взял, выключил лампу и торопливо вышел из комнаты. Замок щёлкнул дважды, прежде чем он позволил себе задышать ровнее. Марисоль Брейт. Он, наконец, вспомнил, где слышал это имя. Именно о ней в последнее время шепталась вся больница. Девушка, пропавшая из запертой комнаты, которую ещё и пришлось спешно после этого ремонтировать. Дверь, ведущая в неё, оказалось намертво запаяна, а окна, напротив, – полностью выбиты. Стёкла, словно бы выдавленные из рамы снаружи, мелкими осколками покрывали пол. И больше никаких следов. Девушка просто испарилась.

Мужчина не мог представить себе, как он должен был объяснить всё это парню, что ждал его на улице под дождём. В подобные истории и самому-то верилось с трудом.

***

Ворох разномастной бумаги почти полностью покрывал небольшой деревянный стол. Рисунки, небрежно сваленные стопками на него парой минут ранее, разлетелись по всей поверхности и даже частично спланировали на пол.

– Варг! А поаккуратнее никак нельзя было? – грузный мужчина с бугристой светло-оливковой кожей недовольно скрестил огромные руки на груди.

– Да ладно тебе сердиться! – беспечно отмахнулся от друга названный Варгом тип, совершенно по-волчьи ухмыляясь. – Твоя подсобка и так не тянула на самое аккуратное помещение в этом отражении. Просто признай это, Хгор.

– Между прочим, мой народ славится…

Варг разразился вдруг лающим смехом, не давая закончить другу его извечную фразу.

– Да-да, мы знаем, что орки – образец чистоплотности, аккуратности и… Чего там ещё, Сэл?

– Пунктуальности, – отозвался худощавый, молодой парень, до этого безмолвно сидевший в углу; его тонкие, бескровные губы чуть дрогнули в полуулыбке, когда он отстранённо добавил: – Чем никогда не отличались оборотни на моей памяти.

Варг мгновенно ощерился, но в глазах его мелькали смешинки.

– Не оборотни, а двуликие! – привычно поправил он, вновь откидываясь на спинку широкой лавки.

– Не стоит стыдиться своего происхождения, друг мой, – мягко возразил Сэл. – Низшая каста двуликих издавна звалась…

– Ой, да просто заткнись! – Варг тряхнул головой и пробурчал почти обиженно: – Куда уж нам спорить с великими, высшими вампирами. Существами голубых кро… Ой, прости, я совсем позабыл! У вас-то кровь своя имеется?

Сэл только глаза закатил: это была любимая тема для беззлобных насмешек в его сторону. Сухая, до крайности бледная кожа, словно составленная из чистейших листов бумаги, действительно вызывала частые сомнения окружающих в том, что под ней текла живительная для всех существ жидкость.

– Варг! А ну перестань ребячиться, и так тошно… Или тебе всё равно? – глубокий бас Хгора, что вновь попытался пристыдить развеселившегося товарища, на этот раз почти магическим образом подействовал – оборотень резко свернул все свои ехидные речи; Хгор, тем временем, кивнул на рисунки, поднимая с пола те, что упали: – Давайте, надо разобрать их. Уже почти две недели лежат.

Повисло напряжённое молчание. Варг, насупившись, притих на своей скамье, бездумно вперившись взглядом в хаотично разбросанные по столу листы; Сэл равнодушно перевязывал шнурком иссиня-чёрные волосы, готовясь к кропотливой работе, но слишком гладкие пряди то и дело выскальзывали из высокого хвоста, спадая на лицо и плечи, мешаясь перед глазами и щекоча чувствительный нос.

– О! Глядите-ка! – вдруг воскликнул Варг, выхватывая из кучи какую-то бумагу.

Хгор вопросительно взглянул на товарища.

– Это же я! – тот совершенно счастливо потрясал зажатым в пальцах рисунком, не давая, правда, как следует его разглядеть. – А я вам говорил – батька меня больше всех любит!

Хгор, наконец перехвативший листок у Варга, хмуро уставился в него. Через мгновение орк недоверчиво перевёл взгляд на взбудораженного друга, словно сличая оригинал с рисунком.

– Ну…

– Да что «ну» то?! – Варг снова отобрал у товарища бумагу. – Смотри, здесь же и кисточки на ушах, прям как у меня и хвост такой… похожий на…

– …метёлку дранную, – услужливо подсказал Сэл, который даже и не пытался выползти из облюбованного угла, просто подтянув несколько рисунков ближе к своей стороне.

Варг кинул возмущённый взгляд на вампира.

– Уж кто бы говорил! Напомнить, у кого не крылья, а старушечьи лохмотья?

Бордовые глаза мгновенно подёрнулись льдом, Сэл медленно поднялся со своего места и молча протянул руку. Варг вжал голову в плечи, безропотно отдавая листок, стараясь ненароком не коснуться мертвенно-бледной кисти. Вампир разглядывал рисунок чуть дольше, чем Хгор до этого, а после, совершенно серьёзно обронил:

– Не знал, что твоя новая звериная форма – горилла, дорогой мой друг.

Варг внутренне облегчённо выдохнул. Сэл всё ещё был способен шутить, а это означало, что он не перешагнул границу недопустимости на сей раз. Хотя и был близок. Всякое напоминание о крыльях странной для его народа формы, порой, приводило вампира к состоянию, близкому к немедленному уничтожению обидчика.

– И ничего не горилла! Волк я… волк!

Хгор покачал головой:

– Дитё ты великовозрастное. И как только Ринар тебя терпит?

– Так это потому, что он меня любит! – Варг гордо вздёрнул подбородок. – Сколько вам ещё повторять?

Следующие несколько минут прошли в относительной тишине – друзья склонились над честно стащенными из человеческой больницы рисунками, словно выискивая что-то. Варг изредка над чем-то совсем несолидно подхихикивал, откладывая некоторые работы – видимо, особо полюбившиеся – в сторону.

– Здесь очень много фей, – задумчиво пробасил Хгор и подпёр массивную голову рукой. – Мы не ошиблись.

– Не ошиблись, верно, – согласился с ним Сэл, но в голосе его проскользнули ледяные нотки. – Если бы только раньше нашли…

– Ничего уже не воротишь, Сэлларен, – Хгор только вздохнул, продолжая механически перебирать рисунки.

Вампир отвернулся, поджав губы:

– Он доверился нам.

– Да хорош вам киснуть! – Варг перегнулся через стол, склоняясь к товарищам. – Нам просто не повезло. Сейчас выясним, какие твари сцапали нашего батьку, а потом уж…

– Что потом? – жёстко переспросил Сэлларен. – Планируешь напасть на поселение фей?

Варг чуть замялся, искоса поглядывая в поисках поддержки на притихшего рядом Хгора.

– Тебе напомнить, дорогой мой друг, что наши силы весьма и весьма скромны? – продолжал Сэл, голос его, высокий и почти юношеский, казалось, сейчас мог заморозить всё живое в радиусе пары сотен метров. – А именно, они на данный момент ограничиваются… нами.

– Да знаю я! Знаю, – огрызнулся Варг, вновь плюхаясь на своё место.

Тяжёлый вздох Хгора ситуации не исправил, лишь поставил в разговоре жирную точку. Несколько минут никто не решался даже поднять головы. Как вдруг Сэл молча положил один рисунок поверх других.

– Это ещё что? – Варг склонил голову набок. – О!..

Карандашный набросок, сделанный на скорую руку даже и полноценным рисунком назвать было сложно. Но в переплетающихся линиях и смазанной штриховке угадывались очертания безжизненной равнины и безликого воина, стоящего на скалистом выступе.

– Ну, по крайней мере, он помнит хоть что-то, – протянул Варг, натянуто улыбнувшись.

– Я бы не надеялся на это, – тихо возразил Сэлларен, поймав его взгляд.

Варг нахмурился:

– Это почему?

– Если бы Ринар что-то помнил, он не ушёл бы с феями добровольно, – кивнул Сэлу Хгор. – Он же ненавидит их всех поголовно.

– А рисунки? – возразил Варг, взмахнув руками. – Вы сами посмотрите!

Его друзья лишь переглянулись, не сразу найдясь с ответом.

– Послушай, Варг, – Хгор тяжело вздохнул, словно пытаясь подобрать нужные слова. – Он может помнить какие-то детали… интуитивно.

– Как это? – оборотень вновь нахмурился и скрестил волосатые руки на груди, недоверчиво глядя исподлобья.

– Например, видеть некие образы во снах, мой друг, – пришёл на помощь Хгору Сэлларен. – Многие рисунки – лишь незаконченные наброски. Думаю, именно по этой причине.

Его речь прервало приглушённое рычание.

– Не верю, – Варг положил руки на стол и уткнулся носом в сгиб локтя. – Он просто не может… не может!

Хгор молча поднялся и что-то проворчал, отходя к стеллажу, занимающему почти всю стену. Опустившись на колени, орк, изредка вполголоса ругаясь, принялся доставать с самой нижней полки металлическую коробку правильной кубической формы. Она неприятно скрежетала по полу, оставляя в дереве отчётливо различимые борозды от острых краёв.

Сэл заинтересованно подобрался:

– Это то, о чём я думаю?

– Возможно, – уклончиво буркнул Хгор, с трудом открывая грубые защёлки, которые, впрочем, лишь тихонько скрипнули. – Давно уже надо было свериться с ним.

– Я не буду слишком удивлён, если наш провал уже был учтён Ринаром.

– Слушайте! Почему нам вообще не прочитать всё сразу? – подал голос Варг, всё ещё несколько расстроенный, но уже вернувшийся к своей привычной манере речи.

– Не стоит заглядывать в будущее слишком глубоко. Неужели ты позабыл договорённости? – Сэлларен предостерегающе посмотрел на него.

– Да бросьте вы! По-вашему, сам Ринар не заглядывал в будущее, когда писал весь этот план?

– Именно поэтому после приготовлений он уничтожил свои воспоминания об этом, – поддержал вампира Хгор, продолжая копаться в ящике, сунув туда руку по локоть.

Варг недовольно хмыкнул.

– Тебе ведь это известно так же, как и нам, друг мой. Ячейки запечатаны лично Ринаром, – успокаивающе произнёс Сэлларен, словно убеждая тяжело больного. – Думается мне, что никто не способен разрушить его руны. Защита сама спадёт в назначенный час…

– Да помню я, – недовольно проворчал Варг. – Но мне всё это не нравится.

Сэл едва заметно улыбнулся краешками губ и протянул вдруг руку, почти ласково касаясь его жёстких волос. Варг дёрнулся было от неожиданности, но уже через мгновение покорно расслабился, наслаждаясь ощущением чужих тонких пальцев, зарывшихся в тёмно-серые, отросшие чуть больше, чем следовало бы, пряди.

– Нашёл! – голос Хгора звучал глухо из-за того, что он уже по пояс влез в коробку, которая явно внутри была больше, чем казалась снаружи.

Пальцы Сэла дрогнули и исчезли в ту же секунду, заставив Варга тихо вздохнуть от разочарования. Оборотень с тоской поднял глаза, но друг его уже обернулся на зов Хгора, словно бы ничего и не произошло.

Орк, усевшийся обратно на скамью, выглядел немного взъерошенным, даже несмотря на то, что был лыс. В руках у него обнаружилась небольшая стопочка исписанных от руки листов и прикреплённое сверху письмо.