Текст книги "Это сладкое слово "Месть"(СИ)"

Автор книги: Линн Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

* – старая английская песенка для маленьких (любителям выпендриться знанием английского посвящается):

Baa, baa, black sheep,

Have you any wool?

Yes, sir, yes, sir,

Three bags full;

One for the master,

And one for the dame,

And one for the little boy

Who lives down the lane.

6.

После ухода Родионовой в кабинете хозяина поместья воцарилась тишина, каждый из присутствующих о чем-то думал.

– Как-то все сразу покатилось под гору, – нарушил тишину Смирнов.

– Одно непродуманное действие повлекло за собою цепь событий, – ответил Синельников.

Смирнов прищурился и глянул на друга, но смолчал. И без того было понятно о чем говорил Дмитрий.

– Пойду проверю протоколы и прослежу за господами полицейскими, – сказал Синельников поднимаясь. – И да, вызови своего ушлого юриста Юловича, – Дмитрий вышел в холл.

Смирнов вытащил телефон и набрал номер:

– Александр Иосифович? Мне нужна ваша помощь.

***

Машина с полицейскими въехала на территорию поместья и подкатила к крыльцу дома. За фордом с мигалками встал уазик, из которого вышли четыре человека, двое их них с чемоданами. «Эксперты», – подумал Синельников, спускаясь навстречу стражам правопорядка. Из форда вышел капитан лет сорока, за ним еще двое офицеров помоложе.

– Капитан Смирнов Александр Александрович, – взял под козырек мужчина.

Синельников не знал плакать ему или смеяться – полный тезка хозяина усадьбы. Смирнов осмотрел дом, окинул цепким взглядом участок и обратился к Синельникову:

– Что у вас произошло?

– Синельников Дмитрий Семенович, глава службы безопасности концерна «Дорнэо», – отрекомендовался мужчина. – Произошло у нас убийство, капитан. Прошу, – и Дмитрий сделал приглашающий жест рукой в сторону входной двери.

Офицеры вошли в холл, где их встречал хозяин поместья и глава известного концерна «Дорнэо». Смирнов представился, если капитан и удивился, то вида не показал. Они прошли в комнату за лестницей, где произошло убийство.

Жертва лежала на кровати, скорее всего она спала, когда убийца пробрался в комнату, глаза были закрыты, женщина, возможно, не успела среагировать. Задушили ее капроновым шнуром. Эксперты принялись за дело. Сфотографировали тело и комнату. Понятыми были горничная и дворецкий. Капитан же вышел вместе с хозяином за дверь.

– Мне нужна отдельная комната, где я мог бы снять показания, – сказал капитан.

– Прошу, – и Смирнов предложил свой кабинет.

За хозяйским столом, благо он позволял своей величиной, расположился капитан и его помощник. Капитан задавал вопросы, помощник составлял протокол. Александр отвечал спокойно и продуманно.

– Прошу назвать свое имя, отчество и фамилию, – начал капитан, но Смирнов ответить не успел – в комнату вошел мужчина в строгом темном костюме с портфелем в руке из крокодиловой кожи. На вид ему было под пятьдесят, седые волосы, темные глаза, лицо продолговатое, черты тонкие. Единственная выдающаяся деталь – нос, но и она не портила общего впечатления.

– Простите, опоздал, – проговорил он, – пробки. Юло'вич Александр Иосифович, адвокат, – представился мужчина. – Я юрист Смирнова Александра Александровича, – и Юлович сел в кресло напротив Смирнова.

Допрос продолжился. Впрочем, вопросы были стандартные: где находился хозяин поместья, что делал, с кем общался и т.д. Юлович периодически осаживал капитана, но тот был весьма корректен и действовал в рамках закона. После Смирнова допросили Синельникова, потом дворецкого и так всех обитателей дома. Осталась одна Маша.

– Ну что ж, придется побеспокоить хозяйку дома, – сказал капитан. – Кстати, а где она? – после этого вопроса Смирнову показалось, что сейчас капитан начнет потирать руки, достанет наручники и ...

– Лариса Павловна занимается с детьми, – ответил Синельников, – пройдемте, – и Дмитрий встал с кресла.

Капитану ничего не оставалось, как направиться следом за начальником службы безопасности. В детскую дверь открыл сам Смирнов и застыл на пороге, рядом с ним остановился капитан и Дима – в комнате дети пели вместе с Машей под аккомпанемент пианино. Капитан кашлянул, Маша перестала играть и посмотрела на них.

– О, Саша, ты вовремя, инструмент фальшивит настройщика надо вызвать, – сообщила она, не обращая внимания на стоящих в коридоре людей.

– Завтра вызову, – ответил Смирнов. – К тебе тут пришли, – и он отошел в сторону, пропуская капитана.

– Лариса Павловна? – спросил капитан. – У меня к вам есть некоторые вопросы...

– Не при детях же, – осадила полицейского Маша. – Семеныч, ты бы распорядился насчет охраны, а я пока с капитаном побеседую, – приказала Маша Синельникову, тот только головой кивнул, слов у него уже не было. – Пройдемте, – и Маша потащила капитана за рукав форменной куртки в коридор.

– С ума вы что-ли посходили, – отчитывала Маша мужчин, спускаясь с лестницы, – при детях такое устраивать. Мало того, что их воспитательницу убили, так еще и... – тут она остановилась. – Я с поваром пообщаться хотела, напомни мне, – обратилась она к Смирнову.

Дверь она открыла рывком, чуть не стукнув при этом капитана по лбу, тот отлетел от Маши, как от чумы, наступив при этом на ногу Синельникову. Семеныч поморщился и зашипел, Смирнов придержал дверь, пропуская мужчин впереди себя. Маша же, чеканя шаг, прошествовала к рабочему столу Смирнова и села за него, хмуро глядя на замешкавшихся мужчин у двери. Те вошли в кабинет и остановились полукругом возле стола. Капитан было уже открыл рот, чтобы напомнить хозяевам дома, что он тут главный, но ему не дали.

– Ну, что, господа, как вы докатились до такой жизни? – строго спросила Маша. – Вот вы, Дмитрий Семенович, когда видеонаблюдение почините? А-а-а! Вот и я о том же! А вы, Александр Александрович, когда последний раз детей в зоопарк водили? То-то и оно! – и Маша строго покачала указательным пальцем. – А вас, – она обратилась к капитану, – мне вообще не представили.

– Капитан Смирнов Александр Александрович, – отчеканил по-военному полицейский, – прибыл взять у вас свидетельские показания.

– Прибыли, так берите, – ответила Маша. – Чего стоим, кого ждем? – спросила она, глядя при этом на капитана. – Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет.

Мужчины сели на диван.

– Ну, Александр Александрович, спрашивайте, – милостиво разрешила Маша и взяла лист бумаги и ручку.

У капитана глаза сошлись к носу, он мотнул головой и вспомнил для чего он здесь.

– Смирнова Лариса Павловна, одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, правильно? – спросил капитан.

– Э-э-э, – Машка зависла.

– Двадцать первого ноября, – подсказал Смирнов-хозяин.

– Да! – бодро подтвердила Маша и расцвела улыбкой, записывая что-то на бумаге.

Далее она оторвалась от записей, всем видом показывая, что ждет продолжения.

– Где вы были вчера с двадцати одного часа и до пяти часов утра? – задал вопрос Смирнов-капитан.

– Где-где... – в задумчивости повторила Маша. – Так значит, в девять вечера я укладывала детей, – стала загибать пальцы Маня, – сказку читала им, потом пошла к себе, это было часов в десять, потом были водные процедуры, почитала и легла спать – все, – Маша выжидающе посмотрела на капитана.

– Ничего подозрительного не слышали? – то ли спросил, то ли подтвердил капитан.

Маша задумалась и отрицательно помотала головой.

– Муж ваш где был в это время? – задал коварный вопрос капитан.

«Да, Маня, приплыли тапочки к дивану», – подумала Родионова и сказала:

– Где-где, в Караганде! Трудоголик он! – еще подумала и продолжила, – а и правда, в котором часу ты спать лег? – обратилась Маша к Смирнову.

– В два, – быстро ответил он.

Маша пожала плечами:

– Ну, ничего не слышала, век воли не видать! – Синельников поперхнулся, капитан заржал.

– Веселая у вас жена, Александр Александрович, – отсмеялся капитан. – Только у меня есть сведения, что вы, Лариса Павловна, грозились самолично задушить Ираиду Эдуардовну, что скажете? – капитан прищурился и посмотрел на Машу.

– Грозилась, – Машка тоже сузила глаза и сжала рот, – и задушила бы, заметьте, своими руками, но не веревкой, и там же на лестнице! И я бы посмотрела на вас, если бы вы увидели, что какая-то женщина бьет вашего трехлетнего ребенка! Но я эту тетку и пальцем не тронула, а муж вообще провел с ней беседу на тему «Нехорошо бить маленьких детей» и не выгнал ее в ту же минуту, как сделал бы любой другой человек. Капитан, чтобы вы сделали? – Маша наехала на представителя правопорядка по полной и ей было плевать, что перед ней чин в погонах.

Капитан кашлянул и ответил:

– Я бы написал заявление в полицию.

– Правильно. А дальше полиция бы ее арестовала? Поверила и сразу! Не надо лицемерить, – Машка стукнула кулаком по столу, карандаши в стакане звякнули, – палец о палец бы не ударили! А после этого она пошла бы к другим детям работать воспитателем и била бы их! – парировала Маша. – А мы, заметьте, всего лишь провели с ней беседу.

– После чего ее нашли задушенной в вашем доме, – в тон ей сказал капитан.

– Зато без побоев! – нашлась Маша.

Синельников закашлялся, у Смирнова были глаза с кофейное блюдце. В это время в дверь вошел юрист:

– Простите, господа, подписывал формуляры у экспертов. Так, что у нас тут?

– Да, вот господин капитан предположил, что я могла задушить госпожу Эдуардовну, – ответила Маша за всех. – Ему, видите ли, кто-то доложил из слуг, что я грозилась ее задушить.

– Такое было? – спросил адвокат.

– Она Вовочку била! – Маша шмыгнула носом, попыталась всплакнуть. – Вы бы как среагировали, когда бьют вашего ребенка?

Воцарилось молчание.

– Да не трогала я ее! – Машку уже трясло. – Зачем? Я все время была с детьми, охрана может подтвердить.

Юрист кивнул:

– Подтверждаю, Лариса Павловна действительно находилась при детях, за ней все время наблюдала охрана. Я опросил свидетелей.

Маша села за стол и начала что-то быстро строчить на бумаге. Капитан вздохнул:

– Подтверждаю, хозяйка постоянно была под наблюдением, я опросил охрану.

– Вот интересно, и кому в голову пришло установить за мной слежку? – Маша зло посмотрела на Смирнова, тот кашлянул.

– Я распорядился, – ответил Синельников, – по нашим данным на Ларису Павловну и детей готовилось покушение.

– Да? – капитан посмотрел на Дмитрия, – и когда об этом вы мне собирались сообщить?

– Не собирался, – ответил Синельников, – но теперь придется.

– Хорошо, все могут быть свободны, кроме вас, – и капитан полиции посмотрел на Синельникова, тот пожал плечами и сел на диван.

– Раз все так хорошо устроилось, – сказала Маша, – тогда подпишите, – и она положила листок бумаги перед капитаном.

– Что это? – полицейский взял бумагу.

– Протокол, – ответила Маша.

– Зачем? – и капитан стал читать то, что написано на листе.

– Кто знает, что вы там напишете у себя в протоколе, а этот будет храниться у Дмитрия Семеновича, я ему как-то больше доверяю.

Капитан хмыкнул и положил бумагу на стол, не подписывая. Юрист, Смирнов и Синельников расписались.

– Я к детям, – сообщила Маша и вышла из-за стола.

Юрист завис, разглядывая Родионову, но смолчал.

– Пожалуй, я останусь, – сказал Смирнов-хозяин и сел на диван, рядом в кресло присел юрист.

Маша вышла, закрыв за собой дверь.

***

– Итак, господин Синельников, вы скрыли важные сведения от представителя власти, находящегося при исполнении служебных обязанностей, – начал говорить капитан.

– Ничего он вам не обязан сообщать, – спокойно сказал Смирнов-хозяин, – вы при своем исполнении, он при своем. Это мое личное дело. Хочу – пишу заявление, хочу – не пишу.

– Позвольте, – перебил его капитан, – в вашем доме случилось убийство и возможно это имеет прямое отношение к угрозе.

– Не имеет это отношение к угрозе, – ответил адвокат. – Папа с дочкой поругались, вот и вся угроза. Если бы у вас, капитан, каждый писал заявление на угрозы родителей выпороть, то вы бы их разгребали до пенсии, не выходя с участка. Так что давайте без фанатизма.

– Тогда как вы объясните, – и капитан ткнул пальцем в сторону Синельникова.

– Ну, мало ли, – ответил Смирнов, – вдруг решит выпороть, надо же все же проследить. Жена, дети... – и он развел руками.

– А кто у нас папа? – задал вопрос капитан.

– Маевский Павел Владиславович, – усмехнулся юрист.

– Как я могу с ним связаться? – капитан не оставил эту идею, и правда, вдруг папа вместо дочери воспитательницу задушил, они ведь так похожи.

Юрист вздохнул и подал визитку полицейскому. Тот взял ее и присвистнул, теперь усмехнулся Синельников.

– Все сами, капитан, – юрист остановил его поползновение в опросе дальше.

– Господа, надеюсь, вы понимаете, что должны не покидать страну? – капитан поднялся и направился к двери. – Я с вами свяжусь, если в том будет необходимость, – и вышел.

– Прослежу, – и вслед за капитаном вышел Синельников.

Юрист молчал ровно минуту, потом все же не выдержал:

– У тебя жена в положении? – выдал умную мысль Юлович.

– Э-э-э, – Смирнов от удивления не знал, что и сказать. – С чего такие выводы?

– Вроде как она толще стала? – задумчиво глядя куда-то в окно, сказал юрист.

Смирнов прищурился и застыл, что-то обдумывая, затем улыбнулся.

– А это неплохая мысль, – тихо сказал он. – Ты гений, Александр Иосифович!

Юлович застыл, глядя на Смирнова.

– Ладно, давай разгребать ситуацию, – сказал юрист и сел в кресло у стола. – Значит так, всех опросил, протоколы составил, передал оригиналы Диме, себе копии оставил, на досуге подумаю еще раз. По сути получается, что в доме были две горничные, повар, дворецкий, который ночует вне дома, и пять человек охраны в помещении и пять вне дома. Так? – Смирнов кивнул. – Те, кто был в доме, все спали и ничего не слышали. Из тех, кто находился в гостевых домиках, ключ имелся только у дворецкого, значит, был сделан дубликат ключа или кто-то из посторонних залез в дом.

– Отпадает, – ответил Смирнов, – кроме ключа стоит еще и электронный код, его на ночь меняют каждый день, код знает только дворецкий. И ообще, зачем Кузьмичу убивать Ираиду? Нонсенс! Захотел бы – убил раньше. Отпадает. Посторонний вряд ли бы залез. Во-первых, те, кто дежурит вне дома, делают обход территории с собаками, да и камеры вокруг стоят. Камеры сломались только в доме, а те, что по периметру территории – работают, у них отдельный центр наблюдения, и о нем знают только Дима и Миша. Наружка отпадает. Выходит, надо подозревать тех, кто ночевал в доме. В том числе меня и мою жену. И детей не забудь, – пошутил Смирнов, – они ведь должны первые ее ненавидеть.

Юлович задумался.

– Подключай Синельникова и его связи, – сообщил адвокат, – иначе закопаемся, а это на руку полиции. Пусть проверит Ираиду по каналам ФСБ, – Смирнов кивнул. – А я по своим наведу справки. Пока все. До завтра, – и он ушел, прихватив свой портфель.

Когда за юристом закрылась дверь, Смирнов устало прикрыл глаза, откинувшись в кресло, потирая виски – нещадно болела голова. На столе завибрировал телефон. Александр открыл глаза и посмотрел на экран гаджета, потом неприятно скривился и выдохнул:

– Помяни черта, он и тут как тут, – и брезгливо засунул телефон в ящик стола, и пока тот продолжал надрываться, вышел из кабинета.

7.

Маша закрыла за собой дверь и огляделась. Дверь за лестницей, в комнату убитой, была открыта, и там работали эксперты. Тело унесли. На самой лестнице тоже что-то разглядывал молодой парень. Дворецкий и два парня из охраны наблюдали за всеми действиями полицейских, которые, как тараканы, расползлись по всему дому.

– Извините, – к Маше обратилась женщина в черном комбинезоне и надетом сверху халате, – мне нужно взять ваши отпечатки пальцев.

– Нужно, так берите, – вздохнула Маша и пошла следом за экспертом.

Девушка подошла к чемоданчику, раскрытому на диване в холле, достала небольшой прибор, похожий на коробочку с ручкой, приложила каждый палец к экрану считывающего устройства и...

– Вы свободны, – сказала она.

«Надо же, до чего техника дошла», – подумала Маша и пошла на кухню. Ей надо было разобраться с поваром, который готовил детям завтрак.

На кухне находился тот самый мужчина кавказской наружности, не очень высокий, примерно с Машу ростом, худощавый, слегка заросший щетиной, в белом колпаке и таком же халатике до колена, сверху которого был одет фартук. Он что-то жарил на сковородке, интенсивно помешивая деревянной лопаточкой. Маша подошла сбоку и посмотрела, что же жарит повар? На сковородке скворчали кусочки сала с луком. Машка сузила глаза.

– Что мы тут готовим? – спросила она.

Повар залопотал на смеси русского, итальянского и испанского. Из всей мешанины слов Маша поняла только одно: этот стряпун готовит то ли суп, то ли каприччо, то ли галантин заморского происхождения. Машка набрала в легкие воздух, выдохнула шумно, набрала еще раз и гаркнула:

– Слушай, ты, кашевар из подворотни Кавказских гор, ты сегодня утром кормил детей чипсами с молоком! Это какое надо иметь образование, чтобы детей! – она повысила голос на слове «детей» и она ткнула пальцем в повара, – кормить чипсами на завтрак! Где твой диплом?

Горе блюдодел, вытаращив глаза, медленно отходил к двери. Его маневр Машка просекла быстро и развернула дохлого мужчину, ухватив того за грудки. От резкого движения колпак слетел с головы и закатился под стол.

– Ты, обезьяна необразованная, не знаешь, что детей надо кормить манной кашей по утрам? – трясла за грудки повара Маша.

Тот пытался оторвать Машины руки, но не тут-то было! Родионова мертвой хваткой держала мужчину. Он начал шарить руками по столу, пытаясь хоть что-то ухватить поувесистее, но кухонная утварь не хотела даваться в руки и на пол посыпались металлические кастрюли, ложки, тарелки, которые падали с громким звуком и привлекли внимание охраны. Двое парней из дружины Синельникова остановились на пороге кухни, наблюдая эту сцену и не вмешиваясь в происходящее. А Маша разошлась не на шутку.

– Ты, слабое подобие человека, хотел отравить моих детей, извести их! – и она, последний раз тряхнув мужчину, швырнула того, как котенка на пол.

Мужчина упал, прокатился по гладкой плитке почти до двери и завопил.

– Сама ты кошка драная, – заорал он на русском языке с характерным кавказским акцентом. – Понимала бы толк в кухне, сама заказывала всякую дребедень не только детям, но и всем остальным.

– О, как! Мы наконец-то русский язык вспомнили? – Машка сжала кулаки, мужичок дернулся и подкатился под ноги охране.

Машка шагнула в его сторону, повар, увидев дворецкого, который прибежал на шум, завопил:

– Кузьмич, спасай, она меня убить хочет!

– Да тебя, отравитель детей, четвертовать надо! – орала Машка. – Вон отсюда, чтобы ноги твоей не было. Развел на кухне бардак, нормальной еды приготовить не умеешь. Дети голодные ходят. Девочку скоро ветром носить будет! А он тут испанскую гастрономию показывает. Ты хоть Испанию на карте показать можешь?

– И уйду, – вскочил на ноги бывший повар, – сам не останусь.

– Не забудь полиции сказать, может это ты Эдуардовну задушил? – повар дернулся.

– Что здесь происходит? – перекричал весь ор Смирнов – хозяин дома. – Лариса, в чем дело?

– Вот этот вот, – Маша брезгливо ткнула пальцем в повара, – детям на завтрак дает чипсы и кофе! Маленьким детям чипсы и кофе! Он что? Манную кашу варить не умеет? Детей травит! – Машка успокоилась и задышала медленнее, выравнивая дыхание.

Смирнов молча посмотрел на повара:

– Это правда? – спокойно спросил он, но повар почему-то отшатнулся.

– Я никого не травил, – стал оправдываться мужчина.

– Ты не умеешь готовить манную кашу? – опять обманчиво спокойно спросил Смирнов.

Глаза у повара забегали и воцарилось молчание.

– Тогда нам действительно не нужен такой повар, – сказал Смирнов и, развернувшись, ушел бы, но его опередил капитан.

– Пожалуй, повару придется остаться до завершения расследования, – сказал он.

Опять наступила тишина.

– Хорошо, – нарушила всеобщее молчание Маша, – тогда я составлю меню на каждый день для вас, уважаемый испанец, – обратилась Маша к повару, – и не дай Бог, вы приготовите что-то другое, я лично буду снимать пробы с вашей стряпни! Сегодня у нас на обед диетическая лапша с фрикадельками, картофельное пюре с паровыми котлетами, зеленый горошек и компот из сухофруктов. На полдник детям молоко, печенье и яблоко, можно испечь булочки. Остальное меню я принесу после обеда.

И Маша удалилась, как королева с поля боя, прошествовав мимо мужчин, которые расступились, давая ей дорогу.

– Я к детям, – сказала Маша, не оборачиваясь.

– Строгая у вас жена, Александр Александрович, – проговорил капитан, глядя вслед ушедшей Маше.

Все посмотрели на Смирнова.

– Что стоим? Дел нет? – спросил Смирнов и первым вышел с кухни.

Кухня опустела, повар озадачено смотрел вслед ушедшим мужчинам.

– Суп с фрикадельками, – пробормотал он и задумался.

– Диетический, – напомнил ему Кузьмич, который остался на пороге, – и правда, Вано, переставай сыпать перец во все блюда, Подмосковье не Грузия.

– Как ты... вы, – начал было лепетать повар.

Кузьмич махнул рукой.

– Работай нормально, хозяйка права – нельзя детей кормить всякой новомодной едой, – и он ушел.

Повар принялся за стряпню.

***

«Каши он готовить не умеет, халявщик», – возмущалась Маша про себя, поднимаясь по лестнице в детскую. Дети сидели тихо, как мышки, на надувном кресле вдвоем, прижавшись друг к другу. Перед ними сидел охранник и сверлил их взглядом. При появлении Маши малыши вскочили и бросились к ней. Маша присела и обоих обняла.

– Все хорошо же, я вернулась, – говорила она деткам, поглаживая тех по спинкам и обнимая. – А не пойти ли нам гулять? Погода хорошая, а?

Ребятки заулыбались и захлопали в ладоши.

– А я машинку возьму, – сказал Вовочка. – Буду песок на стройку возить.

– А мне можно куклу взять? – тихо спросила Лера.

– Значит так, – Маша заговорщицки им подмигнула, – берем с собой все, что захотим, а я возьму плед, и мы почитаем сказки.

Малыши с криком и писком побежали собираться, а Маша подхватила книжку со сказками, которая лежала на стеллаже и сняла плед с дивана. Через пять минут вся троица расположилась на детской площадке в песочнице. Вова пыхтел, изображая самосвал, который вез песок из одного края песочницы в другой. Лера рассадила кукол по кругу и для каждой готовила угощение. Маша же давала «ценные советы» по приготовлению пищи пластиковым подружкам девочки, а Вове советовала возить «еду» к Лериным куклам. Когда им надоело, Маша расстелила плед на траве, и когда все уселись на него, открыла книгу и начала читать «Сказку о царе Салтане».

***

Полиция работала в доме до вечера. Они перевернули все в комнате убитой. Обошли весь участок, сняли со всех отпечатки пальцев, фотографировали камерами все, что можно и нельзя. Залезли даже в мусорное ведро на кухне. Проверили дверные замки и засовы на всех этажах и даже окнах. Сунули нос в гостевые домики, где жили парни из охраны. Дом напоминал муравейник. К тем работникам полиции, что приехали с капитаном Смирновым прибыли еще две машины с экспертами. Вечером, наконец, они уехали, предварительно взяв со всех подписку о невыезде.

Смирнов с Синельниковым сидели в хозяйском кабинете и анализировали прошедший день. Смирнов попутно делал рабочие звонки, давая указание своему заму. Синельников разложил бумаги на столе и ждал, когда шеф освободится. Стол у Смирнова был большой и вмещал не только компьютер, но и оргтехнику, что стояла чуть ниже слева, а справа был приставлен стол поменьше и там расположился Синельников с бумагами, которые он разложил на стопки. Александр положил мобильник и выжидающе посмотрел на Дмитрия.

– Значит так, – начал Синельников, – результаты экспертизы станут известны через день, к этому времени будет готова и наша экспертиза. Я отправил Мишу в лабораторию. Связался с полковником, он обещал помочь, завтра пришлет результаты с человеком, который еще раз все осмотрит. Отправил данные на Ираиду, ответ пришел по почте, – и Дмитрий положил перед Смирновым лист бумаги.

Мужчина пробежал глазами по строчкам и присвистнул.

– А как мы такое проглядели? – спросил он у начальника службы безопасности.

Синельников смолчал.

– Дим, давай без обид и взаимных обвинений проанализируем, как такое получилось. Расскажи с начала, как и когда эта дама появилась у нас в доме? – задал вопрос Смирнов.

– Если ты помнишь, то зимой Лариса устроила скандал Наталье Петровне и, не предупредив тебя, выгнала ее. Причем некрасиво выгнала, тебе пришлось извиняться.

– Помню, – кивнул головой Александр.

– Так вот, на следующий день она принесла мне резюме этой дамы и сообщила, что эта мадам достойна, чтобы занять место воспитательницы у детей. Я проверил паспортные данные по нашей базе, там все было чисто. Затем по базе работодателей и там было чисто. Потом сообщил тебе результат, и хотя ты был против, но после очередного скандала она приступила к своим обязанностям. Так что тебе сказала Лариса, после чего ты принял даму на работу?

– Что эта Ираида была воспитательницей у Кромских и она ее переманила более высоким заработком.

– А задать вопрос Кромским не надо было? – Дмитрий уже пожалел, что этот вопрос вырвался у него. – Прости.

– Ты прав, я сам виноват, не надо принимать на веру то, что говорила Лариса, – согласился Смирнов.

Мужчины какое-то время молчали. Что можно было сделать, когда события уже произошли?

– Что вынюхивали господа ищейки? – спросил Александр.

– Веревку, которой задушили женщину, – ответил Синельников. – Саму веревку или откуда она была отрезана. Поэтому они и перевернули весь мусор в доме.

– А мусорный контейнер в конце улицы они почему не проверили? – спросила Маша, которая вошла и тихо закрыла за собой дверь.

– Ух ты ж! – воскликнул Синельников и выскочил за дверь, метеором пронесясь мимо Маши, которая еле успела отскочить.

Смирнов жестом показал на ближайший стул у стола и подал Маше бумагу. Та села и углубилась в чтение.

– Ничего ж себе! – воскликнула она после минутного чтения. – Это как начальник прошляпил-то? – и посмотрела на Смирнова.

– Да не прошляпил он, не его вина. Он наоборот был против. Я согласился, скандалы достали.

Маша кивнула.

– Шубанова Ирина Петровна, два года условно за халатное отношение к ребенку. Жаль, что мало, – сказала Маша, – ее надо было удушить еще предыдущим родителям. Ребенок чуть инвалидом не остался. Повезло, что отделался испугом.

– За тобой надо записывать, – сообщил Синельников, закрывая дверь. – Это идея, вдруг родители того ребенка... – начал было говорить Дмитрий.

– Вряд ли, – перебила его Маша. – Им либо надо было с кем-то договориться здесь, либо... – она замолчала и посмотрела на Смирнова, – либо это твоя Лариса кому-то дала ключ.

Мужчины переглянулись.

– Черт! – воскликнул Александр. – Я этот вариант не рассматривал.

Синельников быстро делал пометки у себя в органайзере.

– Отдал распоряжение ребятам, они проверят общий контейнер в конце улицы.

– Меня больше интересует вопрос, – задумчиво проговорила Маша, – откуда следователь узнал, что я грозилась придушить воспиталку? Даже сама не помню, чем я там грозилась. А он мне выдал свою версию событий. Ведь тогда на лестнице нас было трое: эта самая Ираида и мы, – и Маша посмотрела на мужчин, переводя взгляд с одного на другого.

– Были еще два охранника: Володя и Боря, – сказал Синельников, – они как раз по лестнице поднимались наверх, я их вызвал. Но они не могли... или могли? – и он опять сделал пометку у себя в книжке. – Разберемся.

– Вот-вот, – кивнула Родионова, – не поймите меня превратно, но мне кажется, что тут что-то не то. – Надо кого-то серьезного приобщать к делу. Есть у вас связи в органах? – спросила она у мужчин.

Семеныч кашлянул и расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки.

– У меня знакомый есть, мой бывший студент, после окончания ВУЗа пошел работать в экспертный отдел ФСБ. Он теперь начальник, толковый парень. Кстати, а как вы собираетесь находку оформлять?

Мужчины с удивлением посмотрели на Машу.

– Ну, веревку? Я, конечно, не ясновидящая, но деться ей больше некуда, разве что злоумышленник мог в реку кинуть, но до нее идти далеко, километров пять будет, а в конце улицы мусорные баки – всего-то минут пятнадцать ходу. И вот еще что, Семеныч, поставил бы ты охрану на ночное дежурство в доме, что-то неспокойно мне, дети же... – договорить она не успела, Смирнов подорвался, как спринтер на стометровке, следом за ним вылетел Семеныч.

– Ну вот, – вздохнула Маша, – даже договорить не дали. Пусть проверят, хм.

Телефон на столе зазвонил неожиданно громко и Родионова вздрогнула. Работал местный селекторный аппарат, она нажала кнопку.

– Шеф, – раздался голос из динамика, – мы нашли ее.

– Ничего не трогать, – приказала Маша, – Семеныч сейчас подойдет, – и она дала отбой. – Как дети малые, всему учить надо! – и она, прищурившись, посмотрела на селектор.

Мужчины через пять минут вернулись назад.

– Охрану поставил, – отрапортовал Синельников, садясь в кресло.

– Зря садишься, – флегматично сказала Маша, опустив глаза вниз на пол, – веревку нашли.

– Твою же дивизию! – воскликнул Дмитрий и вскочил.

– Сидеть! – спокойно и тихо сказала Маша, Семеныч бухнулся назад, нервно дергая глазом, а Смирнов собирался сесть на стул, но так и остался в полусогнутой позе.

– Значит так, – Машка продолжала говорить тихо и спокойно, – я велела там ничего не трогать и ждать тебя. Это первое, второе, как вы собираетесь доказывать, что веревку нашли, а не подкинули туда сами?

– Черт! – воскликнул Смирнов и наконец-то сел за стол.

– Мы все под подозрением, поэтому надо вызывать органы! Дай телефон! – и она протянула руку Смирнову.

Александр, молча, вытащил из кармана телефон и подал его Маше. Она набрала номер и минуты три ждала ответ, затем кто-то принял звонок.

– Привет, Толич, это я, Родионова, срочно нужна помощь, – начала говорить Маша.

На том конце видно что-то долго говорили, Маша слушала, закатив глаза.

– Нотации не читай, я сама так умею, так поможешь или нет?

– ...

– Да что тут рассказывать? Сижу себе в гостях, а утром – бац! И труп! Теперь все под подозрением. Менты? Были...

– ...

– Нет-нет, не нашли они орудие убийства, мы сами нашли, вот теперь надо бы зафиксировать, мы ж все под подозрением.

– ...

– Понятно, я сейчас трубочку передам местному служителю культа безопасности, зовут его Семеныч, он тебе популярно объяснит, как сюда добраться, а то я, понимаешь ли, сюда несколько необычно попала...

– ...

– Как, как? Каком кверху! В общем так, я отдаю трубку, а ты все же у него проверь документы, чтоб точно был он, а то сам знаешь, – и она подала телефон Синельникову.

Тот кашлянул и представился по полной форме, как военный, затем замер, отмер и начал диктовать адрес проезда.

– Н-да, ночка предстоит веселая, – прошептала она.