Текст книги "Я люблю Нью-Йорк"

Автор книги: Линдси Келк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– А мне там понравилось. – Я почувствовала, что просто обязана хотя бы попытаться защитить Бруклин, но избыток красного вина уже начал замедлять мой мыслительный процесс. – Там все такие классные.

– Именно. – Тайлер поморщился. – Кто-то должен напомнить этим богатеньким неформалам, что колледж остался далеко позади. Пора уже расстаться с детскими футболками и перестать ходить под кайфом. А какие обтягивающие джинсы они носят! Они хоть понимают, что у них никогда не будет детей?

Я вспомнила об Алексе с его узкими джинсами и тесными футболочками и улыбнулась. Или, может, это во мне улыбнулось выпитое красное вино, я не уверена. Я была совершенно пьяна.

– Неужели ты тайная неформалка? Не помню, чтобы видел у тебя пирсинг.

– Предпочитаю татуировки, – рассмеялась я, когда он попытался залезть мне под футболку. – Прекрати, на нас все смотрят.

– Я должен найти эти татуировки, – заявил он, удерживая мои руки. – Не могу поверить, что не заметил их той ночью.

– Да нет у меня на самом деле никаких татуировок, – почти не дыша, произнесла я, отчасти из-за смеха, отчасти из-за того, что знакомое приятное ощущение начало подниматься от живота, охватывая все мое тело.

– А я думаю, есть, – возразил он, посмотрев на меня так, что я сразу присмирела. – Может, я просто не видел их, потому что было темно.

– Может, – прошептала я, отчаянно желая, чтобы он взял меня на руки и отнес домой.

Я посчитала, что у него есть примерно десять секунд на то, чтобы сделать такое предложение, прежде чем я привлеку всеобщее внимание и нас, вполне вероятно, арестуют.

– Пойдем? – спросил он.

Глаза его сверкали, голос был хрипловатый. Я кивнула, и он весьма решительно поставил меня на ноги. Его ладонь огнем жгла мою поясницу, когда мы брели по парку. Я не хотела подгонять его, но возникало такое чувство, будто он специально идет очень медленно, растягивая время, чтобы заставить меня ждать. Но я не могла ждать. Я нежно сжала его руку, но он лишь сжал мою в ответ и многообещающе улыбнулся.

– Ты спешишь? – Тайлер задержал меня, когда я рванула к воротам не то рысью, не то галопом.

Я не нашлась что ответить, чтобы не показаться при этом полной шлюхой, поэтому выдала правдивое:

– А разве ты – нет?

– Ну вообще-то да, – ответил он, приподнял мой подбородок и крепко поцеловал в губы.

У меня подкосились ноги, вокруг не существовало ничего, кроме меня, Тайлера и его квартиры, которая, если, черт возьми, повезет, откроется перед нами минут через десять.

Второй визит к Тайлеру позволил мне еще лучше изучить себя. Лежа в его огромной мягкой постели и глядя, как он спит, я почему-то думала о том, как долго наши с Марком отношения были мертвы. Не могла даже вспомнить, когда мы в последний раз занимались сексом днем, но это и правда оказалось похоже на езду на велосипеде. Не то чтобы я любила кататься на велосипеде. И удивительно, какую гибкость можно проявить, если постараться. Я тихо выскользнула из спальни и надела трусики и топ, чтобы сходить в туалет. После небольших восстановительных работ над макияжем и прикладывания холодного полотенца к подбородку, раздраженному мужской щетиной, я провела обязательную проверку шкафчика в ванной.

Прежде всего я обратила внимание на то, что для мужчины у Тайлера там очень всего много. Я долгие месяцы поучала Марка и показывала ему рекламные статьи в «Джикью», пока он научился пользоваться бальзамом для бритья «Нивея». У Тайлера же было больше косметических средств, чем у меня: шампунь, кондиционер, маска для волос, гель, мусс, воск, крем для глаз, скраб, пенка для лица, увлажняющий крем с протектором от ультрафиолетовых лучей, ночной крем с ретинолом… Я не знала, радоваться мне или плакать, но потом вспомнила, как великолепно он выглядит, и решила благосклонно отнестись к увиденному. Возможно, следует повнимательнее осмотреть его вещи. Среди кремов, гелей, лосьонов и прочих снадобий обнаружилось несколько пузырьков с обезболивающими средствами, причем некоторые отпускались по рецепту, некоторые – без. Любой может пользоваться болеутоляющими средствами, сказала я себе. У меня до сих пор хранились тонны кодамола, который я принимала, когда мне вырвали зуб мудрости. Сзади на верхней полке лежала черная туалетная сумочка для путешествий. Быстро взглянув на дверь, я схватила ее в руки. Если там окажутся хорошенькие маленькие туалетные принадлежности, то я переезжаю к нему. Но я увидела лишь набор для того, чтобы приводить себя в порядок. Причем женский. Дезодорант, новая зубная щетка, средство для снятия макияжа с глаз и, Господи Иисусе, даже «Тампакс».

Я вернула сумочку на место и присела на край ванны. Значит, он действительно часто с кем-то встречается. Это показала проверка в реальных условиях. И я даже не могла возмутиться, ведь сама хожу на свидания с другим человеком и не говорю об этом Тайлеру. Вероятно, он тоже встречается с другими девушками, но что-то во всем этом мне явно не нравилось. Встречаться с двумя людьми и спать с двумя людьми – не одно и то же. Это для меня неприемлемо. Наверное, если бы я переспала с Алексом, то чувствовала бы себя иначе в том или ином смысле.

Я подставила руки под струю холодной воды, чтобы успокоиться. Оставалась одна неясность. С Алексом я не спала, и уже очень долго у меня не было практически никакой сексуальной жизни. Но с Тайлером все было так, что я, как ни крути, не могла сравнить это ни с чем. Даже в лучшие времена близости с Марком я никогда, никогда не трепетала от головы до кончиков пальцев ног, не в силах сделать вдох и не в не силах остановиться. Как только я оказывалась с Тайлером, весь мир исчезал. Это чувство опьяняло, но в душе все казалось нереальным и каким-то непостоянным, зыбким. Я попыталась подумать о том, что сказала бы мне по этому поводу Дженни: я гоню прочь собственное счастье и пытаюсь найти причины, чтобы отказаться от приносящих удовольствие отношений, ради чего они и затевались.

– Энджел… – Тайлер осторожно постучал в дверь ванной. – С тобой все хорошо?

– Ага. – Я осмотрелась в поисках источника вдохновения, но ничего не нашла. – Думаю, немного обгорела на солнце. Я тут просто охлаждаюсь.

– У меня где-то был специальный лосьон, – сказал он, выглянув из-за двери. – Хочешь, поищу?

– Да, пожалуйста, – кивнула я.

Какой он чудесный. Ну и что, если он встречается с другими девушками? Когда он со мной, то он только со мной.

– Дай посмотреть. – Он достал большую бутылку лосьона после загара из шкафчика и вылил немного на руки. – Ну и где ожог? Покраснений я не вижу.

– О, на спине, – заявила я, спустив плечико топа на дюйм. Кожа там не была красной, потому что я вовсе не обгорела, но ничего более правдоподобного мне все равно придумать не удавалось. – Просто там очень сильно болит. Думаю, краснота еще не проявилась.

– Не хотелось бы запачкать твою одежду. – Он поднял испачканные лосьоном руки и кивнул на мой топ. – Лучше тебе его снять.

– Полагаю, я уже это сделала.

Я старалась не думать о том, что нашла у него в шкафчике. Забыть об этом оказалось намного проще, когда он коснулся холодными руками моей теплой кожи, втирая лосьон.

– Так лучше? – спросил Тайлер, нежно водя руками вверх и вниз по моей спине.

– Намного, – мягко произнесла я, чувствуя, как его руки скользнули вниз прямо до трусиков.

Он поддел большими пальцами эластичную резинку и нежно стянул с меня их.

– Я тут подумал, – прошептал он мне на ухо, прилипнув обнаженной грудью к моей спине, еще жирной от лосьона. – Если у тебя обгорела спина, лучше тебе быть сверху.

Он очень, очень заботливый!

День плавно перетек в вечер, а вечер – в ночь, и все это время мы были заняты исключительно друг другом. Закончив резвиться на полу в ванной комнате, мы отправились в спальню, где еще некоторое время лениво ласкались, а затем задремали. Потом прошествовали в кухню и обновили недавно установленную рабочую поверхность из гранита. Пару часов спустя я лежала, уютно устроившись у него на диване в старой футболке с логотипом «Янкиз», и уплетала за обе щеки китайскую еду из ресторанчика. Тайлеру казалось милым, что я называю ее «едой навынос». И мне нравилось, что это мило. Пусть это и напоминало чрезмерную опеку, но все же было безумно приятно. Если мое естественное поведение так его умиляет, то будет невероятно легко строить с ним отношения.

– И долго ты здесь живешь? – поинтересовалась я, оглядывая его пентхаус с безупречным дизайном.

Повсюду сверкала нержавеющая сталь, все казалось новым, с иголочки.

– Что? Ах да, два года, – задумчиво произнес он, затем прошелся по кухне и принялся копаться в каком-то ящике. – А что? Тебе здесь не нравится?

– Да я просто в восторге, – ответила я, мечтая о том, чтобы он не достал оттуда открывалку для бутылок. – Ты сам занимался дизайном квартиры?

– Как будто у меня есть на это время… – Он покачал головой и достал-таки из ящика открывалку для бутылок. – Скорее, она уже досталась мне в таком виде.

– О, – нахмурилась я, положив подбородок на подлокотник квадратного дивана.

Квартира была великолепной, абсолютно роскошной, но теперь она казалась мне несколько обезличенной. Я задалась вопросом: во всех ли квартирах в этом доме на стенах висят одинаковые картины.

– Хочешь остаться на ночь? – спросил Тайлер, подходя ко мне с открытой бутылкой вина. – Мне не нужно никуда бежать завтра утром.

– Уже поздновато, – заметила я, жестом отказавшись от вина. На сегодня я достаточно выпила. Да на целую неделю, пожалуй. – Но у меня нет никаких планов.

Слова вылетели, прежде чем я успела подумать, и ждала, пока он предложит мне воспользоваться секретной «утренней» сумочкой.

– Только не смейся, – сказал он, усаживаясь на диван и беря пульт. Ну и пожалуйста, я все равно не разобралась, как он работает. – Но у меня тут есть кое-какие женские вещички. Я, правда, точно не знаю, что именно. Это мама забыла их, когда в последний раз гостила у меня.

– Твоя мама?

Меня позабавило, что он покраснел. Ну и кто из нас теперь должен умиляться?

– Она живет во Флориде, – пояснил он, указывая на маленькую семейную фотографию, примостившуюся высоко на полке. Целый выводок. Ух ты. – Но с тех пор как умер отец, она часто сюда приезжает.

– Это действительно здорово, – сказала я, прижимаясь к нему. – Думаю, замечательно, когда удается сохранить близкие отношения с родителями.

– А ты близка со своими? – спросил он, переключая каналы.

– Не очень, если честно. Но знаешь, они ведь мои родители. И я люблю их. Даже мою мать.

– Наверное, девушкам с мамами вообще сложнее. – Он склонился ко мне и прижался щекой к моей макушке, – Держу пари, ты была несносным ребенком.

– О Боже, совсем наоборот! – Я засмеялась при одной мысли о своей семье. – Всегда дома к девяти, никаких бойфрендов до шестнадцати лет, самые высокие оценки в школе. Думаю, мама переживала, что я закончу свои дни старой девой-библиотекаршей или что-то вроде того.

– Хочешь, чтобы я позвонил ей и сказал, что это тебе не грозит? – спросил он, остановившись на спортивном канале.

Если бы Марк включил футбольный матч, я запротестовала бы, но, с другой стороны, если бы Марк весь день доводил меня до многочисленных оргазмов, то, вероятно, я бы с большим пониманием относилась к неудачам его любимой команды.

– Думаю, не стоит посвящать ее во все детали. – Я быстро его поцеловала и вскочила с дивана. – Зато мне нужно позвонить Дженни и сообщить, что я не приду домой.

Я отправилась в спальню, поискала сумку и обнаружила, что она надежно спрятана под шортами в ногах кровати.

– Привет, Дженни, – произнесла я, когда включился автоответчик. – Это я. Я собираюсь остаться здесь на ночь, так что не…

– Эй, эй! – Дженни, запыхавшись, схватила трубку. – Я здесь, слушаю.

– Привет, – еще раз сказала я. – Можешь мной гордиться. Я остаюсь у Тайлера. Вот видишь, я вполне могу встречаться с несколькими мужчинами одновременно.

– О! Хорошо!

– Ты хотела, чтобы я пришла домой? – поинтересовалась я, надеясь, что подруга не будет чувствовать себя покинутой. Я все еще не могла привыкнуть, что живу с соседкой.

– Нет, нет. – Она стала говорить тише. – Здесь Джефф. Я просто подумала, он может рассказать Алексу, что тебя не было дома или что-то вроде того. Я понятия не имела, знает ли он, что вы с Тайлером…

– Черт! – Я совсем об этом не подумала. – Думаю, не знает. И не надо, чтобы он знал. Пожалуйста, не говори ничего.

– Конечно, – ответила она. – Просто скажу ему, что ты у Эрин или что-то вроде того, поскольку решила оставить нас одних. О, кстати. Он пригласил нас на ужин завтра, чтобы извиниться за ночь пятницы.

– Извиниться за то, что ты заблевала всю квартиру Алекса? – уточнила я, размышляя над тем, что знакомство Джеффа с Алексом может сильно все осложнить.

– Да, мамочка, – ответила Дженни. – Мне надо идти, приехала пицца. Алекс уже подтвердил Джеффу, что придет, так что встречаемся завтра в семь, ладно? Постарайся найти трусики к тому времени. Люблю тебя.

Я выключила телефон и вернулась в гостиную.

– Все в порядке? – спросил Тайлер, притянув меня к себе.

– Да, – ответила я, устроившись рядом с ним. – Я просто устала.

– Хочешь пойти спать?

Он с отсутствующим видом погладил меня по волосам.

– Пока нет, – ответила я, закрыла глаза и очень скоро заснула на диване под шум бейсбольного матча, эхом отдававшийся у меня в голове.

Глава 18

Приключения Энджел: НЦП – нежности в Центральном парке.

Поскольку я недавно приехала в Нью-Йорк, то понятия не имела, как тут принято себя вести, что считается приличным в самом прекрасном парке вашего прекрасного города. Я только что вернулась с очередного потрясающего свидания с Банкиром – романтичного пикника с вином, трюфелями «Годива» и «Читос» (а никто и не говорил, что Банкир идеален!) и до сих пор недоумеваю, стоит ли мне ждать появления полицейского (м-м-м, красавчика копа) у своей двери. О нет, мы явно не делали ничего криминального во время вылазки на природу, но что может быть хуже: горячие страстные ласки или вопиющее самодовольство, которое мы демонстрировали всем окружающим? Думаю, на нас действительно было тошно смотреть. Случись это до того, как я освоила экстравагантные правила свиданий в Нью-Йорке, то непременно вонзила бы Банкиру штопор в висок за все эти вольности. Но тогда я бы ничего не узнала о том, как можно наслаждаться обществом друг друга (забудем о «Читос»), Итак, пока мне совсем не хочется его убивать. Как не хочется и отказываться от обжиманий в парке.

Хм-м-м. Толи еще будет!

Двадцать минут помучившись над очередной заметкой, я так и не смогла написать ничего интересного. В отчаянной попытке отвлечься я решила совершить какой-нибудь сумасбродный поступок.

– Алло!

– Мама? Это Энджел.

– Дорогая, как ты? – спросила мамуля с явным облегчением. Примерно также она говорила бы с консультантом из «Эйвон». – Ты собираешься домой?

– Нет, пока нет, – ответила я, расхаживая по квартире. – Но у меня все замечательно. Живу у подруги и работаю для одного журнала. Все просто отлично.

– Но ты ведь скоро приедешь домой, дорогая? – снова спросила она.

Я представила, как она, нахмурившись, стоит перед зеркалом у телефона и, наверное, теребит волосы, глядя в окно на свой безупречный сад и соседского кота, который обгаживает ее клумбы.

– Не знаю, мам, – ответила я, застыв у окна. – Мне здесь действительно хорошо. И писать мне нравится. Я веду онлайн-дневник для сайта известного журнала.

– Это прекрасно, я очень тобой горжусь.

Все тот же пренебрежительный тон, который мне уже доводилось слышать, когда я поведала ей о блестящих результатах сдачи экзаменов на аттестат об общем среднем образовании, а потом и на диплом. Гр-р-р-р.

– Но, милая, ты ведь понимаешь, что мне хотелось бы знать, когда ты вернешься. Ты уже определила дату? Да и отель скорее всего дорого тебе обходится.

– Мама, я же минуту назад сказала тебе: живу у подруги. И я не знаю, когда… Знаешь что? Да это не важно. А что Марк делал у тебя дома, когда я позвонила на прошлой неделе?

– Ума не приложу, почему ты не говоришь мне номер твоего рейса, – пробормотала она.

Я уже начала жалеть о том, что вообще позвонила.

– Я еще не бронировала билеты и не знаю, когда прилечу, – повторила я, подумав о том, насколько отличаются виды из ее и моего окна.

Моему взору открывались желтые такси, Крайслер-билдинг и толпы ньюйоркцев, снующих по городу. А из окна мамы, если повезет, можно было увидеть ее «клио», припаркованный на подъездной дорожке, здание почты и мистера Такера, соседа, который сейчас, вероятно, приводит в трепет всех местных жительниц, работая в саду без рубашки. Ему пятьдесят два.

– Почему Марк взял трубку?

– Он привез кое-что из твоих вещей, Энджел. – По ее голосу я поняла: она начинает злиться на меня, как и я на нее. – Согласна, он ужасно с тобой поступил. Но я знаю его уже много лет и не могу делать вид, будто его не существует.

– Очень даже можешь! – Она это серьезно? – Ты легко можешь сделать вид, что его не существует. Во всяком случае, для членов нашей семьи!

– Только тот факт, что ты решила сбежать, вместо того чтобы достойно противостоять проблемам, не означает, что я должна так поступить! – рявкнула мама по телефону. – Я каждую неделю вижу мать Марка в магазине «Теско».

– Я вовсе не сбежала, – возразила я. Это был явно не тот ласковый разговор по душам между мамой и дочкой, на который я рассчитывала. – Я пытаюсь разобраться в собственной жизни.

– Возможно, если бы ты осталась и поговорила с Марком, то осознала бы, как тяжело он переживает случившееся, – продолжала она, совершенно игнорируя все мои слова. – Возможно, вам удалось бы все наладить. Я не утверждаю, что все обязательно получилось бы, в конце концов, он действительно тебе изменял, я знаю.

– Он хочет все наладить? – изумилась я.

Эта мысль как-то не приходила мне в голову.

– Что ж, может, и хотел бы, если бы ты не сбежала, не знаю, – произнесла она несколько рассеянно. – Но теперь, когда он поселился вместе с этой Кэти, думаю, вам двоим вряд ли удастся снова сойтись. Полагаю, если бы ты ему позвонила…

– Он поселился с… Он теперь живет с ней? – Я перебила ее на полуслове. – В нашем доме?

– Ну ты же исчезла, дорогая. – Казалось, она снова меня слушает. – А что ему оставалось? О нет, я не ищу ему оправданий. Он не должен был вести себя так, как вел, но он объяснил, что…

– Мам, мне надо бежать, я кое-куда опаздываю. – Мне захотелось как можно скорее прервать разговор. – Позвоню тебе, когда соберусь домой.

– Пока, детка, скоро созвонимся.

И она повесила трубку, прежде чем это успела сделать я.

Мой мозг пока был не в силах переварить новость о том, что Марк привел эту девушку в мой дом, зато проблема с блогом отошла на задний план. Я села перед ноутбуком, выкинула из головы мысли о том, как эта грязная корова ходит в моем фартуке «Кэд Кидстон» и что-то готовит в моей любимой лаймово-зеленой кастрюле «Ле Крозе», и отправила заметку Мэри. Ну и кто такой Марк?

Когда Дженни вернулась после воскресного похода в «Рапчер» на сеанс СПА-ухода и удостоверилась, что перед встречей с Джеффом все должным образом отскребли, удалили воском и увлажнили в соответствии с ее высочайшими требованиями, мы отправились в Бруклин. Я по вполне понятным причинам нервничала: ведь я не говорила с Алексом о нашем «двойном свидании», потратила не более пятнадцати минут на прическу и успела лишь чуть прикоснуться к чудодейственной туши и блеску для губ от «МАК». Но моя (все еще потрясающая) сумка от Марка Джейкобса придавала уверенности в себе. Я задалась вопросом: могла бы я выйти с этой шикарной вещицей на улицу в пижаме и чувствовать себя нормальным взрослым человеком? Дженни практически прыгала от радости все время, пока мы добирались до станции на линии «Эль», и без умолку трещала о Джеффе.

– Ну так сегодня с Алексом все получится? – спросила она, схватив меня за руку и побежав вприпрыжку по переходу к станции метро.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Только сегодня утром я была с Тайлером. Думаешь, будет не слишком вульгарно переспать с Алексом вечером?

Произнеся это, я мгновенно ощутила, как по спине пробежала дрожь.

– Так и знала, что это произойдет. – Дженни покачала головой и решительно сунула карточку в прорезь турникета. – Ты с самого начала даже мысли не допускала, чтобы встречаться с двумя парнями, а уж спать с обоими… Никак.

– Боже, это же не любовный треугольник, Дженни! – Я шла за ней по лестнице, качая головой. – На самом деле я вполне могу встречаться с обоими, и оба мне нравятся, но по-разному. Даже не знаю. С Тайлером весело, а с Алексом все иначе.

– Но тебе он нравится больше Тайлера? – спросила она.

– С Алексом все по-другому, мне сложно объяснить… С ним я чувствую себя особенной. А Тайлер заставляет меня испытывать особые чувства. – Я пыталась объяснить свою мысль, не краснея. – Вы когда-нибудь проводили опыты в школе с тремя белыми цветами? Один цветок ставится в пустую вазу, другой в вазу с водой, а третий – в вазу с пищевым красителем.

– Да, – кивнула Дженни. – Только я не могу взять в толк, как это связано с тем, что ты развлекаешься исключительно с красавчиком банкиром.

– Заткнись, – криво улыбнулась я и запрыгнула в поезд, когда открылись двери. – Ладно, только не смейся: цветок без воды просто завянет и погибнет, верно? Цветок в воде расцветет самым обычным образом, но это будет красиво. Но если добавишь в воду пищевой краситель…

– То он окрасит цветок, – закончила за меня Дженни. – О Боже, ты невероятна! Куколка, какие образы! Я тобой горжусь.

– Спасибо. Теперь я чувствую, что состоялась в жизни, – заявила я, погладив ее по плечу. – Знаю, это все избито, но ничего лучшего мне не пришло в голову. До этого я лишь неслась по жизни, задыхаясь на бегу. С Тайлером нас окружает сплошь классика и романтика, его жизнь четко расписана, и я это вижу. А что касается Алекса, это волнующе, весело и отличается от всего, что я знала раньше. Понятия не имею, к чему это приведет, ведь для меня все в новинку.

– Новые и волнующие впечатления – это здорово, – согласилась Дженни, задумчиво кивнув. – Но когда находишься в шатком эмоциональном равновесии, как ты, куколка, или когда тебе нужно просто расслабляться и заниматься сексом, потому что ты за всю жизнь спала только с одним парнем – опять же твой случай, – возможно, стоит остановиться на классике и романтике.

– Возможно. Просто не знаю. Как и не знаю, долго ли еще смогу встречаться с обоими. В любом случае чувствую себя странно, нравится тебе это или нет. Но свидания с Тайлером почти избавляют меня от напряжения из-за того, что происходите Алексом. Хотя ничего особенного и не происходит.

– Что ж, как насчет того, чтобы дать Алексу шанс в спальне сегодня ночью и принять окончательное решение завтра? – Она ухмыльнулась, когда поезд замедлил ход, приближаясь к нашей станции. – Видит Бог, ты мне очень пригодишься, чтобы умерить пыл Джеффа, как только мы доберемся до места назначения.

– Значит, все идет хорошо? – улыбнулась я. – Я правда рада. Больше ничего не буду говорить. Я просто счастлива, что все так вышло.

– Как я и говорила, – сказала Дженни, выпрыгивая из вагона, – это судьба. Иногда нужно забыть обо всей психологической ерунде и следовать зову сердца.

– Ух ты! – Мы взялись за руки, взбегая по ступенькам. – Я только что потеряла к тебе всякое уважение.

– Знаю, – с довольным видом улыбнулась она. – Разве это не потрясающе?

Первое, о чем мне следовало бы знать, прежде чем соглашаться на ужин дома у Джеффа, – это то, что он ужасно готовит. Второе, о чем не помешало бы знать, – это то, что в мире Дженни и Джеффа слово «ужин», очевидно, служило эвфемизмом для обозначения демонстрации приемов орального секса при помощи вилок и пальцев друг друга. Я старалась не смотреть, ковыряя кучку спагетти и кукурузной каши, которую нам подали, как только мы вошли. Не пробыв в квартире и пятнадцати минут, мы с Алексом поняли, что явно здесь лишние. Алекс открыто таращился на них, периодически толкая меня коленом. Я и взглянуть на него не смела. Если не считать неловкого «привет» и быстрого поцелуя перед тем, как занять места за столом, мы и словом не обмолвились. Эротическое шоу Дженни и Джеффа создавало столь напряженную атмосферу, что я не знала, куда деваться, и чувствовала себя, как престарелая тетушка-девственница на оргии.

– Ну и как у вас прошли выходные? – поинтересовался Алекс у меня и у Дженни, нарушив зловещую тишину, и принялся накручивать жесткие спагетти на вилку.

Я заметила, что у всех тарелки были разные. Сама квартира казалась роскошной, как у Тайлера, но, судя по всему, Джеффа не особенно заботил домашний уют, особенно его поддержание в последнее время. Я решила, что его ум был занят чем-то еще. Впрочем, как и другие части его тела.

Дженни ответила на вопрос Алекса долгим стоном, когда рука Джеффа исчезла под столом, поэтому мне пришлось взять на себя смелость вступить в разговор, чтобы отвлечь Алекса от вопиюще неприличного поведения парочки напротив.

– Хорошо. Я лично кое-что писала. – И здесь я не солгала. – А ты чем занимался?

– Я тоже писал, – ответил он с самым спокойным видом. – И мне это даже понравилось. Думаю, у меня неплохо получилось.

Я улыбнулась и вежливо кивнула, силясь придумать, что бы такое сказать, кроме как «Бога ради, верните руки на стол, это негигиенично». Наши хозяева явно не желали этого делать: они бросили столовые приборы и даже не попробовали еду, прежде чем перейти к основному блюду – друг другу. Я готова была убить Дженни.

– Итак, Джефф, – заговорил Алекс. Весьма храбрый поступок – попытаться привлечь его внимание. – Эта еда – полный отстой. Что ты вообще хотел приготовить?

– Спагетти, – ответил Джефф и тут же отвлекся на Дженни, которая массировала ему плечи.

Я и представить не могла, каким таким физическим трудом он занимался, чтобы теперь ему требовался массаж. Явно не утомился на кухне.

– Всего лишь спагетти.

– Они восхитительны.

Дженни попробовала изобразить некий эротический маневр с вилкой, полной сочащихся жиром спагетти, но это закончилось не лучшим образом – все упало прямо ей на колени.

– Ну ладно. – Алекс украдкой мне улыбнулся. – Очень мило. Это полностью заглаживает вину твоей девушки, уделавшей мою квартиру.

– А я хочу знать, что на десерт, – заявила Дженни, встав со своего места и усевшись на колени Джеффу.

Воистину эта девушка не знала стыда.

– У меня есть мороженое, – просопел Джефф. – Твое любимое.

– Что-то у меня нет настроения есть мороженое, – объявил Алекс, отодвинул стул и встал, готовясь к выходу. – Зато у меня есть отличная вчерашняя пицца, которая просто умоляет, чтобы ее съели. Энджел, тебя не привлекает перспектива съесть кусочек пеперони?

– О да, конечно, – ответила я и последовала за ним. – Спасибо Джефф, Дженни.

– Ты уходишь?

Дженни начала бормотать что– то про кофе, но тут Джефф шепнул ей пару слов на ухо, и они унеслись прочь в экстазе любви, бросив нам лишь быстрое «пока».

– Боже, что это было? – расхохотался Алекс, едва мы оказались у него в квартире. – Твоя подруга любит, когда на них смотрят, или что?

– Я хотела бы ответить «нет», но лучшее, что могу сказать, – это «надеюсь, нет», – призналась я, крутясь около дивана.

Рвотных пятен я не обнаружила и наконец осторожно села.

– Хочешь пива?

Он открыл громадный холодильник и достал оттуда коробку с пиццей и упаковку из шести бутылок пива одной рукой.

– Спасибо.

Я взяла одну бутылку и умолкла, не зная, что делать дальше. Его квартира являла собой полную противоположность жилищу Тайлера. Здесь каждый дюйм отражал характер хозяина. Повсюду, где только можно, лежали компакт-диски, кофейный столик был завален записными книжками, и, где бы я ни находилась, на расстоянии трех футов всегда могла обнаружить погрызенную ручку или карандаш.

– Не знаю, наверное, это здорово, что они так увлечены друг другом.

Алекс устроился рядом и открыл коробку с пиццей. Нет, это действительно оказалась как минимум вчерашняя пицца с пеперони.

– Просто когда Джефф пригласил меня на ужин, я решил, что это в самом деле будет ужин.

– Я тоже, – кивнула я, с благодарностью принимая кусок пиццы, хотя что-то подсказывало мне: не стоит этого делать. Правда, она оказалась вкусной. – Зато тут был и положительный момент: теперь я точно знаю, что, если мне когда-то придется организовывать «ответный прием», я не ударю в грязь лицом. По сравнению с Джеффом я просто офигенный повар!

– Правда? – Он откинулся на спинку дивана и посмотрел на меня. – Хотя да, держу пари, что это так.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросила я.

Может, это такой нью-йоркский способ сообщить мне, что я жирная как свинья?

– Ничего, – попытался оправдаться он, размахивая куском пиццы. – Просто считаю, что о человеке многое можно сказать, попробовав его стряпню.

Не то чтобы Джефф очень старался, но по его дерьмовой еде видно: его не интересует процесс приготовления. Ему важен результат.

– Полагаю, ты прав, – улыбнулась я. Нужно перестать думать о свиньях. – Дженни вообще не умеет готовить. Она заказывает еду из ресторана и ходит в «Старбакс». Они просто созданы друг для друга.

– А что ты больше всего любишь готовить? – поинтересовался Алекс, подперев ладонью подбородок, а локоть его при этом лежал на подлокотнике дивана.

– Хм-м-м… – задумалась я. Список блюд, которые я готовила очень прилично, был не особенно длинным, но у меня возникло ощущение, что я должна дать достойный ответ. – Мне нравится цыпленок по-балийски. Сначала делается соус из лемонграсса и сушеных перцев-чили, потом все это втирается в цыпленка и он медленно запекается в банановых листьях. Получается необыкновенно вкусно.

– Теперь понимаешь, что я имею в виду? – произнес он, закрывая глаза и улыбаясь широко и с удовольствием. – Остро, авантюрно, долго и медленно. Это многое позволяет узнать о твоей личности.

– А как насчет тебя?

Я покраснела с головы до ног. Это было самое впечатляющее из моих блюд, но я искренне надеялась, что мне не придется готовить его без поваренной книги. Рецепт отличался невероятной сложностью.

– Откровенно говоря, повар из меня никудышный, – признался Алекс, забирая пиво у меня из рук и наклоняясь ко мне. – Зато кое-что другое у меня получается лучше.

– Разве это не противоречит твоей теории? – прошептала я, когда он обхватил мою голову руками.

– Я просто хотел, чтобы ты покраснела.

Его губы были мягкими и настойчивыми, а поцелуи – решительными и беспощадными. За считанные секунды мы устроили шоу, которое вогнало бы в краску даже Дженни с Джеффом. Грубая материя его джинсов терлась о мои бедра, когда я обняла ногами его за талию и притянула к себе. Запустив руки в его волосы, я почувствовала, как у меня защекотало внизу живота, и принялась целовать его в шею, а мой мозг… просто отключился. Алекс поднял меня и понес к себе в комнату. Мы не стали терять время на свечи и романтическую музыку. Лишь мерцающий городской пейзаж в окне оттенял его силуэт, когда он снял рубашку и отбросил в сторону. Мы стояли у окна, неистово целовались, суетясь с поясами, молниями и пуговицами, пока не поняли, что на нас осталось только белье. Я мысленно поблагодарила Дженни за нравоучения по поводу белья, когда Алекс страстным вздохом выразил восхищение моим черным бюстгальтером и французскими трусиками.