Текст книги "Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)"

Автор книги: Линда Лаел Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

По доносившимся с палубы звукам даже неопытная Шарлотта безошибочно определила, что на борту идет жестокая схватка. Она выскочила из-под одеяла и дрожа оглядывала каюту в поисках одежды. Ее единственное платье еще не просохло, и не оставалось ничего другого, как поискать чего-нибудь из одежды Патрика.

В чемодане, стоявшем в ногах его кровати, она нашла мягкие серые кожаные брюки и просторную холщовую рубашку. Брюки были слишком велики в талии и слишком обтягивали бедра, но Шарлотта не могла тратить время на такую чепуху. Ее каждую минуту могут позвать наверх – надо помочь защитникам.

После тщательных поисков среди вещей Патрика она нашла наконец кинжал средних размеров. Не уверенная в том, что решится применить это оружие против живого существа, Шарлотта тем не менее взяла его.

Звуки борьбы стали затихать, когда она осторожно пробралась на главную палубу, где сизым туманом клубился дым, затруднявший дыхание. Вокруг нее врукопашную дрались мужчины. Шарлотта трясущимися руками схватилась за рукоятку кинжала и притаилась за огромной корзиной, пытаясь разобраться в обстановке.

Рядом с «Чародейкой» покачивался чужой корабль, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что нападавшие были пиратами. Закрыв глаза, Шарлотта проглотила комок, стоявший в горле, и молча выругала себя за поиски приключений.

Знакомая плотная фигура прислонилась к корзине спиной. Патрик, согнув ноги в коленях, нанес сильный удар в грудь наседавшему на него пирату и сбил того с ног.

– Что ты, черт возьми, здесь делаешь? – крикнул он, даже не взглянув на Шарлотту. – Найди место, спрячься и оставайся там, пока я тебя не позову!

С этими словами он снова ринулся в бой, а Шарлотта не стала терять время на то, чтобы понять, как он догадался, что это она пряталась за корзиной. Осторожно оглянувшись, она шмыгнула к входу, ведущему на нижнюю палубу.

Только она достигла верхней ступеньки, как железные руки стиснули ее. Приступ смертельного страха парализовал ее, и она окаменела на какое-то мгновение, но затем в ней проснулись более глубокие и примитивные инстинкты. Она дралась, как тигрица, нанося удары кинжалом назад в попытке поразить тело нападавшего.

Крик страшной боли предварил ее освобождение. Шарлотта не оглядываясь слетела по сходням. Она уже открывала дверь в кладовую, где собиралась спрятаться, пока се не освободят или не убьют, когда волосатая рука протянулась поверх ее головы и захлопнула дверь. Она повернулась спиной к дубовой панели и оказалась лицом к лицу с пиратом. Его вид и запах, а также смертельный ужас, который она испытывала, вызвали приступ дурноты. Пират зажал одной рукой бедро, и сквозь пальцы его сочилась кровь. Он взглянул на нее.

– Ну, проткни мою шкуру, как кусок оленины, давай! – проскрежетал он, выдавая свою принадлежность к тем англичанам, что находились на самой низшей социальной ступени. Он схватил ее за волосы и с силой стукнул затылком о косяк двери. – Ты заплатишь за все, маленькая леди, и цена будет очень дорогой!

Шарлотта хотела ударить его коленом, но он разгадал ее маневр и отступил в сторону. Ей не оставалось ничего другого, как снова взяться за кинжал, что она и сделала. Вообразив, что пират жареный цыпленок, она целилась ему в грудь.

Кинжал отскочил, но только после того, как проткнул грязную рубашку. Издав крик разъяренного зверя, он прыгнул на нее, но в это мгновение, слава Богу, его остановили… Патрик толкнул его с размаху головой в стену, и несчастный бродяга рухнул на пол без сознания.

– Будь все проклято, Шарлотта! – выпалил Патрик, схватив пирата за шиворот и оттаскивая его к ступенькам: – У меня нет времени нянчиться с глупыми женщинами! Делай, что я тебе сказал!

– Я как раз и хотела! – не смогла удержаться от замечания Шарлотта, прежде чем нырнула в кладовую и закрыла дверь на задвижку.

В помещении стало темно, воздух был горячий и душистый. Она долго стояла, пытаясь успокоить нервы. Когда глаза привыкли к полному отсутствию света, она заползла за высокую корзину.

Приглушенные крики и выстрелы доносились с палубы над головой; теперь у Шарлотты появилось время оценить ситуацию, и она начала дрожать. Когда она услышала глухой стук упавшего у дверей кладовой тела, сердце ее забилось так часто, что стало трудно дышать. Она подняла крышку одной из бочек и залезла внутрь, чихая и поднимая вокруг себя облако мучной пыли. Присев на корточки, она радовалась хотя бы тому, что бочка не полна доверху, и молилась, чтобы вокруг бочки не образовался белый след, по которому ее легко обнаружить.

Следующий час был подобен Дантовому аду, – не один раз дверь в кладовую буквально слетала с петель под ударами снаружи. Битва, которая раньше ограничивалась верхней палубой, теперь велась в нижних помещениях корабля.

Весь запас храбрости у Шарлотты кончился. Рукоятка кинжала буквально приклеилась к ее руке. Она вспотела, и комочки теста образовались на ее щеках, ибо она наконец дала волю слезам, Если захват корабля пиратами увенчается успехом, результат будет слишком ужасным, чтобы думать об этом. Она ждала, слишком напуганная для того, чтобы даже молиться. Прошел по меньшей мере час, по подсчетам в ее лихорадочном сознании, когда раздался громкий удар в дверь кладовой.

– Шарлотта! – Это был голос Патрика. – Открой дверь!

Чувство огромного облегчения, испытанное Шарлоттой, – он еще жив! – сменилось гневом: голос его звучал раздраженно, как будто он занимался каким-то посторонним делом, а не поисками жены.

– Как я могу убедиться в том, что ты говоришь не по принуждению? Может, пират приставил нож к твоему горлу и все это только трюк?

– Ты прочла слишком много глупых книг, – отвечал капитан.

Она вылезла из бочки с мукой и пошла к двери. Постояла, приставив ухо к панели. Затем, охваченная желанием увидеть свет и почувствовать безопасность, решилась и открыла задвижку. Патрик стоял один у сходней, прислонившись к косяку двери, и смотрел на нее. Его черные волосы были взъерошены, лицо покрыто ссадинами, рубашка разорвана, но видимых следов крови не было.

– Слава Богу! – облегченно вскрикнула Шарлотта.

Она, должно быть, похожа на привидение, подумалось ей, – с растрепанными волосами, покрытая сверху донизу мукой. Когда Патрик довольно усмехнулся, она взорвалась.

– Не смей смеяться надо мной! – предупредила она его, пробуя пройти мимо.

Он загородил путь и стоял как каменная стена, окружавшая сад ее мачехи позади дома в Гавани Куад.

– Все хорошо, Шарлотта, сказал он с грубоватой нежностью. Больше нечего бояться.

Издав слабый крик, Шарлотта обхватила обеими руками шею Патрика и приложилась к нему, освобождаясь от остатков страха.

– Я думала, вас всех убили…

Он нежно прильнул к ее волосам.

– Ну ты же видишь, что я вполне живой.

Шарлотта медленно соскользнула вниз, не в силах оторваться от него.

– Они ушли? – прошептала она. – Я имею в виду пиратов…

Он улыбнулся и откинул ей волосы с лица. Облачко муки поднялось и рассеялось.

– Да, богиня. Идем. Мы что-нибудь придумаем и отмоем тебя.

Так как в каюте все еще было мокро от воды, расплескавшейся после их мытья, а все матросы на палубе занимались тем, что ликвидировали последствия нанесенного во время схватки урона. Шарлотте вручили швабру и приказали протереть полы. К тому времени, когда она закончила и отпустила помощника кока, который натаскал свежей воды в бак, чтобы она могла помыться, се кожа, брови, волосы покрылись корочкой засохшей муки. Она чувствовала себя как гипсовая статуя.

– Нужно ли сделать еще что-нибудь, миссис Треваррен? – спросил мальчишка с камбуза, наливая последнее ведро с горячей водой в бак.

Ему, по подсчетам Шарлотты, было не больше четырнадцати лет, и он выполнял эту черную работу, скрывая усмешку.

– Да, – ответила она с большим достоинством. – Ты можешь охранять меня снаружи. Не впускай никого, пока я буду принимать ванну.

Мальчик вышел, и Шарлотта заткнула замочную скважину кусочком бумаги, на случай если он окажется не столь надежным стражем. Затем она сняла одежду, взятую из чемодана Патрика, осторожно отдирая ее от кожи, словно снимала бинты. Во второй раз за этот день Шарлотта помылась и уже вылезала из воды с полотенцем на груди, когда в каюту неожиданно вошел Патрик. Он довольно бесстыдно оглядел ее, закрывая дверь, и Шарлотта вспыхнула от раздражения и одновременно от удовольствия.

– Я специально предупредила этого молодого человека никого не пускать. – Она прикрылась полотенцем, как тогой.

– Я капитан корабля, – сказал Патрик небрежно, – и для меня здесь нет закрытых мест, тем более в моей собственной каюте.

Шарлотта промолчала. Горестные, чтобы не сказать ужасные, события этого дня истощили запас ее сил. Она надеялась, что Патрик не заметит охватившую ее дрожь, когда вылезла из бака.

– Что же мне теперь надеть на себя. – Она села на край кровати и, притворяясь немного разгневанной, добавила: – Или я отныне должна ходить голой?

Патрик усмехнулся.

– О, это замечательная перспектива! Но я ревнив. Мне пришлось бы ограничить твое передвижение пределами каюты, а тебе это не понравится. – Он подошел к шкафу, открыл полированную створку орехового дерева и стал разгребать кучу хорошо сшитой одежды, пока не нашел что искал ужасное фиолетовое платье с оборками из красного кружева.

– Я забыл про это, – сказал он, – кто бы подумал, что оно сможет когда-нибудь пригодиться.

– Никогда бы не подумала, что тебе нравится фиолетовый цвет, – колко заметила Шарлотта.

Он бросил ей платье. По каюте распространился противный запах дешевых духов.

– Надень его и держи язык за зубами.

Шарлотта застыла с платьем в руках. Вряд ли у нее был выбор, придемся надеть вещь.

– Очевидно, я была не первой, кто в обнаженном виде находился на «Чародейке», – заметила она, хотя ей на самом деле не хотелось думать о проститутке, которая вошла в каюту капитана в этом кошмарном платье и потом вышла без него.

– Возможно, несчастное существо было похищено прямо из твоей кровати пиратами?

Патрик сложил руки на груди, взгляд его был спокоен.

– Я думаю, она ушла в одной из моих рубах, – ответил он, – после того как влила опиум в мой бренди. И. если не ошибаюсь, она прихватила с собой часы и все мои деньги.

Шарлотта не могла сдержать улыбки.

– Приятно слышать, что не все женщины подвержены твоим чарам, как я, – сказала она с улыбкой на лице. Про себя она злилась, что испытывает мелкую ревность, и особенно злилась на Патрика за то, что он сумел внушить ей такое чувство.

Патрик с усмешкой поднял бровь.

– Я не сказал, что леди не испытала удовольствия в моей постели, перед тем как ограбила меня.

Щеки Шарлотты пылали. Ей казалось несправедливым, что Патрик взял ее невинной, в то время как сам спал с разными женщинами, начиная принцессой и кончая танцовщицей, исполнявшей танец живота.

– Как это скромно с твоей стороны – говорить так, – бросила она.

Патрик рассмеялся и, к ее глубокому облегчению, ничего не говоря, вышел из каюты.

Шарлотта надела на себя это отвратительное платье, которое оказалось ей мало в груди, и вообще она чувствовала себя в нем проституткой. Вырез на груди был очень глубоким, и ей пришлось придерживать его руками.

Впрочем, любопытство Шарлотты было сильнее ее склонности к сохранению пристойного вида, и она не могла оставаться больше в каюте. Она должна пойти на палубу, чтобы посмотреть, какой ущерб нанесен «Чародейке». Некоторые члены экипажа могли быть ранены и нуждались в медицинской помощи.

Первое, что увидела Шарлотта, попав на палубу, – это свисавшие клочьями паруса грот-мачты. Всюду виднелись пятна крови, часть борта сорвана, очевидно, пушечным выстрелом. Судно немного кренилось на одну сторону, и запах пороха все еще держался в воздухе.

Взглянув на море, она увидела другой корабль, медленно плывущий к горизонту.

– Ты выглядишь в этом платье даже лучше, чем Моника, – Патрик испугал Шарлотту так, что та подпрыгнула.

Учитывая его комплекцию, было что-то жуткое в его способности так подкрадываться к ней. Он двигался с грацией циркового артиста, идущего по проволоке.

Шарлотта вся кипела. Положение дел на корабле было, возможно, таково, что они могли пойти ко дну в любую минуту, а капитан Треваррен вспоминал былые победы на любовном фронте.

– Я думаю, она носила его довольно долго, если ты запомнил его! – резко ответила она.

Патрик рассмеялся.

– Бесполезно отсылать тебя обратно в каюту, поэтому хочу предупредить – не мешайся под ногами.

Она посмотрела на него свысока и оглянулась в поисках раненых.

– Я привыкла время от времени помогать моей мачехе и доктору Макколи заботиться о больных и раненых у себя дома. Кто-нибудь ранен?

Он махнул рукой налево.

– Да. – В одну секунду веселое выражение исчезло с его лица. – Вон туда, – показал он ей, а сам направился в противоположную сторону.

Несколько минут спустя он уже ловко взбирался по веревочной лестнице, как паук в своей паутине. У Шарлотты защемило в груди, когда она вспомнила их первую встречу десять лет назад в гавани Сиэтла. После минутной задумчивости она выбросила из головы эти мысли и отправилась туда, куда он указал.

Только шесть человек были ранены, с облегчением выяснила она, и никто не пострадал серьезно. Шарлотта старалась не обращать внимания на возгласы восхищения матросов по поводу ее яркого платья, в то время как она помогала мистеру Кохрану и мистеру Нессу промыть раны и наложить на них повязки.

Когда всех раненых перевязали и больше было нечего делать. Шарлотта призналась себе, что безделье плохо повлияло на ее характер. Она вернулась в каюту помыть руки и, выбрав книгу из собранных капитаном, возвратилась на палубу.

Патрик находился высоко среди снастей, занимаясь вместе с другими матросами починкой парусов. Шарлотта представила себе, как корабль медленно дрейфует по направлению к побережью Испании, и ее живое воображение нарисовало несколько печальных картин. Она представила себе, как «Чародейка» тонет, окруженная акулами и другими существами из глубин моря. Она почти почувствовала воду, смыкающуюся над ее лицом.

– Миссис Треваррен?

Она незаметно вздрогнула и прижала книгу к груди. Старший помощник мистер Кохран стоял перед ней, у него было вежливое и мягкое выражение лица.

– Извините меня, у вас немного утомленный вид. Я подумал, может, вам захочется чашечку крепкого чая с бренди?

Шарлотта заставила себя забыть о рискованном положении Патрика наверху. Она была тронута вежливой речью Кохрана.

– Это очень любезно с вашей стороны, – чопорно откликнулась она, – благодарю вас.

Мистер Кохран кивнул и удалился, а Шарлотта присела на ту самую корзину, за которой пряталась всего час тому назад. Хотя на ней было платье проститутки, внимание к ней старпома заставило ее снова почувствовать себя леди. Она посмотрела вверх на Патрика и увидела, что он снял с себя рубашку и бросил ее вниз со снастей, продолжая работать голым по пояс под солнцем. Она презрительно фыркнула. Ее мужу нужно научиться кое-чему, чтобы стать джентльменом.

На следующий день перед заходом солнца показалась земля. Шарлотта стояла у поручней, наблюдая за темными тенями, которые плыли, стремительно разрезая воду. Дельфины приветствовали корабль, резвясь и играя, словно стайка непослушных детей.

Шарлотта не спала всю предыдущую ночь – она была очень занята, стараясь удержать корабль на плаву силой своей доли. Возможно, любовная мощь Патрика сумела бы отвлечь ее от страхов, но он не пришел ночевать. Он даже не пришел поужинать с ней.

Наблюдая за игрой дельфинов, Шарлотта вынуждена была признаться в двойственности своих чувств, по «крайней мере, самой себе. Она не помнила бы себя от радости, если бы ощутила под ногами прочную землю и оказалась в стране, где мужчина должен иметь только одну жену; но в то же время испытывала необычный, непонятный страх. Она предчувствовала приближающуюся большую перемену, могучую и страшную, как дикие штормы, которые временами обрушивались на Пугетский пролив.

Помощник кока, Гиппер Дун. появился рядом. Молодой человек вздохнул, глядя на оливковую рощу и красные черепичные крыши оштукатуренных домов, теснившихся на берегу. Он был молод, и Шарлотта не в первый раз подумала, есть ли кто-нибудь где-нибудь, кто беспокоится о нем и молится за его благополучное возвращение.

– Как называется эта деревушка? – спросила она, желая поболтать.

– Коста-дель-Сьело, – ответил он. – Берег неба. Иногда небо и вода здесь бывают одного цвета, и кажется, что городок плывет высоко в воздухе. Шарлотта улыбнулась.

– Вы поэт, мистер Дун, сказала она. Где вы родились и есть ли кто-нибудь, кто ждет вас?

Он посмотрел на нее голубыми, как прибрежная вода, глазами. Его волосы песочною цвета еле доставали до воротника, одевался он, как Патрик, с той лишь разницей, что его простые брюки и миткалевая рубашка были гораздо дешевле, чем капитанские.

– Я сел на корабль в Сан-Франциско, – ответил он, – и моя мать, единственная из моих родных, думаю, была очень занята виски и мужчинами, чтобы заметить мое отсутствие.

– Но все же вы получили какое-то образование, – настаивала Шарлотта с участием в голосе.

Типпер пожал плечами.

– Какая-то женщина из церкви приходила, когда я был маленьким, и спрашивала, не хочу ли я пойти в школу. Я часто ходил туда, так как в школе было тепло, а учитель всегда приносил мне что-нибудь поесть. – Он снова пожал плечами и криво усмехнулся, глядя на Шарлотту. – Когда я был в школе, то кое-чему научился гам.

Вспоминая свое защищенное, благополучное детство и сравнивая его с детством Типпера, Шарлотта испытала одновременно и благодарность, и печаль.

– А где выросли вы, миссис Треваррен? – немного застенчиво спросил он.

Она улыбнулась.

– В маленьком городке Вашингтонского округа, под названием Гавань Куад. Моя сестра и я росли, как обезьянки в джунглях, пока мне не исполнилось тринадцать, а Милли – десять. Затем отец, который овдовел несколько лет назад, женился снова. Лидия, моя мачеха, изменила все в нашей жизни к лучшему.

Прежде чем Типпер успел ответить, его позвал кок. Он кивнул на прощание и быстро побежал на нижнюю палубу к камбузу, оставив ее снова одну.

После разговора о доме и семье Шарлотта погрузилась в ностальгическое настроение. Чувство глубокой тоски заполнило ее сердце. Ей захотелось увидеть Патрика, но он появился только после обеда, когда бросили якорь и большая лодка была спущена на воду. Веревочная лестница полетела вслед за ней. Патрик бросил саквояж в покачивающийся ялик и улыбнулся жене.

– Я спущусь первым, – сказал он. Шарлотта посмотрел за борт и внезапно почувствовала начало морской болезни. Мысль, что ей надо спуститься по веревочной лестнице в этой длинной юбке, была для нее ужасной. Она проглотила подступивший к горлу комок.

– Я не уверена, что смогу…

Казалось, он вспомнил эпизод десятилетней давности, когда замерзшая Шарлотта оказалась высоко на – мачте «Чародейки» и ему пришлось взобраться наверх, чтобы помочь ей спуститься. В его поведении и в выражении лица не было и тени шутовства.

– Я буду с тобой все время, – пообещал он; затем переступил через поручень и слез по веревочной лестнице ровно настолько, чтобы оставить место, огражденное руками для Шарлотты.

Она подобрала юбки, и мистер Кохран очень любезно перенес ее через борт. Близкое дыхание Патрика возбуждало ее.

– Не смотри вниз. Ты не успеешь заметить, как мы уже будем в ялике.

Шарлотта вцепилась в грубую веревку лестницы и просто делала один шаг за другим, закрыв глаза. Как и обещал Патрик, вскоре она сидела в маленькой лодочке, крепко ухватившись за скамейку, борясь с морской болезнью.

Еще несколько человек из команды присоединились к ним. Патрик и матросы стали грести к берегу. Шарлотта сделала несколько глубоких вдохов, напоминая себе о тех временах, когда она, Милли и Лидия плавали на лодке, ловили треску в проливе. Это не очень помогало, и к тому времени, когда лодка достигла причала, Шарлотта была зеленого цвета. Пристань качалась у нее под ногами, и она буквально сползла на светлый прибрежный песок.

Первые звезды показались в небе, и легкий бриз пронесся над водой. Шарлотта почувствовала себя лучше. Теперь она сможет приобрести себе подходящую одежду и выспаться в комнате, полы которой не качаются. Утром она съест на завтрак фрукты и бисквит, затем напишет и сразу отправит по почте письмо своим родным.

– Это отель? – спросила она, показывая на изящный белый дом в конце улицы, выложенной кирпичом.

Патрик улыбнулся.

– В Коста-дель-Сьело нет отеля.

Шарлотта не смогла скрыть своего разочарования.

– Нет отеля? – повторила она.

– Здесь есть две таверны, где сдают комнаты, – сказал он ей, и глаза его блеснули. – Но я думаю, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше у моих друзей, сеньора и сеньоры Кверида.

Кверида. Это имя вошло в Шарлотту, словно крючок в нежное тело рыбы. Она вспомнила элегантный почерк на надушенных конвертах, которые нашла на столе Патрика. Пилар, подумала она. В этот момент Шарлотта чувствовала себя более пристыженной, чем когда надела красно-фиолетовое платье. Она умирала от желания спросить Патрика о Пилар, но не решалась, так как не была готова признаться, что видела письма.

– Я бы не хотела навязываться, – сказала она с достоинством, на какое только была способна в этот момент.

Патрик ухмыльнулся, глядя на Шарлотту.

– Ты не сможешь остановиться ни в одной из таверн, хотя я должен признать, что платье твое там вполне уместно.

Когда они подошли к высоким железным воротам усадьбы Кверидов, появился слуга с фонарем в руке. Красивая молодая женщина в ослепительно белом платье стояла в ожидании, е свет звезд и уличных газовых фонарей вспыхивал, отражаясь в ее черных волосах. Увидев Шарлотту, она прищурила на мгновение темно-карие глаза, но в следующий момент переключила все свое внимание па Патрика, издав радостный крик и бросившись к нему в объятия. Он остановил ее, немного смутившись.

– Привет, Пилар!

Девушка снова взглянула на Шарлотту, и глаза ее недоверчиво расширились при виде фиолетового платья.

Шарлотта думала о тех письмах, которые эта красивая молодая женщина написала Патрику и обо всем, что могло произойти между ними. Она затаила дыхание в ожидании.

– Это моя жена – Шарлотта, – представил он.

Глаза Пилар вспыхнули. Она пробормотала что-то по-испански и. повернувшись, исчезла в наступающей темноте. Патрик, видно, не очень огорчился недовольством своей любовницы. Он дружески болтал по-испански со слугой, пока они шли через двор, мимо высокого бормочущего фонтана к двустворчатым дверям.

Комната оказалась небольшой. Почти всю ее занимала Огромная кровать под голубым бархатным пологом, покрытая белым кружевным покрывалом. В углу был мраморный камин, над ним большое зеркало. Рядом красовалась блестящая мнимая подставка для дров, на камине стояла керамическая ваза с каким-то пышным зеленым растением.

Шарлотта видела себя и Патрика – практически всю комнату, отраженную в большом зеркале. Он стоял позади нее – муж, которою она так отчаянно любила и о котором так мало знала. Он обнял ее.

– Посмотри на себя, – с нежным упреком сказал он, – у тебя появились круги под глазами. – Он начал расстегивать ей платье на спине, и Шарлотта затрепетала от ожидания. Завтра будет очень занятый день, богиня. Тебе нужно выспаться.

Он уже научил ее кое-чему более приятному, чем сон, но она не нашла в себе смелости заявить напрямую о своих желаниях.

– Ты останешься со мной?

Патрик нагнул голову и ласково поцеловал ее в висок.

– Я приду попозже. Ты не голодна?

Шарлотта еще страдала от морской болезни, а встреча с Пилар сильно ее расстроила. Она покачала головой, глядя на человека в зеркале. Ее гордость не позволила ей просить его побыть с ней, пока она не заснет. Патрик дотронулся кончиком пальца до ее губ вместо поцелуя.

– Спокойной ночи, миссис Треваррен.

Шарлотта была уверена, что оп идет мириться с Пилар, и это отравляло ей душу. Мысль о Патрике, который обхаживает другую женщину, была невыносима.

– Спокойной ночи, – с независимым видом ответила она.

Когда он ушел, Шарлотта нашла воду и мыло в маленькой туалетной комнатке, прилегающей к спальне, и вымылась. На кровати ее ждала мягкая ночная сорочка с вышитым лифом, на комоде – поднос с едой. Шарлотта надела сорочку и проигнорировала еду. Oоткинув одеяла, она забралась в постель, думая, что ее ждет бессонная ночь. Однако заснула почти сразу и утром, когда яркий солнечный свет разбудил ее, не могла припомнить никаких снов.