Текст книги "Незнакомка в зеркале (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Лизетт с опаской встретила субботу, пятница выдалась настолько кошмарной, что поневоле станешь бояться сюрпризов следующего дня. Чужое лицо по-прежнему смотрело из зеркала, два года жизни по-прежнему отсутствовали в памяти, но по крайней мере этим утром не скручивало от боли и не пришлось корчиться над унитазом, выблевывая собственные кишки. И на том спасибо.
Однако не покидало странное ощущение, словно она только и ждет еще каких-то происшествий. Мимолетно – буквально на секунду – позабавило искушение снова наведаться в «Уолгринс», вдруг удастся случайно встретиться с Иксом? И тут же мысленно закатила глаза. Не удастся. Вчера он уже купил шампунь, так что вряд ли вернется в аптеку.
На субботу Лизетт обычно оставляла домашние хлопоты, в том числе поездку за продуктами, большую часть которых закупала в супермаркете «Уолмарт», а всякую мелочевку – в ближайшей к дому небольшой лавочке. Сегодня по непонятной причине не поехала ни туда, ни туда, почему-то мысль изменить привычную рутину показалась очень удачной. Вместо этого остановилась у магазина, мимо которого каждый день проезжала по дороге на работу и обратно, но никогда не заходила. Оказалось, вполне приличная торговая точка, просторная, чистая, своеобразная, поэтому Лизетт решила не спешить. Цены немного выше, чем в «Уолмарте», зато весело поискать нечто новенькое.
Неторопливый шопинг – достаточно приличный способ провести субботний день, когда кажется, будто собственное тело и рассудок ополчились против владелицы, и ничего в жизни не имеет смысла. Приятно на какое-то время отбросить глобальные проблемы и сосредоточиться на всяких мелочах, например, изучить ассортимент, вдумчиво вчитаться в этикетки, запланировать что-нибудь на ужин, подумать о… ни о чем.
За исключением… неожиданно озадачила какая-то глупость. Лизетт застыла, глядя в холодильник. Мороженое из йогурта с черникой и гранатом. Что-то знакомое, хотя неизвестно, пробовала ли такое когда-то раньше. Оно ей нравилось? Или может понравиться? Она вечно покупала ванильное, и чертовски устала от ванили. Так что… возможно. Открыв дверь, достала стаканчик и положила в корзину, рядом с рогаликами с корицей и овсяным печеньем с изюмом. Перебрала с углеводами? Лизетт обычно придерживалась некой диеты, предпочитая здоровую еду, но сегодня выявились проблемы с выбором. Что, если все это время она употребляла продукты, которые на самом деле ей совсем не по вкусу? После пережитого накануне мысль не казалась нелепой.
Нельзя питаться исключительно углеводами, поэтому вернулась и добавила в корзину фрукты и овощи. Обычно она покупала индейку: грудку индейки, филе индейки, бекон из индейки, колбасу из индейки… до смерти осточертела эта индейка! «Видеть ее больше не хочу!» Схватила настоящий бекон, хотя пакет постных куриных грудок, вероятно, сбалансирует вред. Прежде чем совершенно лишиться равновесия и добавить что-то вроде сардин в растущую кучу, направила тележку к выходу. Пока кассирша ловко сканировала предметы, Лизетт смотрела в огромные окна, изучая парковку.
Ее автомобиль был припаркован справа и несколькими местами дальше, бампером – опять же – вперед, чтобы можно было сразу сорваться и нырнуть на дорожку, ведущую к боковому выезду. Она даже не помнила, чтобы специально выбирала эту позицию, но глядя на машину сейчас, с некоторого расстояния, ясно подмечала существенное: она готова к побегу, если что.
И еще: нет ни головной боли, ни тошноты, только четкое ощущение, что за ней следят.
Заплатила одним взмахом кредитной карты и вынула ключи из сумочки, чтобы были наготове. Схватила пакеты – пластиковые, не бумажные – прижала к бокам, чтобы не занимать руки. Ремешки тяжелых пакетов немного врезались в плечи и мешали, но руки должны быть свободны. Кажется, раньше ее подобные мелочи не беспокоили, но теперь она живет в новой реальности.
Лизетт сошла с тротуара и направилась к своей машине, автоматически сканируя взглядом окрестности. Подобное поведение тревожило, ведь раньше она никогда не была такой подозрительной. Нет, не совсем так: не никогда, а очень давно. И каким же образом вспомнить, как именно давно? И самое интересное, почему до сего дня не обращала внимания на окружающих.
Женщина на «хайлендере» рядом с автомобилем Лизетт укладывала продукты в багажник, пока двое детей, мальчик и девочка, яростно спорили, кто где сядет.
Большинство других транспортных средств были пустыми, хотя в сером седане сидел водитель, вероятно, ожидая жену или подругу, смотрел вниз, словно набирал СМС или развлекался игрой на телефоне, но Лизетт не смогла увидеть, что у него в руках. Работник магазина, молодой скучающий парень, наверное, нанятый на лето, собирал продуктовые тележки. Молодая пара направилась в магазин, девушка в правой руке держала лист бумаги, скорее всего, список. Лизетт показалось, что они поругались. Не разговаривали, не смотрели друг на друга, держались на расстоянии добрых трех футов, ни один не стремился сократить дистанцию. У него скованы плечи, у нее сжаты губы.
Лизетт нажала на брелок, открыла багажник, уложила свои пакеты и снова осмотрелась. Еще один автомобиль вкатился на стоянку, за рулем женщина, одна, объехала парковку, выискивая место как можно ближе к магазину.
Лизетт разблокировала двери, залезла внутрь и тут же снова заблокировала. Долго сидела, не заводя двигатель. Мурашки бежали по спине. Кто-то за ней наблюдал. Черт, она чувствовала на себе пристальный взгляд, хотя поблизости не заметила ничего необычного.
А может, и нет ничего необычного. Может, внезапно рассудок атаковала гипертрофированная бдительность, вот и разыгралось воображение. Разрываясь между уверенностью, что за ней следят и что все это полная чушь, Лизетт выехала со стоянки и свернула к светофору.
Серый седан с одиноким водителем – который то ли набирал СМС, то ли играл на телефоне – тоже тронулся с места и пристроился прямо позади автомобиля Лизетт. Нахмурившись, она посмотрела в зеркало заднего вида. Он по-прежнему один.
Каковы варианты? Она быстро перебрала в уме несколько сценариев. Может, преследователь сбегал в магазин, купил что надо, оплатил раньше нее, затем задержался в машине на несколько минут, чтобы отправить сообщение. Она не видела его в магазине, но это ничего не значит. Может, парень только планировал заняться покупками, но что-то или кто-то его отвлекло, вот он и не зашел внутрь. Правдоподобно. Маловероятно, но все же правдоподобно.
Опять же, может, он действительно следит за ней. Вдруг он выхватил именно ее из всех женщин на стоянке и выбрал в качестве жертвы? Лизетт вела себя настороженно и бдительно, так с чего он решил, что она легкая мишень? Или он тащился за ней от самого дома до магазина, который она никогда не посещала? Но ведь тогда она бы его заметила?
Нет, подсказал внутренний голос, не заметила бы. Потому что мечтала о встрече с мистером Иксом, размышляла о том, что надо вести себя нормально, гадала, как бы вернуться в обычную жизнь, словно ничего не изменилось за последние полтора дня. И при всем том отправилась покупать продукты в магазин, где никогда раньше не была.
Сердце подпрыгнуло к горлу. Что же делать?
Левый поворот вел к дому. Страшно привести этого парня к своему жилищу, с другой стороны, если он таскается за ней с утра, то уже в курсе, где она живет. Лизетт попыталась обдумать последствия подобной осведомленности, но все происходило слишком быстро, а пока надо сосредоточиться на вождении. Когда светофор засветился зеленым, она повернула направо.
Так же как и седан.
Теперь Лизетт ехала по главной улице, которая в конце концов выведет к офисному зданию, где она работает. Эта часть города хорошо знакома, ведь Лизетт постоянно ездила по этим улицам. Последние три года – наверное, три – пять раз в неделю следовала одним и тем же маршрутом, от которого изредка отклонялась, к тому же ежедневно выходила на обед и прогуливалась по окрестностям. Только однажды, месяца полтора назад, из-за затянувшегося ремонта дороги приходилось добираться до работы кружным путем.
Теперь, держа скорость в пределах установленного лимита, вдруг поняла, что, хотя никогда сознательно не обследовала местность, все же прекрасно ориентировалась в этом районе. Словно часть подсознания постоянно записывала дорожные впечатления на неком глубинном уровне.
Шоссе привело к жилому комплексу. Тупик. Следующие три дороги слева вели в район проживания среднего класса. Кажется, кроме домов там имеются поперечные улицы и парк. Чуть дальше виднелось множество ресторанов, высокое офисное здание и несколько симпатичных аллей.
Седан по-прежнему держался позади, но не прямо за спиной. «Хайлендер» – вероятно, с той женщиной, ее двумя детьми и продуктами – объехал серый автомобиль и втиснулся между ними. Лизетт включила поворотник и переместилась на левую полосу. «Хайлендер» тоже. Сердце заколотилось, ладони вспотели.
Ведь не сопровождают же ее две тачки, особенно с детьми в одной из них? С другой стороны, лучше маскировки не придумаешь! И несколько автомобилей куда эффективнее для слежки, чем один… «Не сейчас, не сейчас!» – отчаянно взмолилась Лизетт, когда череп словно раскололся. Невозможно управлять машиной, если ослепляет невыносимая головная боль. Срочно принялась напевать осточертевшую «Оскар Майер Винер», сосредоточившись на словах, пока боль не утихла и не вернулась ясность зрения.
Потом «хайлендер» свернул в район проживания среднего класса, и Лизетт вздохнула с облегчением. Однако облегчение длилось недолго. Серый седан показался невдалеке, не впритык к бамперу, но держался достаточно близко.
Не включая поворотник, свернула налево, резко и чисто. Хм. «Камри», который, как недавно представлялось, она никогда бы не выбрала, оказывается, прекрасно управляем. Замедлила скорость, посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что седан тоже свернул и катит позади.
У Лизетт зачастил пульс. Она сделала глубокий вдох, внутренний голос приказал успокоиться. Случайность, как с «хайлендером»? Черт, нет. Невозможно рискнуть и поверить во вторую случайность за одно утро.
Лизетт посмотрела на полосу встречного движения, ударила по тормозам и, резко крутанув руль, развернулась посреди улицы на сто восемьдесят градусов и помчалась обратно к главной дороге. Проносясь мимо седана, не взглянула прямо на водителя, но периферийное зрение не подвело – это тот парень со стоянки продуктового магазина, точно.
Он тоже на нее не смотрел.
Психопат, грабитель, насильник… случайный попутчик? Неважно, незачем рисковать.
Снова въехала на главную дорогу и нажала на газ. Машин немного, поэтому не составляло труда лавировать между автомобилями и резко менять полосы движения, увеличивая пространство между ней и человеком в сером седане. Лизетт сосредоточилась на вождении, на обгоне транспортных средств волосок к волоску, поэтому не отваживалась взглянуть в зеркало заднего вида и проверить местоположение преследователя.
Но когда вылетела на совсем пустынный участок, все же изучила дорогу позади. И где он? Отстал на четверть мили или около того? Трудно сказать, слишком неприметная у него машина, а детали, типа решетки и фар, мельком не разглядела.
Проехала несколько кварталов после своего офисного здания, резко свернула вправо и сбавила скорость, чтобы взять себя в руки. Еще раз свернула направо, потом налево. Миновала еле плетущийся черный пикап, сделала еще один поворот, зарулила на стоянку небольшого жилого комплекса, направилась в угол и втиснула машину в узкое пространство между белым фургоном и серым пикапом. Два громоздких транспортных средства скроют ее маленький автомобильчик, если кто-то все же отследил ее до этой точки.
На всякий случай расстегнула ремень безопасности и согнулась на сидении, так что, не приблизившись, никто не увидит, что она в машине. Автоматически потянулась к сумочке, словно там лежит что-то крайне необходимое, но пальцы замерли на кожаном ремешке. Что она ищет? Освежитель дыхания? Маникюрные ножницы?
Да, возможно, она и спятила, но в глубине души точно знала, что ищет. Свое оружие.
Сердце тяжело забилось, ноги задрожали, то ли от страха, то ли от прилива адреналина. Прямо сейчас невозможно разобраться, от первого или от второго.
Может, следует позвонить в полицию, но какого черта она скажет? Она не запомнила номерной знак, и даже если бы запомнила, мужчина в сером автомобиле не совершил ничего противозаконного. Напугал истеричку с манией преследования? Это не преступление, наверняка скажут копы. Нет, никакой полиции. Кроме того, вставить батарейки и включить сотовый – значит дать возможность определить свое местонахождение.
Вот дерьмо. Автомобиль оснащен GPS. Лизетт откуда-то знала, что следящее устройство можно спрятать в недоступном месте. Если ее передвижения отслеживают через спутник, то серый седан появится в любую минуту, невозможно от него оторваться, по крайней мере пока она находится в своей «камри». Часть рассудка кричала, что надо немедленно покинуть машину, что в ней она беззащитна, к тому же… в незнакомом районе, без оружия, без прикрытия, некого позвать на помощь… и все же, что лучше: сбежать или пока остаться?
Серый седан не появился, и через некоторое время Лизетт пришла к выводу, что и не появится. Если парень за ней следил, то чисто визуально и она сумела оторваться. Отсюда вытекает: либо ее автомобиль не отслеживают через GPS, либо это случайный извращенец, не из них. Он, возможно, видел, где она свернула с автомагистрали, но впереди слишком много возможных путей, в том числе ведущих обратно к главной дороге. Лизетт мысленно прокрутила в голове свой маршрут, рискованные повороты, небывалую скорость.
Черт бы все побрал.
В каком аду она научилась так лихо удирать от погони?
Ну, может, она слишком возгордилась. Это же не победа в гонке «Формулы-1». К тому же есть шанс, что парень вовсе ее не преследовал, а она попусту рисковала жизнью и здоровьем, спасаясь от воображаемой слежки.
Лизетт подождала еще минут пять и наконец выпрямилась. Потом помедлила еще немного, внимательно оглядывая окрестности. Хорошая позиция. Ни один прохожий с улицы не увидит ее автомобиля. Шпионы уже въехали бы на стоянку и направились бы прямо к ней. Тем хуже для них, она настолько взвинчена, что, не колеблясь, нажмет на газ и протаранит любого. Интересная идея…
Но никто не проезжал мимо. Единственная деятельность в пределах видимости – жители периодически наведывались к мусорному контейнеру ярдах в двадцати. Лизетт заставила себя посидеть еще немного. Сколько нужно ждать, прежде чем можно будет спокойно уехать? Здесь нельзя оставаться, но нет никакого способа без риска покинуть это место до наступления темноты. До вечера еще далеко. Наконец схватила сумочку, повесила ремешок через плечо, вышла из машины, крадучись обогнула фургон со стороны водителя и украдкой взглянула на дорогу. Никакого движения, ничего, только ребятишки играют в мяч. Комплекс не настолько велик, дорогу автострадой не назовешь ни под каким видом. Так что по ней ездят либо местные жители, либо случайно заплутавшие водители.
Они не рассчитывали, что она здесь спрячется.
Лизетт открыла багажник, отбросив параноидальные мысли, и уныло подняла пакет с продуктами – мороженое явно подтаяло. Невозможно больше здесь торчать и невозможно покинуть эту стоянку в ближайшее время. Курица тоже наверняка потекла. В багажнике царила чертова жара, не хватало еще, чтобы все протухло. Надо избавиться от съестного как можно скорее.
Лизетт подошла к мусорному контейнеру, с сумочкой на плече и пакетом с продуктами – испорченными – в руке. Что там бессмысленные траты! Теперь придется ждать еще неделю, чтобы узнать, любит ли она мороженое из йогурта с черникой и гранатом, но будь она проклята, если раньше следующей субботы наведается в продуктовый магазин. Лизетт едва не рассмеялась. Судя по всему, она явно сходит с ума – или нет? – а беспокоится о мороженом.
И вдруг ощутила присутствие девочки, задолго до того, как ребенок открыл рот.
– Если вы здесь не живете – а вы здесь не живете, – то не имеете права использовать наши мусорные контейнеры. Я здесь всех знаю, так что не врите.
Сдерживая невольный вздох, Лизетт повернулась к девчушке, опасливо державшейся на расстоянии. Лет двенадцать, наверное, тощая, тонкие светлые волосы под выцветшей синей бейсболкой, голубые глаза, хорошая фигурка. Когда-нибудь станет настоящей красавицей, если ничего не натворит с лицом.
– Ясно, – кивнула Лизетт и подняла пакет. – Нравится мороженое с черникой? Правда, чуть подтаявшее.
Девочка прищурилась. Совсем юная, а взгляд уже подозрительный.
– Не знаю. Никогда не пробовала.
– Так же как и я, но выглядело заманчиво. Давай меняться? Мое мороженое и курица на твою бейсболку.
Головной убор скроет волосы, замаскирует лицо, когда она наконец-таки покинет это место. Подобная предосторожность, вероятно, пример бесполезности, но что-то надо предпринять.
– Я не идиотка, – вспылила девочка и нахмурилась. – Там яд? Наркотики?
– Конечно нет, – возмутилась Лизетт. – Просто, судя по всему, домой попаду не скоро, а выбрасывать жалко.
– Но вы несли пакет к мусорке. Зачем мне отдавать бейсболку за тухлятину?
Хороший вопрос. По крайней мере мисс Бдительность больше не обвиняет в попытке отравить первого встреченного ребенка.
– Отлично. Даю двадцатку за твою кепку.
– Договорились, – быстро согласилась девочка, удивленно распахнув глаза.
– Меня зовут Лиззи, – сообщила Лизетт, поставила пакет и полезла в сумочку за деньгами. – А тебя?
– Меня учили не сообщать незнакомцам свое имя.
– Какая ж я незнакомка? Я – хорошая знакомая, которая собирается серьезно переплатить за твою потрепанную кепку.
– Мэдисон, – улыбнулась юная собеседница.
– Кто-нибудь зовет тебя Мэдди?
– Нет, – отрицательно качнула головой Мэдисон и нахмурилась, давая понять, что не переживает по этому поводу, потом сняла бейсболку, и обмен состоялся.
Взяв пакет, Лизетт повернулась и подняла его над мусорным контейнером.
– Эй! – возмущенно воскликнула Мэдисон. – Там ведь мороженое!
– Ты же не стала меняться, а продала мне свою кепку. Хочешь мороженого – придется сделать для меня кое-что еще.
– Не собираюсь копаться в мусоре.
– Отлично. Хочешь заработать еще двадцатку?
– Делать-то что? Ты не извращенка, случайно? Одежду снимать не буду.
– Слава Богу. Всего лишь помоги мне с автомобилем.
– Не умею чинить машины.
– И не надо. Тачку всего лишь требуется замаскировать.
Пару часов спустя, когда темнота окутала город, Лизетт уложила волосы под бейсболку и села за руль. Нет никаких сомнений – она вышла далеко за рамки обычной осторожности и вплотную приблизилась к краю явного безумия, но почему-то искренне веселилась. Глядя на старания Мэдисон, даже смеялась. Колпаки были сняты, приличная порция грязи залепила не только номерной знак, но и бамперы, и шины.
Чистенький, как картинка, «камри» теперь не узнать. На капоте красовалась наклейка, призывающая дочь занять место на доске почета местной средней школы, а почти всамделишная гавайская танцовщица энергично раскачивалась в такт движению на приборной панели. Мэдисон даже раздобыла клейкую ленту, которой и залепила левое пассажирское окно, словно прикрывая разбитое стекло. Если тот парень из серого седана или кто-либо другой выслеживающий ее прежний автомобиль, все еще там, высматривают и ждут, то ни за что не узнают ни ее саму, ни преображенную тачку.
Немного грустно, что никто не пришел проведать Мэдисон за все это время, оказывается, ее мама возвращается с работы после девяти, поэтому девчонка может портить чужие машины сколько влезет, ни один взрослый не подойдет и не поинтересуется, чем она тут занимается.
– Эй! – окликнула Мэдисон, когда Лизетт завела двигатель. Та опустила стекло, и девчушка сунулась в окно. – Не мое это дело, так что можешь не отвечать, если не хочешь… ты от кого-то убегаешь, да?
Лизетт посмотрела на нее из-под козырька бейсболки и криво усмехнулась:
– Солнышко, если бы я знала…
Глава 10
– Эл.
Фордж повернулся, услышав свое имя, произнесенное таким резким и невозмутимым тоном, что можно, не глядя, угадать, кто пришел. Гребаный факт жизни: каждому рано или поздно приходится перед кем-нибудь отчитываться – будь то сама Смерть, Всевышний или босс. Как бы высоко Эл ни поднялся по пищевой цепочке, у него все же имелся начальник, и звали ее Фелис Макгоуэн.
– Да? – вежливо откликнулся он, словно отвечал случайному посетителю, прервавшему работу, – технически так оно и было, ведь здесь, в общем-то, его территория.
И хотя Фелис никогда не выказывала эмоций, Фордж понимал, что раздражает ее, а злить шефиню – его самое любимое занятие. Небольшую передышку посреди дня можно только приветствовать, но сегодня у Эла было дурное предчувствие по поводу визита Макгоуэн и предстоящего разговора.
– В танк, – скомандовала она, повернулась на каблуках и зашагала прочь.
Эл ничем не выдал беспокойства, хотя определенно встревожился, и последовал за Фелис в «танк» – так прозвали звуконепроницаемую комнату, защищенную от прослушивания, насколько возможно обеспечить проклятую безопасность. Туда не разрешалось вносить сотовые, камеры, диктофоны, оружие, каждого перед входом сканировали, чтобы убедиться в отсутствии любого из этих устройств. Сказанное в танке там и оставалось.
По телевизору как-то показывали шоу, где на виду у всех жили люди в прозрачной версии абсолютно автономного бункера из оргстекла, но офисный танк был всего лишь оснащен глушилками, чтобы предотвратить прием и передачу данных. Не так эффектно, как в телешоу, зато вполне работоспособно.
Перед входом Эл снял с пояса мобильник и положил в хранилище. Потом толкнул тяжелую усиленную дверь и вошел внутрь.
Внутри танк представлял собой ничем не примечательное помещение, вдоль стола для совещаний выстроились стулья с высокой спинкой, на низком комоде стояла кофеварка со всем сопутствующим ассортиментом. Жесткое флуоресцентное освещение недавно заменили розовыми лампами, потому что было замечено, что во время пребывания в этой комнате все мучились жестокой головной болью и готовы были поубивать друг друга. Работа и без того достаточно напрягает, не хватало еще страдать из-за плохого освещения.
– Что случилось? – небрежно спросил Эл, закрыв за собой дверь, словно и правда не в курсе, но это – часть игры.
– Объект В.
Фелис оперлась бедром на стол – командная позиция, чтобы ясно показать: она настроена решительно. Будучи в высшей степени доскональной, Макгоуэн старательно изучала язык тела, мимику и прочие знаковые элементы, знание которых могло дать преимущество на поле, где доминировали мужчины.
Эл несколько секунд любовался зрелищем. Фелис была привлекательной, стильной женщиной. Сорок восемь лет, разведена, мать взрослой дочери. Ясные серые глаза, светлые короткие волосы. Почти мужской стиль одежды смотрелся на ней вполне женственно. Дизайнерский брючный костюм приглушенного темно-серого цвета, однако блузка под приталенным жакетом – глубокого синего, подчеркивающего оттенок ее глаз. Как профессионал и как женщина, Фелис ступала по лезвию бытия без единой оплошности.
Она также была единственной, чье возможное поведение в данной ситуации тревожило Форджа больше всего. Не потому, что она выйдет из себя, а как раз наоборот. Хладнокровная, прагматичная начальница без колебаний примет любые меры, которые сочтет необходимыми для локализации ущерба. Хотя именно сейчас прагматизм может сработать против них. Эл упорно старался удержаться на гребне волны, чтобы предотвратить возможные гибельные решения Макгоуэн, но всегда знал, что ветер способен подуть в другую сторону, и тогда он не сможет ее остановить.
Ксавье тоже прекрасно это осознавал.
– Объект В, – повторила Фелис.
– Похоже, никаких изменений.
– За исключением возможной бреши в системе безопасности из-за всплывшего разрыва во времени.
Эл не пытался скрыть от Фелис оговорку Уинчелла, потому что честность – пока единственный способ играть в эту игру.
– Никакой угрозы нет. Мы обратили внимание на расхождение в сроках, а Объект В – нет. Она никак не отреагировала. Правда, заболела, но, судя по дальнейшим действиям, не придала никакого значения обмолвке начальника.
– Неизвестно. Вспомни, она ведь была очень, очень хороша.
– Это было раньше. Ее память уничтожена. Теперь она самый обычный человек, живущий в весьма замкнутом мирке.
– Процесс толком не изучен. Так что я не питаю к ней особого доверия, в отличие от тебя.
– Нет оснований ей не доверять, пока нет доказательств обратного, – чуть резче заявил Фордж.
Пусть Фелис и старше по должности, но Эл никогда не раболепствовал – характер не позволял.
В мире с населением более семи миллиардов человек только шестеро живущих знали, что на самом деле произошло четыре года назад. Первоначально их было восемь, но один умер по естественной причине, о втором позаботился Ксавье… Фелис не вникала в подробности, зато Эл – да.
Шестеро – такой ничтожный процент от населения земли, что невозможно без калькулятора подсчитать, сколько там знаков после запятой. Но Фелис была одной из шести… так же как Объект В. Технически Объект В понятия ни о чем не имеет, но именно возможность того, что она в один прекрасный день восстановит память, заставляло держать женщину под неусыпным наблюдением. Объект В – слабое звено, единственная, кто не являлся частью команды и кого выбросили во внешний мир. Фелис действительно никогда ей не доверяла, но была вынуждена смириться с половинчатыми мерами.
– Приказываю установить физическое наблюдение, – скомандовала Макгоуэн, не спрашивая его мнения, просто огласила решение.
Вот дерьмо! Это может стать настоящей катастрофой.
– Ты слишком остро реагируешь, – сердито сверкнул глазами Фордж, – своими действиями подтолкнешь Ксавье, тот тоже слишком остро отреагирует, что практически гарантирует ответный удар с его стороны.
Фелис никогда не оправдывалась и не вдавалась в долгие объяснения, поэтому привела кратчайший контраргумент. Она привыкла иметь дело с конгрессменами обоих полов, со всякими комитетами, чиновниками и генералами. Такая и глазом не моргнет, наткнувшись на рассвирепевшего носорога, и уж конечно не дрогнет под его напором.
– Ты всегда чересчур опасался Ксавье. Он так же смертен, как и все остальные.
– И я способен убить его в любой момент, – парировал Эл. – Черт, а он может прикончить нас, причем тоже в любой момент. Он знает это, я знаю это, ты знаешь это. Думаешь, он не готовился? У него полно вещественных доказательств на всех нас, и он установит еще больше вонючих ловушек, прежде чем мы его найдем.
– По его словам. Почему он станет свидетельствовать против самого себя?
– Потому что после смерти ему будет на всё наплевать. Это слишком рискованно, Фелис, ты можешь нанести огромный ущерб, если ударишь в открытую, разрушив достигнутый паритет.
Лицо начальницы вспыхнуло от ярости, но Фелис никогда не заняла бы своей должности, если бы не умела держать себя в руках. Если эмоции хоть раз и повлияли на принятие ее решений, Эл такого не видел. Макгоуэн забарабанила ногтями по столу, потом выражение лица разгладилось.
– Я же не посылаю к ней убойную команду. Просто хочу убедиться, что Объект В не делает ничего необычного, что невозможно уловить через прослушку.
– И все равно надо оповестить Ксавье.
– Нет. Ни в коем случае. Он решит, что это всего лишь способ до нее добраться в обход него.
Вполне вероятно, зная, в каком контексте расценивает Ксавье всякий непредвиденный случай. С другой стороны…
– Думаешь, он не заметит, что ты поставила физическое наблюдение? Крайне рискованно действовать за его спиной.
– Так отправь его на задание.
Фелис действительно редко имела дело с Ксавье, поэтому не понимала, что того никуда так просто не отправишь. Он брался за задания, если хотел. Эл с ним работал, обучал, «в поле» доверял ему больше, чем кому-либо на свете. Единственное, чего не следовало делать – недооценивать этого парня.
– Он не пойдет. Не сейчас. Ксавье установил собственные прослушки, чтобы следить за Объектом В, так что узнает о любом нарушении в ту же секунду, что и мы.
– Что? Что?! – последнее слово было почти выкрикнуто, что для Фелис означало – она вот-вот взорвется от ярости. – Ты знал об этом и не предотвратил?
– Он не будет доверять нам, если мы не доверяем ему. Он это знает, и мы это знаем.
Чтобы смягчить напряженную обстановку, Эл отправился к кофеварке, выбрал сорт зерен, засыпал в машину и подставил полистироловую чашечку. Машина зашумела, через несколько секунд закапал горячий напиток.
– Более того, ему известно, где находится наш оперативный штаб, кто у нас работает и где живут наши сотрудники. Известен твой распорядок дня, известно местонахождение твоего дома, известен адрес проживания твоей дочери. Если тебя не убедили мои предыдущие доводы, Фелис, вникни хотя бы в эти. Из всех спецагентов в мире он единственный, кого я побоялся бы разозлить.
Фелис затихла, ноздри трепетали, пока она переваривала новость, что стала такой же мишенью, как любой из них. Фордж давно понял – умники, не нюхавшие пороха, куда охотнее готовы рисковать жизнями других, чем те, кто побывал под пулями.
Мировоззрение совершенно разное.
Ясно, что она обдумывает способы, как уберечь себя. Фордж не сомневался – Фелис и его бы ликвидировала, не моргнув глазом, если бы заподозрила, что он представляет угрозу ее безопасности, однако сейчас он в ее команде, и они друг другу доверяют. Более или менее. Но Объект В – совсем другое дело, и теперь Макгоуэн не воспринимает Ксавье членом своей команды. Таков способ ее мышления, самое сильное и одновременно самое слабое место Фелис – она никогда не сомневается в правильности своих решений. Взвешивает варианты и отдает приказ.
Эл пил кофе, Фелис мысленно разбирала и оценивала ситуацию. Наконец встала со стола.
– Тебе придется пообщаться с Ксавье, – холодно распорядилась она. – Мне нужны гарантии, что вокруг Объекта В сохранится статус-кво, так что наблюдатели прибудут в кратчайшие сроки. Я сама все устрою. Можешь его предупредить, если считаешь, что это абсолютно необходимо, но я категорически против. Будь крайне осторожен.
Эл рассвирепел, поняв, что под «сама все устрою» Фелис подразумевала привлечение неких субъектов со стороны вместо его бойцов. Отлично. Урезание полномочий – явная пощечина, к тому же вполне вероятны весьма неприятные последствия, а последним указанием Макгоуэн возложила на него полную ответственность за все, что может произойти.
Если он посвятит Ксавье в приказ Фелис и все только ухудшится, та обвинит его… но не поговорить с Ксавье – это риск, на который не пойдет ни один здравомыслящий человек.
