Текст книги "Незнакомка в зеркале (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Глава 22
Еще три часа. Три часа и пятнадцать минут страданий и упорства. Этот участок дороги ровный, слава Богу, к тому же впереди спуск к побережью. Мышцы горели огнем, причем абсолютно все – от шеи до лодыжек. Задница вообще потеряла чувствительность.
Лиззи проезжала мимо ряда небольших предприятий, вероятно, принадлежащих какому-то городку, однако никакого указателя не заметила. Видела только знак ограничения скорости – 3,0 мили, удивилась, потом разглядела, что вместо запятой зияло пулевое отверстие.
Все последние часы рассудок приказывал двигаться вперед, а тело неистово призывало остановиться. За всю жизнь с губ Лиззи не срывалось столько ругательств, причем значения некоторых из них были для нее непонятны. Вероятно, со стороны она – в шлеме, с рюкзаком, в безразмерной футболке, да еще и постоянно бормочущая себе под нос, – выглядела как городская сумасшедшая с велосипедом вместо торговой тележки. Плевать.
Может, причиной послужили постоянное ритмичное нажимание на педали, монотонное шуршание шин по дорожному покрытию, чередование проклятых подъемов и благословенных спусков или тот факт, что впервые за долгое время рассудок не полностью поглощен задачей выживания, но в голове неожиданно всплыли картины прошлого. Лиззи напряглась, ожидая атаки, способной выбить из седла, но… ничего. Ни боли, ни тошноты. Расслабилась, решив плыть по течению.
Воспоминания не содержали ничего из ряда вон выходящего, ничего конкретного, просто кое-какие общие сведения. Она не всегда работала в офисе, не всегда была предсказуемой, не всегда следовала установленному распорядку, никогда не трудилась строго с девяти до пяти.
Чикаго. Охранная фирма. Не какая-нибудь однодневка с командой вооруженных мордоворотов, но первоклассная компания с офисами в высотном здании в центре Чикаго с шикарным видом из окон. Они обслуживали множество именитых клиентов.
Лиззи не раз нанимали в качестве телохранителя, мужчинам особенно нравилось, что она совсем не походила на охранницу, но стреляла как никто другой. И прекрасно водила машину. У Лиззи дрогнуло сердце. Так вот откуда навыки лихой езды, вот откуда умение вычислить хвост и избавиться от соглядатаев. Вот почему она так часто тянулась за пистолетом, которого не было. В те времена она никуда не выходила без оружия.
Однако по-прежнему непонятно, почему амнезия охватывает именно два года или почему кто-то хочет ее смерти, но предыдущая должность многое объясняла. Большое облегчение узнать, что всплывшие навыки приобретены на легальной работе, а не… ну, неважно.
Когда Лиззи настойчиво выжимала память, что-то блокировало, что-то мешало. Поэтому, крутя педали, она старалась не думать ни о чем конкретном, ни на чем не зацикливаться, просто отпустила рассудок в свободное плавание, и вот тогда в голове снова замелькали картины прошлого.
Лица сослуживцев, некоторые более четко, чем другие. Никаких имен, не хотелось давить на мозги слишком сильно, в данный момент любой пустяк о забытой жизни весьма ценен. Болело все тело, Лиззи так измучилась, что порой мелькала малодушная мысль съехать на обочину и просто сидеть там, не напрягаясь, пока они не поймают. Но упорно гнала вперед.
Если просто крутить педали, не насилуя рассудок, больше вспомнится. Так и случилось, в голове словно шлюз открылся. Стрельбище, где она оттачивала навыки. Кабинет, но в нем она проводила мало времени. Полет на самолете… куда-то. Куда? «Ладно, не будем заострять, расслабься и пока подумай о других вещах, других местах и других событиях».
Футбольный матч с «Солджер Филд», она болеет за «Бирс», смеясь над пивом вместе с… кем-то. Может, коллега, может, просто друг. Высоченный мускулистый парень на тренировке нападает сзади, застав врасплох, она побеждает в схватке благодаря навыкам боевых искусств, которыми занималась еще в колледже и весьма преуспела. Как можно такое забыть?
Глупый вопрос. Как, черт возьми, вообще можно что-то забыть?
«Итак, я работала телохранителем». Лиззи была даже кем-то вроде восходящей звезды, легко осваивала разные виды оружия и новые профессиональные навыки, при необходимости ловко прикидывалась обманчиво безобидной, никогда не ослабляя бдительности. Но работала не только охранницей. Иногда выслеживала кого-то, иногда просачивалась в компании, чтобы узнать побольше о руководящем составе, иногда…
Автомобильный гудок рявкнул слишком близко и слишком громко, резко вернув Лиззи в реальность. Оказывается, она съехала на левую полосу, чем встревожила или разозлила водителя, загородив ему путь. Лиззи дернула велосипед направо, благодарно махнула рукой и сосредоточилась на текущих событиях. Сбежать от убийц, перехитрить Икса, придумать план, начать вспоминать, а затем случайно попасть под машину? Ни в какие ворота не лезет.
Автомобиль умчался, Лиззи снова осталась одна на дороге. Наверное, лучше просто принять воспоминания, но не давить на мозги. Не в ее характере отступать, но сейчас не время ломиться в закрытую дверь. Не хотелось иметь дело с болью и тошнотой, к тому же не следует слишком отвлекаться. Пока не найдется безопасное убежище.
Ни одно из всплывших сведений не объяснило потерю памяти и покушение на убийство. Существует несколько возможных причин для селективной амнезии и реконструкции лица, например, дорожная авария или выстрел в голову… хотя, несомненно, должны были остаться вещественные доказательства – шрамы после операции бесследно не исчезают. Если для амнезии и изменения лица еще можно притянуть хоть какие-то объяснения, то попытка покушения… тут гадать рискованно, нужно больше информации, иначе не разобраться.
По крайней мере теперь понятно, откуда взялись экзотические навыки, экстремального вождения, например, или умения заводить машину без ключа. Тупица! Взыскание долгов! Теперь Лиззи вспомнила, что до того, как стать телохранителем, несколько раз изымала автомобили в счет долга. Не угоняла тачки, соединив проводки, а возвращала компании, которой они принадлежали по праву, когда покупатели переставали вносить платежи. Разумеется, гораздо проще вызвать эвакуатор, чтобы забрать машину, зато так… гораздо интереснее.
Работа телохранителем нравилась Лиззи куда больше. Заработная плата значительно выше, к тому же после окончания смены не приходилось выковыривать грязь из-под ногтей. Во всяком случае, насколько она помнила.
Скатываясь с небольшого холма, Лиззи ненадолго насладилась дуновением ветерка, игнорируя прискорбный факт, что впереди очередной подъем. Дерьмо. Сколько еще продержатся ноги?
О, Боже, она на последнем издыхании.
Никогда в жизни Лиззи не доходила до такого изнеможения, даже во время тренировок. Пару раз, когда ноги и спину ломило совсем уж невыносимо, она шла пешком, толкая двухколесное чудовище. По крайней мере работали другие мышцы, и передвигаться на своих двоих куда легче, чем крутить педали. В конце концов, она ходила каждый день своей жизни. Когда всё закончится, она не постоит за ценой, но никогда больше не взгромоздит свою задницу на велосипед.
Кстати, о заднице, та вообще отваливается.
В детстве Лиззи гоняла на велосипеде каждый день и хоть бы хны. Как у детей это получается? Почему не болят их маленькие попки? Это просто несправедливо. Ведь она сейчас сражается за свою жизнь, а не просто катается по окрестностям.
В какой-то момент Лиззи показалось, что за только что пройденным поворотом раздался рев мотоцикла, и у нее едва не остановилось сердце. Она быстро свернула с дороги, толкая велосипед через высокие сорняки на обочине, пока не добралась до какого-то куста, за который и уложила машину, а сама распласталась в зарослях рядом. В тот момент не имело значения, разлеглась ли она прямо на ядовитом плюще, и пусть даже гребаная змея ползет вверх по ноге. Сердце билось так сильно, что грохотало по ребрам.
Лиззи уткнулась лицом в землю – запах травы и грязи заполнил нос, кожу покалывало – и прислушалась к низкому, фырчащему, почти тигриному реву, характерному для «харлея», накатывающему всё ближе и ближе. У Икса был «харлей». По ее мнению, ни один другой мотоцикл в мире не издавал такого рычания.
Озноб пробежал по телу. «Боже, как же он умудрился так быстро меня найти? Я бросила свою машину. Выбросила свой телефон. Выбросила любимую сумочку. Еду на велосипеде».
Хорошо хоть выбрала неприметный черный шлем вместо ярко розового, который даже среди этих зарослей наверняка привлек бы внимание. Черный же просто растворится среди травы. Металлические спицы… не блеснут ли на солнце? Если бы успеть прикрыть велосипед пучками сорняков, но нет времени, «харлей» уже рядом… Лиззи не смела поднять глаза, не смела шевелиться…
Байк без остановки проревел мимо, пыхнув бензином, и Лиззи обмякла от облегчения. Затем быстро подняла голову и посмотрела вслед стремительно удаляющейся фигуре, стараясь разглядеть, не Икс ли в седле, не его ли это «харлей».
Разумеется, определить невозможно, не со спины и не на такой скорости, с которой парень исчез за поворотом. Лиззи удалось только заметить, что водитель внушительных габаритов.
Так что… не доказано. Может, Икс, а может, кто-то другой. В мире полным-полно «харлеев» и здоровенных байкеров.
Но если это был он… Ох, дерьмо. Он теперь впереди, стало быть, на любом участке дороги следует ожидать столкновения с ним. Всё, что ему нужно – выбрать укромное место и ждать.
С другой стороны, прямо здесь довольно пустынно. Лиззи осторожно села и огляделась: кругом пастбища, в поле зрения ни одного дома – хорошо, значит, никто не видел, как она хоронилась в кустах. Не хватало только какого-нибудь любопытного ребенка, с пыхтением прорывающегося к ней сквозь заросли, тем самым выдавая Иксу ее укрытие.
Но если враг каким-то образом отслеживает ее передвижения, то увидел бы, что она остановилась, и уж точно не проехал бы мимо. Следовательно, либо мотоциклист не Икс, либо она выбросила его жучок. А если верно последнее, каковы шансы, что он окажется на этой двухполосной дороге, ведущей в глубь Вирджинии, причем прямо у нее на хвосте? Практически нулевые. Выходит, это был не Икс.
Лиззи глубоко судорожно вздохнула. Она чувствовала себя в безопасности на велосипеде, со скрытым под шлемом и очками лицом. Инстинкты не подвели… кажется. И всё же, если снова услышит рев мотоцикла за спиной – опять спрячется на обочине.
Потеряно много времени на дурацкое недоразумение, пора в седло – буквально – и снова в путь. Лиззи выпрямилась, поправила рюкзак, немного затянула ремни, перекосившиеся при падении на землю, вытащила из-за куста велосипед, протолкала через бурьян и поднялась на дорогу.
Короткий «отдых», пусть и напряженный, принес мышцам некоторое облегчение. К тому же выброс адреналина, вызванный неподдельным ужасом, тоже сыграл свою роль, так что Лиззи с новыми силами принялась давить на педали, стремясь уехать как можно дальше.
«Если живой доберусь до автовокзала, то никогда – никогда и ни за что! – больше не сяду на велосипед. Настоящее пыточное приспособление».
Чтобы отвлечься от боли, Лиззи обдумывала, как именно избавится от ненавистного драндулета. Просто бросить на тротуаре – никакого удовлетворения, хотелось отомстить и изничтожить.
Расстрелять. Пистолета нет, так что не выйдет. Сжечь. Разбить молотком на мелкие кусочки. Оба варианта жизнеспособны, купить бензин, спички и молоток – не проблема. Какой из них лучше, чтобы не подвергнуть опасности ни себя, ни окружающих, и не попасть за решетку, кстати? Молоток. Люди, как правило, боятся пожаров, даже мелких.
Поток транспорта значительно поредел. Несколько машин промчались мимо, больше никого не наблюдалось. Впереди Лиззи увидела трехсторонний перекресток и станцию техобслуживания. Знак на полосе, по которой она ехала, указывал налево. О, да, теперь Лиззи вспомнила, что на карте в этом месте своего рода зигзаг, потом через милю после перекрестка шоссе сворачивает вправо.
Но близкая станция манила неодолимо. Мышцы просто убивали. Лиззи мечтала об аспирине, бутылке холодной воды, протеиновом батончике, и очень хотела в туалет. Последнее – на самом деле первейшая потребность.
На вид солидное здание, с общественными туалетами внутри. Лиззи закатила велосипед за мусорный контейнер, чтобы не было видно с дороги, сняла очки и, прихрамывая, поплелась в автосервис.
Служащая – дама средних лет с вьющимися волосами и приятным голосом – разговаривала с молодой женщиной, которая усадила одного малыша на бедро, второго, мальчика лет трех, держала за руку.
– Никуда не уходи, стой здесь, рядом со мной, – предупредила мать сына, вынужденно выпустив детскую ладошку, чтобы заплатить за фруктовый сок и бутылку сладкого чая.
Непоседа скривился, подпрыгивая вверх-вниз, но держался возле родительницы.
В магазине бродили еще два клиента, оба мужчины, один разглядывал леденцы, другой вытаскивал из холодильника упаковку с шестью банками пива. Ни один не обратил на Лиззи никакого внимания.
Холодный воздух из кондиционера утешал сильнее молитвы. Лиззи вошла в дамскую комнату одна, поэтому заперла за собой дверь и глубоко вздохнула от облегчения, наслаждаясь прохладой, отсутствием ненавистного велосипеда, тем, что все еще жива, здорова и умчалась так далеко от Вашингтона. Небольшое помещение недавно убирали, сильно пахло хлоркой, зато чисто и имелось все необходимое.
Удовлетворив первоочередные нужды, Лиззи вымыла и высушила руки, сняла шлем, засунула его между коленями и помассировала голову. В шлеме имелись вентиляционные отверстия, но после тяжелых физических усилий волосы пропотели, хвостик тоже пострадал, неряшливо сбился на сторону, а несколько прядок выбилось наружу.
Лиззи стащила резинку, помотала головой, покрутила шеей из стороны в сторону, повела плечами. Намочила бумажное полотенце и положила на лицо, наслаждаясь прохладой, потом снова собрала волосы в аккуратный хвостик и нахлобучила на голову шлем.
Когда Лиззи вышла из дамской комнаты, молодая женщина с двумя детьми уже ушла, пиволюб расплачивался за свои шесть банок, и только второй парень продолжал придирчиво выбирать конфеты.
Лиззи подобное поведение показалось немного странным, ведь мужчины, как правило, не мучаясь, хватают первое, что попалось под руку. Это женщины любят поглазеть на товары. Лиззи подозрительно посмотрела на вдумчивого покупателя, но тот выглядел самым обычным парнем, в джинсах, футболке и бейсболке. И уж точно не Икс. Лиззи сняла с полки бутылку холодной воды, аспирин, который – ни фига себе! – стоил вдвое дороже, чем в аптеке, и взглянула на протеиновые батончики. Выбор невелик – одна марка, с шоколадом или арахисовым маслом. Взяла по штуке того и другого.
Пока Лиззи рассчитывалась, конфетный фанат наконец выбрал, кажется, несколько батончиков «Херши», потом побрел к пакетам с крендельками и картофельными чипсами. Может, тугодум. Может, времени навалом и больше нечем заняться.
Выйдя на яркий солнечный свет, Лиззи нацепила очки и двинулась вокруг стоянки. Встав за мусорным контейнером, открыла пузырек с аспирином, положила в рот две таблетки и запила водой. Аспирин поможет, во всяком случае, не повредит. Потом заела шоколадным протеиновым батончиком, чтобы лекарство не расстроило желудок. Взглянула на часы – потратила на остановку двадцать минут. Пора двигаться дальше.
Мышцы, настроившиеся малость расслабиться, начали протестовать уже в первые четверть мили. Лиззи снова принялась придумывать самые дьявольские пытки, которым подвергнет ненавистный велосипед, когда в нем отпадет необходимость.
Дорога свернула направо, углубляясь в сельскую местность. Кругом поля, заставленные гигантскими круглыми тюками сена, пастбища с коровами, несколько лошадей. Лиззи знала, что маршрут пролегает по малонаселенным районам, вдали от большинства городов и поселков, но не представляла, что здесь совершенно пусто. Если бы она ехала в машине, то ничего бы не заметила, но на велосипеде внезапно и остро осознала, насколько одинока и беспомощна, если какие-то уроды попытаются напасть.
Нет, не беспомощна. Это курица Лизетт так считала. А она – Лиззи, которая интенсивно тренировалась на уроках боевых искусств, которая умела драться, причем грязно, умела защитить клиента от угона автомобиля, попытки похищения или простого грабежа. Да, тогда она была вооружена, а сейчас при ней нет пистолета, но ничего страшного, ситуация чертовски скоро будет исправлена. Зато есть нож и готовность его использовать.
Сзади раздался глубокий низкий рев мотоцикла.
Мимолетно, на долю секунды мелькнула мысль просто остановиться на обочине. В конце концов Лиззи решила, что у Икса не имеется никакого способа выследить ее сию минуту. Ведь она стряхнула его с хвоста. Это просто еще один мотоциклист, холмы Вирджинии, очевидно, весьма популярны среди байкеров.
Нет, нельзя рисковать.
Лиззи отчаянно крутила головой, место явно неудачное – по обе стороны дороги поля, недавно скошенные и уставленные скирдами. Справа виднелся большой сарай, где хозяин сена, наверное, хранил свои тюки, но до него добрая сотня ярдов, а мотоцикл приближается быстро.
Дерьмо! Можно попытаться добраться до сарая. Но гораздо ближе огромный круглый стог, за ним тоже можно спрятаться.
Лиззи не стала слезать с велосипеда, вместо этого рванула прямо по полю, подпрыгивая на неровностях так сильно, что клацали зубы, склонившись над рулем, изо всех сил давила на педали. С большим трудом удавалось удерживать велосипед в вертикальном положении – земля изобиловала рытвинами и ухабами.
Лиззи добралась до первого тюка, спрыгнула с велосипеда и присела на корточки, сердце колотилось от напряжения и страха, хотя понятно, что ей ничего не угрожает, что мотоцикл промчится мимо…
Громкий гул немного притих. Байк явно сбросил скорость.
Прижавшись спиной к скирде, Лиззи украдкой глянула в сторону дороги. Огромный парень верхом на «харлее» легко преодолевал на мощной машине ямы и бугры, которые едва не выбросили ее из седла, черная футболка облепила мускулистый торс, лицо скрыто черным шлемом с опущенным забралом.
Глава 23
У Лиззи пересохло во рту, зрение затуманилось. Бежать некуда, спрятаться негде. Она на велосипеде, он на мотоцикле – отстает ярдов на пятьдесят и катит прямо на нее.
Быстро сунулась в рюкзак и достала кухонный нож. В солнечном свете оружие выглядело жалким и слабеньким, но другого нет. Наверное, в сарае лежат мотыги, косы, вилы… ничто не спасет в безвыходном положении. Да и что может колюще-режущий инструмент против пули? Плевать. «Я так просто не сдамся, только не после всего пережитого. Буду биться до последнего».
Помчалась вперед, тело действовало само по себе, не дожидаясь приказов мозга, отказываясь капитулировать. К дьяволу велосипед, на таком неровном поле куда быстрее передвигаться на своих двоих, только бы не сломать лодыжку. Лиззи неслась прочь от преследователя, мышцы забыли про усталость, боли исчезли, остались только безумные усилия и жгучая потребность добраться до сарая раньше Икса. И она отчаянно молилась, молилась и молила Боженьку послать хоть что-нибудь, чем можно защититься, молила, черт возьми, чтобы фермер, скосивший траву, приехал на своем тракторе убрать сено в сарай. Молилась о любом шансе.
Лиззи бежала на запад, под полуденным обжигающим солнцем, размывающим видимость. Не оглядывалась назад, не смотрела, насколько враг близко, а стрелой мчалась вперед по жесткой стерне. Еще двадцать ярдов… десять… и неожиданно нырнула в глубокий сумрак ветхого строения. Резко затормозила, временно ослепнув, яркие пятна плясали в глазах.
Свирепо зажмурилась, пытаясь вернуть зрение. Дерьмо! Следовало прищуриться, чтобы уберечься от солнечного света. И вот теперь на несколько драгоценных минут она совершенно беспомощна, а низкий рев мотоцикла всё ближе, всё громче.
Нет времени сокрушаться! Лиззи покрепче сжала кухонный нож… бесполезная железяка, надо срочно подыскать другое оружие.
Чуть приоткрыла глаза, зрение восстановилось достаточно, чтобы разглядеть в глубине сарая справа какие-то инструменты, может, удастся что-то использовать. Змеи… кстати, разве не мотыгами крестьяне убивают змей?
Ага, отличная мысль. Мотыга против пистолета.
И все же мотыга лучше, чем ничего, лучшее, чем прямо сейчас можно вооружиться. Нож хорош в ближнем бою, но нужно чем-то удерживать врага на расстоянии.
Двигатель байка смолк.
А вот и она – мотыга, словно Господь услышал отчаянные молитвы и материализовал инструмент прямо из воздуха. Лезвие ржавое, черенок кривой, но что есть, то есть. Лиззи, с мотыгой в одной руке и ножом в другой, повернулась лицом к смерти и взглянула на преследователя.
Икс, остановив мотоцикл в двадцати-двадцати пяти ярдах, сидел верхом на своем «харлее», опустив ноги в ботинках на землю, и спокойно наблюдал, как Лиззи сначала металась по сараю и наконец вышла наружу, вооружившись чем смогла.
Солнечный лучик отразился от черного шлема и ослепил беглянку.
Лиззи трясло от страха, голова кружилась, перед глазами плавали пятна. Она слышала собственное слишком тяжелое и слишком быстрое дыхание, смутно сообразила, что у нее гипервентиляция. Надо взять себя в руки, надо вернуть самоконтроль, иначе нет никаких шансов. Вдохнула как можно больше воздуха и замерла, заставляя себя успокоиться.
Головокружение исчезло, зрение прояснилось. Лиззи приняла боевую стойку и приготовилась к сражению.
Икс неторопливо слез с мотоцикла, пнул подставки и утвердил «харлей» на утрамбованном участке. Лиззи мимолетно подумала, что, учитывая, насколько неровное поле, он, должно быть, сходу нашел единственный плоский пятачок в округе. По-прежнему спокойными размеренными движениями Икс пальцами в перчатках расстегнул ремешок, стянул шлем и повесил на руль. Затем неспешно направился к ней.
Оружия не видно. Руки пусты.
Это не значит, что у него за поясом сзади не заткнут пистолет. Хотя нет, он никогда не прятал ствол за спину. Ему нравилась плечевая кобура.
У Лиззи бешено застучало сердце, в ушах заревела кровь, в горле завибрировал крик, беззвучный и неудержимый. Обзор сократился до туннеля, она видела только его лицо – жесткие, грубо вытесанные скулы, черные как ночь глаза, сосредоточенные, словно у ястреба на добычу.
Икс шел к ней, будто прогуливаясь, двигаясь свободно и легко, с расправленными широкими плечами, невозмутимый и решительный, готовый напасть в любую минуту.
Лиззи снова взглянула ему в лицо.
Время повернуло вспять, мысленный забор разлетелся на куски. Лиззи опустила руку с ножом и обессилено привалилась к косяку, но, хотя трудно сражаться с двумя повисшими руками, разоружаться пока не собиралась. Тяжело дыша, смотрела на него, не мигая, прошлое и настоящее сцепились в вихре красок и звуков… ночи и дни… тогда и сейчас…
Его лицо.
Он всегда так ходил – с беспредельной уверенностью в себе, словно контролировал всё и вся в этом мире.
Быстрые взмахи ногами и руками, глухой звук падающих тел, хрюканье, когда удары достигали цели. Партнер по тренировкам сумел врезать Иксу по яйцам, тот со сдавленными проклятьями рухнул на пол, в то время как она с другими девушками взвыла со смеху, потому что он почти никогда не проигрывал бой.
Собственно, и этот не проиграл. Выпрямился, перекатился, вскочил перед противником и, пока тот не оклемался, двумя молниеносными выпадами – один правым локтем, второй левым коленом – послал соперника в полет. Парень рухнул на коврик, дыханье вышибло, поверженный застонал и постучал по полу ладонью в знак капитуляции.
Икс схватил полотенце и направился к Лиззи, двигаясь как обычно гибко и легко, впившись в нее черными глазами. Пот стекал по его лицу, футболка цвета хаки потемнела.
– Почему женщины всегда гогочут, когда мужик получает ногой по яйцам? – буркнул он, сильно хлопая полотенцем по щекам.
– Потому что яйца для мужиков самое дорогооое, – протянула Лиззи, старательно подражая Голлуму и продолжая смеяться при виде, как он злился.
Икс крайне редко попадал впросак, поэтому Лиззи наслаждалась от души.
– Чертовски верно, – рявкнул он.
Икс подходил все ближе, по-прежнему не сводя с нее глаз. Икс… Нет, не Икс… но что-то похожее… Икс…
Ксавье.
Его зовут Ксавье.
Имя взорвало мозг, воспоминания потоком хлынули через разрушенные стены. Дни. Ночи. Лиззи отчаянно стиснула черенок мотыги, чтобы сохранить равновесие, чтобы не рухнуть оземь, чтобы не упасть в обморок. Ксавье!
Он тяжело навалился сверху, полностью накрыв обнаженным телом, широко раздвинул мощными ногами ее колени и вольготно устроился в колыбели ее бедер. Лиззи очень любила этот момент, когда он замирал перед решительным рывком отвердевшего толстого пениса, любила первый, сначала легкий толчок, любила движения его гибких бедер. Здоровенный, жесткий, всякий раз на миг изумлял ее тело своими размерами, а потом она расслаблялась, таяла и вбирала в себя. Он всегда дожидался ее безмолвной готовности, сдерживаясь, и только когда ощущал, что она рада его принять, входил так глубоко, что Лиззи невольно вскрикивала от удовольствия, наслаждаясь толчками горячей твердой плоти внутри себя.
Ксавье. Господи, это же Ксавье!
Тот остановился в тени навеса, склонил голову и пристально на нее смотрел. Он явно не опасался ни ножа, ни мотыги, только не в ее руках, впрочем, нет сомнений, что он легко с ней справится. Ведь она недостаточно обучена… хотя они когда-то много тренировались вместе. Но сейчас она ослабла, давно не практиковалась, не выспалась, плюс истощена от многочасовой поездки на велосипеде в летнюю жару, в то время как он комфортно рассекал на своем «харлее».
И тут Лиззи затрясло уже от ярости. Подонок! Он все же сумел прицепить на нее жучок, поэтому мог настигнуть в любое время, и при этом плелся следом, пока она чуть Богу душу не отдала, развлекался, гад, наигрался вволю и только потом явился сюда. За ней. Наверняка это именно он со свистом промчался мимо на мотоцикле. Лиззи настолько рассвирепела, что пнула бы в его драгоценные яйца, если бы остались силы. Ничего, день еще не закончился…
– Лиззи, – низким спокойным голосом произнес Ксавье, очень осторожно, словно боялся напугать, наверное потому, что не знал, что именно и сколько она вспомнила. – Я не причиню тебе вреда. Ты меня помнишь?
Да. В памяти все еще зияли огромные дыры, но его она вспомнила.
Она любила его. Или нет, главное, он любил ее. Даже в нынешнем подвешенном состоянии Лиззи четко это вспомнила, хотя по-прежнему понятия не имела, что заставило ее так разительно перемениться. Но кое-что определенно не изменилось: она все еще его любит, в противном случае сердце не колотилось бы так сильно, словно вот-вот лопнет.
Ксавье здесь.
Неожиданно Лиззи поняла, что долгие годы не жила вовсе в том сером и пустом мире. Боль и радость, и все оттенки гнева вспыхнули в душе, и она ненадолго закрыла глаза. Слишком много всего свалилось одновременно, никак не удавалось справиться с эмоциями и обрести хоть какую-то ясность мышления.
– Да, – наконец просипела Лиззи дрожащими губами, воткнула нож в дверной косяк и прошептала по-Голлумовски: – Дорогооой…
Не успели слова сорваться с уст, как Ксавье ринулся вперед и прижался к ней всем телом, отбросив мотыгу. Наверняка сбил бы с ног, если бы не стискивал так крепко. Обхватил обеими руками, приподнял и впился в губы. Поцелуй получился пылким, страстным и жадным, мелькнула мысль, что он никогда так не набрасывался, словно смертельно по ней изголодался. Склонил голову, язык завладел ее ртом, Лиззи от нахлынувших чувств содрогнулась всем телом.
Да, да, именно так она раньше целовалась… только с ним. Ощущение правильности происходящего, изначальной принадлежности друг другу пронзило так резко, будто острым лезвием.
Обхватив его руками за шею, Лиззи поцеловала в ответ так же вдохновенно, как в прошлой жизни, как делала во сне, мысленно крича: «Это же ты! Ты!» Целовала так же сильно, как он ее, не замечая, что зубы стучат о зубы, утопая в его вкусе, в его запахе, в ощущении его горячей кожи, в самом факте его присутствия.
Ксавье держал ее одной рукой, второй бросил на землю ее шлем, потом принялся снимать с нее одежду. Быстро и ловко, словно атаковал. Лиззи с трудом вернулась в реальность. Он же не собирается… прямо здесь?.. о, да, собирается и прямо здесь. Недоверчивое изумление мгновенно превратилось в жгучую потребность. Между ними так было всегда, взаимное влечение с самого начала пылало настолько яростно, что Лиззи иногда казалось – она того гляди выпрыгнет из кожи.
Через минуту Лиззи была обнажена ниже пояса, и ее нисколько не волновало, что они расположились у сарая, прекрасно видимого с дорожки вдоль поля со скирдами сена. В тени, на таком расстоянии, наверное, никто не сумеет их разглядеть. А даже если и сумеет – плевать.
Лиззи волновал только Ксавье. Она снова его нашла, ну, или он нашел ее. Остальное неважно. Они снова вместе.
Негде устроиться, разве что улечься прямо на земле, но он такой сильный, что это не проблема. Ксавье расстегнул ремень и джинсы, приспустил вниз, прислонил Лиззи к дверному косяку, обхватил двумя руками ягодицы и тяжело приник всем телом. Она оплела ногами его талию, приподнялась, открылась, и он жестко ворвался внутрь.
Время остановилось. Мир замер. Прошлое и настоящее слились воедино, всё как раньше – и жар тел, и мощное безжалостное соитие на грани боли. Никаких прелюдий, никаких предварительных ласк. Она всегда без колебаний бросалась к нему и на него: один звонок – и она тут как тут, хотя иногда упиралась просто назло, один поцелуй – и она уже возбуждена, одно прикосновение – и она уже готова.
«Слишком долго я жила без тебя».
Внутри Лиззи, словно паводковые воды, поднималось напряжение. Ксавье толкался глубоко и сильно, она подпрыгивала на нем вверх-вниз, громко постанывая от наслаждения. Приближалась кульминация, слишком невероятная для обычного удовольствия, Лиззи голодно стиснула мышцы внутри, всем телом обернулась вокруг него.
Потом разрядилась, затрепетала в стальных объятьях, впилась пальцами в широкую спину, уткнулась лицом в шею, чтобы заглушить рвущиеся из горла гортанные стоны. Ксавье сильнее прижал ее к косяку, двигая бедрами как поршнем, а затем ритм изменился, стал медленным, глубоким, плавным, потом Ксавье рыкнул – Лиззи вспомнила этот короткий грубый звук перед тем, как из глубины его груди вырывался протяжный стон, – мускулы постепенно расслабились, и он обмяк, тяжело придавив ее.
Лиззи закрыла глаза, провела пальцами по густым темным волосам, снова обхватила за шею.
– Ксавье…
«Как я вообще жила без тебя?»
Он в курсе происходящего и сумеет заполнить ужасные пробелы в памяти. Лиззи любила его до безумия и теперь, когда они снова вместе, ни за что его не отпустит, пока не выдоит досуха.
