Текст книги "Пламя свечи"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глаза старушки подернулись влагой. Натали с сомнением посмотрела на нее. Неужели она помнит еще, как это быть с мужчиной?

– К тому же, – продолжала настаивать хозяйка, – в объявлении значилось «приятная молодая пара». В противном случае…

– Нет, нет, – затараторил Жан-Люк, оттирая Натали плечом. – Она шутит. Мы… она просто стесняется. Формальности и все такое.

У Натали от его нахальства перехватило дыхание. Однако квартира ей понравилась, и очень уж хотелось убежать от родителей.

– Когда я могу внести аванс? – спросила она.

Жан-Люк несколько раз заверил старушку, что она получила прекрасную, милую, добрую и – какую вы там еще хотели – пару. Квартирный вопрос был наконец решен.

Лулу осталась настолько довольна собой, что даже и тогда, когда Жан-Люк уже подвез ее до дома, продолжала сидеть и болтать, не догадываясь, что пора оставить Натали и ее спутника наедине друг с другом. Когда девушка удалилась, Натали устало произнесла:

– Спасибо за помощь. Хотя мы, конечно, обманули старушку.

– Вовсе нет. Я действительно собираюсь каждую субботу приводить в порядок ее лужайку. Дел в фирме в этот день нет. Я могу использовать мой законный выходной так, как мне будет угодно.

– На каком основании ты будешь заниматься садовыми работами для совершенно постороннего человека? – язвительно спросила Натали.

– С каких пор ты стала мне посторонней? – искренне удивился он. – Стрижка лужайки – основное условие найма этой квартиры. А потом, это действительно мечта моего детства.

– Нечего тебе делать на моей лужайке, – отрезала Натали. – Я этого не хочу.

– Поздно, милая, – засмеялся он. – Дело в том, что я хочу, понимаешь?

Натали почувствовала, что ее шею заливает краска. Он умудрялся вывернуть смысл самых обычных фраз.

– Господи, ну почему ты не можешь оставить меня в покое? – спросила она, чуть не плача. – Когда же это прекратится?

– Тогда, когда ты будешь лежать в моей постели, в моих объятиях: тихая, обнаженная и покорная. – Голос его стал хриплым, и по спине Натали пробежал озноб. – А я буду любить тебя. Это закончится, когда ты будешь отдаваться мне, забыв о стыде и оставив позади сомнения рассудка. Когда я заставлю тебя выкрикивать мое имя и почувствую, как ты втягиваешь меня внутрь себя, сливаясь со мной, – горячая, сильная, жаждущая… Когда я своей кожей буду ощущать твою кожу и получу возможность держать в ладонях твои прекрасные груди… – Он помолчал, потом его голос спустился до шепота: – Меня в жар бросает при одной только мысли об этом!

Натали онемела. Нарисованная им картина была столь эротична, что она едва могла дышать, куда уж тут думать! Воображение ее кипело, тщетно пытаясь прогнать прочь непрошенные образы. А взбудораженное страстным монологом тело отреагировало настолько сильно, что она благодарила Бога за то, что Жан-Люк не может этого увидеть. Натали не в силах была оторвать глаз от его огромных пламенеющих зрачков.

Самым краешком сознания она понимала, что он говорил о чем угодно, только не о любви и нежности. Это не был путь любви, этот путь вел в бездну…

Безумный красный отблеск в его глазах исчез. Они опять стали обычными. Натали только потом поняла, что в них отражался сигнал светофора.

– М-да, – протянул Жан-Люк и поднял руку в нетерпеливом ожидании, готовый мгновенно включить первую скорость и нажать на педаль газа.

Натали сидела в страшном напряжении и впившись ногтями в свои ладони. Она изо всех сил пыталась делать вид, что ничего необычного не произошло…

Когда машина остановилась возле дома родителей, девушка почти пришла в себя. Выражение лица Жан-Люка тоже стало вроде бы сдержанно-холодным.

Однако, когда он повернулся к ней, Натали уловила едва заметные следы пожара в его взгляде и схватилась за ручку двери, как утопающий хватается за соломинку. Не глядя на него, она тихо пробормотала:

– Спасибо за помощь!

– Не стоит. Я хотел тебя, как и ты меня, – сказал он мягко. – Но эта малышка Лулу… Она забавная. У нее пропеллер вместо языка. Девчонка так уболтала старушку, что не увези мы ее вовремя, бедную женщину точно хватил бы удар.

Успокоенная его тоном, Натали рассмеялась:

– Ты преувеличиваешь!

– Ничего подобного, – возразил он, – к этому все шло.

У него была потрясающая способность усыплять ее бдительность, одним легким щелчком переключая настроение. Натали начала подозревать, что он делает это сознательно, пытаясь разрушить ее оборону резкой сменой тактики. И делает это в тот момент, когда она меньше всего ожидает.

– Надеюсь, я имею право не соглашаться с тобой? – вызывающим тоном поинтересовалась она.

Уголки его рта приподнялись, он явно хотел поддразнить ее:

– Конечно, ты имеешь право на все, что угодно. Но не хуже меня знаешь, что невозможно сопротивляться очевидным фактам. И никуда нам с тобой от этого не деться… Что должно произойти, произойдет обязательно.

Почему он вдруг заговорил с ней как с союзником, а не как с жертвой? Откуда у него взялась эта спокойная уверенность? Хотя Натали догадывалась откуда… Она поспешила отбросить неприятную мысль, но безуспешно: ее неосознанное желание капитулировать росло с каждой минутой, Жан-Люк заметил это. Подобная ситуация складывалась явно не в ее пользу. Ей недостаточно было одного лишь секса, а он не предлагал ничего, кроме физической близости. Никаких обещаний, никакого будущего, ни намека на уважение…

Хотя он уже пытался предложить все это ей четыре года назад, но она швырнула его предложение ему же в лицо. Можно ли винить Жан-Люка за то, что сейчас он ведет себя куда осторожнее? И почему она сама готова слепо ему покориться, если и понятия не имеет, что им движет? Эта мысль сжала обручем голову и заморозила тело Натали. А что, если ее бывшего жениха так и не оставила потребность в реванше? И ее полное физическое подчинение должно стать компенсацией за бегство из-под венца и его уязвленное самолюбие?

– Что тебе от меня нужно, Жан-Люк? – решившись, прямо спросила Натали.

– По-моему, я достаточно внятно изложил свои мысли, – тихо произнес он. – Не надо так пугаться. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты сама не хочешь.

Он перегнулся через нее, сидящую рядом, открыл дверцу и жестом предложил Натали выйти. Жан-Люк терзал ее своей близостью, специфическим запахом кожи, голосом, взглядом. Ей хотелось остаться с ним навсегда. Но мало ли, чего хотелось?! Куда разумнее было немедленно собрать в кулак волю и побыстрее уносить ноги.

– Желаю хорошо провести завтрашний день! – крикнул он ей вдогонку.

– Завтрашний? – Натали не сразу поняла, что речь идет о ее свидании с Пьером.

– А-а… Постараюсь! – дерзко ответила она.

Жан-Люк жестко и властно взглянул на нее:

– Передай ему, пусть наслаждается, пока может…

Натали конечно же ничего не стала передавать Пьеру. Она провела день, пытаясь заставить себя сосредоточиться на музыке и своем спутнике, и ругая себя за свою неспособность сделать это.

Пьер повел ее ужинать в маленький, очень дорогой и уютный ресторан. Обед длился, на ее взгляд, слишком долго и разочаровал ее своей скукой.

Когда Натали пешком направились к дому, Пьер неожиданно поймал и крепко сжал ее маленькую ладонь. Около дома он повернул свою спутницу к себе и поцеловал. И она поймала себя на том, что ей как-то неловко и неуютно с ним. Натали пыталась победить это чувство, демонстрируя отчаянный энтузиазм, но Пьер был далеко не дурак. Он выпустил ее из объятий и грустно произнес:

– Сердце твое сейчас где-то далеко отсюда. Я прав?

Натали спрятала глаза:

– Прости, Пьер.

– Прощаю, – сказал он и отодвинулся. – Ты мне очень нравишься, Натали. Но я не хочу влюбляться в девушку, которая все время огладывается на другого мужчину.

– Я не оглядываюсь, – пробормотала она и закусила губу. И не слишком уверенно добавила: – это было давно. И с этим покончено.

– Не очень-то я в это верю, – вздохнул Пьер. – Да и ты сама не веришь.

Она с отчаянием помотала головой:

– Я не хочу всю жизнь расплачиваться за старую ошибку.

Пьер опять вздохнул.

– Реши для себя, что наконец тебе нужно, – мягко произнес он, – а потом, если будешь свободна, дай мне знать. Я подожду.

– Ты ставишь мне условия?

– Даю тебе возможность уйти, пока мы не завязли слишком глубоко, – ответил он. – Ни ты сама, ни я не дошли пока до той стадии, когда уже трудно расстаться. У меня есть искушение воспользоваться ситуацией, но не думаю, что я выиграю от этого потом.

Он все очень тонко понял и, пожалуй, отнесся к ней гораздо лучше, чем мог бы любой другой мужчина в подобной ситуации. И лучше, чем она того заслуживала.

– Я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя использовала, – вздохнув, сказала Натали. – Просто надеялась… надеялась, что у нас с тобой все получится.

– Я знаю. Спасибо тебе за доверие. Но этого недостаточно.

– Он вновь взял ее руку и поцеловал.

– И вот еще что… Хочу сказать тебе кое-что напоследок, – серьезным тоном произнес он, подводя ее к воротам дома. – Если тот парень будет плохо с тобой обращаться, передай ему, что он будет иметь дело со мной.

8

В понедельник, когда Лулу уже собралась закрывать магазин, Жан-Люк внезапно появился у дверей. Натали слышала, как ее помощница приветствует его, точно старого приятеля, и направляет к ней в подсобное помещение, где Натали в тот момент приводила в порядок бумаги.

– Лулу пригласила меня войти, – объяснил Жан-Люк свое появление.

Он стряхивал с пальто и с волос капли дождя, светился улыбкой и был похож на живой рождественский подарок. По его мнению, она, видимо, должна была завизжать от удовольствия и броситься навстречу.

– Знаю, я слышала, – строго сказала Натали. – Что тебе нужно?

– Видеть тебя, – спокойно ответил он, не догадываясь, что его появление мучительно для нее. – Как провели время?

– Великолепно!

Она не обязана объяснять кому бы то ни было, что же в действительности случилось вчера между ней и Пьером. Тем более ему. Тем более после его требования немедленно порвать всяческие отношения с поклонником.

Натали получила огромное удовольствие, наблюдая, как его губы сжимаются от злости. Однако он быстро опомнился и попытался придать лицу беспечное выражение. Жан-Люк засунул руки в карманы и стал покачиваться с пятки на носок.

– Отлично. И когда же второе свидание?

– Ты не понял? Я не собираюсь перед тобой отчитываться, – заявила Натали, склоняясь над бумагами. – Извини, я занята.

Она нарочито медленно стала заносить цифры в бухгалтерскую книгу, внимательно сверяя каждую запись.

– Хорошо, я вернусь, когда ты закончишь, – с готовностью отозвался он.

Натали надеялась, что Жан-Люк уйдет, и тогда ей удастся незаметно улизнуть домой. Но этот тип остановился в торговом зале и теперь развлекал разговорами Лулу.

Когда помощница попрощалась и ушла из магазина, Жан-Люк остался в зале и терпеливо ждал, когда Натали наконец выйдет. Она все это слышала и в какой-то момент поняла, что ведет себя очень глупо. На самом деле у нее не было серьезной причины заставлять его ждать ее и дальше. Натали подписала счета, взяла сумочку, накинула пальто и вышла в зал.

– Зачем ты пришел? – спросила она деловым тоном.

– Мадмуазель, я только хотел предложить подвезти вас домой, – подхватил он.

Будь на его месте кто-либо другой, она, не задумываясь, поблагодарила бы и, мило попрощавшись, выпроводила воздыхателя. Но отказать Жан-Люку было непросто. Он ни за что не отстанет от нее, пока сам не решит уйти.

– А почему бы тебе не отвезти домой Лулу?

– Девушка занята. Встречается со своим парнем, мне там делать нечего. Даже если бы я предложил ей покататься на «роллс-ройсе», она бы предпочла свидание с возлюбленным. Он, видимо, отличный малый.

Натали не могла сдержать улыбки. О парне Лулу она уже знала все, вплоть до интимных подробностей. Девушка была абсолютно уверена, что ее ухажер состоит из одних совершенств.

– Интересно, когда же она наконец заметит, что он носит туфли на каблуках?

– Ты цинична, – укорил ее Жан-Люк.

– А она очень молода и по уши влюблена.

– Скажи, ты сама хоть когда-нибудь чувствовала ко мне нечто подобное? – спросил вдруг он.

Натали вздрогнула от неожиданности.

– Ты же знаешь, что в детстве я обожала тебя, – ответила она.

– Это не совсем то, о чем я спрашиваю, – настаивал он.

– Когда мне было тринадцать лет, – призналась Натали, – я сходила по тебе с ума, как это бывает только с подростками. Неужели ты не замечал?

– Что я должен был замечать? Ты нападала на меня всякий раз, когда мы встречались. Ты была очень агрессивна.

Ну конечно, а что ей оставалось делать? Как еще могла обратить на себя внимание тринадцатилетняя девочка, тощая и прыщавая, в обществе которой он умирал от скуки?

– Что ты придумываешь? – возмутилась Натали. – Ты два года вообще со мной не разговаривал. Даже три!

– Именно три, – кивнул он. – Мне было восемнадцать, и контролировать свои эмоции я был не в состоянии. Ты просто не имеешь представления о том, что происходит с мальчишками в период возмужания. Заводят все, кто носит юбку. От шести – до шестидесяти шести. Слава Богу, когда тебе исполнилось шестнадцать, я уже мог держать себя в руках. И у меня хватило ума не показывать тебе, что я схожу по тебе с ума, пока ты не выросла.

Он все еще стоял перед ней. Натали опустила голову, потом посмотрела на него из-под ресниц.

– Ты сходил по мне с ума?

– Что, в это очень трудно поверить? Я запал на тебя, когда ты была еще подростком.

– Я даже не представляла…

– Что тебя так удивляет? Когда ты входила в так называемый переходный возраст, я сам еще не вышел из него. Мальчики взрослеют позже, ты же знаешь. И потом, были родители. Наш роман, если бы я позволил себе завести его, не закончился бы только поцелуями и объятиями. Мы бы с тобой дошли до конца. Ты представляешь, как отреагировали бы наши мамы? Мне восемнадцать, а тебе тринадцать. Прямо Ромео и Джульетта. Хорошо читать об этом в книгах, но в реальной жизни… Близкие отравили бы нам все.

– Подожди, – перебила его Натали, – но ведь родители всегда сами хотели этого брака. Они острили по поводу нашей с тобой помолвки, с тех пор как мне исполнилось четыре года. И ненароком время от времени давали понять, что я расту для тебя. Иногда мне казалось, что меня пичкают всеми этими намеками, как рождественского гуся орехами. И я прекрасно помню, как тебя злило все, что касалось нашего будущего.

– Злило, – согласился он. – До одного прекрасного дня. Я очень хорошо помню, что однажды посмотрел на тебя и понял, чего хочу. Моя проницательная мать тоже увидела это. Я был приглашен для интимной беседы. Мама очень доходчиво объяснила мне, чтобы я не забивал голову глупостями, а ждал, пока ты вырастешь. Мне внушили, что я могу владеть тобой только после того, как на твоем пальце будет кольцо.

– Но ты никогда не говорил мне об этом, – обиженно прошептала Натали. – Это действительно было так?

– Можешь поговорить с моей мамой, если хочешь, – пожал Жан-Люк плечами. – Я думаю, они пытались уберечь нас от безрассудства. Как видишь, они добились противоположного результата.

Натали стояла, опустив голову и пытаясь осмыслить обрушившуюся на нее информацию. Жан-Люк взял ее за плечи и подтолкнул к дверям.

– Я очень неудобно припарковал машину, – сказал он. – Если мы тот час не выйдем отсюда, то могут быть неприятности. Подожди меня у входа, я сейчас подъеду.

Натали кивнула и подумала, что когда она сидела со счетами, его это не очень волновало.

Машина подъехала, и Натали скользнула на сидение. Несмотря на то, что это заняло всего несколько секунд, ее волосы и пальто промокли. Дождь был очень сильный.

– Как же ты дошел до машины? – посочувствовала она Жан-Люку, дотронувшись до его пальто.

– Для красивой женщины ничего не жалко, – засмеялся он. Тебе тепло?

– Да, – ответила Натали.

– А как твой пальчик?

– Отлично.

Натали показала руку. На пальце была только маленькая наклейка из пластыря. Ей хотелось спросить Жан-Люка о чем-нибудь, Хотелось вернуться к прежней теме, но она не знала, как это сделать.

Они буквально ползли в потоке машин. Натали видела, что Жан-Люк собран и внимательно следит за дорогой. Она тихонько вздохнула и решила, что сейчас не совсем подходящий момент для серьезных разговоров.

Наконец они свернули на тихую улицу, с куда менее интенсивным движением. Жан-Люк повернулся к ней и спросил:

– Когда ты собираешься переезжать?

– Еще не знаю. Надо купить всякие мелочи. Кроме того, нужна новая кровать.

В квартире была кровать, но она не понравилась Натали.

– Помощь нужна? – поинтересовался Жан-Люк.

Натали напряглась. Это уж чересчур, покупать вместе кровать.

– Нет, спасибо. Я сама справлюсь.

До этого момента Натали собиралась купить большую двуспальную кровать. Она привыкла к такой, пока жила в Марокко. И неважно, что, ложась на нее, она занимала всего какую-то там десятую часть спальной территории, но зато ощущение свободы… Теперь же Натали решила, что купит узкую одноместную кровать, специально созданную для юных девственниц. Она, конечно, мало подойдет ей самой, но в пику ему… можно и потерпеть.

Натали переехала в свою новую квартиру через неделю. Кровать и туалетный столик туда доставили накануне. Несмотря на то, что она привезла сюда много вещей из дома, вид у нового жилища был не очень уютный. Натали поняла, что надо все переставить так, как хочется ей самой, тогда жилье станет более родным.

Первым делом она решала передвинуть диван. Он был изящным и создавал впечатление, что поднять его будет легко. Но не тут-то было! Натали не смогла его даже стронуть с места. В это время раздался звонок.

Оставив диван в покое, она помчалась открывать дверь, на ходу поправляя волосы.

Переступив через порог, Жан-Люк внимательно посмотрел на нее.

– Чем ты занимаешься?

Лицо Натали горело азартом, лоб покрылся капельками пота.

– Делаю перестановку, – ответила она. – А ты… почему оказался здесь?

Он не стал отвечать, слегка отстранил девушку и прошел в комнату.

– Ну и что ты задумала? – спросил он, оглядываясь.

Спорить было бесполезно. Когда Жан-Люк находился в таком состоянии, ему не перечил даже отец. К тому же он был возмущен тем, что Натали не позвала его на помощь.

Она указала на дверь в гостиную и пошла вслед за ним.

– Куда и что ты хочешь переставить? – спросил Жан-Люк.

Натали объяснила. Чрез некоторое время мебель стояла на тех местах, которые предназначала для нее новая хозяйка.

– Что-нибудь еще? – Жан-Люк вошел в раж и, казалось, готов был передвинуть даже стены.

– Пока все, – ответила Натали. – Спасибо.

– Если соберешься свершать тут трудовые подвиги, пожалуйста, позвони прежде мне.

– Я ничего не свершала. Мне все равно не удалось бы сделать это самой, – запротестовала она.

– Очень хорошо. Больше и не пытайся.

Натали закатила глаза.

– Слушай, я четыре года жила одна, и никто не знал, что я там делаю. Мне надоели наставления родителей. Я сбежала от них сюда, а тут ты…

– Ага, мамино руководство все-таки надоело?!

Натали было стыдно, но она не стала показывать этого:

– Не твое дело.

Жан-Люк еще раз осмотрел комнату:

– Что ты еще здесь натворила?

– Больше ничего, времени не было.

– А мебель для спальни? – спросил он.

Натали покраснела, вспомнив его недвусмысленный совет, какую именно кровать предпочтительнее купить.

– Только не начинай снова, – предупредила она. – Я уже приобрела все, что сочла нужным.

Он хмыкнул:

– Я просто спросил, не надо ли что-нибудь передвинуть в спальне?

– Нет. Когда привезли кровать, ее сразу поставили на место.

– Ладно, – не расстроился он, – всему свое время.

– Почему тебе доставляет удовольствие говорить мне неприятные вещи?

Он не посчитал для себя нужным ответить на ее вопрос. Выгнув бровь дугой, Жан-Люк изобразил на лице самое невинное выражение, на какое только был способен, и попросил:

– Ты сваришь мне кофе? Я с удовольствием выпью его, когда справлюсь с лужайкой.

– Не занимайся ерундой! – возмутилась Натали. – Тебе совершенно не обязательно стричь лужайку. Что касается кофе, ты имеешь на него право. Я должна тебе за труды.

Жан-Люк улыбнулся и отправился заниматься тем, что наметил. Этот мужчина всегда поступал только так, как считал нужным.

Вернулся он довольно быстро. Видимо, это занятие действительно было его детской мечтой. Натали видела, что стрижка травы давалась ему легко. Более того, он умудрялся делать эту работу красиво.

Жан-Люк вошел в кухню и занял самый удобный стул. Он внимательно наблюдал за тем, как Натали ставит воду на огонь и достает чашки. В самой ситуации не было ничего необычного. Сто раз они находились рядом в доме. Иногда Натали угощала его сандвичами и делала кофе, но никогда она так не нервничала.

Может быть, виной тому была его массивная фигура, которая занимала все пространство этого небольшого помещения? Когда кофе был готов и разлит по чашкам, Натали поставила их на поднос и собралась было перейти в гостиную. Но Жан-Люк предложил выпить кофе на свежем воздухе.

Они спустились в сад, там было довольно холодно. Но запах свежескошенной травы мешался с запахом кофе, создавая тем самым совершенно изумительный букет ароматов.

Какое-то время оба молчали. Слишком спокойно и хорошо было вокруг, чтобы нарушать очарование воскресного дня какими-то там разговорами. Натали подумала, что хотела бы сидеть так вечно. Однако ее друг придерживался иного мнения. Он поставил чашку на стол и наклонился к ней.

– Итак, – начал он, – что ты собираешься делать с Пьером?

– Ничего.

Натали ожидала бурной реакции на свой ответ, но ее не последовало. Жан-Люк еще какое-то время сидел молча, разглядывая сад, потом решительно поднялся. Он дошел почти до ступенек крыльца, затем развернулся и направился к ней обратно.

– Я с самого начала вел себя неправильно, – выпалил он. – Когда ты вернулась домой, я уже почти сделал Соланж предложение. В ней есть все, что мужчина хочет видеть в своей жене: благородство, доброта, верность, способность любить, И она влюблена в меня, как ты правильно заметила.

Он помолчал, потом внимательно поглядел на Натали, видимо, ожидая реакции. Девушка молчала, не зная, что сказать.

– А потом, – продолжил он, и голос его зазвенел, – явилась ты и устроила тут черт знает что!

– Я ничего не устраивала, – попробовала защититься Натали.

– А тебе и не нужно было ничего делать! Ты просто вернулась и осталась здесь жить. Это я… я сам стал испытывать такие эмоции, о существовании которых даже не подозревал.

– Какие, например? – попыталась пошутить Натали.

– Во-первых, ревность, – совершенно серьезно начал перечислять он. – Мне никогда не приходило в голову, что я могу ревновать тебя. Ведь я с детства знал, что ты принадлежишь мне и никому другому.

– Удобно, правда? – горько заметила Натали.

– Удобно – не то слово. Я просто знал, что когда ты повзрослеешь, то будешь моей. Ничего другого мне не приходило в голову. Тут уж наши родители постарались, надо отдать им должное. Но при этом запретили мне дотрагиваться до тебя.

– Не думаю, что они были бы в шоке, если б все произошло до свадьбы.

– Нет. Только после свадьбы!

– Но когда ты уже сделал мне предложение, почему ты сам ни разу не предложил мне остаться у тебя? Ведь все уже было решено.

– Я собирался на тебе жениться. И хотел, чтобы все было по правилам. А ты сама, что же – желала, чтобы все случилось до свадьбы?

– Да! По-твоему, я не могла желать этого? Я похожа на маленькую глупую бесчувственную овцу? Ты такую женщину мечтал взять в жены?

Он выпрямился, засунул руки в карманы и улыбнулся, весьма довольный собой.

– Я готов был поспорить с кем угодно, что ты не могла испытывать подобного желания, потому что была девственницей.

Естественно, была. Но Натали даже глазом не повела, чтобы подтвердить или опровергнуть это.

– А вот ты не был, – уколола она его.

Он опустил голову:

– Мне очень жаль, что так получилось, – покачал головой Жан-Люк. – Когда ты исчезла, я узнал что такое горе. И просто не мог поверить в то, что ты бросила меня. Я был очень привязан к тебе. Только когда ты вернулась, я понял, что меня толкает к тебе другое чувство.

– Злость?

– Да. Нерассуждающая, ослепляющая злость! Мне хотелось крушить все вокруг, избить кого-нибудь до потери сознания. Все равно, кого… С той самой минуты, когда я опять увидел тебя, я не в состоянии был трезво мыслить. Хуже всего, что при этом я постоянно думал о том, как затащить тебя в постель и заняться с тобой сумасшедшей любовью. И я все еще хочу этого!

Натали сглотнула слюну. Она хотела того же самого, но при этом боялась последствий, к которым могла привести такая бешеная, слепая страсть.

– Я пытался с этим бороться, – продолжал он, – старался уговорить себя, что рано или поздно смирюсь с фактом твоего существования где-то совсем близко. Перестану бодрствовать по ночам, жестоко страдая от того, что не могу обнять тебя и прижать к себе. Я хотел успокоиться, прийти в норму, но становилось только хуже. Наконец, я поймал себя на том, что придумываю самые немыслимые предлоги, чтобы увидеть тебя. Мои аргументы выглядели довольно нелепо. Например, я говорил себе, что рядом с тобой успокаиваюсь. Господи, какая глупость!

Натали понимала, о чем он говорит. Каждый раз она сопротивлялась встречам, после которых увязала в сетях его обаяния, в воспоминаниях, которые гнала из своей памяти. Они были похожи на сообщников, которые знают тайну и отблеск ее читают на лицах друг друга.

– Я очень обидел Соланж, – жестко проговорил он. – И ненавижу себя за это. Но было бы нечестно заставлять ее думать, что у наших отношений есть будущее. Она не заслужила, чтобы я так поступил с ней.

– И в этом тоже виновата я? – спросила Натали.

– Нет. Было бы несправедливо перекладывать мои проблемы на твои плечи. И считать тебя ответственной за все мои эмоции. Ты не виновата, мне просто некому больше рассказать об этом.

– И ты не виноват перед Соланж, – попыталась она успокоить Жан-Люка. – Ты же не преднамеренно обижал ее, а просто допустил ошибку, такое может случиться с каждым.

– Конечно, но ведь от этого не легче.

– Я понимаю.

Взгляд его стал жестче:

– Надеюсь, что понимаешь. Когда ты столь драматично меня покинула, то хотя бы должна была испытывать угрызения совести.

– Я и испытывала, – согласилась Натали. – Но решилась на этот шаг не для того, чтобы посмеяться над тобой. Просто не видела другого выхода. Мне уже надоело повторять тебе это.

– Ладно, я все понимаю. Теперь. Четыре года размышлений на эту тему, поверь, более чем достаточно. У тебя действительно не было выбора.

– В том-то и дело!

Натали впервые увидела, что это не просто слова. Жан-Люк действительно понял наконец, что с ней тогда творилось.

– Я специально отматываю пленку назад, – сказал он, – мы не сможем создать новые прочные и достойные отношения, пока не избавимся от груза прошлого, от обид, непонимания…

– Новые отношения? – удивилась Натали.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Мы это уже делаем. – Жан-Люк смотрел на нее так внимательно, что она не могла отвернуться или отвести взгляд. – Ты слишком долго бегала от этого, Натали. Что бы с нами ни происходило сейчас, это должно как-нибудь решиться. Как ты верно заметила – мы уже не дети и хорошо знаем, куда идем.

– Ты говоришь о близости?

– Называй это, как хочешь.

– А что по этому поводу скажут наши родители?

– Поверь, наши интимные дела никому не интересны, кроме нас с тобой.

Жан-Люк был прав. Связь между ними, так же как и разлад, может заставить родителей переживать, но не разрушит сложившиеся за десятилетия добрые отношения семей. Теперь они – взрослые люди, и их чувства не касаются никого, кроме них самих.

– А если я не хочу близости? – спросила Натали.

Несколько секунд Жан-Люк молчал, потом произнес бесцветным голосом, просто констатируя факт:

– Неправда, ты хочешь меня.

– Ну и что?

Глаза его сузились, стали холодными и злыми.

– Жениться на тебе я уже пробовал, – резко бросил он.

– А я и не прошу у тебя нового обручального кольца, – парировала Натали.

– Тогда чего же ты просишь?

– Любви. Уважения. Доверия. Того инстинктивного понимания, которое связывает гораздо крепче, чем секс.

И хотя ее тело отчаянно требовало физического удовлетворения, разум твердил, что одного этого недостаточно. Увы, и любовь, и уважение, и доверие – все это не то, чего следует просить или что можно требовать. Это дают тебе свободно, с отрытым сердцем, с огромной душевной щедростью. А Жан-Люк, скорее всего, не готов дать ей это. И, может быть, никогда не будет готов…

Натали нервно облизала губы.

– Да нет, ничего я не прошу, – отмахнулась она от предыдущей своей фразы.

– И что это значит? – Он говорил очень спокойно, но это было спокойствие тигра перед прыжком.

– Похоже, я никогда не смогу покончить со своей подростковой страстью, – проговорила она, – но это не значит, что я готова отправиться с тобой в постель…

– Перестань обманывать саму себя… – прервал он Натали и двинулся к ней.

– Послушай, но ты же сказал, что не заставишь меня делать то, чего я не хочу.

Жан-Люк остановился возле девушки, взял из ее рук чашку, которую она нервно крутила пальцами, и поставил на стол. Обхватив ее за локотки, он попытался приподнять Натали со стула. Зная, насколько он силен, она и не думала сопротивляться.

– Конечно, не буду… – медленно произнес Жан-Люк, и его ладони тем временем мягко прикоснулись к ее плечам. – Зачем ты с этим борешься?

Натали закрыла глаза и попросила:

– Отпусти меня, Жан-Люк!

Он сжал ее в своих объятиях. Натали почувствовали дрожь в ногах, подняла вверх лицо. Ее губы горели от желания поцелуев. Но она вновь с мольбой в голосе произнесла:

– Отпусти, пожалуйста!

Жан-Люк глубоко вздохнул и разжал объятия.

– Тебе надо дать приз за умение останавливать мужчин, – хрипло проговорил он. – С Пьером ты тоже играла в Снежную королеву?

Натали чуть не плакала. В ее душе боролись надежда и разочарование.

– В этом не было необходимости. Он ничего такого не позволял себе…

Еще до того как Жан-Люк перебил ее, она поняла, что попалась.

– Не позволял? Я тебя правильно понял? В прошедшем времени? Так ты дала ему отставку?

– Я не давала, – выражение триумфа на его лице задело ее. – Это он порвал со мной.

Брови Жан-Люка поползли вверх от удивления:

– И как же он это сделал?

Черт побери! Она с горечью призналась:

– Он сказал, что я должна сначала разобраться с тобой.

В этом стоило признаться хотя бы для того, чтобы увидеть, как меняется выражение его лица. Сначала он растерялся, потом пришел в бешенство. И все это в течение нескольких мгновений!

– Очень мило с его стороны! – рассыпался Жан-Люк в благодарности. – Преподнес мне тебя, можно сказать, прямо на блюдечке.

– Прекрати! Все было совсем не так.

Жан-Люк скептически хмыкнул и заявил снисходительно: