Текст книги "Пламя свечи"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– В любом случае ты мне кое-что задолжала, – прошептал Жан-Люк.

Натали чувствовала, как его пальцы прожигают ей платье, и наклонила голову, чтобы он не увидел вспыхнувший румянец.

Что это я ему должна? – подумала она. Или он пользуется возможностью показать всему миру, что мне не удалось разбить его сердце? И что ему наплевать на растоптанную гордость?

– Для тебя имеет столь огромное значение, что именно думают о тебе другие? – Она решилась поднять голову.

– Для меня нет, – спокойно ответил он, – но это может иметь значение для тех, кто любит нас и волнуется за нас. Впрочем, для тебя, наверное, это вообще не аргумент.

В каждом его слове Натали слышался вызов.

– Ты мне должен спасибо сказать! – возмутилась она. – Наш брак был бы ужасной ошибкой.

– Я и говорю. Притом каждый день. Как только встаю, так и говорю, – сообщил он, еще крепче прижимая ее к себе.

Натали пришлось не мгновение прикоснуться головой к его груди. Она вдохнула на короткий миг запах его тела, и ее сознание совершило непредвиденный вираж. Девушка затравленно взглянула ему в глаза.

– Улыбайся, – прошептал он, – мы на сцене.

Она оскалилась.

– Так нравится?

– Не очень, – скривил он губы.

– Тогда не приказывай мне, – вызывающе прошипела она. – Терпеть не могу делать что-либо по указке.

Он засмеялся, кивнул и продолжил танец, крепко обнимая ее. Натали отчаянно пыталась отстраниться от его тела.

Однако Жан-Люк склонился к самому ее уху и прошептал:

– Расслабься, я все равно не могу сделать с тобой здесь и сейчас то, что мне хотелось бы. Так что ты в полной безопасности.

– И что бы ты хотел со мной сделать? – невинно поинтересовалась Натали, хотя по ее спине пробежала дрожь волнения и возбуждения.

– Придушить, – спокойно ответил он.

Натали вздохнула и не нашлась, что ответить. Она замерла на месте и сбилась с такта.

Он отреагировал почти мгновенно, тут же притянул ее ближе, так что она вновь невольно поддалась силе и теплу мужского тела. Натали ощутила движения мышц его бедер, когда он восстанавливал ритм, и покорилась власти его движений.

Она не имела права позволять ему так обнимать себя, и сама не хотела подчиняться каждому его движению, но тело противилось голосу разума. Все эти долгие годы ее одолевала тоска по Жан-Люку. Натали вдруг ощутила, что одежда совсем не является препятствием для их тел.

Вокруг них проплывали другие пары. Они двигались как в замедленном кинокадре. Все могли видеть, что происходит, поэтому молчать и млеть в его объятиях было неприлично. Натали собрала волю в кулак и продолжила беседу.

– Я понимаю, что у тебя возникла куча проблем после того, как я… Но за четыре года жизнь можно было наладить.

– Не переживай, я и наладил, – заверил ее Жан-Люк. – Ты, наверное, вообразила себе, что я только тем и занимался, что каждый день терзал свое сердце, а потом зализывал раны?

Натали, кстати, так никогда не думала. Он был очень сильным человеком. Даже четыре года назад его статус не позволял ему расслабляться. На нем лежало слишком много обязанностей, связанных с делами компании. Ее бывший жених вдохнул жизнь в семейный бизнес, привнеся в него новые идеи и юношеский энтузиазм. Он возродил славное имя компании. И уже тогда стал любимчиком прессы. Его считали эдаким юным героем, образцом для подражания.

– Уверена, что у тебя не было недостатка в женщинах, – бросила Натали пробный шар, – которые рвались со всех сторон тебя утешать. Так что было, кому зализывать твои раны.

– Ты абсолютно права. И они справились с этим замечательно. Тем более что зализывать было, в общем-то, нечего. – Его глаза заблестели от гнева, но он быстро погасил его. – Теперь это уже не имеет значения.

– Тогда почему ты хочешь меня задушить? – попыталась вернуть разговор в нужное русло Натали.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, – спокойно сказал Жан-Люк. – Но, поверь, ни одному мужчине не нравится, когда делают из него дурака.

– У меня и в мыслях этого не было, – горячо возразила Натали.

– Могла бы сообщить об этом пораньше, – проворчал он. Если у тебя возникли сомнения и ты передумала выходить замуж.

– Знаю. Но я же попросила прощения!

Да, она принесла ему свои извинения в письме, которое написала после того, как покинула свадьбу. Натали прекрасно понимала, что очень осложнила жизнь своим родителям, которым пришлось расхлебывать заваренную ею кашу. На свое письмо она так и не получила ответа, да и не надеялась получить его. Натали не рассчитывала на то, что Жан-Люк простит ее так быстро. Но не будет же бывший жених злиться на нее всю оставшуюся жизнь!

Она не хотела причинять ему боль, поскольку слишком хорошо относилась к нему. И сознание того, что он может до сих пор испытывать к ней отвращение, путало девушку.

– Ты ненавидишь меня? – тихо спросила она.

– Ненавижу? Тебя? – Он хмыкнул, давая ей понять, что такая дурочка, какой была в его глазах Натали Жофре, не заслуживает того, чтобы тратить на нее столь большое чувство как ненависть. – Нет, конечно. Ненависть – это очень много затраченных сил и эмоций.

Натали поняла, что не следовало задавать этот вопрос. Подсознательно она провоцировала совсем другой ответ. Что ж, ей давно известно, что если не хочешь получать неприятные ответы, не задавай дурацкие вопросы. Хорошо быть умной, когда это не касается тебя.

– Кроме того, – продолжал Жан-Люк, – если ты решишь остаться дома, то нам волей-неволей придется достаточно часто пересекаться. Все осложнится, если мы не преодолеем отвращения друг к другу.

– Я никогда и не говорила, что твой вид вызывает у меня неприязнь, – сказала Натали.

Рот его скривился в сардонической усмешке.

– Ты не говорила. Ты просто дала понять, что не готова видеть мое лицо каждый день за завтраком.

– Но тебе же известно, что дело вовсе не в тебе. Все куда сложнее…

– Я понятия не имею, насколько это было сложно. Или не было. Твое письмо в этом смысле мало что прояснило: «Дорогой Жан-Люк, прости и прощай…».

– Это нечестно! И неправда!

Ей вспомнились часы кошмарных мучений, которые она провела, сочиняя свое послание.

– Нет, я, конечно, не могу не признать, что там мелькало много других слов. Но, по сути, запомнилось только «прости» и «прощай».

Натали поняла, что ей будет трудно объяснить ему, что она тогда чувствовала, какой ужас преодолела. Факт состоял в том, что чем ближе надвигался день свадьбы, тем сильнее ударялась она в панику. И когда Натали попыталась объяснить своей матери, что ее одолевают сомнения, Анна просто не стала ее слушать.

Мама уверяла, что это обычная предсвадебная горячка, что это испытывает каждая невеста, что она тоже очень волновалась. Но затем ни разу не пожалела, что вышла замуж за папу. «В день свадьбы это пройдет», – заверила ее мать и на том успокоилась сама.

Однако в день свадьбы Натали поняла, что паника не улеглась и она не хочет выходить замуж. К восьми часам утра настал тот момент, когда у нее хватило мужества сообщить о своем решении родителям, жениху и всем остальным из своего окружения…

2

– Просто я оказалась не готова к браку, – воскликнула Натали, – наверное, была слишком молода для этого.

– Я догадался, – кивнул Жан-Люк. И она впервые увидела в его глазах проблеск понимания. – Но тогда еще не осознавал этого.

– Конечно, мне не нужно было тянуть с отказом до последнего, – вздохнула она.

Как это ни глупо, ее останавливала мысль, что она расстроит всех: своих родителей, родителей Жан-Люка, близких, друзей. Ситуация осложнялась тем, что Натали знала и любила родственников жениха с самого детства. Обе семьи долгие годы жили в предвкушении свадьбы Натали и Жан-Люка.

Надо сказать, что сам Жан-Люк, будучи на шесть лет старше Натали, не баловал ее своим вниманием. Мальчишкой он просто терпел хорошенькую и умную девочку, хотя та обожала и любила его, как старшего брата. В подростковом возрасте он пользовался каждым удобным случаем, чтобы удрать от нее. А потом и вовсе перестал с ней общаться.

Натали скучала без него, но ни одной душе в мире не могла признаться, что влюблена в него по уши. Он был предметом ее фантазий, которые год от года становились все откровеннее. Когда ее спрашивали о Жан-Люке, она смеялась и отвечала, что он несколько староват, поэтому не входит в круг интересующих ее парней.

Родители просто не обращали внимания на то, что происходит с их детьми. Они с умилением строили планы на будущее.

А потом она выросла, и ее судьба решилась почти без ее участия…

– Мы так долго были друзьями, у нас большой опыт бесконфликтного общения. Могли же раньше… – Натали запнулась.

– Раньше! Невозможно вернуться назад, мы уже давно не дети, – вздохнул Жан-Люк.

– Хорошо. Но если мы взрослые ответственные и разумные люди, то давай попробуем оставить наше черное прошлое в прошлом. Хотя бы для спокойствия наших родителей! – предложила Натали, так как чувствовала, Жан-Люк боится вновь расстроить близких людей.

Он отвел взгляд в сторону и бережно провел ее сквозь толпы танцующих. Когда они снова встретились глазами, его взгляд был холоден и равнодушен.

– Вопросов нет. Я даю честное слово, что не буду тебя домогаться, – пообещал Жан-Люк.

Она готова была поверить. Но в голосе Жан-Люка чувствовалась некоторая нервозность, которая заставила ее напрячься.

Музыка смолкла, и спустя мгновение они разомкнули объятия.

– Спасибо за танец, – вежливо проговорил он, и Натали сделала вид, что не заметила иронии его тона. – Позволь, я провожу тебя к твоему столику?

Жан-Люк больше не прикасался к ней. Но когда она заняла свое место и взяла бокал вина, он не ушел сразу, а перебросился несколькими словами с ее родителями.

– Натали сказала мне, что она останется дома, если найдет работу, – мимоходом заметил Жан-Люк.

Анна с удивлением посмотрела на дочь:

– Ты ничего не говорила об этом.

– Я тогда еще ничего толком не решила, – быстро ответила Натали.

– Что ж, – в голосе матери было одобрение и облегчение, – наверное, настало время вернуться домой.

– Абсолютно верно, – пошел в атаку отец. – Будет здорово, если дитя вернется в лоно семьи.

С этим не поспоришь. Натали была их единственным ребенком, и для родителей она навсегда останется маленькой и беззащитной. В этом Натали не сомневалась.

– Прости, я выдал секретную информацию, – дотронулся до ее плеча Жан-Люк.

– Ничего, потерплю, – дернула она плечом. Она была недовольна, что в столь неподходящем месте стали обсуждаться ее планы на жизнь.

Жан-Люк поговорил еще о чем-то незначительном с Анной и Жаком и пошел к Соланж, которая, не отрываясь, наблюдала за их беседой. Компания за соседним столиком отпускала шутки по поводу Жан-Люка, и Соланж их прекрасно слышала. Его возвращение прекратило колкую светскую болтовню. Соланж взяла его за руку и притянула к себе. Он потрепал ее по щеке, сел и обнял девушку за плечи.

Натали видела все эти манипуляции и решила, что ей лучше смотреть в другую сторону.

Тем временем новобрачные вышли на площадку для танцев и откровенно обнимались под тягучую волнующую музыку.

Увидев мечтательно-счастливое выражение лица Луизы, Натали почувствовала, что к горлу подкатил комок и шипы зависти впились в ее сердце. Кузине было сейчас столько же лет, сколько исполнилось Натали ко дню ее предполагавшейся свадьбы. Луиза познакомилась со своим мужем все лишь девять месяцев назад. Тем не менее она казалось абсолютно уверенной в правильности своего выбора. Разве можно за столь короткий срок хорошо узнать человека?

Луиза, как выражалась мама, всегда была разумной девушкой, здравомыслящей, практичной, даже излишне осторожной. Но сейчас она сознательно шла на гигантский риск. Натали страстно, от всей души желала ей счастья. С момента их знакомства, когда еще Луиза была теплым крошечным комочком, Натали чувствовала свою ответственность за маленькую сестричку. Луиза была ей даже ближе, чем сестра. Девочек связывало особое чувство, которое становилось с годами только крепче. Натали была единственным ребенком в семье и всегда тянулась к другим детям.

Жан-Люк – тоже единственный ребенок. Несколько его двоюродных братьев жили по соседству. Их компанию в свое время он предпочитал любой другой.

Однако с Натали они вместе выросли. Мужчины обоих семей уже без малого сто лет были неизменными партнерами по бизнесу. Отцы мечтали передать свое дело в надежные руки своих отпрысков. Когда Жак понял, что у него не будет собственного сына, он решил, что ему вполне подходит сын его друга. Решение поженить детей даже не обсуждалось, это воспринималось как давно решенный вопрос.

– Может, еще потанцуем? – услышала Натали голос соседа.

Девушка колебалась. Она сделала глоток вина. Ей не хотелось уходить из-за стола. Несмотря на то что танцующие вернулись и заняли свои места, ей хорошо был виден очаровательный профиль Соланж. Куколка заигрывала с Жан-Люком, а он отвечал ей ласковой улыбкой. Смотреть на это было довольно противно, но Натали не могла отвести глаз.

Она сделала еще один глоток вина.

– Конечно, – жизнерадостно произнесла она, поднимаясь, – с удовольствием потанцую.

Она лгала самой себе. Никакого удовольствия этот танец ей не доставлял. Вся радость от хорошего партнера испарилась после общения с Жан-Люком. Вечер был совершенно испорчен.

Она героически дождалась момента, когда новобрачные собрались покинуть свадебный обед. Натали поцеловала Луизу и пожелала ей счастья, а потом с тоской ждала, когда наконец родители попрощаются с друзьями.

Со своим кавалером Натали рассталась торопливо, не дав ему вставить ни слова и отобрав надежду встретиться вновь.

Ну, что же?! Все сложилось так, как оно сложилось! – уныло сказала она себе, добравшись до своей комнаты. Натали надеялась, что хотя бы кузина будет счастлива в браке. Но мысли о бракосочетании Луизы не отвлекали и не утешали. На нее навалилось ее собственное прошлое, которое вдруг опять сделалось настоящим.

В конце концов, чего она добилась, сбежав от жениха, родителей, покинув страну?

Ну, во-первых, независимости. Раздеваясь, она решительно отбросила мысли о жалости к себе и разочаровании. Для того чтобы вести нормальную полноценную жизнь, ей вовсе не нужен был мужчина.

Получив в свое время всего лишь место помощника продавца в одном из представительств французской компании в Марокко, она через некоторое время стала ведущим менеджером по продажам.

Ей удалось расширить свой отдел, перекроить его штат, сделать работу сотрудников увлекательной. Она умела работать с клиентурой любого возраста. К тому же умудрялась вести переговоры как с частными клиентами, так и с крупными компаниями.

В прошлом году работодатели предприняли настойчивую попытку привязать Натали покрепче к своему бизнесу, резко повысив ей зарплату, но в последнее время она все чаще чувствовала усталость и скуку.

Она расстегнула молнию на юбке и повесила ее в шкаф. Критически разглядывая себя в большое зеркало, Натали заметила, что глаза у нее горят. Похоже, новая встреча с Жан-Люком добавила ей адреналина в кровь. Она чувствовала себя оживленной и бодрой.

Это от злости, догадалась она. Вольно или невольно, но она заразилась гневным сарказмом Жан-Люка.

Очень мило с его стороны взвалить на нее всю вину за произошедшее. Но если б он чуть-чуть думал о ней, то наверняка заметил бы, что в предсвадебные дни многое складывалось как-то не так. Хотя, возможно, его эгоизм сыграл с ним злую шутку. Он, видимо, и мысли не допускал, что она способна отказаться выйти за него замуж. Честно говоря, желающих хватало и без нее.

Тут ее мысли снова вернулись к Соланж де Бирон. Вот уж кто мечтает захомутать Жан-Люка и даже не пытается этого скрывать. Интересно, а сам он готов предпринять вторую попытку? Ему сейчас чуть за тридцать, наверняка он не прочь завести детей, хотя вряд ли готов в полной мере наслаждаться отцовством.

Когда они были помолвлены, и Натали, и Жан-Люк само собой подразумевали, что у них будет полноценная семья и куча детишек.

– Только не спеши, сказал он тогда. Ты должна быть полностью готова к этому.

В чем она никогда не могла обвинить его, так это в пренебрежении ее мнением. Он обсуждал с ней все вопросы касательно их будущей совместной жизни. Где они будут жить, какая должна быть мебель в их доме, который они вместе выбирали по каталогам, будет ли она работать.

– Если решишь быть просто хозяйкой дома, я буду счастлив, – уверял он ее. – Но я хочу, чтобы и ты чувствовала себя счастливой.

– И что мне делать дома целый день? Конечно, я буду работать.

– Ну и прекрасно! – Он с готовностью поддержал ее. – Поступай, как хочешь, лишь бы тебе было хорошо.

Его некоторая отстраненность, вызванная, как ей тогда казалось, не столько горячим желанием сделать ее счастливой, сколько простой терпимостью по отношению к любым ее поступкам и желаниям, могла стать предметом зависти многих женщин. Да и ей самой вовсе не улыбалось связать себя на всю жизнь с ревнивым собственником вместо чуткого, доброжелательного мужа.

Но еще меньше ей хотелось быть женой мужчины, который не очень интересуется, чем она занимается. Она хотела не только развлекать его деловых партнеров, готовить еду и в положенное время рожать ему наследников, чтобы все кругом видели, что он настоящий мужчина, и не только содержать в порядке дом и вести светскую жизнь… Ей нужно было большее.

Подобный тип брака она наблюдала в своем кругу. Она насмотрелась на одиноких отчаявшихся женщин, пытавшихся заполнить свою жизнь активностью именно такого рода. А в это время их мужья с головой уходили в свою работу, развлекалась среди своих партнеров, едва вспоминая, что у них существуют жены.

Она видела супружеские пары, где муж и жена существовали в двух параллельных мирах, которые имели только те точки соприкосновения, которые отвечали за выполнение ритуальных обязанностей: свадьбы, похороны, крестины, Рождество… У них почти не было тем для разговоров. Прелестные новобрачные, с восторгом приносящие клятву верности, с ужасом замечали через какое-то время, что живут с совершенно незнакомым, чужим человеком. А когда взрослые дети покидали отчий дом, жизнь таких пар становилась совершенно невыносимой. Их уже не связывали даже условности и привычки.

Перспектива просуществовать лет двадцать-тридцать таким образом совершенно не впечатляла Натали. Эмоционально стерильный брак… Что может быть противоестественнее и ужаснее?

Иногда ей казалось, что у них-то с Жан-Люком все будет по-другому. Он конечно же испытывал к ней какие-то чувства, хотя бы многолетнюю привязанность. Но чем ближе подступал день свадьбы, тем сильнее отдалялись они друг от друга. Когда он обнимал и целовал ее, Натали тут же забывала обо всех своих сомнениях и страхах и уверяла себя, что он любит ее по-настоящему. Но это происходило все реже и реже… Все свободное время поглощала подготовка к предстоящему торжеству. Поиск свадебного наряда для себя и для подружек невесты, обсуждение списка гостей, деталей церемонии, украшений… Смотрины, помощь маме в составлении букетов, выборе музыки, надписей на пригласительных открытках… От этого всего можно было сойти с ума!

Натали вымоталась и лишилась сил задолго до свадьбы. Это была уже не прелестная девушка, ждущая своего принца, а какой-то комок издерганных нервов и нарастающих сомнений. Только тот факт, что она собиралась замуж не за кого-нибудь, а за Жан-Люка, которого знала всю жизнь и любила с тех пор, как себя помнит, удерживал ее от желания остановить этот ужас задолго до церемонии.

Она тянула до последнего дня, но ей становилось все хуже и хуже. А потом чаша переполнилась, и чувства хлынули через край.

И вот теперь Жан-Люк ей не только не жених, но даже и не друг.

Стоя под струями горячей воды, Натали как бы пыталась смыть с себя налет воспоминаний. Но воображение настойчиво рисовало ей прежнего Жан-Люка, который смотрел на нее с его всегдашней чуть насмешливой улыбкой, и в глазах которого были обожание и нежность. Теперешний Жан-Люк улыбался той же обольстительной улыбкой, что сводила с ума других женщин, но взгляд его был холоден и беспощаден.

Жан-Люк знал, что говорил, когда предупреждал Натали, что пути их будут часто пересекаться. Они жили в одном городе, принадлежали к одному и тому же кругу, были знакомы с одними и теми же людьми, двигались, в сущности, по общей траектории. Именно эти обстоятельства и совпадения когда-то дали повод считать, что они составят чудную пару. И именно из-за этого Натали так долго не возвращалась домой.

В пятницу, после свадьбы Луизы, Натали пошла на выставку современного искусства в галерею, принадлежащую одному из ее друзей. Она с удовольствием рассматривала необычные картины, испытывая восторг от того, что ее любимое занятие сейчас, когда она вернулась домой, стало доступно. Экзотика дальних стран хороша, но иногда хочется ходить знакомыми тропинками.

Натали испытывала почти физическое наслаждение от современного здания галереи, от воздуха, которым она была наполнена, от предвкушения болтовни с гостями и хозяином за чашкой кофе, от ярких оригинальных полотен. Конечно, ее любовь к импрессионистам была неизменна, но иногда хочется и свежего ветра.

В тот момент, когда Натали как дирижабль воздухом наполнилась светлой радостью, возникшей от долгожданного совпадения мечты и реальности, она с ужасом заметила до боли знакомую фигуру. Выходит, Жан-Люк тоже отдыхал и наслаждался чистыми впечатлениями. Руки его по-мальчишески были засунуты в карманы брюк. Почувствовав взгляд Натали, он оглянулся.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, подняв для приветствия руку.

Натали понимала, что глупо бежать от него или делать вид, что они не знакомы. Жан-Люк удивленно поднял брови.

– А ты как думаешь? – пожал он плечами.

– Я ничего не думаю, я спрашиваю, – разозлилась Натали, вновь столкнувшись с его вечной манерой ставить ее в тупик своими ответами.

– Ну, предположим, рассматриваю картины, – протянул Жан-Люк и лениво прошелся взглядом по ее фигуре.

На Натали было очень простое нежно-фиолетовое платье, с узким глубоким вырезом. Когда глаза мужчины дошли до груди, они задержались, как бы рассматривая кулон на тоненькой цепочке. Натали залилась румянцем. Платье, казавшееся ей воплощением невинности и хорошего вкуса, вдруг сделалось одеянием одалиски. Конечно, с высоты его роста он мог рассмотреть в вырезе нечто пикантное, и видимо считал, что там было на что посмотреть.

Натали сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать предательский румянец, заливающий ее от макушки до кончиков пальцев ног. Глаза Жан-Люка продолжали безжалостное путешествие. Когда они вернулись к лицу девушки, то были полны самого бессовестного веселья.

– Кстати, а где Соланж? – преодолев спазм в горле, спросила Натали.

Веселье сползло с лица Жан-Люка.

– Она опаздывает, будет попозже. У нее какая-то важная встреча.

Интересно, они помолвлены? – пронеслось в голове Натали. Эта мысль отозвалась во всем теле неприятной саднящей болью. Какая ей, собственно, разница, что за отношения связывают ее бывшего жениха и его подружку?

Натали перешла к другой картине и сделала вид, что поглощена ее созерцанием. Жан-Люк осторожно коснулся ее локтя.

– Ты одна?

– Как видишь.

– Я спрашиваю не о том, – разозлился он.

– Да, я одна, – ответила она уже мягче. – Родителей пригласили на ужин, и они не смогли сопровождать меня. Но ты, видимо, считаешь, что я все еще маленькая девочка…

– Не заводись, – остановил поток слов Жан-Люк. Просто я думаю, что тебе сейчас нелегко. Связи со старыми друзьями за эти годы оборвались…

Натали пожала плечами:

– Не со всеми. Мне еще есть, кого звать на помощь, если я начну тонуть.

В это время какой-то малыш, убежав от родителей, подскочил к ним и схватился за тумбу, на которой стояла странная алюминиевая женская фигурка. Мать кинулась за ребенком, и Жан-Люк вынужден был почти прижаться к Натали, чтобы пропустить ее. Рукав его пиджака задел кисть руки девушки, и ее точно обожгло. Ей показалось, что все видят искры, которые летят от их рук. Она вдохнула запах хорошего сукна, знакомого одеколона, едва уловимый запах его кожи, которая всегда пахла солнцем и ветром, и поняла, что сейчас упадет под действием нахлынувшей на нее волны возбуждения.

– Извините нас, – улыбнулась молодая женщина, подхватывая ребенка на руки.

– Пустяки, не беспокойтесь, – ответил Жан-Люк, обнимая Натали за талию и слегка отодвигая ее.

Они оказались перед витриной, внутри которой находилось довольно странное абстрактное сооружение, все утыканное светящимися золотисто-коричневыми камнями.

– Видишь, кто-то знал, что ты придешь, и подобрал эти камни под цвет твоих глаз, – мягко заметил Жан-Люк.

Натали повернулась к нему, и они замерли, не в силах отвести друг от друга взгляда. Затем Жан-Люк поморгал, стараясь отогнать видение.

– Как ты думаешь, что означает эта композиция? – попытался он сконцентрироваться на чем-то отвлеченном.

– Не знаю, – протянула Натали, – но сразу видно, что это потребовало недюжинной фантазии и больших трудов.

– Кстати, о трудах, как продвигаются поиски работы? Есть успехи?

– Я еще не решила окончательно останусь я или уеду, – улыбнулась Натали.

Она почти приклеилась носом к витрине, понимая, что так ей будет легче не смотреть на Жан-Люка.

– У тебя там кто-нибудь есть? – спросил вдруг он.

Натали не ответила.

– Дай я попробую угадать, – не хотел останавливать допрос Жан-Люк. – У тебя есть на его счет кое-какие сомнения, поэтому тебе проще не возвращаться туда вообще. Вместо этого ты можешь написать ему письмо. Здесь ты мастер.

Натали была возмущена.

– Никого у меня там нет. Не додумывай за меня!

Она развернулась и хотела уйти, но Жан-Люк схватил ее за руку.

– Значит, мне показалось. – Он строго смотрел ей в глаза. – А что касается моих умозаключений, то можно долго не напрягаться. У меня просто большой опыт.

Жан-Люк замолчал и сделал вид, что рассматривает что-то над ее головой.

– Так что, у тебя… действительно нет мужчины? – снова задал он вопрос.

– Мне не нужен мужчина! – отдернула она руку.

– Надеюсь, я правильно понял, что ты все эти годы вела праведный образ жизни?

Лицо Натали запылало.

– Я считаю, что это тебя не касается. Это мое дело, как я живу. Ты тут совершенно не при чем, – отрезала она.

Лицо Жан-Люка потемнело, губы подобрались в тонкую линию, он кивнул.

– Это справедливо.

Какая-то пара пыталась их обойти, и Жан-Люк снова коснулся ее локтя, отодвигаясь в сторону. Теперь они оказались около маленького фонтанчика, который тоже являлся частью экспозиции. Натали заметила, что цветок в его центре странно напоминал фаллос, и она опять залилась краской.

Вдруг они услышали приветственный возглас и, не сговариваясь, повернули головы. Прямо на них летела маленькая юркая старушка, одетая в совершенно не свойственный ее возрасту наряд. Она была увешана какими-то цепями, ленточками, кольцами, брошками. Все это чудо звенело и, развеваясь, неслось прямо на них.

– Натали! Девочка моя! Когда ты вернулась? Жан-Люк, милый, и вы здесь? Как это замечательно! Я всегда считала, что вы созданы друг для друга, – тараторила неестественным голосом Катрин де Брок, знаменитая любительница экстравагантных выходок и известная сплетница.

– Нет-нет, мы не вместе, – запротестовала Натали. – Мы просто совершенно случайно встретились на выставке. Я приехала домой, чтобы попасть на свадьбу Луизы.

– Луизы? Разве она уже выросла? Маленькая разумная малышка.

– Уже нет, не малышка, – улыбнулась Натали. – Теперь она жена и хозяйка дома.

– О, это безжалостное время! – притворно вздохнула Катрин.

Было очевидно, что она считала, будто к ней безжалостное время не имеет никакого отношения. Она закатила глаза, кокетливо улыбнулась Жан-Люку, а потом затараторила с новой силой.

– Детка, мы обязательно должны с тобой встретиться. Ты просто обязана рассказать мне о марокканских аборигенах! – Затем, понизив голос до интимного шепота, произнесла: – Ну, не буду нарушать ваш милый тет-а-тет, оставайтесь с миром, дети мои!

Она подмигнула двумя глазами сразу и понеслась искать себе новую жертву, горя желанием поведать свежеиспеченную сплетню про эту парочку. На полном ходу она обернулась и крикнула:

– На этот раз не позволяй ей от себя ускользнуть!

– Это совсем не то, что вы подумали, – попыталась протестовать Натали, хотя понимала, что ее доводы совершенно бесполезны и ничего не изменят.

Она посмотрела на Жан-Люка. Тот, к ее удивлению, не был разозлен или разочарован. Он давился от смеха.

– Ты забыла эту милую даму? Ей не нужна правда, ей нужна сенсация. А потом, она так романтична!

– Старая карга, – проворчала Натали. – Уверяю тебя, она не замедлит все так приукрасить, что ты, как честный человек, будешь просто обязан на мне жениться.

Жан-Люк хмыкнул, и девушка поняла, что ляпнула невероятную глупость.

– Ты хочешь сказать, она сообщит всему свету, будто у нас роман? Ну и что? Не волнуйся, к ее словам никто серьезно не относится.

– А ты не боишься, что это будет крайне неприятно твоей Соланж. Не думаю, что она придет в восторг, когда увидит, как мы тут с тобой мило болтаем без нее. – Натали хотелось зацепить Жан-Люка.

На какое-то мгновение он нахмурился, потом ехидно улыбнулся.

– В таком многолюдном месте? Соланж не идиотка.

Он, видимо, имел в виду, что сама Натали полная дура, раз ей в голову приходят столь нелепые идеи.

– Ты ведь не женщина, – парировала она.

– Надо же какое точное наблюдение!

– А что, я не права?

– Что я не женщина?

– Прекрати, ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Тебе не знакома женская психология, и ты не способен понять, что твоей Соланж может прийти в голову. Я думаю сейчас о ней.

– Надо же. И что же ты о ней думаешь?

– Что она очень хорошенькая, – ответила Натали.

Какой смысл объяснять ему, что Соланж напряглась, как только увидела ее на свадьбе. Она всем видом показывала Натали, что Жан-Люк ее мужчина, и она готова за него бороться. Только слепой или совсем глупый не понял бы этого.

– Вы давно с ней знакомы? – спросила Натали как можно небрежнее.

– Примерно полгода. Она занимается дизайном. Мы познакомились, когда переоборудовали офис. А почему тебя это так интересует?

– Меня это совершенно не интересует, – спохватилась Натали. – Просто я пытаюсь поддерживать нейтральный разговор.

– Довольно безуспешно, тебе не кажется?

– Твоими стараниями.

Жан-Люк помолчал, потом сказал:

– Я все время забываю, что для тебя все это прошло гораздо легче. Тебе не пришлось иметь дело с последствиями твоего решения. Я один стал объектом пристального внимания окружающих, и длился этот кошмар не один месяц.

Да уж! В отличие от нее Жан-Люк не мог никуда сбежать. Его держал здесь бизнес, здоровье отца и гордость.