Текст книги "Посредница"

Автор книги: Линда Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

7

– Да. – Она вдруг почувствовала облегчение от того, что все наконец прояснилось. – Я та самая Эбби.

– Эбби, – тихо повторил Итан. – Ты, конечно, выросла. И похорошела. – Его взгляд как-то странно скользнул по ней, и она напряглась. Когда же их глаза встретились, та полуулыбка, которая зарождалась уже на его губах, сразу угасла. – Но почему ты мне ничего не сказала? Почему так долго держала это в тайне?

– Никакой тайны не было. Я думала… Я ждала, что рано или поздно тебе напомнит о том лете мое имя.

– Извини, что не напомнило. Я ведь знал тебя лишь как Эбби. К тому же столько лет прошло…

Наверное, так оно и было, подумала она. В то лето, когда она проводила школьные каникулы у Ванессы, она была еще ребенком, которого та представляла всем как «мою маленькую сестренку Эбби». Итан никогда не слышал, чтобы ее звали полным именем. Неудивительно, что он не узнал ее в Бангкоке.

– Ты обиделась, что я не помню тебя? – спросил он. – Но почему? Ведь столько лет прошло! – Складка между бровей у него углубилась. – Не понимаю, – задумчиво повторил он. – Может, я что-то бестактное допустил по отношению к тебе?

Он невероятен, подумала Эбигейл. Он все еще ничего не понял.

– Да не во мне дело! – резко, но стараясь не сорваться на крик, сказала она. – Не во мне, а в Ванессе.

– При чем здесь она? – Итан снова помрачнел, и губы его сжались. – Ты же была ребенком, – сказал он, – и наверное, даже не подозревала…

– Конечно, я была совсем девчонкой, но не так глупа, как ты думаешь! – бросила Эбигейл. – Я носила ваши записочки, я была вашей посредницей!

– Да, я помню. – Он сразу растерялся, и слабая морщинка пролегла в углу его рта. – Это… была ошибка. Нельзя было втягивать тебя.

– Я ведь не возражала. Ради Ванессы я была готова на все! Но ты… как ты мог? Ты предал ее!

Удивление промелькнуло на его лице, но она едва заметила это. Глаза ее полны были жарких слез, Эбигейл поскорее отвернулась в отчаянной, но бесплодной попытке их скрыть.

Рука его легла на ее плечо. Она услышала, как он зовет ее по имени, и резко дернула плечом, сбросила его руку.

– Я сказала, не трогай меня! – Она сердито провела рукой по глазам, но это не остановило уже хлынувший поток слез. – Уходи, Итан, и никогда не приближайся ко мне снова!

– Но при чем тут Ванесса и то, что произошло между нами? – требовательно спросил он.

– Сам догадайся! Пораскинь мозгами! – крикнула она почти в истерике. – Это, должно быть, не очень трудно!

Итан взял ее за руку, но она резко выдернула ее и спрятала за спину.

– Ну, что еще нужно сделать, чтобы выставить тебя? – процедила она сквозь зубы. – Я хочу, чтобы ты убрался отсюда! Может, вызвать полицию?

– Нет. – Итан сделал шаг назад.

– Убирайся, уходи! – задыхаясь, повторяла Эбигейл.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии.

– Это ты довел меня! – застонала она. – Я же сказала тебе, уходи!

Он молча посмотрел на нее и, казалось, принял решение.

– Ясно, что сейчас мы ни до чего не договоримся. Я не намерен еще больше расстраивать тебя… Эбби. Но все-таки нам надо поговорить. Я вернусь.

Он заколебался на миг, а она стояла перед ним со слезами, текущими по щекам, слишком гордая, чтобы снова утереть их. Потом он повернулся на каблуках и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

В полном смятении Эбигейл опустилась на край старого дивана, уронив голову на скрещенные руки. И зарыдала так, как не плакала с тех самых пор, как умерла Ванесса.

– Что, плохо себя чувствуешь? – спросила ее Элиза на другое утро. – У тебя какой-то нездоровый вид.

– Голова болит, – объяснила Эбигейл, и это была правда. Она плохо спала – сны были тяжелые и мрачные, а две таблетки аспирина не могли облегчить боль в висках.

– Не выспалась? – поинтересовалась подруга. Любопытство сквозило в ее глазах. – Неужели твой таинственный гость все же добился от тебя благосклонности?

– Нет! – И, чтобы смягчить свой резкий тон, Эбигейл неохотно добавила – Он ушел вскоре после тебя.

– Понятно. – Ей явно ничего не было понятно, но Эбигейл была рада ее дружескому участию и сдержанности. Больше ни слова не было сказано о посещении Итана.

Однако это не помешало Эбигейл думать о нем. К несчастью, покупателей в тот день было мало, и у нее оставалось слишком много времени на размышления.

Ближе к вечеру возле их магазина остановился фургон торговца цветами, водитель вышел из него с большим букетом белых и желтых роз.

– Эбигейл Кассон?

Элиза указала на компаньонку. Спросив, кто прислал цветы, Эбигейл неохотно взяла букет, борясь с искушением тут же выбросить его в мусорную корзину, но удержалась от этого мелодраматического жеста в присутствии Элизы.

– Какие великолепные розы! Вот счастливица! Не хочешь посмотреть записку? – спросила та и тут же отвлеклась на вошедшую в магазин покупательницу.

Пока она помогала покупательнице подобрать нужные принадлежности для ванной, Эбигейл нашла маленький конверт, приколотый к целлофановой обертке, с надписью «Эбби», и после минутного колебания вскрыла его.

«Мне очень жаль, что я расстроил тебя, – прочла она. – Сегодня я возвращаюсь домой». И размашистая подпись.

Она доставила себе злорадное удовольствие разорвать эту записку на мелкие клочки.

Потом отнесла цветы в заднюю комнату и бросила их в раковину.

– Можешь забрать их себе, – равнодушно сказала она Элизе. – Слишком хлопотно везти их в автобусе. – Хотя у нее была машина, чаще она ездила на общественном транспорте. Ее квартира была в старом доме всего в десяти минутах езды от центра города.

– Они будут хорошо смотреться в магазине, – предложила Элиза. – Если, впрочем, их вид не будет тебя раздражать…

– Разумеется, будет, – сказала Эбигейл, пожалуй, слишком поспешно. – И все же оставь их в магазине, если тебе так нравится.

Элиза поставила розы в высокую белую фарфоровую вазу и водрузила на старинный умывальник, который служил для демонстрации банных полотенец и туалетных принадлежностей. Несколько последующих дней тонкий аромат роз наполнял комнату. Эбигейл пожалела, что не настояла на том, чтобы Элиза унесла их домой. Когда же цветы начали вянуть, она вынула букет из вазы и бесцеремонно выбросила его в пластмассовое мусорное ведро в подсобке.

Но когда она вернулась домой, едва уловимый аромат роз все еще преследовал ее.

Через несколько дней, повернувшись от умывальника, на котором, как на витрине, она расставляла новую партию масел и эссенций, Эбигейл увидела Итана, стоявшего на пороге.

В магазине было несколько человек, и Элиза показывала одному из покупателей самую последнюю партию пуховых одеял. Итан обвел всех взглядом и прямиком направился к Эбигейл.

Дрожащими пальцами она без всякой необходимости передвинула синий флакон с ароматическим маслом на несколько дюймов в сторону.

– Ты снова здесь? Я же просила тебя не…

– Надо поговорить.

– Нет. – И, повернувшись к нему спиной, она поставила рядом с синим флаконом такую же синюю баночку с ароматической солью для ванн.

Это была ошибка. Она почувствовала, как он встал позади нее, и тут же его руки легли на умывальник, так что ока оказалась как бы в западне.

– Да, – сказал он ей на ухо. – Голос его был тих, но каждое слово слышалось отчетливо. – Мы можем обсудить это здесь и сейчас, если тебе так нравится, или позже где-нибудь наедине. Выбирай сама. – Он взглянул на расписание работы магазина, висящее на двери. – Сегодня ты работаешь допоздна? – По пятницам они закрывались в половине девятого.

Эбигейл затрепетала, по спине у нее побежали мурашки; она всячески старалась избежать физического контакта с ним.

– Я мог бы зайти за тобой в восемь тридцать, – предложил Итан.

Она бросила отчаянный взгляд направо, но никто, казалось, не обращал внимания на ее затруднительное положение. Компаньонка развернула еще одно одеяло, чтобы покупатель хорошенько его рассмотрел, а остальные спокойно переговаривались друг с другом.

– Эбби? – От его дыхания прядь волос заколыхалась у нее за ухом.

– Ладно, – сдалась она. И, как только Итан убрал руки, с пылающими от гнева щеками повернулась к нему. – Но учти, это в последний раз.

– Посмотрим… – Он не отодвинулся ни на дюйм; только сунул руки в карманы. Все так же стоя к ней вплотную и как-то странно глядя на нее, он проговорил: – Спасибо.

И, коротко кивнув, Итан повернулся и вышел из магазина. Элиза, вероятно, даже не заметила, что он заходил сюда, предположила Эбигейл.

Рабочий день тянулся страшно медленно. Элиза ушла в пять – они с мужем собирались вечером в театр, а сначала собирались пообедать в ресторане – и Эбигейл осталась в магазине одна. Вечером в пятницу покупателей обычно бывало немного, и она вполне могла справиться одна. С облегчением подумала она о том, что Элизы не будет рядом, когда Итан снова явится сюда.

Итан пришел, когда она уже запирала дверь.

Он шагнул через порог и подождал, когда она закроет дверь на засов. На нем были серовато-коричневые брюки и кремовая рубашка без галстука с расстегнутым воротником и закатанными рукавами.

– Итан, – с вызовом сказала она, поворачиваясь к нему лицом. – Говори, что хочешь сказать, и побыстрей уходи.

Итан задумчиво смотрел на нее.

– Только не у двери. Этот разговор не на пять минут. – Он оглядел торговый зал, и взгляд его на миг задержался на старинной латунной кровати, покрытой белоснежным вышитым покрывалом и с горкой декоративных подушек на нем. – Ты ужинала?

Эбигейл перекусила в половине шестого. Обычно, вернувшись домой, она просто делала себе сэндвичи с поджаренным хлебом или омлет.

– Я совершенно не голодна, – ответила она.

– Предлагаю поехать ко мне в отель, – сказал Итан. И не смотри на меня букой. Я тебя не укушу, – добавил он слегка насмешливо, заметив, как она вздернула подбородок, готовая отказаться. – Можно выпить в тихом баре, а потом поужинать. А может, ты предпочитаешь пригласить меня к себе домой? Нет, вижу, что нет. – Он правильно оценил выражение, появившееся на ее лице. – Наверное, если я скажу, что уже знаю, где ты живешь, это тоже ничего не изменит?

Что? Этого еще не хватало! В телефонной книге было по меньшей мере полдюжины абонентов по фамилии Кассой. И все же у него не заняло бы много времени выяснить, которая из них именно она. Не хватало еще, чтобы он стал караулить ее в кустах возле дома.

Словно прочтя ее мысли, Итан сказал:

– У меня было искушение позвонить тебе домой.

– Почему же ты этого не сделал?

– Это… это непросто объяснить.

Кто-то постучал в дверь, и он обернулся. За стеклянной дверью стояла с умоляющей улыбкой женщина средних лет, нагруженная свертками.

– Извините, – крикнул Итан через дверь, – но магазин закрыт! Приходите завтра утром.

Повернувшись спиной к разочарованной женщине, он взял Эбигейл за руку и уверенно повел ко входу в подсобное помещение.

– С каких это пор, – пылая яростью, заговорила она, – ты присвоил себе право отваживать покупателей от моего магазина?

– С настоящего момента, – коротко ответил он, открывая дверь и вталкивая ее туда. – Магазин закрыт.

Переступив порог, Эбигейл воинственно повернулась к нему.

– Я не знаю, как ты ведешь свое дело, но мы стараемся обслуживать покупателей на должном уровне.

– А ты, похоже, готова просидеть тут до полуночи, лишь бы оттянуть разговор со мной! В этом дело, не так ли?

– Дело в том, что ты принимаешь решения за меня там, где тебя это совершенно не касается.

– Ну, ладно, – нехотя уступил Итан. – Извини, если сказал что-то не так. Значит, мы уходим?

– Я еще не кончила подсчитывать выручку.

– Считай побыстрее. – Было видно, что он едва сдерживает свое раздражение. – Сколько времени тебе понадобится?

– Около пятнадцати минут, не меньше.

– Может, тебе помочь?

– Нет, спасибо. Если хочешь чаю или кофе, займись этим сам. – Невежливо с ее стороны, но хотя бы видимость гостеприимства.

Когда она закончила считать деньги и вошла в подсобку, Итан сидел на диване, вытянув длинные ноги и мрачно созерцая носки своих дорогих ботинок. Он встал, наблюдая, как она кладет дневную выручку в маленький сейф и берет сумку и легкий жакет.

Потом он повел ее к взятому напрокат автомобилю, стоящему тут же на углу. Конечно, зло подумала она, он найдет место для парковки даже там, где это, казалось бы, невозможно!

Оба рта не раскрыли за всю короткую дорогу до его отеля. Итан поставил машину на стоянку и повел ее в отель. Через просторный, отделанный мрамором вестибюль они прошли в бар, заполненный гулом голосов, и уселись за уединенный столик в углу, наполовину скрытый развесистой пальмой в кадке.

– Я принесу нам выпить, – сказал он. – Это быстрее, чем ждать официанта. Чего бы ты хотела?

Она попросила шоколадный ликер и, глядя, как он направляется к бару, отметила заинтересованные взгляды двух женщин, сидящих за соседним столиком. Одна из них что-то сказала другой, и обе понимающе улыбнулись.

Итан вернулся через минуту и, поставив перед ней рюмку с ликером, сел, держа свой стакан с бренди в руке. К тому же он ухитрился донести и вазочку с орехами в сахаре.

Эбигейл, однако, не выразила своего восхищения этим подвигом.

– Ты часто здесь останавливаешься? – спросила она. Это был хоть и не самый уютный отель в городе, но высокого класса и отнюдь не дешевый.

– Чаще всего, когда бываю в вашем городе, – ответил он. – Мне делают скидку как постоянному гостю, к тому же здесь удобное место для встреч с клиентами и деловыми партнерами. Тут ведь в сущности деловой центр.

– Я не ожидала, что ты так скоро опять приедешь в Кингстон.

– Я бы предупредил тебя, если бы не боялся, что ты можешь улизнуть.

Она бы так и сделала, если бы не опасалась подвести Элизу. Он был чертовски проницателен.

– Когда ты возвращаешься к себе?

– Это будет зависеть от обстоятельств.

Она рискнула взглянуть на него.

– От каких? Ты заключаешь какую-нибудь сделку?

– Видишь ли. – Держа в руке шарообразный бокал с бренди, он сделал глоток. – Я привез тебя сюда не для того, чтобы разговаривать о моих делах.

Эбигейл нервно поднесла к губам свою рюмку и отхлебнула ароматный ликер, благодарная за чувствующуюся в его основе спиртовую горечь.

– Почему ты сказала, что я предал Ванессу? – вдруг спросил он.

– Потому что это правда.

– Эбби, это вовсе не так! Поверь мне…

– Почему я должна тебе верить? Пусть я была тогда еще ребенком, я понимала, что произошло. Я видела это.

Казалось, прошло много времени, прежде чем он снова заговорил. Презирая себя за то, что не в силах встретиться с ним глазами, она смотрела на его длинные сильные пальцы, обхватившие круглый бокал, слегка раскачивающие его содержимое. И вдруг он решительно поставил бокал на стол.

– Сколько лет тебе тогда было – двенадцать?

– Тринадцать.

Он кивнул.

– И ты только что потеряла обоих родителей.

– За полгода до этого.

– Это, по-видимому, было для тебя сильнейшим ударом.

Она не стала подтверждать очевидное.

– И ты была очень привязана к Ванессе.

– Да. – Ванесса осталась единственным близким человеком для нее после того, как отчим и мать Эбигейл погибли, катаясь в море на яхте. Оба они были заядлыми яхтсменами, и если бы Эбигейл не была в тот уик-энд в лагере, она, вероятно, погибла бы вместе с ними, когда их маленькая яхта в двух милях от берега была застигнута смерчем. Тела их выбросило на берег на другой день.

Ванесса, ее сводная сестра, и тетя Мариза, сестра ее матери, пришли к выводу, что самым подходящим для Эбигейл будет хороший пансион. К счастью, имущество родителей обеспечивало достаточно средств для этого. А школьные каникулы она должна была проводить попеременно то у тети, то у Ванессы.

– Вы не могли быть с ней очень близки, – осторожно сказал Итан. – Все-таки девять лет разницы.

– Двенадцать, – автоматически поправила его Эбигейл, заметив легкое удивление, пробежавшее по его серьезному лицу. – И возраст здесь ни при чем. Она была для меня всем, что у меня было… Как и я для нее. – Ванесса действительно говорила ей так, и не однажды.

– У Ванессы, между прочим, был муж, – угрюмо заметил Итан.

– О, ты вспомнил это… теперь?

Он посмотрел на нее со странным, задумчивым выражением.

– Поверь, я никогда этого не забывал.

Поверить ему? Она скривила губы.

– В самом деле? – насмешливо спросила она.

– В самом деле. – Внезапно он наклонился вперед, отставив в сторону свой бокал. – И все это, насколько я понимаю, имеет какую-то связь с тем, что произошло между нами?

– Пятерка за догадливость, – съязвила она.

Итан отрицательно покачал головой.

– Я совсем не понимаю тебя, Эбигейл. Сначала ты притворялась, будто мы не знакомы, потом почти две недели не отходила от меня ни на шаг и в конце концов в ту… в ту ночь, которую я запомню на всю жизнь…

Эбигейл, быстро взмахнув ресницами, метнула в него такой взгляд, от которого он на мгновение осекся.

– И вот после всего этого, – медленно продолжал он, – ты унизила меня перед всеми, сделав это так, чтобы причинить мне как можно больше боли, а потом постаралась исчезнуть из моей жизни.

Увы, эта последняя часть ее плана не удалась. Он разыскал ее и теперь требовал ответа– ответа за все.

Не сводя с нее пристального взгляда, Итан продолжал:

– Если меня наказывают, я, по крайней мере, имею право знать, в чем я провинился. Почему ты сделала это, Эбби? Что за игру ты вела в Таиланде?..

8

– Ты виновен в смерти Ванессы! – выпалила Эбигейл. – И ты еще спрашиваешь, почему я так к тебе отношусь?!

– В смерти Ванессы? – Лицо Итана сделалось мрачным и злым, глаза засверкали гневом. Было видно, как он с усилием берет себя в руки, – его кулак, который он сжал на столе, медленно разжался. Потом Итан уставился в стол, словно собираясь с мыслями, а когда снова поднял взгляд, то был спокоен, хотя и бледен. – Я не виноват в ее смерти, – сказал он ровным тоном. – Ты заблуждаешься, Эбби.

– О да, ты не брал в руки ружье или нож, но если бы не ты, она никогда не бросилась на машине с моста.

Его глаза широко раскрылись от изумления.

– Самоубийство? Эбби…

– Перестань называть меня так! Меня зовут Эбигейл!

– Извини, – сказал он отрывисто. – Просто с тех пор, как я узнал, кем ты была… кто ты есть… Я все время думал о тебе, как о девочке Эбби. Это кажется более… реальным.

Реальным? Спазм перехватил ее горло. Иногда она и сама испытывала ощущение, что никакой Эбигейл Кассой на самом деле не существовало, что эта красивая, по мнению окружающих, молодая женщина, которая обитает в ее теле, была самозванкой, не имеющей никакого отношения к ней, к той страстной, порывистой, ласковой девочке, которую некогда звали Эбби.

Итан, должно быть, заметил перемену в ее лице. Он слегка нахмурил брови.

– Что с тобой? – спросил он. – И почему для тебя так важно, чтобы тебя называли Эбигейл?

– Нет! – выпалила она. – Я просто не в состоянии и дальше оставаться рядом с тобой!

Какой-то мускул затрепетал у него под глазом, во всем же остальном лицо его оставалось спокойным.

– Потерпи, Эбби, поскольку я не намерен отпускать тебя, пока мы не выясним наши отношения.

С тем же успехом он мог бы помахать красной тряпкой перед мордой быка. Эбигейл схватилась за свою сумку и выпрямилась, чтобы встать с кресла. Итан приподнялся и быстрым движением прижал ее руки к полированной поверхности стола. Понизив голос, он сказал:

– Я это предвидел. Если ты хочешь сбежать, тебе придется разнести здесь все в пух и прах и бороться со мной, пока не приедет полиция. Так или иначе, но я добьюсь правды и выясню, в чем дело. – Он поднял на нее глаза, и, заглянув в их беспощадную глубину, Эбигейл поняла, что он не блефует.

Она бешено сверкнула на него глазами, чувствуя тяжелую хватку его рук, от которой кровь остановилась у нее в жилах. Их взгляды боролись несколько долгих секунд, и ни один не желал уступать.

Наконец она сказала:

– Пять минут.

Он согласно наклонил голову и снова медленно опустился на стул, освобождая ее руку. Его пальцы ласково скользнули по ее рукам, перед тем как выпустить их окончательно.

Эбигейл выразительно посмотрела на часы.

Он взял свой бокал и одним глотком осушил остаток бренди.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Давай сначала выясним, почему ты вдруг решила, будто я стал причиной самоубийства Ванессы.

Эбигейл не ожидала, что он так решительно переведет игру на ее половину поля. Для чего он это делал? Чтобы заставить именно ее произнести те слова, которые они оба хорошо знали?

– Ванесса думала, что ты ее любил, – начала она свое обвинение. – Она готова была всем пожертвовать для тебя, а ты ее бросил. Ты завлекал ее, в то время как у тебя ничего серьезного и в мыслях не было!

Его глаза сузились, словно он хотел возразить, но сдерживался.

– На самом деле все было не так!

Она недоверчиво раскрыла глаза. Что такое он говорит?

– Ты говорил ей, что любишь ее?

Итан кивнул.

– Я действительно любил ее, Эбигейл. Ты должна понять…

– Ха-ха, я все прекрасно понимаю. Ванесса любила тебя, а ты покинул ее, когда она стала… неудобной для тебя. Бедняжка так надеялась, что ты выполнишь свои обещания. – Итан открыл было рот, чтобы возразить, но она опередила его: – Не пытайся это отрицать. Я сама видела, как ты разорвал в клочки ее последнее письмо, даже не потрудившись прочесть!

– Итак, – сказал он очень спокойно, точно подводя некий итог, – ты думаешь, что я обвел Ванессу вокруг пальца, а потом бросил ее. А когда мы встретились с тобой в Таиланде, ты решила сделать то же самое со мной?

– Я думала, тебе пойдет на пользу испытать нечто подобное и на собственной шкуре.

– Месть, – покачал он головой. – Жестокая месть.

– Однако с тебя все как с гуся вода.

– Ты так думаешь? – бросил он.

– Не похоже, чтобы ты сел в машину и попытался проломить ограждение моста.

– Ты и вправду уверена, что Ванесса сделала это? – Он недоверчиво поднял брови. – Я понимаю, как ты любила свою сводную сестру, но… – Тут он сделал паузу. – В тринадцать лет ты едва ли могла понять, какими поверхностными по отношению ко мне были ее чувства.

На какой-то миг гнев лишил ее дара речи. Но едва он снова начал говорить, как она тут же оборвала его, задыхаясь от возмущения:

– Ее чувства были поверхностными? Как ты можешь говорить так о Ванессе?

– Неверное, потому, что это правда.

– Это ложь! Ты виновен в ее смерти! – закричала Эбигейл. – Думаешь, раз она мертва, тебе позволено чернить ее имя и болтать о ней такое…

– Боже мой, Эбби, да ведь ты была в то время ребенком! Что ты могла знать о настоящих, сильных чувствах? Ведь на самом-то деле ты и понятия не имела, что происходит…

– Я отлично понимала, что происходит, но думала, будто ты в действительности о ней заботишься! Мы обе заблуждались на этот счет – Ванесса и я.

– А что она тебе говорила? – поинтересовался Итан. Он выглядел слегка ошарашенным. – Ведь ты должна была понимать, что еще слишком юна, чтобы быть ее наперсницей.

– Ванесса так не думала.

Ее заявление обескуражило Итана, заметила Эбигейл. Он-то полагал, что никто не знает об их отношениях с Ванессой. – Пусть мне было не так уж много лет, но она доверяла мне. И кому еще она могла довериться?

– Значит, она передала тебе свою версию событий, и ты приняла это за чистую монету?

– Не хочешь ли ты сказать, что Ванесса лгала? – Несмотря на все попытки сдерживаться, голос ее звучал гневно и с вызовом, а щеки пылали. – Ну, конечно, она уже не сумеет защитить себя, а потому ты можешь рассказывать все, что заблагорассудится.

– Я не пытаюсь бросить тень на ее имя, только…

– Да тебе это и не удастся! – заявила Эбигейл решительно. – Она была самой обаятельной, великодушной, доверчивой из всех, кого я знала. А то, что ты сделал с ней, было подло…

Протестующим движением руки Итан прервал ее.

– Мне нечем гордиться, но, поверь, не я был причиной…

– А почему я должна тебе верить – ведь ты лжец!

– Но на каком основании, – вставил он, – ты бросаешь мне в лицо такие страшные обвинения?!

– Я была там! – Она наклонилась через стол, как бы подчеркивая сказанное. – Помнишь? Я была не таким уж несмышленышем, чтобы не знать, что вы с Ванессой были любовниками.

Его дыхание участилось.

– Так она говорила тебе это? Тебе, тринадцатилетней девочке?!

– Ей не нужно было ничего говорить – я бы и сама догадалась. Однажды я даже видела вас… – Вспомнив это, Эбигейл остановилась, залившись румянцем.

– Видела меня? Видела… нас? – Его глаза помрачнели.

– В дюнах, на берегу, – пробормотала она. – Я за вами не шпионила, но ведь вы были не очень осмотрительны, не так ли?

Последовала долгая пауза. Он не сводил глаз с лица Эбигейл, но взгляд его изменился. Итан смотрел исподлобья, и она заметила, с каким трудом ему удается сохранять спокойствие.

– Да, – выдохнул Итан наконец. – Не всегда. И ты права, некоторое время мы действительно были… близки.

Время это было недолгим – всего одно лето. Но оно совершенно изменило ее жизнь, а бедную Ванессу заставило покончить с собой. Хотя Итан едва ли был очень опечален. Он ушел, не оглянувшись, в то время как всех остальных ее гибель потрясла. Даже Мел, всегда такой сдержанный и невозмутимый, был убит горем на похоронах своей молодой жены. Его обычно прямые плечи поникли, а щеки ввалились, впервые обнаружив его подлинный возраст.

Итан глубоко вздохнул.

– Суть в том, – сказал он, тщательно подбирая слова, – что все было не так значительно, как это могло показаться.

Эбигейл вспыхнула от возмущения.

– Конечно – но только для тебя!

– Нет, прежде всего для Ванессы.

– О да, разумеется, ведь ее чувства были так мелки и поверхностны, что на них не стоило и внимания обращать. Так?

– Я не говорил…

– Но ты явно подразумевал это.

Итан набрал полную грудь воздуха. Казалось, он готов был что-то возразить, но сдержал себя и промолчал. Его нахмуренный лоб стал еще мрачнее, он явно колебался.

– Извини, если мое представление о ней не совпадает с теми воспоминаниями, которые ты лелеешь.

– Твое представление о ней – то, которое ты мне навязываешь, не совпадает прежде всего с фактами. Неужто ты всерьез хочешь меня убедить, будто Ванесса нарушила супружескую верность ради мимолетного увлечения? Что она вовсе не была в тебя влюблена?

– В действительности истинно только одно… – Он внезапно остановился, его глаза жгли и без того пылающее лицо Эбигейл. – А впрочем, считай, что я ничего тебе не говорил.

Эбигейл, конечно, не могла так считать. Она сидела, поджав губы, и ждала, что он продолжит.

– Так ты в самом деле думаешь, будто я преследовал ее и заставил нарушить клятву верности? – помолчав, спросил он. – Это было не совсем так. – Покачав головой, он добавил – Для тебя она была ангелом во плоти. Ты тосковала по своей матери, тебе было одиноко и грустно, ты нуждалась в любви, и, естественно, наделила сестру всеми возможными достоинствами. Во многом она и была такой, это точно. Хорошенькая, пылкая, жизнерадостная – во многих отношениях, Ванесса могла заменить тебе мать…

– Она была чудесной! – прервала его Эбигейл, не выдержав. Он вернул ей живое воспоминание о сестре, о ее светлых волосах, вьющихся вокруг совершенного овала лица с мягким, очень женственным ртом, о ее ясных голубых глазах, заразительной улыбке. Эта улыбка, всегда готовая превратиться в смех, не сходила с ее губ, за исключением того времени, когда сердце ее уже было разбито. Тогда губы ее дрожали, а глаза застилали слезы. Неожиданно представив, во что превратилась вся эта красота в искореженном автомобиле, Эбигейл почувствовала, как слезы подступают и к ее собственным глазам.

– Нет ничего совершенного, Эбби… Эбигейл, – поправился Итан, желая, видимо, утешить ее.

– Знаю. Ванесса была слишком любвеобильной. Будь она менее щедрой, меньше бы отдавала себя…

Какое-то странное выражение промелькнуло на его лице: в течение секунды или двух оно казалось совершенно потерянным.

– Может быть, – сказал он уклончиво. – Не имеешь ли ты в виду, что знаешь о некоторых ее… склонностях?

– Склонностях? – уставилась на него Эбигейл. – Что ты хочешь сказать?

Он облизнул пересохшие губы. Лицо его было печальным.

– Не имеет значения. Я просто… как бы подумал вслух.

– Нет, ты задал мне вопрос. Что он означает? Не могу же я на него ответить, не понимая, о чем ты говоришь?

– В сущности, ты уже ответила.

– Ответила? Не понимая вопроса? Может, ты объяснишься наконец?

Он, казалось, обдумывал ее предложение, но в конце концов решительно покачал головой.

– Нет. Добра от этого все равно не будет, во всяком случае, ты не поверишь мне.

– Вполне возможно, – сказала она и взглянула на часы. – Ну вот, кончились твои пять минут. – Эбигейл не видела смысла продолжать разговор. – Спасибо за угощение. – Она поднялась.

– Подожди. – Итан тоже вышел из-за стола. – Я надеялся… Я заказал столик в ресторане.

– Не спросив у меня? Извини, но тебе остается только отменить свой заказ. У меня дела.

Он шел за ней, пока она пробиралась между столиками, точно надеясь еще удержать. Бар был переполнен, некоторые посетители придвигали стулья, чтобы хватило места для всей компании, и это затрудняло ее движение. Итан больше не придерживал ее за руку, но она чувствовала его молчаливое присутствие у себя за спиной. Вдвоем они вышли в вестибюль.

– Я возьму для тебя такси, – предложил он.

– Спасибо, я поеду на автобусе.

– Пожалуйста, Эбигейл, позволь мне взять для тебя такси. Я заплачу.

Она обернулась, готовая снова отказать, но мысль идти на автобусную остановку и ждать там в темноте как-то ей не улыбалась.

– Ну что ж, возьми, – согласилась она, – только заплачу я.

Он хотел было спорить, но сдержал свое раздражение и, распахнув двери, вышел на улицу.

Поймав такси и усадив в нее Эбигейл, Итан назвал водителю ее адрес и, сделав прощальный взмах рукой, отступил в сторону.

Он запомнил адрес, подумалось ей с легкой дрожью, когда машина уже отъехала от отеля. Он не обманывал ее, когда говорил, что знает, где она живет.

Она боялась, что Итан снова появится в магазине в субботу утром, и ей стало легче, когда в двенадцать закрыли двери, а он так и не пришел. В промежутках между обслуживанием посетителей Элиза развлекала ее рассказом о вчерашнем спектакле и, казалось, не замечала, что подруга находится в состоянии нервного напряжения.

После полудня, по возвращении домой, Эбигейл обычно занималась уборкой. Она заполнила уже стиральную машину и пылесосила ковер, когда зазвонил телефон; она подняла трубку, выключив пылесос ногой.

– Эбигейл? – звучно произнес Итан, когда шум мотора умолк.

У нее возникло искушение бросить трубку, но она подавила этот ребяческий импульс и сказала:

– Да.

– У тебя все в порядке?

Вздрогнув от этого вопроса, она ответила:

– А почему бы и нет?

– Я думал… ты была такой расстроенной вчера вечером.

– Если это и так, неужели ты думал, что твой звонок может поправить дело?

– Пожалуй, нет. – Его голос прозвучал как-то сдавленно. – Но мне нужно было знать.