Текст книги "После меня"

Автор книги: Линда Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Я отхлебываю из чашки кофе, пытаясь унять дрожь в руках. По лестнице спускается какая-то женщина, вслед за ней идет высокий, хорошо сложенный мужчина в сером костюме. Это, должно быть, Карл. Я вижу, как он пожимает ей руку. Она, проходя мимо меня, слегка улыбается. Я, улыбаясь в ответ, чувствую себя какой-то гнидой. У меня ведь интимные отношения с одним из местных начальников. Она не получит эту работу. А ведь она, наверное, очень хочет ее получить. Надеюсь, она придет сюда в следующий раз, когда будут искать замену уже мне. Тогда я не буду чувствовать себя неловко, потому что буду знать, что она устроится на работу надолго.

– Вы, должно быть, Джесс, – говорит мужчина в сером костюме. – Я – Карл Уолкер. Очень приятно с вами познакомиться. Я много о вас слышал.

Он подмигивает и протягивает мне руку. Интересно, что именно Ли ему рассказывал обо мне и говорил ли он ему, что мы переспали. У меня аж с души воротит при мысли о том, что Карлу известно про меня такое. Я не должна была соглашаться сюда приходить. Мне следовало бы и дальше ездить на свою нынешнюю работу на поезде вместе с Сейди и не пытаться быть тем, кем я не являюсь. Однако менять решение уже поздно. Ли разочаруется во мне, если я на данном этапе вдруг дам задний ход. Это поставит его в дурацкое положение. И он тогда будет иметь все основания для того, чтобы меня бросить… Я встаю.

– Здравствуйте, очень приятно с вами познакомиться, – говорю я, пожимая ему руку. Он удерживает мою руку в своей чуть дольше, чем считается приемлемым.

– Тогда проходите. Я после вас.

Я готова поклясться, что чувствую его взгляд на своей заднице, когда иду вверх по лестнице. Я осознаю, что юбка у меня облегающая, а блузка сзади – просвечивающая. Мне очень хочется знать, много ли мужчины разговаривают друг с другом на работе о своей личной жизни и рассказывал ли Ли Карлу о нашем с ним уик-энде так подробно, как я рассказывала Сейди. Я чувствую себя очень мерзко – как проститутка, которая хочет, чтобы все побыстрее закончилось и чтобы она тогда могла поскорее пойти домой и принять душ.

Я останавливаюсь на лестничной площадке и пропускаю Карла вперед. Он, проходя, слегка задевает меня – как бы трется. Мне хотелось бы верить, что он сделал это не умышленно, но я думаю, что очень даже умышленно.

– Заходите и садитесь, – говорит он, открывая дверь, что слева от нас.

Я захожу в большое офисное помещение, в котором стоит письменный стол. За столом – большое черное вращающееся кресло. Я сажусь на стул, стоящий перед столом, и скрещиваю ноги. Мне довольно непривычно видеть свои ноги голыми, а не в лосинах.

Когда я поднимаю взгляд, я вижу, что Карл тоже смотрит на мои ноги.

– Приятно видеть, что вы оделись соответствующим образом. Нам нужно, чтобы наши сотрудники, общающиеся непосредственно с клиентами, всегда радовали глаз своим внешним видом.

Он снова подмигивает и тяжело опускается в кресло. Я пытаюсь сделать так, чтобы по выражению моего лица не было видно, что мне от общения с ним хочется блевать.

– Кстати, спасибо вам за резюме, – говорит он.

Это резюме я составила вчера, используя один из тех шаблонов, которые можно найти в интернете, и надеясь на то, что профессиональный дизайн хоть как-то компенсирует жиденькое содержание. Впрочем, дизайн я слегка улучшила.

– Значит, Джесс, вы работаете в кинотеатре в торговом центре.

– Да. Я занимаюсь заказами через интернет и по телефону, а также встречаю и обслуживаю приходящих к нам зрителей. Кинотеатр у нас небольшой, и мы не можем конкурировать по размеру с гигантскими кинотеатрами, имеющими много зрительных залов, но мы компенсируем это тем, что предлагаем индивидуальное обслуживание в дружеской манере.

Готовясь к собеседованию, я прочла в интернете одну из статей о том, как на таких собеседованиях следует себя вести. Весь смысл, похоже, состоит в том, чтобы нажимать на правильные кнопки. Судя по выражению лица Карла, мне это удалось.

– Понятно. Знаете, для такой маленькой компании, как наша, очень важно, чтобы наши клиенты и потенциальные клиенты чувствовали дружеское отношение к себе уже с первой секунды своего прихода.

– Ну, я уверена, что они его чувствуют. И я с удовольствием буду вести себя так, чтобы люди, с которыми я общаюсь, чувствовали себя психологически раскованно и даже комфортно и к тому моменту, когда они окажутся у вас, уже испытывали симпатию к компании.

Карл улыбается. И при этом то и дело поглядывает на мои сиськи. Я получу эту работу – хочу я этого или нет. Мое будущее несется ко мне так быстро, что того и гляди собьет меня с ног. Я не могу разобрать, кружится ли голова у меня сейчас от волнения или же меня начинает тошнить.

Когда я раскладываю столовые приборы на своей нынешней работе в своей обычной рабочей одежде (одежда, в которой я ходила на собеседование, лежит подальше от посторонних глаз в комнате для персонала), приходит сообщение от Ли.

Поздравляю. Карл растаял. Тебя берут на работу. Как насчет того, чтобы пойти со мной завтра на обед и отпраздновать?

Я сделала это. Я получила то, чего хотела. Жаль только, что я не испытываю по этому поводу особой радости. На кухню заходит Сейди. У меня есть два варианта: я могу рассказать ей все прямо сейчас (и тем самым как бы решить проблему сразу) или же откладывать этот разговор как можно дольше и терзаться предположениями относительно того, что она скажет, когда все узнает. По правде говоря, не ахти какой выбор.

– Эй! – говорю я. – У тебя есть минутка?

– Да, конечно, – говорит Сейди, чуть сдвинув брови.

Я вывожу ее из кухни, и мы проходим дальше по коридору. Прежде чем что-то говорить, я убеждаюсь в том, что нас никто не сможет услышать.

– Я… э-э… устраиваюсь на новую работу, – говорю я.

– Что?

– Я сегодня перед началом работы ходила на собеседование. Меня берут на новую работу.

Она таращится на меня неверящим взглядом:

– Где? И кем?

– В компании Ли. В качестве секретаря на ресепшене.

Она морщится:

– Ну, и зачем тебе это нужно?

– Только в этом случае я смогу встречаться с Ли. Если я и дальше буду работать здесь, у нас с ним ничего не получится.

– Черт побери, Джесс!..

– Что?

– Ты позволяешь ему полностью наложить лапу на всю твою жизнь.

Я смотрю на нее пристальным взглядом. Мне кажется, что я впервые вижу у нее такой всплеск ревности. Именно из-за ревности она сейчас так набросилась на меня, делая заявление, которое не соответствует действительности.

– Ничего подобного! – резко возражаю я. – У них просто появилась вакансия, и я попыталась устроиться на эту работу. Собеседование со мной проводил не Ли.

– Но ты никогда не стала бы пытаться устраиваться на подобную работу, если бы ты не встречалась с Ли.

– Может, и не стала бы. Если бы я не встречалась с ним, мне бы не надоело работать по вечерам, не имея возможности с ним встречаться.

Сейди качает головой:

– Значит, ты собираешься бросить работу, которая тебе очень нравится, из-за него?

– Да ладно тебе, здесь у нас вовсе не та работа, о которой можно мечтать.

– Но нам здесь работать прикольно, разве нет?

– Ну да, прикольно. Но это не означает, что я собираюсь работать здесь всю свою оставшуюся жизнь, правда? Послушай. Эта моя новая работа – лишь на время декретного отпуска штатного секретаря. Если мне не понравится, я всегда смогу вернуться.

– Значит, это даже не постоянная работа?

– Нет, не постоянная. Но Ли не думает, что их нынешний секретарь вернется к ним после того, как у нее появится ребенок.

– Ты всегда говорила, что не смогла бы работать в офисе.

У Сейди такой вид, как будто она вот-вот расплачется. Мне очень неприятно, что я поступаю так по отношению к ней, но у меня, похоже, нет другого выхода, если я хочу иметь возможность видеться с Ли.

Я пожимаю плечами:

– Мне нужна работа с девяти до пяти. Все очень просто.

Сейди качает головой:

– А как насчет нас?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, если ты будешь работать там в обычное офисное время, а по вечерам – видеться с ним, то когда же мы с тобой сможем видеться друг с другом?

– Мы сможем видеться по уик-эндам.

– Не говори глупостей. По уик-эндам ты тоже будешь занята сексом с этим своим хахалем.

Я отвожу взгляд в сторону:

– Сейди, пожалуйста, не веди себя так.

– А как я, по-твоему, должна себя вести?

– Я знаю, что это для тебя шокирующее известие, но я думала, что ты по крайней мере за меня порадуешься.

– Как я могу за тебя радоваться, если ты по сути продаешь себя?

Волосы у меня едва не встают дыбом: Сейди зашла чересчур далеко.

– Ну это уж слишком!

– Почему? Потому что это правда? Ты никогда не хотела быть секретарем. Ты никогда не хотела ходить на работу с девяти до пяти, и ты никогда не хотела быть безвольной женщиной, которая делает все, о чем ее попросит ее дружок.

Я собираюсь сказать что-то в ответ, но к моему горлу подступает ком, который не дает мне произнести ни одного слова. Поэтому я разворачиваюсь и иду по направлению к туалетам. Я не могу поверить, что Сейди в самом деле сказала мне такое. Это ведь так несправедливо! Она просто ревнует. Она думает, что Ли забирает меня у нее, поэтому она злится и говорит глупости.

Закрыв дверь кабинки, я прислоняюсь к ней спиной, вновь и вновь мысленно повторяя себе, что я поступаю правильно. Когда это не срабатывает, я достаю телефон и захожу в «Фейсбук». Папа разместил там еще одну фотографию Гаррисона. Под ней он написал, что Гаррисон – очень милый мальчик. Я прислоняю голову к двери и начинаю плакать.

ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ

Сейди Уорд

03/08/ 2017 23 : 20

Они не захотели меня слушать, Джесс. Они сказали, что выслушают, но при этом даже не предложили мне подать заявление официально. Они лишь много кивали и записывали то, что я им рассказывала, а затем сказали, что свяжутся со мной, если им потребуется какая-то дополнительная информация.

Я продолжала надеяться, что они потребуют отложить похороны, но они не сделали этого. Тебя похоронили вместе со всеми уликами, а я осталась стоять, сгорая от желания визжать и орать всем людям, что они не знают и половины того, что произошло, что это вовсе не был несчастный случай и что все то, что они прочли или услышали об этом, не соответствует действительности. Я не могла даже смотреть на твоего отца – в таком жутком состоянии он пребывал.

Чего нельзя сказать о Ли. Ли был единственным, кому удалось быть сдержанным во время похорон. Люди говорят, что он все еще в состоянии шока. Но на самом деле никакого шока у него нет. Я это знаю. Единственное, от чего он должен быть в шоке, так это от того, что ему удалось остаться как бы ни при чем.

Часть вторая Джесс

Пятница, 4 марта 2016 года

Я все еще не могу толком осмыслить тот факт, что Сейди думает, что меня убил Ли. Да ведь это просто смешно! А я еще думала, что это у меня проблемы с психикой! Единственное объяснение, которое я могу найти, – это ревность. Ничего другого тут не может быть: реакция Сейди, обычно такой здравомыслящей, на известие о том, что я ухожу с нашей работы, была уж слишком бурной. Весь прошедший месяц она избегает меня и винит Ли в том, что он отнял меня у нее. Очевидно, в какой-то момент развития событий в будущем она позволит своей ревности завладеть ею так сильно, что и в самом деле начнет верить в то, что он меня убил.

Я пыталась заставить ее понять, что дело в ней самой, а не в Ли. Она ведь явно чувствует себя брошенной. Я предложила ей начать искать себе другую работу, но она не хочет об этом даже слышать. А напрасно, потому что если она останется там, в кинотеатре, без меня, то ее душевная рана загноится. Мне необходимо найти способ ее как-то образумить. После того как я уволюсь, станет слишком поздно. Когда человек, которого ты любишь, умирает, ты не способен мыслить здраво. Уж кто-кто, а я-то это знаю. Знаю это лучше, чем кто-либо другой. И сейчас нужно подавить это в самом зародыше.

– Привет, – говорю я, когда прихожу на платформу и вижу, что Сейди уже там.

– Привет, – отвечает она, даже не пытаясь при этом скрывать свои чувства.

Сегодня мой последний рабочий день в кинотеатре. И сегодня мы в последний раз поедем вместе на поезде. Такое ощущение, что заканчивается целая эпоха нашей жизни. Это все как-то очень странно. Вопреки всему тому, через что нам с Сейди довелось пройти вместе, Джессейди к концу сегодняшнего дня уже перестанет существовать. И никогда уже не вернется – это я теперь знаю. И я просто хочу, чтобы все это закончилось на мажорной ноте, а не в такой вот ужасной атмосфере.

– Ты так и не передумала уходить с работы? Если нет, то еще есть время организовать что-нибудь по поводу твоего ухода, если вдруг захочешь, – говорит Сейди.

– Нет, спасибо. Я не хочу никакого шума и суеты. Тем более что после работы меня будет встречать Ли.

Она морщится и смотрит в землю, водя носком ботинка по воображаемой линии.

– Почему бы тебе не дать ему шанс, Сейди?

– Шанс на что? Мы уже больше не будем лучшими подругами, да?

– Это еще неизвестно. Ты ведь еще вообще не общалась с Ли.

Я осознаю, что в этом виноваты и она, и я сама. Я встречаюсь с Ли так редко, что когда это происходит, я хочу общаться с ним без каких-либо третьих лиц – так сказать, хочу его всего целиком для одной себя. Впрочем, однажды я вскользь предложила пойти что-нибудь выпить втроем – я, Ли и Сейди, – но, честно говоря, у Ли эта идея явно не вызвала большого энтузиазма.

– Я не уверена, что мы с ним поладим, – говорит Сейди. – У нас с ним ведь нет ничего общего.

– Я – вот что у вас общее.

– То есть мы будем весь вечер разговаривать о тебе?

– Послушай, а давай ты пойдешь с нами чего-нибудь выпить сегодня вечером после работы?

Она колеблется, а потом говорит:

– Я подумаю об этом, хорошо?

У меня мелькает мысль, что это, пожалуй, самое большее, на что я могу в данный момент рассчитывать.

– Еще не жалеешь о том, что уходишь? – спрашивает Сейди.

– Нет. Это то, что мне необходимо сделать.

– Не знаю, будешь ли ты говорить это после того, как повстаешь целую неделю в семь утра.

– Может, и не буду, – говорю я. – Но я буду иногда оставаться на ночь у Ли, и это облегчит ситуацию с ранними подъемами по утрам.

– А твой папа уже больше не возражает?

Теперь уже моя очередь смотреть в землю.

– Он смирится, – говорю я, но больше с надеждой, чем с уверенностью.

– А когда мы с тобой будем видеться?

– Во время обеденного перерыва. Если ты не против работать в утреннюю смену.

– Платить будешь ты, да? – говорит она, и на ее лице впервые появляется что-то вроде улыбки.

– Может быть.

– Но все уже будет не таким, как раньше, да?

– Не таким, – говорю я. – Но это не означает, что будет хуже. Ситуация просто становится другой.

Сейди отводит взгляд в сторону. Поезд подъезжает к платформе. Когда я сажусь в вагоне напротив нее, она все еще вытирает слезы.

Мы почти ничего не говорим по дороге с вокзала Лидса на работу. Просто уже нечего сказать. Как только мы приходим на работу, Сейди бросает свои вещи и уходит на кухню, чтобы сразу начать работать. Обычно она не делает этого с такой поспешностью.

– Привет, конфетка, – говорит Адриан, заходя в комнату для персонала и обнимая меня. – Не могу поверить, что сегодня твой последний рабочий день.

– Я знаю. Но я буду сюда приходить и смотреть здесь фильмы. Так что ты так легко от меня не избавишься.

– Ну, тогда постарайся не рассыпáть свой попкорн. Ты, возможно, будешь роскошным секретарем на своей новой работе, но я-то знаю, какая ты вообще-то неряха.

Я тыкаю ему пальцами под ребра, не придумав, что можно ответить, и выхожу из комнаты для персонала. В коридоре я тут же сталкиваюсь лицом к лицу с Ниной.

– Не сачкуй, пусть даже это твой последний рабочий день, хорошо? – говорит она.

Я не уверена, говорит она это серьезно или нет.

– Ты будешь скучать по мне, когда я уйду, – отвечаю я, а потом иду дальше по коридору.

Когда я вечером выхожу на улицу вместе с Сейди, Ли стоит и ждет меня у входа. Сейди согласилась пойти со мной и Ли чего-нибудь выпить, но я не предупредила об этом Ли. Я подумала, что будет лучше сказать об этом в самый последний момент.

– Привет! Ну и как ты себя чувствуешь в качестве девушки, которая уже нигде не работает, а значит, полностью свободна?

Он делает шаг вперед и целует меня.

– Только в течение одного уик-энда, – отвечаю я.

– Это ты так думаешь.

Он засовывает руку во внутренний карман куртки, достает конверт и протягивает его мне.

– Что это? – спрашиваю я.

– Открой и увидишь.

Я смотрю на него, а затем оглядываюсь на Сейди, которая стоит позади меня.

– Ой, извини, это – Сейди, – говорю я Ли. – Сейди, это Ли.

– Привет, – говорит Ли, быстренько улыбнувшись Сейди, и тут же возвращает свой взгляд на меня.

Я открываю конверт и вытаскиваю из него два билета. Проходит несколько секунд, прежде чем я, посмотрев на билеты, осознаю, что это авиабилеты в Италию. Еще несколько секунд уходит на то, чтобы заметить, что дата вылета – завтра.

– О господи!.. Мы летим туда на уик-энд?

– Вообще-то на неделю.

– Я не понимаю. А как же работа?

– Я нашел временную замену. Мне пришло в голову, что ты заслуживаешь настоящего отдыха, прежде чем начнешь у нас работать. Поэтому мы проведем неделю в Венеции – если, конечно, ты сможешь меня терпеть в течение такого долгого времени.

Я стою и смотрю на него округлившимися глазами. Он сделал это для меня. Придумал, организовал и оплатил. Никто и никогда не делал для меня ничего подобного. Если мое постоянное пребывание рядом с ним теперь все время будет вот таким, то я с нетерпением жду, когда же оно начнется.

– Мне наконец-таки удалось лишить тебя дара речи? – спрашивает Ли.

– Я не могу в это поверить, – в конце концов говорю я, бросаясь к нему на шею. – Огромное спасибо!

– Пожалуйста. Сейчас я отвезу тебя домой, чтобы ты смогла собрать вещи, а затем на ночь поедем ко мне, чтобы мы смогли приехать в аэропорт «Лидс-Брадфорд» завтра в восемь тридцать.

– Ну ничего себе! Это просто невероятно. Огромадное спасибо!

Вдруг я вспоминаю о Сейди, которая все еще стоит позади меня. Мы ведь с ней полагали, что мы втроем пойдем сейчас чего-нибудь выпить по поводу моего ухода с работы. Я оборачиваюсь.

– Прости, – говорю я. – Я и понятия не имела, что все сложится вот так.

– Ничего страшного, – говорит она. – Езжай. У тебя много дел.

Я смотрю на нее, пытаясь понять, думает ли она так на самом деле или просто пытается быть вежливой.

– Хочешь, мы тебя подвезем домой? Я уверена, что Ли не будет возражать.

– Нет, езжайте вдвоем, – говорит она. – Я поеду на поезде. Мне совсем не хочется быть «третьим лишним».

У Сейди сейчас очень хорошо получается скрывать свои эмоции, но я все-таки слышу в ее голосе нотки недовольства. Она вспомнит об этом когда-то в будущем. Вспомнит о том, как Ли все время становился между нами. Как он нам всегда все портил. Зерна ее ненависти к нему сеются, наверное, именно в этот момент, и я ничего с этим не могу поделать. Она только что сама стала свидетельницей, как Ли совершил по отношению ко мне этот потрясающий жест, но и теперь она не может порадоваться за меня.

– Ну ладно, – пожимаю я плечами.

– Ну все, пока. Увидимся, я думаю, уже после твоего отпуска. Желаю хорошо развлечься.

– Спасибо, – говорю я, пусть даже она и произнесла эти слова сквозь зубы. Она уже поворачивается, собираясь идти прочь, но я хватаю ее за рукав. – Сейди, порадуйся за меня хотя бы немного.

– Я радуюсь, – отвечает она. – Ты, черт возьми, прямо как Золушка.

Я выпускаю ее рукав и позволяю ей уйти, вдруг вспомнив, как мы обсуждали с ней схожую сцену из фильма «Красотка».

Я поворачиваюсь к Ли.

– Что с ней такое? – спрашивает он.

– Думаю, ей тяжело чувствовать себя брошенной.

– Наверное. Ну ладно, нам уже пора. Нам необходимо успеть на самолет, который вылетает менее чем через двенадцать часов.

Я беру его под руку и иду рядом с ним. Иду навстречу будущему, которое меня уже не пугает, потому что, когда я нахожусь рядом с этим мужчиной, ничто не может причинить мне никакого вреда. Вообще никакого.

Ли останавливает автомобиль возле моего дома. Я знаю, что мне следует пригласить Ли к себе домой, чтобы он побыл там, пока я буду собирать вещи, но я все еще не могу заставить себя сделать это. Похоже, я все еще боюсь, что, если позволю Ли войти в мою реальную жизнь, все это, словно мыльный пузырь, лопнет. И моя карета превратится в тыкву.

– Я постараюсь собрать вещи как можно быстрее, – говорю я, отстегивая ремень безопасности.

– Хорошо. Мы поедем налегке – имей это в виду. Все, чего у тебя с собой не окажется, я приобрету для тебя там. Оставь в чемодане немного свободного места.

– Спасибо, – говорю я и выскальзываю из автомобиля, закрывая за собой дверцу.

Возможно, Сейди и права: возможно, подобные события не происходят в жизни таких людей, как я. Во всяком случае, в обычной жизни. Мне приходит в голову, что Сейди могла иметь какое-то отношение к публикациям в «Фейсбуке». Первая из них была ведь от нее. И они начали появляться в тот день, когда я впервые встретила Ли. Едва подумав об этом, я тут же начинаю себя за такие мысли ненавидеть, потому что знаю, что Сейди никогда и ни за что не поступила бы по отношению ко мне так жестоко. Тем более что она знает, что мне довелось пережить.

Я захожу в дом. Папа готовит себе кофе эспрессо.

– Привет, – говорит он. – Не ожидал, что ты приедешь так рано. Думал, что вы пойдете выпить чего-нибудь на прощание.

– Не пошли, – говорю я. – Планы изменились.

– Что это значит?

Я не могу удержаться от улыбки до ушей.

– Ли везет меня отдохнуть в Венецию. Мы вылетаем завтра утром. Я приехала домой только для того, чтобы взять кое-какие вещи, а затем мы поедем к нему. Завтра нам придется встать утром очень рано.

– Ого! – говорит папа, доставая чашку с дымящимся кофе из кофейного аппарата. – Это как-то так неожиданно…

– Это был сюрприз по случаю моего ухода с работы. Ли нашел замену на работе на следующую неделю.

– Вы едете на неделю?

– Да. Он заказал номер в отеле и все такое.

– Но ты ведь его почти не знаешь.

У меня возникает такое ощущение, как будто резиновый мячик моей радости проткнули и из него начал выходить воздух.

– О господи, не начинай этого, папа.

– Непонятно, как он вообще мог рассчитывать на то, что ты бросишь все и просто поедешь с ним… Знаешь, есть вещи, над которыми следует всерьез задумываться.

– Например, над чем?

– Например, над тем, разумно ли будет так поступить.

– Разумно? – Я смотрю на него, вытаращив глаза и не веря тому, что я сейчас услышала. – А когда я поступала разумно? Я не хочу ничего разумного. Я хочу спонтанного и волнующего – а это именно такое и есть. Ну ладно, мне уже нужно собирать чемодан. Я не хочу заставлять Ли долго ждать.

– Он возле нашего дома?

– Да.

– Тебе следовало бы пригласить его зайти.

– Ты только что наглядно продемонстрировал, почему я этого не сделала.

У меня возникает ощущение, что его лицо разваливается на куски и эти куски падают на кухонный пол. Я поспешно иду на второй этаж, стараясь не думать о том хаосе, который я оставляю позади себя, и достаю из-под кровати чемодан. Я не пользовалась им с конца прошлого лета, когда мы с Сейди ездили на уик-энд в Амстердам. Мы ездили туда на поезде. Выбора у нас при этом, по правде говоря, не было. Я не решилась полететь на самолете, потому что со мной мог произойти еще один эмоциональный срыв. Мне вдруг приходит в голову, что завтра утром мне придется сесть вместе с Ли на самолет и как-то умудриться продержаться в течение всего полета. Мне придется это выдержать, потому что я не хочу, чтобы он узнал что-либо о том, что со мной когда-то произошло. Я больше не хочу быть той Джесс Маунт, а потому мне необходимо похоронить свое прошлое вместе с ней.

Я открываю платяной шкаф. У меня нет ни малейшего представления о том, в чем ходят в Венеции, но я абсолютно уверена, что из имеющихся у меня вещей подойдут только вечернее платье, платье-туника горчичного цвета и ботинки, которые мне купил Ли. Я кладу в чемодан эти вещи, потом добавляю к ним пару джинсов в обтяжку, черные лосины и несколько рубашек. Бросив в чемодан также свое самое лучшее нижнее белье, несколько шорт и футболок, я захожу в ванную, забираю половину содержимого висящего над мойкой шкафчика, хватаю косметичку, иду обратно в комнату и бросаю быстрые взгляды по сторонам. Я вспоминаю про мамины туфли, которые все еще лежат на дне платяного шкафа. Я знаю, что мне вообще-то следовало бы спросить разрешения у папы, но я уверена, что он скажет «да», поэтому я кладу их в чемодан и закрываю его.

Чуть ли не бегом я спускаюсь на первый этаж. Папа сидит за кухонным столом, уже, по-видимому, смирившись с тем, что я уезжаю.

– Ты уверена, что взяла все, что нужно? – спрашивает он.

– Да. Я думаю, что да.

– Паспорт?

Я стону, бегу обратно на второй этаж и роюсь в комоде, пока не нахожу паспорт.

– Спасибо, – говорю я, вернувшись на кухню. – Ты сейчас спас мне жизнь.

До меня доходит, что я только что сказала, уже когда слова вылетели у меня изо рта, и мне приходится прикусить язык.

– Послушай, – говорит он, вставая. – Извини, если я сказал что-то не так. Я переживаю за тебя.

– Я знаю. Но тебе необходимо позволить мне жить своей собственной жизнью.

– Я постараюсь.

– У меня есть разрешение на то, чтобы развлечься?

– Да, конечно.

– Вот и хорошо. Потому что именно это я и собираюсь делать.

– Но ты тогда дай мне разрешение за тебя переживать. Потому что я буду это делать – нравится тебе это или нет.

– Со мной все будет в порядке. У меня сейчас самое классное в жизни время.

Папа кивает и делает шаг вперед. Я знаю, что он сейчас меня обнимет, и изо всех сил пытаюсь отогнать от себя картинку, как он плачет на моих похоронах.

– Напиши мне, когда приедешь туда, – говорит он, обнимая меня.

Затаив дыхание, я пытаюсь сдержать уже угрожающие выступить на моих глазах слезы.

– Мне пора, – говорю я.

– Да, конечно. Давай я помогу тебе вынести чемодан и познакомлюсь с этим твоим молодым человеком.

Я колеблюсь. Мне очень не хочется развеивать волшебные чары, позволив моему папе вмешиваться. Но я также знаю, что мне не хочется уезжать на отдых в такой напряженной нервной атмосфере между мною и папой.

– Хорошо, – говорю я и выхожу вслед за папой на улицу.

Ли, увидев нас, выходит из машины и идет нам навстречу.

– Здравствуйте, мистер Маунт, – говорит он, протягивая руку. – Я – Ли. Рад с вами познакомиться.

Папа крепко пожимает ему руку.

– А я рад познакомиться с вами. Пожалуйста, называйте меня просто Джо.

– Хорошо.

Мы некоторое время стоим на тротуаре в неловком молчании.

– Это вообще-то хороший выбор – поехать в Италию, – говорит папа.

– Да, отправься в Италию – и не ошибешься. Там где-то вроде бы живут ваши родственники, да?

– На юге, возле Неаполя. Мы ездим повидаться с ними, когда у нас есть такая возможность.

Дело в том, что мы почти каждое лето ездили на отдых к ним, когда я была ребенком, но в то лето, когда умерла мама, я не смогла заставить себя сесть в самолет, и с тех пор мы были там лишь два раза. Отчасти потому, что очень утомительно ехать туда и обратно на поезде.

Я смотрю на папу. По его лицу видно, что он вдруг вспомнил и о том инциденте с самолетом.

– А у тебя, случайно, не будет проблем с…

– Не будет, – поспешно говорю я. – Все нормально. Нам уже пора ехать.

– Хорошо, – говорит папа. – Ну что же, желаю вам обоим замечательно провести время.

– Так оно и будет, – говорит Ли. – И не переживайте – я намереваюсь очень хорошо заботиться о вашей дочери.

Папа кивает. Слова Ли его, похоже, успокоили. Мы садимся в машину, и Ли заводит двигатель. Когда автомобиль трогается, я машу папе на прощание.

– Он, похоже, неплохой человек, – говорит Ли.

– Да, именно так. А ты сумел произвести хорошее впечатление на отца своей девушки. Я думаю, ты ему понравился.

– Это потому, что я не сказал ему о своем намерении насиловать тебя каждый день.

– Думаю, ты поступил правильно.

– А еще я покажу тебе достопримечательности, – говорит Ли. – В свободное от изнасилований время.

– Я на это надеюсь. Мы не можем вернуться домой без фотографий. Иначе люди догадаются, чем мы там занимались.

Мой телефон издает звуковой сигнал: пришло сообщение от папы.

Мне он нравится. Думаю, понравился бы и маме. Желаю тебе хорошо развлечься. Люблю тебя. XX

Он всегда это делает – ставит значок поцелуев от них обоих, то есть два значка. Как будто мама все еще с нами. Я смотрю в окно, и по моей щеке течет одинокая слеза.