Текст книги "Заговор против Младших"

Автор книги: Лина Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Я говорил с князем, и он позволил сообщить тебе некоторые сведения, – торжественно сказал водяной, не обращая больше внимания на откровенно издевательский тон Младшего. – Хотя не в наших правилах впутывать в свою политику посторонних, князь считает, что я могу относиться к тебе, пока расследование не завершено, как к союзнику.

– Очень благодарен князю, – совершенно серьезно отвечал Нырок. – Так что было с княжичем?

– Дело в том, что мы не очень доверяли сванам. Это древняя раса, которая прославилась во времена своего расцвета крайней воинственностью и нетерпимостью к соседям. Конечно, после возвращения из подземного заключения они сильно изменились, особенно внешне. И всё же великий канцлер Хельви склонен был оценивать сванов со своей, человеческой точки зрения. Он полагал, что им, как людям, свойственна благодарность, признательность, чувство долга. Но водяные ведут свои хроники с того времени, когда по земле еще ходили боги. И мы давным-давно разучились мерить врага и друга по собственной мерке.

– Любопытно. Но если вы до такой степени не доверяли сванам, то зачем вы заключили с ними мирный договор.

– Водяной князь пошел на это исключительно по просьбе великого канцлера Хельви. Тому было важно, чтобы друзья империи дружили между собой. Однако Остайя понимал, что сваны, скорее всего, отнесутся к этому и другим договорам формально а потому и сам не имел слишком много надежд на эту бумагу. В конце концов, если выбирать между собственным благополучием и благом для союзника, всегда примешь то решение, которое больше отвечает собственным интересам.

Нырок только хлопал глазами, слушая эти объяснения. Мысль о том, что между союзниками империи могут существовать личные, совсем не безоблачные отношения, корнями уходящие в глубь веков, не приходила ему раньше в голову

– Ты как будто не слушаешь меня? – обиженно переспросил водяной. – Тебя что, не интересует больше вопрос о том, что княжич Хокийо делал на берегу Хмурой реки? Ты уже всё выяснил? В таком случае я готов распрощаться с тобой до вечера. Князь Остайя придет к тебе за ответом после того, как солнце уйдет на закат.

– Не гневайся, Койне. Меня интересует ответ на этот вопрос. Я благодарен, если ты просветишь меня: что делал княжич на берегу Хмурой реки, хотя, должен тебе признаться, я тоже не идиот, и после твоих рассказов о взаимоотношениях сванов и водяных мне открылась истина. Хокийо следил за тем, чем занимаются проклятые землеройки, не так ли?

– Следил? – презрительно переспросил водяной. – Ты путаешь наследника с вашими имперскими шпионами! Княжич не следил, он контролировав сванов. Он оценивал каждый их шаг. При малейшей угрозе со стороны сванов он должен был немедленно принять меры. И сообщить во дворец, советникам отца. Именно по этой причине Хокийо был вынужден уйти в открытую воду, проводя всё свое время на Хмурой реке и в ее окрестностях. Как ты понимаешь, то что я сообщил тебе сейчас, является тайной, причем не моей.

Нырок не слишком понимал, чем отличается контроль княжича Хокийо от элементарного шпионажа, но спорить с обидчивым водяным не стал. Тем более, что о ему в голову пришли свежие мысли по поводу преступления, которое вырисовывалось перед внутренним взглядом Младшего всё яснее. Тот факт, что княжич Хокийо был невольно связан со сванами заданием, которое дал ему Остайя, облегчало понимание того, что наследник в самом деле мог выйти на берег, настороженный поведением своих подопечных. Чем же они так его допекли, что он полез к ним, даже не успев связаться с отцом? А ведь мог бы послать какого-нибудь гонца во дворец, размышлял альв.

– Койне, у княжича была свита? Он контролировал сванов в одиночестве или его кто-то сопровождал?

– Свиты из придворных у Хокийо не было. Она ему не полагалась ни по возрасту, ни по статусу. Но наследник водяного князя не может разгуливать по округе в одиночестве. Его сопровождают рыбы и звери, облака и ветер. Каждая капелька воды вокруг него оберегает и ласкает кожу наследника. Хотя Хмурая река не слишком доброжелательна к водяным, но с Хокийо у нее были хорошие отношения.

– У княжича были хорошие отношения с рекой? – Удивленно переспросил Нырок.

– Вам, сухопутным, не понять, – махнул рукой Койне. – Вода всегда очень эмоциональна. Водяные просто обязаны иметь хорошие отношения с реками, верами, прудами и ручьями, иначе они там не задержатся.

– А чайки могли сопровождать наследника?

– Да, конечно. Это птицы, которые любят воду и живут водой. Они частенько входят в состав свиты князя Остайи. Постой, почему ты спросил имени о чайках? – водяной прищурил свои прозрачные глаза. – Тебе что-то известно именно о них?

– Я имею сведения, что чайки, сопровождавшие княжича Хокийо в его последнем походе по Хмурой реке, не вернулись домой, – многозначительно произнес Нырок. – Я уверен, что их гибель лежит на совести тех, кто убил наследника.

– Поразительно, – только и смог вымолвить Койне, который рассчитывал на полноценный рассказ о том, как эти сведения попали к Нырку, но не дождался его – альв не собирался прерывать глубокомысленное молчание. Водяной, которого изрядно раздражал этот спесивый толстячок, не стал задавать дополнительных вопросов. В конце концов, сегодня на закате всё станет ясно: справился ли посланец империи с расследованием или он способен только тарелки с икрой подчищать. Втайне Койне полагал, что Нырок с заданием не справился. Все эти истории про чаек были, что называется, вилами на воде писаны.

– Ты не против, если я прогуляюсь по лесу? – небрежно спросил Нырок. – Хочется подумать в одиночестве, а потом, разумеется, позавтракать. Надеюсь, князь Остайя не скупердяй и не поскупится накормить меня так же сытно, как вчера.

Пустоголовый обжора, вынес окончательный приговор Койне, но вслух ничего говорить не стал, только слегка поклонился, выражая тем самым свое уважение гостю. Повеселевший альв отправился в чащу, а водяной некоторое время пристально смотрел ему вслед, а затем бесшумно нырнул обратно в ручей. Он торопился поделиться с князем своими наблюдениями.

Закат солнца застал Нырка на берегу Хмурой реки. Узнав о том, что их приятель собирается встреться с водяными, гриффоны предложили составить ему компанию, и даже Зеленый Жох заявил, что лично проломит голову тому, кто «попробует обидеть малыша». Однако альв, во избежание конфликта, попросил спутников оставить его одного. Он наблюдал, как волны вспенились и на белом гребне покаялся водяной князь. Пришел ли Остайя на встречу в одиночестве или его свита пряталась под водой, альв не знал. Но он прекрасно понимал, что в его ситуации это не имеет никакого значения. Либо князь поверит доводам Младшего, либо объявит войну империи.

– Я слушаю тебя, альв, – вместо приветствия произнес Остайя.

– Я провел расследование преступления, князь, и уверяю, что получил много подтверждений в пользу невиновности Младших. Княжича Хокийо убили сваны. Я могу вкратце рассказать тебе, как это случилось. Ты послал сына следить за тем, чтобы твои новые соседи не натворили бед. Ты знаешь о сванах довольно, чтобы не доверять этому племени. По сравнению с тобой я знаю о них крайне мало, но по личному опыту мне известно, что сваны умны и деятельны. Они поняли, что княжич не случайно с утра до вечера ныряет у них под боком. Однако же его присутствие не заставило их отказаться от своей цели. Я не могу точно сказать тебе, в чем включалась эта цель – покинуть ли империю Младших, поссорить ли водяных с альвами или что-то другое, но сваны твердо шли к ней, и даже убийство Наследника не могло остановить их на этом пути.

– Продолжай, – после короткой паузы, специально сделанной Нырком, попросил князь.

– Тем утром они пригласили княжича на переговоры. Я обнаружил место преступления, оно находится не в лесу, а на берегу, довольно далеко от чащи, где вы обнаружили тело убитого. Я уверен что речь шла именно о переговорах – на берегу стоял стол и пара скамей. Следы от ножек стола и ног сванов еще видны на песке. Очевидно, сваны собирались предложить Хокийо какую-то сделку. Я думаю, они хотели, чтобы он закрыл глаза на их странное поведение, не сообщал о нем во дворец. О том, что княжичу предложили взамен, я могу только догадываться. Не исключено, что ставки были самые большие. Например, княжеский трезубец. Но сваны не оценили Хокийо – он был настоящий гордец. Идти на переговоры с врагом было противно его сути. Поэтому княжича убили – зарезали ритуальным кинжалом. На берегу остались следы крови, которая слегка пахнет рыбой. После этого сваны сделали всё, чтобы новости про убийство шли до тебя как можно дольше. Они знают о водяных не меньше, чем ты о сванах. Тело княжича было унесено в лес и подвешено на дерево – подальше от воды, которая могла выдать тебе преступников. Чайка, которая полетела вслед за Хокийо на берег во время переговоров, была застрелена из арбалета. Арбалетный болт, по мнению гриффонов, изготовлен не Младшими, а сванами. Затем убийцы постарались как можно быстрее исчезнуть с берегов Хмурой реки. Возможно, это было связано еще и с тем, что они добились своей цели.

Нырок замер в низком поклоне. Конечно, результаты расследования были неполными и отчасти поверхностными, но это была последняя попытка наладить отношения с водяными. У меня было слишком мало времени, оправдывался Младший.

– Я понял тебя, альв, – выдохнул князь Остайя, – буду думать над тем, что ты сказал. Жди моего ответа завтра.

ГЛАВА 9

К башне Ронге отряд Вепря шел несколько дольше, чем планировал бывший алхин. Местная нечисть как будто договорилась не давать Младшим передышки. Постоянные стычки с мари перемежались нападениями гарпий. Даже двое диких попытались вновь подкараулить воинов, однако альвы, во-первых, были способными учениками, и урок борьбы с диким, продемонстрированный Вепрем, не прошел для них впустую. А во-вторых, Меч королей, волшебный клинок, который бывший алхин когда-то вынужден был оставить у князя Остайи, вновь верно служил своему старому хозяину. Прекрасное оружие принимало любую форму и весило в зависимости от пожелания владельца, даже если это пожелание не было произнесено вслух и оставалось только в мыслях. Кроме того, меч великолепно чувствовал и оценивал опасность и мог предупредить хозяина о ней. Наконец, он слегка светился в темноте, вполне заменяя собой факел.

Обзаведшись чудесным оружием, которое неожиданно прислала ему через коварных сильвестров лесная хозяйка Ашух, Вепрь уже не так сильно тревожился, прислушиваясь к ночным шорохам. Впрочем, история с воскресшей лесной девой была не до конца понятна и правдоподобна, но наместник Западного края справедливо рассудил, что лучше он оставит мысли о ней на потом. В настоящее время перед бывшим алхином стояли совсем другие и горазд более важные задачи, чем попытка разобраться, что за странная покровительница у него появилась. Чем больше он думал о будущей встрече с королем Омасом, тем глубже становились морщины на его лбу. К башне Ронге альвы вышли несколько неожиданно – просто лес вдруг раздвинулся, и они оказались на заброшенной просеке, усыпанной гнилыми стволами деревьев, которые были срублены, по прикидкам Вепря, почти пятьсот лет назад, однако всё еще не рассыпались в прах. Человек связывал это с действием заклятий Мудрых, которые были применены при штурме черной башни. Комр велел воинам не лезть вперед, продвигаться крайне осторожно и быть готовыми к любой западне. Вепрь выслушал эти приказы с тайной улыбкой. Он прекрасно знал, что ни одно живое существо, даже нечисть, даже пустоголовые дикие не подойдут по доброй воле к проклятой башне. Слишком сильны были заклятия, наложенные на эти руины Советом Мудрых.

Черные плиты светились, словно болотные гнилушки. Верх башни был полностью снесен, только стена с одним рядом узких бойниц еще возвышалась над землей. Однако разглядеть, что творится внутри помещения, сквозь эти щели было невозможно. Внутри царил совершенный, беспросветный мрак. Вепрь, который один раз побывал внутри башни Ронге, не стремился повторять свой подвиг. Однако он велел отряду остановиться на ночь буквально в нескольких десятках шагов от развалин. Убедившись на своей шкуре, что руины черной башни вовсе не несут смерть храбрецу, осмелившемуся подойти слишком близко к мерцающим плитам, Вепрь рассчитывал, что лесная нечисть даст им небольшой отдых. Воины, измотанные постоянными стычками с весталами и гарпиями, нуждались хотя бы в одной ночи спокойно сна. Комр, выслушав приказ повелителя, лишь вдохнул, но ослушаться не посмел.

Костер всё же разводить не стали – береженого судьба бережет. Караульных тоже не выставили. Альвы некоторое время испуганно пялились в темноту, но убедившись в том, что бывший алхин абсолютно спокоен, всё-таки уснули. Вепрь тоже задремал. Ему приснилось, что мерцающие черные камни, из которых была сложена стена разрушенной башни, невиданно поднялись в воздух и завертелись прямо перед его носом, словно огромные жуки. Во сне человек замахал руками, пытаясь отогнать жуков, и это ему почти удалось. Камни-жуки исчезли в темном небе, оставив Вепря с задранной головой следить за их удивительным полетом. Бывший алхин вздрогнул и проснулся.

Хотя сон был сплошной глупостью, он немедленно посмотрел в сторону черной башни. Разумеется, ее стены были целы, то есть, находились в том же состоянии, что и днем. Они слегка светились, обрисовывая контуры разрушенной стены. Вепрь немного поморгал, привыкая к темноте. Чья-то рука прикоснулась к плечам правителя Верхата.

– Тише, – прошептал в ухо Вепрю Комр. – Там у башни кто-то есть. Я сначала решил, что это дикий – больно здоровенный и тихо ходит. Но потом я видел, как в свете луны блеснул меч в его руке. Дикие ведь не носят стального оружия.

Вепрь, первым желанием которого было дать по губам напугавшему его десятнику, согласно кивнул. Дракона мне в печенку, что за странные встречи поджидают меня с момента выезда из Верхата. Сначала дикие, потом сильвестры, теперь вот загадочный меченосец у черной башни Ронге. Возможно, это был всего-навсего бывший коллега Вепря по цеху – какой-нибудь безумный алхин, которому захотелось на собственной шкуре проверить действие проклятия, наложенного на Ронге. Это было бы, пожалуй самым лучшим вариантом развития событий. Два барсука всегда смогут договориться между собой. Хуже, если это маг – может быть, Мудрые решили накануне войны навестить проклятую башню? В то, что около стены бродит дикий или другая нечисть, Вепрь, разумеется, не верил.

– Не буди ребят, они нам не нужны, – наклоняясь к уху Комра, чуть слышно зашептал бывший алхин. – Подойдем с двух сторон. Если увидишь, что тварей там несколько, кричи. Впрочем, не думаю, что их окажется много.

Даже в лунном свете было видно, как побледнел десятник, но Вепрь не обратил на это внимания. Он достал из плаща Меч королей, который, почувствовав руку и желание хозяина, мгновенно сжался до размеров миниатюрного ножичка, которым придворные дамы любили чистить персики. Ловким движением Вепрь закинул почти игрушечное оружие в рукав и подал знак Комру – два пальца сжаты и устремлены вверх, а затем в сторону. Это означало, что вперед нужно будет идти после правителя в обговоренном ранее направлении, огибая проклятую башню. Системе знаков, принятой в армии людей, Младших учил сам Вепрь. Сжимая в рукаве ножичек и готовясь в любой момент превратить его в грозный меч, Вепрь полз в сторону башни. Ни один сучок не хрустнул под его сапогом, ни одна ветка со свистом не рассекла воздух, прижатая его телом к земле. Приобретенные годами профессиональные навыки не ушли бесследно. Даже последние десять лет, проведенные в относительном комфорте в замке правителя Верхата, не смогли изменить Вепря. С первого дня в лесу он чувствовал себя как дома.

Добравшись до мерцающей стены, бывший алхин неторопливо огляделся, но на ноги подниматься не стал, рассудив, что стоять столбом в ночи возле проклятых руин – дело дураков, а он не дурак. С другой стороны, умный, наверное, никогда бы не пошел в Нонг через лес Ашух, не говоря уже про Тихий лес, усмехнулся он про себя. Осторожным движением руки выудил из кармана окуляры – удивительное магическое приспособление в виде двух синих стеклышек, скрепленных медной проволокой, закаленных таким образом, что носящий их человек мог видеть ночью не хуже, чем днем. Когда-то, по молодости, Вепрь, купив такую диковинку у купцов в Круке, носил ее, не снимая, и днем и ночью, и в конце концов потерял во время нападения Младших, которые, разумеется, не стали церемониться с окулярами какого-то там человека и попросту разбили их. Нынешние окуляры сделали для Вепря императорские маги, и он очень берег их.

Оглядевшись повторно, он сразу увидел незнакомца, напугавшего Комра. Конечно, без магических окуляров это было бы просто невозможно. Странный тип стоял, вплотную прижавшись к черной стене разрушенной башни, и мягкое мерцание точно обволакивало его, делая совершенно незаметным для невооруженного глаза. Оружия при незнакомце Вепрь не заметил, однако по тому, как играл свет на его фигуре, понял, что на чудаке надеты настоящие латы. А голову, видно, украшал нешуточный шлем, поскольку ни лица, ни шеи разглядеть было невозможно – всё сливалось в какой-то мерцающий шар. Знакомиться с неизвестным рыцарем у Вепря не было никакого желания. Это был точно не алхин, потому что охотники за сокровищами Младших не носят литых доспехов по многим причинам, и не Мудрый, потому что маги не носят доспехов никогда. Конечно, правителю Верхата было любопытно узнать, откуда взялся возле проклятой башни этот воин и что он делает под стеной разрушенной цитадели однако что-то подсказывало, что спрашивать не нужно. Вепрь удивился – он не испытывал страха и в более опасных ситуациях, а сейчас чувствовал, как от живота к сердцу поднимается его холодящая волна. Неужели это старость, изумился бывший алхин, глядя сквозь окуляры на свою внезапно задрожавшую руку. Комр, как назло, не появлялся из-за стены развалин, словно обойти их было долго.

– Так и будем смотреть друг на друга или всё же поздороваемся? – каким-то глухим, могильным голосом спросил незнакомец.

Вепрь почувствовал, как у него от ужаса отнимаются ноги. Внезапно он понял, кто стоит перед ним. Разумеется, ни один Мудрый и носа не сунет в полнолуние к черной башне Ронге, да и среди алхинов есть безумцы, но нет самоубийц. Дракона мне в печенку, Рогрова бестия и все ее твари! Со лба правителя Верхата покатился пот. Это же призрак самого Халлена Темного вышел в полнолуние из своей башни и решил прогуляться по Тихому лесу. Еще будучи подданным короля Синих озер, Вепрь слышал истории одну другой страшнее о встречах с ужасным призраком мятежного Халлена. Правда, будучи по натуре скептиком, он и тогда не мог понять: если все контакты с привидением заканчивались смертью людей, то откуда появляются истории? Сейчас он будет с меня шкуру сдирать, а Комр потом об этом расскажет, промелькнуло в голове у Вепря. Видно, боги решили напоследок поковать его разгадкой этой тайны.

– Иди сюда, – требовательно сказал призрак, слегка отделяясь от стены, и лунный свет залил его доспех блеском, показавшимся Вепрю невыносимо ярким. – Иди сюда, человек, я хочу с тобой поздороваться.

Не в силах оторвать взгляда от фигуры призрака, Вепрь поднялся на ноги и сделал шаг вперед. Резкая боль обожгла ему запястье. Человек вздрогнул и разжал пальцы. Тонкий ножик выпал из рукава и воткнулся прямо у ног хозяина. Вепрь невольно повернул ладонь – она была в крови. Очевидно, Меч королей вспорол кожу, пытаясь предупредить владельца о большой опасности.

– Чего же ты остановился? Иди сюда, смертный. Я жду тебя.

– Да что-то не хочется, – Вепрь каким-то кошачьим движением поднес руку ко рту и лизнул окровавленную ладонь. Вкус собственной крови окончательно привел его в чувство. – Силен ты, нечего сказать, но не колдун. Я было подумал, что ты призрак Халлена. Вот старый идиот! Поверишь ли, чуть концы не отдал! Только у призраков тени не бывает. Зря ты от стеночки-то отошел. Комр, хороший мой, ты где? Буди воинов, тут с проезжим господином рыцарем интересная беседа намечается.

Истукан повернул голову, пытаясь увидеть второго противника, с которым Вепрь так непринужденно заговорил, обращаясь куда-то за спину незнакомца. Этого мига бывшему алхину хватило, чтобы выдернуть из травы клинок, выросший до размера двуручного меча, и с размаху ударить латника в живот, где сходились пластины доспеха. Из-под меча брызнули искры. Рыцарь покачнулся, но не упал.

Впрочем, Вепрь я не рассчитывал, что покончит с противником одним ударом. Откуда-то из-за спины латник выхватил огромный топор и взмахнул им, пытаясь перерубить алхина пополам. Но топор свистнул впустую. Вепрь невольно порадовался, что остался после самой первой схватки с диким без доспеха, в котором он бы не смог так ловко уйти из-под удара. Пожалуй, никакой доспех не смог бы спасти его от смерти, если бы топор достал его. Легкая же кольчуга позволяла в известной степени маневрировать.

– Лучше бы ты встретил Халлена, – прорычал из-под шлема рыцарь. – По крайней мере, умер бы без мучений.

– Я умру не раньше, чем увижу твою физиономию, хороший мой, – пыхтя, отвечал Вепрь. – Без этого мне умирать как-то неинтересно.

– Изволь, – издал какой-то странный звук противник, и бывшему алхину показалось, что тот усмехается. – Ради такого случая я подниму забрало. Посмотри и сдохни. Рад, что имперские шпионы не слишком держатся за свою жалкую жизнь.

Воспользовавшись тем, что противник занят своей пространной речью, Вепрь попытался выбить топор из рук латника, но едва увернулся от нового грозного удара. Он отлетел к стене и крепко ударился о черную кладку, но в тот же миг отпрянул в сторону, понимая, что, прижимаясь к камням, оставляет себе слишком мало места для маневра. Из разбитых губ и носа потекла кровь. Удерживая меч обеими руками, Вепрь даже не подумал о том, чтобы утереться. Где же Комр, тоскливо подумал он. Неужели латник прибыл к Ронге не один?

– Младшие, подъем! – заорал он на всякий случай не отводя взгляда от противника. – Подъем, опасность! Комр! Ко мне!

Между тем рыцарь снова замахнулся своим чудовищным топором, Вепрь сделал шаг назад и неожиданно ввалился в башню через провал в стене. Бывший алхин замер, боясь вздохнуть. Темнота застила ему глаза – чудесным образом из полуразваленной крепости стало совершенно не видно того, что творится на улице, и наоборот. Даже Меч королей, который Вепрь продолжал сжимать в руке, перестал светиться. По старой памяти бывший алхин знал о колодцах, провалившись в которые можно очутиться где-нибудь на нижних этажах Ронге, в компании монстров и призраков. Поэтому он, не шевелясь, прикрыл глаза и попытался вспомнить, в какой стороне может находиться тот провал, через который он попал в башню. Шорох шагов и сбившееся дыхание приводило его в ужас. Кто-то ходил в темноте совсем рядом с Вепрем. Судя по звукам, которые издавало существо, оно было огромным. Вепрь осторожно прижал рукоятку Меча королей к груди, разворачивая лезвие таким образом, чтобы отбить удар, направленный в грудь.

– Не молчи, имперская ищейка, подай голос, – прогудел почти в ухо Вепрю латник. – Трудно искать тебя в вечном мраке Ронге!

Бывший алхин, несмотря на страх, не мог не подивиться упрямству своего соперника, последовавшего за ним аж в черную башню. Чего он привязался ко мне, невольно посетовал Вепрь, отводя клинок для удара, ведь снаружи еще полно Младших. Что ж, или рыцарь в самом деле прибыл к Ронге с собственным отрядом, который теперь сражается с альвами, или его интересуют совсем не рядовые воины а именно он, человек. Если сведения о моей миссии известны последнему сильвестру в лесу Ашух, то вполне возможно, что они достигли и королевских ушей, прикинул бывший алхин. Нет посланца – нет переговоров? Убив его, король Омас развязывает себе руки и немедленно начинает войну. Может, его армия уже движется в направлении Верхата?

И тут в башне Ронге вспыхнул свет. От неожиданности Вепрь прикрыл глаза, но тут же распахнул их, не обращая внимания на слезы, которые покатились по щекам. Несколько секунд потребовалось, чтобы он разглядел всю картину целиком. На его счастье, для рыцаря, присланного королем, в чем Вепрь уже не сомневался, внезапное освещение тоже оказалось неожиданностью. Он закрыл прорезь для глаз, вырезанную в закрытом шлеме, рукавицей и стоял, обернувшись спиной к бывшему алхину. Большое просторное помещение, выложенное черными плитами, никак не соотносилось с размерами Ронге, если смотреть на башню снаружи. Вепрь ошарашенно огляделся. В провалах, которые образовались на месте обрушившейся стены, клубилась темнота. Он задрал голову и не увидел ни неба, ни звезд, хотя крыши у черной башни не было. Самое загадочное заключалось, пожалуй, в том, что свет шел не от факелов, или свечей, или магических кристаллов, а вообще непонятно откуда и был так ровен и ярок, что Вепрь ни секунды не сомневался, что тут не обошлось без волшебства.

– Да ты еще и колдун. – Рыцарь наконец отвел руку от глаз и увидел человека. – Как, драконы тебя ешь, ты это сделал?

– Легко, – и глазом не моргнув, соврал Вепрь. – Учти, если не вложишь топор обратно в сумку, останешься без глаз. Ослеплю!

Рыцарь не мигая смотрел на человека, видимо обдумывая, брать ли на веру столь смелую угрозу. И тут только Вепрю пришла в голову мысль, что он имеет дело совсем не с соплеменником. Богатырская стать противника не смутила его – в личную гвардию короля отбирались самые рослые и крепкие мужчины. Но, вглядевшись в глаза, изучавшие его из прорези шлема, бывший алхин понял, что принадлежать человеку они никак не могут. Они были сплошь желтые, без зрачков и глазных яблок. Что-то очень знакомое чудилось Вепрю в их взгляде, но память, как назло, не желала подсказывать истину. Если бы на месте правителя Верхата оказался Нырок, он бы мгновенно понял, в чем дело. Но гриффоны не слишком часто встречались в пригородах Верхата, вернее, не встречались совсем.

– Кто ты такой, гарпию тебе в бороду? – спросил Вепрь. – Ты не человек, но и на Младшего не похож. Сними шлем, тварь. Или ты боишься, что я срублю тебе голову, как кочан капусты, едва только ты лишишься одной из своих железок? Клянусь Огеном, в моей родной деревне страсть обвешиваться дешевыми металлическими штучками имела только одна полоумная вдова, да и та скоро преставилась. К лицу ли мужчине и воину скрываться от противника вдвое меньше ростом за толстым доспехом?

– Если ты и вправду колдун, то почему бы тебе не расколоть мой шлем одним заклинанием? – гулко усмехнувшись, спросил латник. – А впрочем, почему бы тебе не посмотреть в лицо своей смерти. Не каждому выпадает такая честь.

Удерживая в одной руке топор, рыцарь попытался другой рукой стащить с головы шлем, но это у него не получилось. Дело даже не в том, что доспех слишком плотно сидел на нем. Просто само устройство шлема – широкая металлическая пластина у основания прикрывала не только шею, но и ключицы воина – не позволяло стащить его, если дергать за одну сторону. Всё же противник предпринял еще одну попытку, на этот раз более удачную. Широкая пластина оторвалась от груди и поползла вверх, но Вепрь не стал дожидаться, когда его соперник скинет шлем. Меч королей огненным кругом сверкнул в воздухе и обрушился как раз на то место, где заканчивался шлем. Конечно, он ударил не по коже – воротник, сплетенный из металлических кружков, надежно прикрывал шею латника, но и клинок в руках человека был не простым, а волшебным. Сталь лязгнула о сталь, затем раздался вздох, который издал то ли рыцарь, то ли Меч королей. Доля секунды – и голова противника покатилась по тесно пригнанным черным плитам. Упавший шлем отлетел в сторону, и Вепрь сумел разглядеть лицо противника. Он сплюнул и вытер кровь у себя с подбородка.

– Гриффоны! Слава Огену, они не умнеют даже на королевской службе!

Утерев лицо, Вепрь нагнулся над телом поверженного врага и быстро обыскал его – привычка, оставшаяся у правителя Верхата еще с тех времен, когда он был алхином. Никаких грамот и писем при гриффоне он не отыскал, однако на груди противника висела широкая золотая цепь с крупным медальоном. Сорвав ее, бывший алхин внимательно разглядел гравировку – большая корона, обвитая змеей.

– Дурак же я, – медленно проговорил он, обращаясь к мертвому врагу. – С каких это пор светлейший правитель королевства Синих озер нанимает на службу Младших. Значит, ты пришел сюда из Города драконоборцев. Но через Западный край ты точно не проходил. У меня там и мышь не проскочит. Ты вышел к Ронге со стороны Нонга. Как же ты сюда попал, бродяга? Твои славные соплеменники из Города драконоборцев уже объединились с армией короля Омаса?

– Долго же тебе пришлось думать, чтобы прийти к этому простому выводу, – насмешливый голос заставил Вепря едва ли не подпрыгнуть.

Он обернулся, верный меч в его руке стремительно уменьшился, принимая размеры обыкновенного клинка. Существо, стоявшее перед бывшим алхином в белом плаще, украшенном какой-то дивной золотой вышивкой, носило маску: фарфоровое лицо с длинным носом, загибающимся книзу, как птичий клюв. А вот и колдун пожаловал, напрягся Вепрь, медленно поднимаясь на ноги.

– Ты кто, Мудрый? Прибыл сюда вместе с гриффоном? Кажется, я догадываюсь, кого вы поджидали возле башни Ронге. Откуда же просочились сведения – неужели в императорском дворце в Горе девяти драконов тоже есть шпионы?

– Шпионы есть везде. Спрячь свой меч в ножны, Вепрь. Как бы тебе ни хотелось, ты не сможешь нанести мне ни малейшего увечья или раны. Я готов рассказать тебе всё и про гриффона, которого ты прикончил не без моей помощи, и про шпионов в императорском дворце, и про войну, потому что она уже началась. Я знаю, что ты не привык доверять посторонним, но прошу сделать исключение для меня. Не для того я проделал столь огромный путь, чтобы вступать с тобой в драку.

Вепрь некоторое время покачивал мечом, но затем решительно положил его на пол. Впрочем, положил недалеко от своей ноги. Он рассудил, что с могущественным магом сражаться на равных он всё равно не сможет. А послушать свежие сведения было бы полезно. Только если он действительно враг, то наврет с три короба, затосковал правитель Верхата. Он с надеждой поглядел на Меч королей – если мага удастся подловить так же, как гриффона, то еще неизвестно, сможет ли он выжить после удара магического клинка.

– Вот и молодец, – одобрительно сказал незнакомец в маске. – Сначала я расскажу тебе о гриффоне, которого ты прикончил. Его звали Бычий Глаз и он считался одним из лучших воинов Города царей или Города драконоборцев, как называют его в империи Младших. К башне Ронге он был прислан, чтобы забрать один древний артефакт. Правительница Города драконоборцев послала его с этой миссией из самого Ойгена. Она рассчитывала при помощи этого артефакта добиться скорой победы в будущей войне.