Текст книги "Заговор против Младших"

Автор книги: Лина Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Пусть ушедшие боги встретят тебя с почетом, наставник, – хрипло сказал Щур, наклоняясь к лицу убитого альва. – Извини, что не могу похоронить тебя достойно. Младшие должны как можно скорее узнать о том, что воины из крепости Шоллвет идут нам наперерез. Клянусь своим добрым именем, если я останусь жив, то вернусь и исполню свой долг перед тобой.

Произнеся эти слова, десятник подхватил командира под руки и оттащил тело ближе к дереву. Он почти посадил Кдева, прислонив его спиной к широкому стволу. Оружие Черного лиса было на месте – у людей, прикончивших альва, не было времени грабить его. Щур вытащил из ножен наставника короткий и широкий меч и положил убитому на колени. Сталь отгоняет мелкую нечисть. К сожалению, это всё, что он мог сделать сейчас для командира. Затем Щур снял с груди Кдева тонкую серебряную цепочку с медальоном. Ему было известно, что Черный лис носит на груди миниатюрный портрет своего семейства. Я должен отдать им последний привет от любимого супруга и отца, решил Щур, пряча цепочку за пазуху, туда, где лежало проклятое послание. Ах, Кдев, если бы ты не целился так долго в голубя, тебя бы самого не взяли на прицел так легко. Но если бы командир пропустил птицу, мы ничего не узнали бы о гарнизоне крепости Шоллвет, который подкрадывается с нам со стороны. Эта мысль окончательно вернула Щура к реальности. Он в последний раз смахнул с лица наставника тяжелые капли воды, поднялся и зашагал между деревьями.

Теперь он больше не шарахался от каждой тени. Магические разрывы громыхали над головой десятника, но даже треск пораженных деревьев не заставил его повернуть головы. Десятник думал только о том, что нужно поскорее вернуться к своим. Он понял, что услышать приближение врага в грохоте он всё равно не сможет, а поэтому решил больше не волноваться по этому поводу. Его противнику, даже если он тоже крадется сейчас по Синему лесу, предстояла трудная задача: ослепленный сполохами и ливнем, оглушенный громом и шорохом листьев, он так же беспомощен и уязвим, как Щур. Значит, шансы у нас равны, решил десятник.

Пелена ливня застила дорогу, лесная земля под ногами превращалась в топкую грязь, но Щур всё брел и брел по незнакомой чаще. Меч он не убрал в ножны, хотя понимал, что ни против лука, ни арбалета мечом не навоюешь. Одежда под кольчугой промокла насквозь, в сапогах хлюпала вода. Нападавшую тварь он не услышал и не увидел, а почувствовал спиной. О том, что настоящий дозорный умеет предчувствовать удар и может даже предвидеть, с какой стороны он последует, Щур слышал когда-то от Кдева. Правда, он не слишком поверил в слова командира – тот факт, что Черный лис умеет это предчувствовать, не удивлял десятника, который искренне полагал командира самым выдающимся воином мира, но то, что сам Щур когда-нибудь научится такой штуке, казалось ему невероятным. И вот – научился. А Кдев не смог понять, из каких кустов летят к нему смертоносные стрелы.

Все эти мысли пришли в голову десятника уже после того, как он метнулся в сторону, развернулся в падении и с размаху ударил тварь мечом. Клинок коснулся бестии вскользь. С пронзительным воплем она ушла в небо. Полусидевший на земле Щур сжимал меч обеими руками. Десятник был уверен, что тварь вернется. Гарпия ли это или гигантская вестала, он не успел разглядеть. В любом случае, дешево его жизнь сегодня не продается. Летун сделал круг и замер над головой десятника. Альв разглядел широкие крылья и мощную голову чудовища. Монстр издал еще один вопль, пытаясь вогнать Младшего в панику, однако нападать не спешил.

– Иди сюда! – что есть мочи заорал Щур, не заботясь больше о тишине. – Проклятое пугало, я поставлю твое чучело на огороде, пугать ворон. Иди, и мы посмотрим, кто из нас страшнее – ты или я. Нападай же, колдовское отродье!

Монстр замер, прислушиваясь к незнакомым словам, а потом вдруг шевельнул крылом и исчез в темном небе. Щур чувствовал, как горячие капельки пота стекают по его холодной переносице. Произошло необъяснимое – он прогнал настоящую гарпию одним только словом. Этого же не может быть. Ноги плохо слушались десятника, когда он поднимался с земли. Шея заныла от напряжения – альв вглядывался в небо, однако не видел твари. Неужели она действительно улетела, сбежала? Не веря своей удаче, десятник, качаясь, отбежал несколько шагов в сторону, проскочил мимо кучки деревьев и вскрикнул. Лес кончился! Огромная поляна открылась перед Щуром, и в свете молний альв увидел картину, от которой волосы зашевелись под его легким шлемом.

Тысячи мертвых воинов лежали на этой поляне, и магические зарницы играли на доспехах и мечах убитых. Несколько древков с оборванными знаменами торчали из бесформенной массы, в которую превратились люди и Младшие. Сотни вестал и гарпий кружили над полем боя, без стеснения лакомясь еще теплым мясом. Щур покачнулся и упал на колени. Сколько времени провел он в жилище свельфа? Об этом можно было только гадать. Ясно одно – великая битва кончилась без него.

ГЛАВА 15

Враги пошли на штурм Хрустального ручья перед рассветом. Видимо, люди всерьез полагали, что Младшие будут крепко спать и пропустят начало атаки. Остайя только покачал головой: такой наивности от противника он не ожидал.

– Или люди из Города драконоборцев не так опасны, как мы предполагаем? – спросил он у Нырка, который стоял рядом с князем на крепостной стене. – Возможно, мы переоцениваем нашего врага, дружище.

– Трудно переоценить двадцатипятитысячное войско, – угрюмо ответил альв. – Даже если оно состоит из круглых дураков, я всё равно не могу относиться к нему легкомысленно. Клянусь своим беретом, князь, эта орда пугает меня сильнее, чем что-либо в жизни.

Остайя не ответил Младшему, хотя, без сомнения, слышал его слова. Нырок молча вглядывался в ряды врагов, которые с высоты стены напоминали ему опару для теста, которую бабушка ставила подниматься в теплый закуток рядом с печкой. Мальчишкой Нырок частенько залезал в миску с опарой пальцем – отковырять немного липкой массы, которой было так здорово плеваться из соломенной палочки. Бурая опара, внутри которой происходило загадочное движение, издавала звуки, похожие на вздохи, и упорно двигалась вверх, растекалась по краям посудины – это детское воспоминание неожиданно выплыло в голове Нырка, когда он следил за перемещениями чужого войска, готовящегося к штурму крепости. Он не солгал водянику, когда признался, что испытывает страх. С высоты крепостной стены армия Города драконоборцев казалась бесчисленной. Она стекалась к стенам крепости с непреклонностью судьбы.

– Альв, мы поклялись друг дружке в верности. Для меня и моего народа слово чести значит очень многое, – неожиданно заговорил Остайя, отрываясь от наблюдения за происходящим. – Если судьбе будет угодно подарить победу нашим врагам – пусть будет так. Но я клянусь, Младший, до тех пор, пока я буду знать, что, поднимая меч, я защищаю свой род, свой дом, своего друга, рука моя не будет знать усталости, а сердце – страха. Умирать не страшно, Нырок, когда тебе есть за кого умереть. Подумай над этим, и ты поймешь, что я прав.

– Достойный девиз отважного владыки, – Нырок низко поклонился князю. – Разреши и мне сказать несколько слов перед битвой. Мой наставник, командир Ахар, с которым ты не раз встречался на берегах Хмурой реки, учил меня бороться со своими трудностями самостоятельно, не перекладывая их на плечи других. Сейчас моя самая большая трудность заключается не в моем страхе за собственную жизнь и жизни моих бойцов и даже не за гораздо более ценную твою жизнь и судьбу твоего рода, а в том, что я должен любым способом остановить многочисленное войско. Это та задача, решению которой я собираюсь посвятить мои мысли и сердце. Что же касается того, есть ли мне за кого умереть, отвечу: истинная доблесть не умирать за тех, кого мы любим, а жить во благо им. Пусть перед битвой эти слова не покажутся тебе напыщенными, князь. Смерть ради чьей-то жизни… Ведь ты и сам говоришь об этом.

– Я помню Ахара, – помолчав, сказал водяной. – Это был достойный воин. После битвы, если мы останемся живы, я хочу пригласить тебя выпить вина в память о твоем бывшем командире. Можешь считать это ответом на свой вопрос.

Нырок усмехнулся и отвесил водянику еще один поклон. Собственно, Остайю и альва связывало и еще одно дело – совместное расследование обстоятельств убийства княжича Хокийо, которое предстояло довести до конца. Однако напоминать об этом водяному Младший не стал. Он был уверен, что князь и сам хорошо помнит об этом деле. Если нам суждено будет выжить в битве, то мы припомним друг дружке наши долги, обиды и будем чествовать погибших товарищей, решил Нырок, а если погибнем – значит, не судьба. Герцог натянул берет на уши и отправился на стену, к своим воинам.

Нижние ярусы Хрустального ручья взялись защищать водяные. Их было немного – не больше шести сотен. Однако Нырок не заметил среди них ни женщин, ни детей. Правда, по совести говоря, он вообще не знал, есть ли у водяных женщины и дети – он никогда не бывал в подводном жилище князя Остайи. Тем не менее гарнизон крепости со стороны водяных состоял из воинов княжеской гвардии. Альв с подозрением относился к бойцам, которые каждую секунду могли превратиться в фонтан брызг, однако у водяных было одно несомненное преимущество – они не боялись ни стрел, ни арбалетных болтов. Сталь пролетала сквозь них, не причиняя никакого вреда. Поэтому на военном совете, в котором участвовали князь, Нырок со своими сотниками и атаман Зеленый Жох, было принято решение, что Младшие и гриффоны возьмут на себя верхние ярусы крепости, куда не каждая стрела долетит.

Пробираясь на свое место, Нырок прошел мимо позиций гриффонов и застал громил за странным занятием. Верзилы, которые протащили с собой в Хрустальный ручей обозы, полученные в Горе девяти драконов, вытащили из мешков восковые свечи и топили воск. Этим обжигающим воском они бесцеремонно залепляли друг дружке уши. Наверное, это была не слишком приятная процедура, судя по реву гриффонов. Альв изумленно глядел на союзников, а потом увидел своего старого знакомого, Железного Кулака, и помахал ему рукой.

– В чем дело, приятель? Не желаете слышать крики жертв? – заорал альв, втайне надеясь, что Кулак еще не залепил уши воском.

– Да нет, ста, доброму воину крики жертв – в радость, – ответил, приближаясь, гриффон. – Это мы так хотим спастись от чар колдунов. Чтобы не превратиться в безвольную отару овец, предназначенную на убой. Если мы не будем слышать их проклятых заклинаний, может, и пронесет?

Нырок, честно говоря, был убежден, что волшебные заклинания действуют вне зависимости от того, слышит ли их тот, на кого они направлены, или нет. Но огорчать гриффона не стал – покивал головой. А про себя задумался: что, если верзилы во время боя будут околдованы и перейдут на сторону врага? Не слишком ли опасно использовать их в битве? Младший сплюнул на каменный пол – в любом случае, если они даже велят гриффонам убираться, защитников крепости останется чуть более полутора тысяч. Он сам виноват – забыл про обещание помочь водяным, не подготовил воинов для сражения в Хрустальном ручье, вот и взял с собой из Горы девяти драконов всего лишь тысячу Младших. Не мог же он оставить столицу незащищенной в надежде на удачу горе-ополченцев! Вернусь и брошу Длаира в темницу, несмотря на заслуги его прадеда, мстительно решил Нырок.

С такими мыслями он подошел к восточной части стены, которую защищали Младшие. Тут было тихо – бойцы готовились к атаке. Луки и арбалеты аккуратно разложены возле бойниц, колчаны со стрелами и ящички с болтами лежали тут же. Лица у воинов были серьезные и сосредоточенные. К Нырку тут же подбежал сотник, рыжеволосый Хурт – славный малый родом из той же деревни, что и градоначальник Горы девяти драконов. Наверное, поэтому герцог относился к нему с особым доверием.

– Повелитель, противник остановился перед рвом и готовит лестницы, – негромко доложил Хурт. – Мы ждем, пока они полезут наверх? Или можно немного пощекотать их возле рва? Ребята рвутся пощупать их доспех – так ли он прочен, как кажется.

– Вели воинам ждать, – сухо ответил Нырок. – У нас недостаточно боеприпасов, чтобы бить куда попало. Стрелять нужно будет наверняка. А где Эль? Он надел кольчугу? Одна забота с этим свельфом, нужно было связать его и оставить от беды подальше в столице.

– Я тут, – обиженно сказал Эль, появляясь под рукой у начальника. – И кольчугу я надел, хотя всё это сильвестрам на смех, ням-ням!

Нырок не мог не согласиться, что обиженный свельф, выряженный в кольчугу и шлем, выглядел более чем забавно. Однако ему почему-то не хотелось смеяться. Он чувствовал, как становятся мокрыми его ладони – обычное состояние перед боем – и пересыхает во рту. Пива бы сейчас, подумал Говорящий с водой, однако передумал посылать Эля в подвал, к заветной бочке. Не до того сейчас было. Он выглянул из квадратной бойницы и приложил к глазам окуляры. Вепрь бы обзавидовался, увидя такую игрушку. Правда, в отличие от тех, что носил правитель Верхата, эти окуляры, выданные Нырку из императорской сокровищницы по личному приказу Сури, не имели дужек и вообще были рассчитаны на то, что смотреть сквозь них можно было только одним глазом. И всё же чудесное свойство синеватого стекла было неоспоримым – Нырок ясно увидел врагов около рва, и его грудь наполнилась вязкой, сосущей ненавистью.

Ров, кстати, появился глубокой ночью. Видно, ручьи, которые текли из подножия крепости, проложили между валом и стеной глубокое русло и заполнили его своей же водой. Ров опоясывал крепость с юга, востока и севера. С западной стороны стена упиралась прямо в Хмурую реку. Нырок был уверен, что проникнуть в Хрустальный ручей с запада враг нипочем не сможет. Хмурая река слушалась приказов водяных, как хорошо вымуштрованный дозорный отряд слушается своего командира. Тут промашек быть не могло.

Герцог видел в окуляры высоких бойцов, закованных в доспехи, и мысленно порадовался недальновидности противника – лезть в крепость водяных обвешанными тяжелым металлом могли только недалекие ребята. Но он невольно вспомнил слова князя Остайи, сказанные четверть часа назад, и свой ответ, и радость ушла. Самоуверенность противника, конечно, обнадеживала, но не стоит рассчитывать на победу в битве. Две с половиной тысячи воинов против двадцати пяти тысяч – правда, толстые стены Хрустального ручья играют на стороне Младших, но надолго ли? Нырок отвел окуляры и потер переносицу. Он не обманывал себя – никто на их месте не смог бы победить наступающую орду. Но задача состояла не в том, чтобы выиграть, а в том, чтобы задержать и измотать, вспомнил он свои собственные слова на военном совете. И эту задачу он постарается выполнить, не будь он Нырок Говорящий с водой.

– Сейчас полезут, – негромко сказал Хурт, который наблюдал за противником безо всяких окуляров, однако был известен среди воинов гарнизона Горы девяти драконов своими зоркими глазами. – Пора трубить тревогу, повелитель?

– Пусть воины приготовятся. Первый залп по моей команде, – ответил Нырок, которому не пришло в голову одернуть не в меру торопящегося в бой Хурта – он и сам кусал губу от нетерпения. – Смола готова? Где Дсар?

– Я здесь, повелитель. Смола кипит. Мы ждем сигнала, – раздался откуда-то из темноты голос сотника.

– Поднимайте котлы на стену, – приказал Нырок. – Зажгите факелы – пусть враг видит, что он не застал нас врасплох. Уберите только воинов подальше от огня, иначе они станут отличными мишенями.

– Твое пиво, начальник. – Свельф вынырнул из-под руки Нырка и протянул герцогу здоровенную запотевшую кружку.

– Где ты взял его? – восхитился альв, принимая напиток из рук помощника. – Ты не поверишь, Эль, как же у меня пересохло в глотке.

– Да уж поверю, – ворчливо ответил Эль, на характере которого поход сказывался самым негативным образом. – Не в первый раз. Что скажешь, командир? Хорошо пивко? Да помогут нам небеса успеть выпить еще сотню-другую кружек, правда?

– Золотые слова, свельф, – Нырок вытер подбородок и не глядя сунул пустую кружку помощнику. – Хурт, приготовились!

– Лучники! Целься! Бьем вместе по команде! Бейте в шов доспеха и под шлем! – крикнул сотник, сам натягивая тетиву.

Множество узких длинных лестниц были одновременно перекинуты через ров, вода в котором враждебно забурлила. Нырок ждал, наблюдая через окуляры. Конечно, если вылить сейчас на лестницы врагов пару котлов смолы, они сгорят, и оборонявшиеся окажутся в менее рискованном положении. Однако главная задача Нырка была не в том, чтобы оборонять крепость, а в том, чтобы оставить у ее стен как можно больше чужих воинов. Поэтому когда первые нападающие полезли наверх, альв только поджал губы. Хорошо ползут, кучно и уверенно, подумал он. А ведь внизу уже были видны пламя факелов и тени бегающих воинов. Неспроста это, вдруг пришло в голову Нырку. Вся эта демонстративная атака – какая-то западня. И хотя здравый смысл продолжал твердить, что никаких лазеек в Хрустальном ручье просто не может быть – Нырок лично облазил все подвалы и стены, альв почувствовал тревогу.

Тем временем фигуры вражеских воинов на лестницах висели, словно гроздья винограда. Еще несколько минут, и самые первые в цепочке влезут на стену, понял Младший. А внизу, на нижних ступенях лестницы появятся новые бойцы.

– Лучники, вперед! – заорал Нырок. – Империя или смерть!

Стрелы на мгновение закрыли от его глаз армию Города драконоборцев. Воздух наполнился свистом и визгом. Младшие били в упор – и вода во рву закипела, принимая тела падавших врагов. Они шли на дно, словно камни, – тяжелый доспех тянул их вниз, не давал глотнуть воздуха. Победный клич гриффонов – дружный рев, который они издавали и в бою, и на пирушках, – раздался справа по стене. Видимо, верзилы тоже встретили врага достойно. Водяные сражались молча, однако, судя по прибывавшей внизу воде и ситуации на юге, где бойниц на нижних этажах было особенно много, битва разгорелась жестокая. В звуки боя добавились далекие глухие удары. Очевидно, неприятель, несмотря на шквал стрел, все же пытался с помощью подвершенных бревен выбить ворота.

– Смолу! – кричал Нырок, увидев, что некоторые лестницы всё же продолжают прижиматься к стене, а воины – медленно ползти по ним.

– Первый, второй, третий котлы, готовься, вперед! – заорал сотник Дсар. – Камни – вниз!

Воины подтаскивали к краю стены тяжелые чугунные посудины и выливали темный вар вниз, на головы штурмующим. Туда же полетели обломки стены и камни, которые удалось натаскать ночью в крепость. Враг ответил – сотни стрел засвистели над головами Младших. Несколько бойцов, которые тащили котлы, упали. Остальные попрятались за кладку, вжимались в холодную стену.

– Лучники, вперед! – крикнул Хурт и первый подал пример – полувыглянув из-за стены, послал вниз одну за другой несколько стрел. – Целься в лучников на том берегу рва! Ловите момент, когда они открываются, чтобы стрелять!

Учить опытных воинов было ни к чему, однако и Нырок, и сотники понимали, что Хурт просто слишком поглощен боем, чтобы думать, по делу или нет он кричит на стене атакованной крепости. Вражеские стрелки, вынужденные закрываться щитами, попритихли. Нырок снова прижал окуляры к глазу и слегка высунулся из бойницы – было уже почти светло, хотя солнце еще не встало. Легкая дымка прикрывала ближайший лес, и альв не мог разглядеть, скрывается ли в нем часть армии Города драконоборцев или же вся она выстроилась под стенами Хрустального ручья. Травы под ногами воинов внизу было не видно. Вжик – и вражеская стрела вскользь ударила по шлему Нырка, заставив его укрыться под стеной.

– Меткие, гады, – выругался герцог. – Хурт! Не подпускайте их ко рву. Пока солнце не взошло, лучникам хорошо видны цели. Лауз, сходи-ка к водяным, посмотри, что там творится. Гриффонов я слышу, а воины князя что-то молчат.

– Слушаюсь, повелитель, – сотник Лауз что-то скомандовал двум десятникам, сидевшим подле него, передал свой лук одному из них и крадучись побежал по стене. Несколько стрелков снизу попытались попасть в его легкую фигурку.

– Лучники, вперед! – уже сорванным голосом прокричал Хурт. – Прикрываем своего! Пусть противник не смеет вылезти из-за щитов.

Между тем внизу враг решил переменить тактику. это верно – весь ров был завален трупами, пора им уж придумать что-то новенькое. На берег выскочили несколько воинов, закованные с ног до головы в железо. Даже сапоги у них были стальные, удивился Нырок, разглядывая новоприбывших из окуляров. Стрелы, которые посылали лучники со стен крепости, отскакивали от сверкавшего металла. Новоприбывшие не стали отвечать на выстрелы, равно как и наставлять новые лестницы. Они толкали к берегу рва странные матовые конструкции. Даже Нырок не признал в них с первого взгляда метательные машины. А когда признал, то присвистнул. Он ни разу не видел метательную машину в деле, однако грубые деревянные скобы, которые были в ходу у Младших, не шли ни в какое сравнение с изящными бронзовыми монстрами, которых готовили внизу воины. Судя по росту и физической силе, это были гриффоны.

– Дсар, – негромко крикнул Нырок. – Отведи часть своих воинов вниз. Пусть готовят смолу и собирают камни. На стене они пока не пригодятся. Хурт, приготовь своих лучников. Пусть помолятся как следует ушедшим богам. Нам нужна удача.

Дсар, темнобородый и темноволосый, хотел было возразить, но не решился. Он только обменялся тоскливым взглядом с Хуртом и отдал несколько приказов своим десятникам. Короткими перебежками бойцы стали уходить со стены. Вражеские лучники, заметив движение наверху, дали залп, однако воины Хурта достойно отвечали им, и завязавшаяся было перестрелка вскоре попритихла. Между тем солнце взошло на горизонте. Оно слепило лучников, которые оставались на стене, заставляло их морщиться и надвигать на самые брови кожаные повязки, при помощи которых они особым образом закрепляли на голове волосы, – чтобы не мешали целиться.

– Почему уходим-то? Сдаемся, что ли?

– Дурак, не стой на месте, получишь стрелу в задницу!

– Клянусь своей бородой, если уж умирать, то на стене и с арбалетом в руках, как мужик!

– Покричи громче, хочешь получить по шее от десятника?

– Народ, мы вернемся! Не скучайте тут!

Отдельные реплики уходящих долетали до ушей Нырка. Он лишь снисходительно помалкивал. Империя не зря гордится своим войском. Эта патриотическая мысль герцога была прервана первым залпом метательных машин. Удар сбил Нырка с ног. Грохот рушащихся камней оглушил его, пыль запорошила глаза. Видимо, неприятель метал своими машинами огромные валуны, в изобилии валявшиеся на берегу Хмурой реки. Кусок стены с несколькими бойницами рухнул вниз, в переполненный ров, и это вызвало восторженный вопль у нападавших.

– Лучники! – рявкнул где-то в облаке каменной пыли Хурт. – Не спим! Целься в швы доспехов и под шлемы! Империя или смерть!

– Повелитель, – Лауз оказался на коленях рядом с лежавшим Нырком, – ты в порядке?

– Да, – отряхиваясь, приподнялся альв. – Что на южной стене, сотник? Союзники держатся?

– Гриффоны держатся молодцами. Они разобрали все сараи внизу и швыряют камни почище, чем метательные машины. Правда, ужасно орут, как глухие. Водяные тоже держат оборону. Там валяется много стрел, почти новых – я приказал собирать их. Князь Остайя велел передать тебе, что он думал о твоих словах и понял, что ты хотел сказать.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – усмехнулся Нырок. – Нам нужно сделать что-то с этими метательными машинами, сотник, пока они не проломили стену. Может, позвать сюда парочку гриффонов, чтобы они закидали их камнями?

– У меня есть предложение получше, – прищурив свои слегка косые глаза, прокричал Лауз. – Я привел с собой одного водяного, он вооружен такой интересной штукой, которая может сильно расстроить планы неприятеля.

Очередной залп метательных машин заставил сотника прервать рассказ. Стена прямо над головой Нырка неожиданно покрылась сетью мелких трещин, и герцог понял, что только от его реакции зависит, будет ли он жив или погибнет. Альв кубарем метнулся в сторону, напоследок прихватив рукой то место, где только что лежал Лауз, однако сотника там уже не оказалось. Оглушающий грохот раздался совсем рядом, и кусок стены вместе с бойницей, из которой альв недавно выглядывал в своих окулярах, рухнул в ров. Нырок отер пыль с лица и огляделся в поисках Лауза, но тщетно – раскосый сотник, скорее всего, рухнул вниз вместе со стеной. Зато Младший увидел водяного. Невозмутимое лицо длинноволосого красавчика показалось ему отвратительным. Можно подумать, водяник присутствовал не на битве за осажденную крепость, а на рыбалке. В руках у воина Остайи была зажата большая раковина.

– Эй ты! – рявкнул Нырок, в бешенстве вскакивая на ноги. – Мой сотник погиб, чтобы доставить тебя к нам на стену. Так не стой, как жеребящаяся кобыла! Что за тайное оружие можешь ты предложить мне против этих метательных штук?

Водяной не ответил – видимо, счел это ниже своего достоинства, а, скорее всего, просто не расслышал. Но он понял по лицу и жестикуляции альва что тот требует показать свое умение. Тряхнув своей белокурой гривой, водяник спокойно направился к самому краю стены и презрительно, как показалось Нырку, посмотрел на воинов неприятеля. Стрелы спокойно пробивали его тунику и падали на каменный пол. Водяной вытянул руки с раковиной и вдруг произнес несколько слов на незнакомом Нырку языке. Вражеские бойцы внизу внезапно забегали, словно почувствовали угрозу. Пронзительные звуки слов водяника еще не утихли в воздухе, как воин Остайи перевернул раковину темным раструбом вниз и поток воды с силой вырвался из нее.

Нырок, ни разу не видевший боевую магию водяных в действии, затаив дыхание следил за водяным. Казалось, ему не составляло никакого труда удерживать раковину в своих тонких прозрачных руках. Однако сила водяного потока была так велика, что тяжелые метательные машины внизу пошатнулись под его напором и со скрипом съехали прямо в ров. Кто-то в неприятельских рядах выкрикивал какие-то команды, но слов было не разобрать. Нырок своими глазами видел, как вода сметает огромных, закованных в броню гриффонов. Несколько стрел с писком достали до водяника и его раковины, однако он только усмехнулся. И тут удар страшной силы сбил его с ног, чудесная раковина полетела вниз. Нырок успел в последний момент уцепить край туники водяного и удержать его на стене. Он видел, как несколько воинов из Младших рухнули вниз, остальные валялись на полу. Стена заскрипела, как-то странно выгнулась, пошла трещинами.

– Бежим! – заорал оглушенный Нырок, еле слыша свой собственный срывающийся голос. – Скорее, за внутреннюю стену!

Он понимал, что произошло нечто ужасное, но осознать, что же именно, пока не мог. Ясно одно – высокая и широкая крепостная стена, казавшаяся ему такой надежной, валилась в тартарары. Только бы она не рухнула на внутренний двор, успел подумать Нырок, прыгая через свежие провалы и трещины, словно белка. Где-то орал Хурт, который пытался вывести своих лучников. Тяжелая пыль забивала глаза. Водяной, бежавший рядом с Нырком, казался растерянным и испуганным. Но альву уже не хотелось злорадствовать по этому поводу. В конце концов, у меня сейчас рожа не веселее, решил он, соскакивая на ступени галереи, которые вели вниз, на площадку.

Какое-то несоответствие бросилось ему в глаза, он резко остановился, и бежавший сзади Младший врезался ему в спину. Нырок пару секунд рассматривал галереи на противоположной, западной стороне крепости и понял – высокие стены с бойницами, которые должны были возвышаться над Хмурой рекой, исчезли. Крики, грохот камней и вопли гриффонов слились в один протяжный вой, словно бы сама крепость получила глубокую смертельную рану и издыхала в агонии. Нырок сделал шаг, споткнулся, но всё же удержался на ногах. Больше он не останавливался, пока не выбежал на внутреннюю площадку. Сотни, выведенные со стены Дсаром, приветствовали командира боевым кличем Младших: «Империя или смерть!»

Гриффоны, бежавшие со своих позиций вниз, наполнили площадку оглушительными криками, отчасти заглушившими агонию Хрустального ручья. Зеленый Жох, голова которого была перевязана какими-то окровавленными тряпками, гневно рыкал и потряхивал своим огромным топором. Было видно, что он не чувствовал себя удовлетворенным исходом боя. Хурт, лицо которого было в крови, подбежал к Нырку. Дсар, вытащив меч, переводил взгляд с командира на гриффона, словно собираясь по первому приказу броситься в атаку.

– Повелитель! Гриффоны не в себе, – крикнул Хурт, – их нужно как-то остановить, пока они не кинулись на нас!

– Отставить, – рявкнул герцог, – с гриффонами я разберусь сам! Где Остайя и его воины? Какого дракона они не спустились со стены?

– Водяные все прыгнули в Хмурую реку, – буквально в ухо Нырку заорал Дсар. – Думаю, они пытаются отразить атаку у западной стены. Вернее, там, где раньше стояла западная стена. Врагу удалось невероятное – зайти со стороны реки. Интересно, что они такое сделали с гарудами? Остайя же говорил, что там и рыбешка не проскользнет! Все эти пращи и стрелки возле стены были просто отвлекающим маневром. Неприятель оттеснил нас от берега Хмурой реки и прорвался именно там.

– Это и младенцу понятно, нечего мне объяснять всё по пять раз! – заорал Нырок, с силой отпихивая от себя сотника. – Хурт, построй воинов, нам нужно немедленно покинуть крепость, пока стены не упали нам на голову. Дсар, на тебе – копейщики. Раздать всё имеющееся оружие. Первый ряд прикрыть щитами. Лучникам готовиться! Ребята, покажем этим тварям! Империя или смерть!

– Империя или смерть! – выкрикнули Младшие в один голос.

– Жох! – заорал Нырок что есть мочи, бросаясь к атаману. – Пора выковырять воск из ушей, дуралей! Мы выходим из крепости! Лучше уж сдохнуть в поле с мечом в руке, чем под каменными плитами, как крысы. Давай, гриффон, соображай быстрее!

Зеленый Жох и впрямь напрягся от интенсивной умственной работы. Он несколько секунд смотрел налитыми кровью глазами на прыгавшего перед ним герцога, который старательно тер руками уши, и наконец понял, чего тот добивается. Гриффон поднес ладонь к большому оттопыренному уху и старательно покрутил в нем толстым пальцем с длинным загнутым когтем. Из уха посыпалась восковая труха. Атаман встряхнул головой, окончательно освобождаясь от затычки.

– Чего тебе, ста? – спросил он у Нырка. – Стена крошится под нашими ногами, мы потеряли почти половину бойцов. Продолжать бой было невозможно. Куда делись водяные? А ты, я смотрю, тоже забрал своих ребят со стены, ста.